На протяжении всего XIII века могущество и авторитет тамплиеров неуклонно росли. Они были богатыми землевладельцами, ежегодно собирали солидную дань. При желании они могли бы занять не один европейский трон. К концу века численность их так возросла, что (как замечает один историк), собравшись вместе, они способны были бы завоевать какое-нибудь небольшое государство. Возможно, тамплиеры метили выше: если их главной целью было мировое господство, то организация и аристократическая иерархия Ордена прекрасно подходили для этого. Высокомерие и наглость рыцарей, а также полную независимость Ордена от сильных мира сего отличают далее самые объективные хроникеры. Могущество тамплиеров вошло в легенды: ‹Повсюду принадлежали им церкви, часовни, фермы, деревни, мельницы, им платили десятину, у них права на выпас скота, на рыбную ловлю, на псовую охоту, на вырубку леса… Во многих краях им принадлежала привилегия организовывать ежегодные ярмарки, и каждый, кто хотел в них участвовать, должен был платить им за место… Количество принадлежащих им крепостей достигало по меньшей мере девяти тысяч; ежегодный доход Ордена оценивался в шесть миллионов современных фунтов стерлингов - огромная сумма для средневековья! Обладая подобными богатствами, происходя из самых благородных семейств христианского мира, имея самые высокие религиозные и светские награды, будучи цветом христианского рыцарства, утопая в роскоши, тамплиеры в эпоху столь разнузданных нравов, конечно, не могли избежать таких пороков, как чванство и высокомерие›.

В эпоху своего расцвета члены Ордена делились на несколько групп, основными из которых были рыцари, капелланы и братья-служители. Кроме того, существовали ‹друзья› Ордена, которые трудились на его благо и пользовались его защитой, но не приносили обета. Существует мнение, что институт ‹друзей› берет свое начало в арабском мире и аналогичен братству по крови в первобытных племенах.

Кандидат на рыцарство должен был обладать необходимыми качествами для получения этого отличия: его отец должен был быть рыцарем или достойным им стать. Кроме того, он был обязан доказать, что является законным ребенком; дело тут не в соблюдении заповедей - просто тамплиеры опасались, что какой-нибудь политический деятель, король или принц сможет влиять на Орден, введя в него одного из своих внебрачных детей.

Желающий принести обет должен был быть холостяком, свободным от всяких обязательств и долгов; он не мог быть членом другого ордена. И все же кандидатов, отвечающих всем этим требованиям, было так много, что в конце концов за право стать тамплиером была введена довольно высокая плата.

Перед вступлением в Орден кандидат должен был быть посвящен в рыцари. Испытательный срок, обязательный вначале, довольно быстро был упразднен. Ни один молодой человек не мог быть принятым в Орден до достижения 21-летнего возраста, потому что ему предстояло стать не только монахом, но и солдатом, а закон запрещал несовершеннолетним носить оружие.

Обряд посвящения в члены Ордена был окутан глубокой тайной. Этот факт, а также настойчивые слухи наводят на мысль о том, что некоторые ритуалы этого обряда явно расходились с церковными доктринами. Церемония проходила в одной из часовен Ордена в присутствии членов капитула. Магистр (или заменяющий его приор) открывал заседание словами: ‹Возлюбленные братья! Итак, мы согласились принять этого человека как брата. Если кто-то из вас знает что-нибудь такое, что является помехой для законного вступления этого человека в Орден, пусть скажет об этом сейчас, потому что лучше узнать это до, чем после его вступления в наши ряды›.

Если не было никаких замечаний, кандидата уводили в маленькую комнату, где два или три опытных рыцаря учиняли ему настоящий допрос. ‹Брат, желаете ли вы принадлежать к Ордену?› - спрашивали они и перечисляли все тяготы и самоограничения тамплиеров. Кандидат должен был ответить, что ради любви к Всевышнему он готов выдержать любое испытание, до конца жизни храня преданность Ордену. Вопросы продолжались: ‹Есть ли у вас жена или невеста? Давали ли обет другому ордену? Не задолжали ли вы больше, чем можете заплатить? Здоровы ли телом и разумом? Состоите ли на чьей-либо службе?› В случае удовлетворительных ответов результат сообщался Магистру, который вновь спрашивал у собравшихся братьев, не известно ли им нечто такое, что препятствовало бы вступлению кандидата в Орден. Если замечаний снова не было, Магистр продолжал: - Желаете ли вы, чтобы его ввели сюда? Крестные отцы спрашивали кандидата, желает ли он по-прежнему вступить в Орден. В случае утвердительного ответа молодого человека вводили в зал капитула, где он падал на колени, молитвенно сложив руки, и произносил следующую фразу:

- Сир, я предстаю перед Богом и перед вами во имя любви к Господу и Святой Деве, умоляя вас принять в лоно Ордена и сделать участником его благородных дел человека, который всю свою жизнь будет слугой и рабом вашим.

