В голове Валета уже выстроился четкий план. Вместе с Мишелем они поднимутся на шестой этаж, Валет войдет в номер напротив как бы за своими вещами и дождется там, пока Мишель передаст хозяйке сумку и уйдет. Тогда он тут же заявится к даме треф со словами: «Задание выполнено. Я за гонораром, хозяйка». Конечно, придется извиниться за свое поведение и подбросить ей пару комплиментов… Но зато потом, получив гонорар, свалить через служебный вход и на «рено» Цыпиной тети отправляться к себе домой… Или нет, прямо к тете Фелис! Дескать, я вам машинку пригнал, кофейком угостите?

И тут Мишель попросил:

— Не в службу, а в дружбу, Поль, посиди в машине? Я сейчас быстренько отнесу ей сумку и вернусь. Печку выключать неохота.

— Хочешь, я ей сумку отнесу? Мне все равно в отель идти за пальто, — замирая, произнес Валет. — В каком она номере?

— Ты чего? Я с работы вылечу, если она узнает, что на ее моторе я пассажиров беру. Посиди, я мигом.

Валет проводил взглядом вожделенную сумку. План несколько нарушался. На какое-то время дама треф оставалась одна, но зато поблизости не будет этого дубины с пистолетом. Так что можно даже расслабиться и минут двадцать вздремнуть. Валет прикрыл глаза и начал действительно проваливаться в сон, а потом сразу услышал голос Мишеля.

— Ну швейцары, ну сволочи! — возмущался тот. — Полчаса им объясняю, что должен отдать хозяйке сумку, а они не пускают! Видите ли, звенит она под воротами! Я говорю, давайте я с вашего телефона хозяйке позвоню, а они: что у тебя в сумке? А я знаю? Открывай, говорят. А как я могу в хозяйскую сумку лезть? А они: «У тебя там взрывное устройство, раз звенит». И знаешь, Поль, — Мишель округлил глаза, — твой козел тоже ведь пугал взрывным устройством. Я-то думал, на понт берет, а вдруг конкретно?

— Может, твоя хозяйка — террористка?

— Спятил? Она после босса в своем банке второй человек. Чего ей взрывать?

— Позвони ей. У тебя же мобильник.

— Не берет, я уж пытался и на мобильник, и в номер. Не берет и все!

— Может, ее нет в номере.

— А как она без меня могла уехать?

— Такси взяла да смогла, пока ты с этой сумкой не взлетел на воздух.

Мишель по-рыбьи зашевелил губами. Валет нашел нужным сгустить краски:

— Ты черт знает от кого получил эту сумку, приносишь ее в номер, там никого, ты ее открываешь, и все летит в тартарары!

— Тарары… — эхом повторил Мишель и начал белеть.

— Давай я ее отнесу, — сжалился над ним Валет. — Меня пропустят, у меня же тут снят номер. Открывать не буду, вернусь, и мы с тобой в полицию позвоним, дескать, в «Рубиконе» в таком-то номере бомба.

— А ну как она раньше рванет?

— Чего ей рвать, мы же сумку не открываем!

— Точно! — обрадовался Миша. — Иди, шестьсот восьмой на шестом этаже, только давай скорее возвращайся.

Валет даже не верил своим ушам. Вот оно! Вот она — эта самая пруха, которую он почувствовал утром! Ох, два туза в прикупе! Вчистую десятерная!

Он потянулся за сумкой.

— Не, я с тобой пойду. — Мишель вздохнул. — Не могу я тебя одного бросать, и вообще, мало ли что там с хозяйкой… Она никогда без меня не ездит, даже на такси. У меня с ней договор на телохранение.

Чтоб тебя! Опять распасы. Хотя почему она к телефону не подходит? — засомневался Валет, но деловито предложил:

— Тогда давай со служебного, а то ты здесь уже и так всем глаза намозолил. Не ровен час, и я с тобой влипну в историю.

Мишель вырулил, обогнул отель и остановился в переулке. Запирая машину, он попросил «Поля» подержать сумку. Неожиданно для Валета она оказалась невероятно тяжелой. Он даже подумал не о том, что сейчас можно свалить с сумкой, а о том, что вдруг действительно эта сумка способна взорваться.

У дверей два Санта-Клауса, откинув назад бороды, делили выручку, Третий, Пер Ноэль, еще более нетрезвый, хлопал обоих по плечам и приговаривал:

— Навар, навар, хороший навар, хороший, — с такими интонациями, как если бы он ласкал собаку по кличке Навар.

Валет воспринял это как добрый знак, но тяжесть сумки, которую теперь нес уже Мишель, ему совершенно не нравилась.

