Вопли раненых, страшный грохот и треск рушащихся скал слились в один ужасный хор. Земля под ногами продолжала трястись, стены раскачивались – Лабиринт вот-вот обратится в руины. Надо было уносить ноги.

– Бегите! – закричал Томас Соне.

Она без колебаний повернулась и бросилась в Лабиринт. Группе, которую она возглавляла, особого приглашения не потребовалось – все последовали за ней.

Томас кинулся к Минхо, чуть не упал, но удержался на ногах, и прокричал другу:

– Идите в конец колонны! Мы с Терезой и Брендой станем во главе!

Минхо кивнул и подтолкнул его в спину – мол, валяй, положись на меня. На бегу Томас оглянулся и увидел, как Берлога раскололась посередине, точно пустой жёлудь; халтурное сооружение осело на землю, подняв облако пыли и щепок. Взор юноши метнулся к Картографической – её бетонные стены уже начали крошиться. Времени было в обрез.

Среди всполошившихся иммунов он нашёл Терезу, схватил её за руку и потащил за собой в Лабиринт. Бренда находилась у двери – они с Хорхе пытались как-то упорядочить толпу, рвущуюся из Приюта, стараясь не допустить, чтобы все ринулись в коридоры одновременно; в поднявшейся суматохе неизбежно началась бы давка – как минимум половина спасаемых погибла бы.

Сверху послышался очередной громоподобный треск; Томас увидел, как валится большой участок стены около огородов. Ударившись о землю, камни разлетелись во все стороны, но, к счастью, никого не задели. Ужас объял Томаса: он понял, что в каждую секунду может рухнуть потолок.

– Пошли! – орала ему Бренда. – Давай в голову колонны! Я за тобой!

Тереза дёрнула его за руку, и все трое пронеслись сквозь искорёженные Двери и углубились в Лабиринт, пролагая себе дорогу через толпу перепуганных людей, мчащихся в том же направлении. Томас сделал рывок, нагнал Соню – он ведь не имел понятия, была ли та Бегуном в Лабиринте группы Б, знала ли расположение коридоров так же хорошо, как он. Да и вообще, их Лабиринт, может, отличался от Лабиринта группы А.

Земля продолжала трястись, при каждом отдалённом разрыве содрогаясь в конвульсиях. Люди спотыкались, падали, поднимались и продолжали бежать. Томас мчался на полной скорости, уклоняясь, уворачиваясь, а один раз даже пришлось перепрыгнуть через лежащего на пути человека. Со стен катились камни; один из них ударил какого-то мужчину по голове, тот упал и затих; его попытались поднять, но там было столько крови, что Томас опасался – для этого бедняги уже всё кончено.

Вот и Соня. Томас миновал её и повёл беглецов за собой – коридор за коридором, поворот за поворотом.

До Обрыва было уже рукой подать. Оставалось только надеяться, что Лабиринт стал первоочередной целью подрывников, а остальной комплекс пока держится, и, значит, у них будет хоть немного времени – только бы вырваться отсюда!1

Земля под его ногами вдруг вспучилась, раздался невероятной силы грохот. Он растянулся во весь рост, но тут же постарался подняться. Футах в ста впереди часть пола встала на дыбы и взорвалась, камни и пыль разлетелись по всем направлениям.

Происшествие не остановило Томаса. Между образовавшейся ямой и стеной был узкий карниз – по нему он и побежал. Тереза и Бренда не отставали. Вот досада -препятствие ещё более затруднит их задачу.

– Быстрее! – крикнул он через плечо. В глазах бегущих за ними людей застыло отчаяние.

Соня, оказавшись на этой стороне карниза, помогала другим: подавала руку, тащила, толкала… Впрочем, люди справлялись неплохо, задержка оказалась не так велика, как опасался Томас, и он снова на полной скорости припустил к Обрыву.

Лабиринт трясло, отовсюду катились и падали камни, грохот рушащихся стен смешивался с криками перепуганных людей. Томас не мог ничем помочь, кроме как продолжать вести выживших за собой. Направо. Налево, снова направо. И вот уже длинный проход, ведущий к Обрыву. За ним виднелись серый потолок, чёрные стены и круглая дыра. Потолок внезапно треснул, и по нему пролёг длинный тёмный зигзаг.

Он обернулся к Соне и остальным:

– Живее! Шевелитесь!

Он видел страх и отчаяние на побелевших лицах беглецов. Люди падали, вскакивали на ноги, бежали, снова падали… Один мальчик, не старше десяти, тащил и дёргал какую-то женщину, помогая ей встать. С верхушки стены скатился огромный булыжник размером с автомобиль, ударил оказавшегося поблизости старика; тот несколько ярдов пролетел по воздуху и рухнул на пол бесформенной грудой.

У Томаса волосы встали дыбом от ужаса, но он продолжал бежать, криками подбадривая окружающих.

Вот он и у Обрыва. Две доски по-прежнему лежали на месте. Соня жестом велела Бренде: переходи! Та ступила на импровизированный мост, за нею потянулась цепочка людей.

Томас ждал на краю, поддерживая и помогая другим. Это была нелёгкая работа, особенно мучительная оттого, что всё, на его взгляд, шло слишком медленно, а ведь Лабиринт мог рухнуть в любой момент. Иммуны по одному преодолевали мост и исчезали в Гривер-дыре. Наверняка, думал Томас, Тереза отправляет их дальше по жёлобу, а не по лестнице – ради быстроты.

– Томас, давай туда! – крикнула ему Соня. – Людям надо знать, что делать дальше, как только они окажутся внизу!

Томас кивнул, хотя уходить ему очень не хотелось – здесь ещё оставалось множество иммунов. Это напомнило ему побег приютелей несколькими неделями раньше: тогда он тоже оставил друзей сражаться с чудовищами, а сам нырнул в Гривер-дыру, чтобы набрать код на компьютере. Но он понимал – Соня права.

Бросив последний взгляд на гибнущий Лабиринт – от потолка откалывались глыбы и валились вниз, на когда-то гладкий, а теперь ощетинившийся острыми зубьями камней пол. Он терзался мыслью, удастся ли спастись всем, и сердце болело за самых близких друзей: Минхо, Котелка и других, идущих позади колонны.

Томас протиснулся через поток беглецов, перебежал по доскам, пролез сквозь дыру и, обогнув ожидавших своей очереди у жёлоба, кинулся к лестнице. Он спускался так быстро, как только мог, прутья мелькали перед глазами; достигнув низа, юноша огляделся и с облегчением обнаружил, что разрушение сюда ещё не дошло. Здесь была Тереза – помогала беглецам подняться на ноги после спуска по жёлобу и указывала, куда идти дальше.

– Я останусь здесь! – крикнул он ей. – А становись во главе и веди их!

Он ткнул пальцем в сторону двойной двери.

Девушка уже было открыла рот для ответа, но тут она заметила за его спиной какое-то странное шевеление. Её глаза расширились от страха, и Томас оглянулся.

На стоящих в помещении белых «гробах» поднимались крышки. Гриверские капсулы открывались.