История Сиро Аннункиарико - одного из самых знаменитых итальянских бандитов - неразрывно связано с ложей Юпитера-Громовержца, о которой много говорили в начале XIX века. В то время Калабрия и Абруццо стонали под набегами банд разбойников, буквально терроризировавших мирных жителей. Во главе одной из таких банд и стоял Сиро Аннункиарико.
Некоторое время бандиты действовали безнаказанно; когда же правительство пошло на решительные меры, в голову Сиро пришла мысль объединить под своим руководством все это отребье. Самому ему терять было нечего: за совершенные злодеяния ему грозило по меньшей мере пожизненное заключение. Разумеется, он не рассчитывал одержать победу над . регулярной армией, но считал вполне возможным собрать достаточно людей, чтобы добиться благоприятных условий на возможных переговорах. Возглавляемая им банда была не самой большой, но сам Сиро пользовался достаточным авторитетом. В союзники себе он взял некоего Вардарелли, возглавлявшего одну из крупнейших групп, и в конце 1816 года (или в начале 1817) пригласил его вместе с другими главарями к себе на совещание. Перед началом совещания Сиро самолично отслужил мессу в пустой часовне в честь новых союзников. Гаэтано Вардарелли, правда, опасался, что это объединение привлечет к себе ненужное внимание со стороны властей. Надо заметить, что он находился в то время на тайной службе у короля Фердинанда, с которым заключил мир на выгодных условиях. Тем не менее он готов был выслушать любое предложение, сулящее ему большую прибыль, чем нынешнее положение вещей. Поэтому его очень интересовало, что скажет Сиро.
Сам Сиро был хотя и бандитом, но человеком образованным. Он вырос в состоятельной семье и с самого юного возраста готовил себя к духовной карьере. В его роду были уважаемые земледельцы, а один из дядюшек слыл человеком ученым. Разбойничья карьера Сиро началась с убийства в приступе ревности одного молодого человека из семейства Монтолези. После этого он воспылал такой яростной ненавистью к семье своей жертвы, что в исступлении уничтожил всех Монтолези, кроме одного - тот уцелел, только запершись в собственном доме, откуда не выходил в течение нескольких лет. Даже после смерти Сиро бедняга еще какое-то время не покидал своего укрытия - настолько сильным был его страх перед врагом.
После четырех лет тюремного заключения Сиро удалось бежать, и он возглавил банду убийц. Некоторые из его ‹подвигов› были столь ужасны, что рука не поднимается описывать их. Даже обычный грабеж он превращал в кровавое дело, а кражи и насилия были самыми невинными из его деяний. Сиро поддерживал связь с многими бандитами и нередко выступал в роли наемного убийцы; кто станет его жертвой, ему было все равно, лишь бы цена устраивала. Когда на суде его спросили, сколько человек он убил собственноручно, бандит ответил, что не помнит точно, но, должно быть, шестьдесят или семьдесят.
Сиро был не только отменным стрелком и наездником, но также умным и хитрым человеком. Даже попав в засаду, он уходил от преследователей форсированным маршем в сорок-пятьдесят километров. Его хитрость, удачливость, ум были столь невероятны, что его считали волшебником, и он сам всячески поддерживал это мнение о себе. Никто не осмеливался противоречить ему, злословить на его счет (а итальянцы это дело страсть как любят): люди боялись, что бандиту ‹доносит сам дьявол›. О его нравственности и говорить не приходится: в момент ареста при нем обнаружили ‹сборник похабных французских песен›. Будучи рукоположен в сан, Сиро считал себя единственным настоящим священником и утверждал, что остальные священнослужители - самозванцы. Он распространил по деревням заявление, что все миссионеры лжецы, и запретил им появляться в кастильских селах.
Временами Сиро позволял себе благородные жесты. Преследуемый генералом Октавио с тысячью солдат, он вскочил на стену сада и наставил на генерала пистолет. ‹На этот раз я сохраняю тебе жизнь, - сказал он до смерти перепуганному Октавио, - но если не прекратишь меня преследовать, пощады не жди›. Позже бандит объяснял свой поступок тем, что лучше как следует припугнуть человека, который за тобой охотится, чем убить его и иметь дело с другим - возможно, менее пугливым. Сиро описывают как весьма обаятельного человека, настоящего донжуана; к моменту ареста у него были любовницы во всех городах, где действовал его отряд.
И вот этот авантюрист возглавил тайное общество ‹Европейские патриоты›; а позже - организацию под названием ‹Решительные›. Подкупом и запугиванием ему удалось привлечь на свою сторону низших чиновников и священников, причем в таком количестве, что в каждом лагере было по святому отцу, что придавало этим разбойничьим бандам видимость законности.
Важные посты в обществе занимали протоиереи Сирино Сирилло де Какамола, Верджине де Корелиджиано и Леджери. Протоиерей Зурло де Вальсано служил полуночную мессу, вооруженный до зубов.
Некоторые районы полностью находились под контролем бандитов; в других они вели партизанские действия, переодевшись в самые фантастические костюмы, чтобы поддержать свою репутацию сверхъестественных существ. Даже при большом скоплении народа один из головорезов Сиро мог, выскочив из засады, вонзить кинжал в грудь человека, приговоренного к смерти конфедерацией тайных обществ.
В декабре 1817 - январе 1818 года общее количество активных членов банд; достигало почти двадцати тысяч человек. Одни из них вели внешне добропорядочную жизнь, другие - откровенно бандитскую, терроризируя и грабя население окрестных деревень.
