Зак и Мария жили в большом доме в пригороде Детройта. Очень подходящее место для воспитания детей. Обилие деревьев, сверкающий в лучах солнца «форд», хороший ресторан неподалеку, где все еще можно заказать обильный завтрак всего за пять долларов, аккуратные соседи, следящие за своими дворами, и все такое прочее. Они прожили там двадцать лет, знали всех в округе, наблюдали, как люди взрослеют и стареют. Зак достиг предпенсионного возраста и не отрицал, что работа отнимает у него все силы. Он уже не мог совершать частые поездки в Чикаго, а в выходные от него не было никакой пользы. Дети раздражали его, но, если на то пошло, они были довольно эксцентричными подростками. Взять хотя бы Мэтта… У парня весьма странные представления о жизни. Что у него за прическа? И интересует его лишь «хонда», мотоцикл, который, между прочим, купил ему отец! А Джастин? Да, она более зрелая, чем её брат, но девочке всегда кажется, что отец не позволяет ей заниматься тем, что она хочет. Почему в семье постоянно возникают ссоры? «Мы с мамой стараемся изо всех сил, это вы понимаете?» — обращался он к детям, однако сознавал, что для них его слова — всего лишь банальные родительские поучения. Они не хотели думать о своем будущем, которое казалось им чем-то далеким и нереальным. «В их возрасте, — рассуждал Зак, — я уже спланировал свою предстоящую жизнь и знал, кем стану». Он смотрел на сына и думал о том, что творится у него в голове. «Возможно, я слишком нянчился с Мэттом и предостерегал от ошибок, а теперь он считает, что не пропадет в этой жизни. Как приятно поговори, с детьми Теда! Дочка изучает медицину, кажется, в Стэнфордском университете. Какое же трудное дело — воспитание. Тут мало благих намерений. Порой мне хотелось бы поговорить с ребятами просто о чем-нибудь обыденном. О, если бы я мог подружиться с ними! В моем возрасте это доставило бы мне большое удовольствие. Однако не исключено, что я обращался с ними слишком сурово. Мэтту всего семнадцать, а Джастин много пережила за последние два года — болела да еще намучилась со своим безалаберным дружком. Путешествие во Флориду явно пошло ей на пользу. Она провела там две недели, а стала вести себя более ответственно. Может, ребят действительно следует предоставить самим себе, ведь опека наводит на них смертельную скуку. Я и сам не очень-то ладил с отцом, пока мне не исполнилось тридцать пять. Как долго еще ждать. Беда в том, что дети родились очень поздно».

Однажды власти Детройта приняли мудрое решение перекрыть на один день дорогу и установить асфальтовые гребни, которые еще называют лежачими полицейскими, поперек проезжей части, чтобы замедлить движение транспорта. Но почему именно сейчас? Машины ездили здесь со скоростью пешеходов, когда вместо шоссе номер И-94 здесь проходила оживленная улица. Такие меры следовало бы принимать раньше, когда на улице играли дети. Кто стал инициатором такого решения? Зак подозревал, что кто-то пожаловался на Мэтта, который гонял здесь на своей «хонде». Неприятная мысль, однако Заку пришло в голову, что на месте соседей он тоже мог бы обратиться с жалобой…

Пять асфальтовых гребней установили на шоссе, а один, размером с хороший ствол дерева, прямо у их дома. Рабочие отнеслись к своему делу спустя рукава: оставили на сером бетонном покрытии грязные черные полосы и даже не успели закончить за один день. Им, видите ли, пришлось ждать, пока все подсохнет, чтобы нарисовать белые линии. Опять перекроют дорогу и станут всем надоедать и мешать. Ради чего? У города полно проблем, и движение по шоссе — не самая насущная из них.

Мотоциклист врезался в асфальтовый гребень на скорости шестьдесят километров в час. Было темно. Он опаздывал к другу. Вообще-то он никуда не собирался той ночью, но до дома друга было не более двух минут езды. Он даже не надел шлем. Кто-то позвонил в дверь дома Зака и Марии после полуночи. Мотор «хонды» все еще работал, и фара светила. Никто не знал, когда точно случилось происшествие. Мэтт ударился головой о дорогу в нескольких ярдах от мотоцикла. Прибыла полиция. Зак и Мария всю ночь оставались с ними. Сотовый телефон Джастин был выключен, так что они не могли сообщить ей о случившемся. Однако в ту ночь Зак не думал о том, где пропадает дочь вместе с её подружками.

В пять тридцать, когда уже рассвело, Зак велел Марии оставаться дома, а сам поехал на соседнюю улицу, прихватив с собой рулетку и угломер. Он вышел из машины возле асфальтового гребня, опустился на колени с целью исследовать его, измерил белые полосы, нарисованные на нем: ширину, длину, углы. Потом вернулся домой и начал рисовать его контуры мелом на голом бугорке рядом со своим домом: получилась точная копия. Он прилежно и дотошно рисовал белой краской. Зак делал это куда лучше, чем городские рабочие, ибо те совсем не ценили свой труд.

Закончив один асфальтовый гребень, Зак приступил ко второму.