Облако на ощупь мягкое, но плотное. Когда мнешь руками, оно смешно скрипит, противясь твоим движениям.

Она любила бывать здесь. Доставляло удовольствие придумывать новые хитрости, чтобы обойти запреты, обмануть три круга живых глаз. Перейти границу, раздвинуть облака и полюбоваться запретным миром.

Сюда нельзя ходить. Смотреть тоже нельзя. За нарушение сначала будут долго отчитывать, а после накажут – посадят в комнату, запрещая болтать с подружками под страхом изгнания. Но это нестрашно, можно потерпеть. Смысл жизни состоял в том, чтобы вырваться из привычной действительности, предписанных ей правил, обманув фей-наставниц. Прийти сюда, и впитывать цвета, звуки и запахи Флелана.

Каждый раз сначала она любовалась картиной издали. Земля казалась набором бессмысленных пятен: по темной и светлой зелени проложены желтые, белые и серебристые ниточки. Она всматривалась внимательней там, где были коричневые и серые квадратики жилищ. Ближе они напоминали аккуратные кубики с пирамидальными крышами, покрытыми мхом. А уж белые башенки городов вообще казались украшением на торте. Хотя, этот торт кто-то уже начал есть: городов сохранилось мало, часто там никто не жил и большая часть башен разрушалась.

Насладившись наблюдением издали, она приближала увиденное. Это похоже на падение с высоты. Навстречу неслись, исчезая за спиной, сначала птицы, застывшие в потоках ветра. Далее скалы с притаившимся в расщелине зверьком. Позже островерхие деревья с тоненькими иголочками вместо листьев, колючие кусты, в широких листьях которых прятались яркие ягоды, похожие на слепленные пузырьки цвета заката. Наконец, она рассматривала предметы у самой земли. Трава казалась гигантскими деревьями, а муравьи – ползучими великанами. Заглянув в глаза-бусинки прижавшемуся к листку крохе-жучку, она отдалялась медленней. Большое становилось маленьким, а в дальнейшем превращалось в пятнистый ковер. Лежа на облаке, она прикрывала веки, яркие образы всплывали в сознании. Ждала, пока в голове перестанет мельтешить и останется одно, самое главное, что поразило сегодня. Иногда это цветок, иногда птица, иногда медвежонок. То, что запомнилось, она лепила из облаков, смеясь их сопротивлению и уговаривая:

– Не бойтесь, все будет красиво. Как всегда.

Позже, лежа на животе, она болтала ногами и любовалась изделием рук. Бледно-зеленое воздушное платье почти сливалось с облаком. Если бы она захотела, могла бы вообще стать невидимой.

Она, вздыхая, возвращалась в замок, когда Саера задевала круглым боком горизонт.

Сегодня, когда она рассматривала запретный мир, внимание привлекла цепочка вольфов, скачущих в горы, с всадниками на спине. Один всадник буквально заворожил ее – вскинул руку к небу, волосы развеваются по ветру. Она рассмотрела его со всех сторон: черная рубашка с короткими рукавами и черепом впереди – наверно, герб; круглые уши, гладкое, без волос тело. Даже заговоренных браслетов и волшебных рисунков нет… Такого существа она ни разу не видела. Сразу принялась лепить из облаков: вольфа, стелющегося по земле и удивительного всадника с победно поднятой рукой…

Возвращалась в замок крадучись. Живые глаза на гибких нитях мерно покачивались, как неведомые растения – бдительные стражи, подающие сигнал, если кто-то пересек границу. Она притворилась облаком и плыла медленно-медленно, чтобы не насторожить их. Это легко удалось. Живые глаза неразумны, а потому справиться с ними не так уж сложно. Теперь никто не узнает, что она покидала замок. Утром можно еще раз слетать сюда хоть на минутку, чтобы посмотреть еще раз на это необычное существо.

16 июня, около 11 часов, дорога к перевалу.

Влад плохо держался в седле – никогда не приходилось ездить на лошадях. Он с некоторой завистью наблюдал, как Серый лихо размахивает рукой, изображая Чапаева. Только бурки с саблей не хватало. Вольфа, на котором ехал Влад, звали ни много, ни мало – Лютый. Может, из-за имени Владу то и дело казалось, что «его конь» специально делал резкие прыжки в сторону, стараясь скинуть человека. Но мент крепко вцепился в кожаный ремень, всем телом прижался к загривку вольфа, уткнув нос в густую шерсть. Аромат от нее приятней, чем дыхание вольфа. Этот запах Владу нравился. Напоминал о Руслане – верной овчарке, которую забрала Жанна, сказав: «Он с тобой сдохнет». Он согласился. Права она: с его работой, не выживет Руслан. После никогда не интересовался, что с собакой, когда случайно сталкивался с бывшей. Боялся любого ответа: скажет, что псу хорошо – будет больно, оттого, что и тот его предал. Скажет, что пес умер – будет больно, что предал друга. Бывают случаи, когда неизвестность предпочтительней. Как и с магом Орманом, например, которого все почему-то величали Желной, а он точно знал, что желна – это большой черный дятел. Может, это прозвище? А может, он убивает все, что посчитает вредным, как дятел. Кто знает, не принял ли он и их с Серым за вредителей. Лучше бы с ним не встречаться. А если встречаться, то не так: в виде пленников, которых доставили. А когда у него будет хотя бы пистолет, и они будут иметь преимущество. Хоть иллюзию преимущества. Влад попытался восстановить в памяти, у кого находится оружие. В последний раз его держал урукхай. Но не передал ли тот кому? Странно, что никто не спросил, что это за штука и как ею пользоваться. Видели оружие? И что у них за апокалипсис такой случился? Не ядерная ли война? Так может, это все мутанты, а не эльфы, хоббиты, орки и ящеролюди? Да где они вообще с Серым находятся, блин?