- Возлюбленный брат, - отвечал Магистр, - вы мечтаете о великом, потому что вам известна лишь внешняя сторона Ордена, его оболочка. На самом деле наши прекрасные кони в богатом убранстве, наша изысканная еда и роскошная одежда - всего лишь видимость. Вы надеетесь, что вам будет хорошо и спокойно среди нас; но вы не знаете суровых правил, которых все мы придерживаемся. Вам, который до сих пор был хозяином самому себе, нелегко будет стать слугой другому человеку. Вы никогда уже не сможете поступать по собственному разумению; когда вы захотите остаться здесь, вас отправят на другой конец света; когда вы захотите быть в Акре, вас пошлю в Антиохию, в Триполитанию или в Армению, а может статься, в Апулию, на Сицилию, в Ломбардию, в Бургундию, во Францию, в Англию или в любую другую страну, где есть наши владения. Когда вам захочется спать, вам прикажут бодрствовать; когда захотите прогуляться, придется отправляться в постель; когда вы почувствуете голод, то получите приказ оседлать коня. И поскольку всем нам будет невыносимо больно, если вы что-то скроете от нас, призываю вас во имя уважения к Святому Евангелию правдиво ответить на вопросы, которые мы вам зададим. Потому что если вы солжете, то станете клятвопреступником и подвергнетесь позорному изгнанию, упаси вас от этого Господь!

И кандидату снова задавали те же вопросы, призывая в свидетели Священное Писание. Если ответы удовлетворяли присутствующих, Магистр продолжал:

- Возлюбленный брат, надеюсь, вы сказали нам только правду, так как если вы солгали хотя бы в одном ответе, то будете с позором изгнаны из Ордена, да упасет вас от этого Господь! А теперь обещайте Богу и Святой Деве Марии, что всю свою жизнь вы будете повиноваться Великому Магистру Храма и приору!

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Обещаете ли вы Господу и Святой Деве Марии оставаться в течение всей жизни целомудренным?

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Обещаете ли вы Господу и Святой Деве Марии соблюдать в течение всей жизни священные ритуалы и обычаи нашего Ордена, как уже существующие, так и те, которые Великий Магистр и рыцари захотят к ним прибавить?

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Обещаете ли вы Господу и Святой Деве Марии, что до самой своей смерти, используя всю силу и власть, которые дарует вам Бог, вы будете помогать завоеванию Святой Земли Иерусалима, всеми силами оберегая и охраняя то, что принадлежит христианам?

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Обещаете ли вы Господу и Святой Деве Марии никогда не покидать Орден ради более сильного или более слабого, ради лучшего или худшего без разрешения Магистра или капитула, которым принадлежит власть?

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Наконец, обещаете ли вы Господу и Святой Деве Марии, что никогда не станете неправедно отбирать у христианина его достояние и не будете участвовать в этом словами или действиями?

- Обещаю, сир, с Божьей помощью!

- Тогда от имени Господа и Святой Девы Марии, от имени Святого Петра и господина нашего папы римского, от имени всех братьев мы предоставляем все благодеяния, совершенные Орденом с самого начала и которые ему предстоит еще совершить, в ваше распоряжение, в распоряжение вашего отца, вашей матери и тех членов вашей семьи, каких вы пожелаете. Вы же предоставьте нам все ваши благодеяния, как уже совершенные, так и те, которые вы еще совершите. Мы дадим вам хлеб, воду и бедные одежды нашего Ордена, а также работу и наказания в достаточном количестве.

Обряд посвящения завершен. Магистр накидывает новому тамплиеру на плечи белый плащ с красным крестом и тщательно застегивает его. Капеллан читает 132-й псалом и молитву Святому Духу; все братья повторяют: ‹Патер›. После этого Магистр и капеллан целуют в губы нового члена Ордена. Тот садится перед Магистром, который рассказывает ему об обязанностям, налагаемых на него званием тамплиера.

