С политической точки зрения ни одно из итальянских тайных обществ не добилось такого влияния, как карбонарии. В 20-х годах прошлого века это была разветвленная международная организация, действовавшая, кроме Италии, в Польше, Франции и Германии. А начинается их история в Шотландии.
Легенда утверждает, что в эпоху правления шотландской королевы Изабеллы король Франции Франсуа 1, заблудившись у границ своего королевства, набрел как-то на поселение шотландских мистиков, счастливо живших в своем демократически устроенном мирке. Тем, кто утверждает, что в Шотландии никогда не было королевы с таким именем, напомним, что Изабеллой звали первую жену Роберта Брюса и в начале XIV века она жила в изгнании в собственном поместье. Правда, вопрос о наземной границе между Францией и Шотландией объяснить несколько сложнее.
В ту пору, если верить истории карбонариев, на этой суровой земле жили люди с благородной душой. Бежав от ига диктатуры, они нашли прибежище в лесах. Чтобы ни у кого не вызывать подозрений, они стали продавать уголь: ведь угольщик - исконная профессия шотландцев.
‹Под предлогом продажи угля они проникали в деревни и встречались со своими сторонниками, которых узнавали по условным знакам, жестам и словам. Жили карбонарии прямо в лесу, в собственноручно построенных хижинах. Управляло ими демократически избранное правительство - триумвират, - члены которого избирались на три года, оно издавало законы, которым только и подчинялись карбонарии. Каждый из членов триумвирата возглавлял одну из трех лож (вент).
Венты подразделялись на более мелкие образования, называемые ‹барракасы›; во главе каждого из них стоял ‹Великий мастер›.
В том же лесу жил некий отшельник по имени Теобальд. Вступив в секту, он много сделал для ее становления, за что получил звание ‹Защитник карбонариев›. А те привлекали на свою сторону все больше людей.
Случилось так, что Франсуа 1, король Франции, охотясь у границ своего королевства, рядом с Шотландией, оторвался от свиты, преследуя зверя. Наступила ночь, и король заблудился в лесу. Заметив под деревом несколько маленьких хижин (барракасов), он попросил приюта. ‹Добрые кузены› тут же дали путнику все необходимое. Франсуа 1 пришел в восторг от безмятежного существования карбонариев; он также был поражен их безупречной дисциплиной. Раскрыв свое инкогнито, король попросил карбонариев со всей искренностью открыть ему свои цели и секреты. Услышав рассказ ‹добрых кузенов›, король пришел в восхищение, пожелал вступить в общество и обещал ему свое покровительство. Ночь он провел вместе с лесными жителями, а наутро вернулся к своим придворным. Возвратившись во Францию, Франсуа не забыл о своем обещании; объявив себя покровителем карбонариев, он призвал своих подданных вступать в общество. Таким образом орден распространил свое влияние на Францию, а затем на Германию и Англию›.
Вопреки обычаям и практике католичества, карбонарии, которых называли еще ‹лесными масонами›, проповедовали полную свободу в области религии. Время от времени они заключали союзы с другими тайными обществами, многие из которых, возможно, повлияли на развитие движения. Лесные масоны были крайне популярны во Франции, и в течение первой четверти XIX века к ним присоединилось немало крупных ученых. В эпоху правления Людовика XVIII и Карла Х более двенадцати тысяч парижских франкмасонов принадлежали одновременно к движению карбонариев.
Принципы этой организации частично изложены в ‹Генеральной доктрине общества›, составляющей первую главу официального, хотя и тайного устава карбонариев:
Статья I. Два главных принципа ‹добрых кузенов› - вера и добродетель.
Статья II. Место собраний называется ‹барракас›, окружающее пространство - Лес или Чаща; внутреннее помещение ложи - ‹вента›.
Статья III. Члены общества зовутся ‹добрыми кузенами›, они делятся на две категории: ученики и мастера.
Статья IV. Лишь добродетельное поведение и чистота нравов, а не качества, ценимые язычниками (непосвященными), делают человека достойным вступить в общество.
Статья V. Только через шесть месяцев после посвящения ученик может стать мастером. Его основные обязанности таковы: совершать добрые дела, помогать обездоленным, проявлять смирение, не испытывать вражды к собратьям-карбонариям и обогащать свое сердце добродетелью.
Статья VI. Запрещено прямо или косвенно высказываться против религии.
Статья VII. Запрещаются также любые разговоры о религии вообще, а также высказывания, противоречащие морали.
Статья VIII. ‹Добрые кузены› обязаны хранить в тайне секреты ордена.