— Знал бы я, что здесь никаких кордонов, всегда бы тут ходил, — заверил Мишель. — Дальше-то куда?

— Спросим кого-нибудь. — Валет неожиданно ощутил растерянность. — Как-нибудь наверняка можно пробраться через кухню и ресторан. Я ходил только по черной лестнице. — Он действительно не представлял, как попасть отсюда в центральное фойе с мозаикой и лифтами.

— Спрашивать еще! Пошли по черной.

И Валет повел Мишеля к той самой лестнице, которая сообщалась с крайней лоджией каждого этажа. Они поднялись на пару пролетов, Мишель послушно пыхтел сзади, но вдруг проворчал:

— Ты куда меня завел? Здесь же ходу на этаж нету.

— Нету, — согласился Валет, до него самого только сейчас дошло, что с этой лестницы можно попасть только на лоджии, но никак не внутрь гостиницы. — Надо просто перелезть на соседнюю лоджию и через номер выйти в коридор.

— Через какой номер?

— Через любой.

Мишель посмотрел вниз. Они были на уровне пятого этажа. Мишель покрутил пальцем у виска и спросил:

— Ты сегодня из-за своей зазнобы спятил или всегда такой? В номере гости живут, спят небось. А тут мы с балкона: пустите нас в коридор пройти!

Валет пожал плечами.

— Высота-то какая! — распалялся Мишель. — Что я, идиот по такой высотище лазить?

— Дело твое. — Валет достал сигареты. — Тебя с твоей бомбой через центральный вход все равно не пустят.

— С бомбой?!

— А хозяйка ждет, может, там ее в номере связали и к телефону не подпускают. Она думает, вот сейчас мой телохранитель придет, всех победит. А он стоит и рассуждает. Ему по дружбе помогают, самую короткую дорогу показывают. Мне-то что, я и через центральный вход могу пройти.

Мишель снова с тоской посмотрел вниз.

— Поль, — он виновато улыбнулся, — ты меня не бросай, а?

— Ладно. — Валет затоптал сигарету. — Давай мы где-нибудь пониже перелезем, а потом, как люди, на лифте на шестой этаж.

Мишель обрадованно пошагал вниз. Его пугала предстоящая встреча с гостями, но ведь это же лучше, чем одному блуждать по кухням с сомнительной сумкой.

Лоджии начинались с третьего этажа. Это было уже не так высоко, но все равно страшно. «Поль» довольно ловко перемахнул на соседнюю и протянул Мишелю руку.

— Давай сумку и лезь ко мне.

Мишель автоматически послушался.

Валет подхватил сумку и сразу ощутил в теле невероятную легкость. Не раздумывая, он ринулся вдоль лоджии к следующей, решившись наконец покинуть своего возницу. Но вдруг дверь на лоджию распахнулась, и из темноты номера выплыл персонаж таких габаритов, что по сравнению с ним Мишель казался фигуристом-юниором.

— Наконец-то! — сказал гигант, могучей ручищей облапил Валета, тушей припал ему на грудь и со слезой в голосе пожаловался: — А мне никто не верит, что вы есть. А вы же есть конкретно ДУХИ?

— Конкретно, — натужно согласился Валет, а Мишель застыл с поднятой над парапетом ногой.

— Гляжу — опять лезут. Я говорю: а слабо, духи, материзнуться? И тут ты — фьють! — над балконом. Как же я тебе рад! Дух! — Он старательно помусолил губами лоб Валета.

Мишель по-прежнему стоял на одной ноге.

— Твой браток досрочно, что ль, материзнулся? Он теперь через стену никак?

— Никак, — снова согласился Валет.

— Ты обратно не сгинь, дух. — Гигант выпустил Валета из объятий. — Я сейчас твоего братка добуду, и вы мне, духи, попоете! — И, как котенка, за шкирку переволок через парапет зажмурившегося Мишеля.

— Заходите, духи! — Гигант-духовидец радушно подтолкнул их к двери. — Да брось ты свою сумку! Чего там у тебя?

— Ковер-самолет, — нашелся Валет.

— Покажь, дух! Летает? — Гигант потянулся к сумке.

Мишель совершенно побелел и простонал:

— Не открывай, взорвется!

— Почему?

— Видишь ли, — начал Валет, — он сломался, чинить нужно. Он в то измерение просится, поэтому здесь враз шарахнет. Мы к себе вернемся, починим, тогда летать можно будет.

— А сейчас никак?

— Нет. — Валет пожал плечами. — Ты-то как? Выпить дашь?

— Ну вы, духи, даете! — восторженно пробасил гигант, осклабился и щедро налил джина в три хрустальных бокала.