Храмовники были вооружены легче, чем другие крестоносцы: у них были щит, меч, копье и палица. У каждого рыцаря было по три коня, за которыми ходил конюх из числа братьев-прислужников или мирянин, молодой человек из благородной семьи, желающий стать рыцарем. Орден заботился о престарелых рыцарях, которые становились советниками на ассамблеях. Мертвых хоронили в одежде тамплиера, со скрещенными ногами. На многих могильных плитах тамплиер изображен попирающим ногами пса.

Разорившийся король Франции Филипп Красивый, опасаясь растущего могущества храмовников, организовал заговор с целью навсегда уничтожить Орден. Филиппу было известно, что тамплиеры, одержимые идеей нового завоевания Святой Земли, собираются выступить против папы и короля, чтобы овладеть всем христианским миром. В 1305 году на папский трон благодаря поддержке короля Франции взошел Климент V. Теперь Филипп был готов обрушить на тамплиеров всю объединенную мощь церкви и государства. Тамплиеры и госпитальеры всегда соперничали между собой. Через полгода после коронации Климент V послал обоим Великим Магистрам приглашение на совещание, где предполагалось обсудить вопрос о помощи королям Армении и Кипра. На самом же деле папа надеялся примирить на этой встрече два могущественных ордена, что привело бы к укреплению его собственных позиций. Гайом де Вийаре, Великий Магистр Ордена госпитальеров, возглавлял в тот момент ожесточенную битву против родосских сарацинов и потому не смог отправиться на эту встречу, а Жак де Моле, глава тамплиеров, принял приглашение. Он поручил защиту Лимасола, города на Кипре, маршалу Ордена, взял с собой шестерых рьщарей и все богатства Ордена (в том числе 150 000 золотых флоринов) и отплыл во Францию.

В Париже де Моле был принят королем, который уже втайне готовил заговор против тамплиеров. Затем, в Пуатье, Магистр встретился с Климентом V и обсудил с ним возможность нового крестового похода. Де Моле признал, что лишь при полном единении всего христианства можно одержать верх над мусульманами, но о слиянии своего Ордена с госпитальерами и слышать не хотел. Вскоре после его возвращения в Париж пошли слухи о каких-то серьезных претензиях властей к Ордену. Обеспокоенный этими слухами, Великий Магистр в сопровождении командора кипрского Рембо де Карона, Жофруа де Гонвиля, командора Аквитании, и Гуго де Перо, досмотрщика Франции, снова отправился в Пуатье, чтобы поговорить с Климентом V.

В апреле 1307 года делегация была принята папой, который обсудил с ними обвинения, выдвинутые против тамплиеров. Сочтя, что Климент V удовлетворен их ответами, Великий Магистр с товарищами, ободренные, вернулись в столицу. Но это было только начало…

Возможно, первоначально инициатором кампании против Ордена выступил один бывший тамплиер, выгнанный из Ордена и посаженный в тюрьму за ересь и неблаговидные поступки. Звали его Секен де Флексиан, а его соседом по камере оказался некий флорентиец по имени Ноффо Деи. Узники решили (а может, им кто-то подсказал), что смогут добиться облегчения своей участи, если согласятся свидетельствовать против Ордена. По одной из версии, де Флексиан якобы заявил начальнику тюрьмы, что желает сделать признание, но будет разговаривать только лично с королем, потому что речь идет о деле государственного значения. Другой хроникер рассказывает, что оба узника были изгнаны из Ордена за участие в том самом восстании, во время которого Филипп Красивый был вынужден укрыться у тамплиеров. Говорят также, что первым поведал папе о темных сторонах жизни Ордена кардинал Кантилупо, с ранней юности связанный с тамплиерами.

Де Флексиан выдвинул десять обвинений против Ордена.

1. При вступлении в ряды тамплиеров новички клянутся, что никогда не покинут Орден и будут ставить его интересы превыше всех прочих.

2. Руководители Ордена находятся в тайном союзе с сарацинами, их религия скорее мусульманская, нежели христианская. Доказательство: они заставляют каждого вступившего в Орден плевать на крест, топтать его и богохульствовать.

3. Руководители Ордена - жестокие люди, еретики и святотатцы. Каждый, кто, обнаружив творящееся беззаконие, попытается выйти из Ордена, будет убит и тайно похоронен. Властители Ордена учат обесчещенных ими женщин делать аборты и тайком убивать явившихся на свет младенцев.

4. Будучи приверженцами еретического учения фратечелли они презирают папу и отрицают авторитет Церкви, насмехаются над ее таинствами, особенно над покаянием и исповедью, и всего лишь делают вид, что соблюдают церковные ритуалы.