Лютый скакнул в сторону, Влад чудом не слетел с него. Пришлось еще крепче вцепиться в ремень, вжаться в мощное тело вольфа. «Не путешествие, а испытательный полигон какой-то».

Лес поредел, дорога забирала вверх. Влад глянул на солнце. «Как они определяют направление, откуда знают время?» – крутящееся солнце выводило из себя. Рядом с солнечным кругом появились облака. «Откуда они взялись? Все время было только синее небо. У одного облака необычная форма – словно кто-то вылепил Сергея на его скакуне».

– Феи шалят, – выдохнул Лютый, на мгновение задрав морду к небу. – Не к добру.

– Ты об облаке? – поинтересовался Влад, но Лютый вопрос проигнорировал. Влад все же попытал счастья с вольфом – вдруг ответит? – Мы в горы?

– Сегодня это единственный безопасный путь к Орману, – объяснил вольф.

– А если в другую сторону скакать? – Влад не ожидал ответа и, получив его, продолжил разговор, чтобы закрепить позиции. – Правее?

– Там Финляндия.

Вот тут Владислав от неожиданности выпустил ремень и непременно бы грохнулся со всего маху о землю, если бы Лютый не вильнул влево, подхватывая падающее тело. поинтересовался, вроде бы с любопытством:

– Что случилось, людь? – при таком быстром беге, у вольфа дыхание не сбилось. Произносил слова так, будто на травке отдыхал, а не скакал со скоростью нового Запорожца.

– Меня Влад зовут, – зачем-то сообщил мент.

– Имя заслужить надо, – показалось ему или вольф насмехался?

– Кто живет в Финляндии? – требовательно осведомился Влад.

– Узнаешь, – закончил разговор Лютый.

«Непременно узнаю, умник. Да кто еще может жить в Финляндии, кроме людей? Хотя, если бы эти чудики людей встречали, то не расспрашивали бы кто мы такие. Может, люди жили, а потом вымерли? Апокалипсис все-таки. А может, люди прячутся от них. Будь он на их месте, непременно бы спрятался. Зачем ему такая жуткая компания?» Влад решил, что когда они убегут, если дверь не заработает – сразу отправятся в сторону Финляндии.

16 июня, около полудня, перевал.

Арис переместился удачно – ни на что не наткнулся, не свалился в пропасть и не попал внутрь дерева, что теоретически могло привести к всесокрушающему взрыву. Карта, данная ясновидцами, поражала точностью. Эти существа, похожие на разжиревших рогатых жаб алого оттенка и размером с небольшой холм, осмотрели закрытый мир Ланселота так, как он, Арис, мог бы рассмотреть собственную тарелку. Но сил это у них сожрало столько, что оба ясновидца, что приняли союз с Храмом Света и ставшие первыми минервалсами своего мира, впали в спячку, грозящую продлиться несколько месяцев.

Арис поражался способностям этих существ. Мир Лхуссу, в котором обнаружили ясновидцев, постоянно подвергался бомбардировке магически заряженными частицами, размером с монету, но могущими оставить настолько глубокую воронку в земле, что туда с легкостью поместился бы хороших размеров дом. Чтобы выжить, ясновидцы – их было всего пятеро на весь мир – постоянно просматривали магические поля планеты и высчитывали безопасное место. Крайне медлительные, они на месяц вперед рассчитывали траектории падения частиц и ползали по безопасному маршруту.

Находка ясновидцев дала такое преимущество воинам Света, какого у них не появлялось уже две сотни лет. Со времен завоевания правившим тогда ареопагитом сразу одиннадцати миров Управителей. После его ухода война длилась с переменным успехом. То воины света завоюют миры, то Управители отобьют у них захваченные территории. Теперь же Храм Света ждал мощного рывка. Особенно когда минервалсам удастся убедить сотрудничать других трех ясновидцев.

Конечно, когда-нибудь Управители создадут защиту, но на это уйдет ни один десяток лет. И пока этого не произойдет, многие миры перейдут под патронаж Храма Света.