Статья IX. Карбонарии не должны сообщать о решениях своей венты членам другой ложи и тем более непосвященным.
Статья X. Члены общества должны помнить, что нужно быть крайне бдительными в разговорах с малознакомыми людьми, но особую предосторожность следует соблюдать в.кругу собственной семьи.
Целью общества было опутать страну сетью своих сторонников, беспрекословно подчиняющихся приказам центрального руководства. В период своего расцвета карбонарии могли предпринять любую акцию, военную или политическую, и ни одно правительство не в силах было им помешать. С самого начала это было государство в государстве.
Частые встречи, дискуссии по религиозным проблемам и совместные ритуалы сплотили карбонариев в ассоциацию, которая едва не возглавила Италию. Секретные документы общества дают представление об их символике. Как и у большинства тайных обществ, место, где проходили заседания, обставлялось особым образом.
В соответствии с инструкциями собрания венты должны были проходить в комнате с дощатыми стенами и голым кирпичным полом. В углу стоял чурбан на треноге, предназначенный для Великого мастера, по обеим его сторонамеще два для его помощников. Члены венты сидели на простых деревянных табуретках. В комнате находился также ряд предметов, имевших символическое значение: белое полотенце, вода, соль, крест, листья, палки, огонь, земля, венок из боярышника, леска, моток проволоки и три ленты - голубая, красная и черная.
На стене красовался сияющий треугольник с начальными буквами пароля Мастера посередине; слева был еще один треугольник с гербом ложи, а справа - три треугольника, в каждом из которых были вписаны начальные буквы священных слов первой ступени посвящения. Все треугольники были прозрачными. Вновь принятым членам общества ‹рассказывали о символике и эмблемах венты, но перед этим с ними беседовали об изначальной свободе, которую человечество утратило, закоренев в зле и пороках, но которую обретет снова благодаря усилиям карбонариев. Чем более образованным и восприимчивым был ученик, тем откровеннее был разговор›.
До нас дошли два текста подобных речей - один для людей не слишком образованных, другой для интеллектуалов. В первом, достаточно кратком, варианте Великий мастер объяснял неофиту, каким образом мудрецы обнаружили, что единственным способом обрести в этом мире справедливость и благосостояние является создание тайных обществ. Второй вариант изобилует аллегориями и примерами из истории карбонариев: ‹Ствол дерева, который вы видите здесь, символизирует поверхность земли, по которой рассеяны ‹добрые кузены›. Небо одно на всех; так и наши запросы равны, а интересы совпадают. Корни дерева обозначают его устойчивость. Зеленая листва и сила, с которой дерево сопротивляется буре, показывают, что оно никогда не стареет. Как наши прародители прикрывали свой стыд фиговыми листьями после потери невинности, так и ‹добрые кузены› должны стыдиться грехов человечества.
Полотенце, которое было накинуто на тебе во время посвящения, - это тщательно обработанные стебли растений; так и мы должны неустанно трудиться, чтобы очиститься. Как при рождении нас укутали в белые ткани, так же мы возродимся к добродетели.
Вода очистила нас, когда мы вышли из материнского чрева. Она учит нас очищаться от греха, чтобы вкусить радости добродетели, Как соль предохраняет продукты от порчи, так наши сердца должны защищаться от искушения.
Венок из боярышника, возложенный на твою голову, напоминает тебе, что осторожность в своих поступках поможет тебе избежать боли от ударов.
Крест - символ страданий, преследований и смерти, которые угрожают сторонникам добродетели. Мы должны следовать примеру нашего великого учителя Иисуса Христа, который пошел на смерть ради нашего спасения.
В земле будут похоронены наши тела; так и тайны нашего священного ордена должны быть погребены в наших сердцах. Земля - самый важный символ нашей организации. Нас окружают язычники (непосвященные); они настолько закоснели в грехе, что боятся наших организаций, которые являются единственным средством искупления их грехов. Если они проникнут в наши тайны, то могут заставить нас принять неравный бой.
Лестница напоминает нам, что добродетели можно достичь, лишь проходя ступеньку за ступенькой.
Связки прутьев символизируют членов организации, связанных между собой, как братья.
Ленты - это наша вера: черная - уголь, голубая - дым, надежда, красная - огонь, милосердие. Кусок дерева - знак ученика - должен быть прикреплен к петлице твоей куртки трехцветной лентой. Такие чурочки втыкаются в землю на равном расстоянии друг от друга, обозначая обитель Великого мастера. По форме они напоминают трубы настоящих угольных топок: концы срезаны по диагонали. Мастера носят такой же значок из серебра. Что касается мотка проволоки, то он символизирует неразрывную связь всех членов общества. Топор, мотыга и лопата - орудия наших священных работ›.
