Кэсси опаздывала. Клиент, пришедший в последнюю минуту без предварительной записи, задержал ее почти на полтора часа.

Уже стемнело, и погода совсем испортилась. Снегопад усилился. На улицах стало скользко, слой снега покрывал тротуары, по ним теперь трудно было даже идти, а тем более — ехать. К счастью, бабушка еще днем отвела Софи домой, а сейчас девочка, скорее всего, уже находилась у Бо.

Кэсси выключила свет, схватила сумочку, вышла через парадную дверь и заперла ее за собой.

В последний раз взглянув на фасад здания, на первом этаже которого располагался ее салон, молодая женщина не удержалась от довольной улыбки. Я сделала это, подумала она, хотя и шла к своей мечте шесть долгих, трудных лет. Но оно того стоило. Стабильность, уверенность в завтрашнем дне, а также независимость, добытая ценой больших усилий, — вот что мне было нужно, вот чего я так старалась достичь.

Пока ровесницы Кэсси вели беззаботное существование, покупали двадцатую пару туфель, пили маленькими глотками латте и посещали шумные вечеринки в поисках суженого, она боролась за пищу и крышу над головой для себя и своей дочери.

Она на собственном опыте познала, как высока цена ошибки, как опасно доверяться мужчинам. И приняла решение не совершать больше ошибок.

Именно поэтому Кэсси так неприязненно отнеслась к Брэдфорду — он напомнил ей отца Софи, незрелого молодого человека, поразившего ее, совсем еще девчонку, своей красотой и обаянием и воспользовавшегося ее наивностью и невинностью. Он исчез из ее жизни, как только узнал, что они станут родителями.

Но Кэсси ни разу не пожалела о своем решении стать матерью-одиночкой, не пожалела ни на миг, ведь малышка Софи была ей дороже самой жизни.

Да, ей приходилось нелегко — до тех пор, пока примерно месяц назад Кэсси не приехала домой, в Куперс-Коув, на свадьбу тети Луэллы. Это изменило их с Софи жизнь.

Оказалось, что Трикси, владелица городского салона красоты, собирается отойти от дел и ищет кого-нибудь, кто сможет управлять ее предприятием, а в дальнейшем захочет его выкупить.

Кэсси три дня вела переговоры с Трикси. Наконец она подписала договор, в соответствии с которым она должна была управлять салоном в течение пяти лет, по истечении которых обязалась приобрести его в собственность. В течение последующей недели она оформила и получила кредит в соответствии с программой финансирования малого бизнеса, планируя модернизировать предприятие.

Через пять лет салон будет моим…

Кэсси счистила снег с лобового стекла, уселась в машину, завела мотор и медленно поехала по Мейн-стрит, погруженная в свои мысли.

Когда мать предложила ей вернуться домой насовсем, она согласилась. После того, как тетя Луэлла переехала к мужу, мать Кэсси осталась одна в большом доме. Дочь тревожилась из-за нее, ей не хотелось, чтобы она жила в одиночестве.

Молодая женщина вздохнула и прищурилась, пытаясь в темноте разглядеть поворот к дому Бо. Она терпеть не могла вести машину в снегопад, особенно в темноте.

Наконец Кэсси увидела высокий дом, похожий на крепость, и медленно свернула на длинную подъездную аллею. Трехэтажный каменный особняк находился по меньшей мере в полумиле от основной дороги. Его было трудно разглядеть через засыпанное снегом ветровое стекло. Теперь снег валил так, что видимость почти равнялась нулю.

Вокруг особняка горели фонари, все его окна были освещены. Кэсси не удержалась от улыбки — этот дом словно материализовался из фильмов ужасов, которые она любила, когда была подростком.

Схватив с сиденья сумочку и перчатки, она открыла дверцу машины и глубоко вздохнула, не решаясь шагнуть в метель. Спустя несколько секунд она уже стояла на крыльце и, несмотря на холод и ветер, любовалась прекрасными классическими линиями старинной каменной кладки.

