В гостиной — если комнату эту ещё можно было назвать гостиной — не смолкал звон стали. Старинная мебель была перевернута, полки с посудой разбиты, их содержимое рассыпано по ковру и затоптано. По всему полу валялись гобелены.

Джин нанес противнику мощный удар, выбив у него щит. Оставшись без прикрытия, гладиатор подобрался, собираясь отразить следующую атаку, но Джин сделал ложный выпад и одним свистящим ударом меча снес ему голову с плеч.

Оставляя кровавый след, голова покатилась по сброшенному на пол персидскому ковру и исчезла.

Джин оглянулся через плечо и увидел, как Снеголап поразил своего противника. Мгновение спустя тот тоже исчез.

Из-за перевернутого комода вышла Линда.

— Я понимаю, что они ненастоящие, но все равно меня мутит от вида крови.

— Мне тоже не по себе, — сказал Джин, убирая меч в ножны, — но удивительно, что все они держатся как-то нетвердо.

— В каком смысле?

— В том смысле, что эти парни лишены настоящего боевого духа. Гораздо слабее тех призраков, с которыми я сражался вначале.

— Что, по-твоему, это означает? Заклинание выдыхается?

— Похоже на то.

Линда кивнула.

— Все верно, эта магия… Так бывает с любым заклинанием — достигнув пика, оно начинает ослабевать.

— Хорошо бы. Может, все утрясется само собой?

— Не стоит на это рассчитывать, — нахмурилась Линда. — Даже слабеющее заклинание может действовать ещё очень долго и причинить массу неприятностей.

— Просто страшно не хочется влезать во все это, по правде говоря. Устал как черт. А ты, Снеголап?

— Нет. Мне скучно.

— Я так и думал. Ладно, попытаемся пробиться на следующий этаж?

— Пошли, — ответила Линда.

— По лестнице?

— Давай лучше попробуем лифтом. Он где-то тут, недалеко.

— Тогда имеет смысл рвануть сразу туда, где вся эта каша заварилась. Ну, пошли.

Они покинули гостиную и двинулись по коридору, пробиваясь сквозь толпу. Теперь уже не вызывало сомнений, что ситуация изменилась. Цирковых артистов осталось не так уж много, зато появилась масса странных и не очень странных призраков. Мимо прошли: пара моряков; женщины в чадрах и вуалях; несколько мужчин в скромных костюмах, с плоскими кожаными чемоданчиками в руках; орава байкеров; мужчина и женщина в хаки с сачками для ловли бабочек; клоунская труппа; шесть монахов с тонзурами; пятеро солдат; разносчица ночных телеграмм; продавцы подержанных автомобилей в клетчатых спортивных куртках и зеленых брюках с белыми поясами; английские полисмены; компания узбеков; бригада портовых грузчиков с абордажными крюками; представительница Новочеркасского союза ткачих, увешанная орденами и медалями; артист балета с букетиком настурций в руках; мужчина в клетчатом килте, танцующий шотландский народный танец; рабочий-ремонтник; хирурги в зеленой униформе и дюжина паломников в фесках.

Кроме людей, по коридорам сновали орангутанги, шимпанзе, гиббоны, лемуры, встретилась и одна горилла. В воздухе мелькали всевозможные птицы, от поползней до цапель и от свиристелей до колибри.

— Привет, привет! — Джин дружелюбно кивал встречным людям.

— Дела идут хуже некуда, — явно нервничая, заметила Линда. — Кто это ещё такие?

— Какая тебе разница? Привет, вы, там! Славный денек, не правда ли?

Мимо прошел тибетский монах и отвесил им поклон. За ним проследовал святой из индусской секты джайна, полностью обнаженный и с рекламными листками в руках.

— Не хотите ознакомиться? — спросил он, протягивая один.

— Ерунда все это — ваша джайна, — отмахнулся от него Джин.

Над головой роились разноцветные бабочки. Чем дальше, тем больше среди них было черных.

Музыкантов осталось всего несколько человек — мужчина со старинной скрипкой, женщина, играющая на гобое; пробежала маленькая девочка, подпрыгивая и дуя в свистульку.

Снова появились животные: два оцелота, три сервала и небольшая стайка газелей. С громким лаем промчалась свора далматинцев.

— Какие странные тут животные, — сказал Снеголап.

Джин с любопытством посмотрел на него, но промолчал.

Новые далматинцы протрусили мимо.

— Прямо «Сто один далматинец», — заметила Линда.

— Хорошая книга, а кино отвратительное, — неизвестно к чему вспомнил Джин.

— Эй, парень, огонька не найдется?

Перед ними возник мужчина в исторически абсолютно достоверных средневековых венгерских доспехах; в углу рта у него торчала незажженная сигарета.

Джин остановился, обыскал карманы и покачал головой.

Линда щелкнула зажигалкой. Человек прикурил и выпустил дым.

— Спасибо.

— Скажите, — спросил Джин, — вы тоже из этой книги?

— Нет, я из следующего романа Стива Браста.

— Ух ты!

Человек подмигнул.

— До встречи.

— Пока.

Они проводили его взглядом.

— Все страньше и страньше, — усмехнулся Джин.

— Да уж. — Линда встала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то поверх голов. — Они все идут туда же, куда и мы.

У лифта собралась целая толпа народу. Джину, Линде и Снежку пришлось дожидаться минут десять, пока они смогли войти в кабину. Внутри они с удивлением обнаружили лифтера в новой, с иголочки, бордовой униформе с желтыми кантами.

— Какой этаж? — осведомился он.

— Подвал? — нерешительно сказал Джин.

— Подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров, пожалуйста.