5. Великий Магистр и его приближенные предаются разврату в самых разнузданных формах. Те из братьев, кто осмелится осудить их, наказываются пожизненным заключением.

6. Их храмы - вместилище всех мыслимых мерзостей и пороков.

7. Они замышляют отдать Святую Землю сарацинам, которых предпочитают христианам.

8. Великий Магистр живет в некоем тайном месте вместе с несколькими юными братьями, которые участвуют в его церемониях. Есть все основания подозревать, что он порвал с христианской верой и предается извращениям.

9. Многие их иконы кощунственны, оскорбительны для Церкви и противоречат христианским догмам. Членам Ордена под страхом пожизненного заключения запрещено показывать их кому бы то ни было.

10. Ни один порок, ни одно преступление, совершенное во имя Ордена, не считается грехом.

Позже к этим обвинениям прибавились и другие, выдвинутые врагами Ордена. Так, тамплиеров обвиняли в том, что они используют в своих ритуалах слово ‹Ялла› (‹О Аллах›) и почитают идола, называемого ‹Голова Бафомета›.

Филипп Красивый и его советники тайно готовили решительное наступление на могущественный Орден. 12 сентября 1307 года всем губернаторам и военачальникам Франции были направлены запечатанные конверты, которые предписывалось вскрыть ровно через месяц и с оружием в руках исполнить содержащийся в них приказ. К утру 13 октября почти все командоры Ордена были арестованы. Их действительно застигли врасплох - ведь еще накануне своего ареста Великий Магистр удостоился чести нести гроб графини де Валуа вместе с принцами крови.

В разосланных губернатором приказах предписывалось хватать всех тамплиеров без разбора и безжалостно пытать их, добиваясь признаний. Каждый, кто заговорит, мог быть помилован, но все богатства Ордена конфисковывались в пользу государства.

В Паржке король лично присутствовал при аресте Великого Магистра и приближенных. На следующий день состоялась ассамблея Парижского университета, в которой приняли участие высокопоставленные каноники и министры двора, и государственный канцлер публично обвинил тамплиеров в ереси. Спустя два дня в присутствии тех же лиц были допрошены руководители Ордена, в том числе и Великий Магистр. Те признали себя виновными в ‹многолетних заблуждениях›.

Впрочем, это не помешало Филиппу Красивому в тот же день во всеуслышание обвинить рыцарей в том, что они, словно прожорливые волки, оскверняют своим дыханием воздух Франции. В Тюильри состоялась публичная ассамблея, на которой тамплиеров клеймили монахи и другие делегаты.

Одновременно король послал к своему зятю Эдуарду II, королю Англии, гонца с просьбой принять необходимые меры против Ордена. Эдуард почти сразу ответил, что обвинения кажутся ему неправдоподобными. Но 22 ноября папа Климент V отправил ему письмо, в котором сообщал, что Великий Магистр де Моле добровольно признался в отступничестве Ордена от христианской веры, в идолопоклонстве и других страшных грехах. Папа просил Эдуарда II арестовать всех тамплиеров, проживающих на его землях, а к их владениям и богатствам приставить надежную охрану, пока не будет доказана вина или невиновность рыцарей.

До получения этого послания Эдуард, очевидно, был очень огорчен нападками на Орден. 26 ноября он отправляет письмо сенешалю Ажана с просьбой сообщить известные тому детали, а 4 декабря - королям Португалии, Кастилии, Арагона и Сицилии, которых заверяет, что не верит обвинениям против тамплиеров. 10 декабря он пишет лично папе, умоляя Его Святейшество начать расследование и снова выражая свое удивление по поводу развернутой французским королем кампании. Но, получив 15 декабря папскую буллу, Эдуард понимает, что не в его силах остановить этот снежный ком, и в своем ответном послании сообщает папе, что все его приказы будут выполнены. Он также рассылает в Ирландию, Шотландию и Уэльс указания арестовать тамплиеров, уточняя, правда, что к пленникам следует относиться с уважением.

19 октября, меньше чем через месяц после ареста, 140 рыцарей подверглись в Париже пыткам по приказу доминиканца Эмбера. Его жестокость превзошла все пределы, и тридцать шесть тамплиеров умерли под пыткой. По всей Франции днем и ночью шли допросы, и признания лились рекой, но большинство из них были противоречивыми и весьма путаными; впрочем, ничего удивительного в этом не было.

