Всем известно, что история не была благосклонна к Колумбу. В немногих книгах, где вообще упоминалось его имя, он изображался, мягко говоря, не самым приятным персонажем. Но сейчас, когда на кону были судьбы мира, Сэра мечтала только о том, чтобы их троих не высадили с корабля негодяя Колумба на пристань.

Дело в том, что она без труда узнала блаженное выражение, появившееся на лице Дака. Ей ли не знать, что эти выпученные глаза и зачарованный взгляд означают только одно — сейчас ее лучший друг совершит какую-нибудь непоправимую глупость!

— Просто не верю, что вижу вас своими глазами! — выпалил Дак. — Авторы книг, которые я проштудировал, относились весьма критически к…

Сэра как следует пнула его в голень, чтобы заставить заткнуться.

— Ой! — взвыл Дак и запрыгал на месте, схватившись руками за ушибленную ногу. — Ты чего?

Колумб оглушительно расхохотался.

— Ха-ха, мне по нраву тупость этих огольцов, которых ты привел на мой корабль, Глаз! Они напоминают мне моего драгоценного сына! — Не успела Сэра опомниться, как веселье Колумба сменилось гневом. — А теперь живо приставь их к работе! И чтоб я больше не видел никакого баловства на палубе, иначе еще до отплытия эти олухи отведают карцера!

С этими словами он сердито сорвался с места и зашагал по палубе, бросая отрывистые команды направо и налево. Сэра поморщилась, увидев, как Колумб отвесил хорошего пинка какому-то зазевавшемуся матросу.

Дак с грустью посмотрел на нее.

— Наверное, приходится быть гадом, если командуешь экипажем из отпетых разбойников!

— Ты задумал нас погубить? — зло прошипела она в ответ. — Думай, прежде чем говорить!

— Ой, у тебя получилось в рифму! — обрадовался Дак.

Сэре нестерпимо захотелось удавить его на месте.

— Закончили языками трепать? — рявкнул Глаз. — Вы заставили меня краснеть перед моим капитаном, поросята. Не будь я сама доброта, то вышиб бы вам мозги да скормил бы рыбам!

— Просим прощения, — сказала Сэра. — Мой друг просто ошалел от счастья, что попал на ваш корабль, поэтому слегка увлекся. Мы готовы приступить к работе!

Широкая ухмылка расплылась по лицу надсмотрщика. Сэра заметила, что несколько из его уцелевших зубов основательно сгнили и в любой момент готовы отправиться вслед за своими давно ушедшими товарищами.

— Что ж, это славно. Потому что работать вам придется до кровавых мозолей!

* * *

Глаз сдержал свое слово.

Никогда в жизни Сэра не работала так, как в следующие часы. Причем большую часть работы пришлось выполнять на коленях, скобля доски верхней палубы. Очень скоро все мышцы в ее теле застонали от боли. Дак помогал Сэре, а Рик полз за ними, размазывая черную корабельную смолу, которая прочно запечатывала стыки между досками, защищая палубу от воды.

Работа у Рика была самая простая, но ворчал он больше всех. Впрочем, они почти не разговаривали, поскольку стоило им сказать хоть слово, как кто-нибудь из команды грубо приказывал им задраить люки и делать свое дело. Они уже перестали понимать, кому подчиняются, поскольку каждый человек на борту считал своим долгом покрикивать на них и отдавать распоряжения. Глаз тоже не оставлял их своим вниманием, время от времени он появлялся рядом, осыпал своих новых работников проклятиями и снова исчезал неизвестно куда.

Сэра усердно скребла палубу, когда вдруг услышала над головой чьи-то голоса. Подняв глаза, она увидела двух мужчин, латающих прореху на парусе при помощи гигантской иглы и толстого шпагата. Сэра не разобрала, о чем они говорят, но ей показалось, будто она услышала имя «Амансио» и заметила, как один из мужчин кивнул куда-то в сторону кормы.