На двери не было звонка, зато там висел старый серебряный дверной молоток. С трудом подняв молоток, Кэсси ударила им по металлической пластине и услышала, как по дому прокатилось эхо. Она полагала, что ей откроет доктор Бо, но, когда дверь медленно, со скрипом отворилась, обнаружила, что смотрит в глаза маленького полного мужчины, сильно напоминающего озорного гнома.

— Кто посмел меня побеспокоить? — завопил он. В его голосе слышался сильный ирландский акцент. Нахмурившись и часто моргая, он глядел на нее из-за двери так, словно она была привидением.

Кэсси нервно сглотнула. У нее появилось сильное желание сбежать.

Ну и дядюшка у Бо…

Он казался круглым, как мяч, белые волосы торчали неопрятными пучками на затылке, вокруг ушей и на висках, глаза были большими, синими, сверкающими, но в них плескалось смятение, словно Кэсси оторвала его от какого-то важного занятия. Щеки дядюшки были полными и розовыми, словно он только что вернулся с мороза.

Персонаж в стиле «сумасшедшего ученого».

Кэсси постаралась удержаться от смеха. Теперь она знала: именно это имел в виду Бо, когда говорил, что его дядя… эксцентричен. Однако Кэсси не могла не признать — этот человечек восхитителен.

— Ты их уже нашла? — спросил дядюшка заговорщическим шепотом, сверля Кэсси взглядом.

— Нашла… их? — в замешательстве повторила молодая женщина.

Толстячок кивнул.

— Да, девушка, я боюсь, они опять ушли… — Он взглянул на нее широко распахнутыми невинными глазами. — О, не тревожься, это не в первый раз! Они годами сговаривались, чтобы свести меня с ума. А теперь, боюсь, они все же ушли. У них выросли ноги! Это так же точно, как и то, что я стою здесь, перед тобой.

— У них выросли ноги? — повторила Кэсси, придвигаясь ближе. — У кого? — прошептала она, оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть, нет ли поблизости кого-то, у кого растут ноги.

— У моих очков, конечно! — сокрушенно вымолвил дядюшка, покачав головой. — Они снова отправились путешествовать, — добавил он, вздохнув и нетерпеливо дернув себя за белые волосы. — Они наверняка пытаются свести меня сума.

Кэсси невольно улыбнулась.

— Ну… вообще-то… — медленно начала она, потянувшись к нему. — Ээ… можно?

Седовласый гном моргнул, непонимающе глядя на нее.

— Да, да, пожалуйста, пожалуйста… — Он следил за ее руками так внимательно, что чуть не окосел.

— По-моему, вот так, — сказала Кэсси, осторожно опуская его очки с лысеющей макушки на нос.

Он глядел на нее сквозь толстые стекла словно слепец, внезапно обретший зрение. Потом его лицо прояснилось, и он приветливо улыбнулся гостье.

— А, вот куда они ушли, — сказал он. — Я искал их часами. — Смешной толстячок оглядел Кэсси с головы до ног. — Ну, ради всего святого, чего же ты стоишь на пороге, а, девушка? Входи, входи! — Он взял ее за руки и втащил в огромный холл.

Вовремя, потому что Кэсси уже дрожала от холода. Оказавшись наконец в тепле, она огляделась и затаила дыхание: холл не уступал размерами гостиной в доме ее матери, а может, и превосходил ее. Черно-белые мраморные кафельные полы, отстающие обои и великолепная, но поблекшая фреска на потолке. На второй и третий этажи вели сразу две широкие лестницы с ажурными коваными перилами.

— Дядя Джаспер? — в холл вошел Бо, он вел за руку Софи. Заметив Кэсси, он остановился как вкопанный, глядя ей в глаза. Молодая женщина еле сдержала дрожь: своим слишком уж откровенным взглядом он словно обжигал ее.

— Ты приехала… — Его улыбка была широкой и приветливой.

У Кэсси екнуло сердце.

