Раныд – это область, которую храм света еще не исследовал. Это странное место полное загадок. Как может Мар-ди находиться здесь в теле и в то же время присутствовать в Храме Света? На чем он стоит, если единственная твердая поверхность – это зеленый хрусталь поля с воинами? Иногда диригенс чувствовал себя подвешенным в пустоте и терял ориентацию. Будь в чернильной тьме над полем звезды – было бы легче, он знал звездные карты тысяч миров и смог бы хотя бы приблизительно понять, где очутился. По крайней мере, не мучило бы ощущение, что ты в какой-то неведомой щели, из которой, возможно нет выхода. Он старался не размышлять об этом. В любом случае, пока он не окончит поединок, вернуться он не сможет.

Мар-ди читал, что где-то в таком же загадочном месте существует Зал Истины – место во вселенной, где человек может получить ответы на все вопросы. Когда-то он мечтал попасть туда. Со временем, когда стал служить Свету, эта мечта поблекла и умерла. Ареопагит наставлял однажды: «Выбери верный путь и тогда вопросы и сомнения исчезнут сами собой». В справедливости этого утверждения он убедился на собственном опыте. Чем дольше он служил свету, тем меньше вопросов у него оставалось. Зал Истины нужен тем, кто еще не нашел свой путь. Пусть ищут, а он займется делом.

После первой битвы, когда черные рыцари поставили заслон его воинам, и он был уверен, что проиграет, он потерял много сил. Победа окрылила его, придала уверенность. Но как же он разочаровался, когда понял, что не сможет передохнуть ни минуты. Надо раскручивать зар и вести рыцарей вокруг поля.

Чтобы прийти в себя, повторил правила успеха: вера, спокойствие, зар. Однако когда волнение утихло, послышался смех. На этот раз Ланселот обратился к нему. Голос его прозвучал как раскаты грома. Невольно Мар-ди почувствовал себя как на Божьем суде:

– Кто ты такой? – вопросили его. Пока он решал, стоит ли разговаривать с Управителем, Ланселот ответил на вопрос. – Ты смертный человек. Такой же червяк как множество других. Неужели ты думаешь, что у тебя хватит силы сразиться со мной? С тем, кто не чувствует течения веков, не ощущает усталости, всегда начеку, чтобы противостоять врагу? Я нахожусь с тобой на поединке и одновременно контролирую все в своем мире. А ты не можешь даже с собой справиться! Неужели ты, правда, надеешься выйти отсюда живым?

Мар-ди слушал управителя – и сердце его холодело: «Что я о себе возомнил? Ведь Ланселот не солгал, как же я не подумал об этом до поединка?»

Вместе с ужасом, накатывала слабость. Диригенс тряхнул головой: нельзя поддаваться наваждению – это будет выгодно Хозяину Флелана. Мар-ди может погибнуть? Что тут такого? Наставник диригенса – человек, благодаря которому Мар-ди служил в Храме – погиб на костре. Диригенс погибнет тут. И что? Достойная смерть. Главное, что его смерть не будет напрасной. Свет все равно победит тьму. Найдутся те, кто закончит его дело и освободит Флелан.

– Ты думаешь, твой сумасшедший наставник вдохновит тебя на подвиги? – продолжал громыхать Ланселот. – Не обманывайся. В нем Света было еще меньше, чем во мне!

Эти слова неприятно задели. Ланселот утверждает, что в учителе была тьма? Да что управитель может знать о нем? Управитель, который никогда не видел Храма!

Сияние зара напомнило диригенсу о месте, где погибала любая тьма, о Храме Света. Когда Мар-ди впервые попал туда, ему исполнилось двадцать четыре. В двадцать два он еще был минервалсом в мире Золотого Эрвина, то есть стоял на младшей ступени посвящения Храму. Когда минарсы – ученики Храма посещают какой-то мир, то в первую очередь вербуют послушников – посвященных младшего ранга, которых называют минервалсами. Если такой послушник проявит преданность, он может стать инсинуатом. Единицы из инсинуатов могли войти в Храм Света. Один из десяти тысяч становился туралом – стражем храма. И ни разу Мар-ди не слышал, чтобы кого-то из сотворенных миров взяли в ученики, позволили стать минарсом. А вот он стал. Среди служителей Храма такой как он был единственный. Все остальные минарсы и диригенсы пришли из первосозданного мира.

Мар-ди отчетливо представил наставника – Бадиола-Джамала. Казалось, этот крепкий старик с неукротимым духом и обезоруживающей нежностью стоит рядом с ним, и ободряюще улыбается. Он нашел его на Гоште, дал ему имя. Он дожил до седин, но так и не получил звание выше минарса. Учителю Мар-ди долгими ночами рассказывал без утайки о своей жизни, мечтах, желаниях и поражениях. Утром становилось стыдно: зачем рассказал? Что если Бадиол-Джамал передаст его слова выше и это навсегда лишит его возможности стать туралом? Но получилось наоборот. Именно его откровенность помогла в двадцать четыре года стать равным престарелому минарсу. Наставник в личной беседе поведал кое-что одному из диригенсов, тот доложил ареопагиту и вот – молодой Мар-ди впервые ступает в Храм Света. Серебристые лучи, исходящие от стен перемешиваются с белыми лучами, льющимися с алтаря. Свет, пронзает насквозь. Впервые в сознании появилось недоумение: как люди, знающие свет, могут выбирать тьму?

А ведь могут – и Ланселот тому свидетель. Мар-ди вновь ощутил его недовольство.

«Как ты все-таки выглядишь? – мысленно, он будто бы тоже беседовал с противником, хотя так и не произнес вслух ни слова. – Меняешь внешность как ареопагит? Прикидываешься стариком или наоборот цветущим юношей? Воспитываешь детей и внуков, ублажаешь жену или семейному уюту предпочитаешь посещение борделей?» Он не получил ответа. Ланселот оставался таинственной фигурой, о которой никто ничего не знал. И поэтому они до сих пор не могли справиться с ним!