Валет взял один.

— Я за рулем, — пробурчал Мишель и, глядя на «Поля», шепнул: — Псих…

— Чего? Я псих? — Гигант начал наливаться кровью.

— Он хотел сказать, — заторопился Валет, — что он психологически за рулем! Он, а не я, ковер-самолет водит!

— А чего, на ковре совсем пить нельзя? — поразился гигант.

— У нас с этим строго, ты ему минералки плесни, прав могут лишить. А мы с тобой шарахнем. За тебя, браток!

— За тебя, дух!

Мишель с ужасом наблюдал. Содержимое стакана мгновенно опрокинулось в недра организма гиганта, а «Поль» аккуратно вылил джин себе за плечо.

Валету пить больше не хотелось: предстояла сложная и рискованная партия.

— Теперь, духи, пойте! Я музыку сильно обожаю. — Гигант плюхнулся на диван.

Валет закашлялся, а Мишель неожиданно завел сиплым тенорком:

— Мани-мани-мани…

— Он у тебя точно психический. Это я и сам спою. Мне такую надо, чтобы до печенок! Чтобы волкам страшно!

— Это белый рояль нужен, — развел руками Валет и подмигнул Мишелю. — У тебя есть белый рояль?

— А другой колер пойдет? — Меломан встал с облегченно вздохнувшего всеми поролонами дивана и повел своих гостей в соседнюю комнату. — Черный сгодится?

В соседней комнате, утопая в ковре, отливал боками великолепный черный рояль, весь уставленный наполненными шампанским бокалами.

— Это я вам, духам, налил, пусть пьют. Коллекционное, лучше не бывает. Новый год же!

— Ну! — Валет восторженно всплеснул руками, не дожидаясь приглашения, залпом опустошил ближайший бокал, поднял крышку и пробежал пальцами по клавишам. К его удивлению, инструмент был настроен достаточно прилично. — Сгодится, — снисходительно сказал он меломану-духовидцу и взял первые аккорды Патетической сонаты.

Бокалы на крышке рояля торжественно зазвякали.

Гигант, по-собачьи склонив голову набок, насупленно слушал и вдруг спросил, показывая на Мишеля пальцем:

— А чего он не поет?

— Он слов не знает. — Валет продолжал играть.

— А ты знаешь?

— Да тоже подзабыл.

— А ты выпей еще, вспомнишь, — сочувственно предложил гигант. — Ты, с ковром, тоже пей, не жмись. Коллекционное!

Мишель судорожно дернул шеей и жалобно посмотрел на Валета. Валет кивнул. Мишель жадно выпил, поставил бокал на место и снова посмотрел на Валета. Тот снова кивнул. Мишель опустошил второй бокал.

— Ну, дух, вспомнил слова?

Валет запел заветную Пиковой Дамы, подражая ее замогильным интонациям и усиленно нажимая на педали:

— Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой….

Мишель пил один бокал за другим, Валет вдохновенно завывал, музыка грохотала, пустеющие бокалы звенели, а потрясенный гигант опустился на ковер и сладострастно рыдал.

— Ездок подъезжает, ездок доскакал… В руках его мертвый младенец лежал…

Все звуки стихли. Гигант тоже всхлипнул в последний раз и с полными слез глазами обратился к Валету:

— Ну, дух, ну круто! Ну супер! Ты мне ее еще сделай, я бы тебе денег дал, да ты ж дух. Ну круто, ну вообще, конечно, ты дух, я понимаю…

Но Валет заявил, что больше нельзя, что им пора возвращаться, и потащил ошалелого Мишеля к выходу из номера.

— Вы куда, духи?! — Расслабленный гигант никак не мог подняться с ковра и только тянул к ним руки. — Мне с вами так, так, так… — Наконец он подобрал слово: — Духовно!

Но Валет с Мишелем уже выскочили из номера и, не дожидаясь лифта, поскакали вверх по лестнице. Когда лестница закончилась, они не сговариваясь метнулись на площадку этажа и вызвали лифт.

— Ты артист, что ли, Поль? — были первые слова Мишеля. — Какого ж черта она от тебя к этому козлу бегает? Дура. Ты же гений! — Мишель восторженно смотрел ему в глаза.

Валет скромно улыбнулся, понимая, что Мишеля ненадолго повело от шампанского.

— Я со страху чуть не помер, а ты — гений! Как ты про ковер ловко подпустил. — Мишель похлопал по сумке. — Ковер, мол, самолет сломался, рванет, если… — И осекся, потому что лифт открыл двери, и хорошенькая горничная в переднике выкатила из него тележку со стопками белья.