О господи, как он хорош… Неудивительно, что женщины так и падают к его ногам…

— Мама! — Софи вприпрыжку побежала к Кэсси. Ее глаза сияли от восторга. — А знаешь что? Никогда не угадаешь! Доктор Бо и я, мы уже смотрели на звезды, и доктор Бо собирается помочь мне с моим научным проектом!

— Собирается, вот как? — улыбнулась Кэсси.

Ее затопила волна нежности

— Это замечательно, милая.

Софи потянула ее за руку.

— И знаешь, что еще, мама? У дяди Джаспера есть телескоп, очень большой телескоп, и он сказал, что после обеда я смогу посмотреть в него, и, может быть, увижу другую планету! А потом, мама, мы поиграем в шашки. Я и дядя Джаспер. — Софи снова потянула Кэсси за руку. — И доктор Бо говорит, у него много хороших идей для моего проекта… — Софи с обожанием взглянула на Бо. — И он сказал… что, может быть…

— Что, дорогая?

— Ну, как ты думаешь, возможно… я хочу сказать… Я хочу пригласить ребят из школы к нам, чтобы мы вместе поработали над моим проектом… — Софи посмотрела на мать из-под опущенных ресниц.

— Ты хочешь пригласить к нам ребят из школы, милая? — удивленно повторила Кэсси.

Ее дочка кивнула и радостно улыбнулась, глядя на Брэдфорда-младшего.

— Доктор Бо говорит: хорошо, когда твои друзья помогают тебе с научным проектом. Особенно с большим научным проектом.

— Сказал, вот как? — Кэсси бросила взгляд на Бо.

Да он просто волшебник! Софи хочет пригласить в гости ребят, из-за которых еще сегодня днем собиралась убежать из дома.

— Ну, я думаю, это было бы замечательно. Пригласи своих друзей. Как насчет воскресенья? Салон закрыт, я весь день буду дома и смогу приготовить для вас мою фирменную домашнюю пиццу… — Кэсси погладила Софи по каштановым волосам. — Что скажешь?

— Правда? — выдохнула Софи. Она широко раскрыла глаза от волнения. — Мама готовит самую вкусную пиццу в мире! — обратилась она к доктору Бо.

— Неужели? — с улыбкой сказал мужчина, приподнимая брови.

Кэсси занервничала — вероятно, ей следует пригласить его на пиццу, учитывая, сколько он сделал для Софи. Но она не могла заставить себя вымолвить ни слова. Ей ужасно не хотелось проводить с Брэдфордом-младшим больше времени, чем это необходимо.

— Наверное, я должен ее попробовать, — словно не замечая ее смятения, промурлыкал доктор Бо.

— Хочешь прийти к нам в воскресенье? — спросила Софи, и Кэсси чуть не застонала.

Выражение ее лица не укрылось от мужчины, и его глаза озорно засверкали.

— Думаю, это было бы отлично, Софи. Спасибо. — Он широко улыбнулся нахмурившейся Кэсси.

Он это сделал нарочно, поняла она. Нарочно согласился прийти на ленч просто потому, что знал — ей не по себе, когда он рядом.

Черт бы его побрал!

Кэсси и Бо в упор смотрели друг на друга, пока Софи снова не потянула мать за руку.

— И, мама, дядя Джаспер говорит, что я очень, очень умная и что быть умной — хорошо, и это вовсе не причина, чтобы убегать. Верно, дядя Джаспер?

— Да, конечно, девушка, ум — это действительно замечательная вещь, — кивая, подтвердил Джаспер. Он потянулся к Софи и взял ее за руку. — Самая лучшая вещь, — добавил он, бросая взгляд на Кэсси и Бо. — А теперь, если вы нас извините, у нас с маленькой принцессой назначено свидание. — Толстячок подмигнул Софи, которая приветливо ему улыбнулась. То, что она находилась в центре всеобщего внимания, явно приводило малышку в восторг. — Верно, девушка?

Софи кивнула темноволосой головкой.

— Верно, дядя Джаспер.

Джаспер повел Софи к одной из лестниц. Когда их голоса умолкли, Кэсси начала смеяться. Она хохотала от души, не в силах остановиться.