— «Магазин для бережливых»? — удивленно повторил Джин.

Линда пожала плечами.

На следующем этаже в лифт вошли две женщины в ярких ситцевых платьях и дорогих драгоценных украшениях.

— Ну, на днях я говорила со своей невесткой, — сказала одна из них.

— Которая шикса ?

— Да, эта, блондинистая. Она сказала, что в следующий уик-энд собирается на блошиный рынок. Ну, я ей и говорю: «Послушай, сделай любезность, если увидишь подержанный комплект для маджонга, возьми для меня, только не дороже двадцати долларов». А она и спрашивает: «Что это за маджонг такой?» Представляешь?

— Послушай, Сиэль, — ответила вторая женщина. — Шиксы из пригорода понятия не имеют, что такое маджонг. Ты меня понимаешь?

— Второй этаж, галантерея, антресоли.

На следующем этаже лифт ожидала пестрая толпа, которая начала с криками втискиваться в кабину. Джина и Линду вплотную прижали к Снеголапу.

— Кстати… — пробормотал Джин.

— Что? — спросила Линда.

— Понимаешь… У меня проблема.

— Да что такое?

— Ну, я хочу кое-что сказать.

— Так говори.

— Ну… В общем… Линда, я люблю тебя.

— Ты меня любишь?

— Ага.

Линда просияла.

— Это же здорово! Потому что я тоже люблю тебя.

— Ты? — изумленно спросил Джин.

— Ну да. Как думаешь, мы подходим друг другу?

— Нет. Ну и черт с ним.

Они поцеловались. Снеголап с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он спросил:

— Прошу прощения, но как в точности называется то, чем вы занимаетесь? Никогда не видел, чтобы вы делали это прежде.

— Извини, Снеголап. — Линда с трудом перевела дыхание. — Для меня и Джина это просто способ показать, что мы любим друг друга.

— О-о-о! Вот так, кусаясь? И не больно?

— В какой-то степени, — ответил Джин.

— Очень странный обычай, — заметил Снеголап.

— Надо полагать.

— Торговый подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров и изделий из Стекла. И закусочная. Осторожно, тут ступенька!

Толпа людей (или очень похожих копий) ринулась в открывшиеся двери лифта, потащив за собой Джина и Линду. Снеголап направо-налево раскидывал тех, кому «повезло» оказаться у него на пути.

— Расслабься, Снеговичок, — сказал Джин.

— Как скажешь, дружище. Но хоть несколько голов я могу проломить?

— Нет, это до добра не доведет. Старайся держаться ближе к нам, и все.

Тем не менее Снеголап начал отдаляться от Джина и Линды, по-прежнему плотно прижатых друг к другу.

Линда застонала:

— Господи, нас затопчут до смерти.

— Ну, я всегда мечтал умереть именно так.

— Как так?

— Чтобы меня затоптали до смерти, когда я занимаюсь любовью с прекрасной женщиной.

— Твое желание может исполниться, если не считать упоминания о «прекрасной» женщине.

— Ерунда, ты такая и есть.

— Вы кружите мне голову, сэр… Уф-ф-ф! Проклятье, кто-то наступил мне на ногу.

— Поцелуй меня, и все будет хорошо. Они снова слились в страстном поцелуе, а людской поток тащил их все дальше и в конце концов принес в огромный зал с колоннами. Линда уже не доставала ногами до пола, пришлось обхватить ими ноги Джина. И это было так приятно!

— По-моему, никаких подвигов нам здесь совершить сегодня не удастся, — сказал Джин, когда они разлепили губы.

— Заклинание полностью вышло из-под контроля, — ответила Линда, хотя, по правде говоря, сейчас эта проблема волновала её меньше всего. — Я люблю тебя, Джин, дорогой.

— Я люблю тебя, Линда, милая. Ты единственная, кого я на самом деле когда-нибудь любил. Давай заведем пару ребятишек.

— Давай.

— Ты согласна? В смысле, тебе в самом деле нравится эта идея?

— Да.

— Уверена?

— Знаешь, с уверенностью нельзя ничего сказать, пока не попробуешь. Говорят, это чертовски больно.

— Да, но у акушерки в замке наверняка имеется нужное заклинание.

— Но, может, у нас ничего и не получится с детьми.

— Может, и нет.

— К примеру, если мне не удастся стянуть с себя эти шорты.

— Прямо тут, посреди толпы? По-моему, |это уже чересчур.

— Они ведь не настоящие люди, да?

— Но очень добротная фальшивка. Эй, что это?

Как остров в центре бушующего моря, стоял большой резной обеденный стол.

— Давай, Линда. Вон туда.

— Не могу… Я даже до пола ногами не достаю…

Джин героически напрягся, отчасти преуспел, удвоил свои усилия и вынес Линду из самой гущи толпы.

Они забрались под стол. Вокруг шаркали и стучали каблуками, но в данный момент влюбленным ничто не угрожало. Стол был из твердого дуба и выглядел очень массивным.

— Знаешь, я хочу поступить с тобой как с порядочной женщиной.

— В смысле?

— Жениться.

— Да! Замечательная идея!

— Но прежде, сама понимаешь, мы должны…

— Заняться любовью? Конечно! Я сгораю от желания.

— Я хочу тебя, Линда.

— Я люблю тебя, Джин.

И прямо тут, под официальным обеденным столом Эрвольда Третьего (правившего в первое тысячелетие истории замка), на удивительно теплом каменном полу они занялись любовью. Толпа вокруг них становилась все гуще, и под высокими сводами скакали розовые жирафы, летали черные бабочки и золотистые драконы.