Общество имело четко организованную структуру. Отряды Ордена ‹Решительных› образовывали ассамблеи европейских патриотов-реформаторов. Общество подразделялось на ‹лагеря›, куда входило триста-четыреста человек, и ‹эскадроны› числом в сорок-шестьдесят членов.
По мере роста численности организации ее цель становилась все более отчетливой - всеобщая революция. Действительно, были созданы пехотные и кавалерийские части, которые участвовали в учениях и маневрах. У каждого члена общества был патент, разукрашенный устрашающими символами. Составлен он был примерно следующим образом: ‹Отряд Салентине - Приветствия - Великие масоны № 5. ЮпитерГромовержец вдохновляет нас на войну против тиранов человечества. Смертный Гаэтано Каффиери, брат № 5, 'принадлежащий к ‹Решительным› Юпитера-Громовержца, распространившимся по его повелению по всей земле, имеет честь быть членом Республиканского отряда Салентине. Настоящим предлагается всем филантропическим обществам оказывать вышеуказанному брату всяческое содействие. Свобода или смерть! Составлено двадцать девятого дня месяца октября 1817 года. Подписано: Пьетро Гаргаро (Великий Мастер Решительных № 1); Вито де Серио, Второй Решительный; Гаэтано Каффиери, Архивист Смерти›.
Часть документов была написана кровью. В обществе тщательно вели учет убийств, указывая, каким образом с человеком было покончено; имена погибших в списке сопровождались фразой ‹богохульство и адские планы›. Если была такая возможность, убийства обставлялись в соответствии со специальным ритуалом: ‹С первым звуком трубы убийцы обнажают кинжалы; со вторым - наставляют их на жертву; с третьим - медленно подносят оружие к груди приговоренного и с четвертым - вонзают кинжалы в его тело›.
Под именем ‹Великий Мастер Гаргаро› стоят четыре точки. Они означают, что этот человек имеет право выносить смертные приговоры, и предупреждают, что тот, кто получит приказ за подписью Гаргаро и не выполнит его, будет автоматически приговорен к смерти. Если точек под подписью не было, наказание за ослушание было полегче - например, разорение полей виновного.
Вот некоторые символы этого общества: молния, ударяющая в корону и тиару; прутья и фригийский колпак на черепе между двух секир; череп и скрещенные кости, сопровождаемые девизом ‹Грусть, Смерть, Ужас и Траур›. Обычно в эмблемах использовались желтый, красный и синий цвета. Все это могло бы показаться мелодраматичным, но не стоит забывать, что главари банды не были склонны к шуткам и всегда выполняли свои угрозы. Патенты, подобные приведенному выше, стоили дорого, и право на посвящение приносило обществу большую часть его доходов.
Первая серьезная атака на ‹Решительных› была предпринята летом 1817 года. Наделенный самыми широкими полномочиями генерал Черч во главе 1200 немцев, албанцев и швейцарцев - верных и испытанных наемников - двинулся в горы, где засели бандиты. Во многих селах крестьяне отказывались давать сведения о бандитах; как рассказывают, из всего местного населения лишь один монах вышел приветствовать генерала. Тем не менее жители некоторых деревень оказались более разговорчивыми, смекнув, что эта попытка расправиться с повстанцами будет посерьезнее прежних.
Говорят, Сиро, окопавшись в горах со своими стрелками, сказал им: ‹Этот генерал - не то что те, кого посылали против меня прежде. Я смеялся над всеми этими французишками и итальяшками - а этот, похоже, посмеется надо мной›.
Сиро пытался бежать морем в Бриндизи, но был узнан. Уйдя от погони, он укрылся в крепости Сан Марцано. После длительных боев крепость была взята, а ее защитники брошены в тюрьму. Знамя Сиро и другие трофеи были торжественно посланы королю, но сам главарь снова бежал. Спрятавшись на какой-то ферме, яренным Черчем, быстро нашли беглецов. Сиро и трое его друзей продержались двадцать четыре часа, но затем, измученные жаждой, были вынуждены сдаться.
При обыске у Сиро обнаружили яд: поняв, что проиграл, он хотел было покончить с собой, да друзья помешали. Сиро умолял пощадить своих подчиненных, утверждая, что принудил их стать бандитами.
После вынесения смертного приговора к этому священнику-расстриге пришел святой отец, предложивший ему исповедаться.
- Оставим этот вздор, - ответил Сиро. - Мы делаем одно дело, так что не стоит насмехаться друг над другом.
На эшафот Сиро сопровождал лейтенант Фонсморт. Осужденный заметил, что с удовольствием присвоил бы ему капитанский чин. Вот описание этой сцены: ‹Улицы были полны людей, зрители разместились даже на крышах. Но все хранили гробовое молчание›.
На месте казни Сиро, как и было положено, опустился на колени, но ему сказали, что бандитов убивают в спину. Повернувшись, он попросил священника отойти, чтобы того не задела шальная пуля. Раздался залп из двадцати одного мушкета; Сиро упал - но он был еще жив! Этот факт подтвержден всеми присутствовавшими офицерами и солдатами. ‹Как только мы сообразили, - совершенно серьезно рассказывал один солдат, - что здесь не обошлось без волшебства, мы зарядили его собственный мушкет серебряной пулей, и только тогда чары рассеялись›.
На следующий день на том же месте были казнены десять главарей ‹Решительных›. Ни один из них не выказал ни малейшего признака раскаяния. История зловещих подвигов этого тайного общества закончилась.