Он услышал, как пуля вошла в плоть и пробила кость, почувствовал, как тело Ньюта вздрогнуло и скатилось на мостовую. Томас перевернулся на живот, кое-как поднялся на ноги и, наконец открыв глаза, понёсся к фургону. Он бежал и не мог заставить себя оглянуться и посмотреть, что сделал с собственным другом. Он бежал, едва не теряя рассудок от ужаса, скорби и чувства вины, и из глаз его катились слёзы.

– Быстро в машину! – заорал Лоренс.

Томас прыгнул в открытую дверь и захлопнул её за собой. Фургон тут же сорвался с места.

Все молчали. Томас уставился невидящим взглядом в переднее окно. Он убил своего лучшего друга. Всадил пулю ему в голову. Неважно, что тот сам этого хотел, просил об этом, даже умолял. Важно, кто нажал на курок, и это был Томас. Внезапно на него пахнуло ледяным холодом. Всё его тело тряслось, как в лихорадке.

– Что я наделал… – пробормотал он, но остальные не сказали ни слова.

Окончание поездки слилось для Томаса в одну сплошную туманную полосу. По дороге им встретились и другие хряски, даже пришлось выпустить в них пару гранат. Потом они выехали за городскую стену, миновали ограду вокруг маленького аэродрома и нырнули в огромные ворота ангара, бдительно охраняемые усиленным нарядом «Удара правой».

Ни у кого не было охоты разговаривать. Томас машинально делал то, о чём его просили, шёл туда, куда приказывали. Они поднялись на борт «айсберга» и отправились проверять готовность судна к полёту; юноша с отсутствующим видом плёлся за своими спутниками, храня полное молчание. Пилот ушла в кабину – запустить двигатели, Лоренс тоже куда-то исчез. Томас свалился на диван в кают-компании и уставился в потолок.

С самого момента убийства Ньюта он ни разу не вспомнил о предстоящем ему рискованном задании. М-да… Он с таким трудом и потерями сбежал из ПОРОКа, а теперь возвращается туда сам, добровольно…

Ну и ладно. Сделанного не воротишь. Он знал, что теперь его до конца жизни будут преследовать страшные картины: задыхающийся, истекающий кровью Чак и дикие, безумные глаза Ньюта. И особенно тот последний момент, когда эти глаза прояснились и наполнились невыразимой, мучительной мольбой.

Томас закрыл глаза, но эти образы по-прежнему горели перед его внутренним взором и ещё долго не давали уснуть.

***

Его разбудил Лоренс:

– Эй, парень, проснись и пой. Мы уже на подлёте. Бросаем твою задницу на произвол судьбы, а сами уносим ноги. Не прими за обиду.

– Какие обиды. – Томас застонал и спустил ноги с дивана. – Сколько мне тащиться оттуда до ПОРОКа?

– Недалеко, несколько миль. Не волнуйся, хряски здесь вряд ли водятся – кругом лес и холод собачий. Ну, может, на лося какого недовольного напорешься или волки попробуют полакомиться твоими ногами. Ерунда на постном масле.

Хорошенькие шутки. Томас взглянул на собеседника – небось, лыбится от уха до уха? Но тот копался в углу, приводя в порядок снаряжение, так что юноша ничего не выяснил.

– Тёплая куртка и рюкзак ждут тебя около люка, – продолжал Лоренс, засовывая какую-то вещичку на полку. – Там у тебя съестное и вода. Мы сделали всё, чтобы твоя прогулка оказалась лёгкой и приятной – сольёшся с природой и всё такое.

Похоже, улыбка на его лице так и не появилась.

– Спасибо, – пробормотал Томас. Он изо всех сил старался не соскользнуть обратно в мрачную яму депрессии. Никак не получалось выбросить Чака и Ньюта из головы.

Лоренс бросил своё занятие и повернулся к приютелю:

– Я хочу кое о чём спросить тебя. Первый и последний раз.

– Ну?

– Ты уверен, что справишься? Насколько я знаю типов из ПОРОКа – они ни перед чем не останавливаются: похищают, мучают, убивают – творят всё, что их душе угодно. Как по мне – так полная бредятина вот так запросто запускать тебя одного в это кубло.

Но Томасу почему-то больше не было страшно.

– Справлюсь. Счастливого пути домой.

Лоренс покачал головой.

– Ты либо самый храбрый парень, кого я когда-либо встречал, либо двинутый на всю голову. Ладно, иди, прими душ, оденься в чистое – покопайся там в шкафчике.

Томас, само собой, не знал, как выглядит в этот момент, но догадывался, что скорее всего, напоминает зомби: мертвенно-бледный, с пустым, безжизненным взглядом… Тот ещё храбрец.

– Хорошо, – ответил он и отправился в ванную – придать себе хоть немного более человеческий вид.

***

«Айсберг» накренился, снижаясь, и Томас вцепился в поручень, вделанный в стену. Входной люк, визжа петлями, пошёл вниз, когда до земли оставалось ещё футов сто. По трюму загулял студёный ветер; гул сопел, изрыгающих пламя, стал громче.

Они спускались над небольшой полянкой посреди заснеженного соснового леса. Приземлиться было некуда. Томасу придётся прыгать.

Судно снизилось, насколько возможно.

– Счастливо, парень, – сказал ему Лоренс и кивнул в сторону открытого люка. – Я бы пожелал тебе вести себя осторожно, но ты вроде не окончательный идиот, так что не буду разводить сопли.

Томас улыбнулся, надеясь, что уж на этот раз Лоренс тоже одарит его улыбкой. Ничуть не бывало.

– О-кей, – сказал юноша. – Как только я попаду на место, то сразу активирую ваш прибор. Думаю, всё пройдёт без проблем.

– Угу, как же. Скорее у меня из носа пиво потечёт, если у нас не возникнет кучи проблем, – скептически заметил Лоренс, однако тон его, не в пример словам, был мягок. – Ну всё, давай. Как только окажешься внизу, топай вон туда. – Он махнул налево.

Томас натянул куртку, продел руки в ремни рюкзака, осторожно сошёл по металлической рампе и присел на корточки на самом краю. До земли было всего четыре фута, не бог весть какая высота, но осторожность не повредит.

Ощущая, как всё внутри него застыло, Томас прыгнул и приземлился в мягкий свежий сугроб.

Он убил Ньюта.

Он выстрелил своему другу в голову.