Из этой пространной речи ученик, умеющий читать между строк, мог понять, что карбонарии были (а возможно, являются и сейчас) обособленной кастой, готовой к восстанию и вооруженному захвату власти. На следующей ступени посвящения члены общества получали уже больше информации о намерениях карбонариев. Здесь на символы общества приходится взглянуть иначе: посвященный должен любоваться ими, впитать их и навсегда сохранить в душе их смысл. Эмблемы ‹добрых кузенов› получают теперь вполне конкретное предназначение: ‹Крест нужен для того, чтобы распять тирана, преследующего нас. Терновый венец будет терзать его голову. Нить - это веревка, на которой его поволокут на виселицу; лестница - ступеньки на эшафот. Листья - это гвозди, которые пронзят его руки и ноги; мотыга ударит его в грудь, откуда хлынет нечистая кровь. Топором ему отрубят голову, словно дикому зверю; соль сохранит его труп, выставленный у позорного столба в память о вечной подлости тиранов. В печи сгорит его тело, лопатой будет развеян его прах. Вода очистит нас от его подлой крови, и, утершись белым полотенцем, мы станем чисты телом и душой…›
Несмотря на утверждения самих карбонариев, есть основания предполагать, что на самом деле было не две, а три ступени посвящения, а может, даже больше. Во всяком случае целью карбонариев было ‹познание тайных знаков и слов, употребляемых людьми в разных странах, как в полдень, так и в полночь›. Помещение ложи, где члены общества пытаются проникнуть в неведомое, должно походить на пещеру в горе. В углу высится урна, на которой написано: ‹Здесь покоится герой›. Посвященные считают, что могут прийти к познанию тайн через созерцание и гипнотический транс. Мы расскажем об их отношении к мистике и магии.
По мнению некоторых последователей, у карбонариев была целая серия высших степеней посвящения, навеянных культом Митры. Во многих тайных книгах карбонариев утверждается, что в истоках их организации лежат древние тайны, в том числе митраистские. Можно также считать, что большое влияние на это движение оказали зловещие ассоциации убийц, которые процветали в Италии за много веков до появления карбонариев.
Кое-кто из историков находит истоки карбонариев и других подобных организаций в дохристианской эре, в гностической традиции, оказавшей также влияние на идеологию франкмасонов, тамплиеров и суфиев.
Начиная с XII века на юге Италии развивались полуполитические общества, провозглашавшие своей целью наказание зла и защиту добра. В ‹Хрониках Монте-Кассино› говорится об одном культе, наделавшем в конце XII века немало шума. ‹Мстители, так называла себя эта сицилийская организация, держали в страхе весь остров своими ночными убийствами. Их ‹Великий учитель› закончил свои дни на виселице, и с тех пор о секте ничего не было слышно. Затем возникло общество ‹Беати Паоли›, поставившее себе целью уничтожение всех форм произвола. Члены общества преследовали придворных, баронов и прелатов; их оружием был огонь и отравленный кинжал. Их следы теряются в XVIII веке. Тогда эта организация была еще в полной силе, и поговаривают, что она якобы существует и поныне; в некоторых районах Италии о ‹Беати Паоли› вспоминают как о местных Робин Гудах.
Карбонарии позаимствовали у ‹Беати Паоли› ритуальное проклятие провинившихся членов организации. Имена заслуживших неодобрение записывались в ‹Черную книгу› и зачитывались вслух на каждом заседании венты, сопровождаемые проклятиями собравшихся. Обычай сжигать изображения врагов во время произнесения смертельных проклятий происходит от магических ритуалов. Хотя карбонарии и называли себя христианами, их ритуалы, бесспорно, не имеют с христианством ничего общего; впрочем, власти считали их сектой, чего сами карбонарии никогда не оспаривали.
Идеи благородства и доброты, внушаемые членам общества с самой первой ступени посвящения, давали свои плоды. По свидетельству современника, ‹жестокие лаццарони Неаполя и самые отчаянные бандиты Калабрии и Абруццы сразу после посвящения являли разительный пример доброты и справедливости›. Общество карбонариев на знало социальных границ. ‹Убийца, приговоренный к тюремному заключению, - пишет историк, - имеет право заседать в венте Замка Святого Эльма, где он содержится вместе с другими каторжниками, и комендант крепости, тоже карбонарий, обязан сидеть на заседаниях рядом с заключенным›.
