Они шли уже целый час, и за всё время не увидели ни одного автомобиля, не говоря уже о такси. Люди тоже встречались лишь изредка; только коп-машины, гудя моторами, парили над пустынными улицами. Иногда издалёка до ушей путников доносились звуки, живо напомнившие Томасу Топку: то чей-то чересчур громкий разговор, то вскрик, то неестественный смех. Свет дня догорал, и в сгущающемся мраке юноша всё больше ощущал нависшую над улицами жуть.

Наконец, Бренда остановилась и повернулась лицом к остальным путникам:

– Сегодня ничего не выйдет, надо ждать до завтра. Мы должны выспаться и встать со свежими силами.

Томас нехотя признал, что она права.

– Должен быть способ выбраться отсюда! – возразил Минхо.

Хорхе положил ему руку на плечо.

– Бесполезно, hermano. До аэродрома миль десять, к тому же, судя по всему, по дороге нас могут ограбить, избить, а то и вовсе того… Бренда права – лучше отдохнуть, а к Ньюту отправиться завтра утром.

Томас видел, что Минхо, по обыкновению, очень хочется пуститься в споры, но приютель пересилил себя – аргументы у Хорхе были слишком веские. Ночью в огромном городе рисковать не стоит.

– А до нашего мотеля далеко? – спросил Томас. Мысленно он убеждал себя, что за одну ночь с Ньютом ничего страшного, скорее всего, не случится.

Хорхе махнул налево:

– Нет, несколько кварталов.

Они направились туда, куда он указал. Когда до цели оставался всего один квартал, Хорхе внезапно остановился, воздел одну руку вверх, а палец другой прижал к губам. Томас замер; в его сознании завыла сирена, дрожью отзываясь в напряжённых нервах.

– Что такое? – прошептал Минхо.

Хорхе медленно поворачивался вокруг себя, внимательно озирая окрестности. Томас последовал его примеру, недоумевая, что так насторожило старшего товарища. Стало уже совсем темно, и несколько уличных фонарей едва разгоняли мрак. Мир, представавший перед глазами Томаса, казалось, состоял из сплошных теней, и воображение юноши сразу начало рисовать затаившиеся в них ужасы.

– Что там? – снова прошептал Минхо.

– По-моему, я что-то услышал, – сообщил Хорхе. – Сзади нас. Шёпот. Кто-то чужой…

– Вон там! – воскликнула Бренда; в гробовой тишине её голос прозвучал оглушительно громко. – Видели? – И она указала куда-то влево от себя.

Томас изо всех сил напряг зрение, но так ничего и не увидел. Улицы были совершенно пусты.

– Кто-то только что показался из-за этого дома и тут же отпрыгнул обратно. Клянусь, я видела это!

– Эй! – выкрикнул Минхо. – Здесь есть кто-нибудь?

– С ума сошёл! – яростно зашептал Томас. – Быстро пошли в мотель!

– Не истери, мужик. Если бы нас хотели пристрелить, то уже бы сделали это.

Томас только досадливо вздохнул. Что-то ему всё это ой как не нравилось!

– Мне надо было сразу сказать, когда я только услышал его в первый раз, – посетовал Хорхе.

– Ерунда какая-то, – заметила Бренда. – А если не ерунда, то стоя здесь, мы всё равно делу не поможем. Пошли отсюда.

– Эй! – От повторного вопля Минхо Томас вздрогнул. – Эй, ты! Ты кто такой? Покажись!

Томас двинул друга в плечо:

– Да умолкни ты!

Но Минхо не обратил на него внимания:

– Выходи, сволочь!

Но никто не отозвался. Минхо дёрнулся было с места, словно собираясь прогуляться по улице и посмотреть, кто там такой скромный, но Томас успел ухватить его за рукав.

– Не пущу. Ничего умнее не придумал? Темень кругом! Это может быть ловушка. Мало ли кто там может поджидать! Пошли спать. Утро вечера мудренее, завтра будем внимательнее.

Минхо сильно не возражал.

– Слабак. Ладно, пошли. Но чур я сегодня сплю на кровати!

Когда они, наконец, оказались в своём номере и улеглись, сон упорно отказывался прийти к Томасу – в мозгу юноши крутились самые разные предположения о том, кто был их таинственный преследователь. Однако о чём бы он ни думал, мысли его возвращались к одному и тому же – Терезе и её группе. Где они? Случайно, это не Тереза выслеживала их там, на улице? Или это Гэлли и его «Удар правой»?

Самым неприятным было то, что им придётся ждать до утра, прежде чем отправиться к Ньюту. А вдруг за это время с ним случится что-нибудь страшное?

Наконец, он устал от этих дум, мозг его затуманился, и он уснул.