Несколько мгновений после перехода потребовалось, чтобы восстановить зрение и слух. Вместе с органами чувств навалилась жара – намного сильнее, чем в прошлый раз. Как будто в сухую парную попал. Вот так Флелан отвечал ему, когда он использовал магию. Чем больше сил использовал – тем жарче. Как же хорошо дома: творишь заклинание и никаких откатов. Никакой платы. Но воинам Света некогда сидеть дома. Приходится уходить в темноту. В жару и злобу чужих миров ожидающих освобождения. Сердце учащенно бьется, хочется открыть широко рот и вывалить язык, как делают псы, если перегреются. Может, тогда немного прохладного воздуха из тени горы проникнет в легкие. Арис нашел в себе силы оглядеться. Все правильно. Слева гора, справа обрыв. Внизу шелестели листьями редкие деревья и желтая дорога, ведущая в замок Ормана. За спиной, чуть выше, Башня Стражей. Впереди его цель, его надежда. Нет, не так. Надежда и оплот всего Флелана. Если удаться сделать минервалсом Иситио – это будет главной победой. Можно считать, что Флелан уже наполнен светом. Он быстро взглянул на небо. Облака! Да какой интересной формы… Феи осмелели. Это новость. Тогда они будут целью номер два. С такими мощными союзниками, Орману не устоять. А если Ланселоту что-то не понравится – ему придется показаться в своем мире. Тогда разделаемся и с ним. И Флелан будет под властью Света.

Жара стала мягче, но дискомфорт он все равно испытывал. Не хотелось никуда идти и даже двигаться. Что ж – можно сделать небольшой привал. Вслед за этим надо будет просканировать окрестности еще раз и переместится сразу на место. Сегодня ночью горы небезопасны. Но сначала проверим, что происходит позади. Минарс выбрал место ровнее и сел у скалы. На всякий случай наложил на себя заклинание невидимости и «посмотрел». Вскоре дыхание участилось: его преследуют. Он сразу узнал тех чудищ, что были посланы задержать его, но в момент входа во Флелан отсутствовали у Дверь-камня. Нет, догнать они, конечно, смогут…

Он размышлял: использовать Свирфа сейчас или приберечь для другого случая? Наставник Мар-ди учил его: «Не торопись с решением. Взвесь все за и против. Плюсы должны перевешивать не столько по количеству, сколько по качеству. Скажем, если в плюсах у тебя быстрое перемещение и вербовка минервалсов, а в минусах – возможная потеря жизни, то рисковать не стоит. И тысяча положительных моментов не перевесит смерть». А что теперь? Голос «за»: он точно избавится от преследователей, что позволит успешно выполнить миссию. Голос «против»: с каждым выходом заклятие защиты будет слабеть и в критический момент Свирф станет уязвим, а Арис останется без помощи на крайний случай. Голос «за»: сейчас он один и помощь ему нужнее. В будущем присоединятся другие минарсы, завербуют минервалсов, защищаться станет проще. Голос «против»… молчит. Голос «за»: если преследователи все-таки попадут к Иситио, его планы могут пойти насмарку. Голос «против»… по-прежнему молчит. Из этого следует, что Свирфа надо использовать немедленно. Непременно надо побеседовать с Иситио, поэтому лучше перестраховаться, не стоит беречь сильное оружие на потом. Только здесь и сейчас.

Арис прижался к скале в тени горы, ожидая, чтобы жар спал. Он любил такие мгновения. Если хочешь быстро остыть, надо делать минимум движений. Еще лучше поспать. Но если на сон нет времени, можно погрузиться в приятные мысли. Представить что-то из детства.

…Солнечный зайчик падает ему на лицо, мешает спать. Он жмурится, но не пытается спрятать голову под одеяло. Больше всего на свете он любил просыпаться именно так: от солнечного луча. Тогда в сердце появлялась уверенность, что день будет великолепный. Все получится. Он подставляет лицо солнцу и завидует рыжему Даньке, на котором солнце оставило следы в виде веснушек. Как он мечтал иметь такие. Лучше этих веснушек лишь рыжие волосы. А его солнце выбелило, сделав почти снежным.

Немного погодя приходила мама. Ее голос сквозь прикрытые веки, освещенные солнечными лучами, казался хрустальным родником.

– Рисинка, просыпайся. Не встанешь немедленно, защекочу до судорог!

С мамой у него всегда были загадочные отношения. Их в семье трое. Ни на кого она не жаловалась столько, сколько на старшего. И никого так сильно не любила. Когда он стал подростком, они могли спорить на весь дом, так что стекла оконные позванивали. Спустя время он шел в ванну, умывался. А через минуту возвращался в комнату, чтобы как собака ткнуться ей в плечо:

– Мам, прости, я погорячился.

– Я тебя всегда прощаю, родной, – она целовала его в щеку.

Только с ней он делился мечтами и планами. Только она понимала его с полуслова. Кажется, это было так давно! Сто лет назад. Это оттого, что последние шесть лет жизни очень насыщенные…

Наконец Арис почувствовал, что отдохнул. Можно продолжить путь. Он порылся в кармане, достал небольшой металлический цилиндр, запаянный с обеих сторон. Свирфа нельзя пронести иначе, как и всех остальных его собратьев. Арис нашел острый камень, затем примерился, чтобы вскрыть цилиндр. Учитывая, что сегодня тридцать пятое Дождливого месяца, задание для Свирфа будет очень простое.