Разумеется, карбонарии не были лишены человеческих слабостей, однако свод законов, найденный в их секретных архивах, показывает, что от членов общества требовалась жесткая личная дисциплина: ‹Для того из братьев, кого часто видят в компании недостойных и бесчестных людей, членство в организации приостанавливается сроком на один год; то же самое ожидает игроков и пьяниц. Если кто-то из ‹добрых кузенов› бросит свою семью или предастся распутной жизни, его членство будет приостановлено на срок от шести месяцев до двух лет›.
Тот, кто оскорбит честь ‹женщины, принадлежащей ‹доброму кузену›, подвергнется всеобщему осуждению›. Отмечается, кстати, что ‹женщины, пользующиеся исключительным расположением ‹добрых кузенов›, считаются членами семьи›. Есть также целый ряд статей, регулирующих мораль и нравственность ‹добрых кузенов›: ‹Тот, кто не устоит перед преступным соблазнением супруги ‹доброго кузена›, будет навечно занесен в Черную Книгу›. Никто не должен пользоваться слабостью обесчещенных женщин, ни один женатый ‹угольщик› не имеет права на внебрачную связь. В разделе 10 статьи 74 Уголовного кодекса карбонариев, озаглавленном ‹Оскорбление чести›, предусмотрено приостановление членства в организации на срок до трех лет за ‹соблазнение или похищение с бесчестными целями служанок ‹"добрых кузенов"›. Правда, статья 71 предусматривает некоторое послабление для сластолюбцев из числа ‹добрых кузенов›, если объект их страсти принадлежит к непосвященным: ‹Членство карбонария, соблазнившего родственницу уважаемого в обществе язычника, будет приостановлено на срок от двух _ до шести месяцев›. Таким образом, жены ‹язычников› ценились в шесть раз дешевле, чем подруги ‹добрых кузенов›.
Когда в Неаполе был установлен конституционный строй, публика была крайне удивлена внезапным появлением огромного количества карбонариев: ‹Днем и ночью они гордо вышагивают по улицам, охраняя порядок вместе с жандармами и агентами полиции, которые были вынуждены вступить в общество, чтобы остаться на службе›. Патрули карбонариев были одеты в особую форму, а на патронташах у них красовалось изображение черепа.
У карбонариев были собственная юстиция и собственные законы, им было запрещено посещать суды, находящиеся вне их юрисдикции. В дальнейшем ‹судейские чиновники и офицеры зачастую были вынуждены вступать в общество, чтобы сохранить видимость авторитета›. Могущество этой организации привлекало и священников: ‹Низшее духовенство добровольно вступает в общество и всячески способствует поднятию его авторитета. Количество священников, посвященных в карбонарии, несмотря на строжайший запрет папы, - пишет современный итальянский автор, - лишний раз доказывает, что здание католической церкви, как и любого подобного института, подвержено внутреннему гниению›.
Вот что говорится о росте численности ‹добрых кузенов› в документе, составленном 6 июля 1820 года генералом Коллета: ‹Число новобранцев, вступивших в общество в марте этого года, составляет 642 000 человек›. Карбонарии были революционерами. В 1820 1821 годах они предали огню и мечу Неаполь и Пьемонт, заставили короля Фердинанда принести клятву на их Конституции и надеть их трехцветную ленту. Они хотели революции, но не хотели анархии. Это одна из причин, объясняющая, почему власть карбонариев осуществлялась через посредничество священников, прелатов и судейских чиновников, поклявшихся им в верности.
С помощью австрийцев революция 1820 года была подавлена, а карбонарии изгнаны из Италии. Их руководители бежали во Францию и проповедовали там свободу, равенство, братство, привлекая к себе множество новых сторонников.
Когда после 1830 года итальянские патриоты Гарибальди, Мадзини и Кавур возродили тайное общество, его члены вновь выказали готовность пойти на любые жертвы ради торжества республиканских идей. Их влияние в мире было и остается достаточно большим. В течение пятидесяти лет, пока карбонарии вели гражданскую войну, они рассеялись по многим странам, в частности осели в Германии, где стали инициаторами создания Тотенбунда (Лиги смерти) - секты, целью которой было физическое уничтожение тиранов.
Основная цель общества - объединение Италии - была достигнута. Но при этом было пролито много крови, и немало неправедных дел может быть поставлено в вину карбонариям. Кое-кто рассматривает русских большевиков как идейных потомков карбонариев. Если это так, то потенциал учеников набожного шотландского отшельника еще далеко не исчерпан.