Сэра пихнула Дака локтем. Двое мужчин — один высокий, второй низенький — шествовали по палубе. У обоих были длинные черные волосы и рубашки с подвернутыми рукавами, обнажающими по локоть их мускулистые руки.

— Братья Амансио, — шепнула Сэра Даку.

— Угадала, — немедленно отозвался он. — Я видел их портреты, и клянусь, что это они! Тот, что повыше — Сальвадор, а который пониже — Рауль.

Сэра скосила глаза на Рика, но тот был слишком далеко, чтобы принять участие в разговоре.

— Что думаешь? Мятеж вообще будет или как?

— Не знаю. Думаю, нужно побольше разведать и разнюхать. У нас есть в запасе несколько дней.

— Да? С чего ты взял?

Дак ответил ей особым взглядом, говорившим: «Неужели ты могла хоть на секунду усомниться в моей безграничной мудрости?»

— Отлыниваем от работы, а? — раздался голос у них за спиной.

Сэра обернулась и увидела перед собой обоих братьев Амансио. Высокий, Сальвадор, наклонился к ней, упершись ладонями в колени.

— Вы, видать, те сорванцы, которых Глаз сегодня привел на корабль? — Он улыбался и выглядел слишком добрым для человека, способного выбросить капитана за борт. — Что ж, трудитесь усердно, и вас ждут великие дела!

Он выпрямился, и тогда заговорил его брат, Рауль:

— Великие дела, это точно. Вы, мальчики, станете частью истории! Это ваше первое плаванье?

Сэра и Дак, оба слегка ошарашенные, молча кивнули.

Рауль посмотрел в морскую даль, где солнце уже клонилось к горизонту.

— Что ни говори, на свете нет ничего прекраснее открытого моря! Вы, мальки, полюбите его на всю жизнь.

Братья пошли дальше, останавливаясь перекинуться словечком с каждым, кто попадался им по пути.

Сэра посмотрела на Дака и приподняла брови.

— И это называется нагоняй?

— Мне они понравились, — ответил Дак, возвращаясь к работе.

Сэра последовала его примеру, хотя плечи у нее ныли от каждого движения щетки.

* * *

Они работали весь вечер и даже во время отправления судна, что несказанно опечалило Дака. Но у Глаза был особый талант вырастать рядом всякий раз, когда Дак пытался тайком улизнуть к поручням. Он продолжал ворчать и через час после выхода в моря, когда троица скребла и скоблила при свете фонарей. Они закончили большую часть палубы, когда Глаз появился вновь, и опять будто из ниоткуда.

— Я слыхал, вы свели знакомство с Амансио, — сказал он. — Кажись, вы им приглянулись, негодники.

— Они так сказали? — спросила Сэра, чувствуя неожиданный прилив гордости.

— Ха! Вот еще, станут они говорить о таких пустяках! Но коли они не вышвырнули вас за шкирки в море, знать, вы не слишком им насолили. А теперь пошли. Вы сегодня и половины работы не сделали, дармоеды, но капитан собирает всех на палубе.

Собрание, о котором говорил Глаз, предназначалось для всего экипажа. Примерно три дюжины мужчин, стоя плечом к плечу, тесно заполнили нижнюю палубу от носа до кормы, некоторым даже пришлось забраться на мачты и реи. Христофор Колумб стоял на рубке, сверху вниз глядя на скопище мужчин. «Он и не знает, что среди них есть одна девочка!» — с усмешкой подумала про себя Сэра. Братья Амансио стояли по обе стороны от своего капитана, и у Сэры невольно пробежал холодок по спине. Капитан даже не догадывался, какой сюрприз приготовила ему история!

Но Колумб открыл собрание с заявления, после которого все остальные мысли мгновенно улетучились из головы Сэры.

— Слушай меня, команда! — прогремел в ночи зычный голос капитана. — Мне стало известно, что смутьяны готовят совершить злодейский бунт во время нашего плавания!