Папа, кажется, был весьма смущен подобным самоуправством. Филипп Красивый отправил ему лаконичное письмо, в котором заявлял, что выполняет за Господа Бога Его работу и поэтому никому, кроме Него, не обязан давать отчет. Кроме того, король обещал отдать все богатства Ордена на благо Святой Земли. Будучи человеком слабохарактерным, Климент V настаивал лишь на том, чтобы приговоры всем епископам ратифицировались местными церковными соборами, а руководителей Ордена допрашивал он лично. За этим последовала целая серия признаний, отречений и самобичеваний высших чинов Ордена, ‹искренне и добровольно› исповедовавшихся Клименту V; тот же вдруг, по неизвестным причинам, попытался скрыться в Бордо, но был задержан королем. Отныне папа стал еще и пленником монарха, должником и сообщником которого уже являлся.

Зафиксированные усердными писцами подробные признания тамплиеров не оставляют сомнения в том, что большинство из них получено на дыбе или под розгами. Пятьсот сорок шесть рыцарей были привезены в Париж, чтобы предстать перед судом. С них сорвали рыцарскую одежду, они были лишены покровительства Церкви, у них не было никакой возможности найти себе защитника. Вскоре их число достигло девятисот, и тогда рыцари потребовали присутствия Великого Магистра, содержащегося в заключении в другом месте. От имени папы был составлен обвинительный акт, и семьдесят пять тамплиеров выработали линию защиты.

В обвинительном заключении говорилось: ‹В момент вступления каждый из них должен был отказаться от Бога, Христа и Богоматери, объявив Христа лжепророком, распятым за собственные преступления, а не во искупление грехов наших. Они плевали на крест и попирали его ногами, особенно в страстную пятницу. Они поклонялись кошке, которая иногда появлялась на их капитулах. Во время месс их священники не произносили священных слов. Они считали, что Великий Магистр может отпустить им грехи; им позволялось предаваться самому разнузданному любому разврату. Повсюду у них были идолы, некоторые с тремя лицами, другие - с одним. Они поклонялись этим идолам в своих капитулах, считали, что те спасут их, что они приносят богатство Ордену и делают плодородной землю; они касались их веревками, которые затем обвязывали вокруг тела. Того, кто при вступлении в Орден отказывался выполнить этот ритуал, ждала темница или смерть›.

Тамплиеры отрицали все эти обвинения, пытались рассказать, каким жестоким пыткам их подвергали после ареста, - но тщетно. Пятьдесят четыре рыцаря, добровольно вызвавшихся защищать Орден, были приговорены к смерти и сожжены на костре как закоренелые еретики еще до начала процесса.

Ровно через четыре года, день в день, после первых арестов папа собрал сто четырнадцать епископов, чтобы принять окончательное решение по поводу Ордена. Прелаты из Испании, Англии, Германии, Дании, Ирландии и Шотландии потребовали, чтобы тамплиерам разрешили самим вести свою защиту. Папа резко возразил им и тут же закрыл собрание. По разным источникам, в окрестностях Паричка скрывалось тогда от 500 до 2000 тамплиеров, девять из них отважились обнаружить себя, чтобы свидетельствовать в пользу Ордена. Папа удвоил свою стражу и посоветовал королю поступить так же. Смельчакам заткнули рот. Голос защиты не был услышан. Голосов одного итальянского прелата и двух французских оказалось достаточно, чтобы Ордену отказали в праве на защиту.

Решив, что пора ускорить разрешение дела, Филипп отбыл в Вьенну, в Дофине, где с 16 октября 1311 года проходил церковный собор. Его приезд тут же принес свои плоды: на тайной папской консистории Орден был запрещен. 22 марта 1312 года была опубликована булла ‹Vox clamantis› и Орден тамплиеров официально прекратил свое существование. Великий Магистр, который так и не признал себя виновным, был приговорен к пожизненному заключению. Большинство других рыцарей вышли на свободу, многие из них закончили свои дни в нищете. 18 марта 1314 года де Моле и нормандский наставник Жофруа де Шарне еще раз заявили о своей невиновности на многолюдном собрании, куда их привезли для публичного покаяния. Узнав об этом, король приказал сжечь их заживо как упорствующих в своих заблуждениях, что и было исполнено в тот же вечер на. маленьком островке на Сене, расположенном между королевским садом и церковью Братьев-затворников. По свидетельству одного итальянского хроникера, та же участь ждала тридцать семь рыцарей Храма, ‹которые, пока еще могли, кричали, пожираемые пламенем: "Наши тела принадлежат королю Франции, но души - Господу!"›