— Извини, — сказала она Бо, утирая выступившие на глазах слезы. — Но твой дядюшка совершенно… восхитителен. — Все еще смеясь, она покачала головой. — Он абсолютно очаровательный. Просто замечательный.

— Да, — сказал Бо, глядя вслед своему дяде. — Он — лучшее, что было в моей жизни, — мягко добавил он с неподдельной нежностью.

— Он тебя воспитал, верно? — осторожно спросила Кэсси, вспомнив о их недавнем разговоре.

Бо кивнул.

— Мне было пять, когда мои родители погибли в автокатастрофе. Мне сказали, что они уехали на уик-энд, но они так никогда больше и не вернулись.

— Мне ужасно жаль, — пробормотала Кэсси. У нее разрывалось сердце. Она инстинктивно накрыла своей ладонью руку Бо, пожелав его утешить. Она не могла себе представить, на что это похоже — осиротеть в столь юном возрасте…

— Джаспер был единственным братом моего отца, блестящим ученым и большим оригиналом. Так говорил о нем папа. Я прекрасно помню день, когда впервые увидел дядю… — Бо рассмеялся и провел рукой по волосам. — Итак, я сидел на нижней ступеньке лестницы в большом старом доме — доме моих родителей, — мужчина обвел взглядом холл. — Кстати, он был похож на этот. Мне казалось, я остался совсем один на свете: Я почти потерял голову от страха, как вдруг парадная дверь распахнулась, и в дом вбежал этот сгусток ирландской энергии. Я мог только смотреть на него с открытым ртом, — вспоминал Бо. Его глаза весело блестели. — На нем была криво застегнутая рубашка, клоками торчавшая поверх брюк, молния на которых оказалась расстегнутой. Держались брюки на какой-то металлической цепочке. На дядюшке было две пары очков — одна на носу, другая на макушке, и разные туфли… — У Бо вырвался смешок. — А точнее, тапочек и туфля. Когда он одевается, то обычно отвлекается, поэтому большую часть времени он одет только наполовину. Обычно Шорти или я напоминаем ему, чтобы он привел себя в порядок, прежде чем показаться на людях, но тогда… Тогда я был лишь испуганным, смущенным пятилетним мальчиком, — тихо признался он. — Кстати, первое, о чем меня спросил дядя Джаспер, было: «Ты умеешь готовить, парнишка?» — Бо фантастически имитировал сильный ирландский акцент своего дяди, и Кэсси прикрыла рот, чтобы не засмеяться, мысленно представив себе эту картину.

— И что ты ответил?

Бо лукаво покачал головой.

— Правду. Я очень серьезно сказал: «Сожалею, сэр, но мне только пять лет».

Нежное сердце Кэсси почти растаяло. Она словно воочию увидела того маленького, испуганного, ранимого мальчика, так рано оставшегося без родителей, не знающего, что с ним станет.

Вспомнив, какой была ее дочка в этом возрасте, она почувствовала, что ее переполняет сострадание к Бо.

— Дядя Джаспер только кивнул, потом опустился на одно колено, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза, распахнул объятия и сказал: «Да, парнишка, мне жаль, что это случилось, но я всю жизнь ждал тебя». По его лицу медленно скатилась слеза, и тогда я понял: дядя Джаспер, вероятно, так же напуган, как и я. Крепко обняв меня, он произнес: «Я и Шорти, мы пришли забрать тебя домой, парнишка», — голос Бо дрогнул, и он покачал головой. — И я понял, что все будет в порядке, — сказал он, беззаботно пожав плечами, но Кэсси чувствовала: за его показным спокойствием скрывается буря эмоций. — С тех пор мы вместе.

— Замечательная история, — тихо сказала Кэсси, украдкой смахивая слезы. — А ты научился готовить? — внезапно спросила она.

— Нет, не умею даже варить яйца, — с ухмылкой сказал Бо и подошел к Кэсси, чтобы помочь ей снять пальто. Он наклонился, и она почувствовала на затылке его теплое дыхание.

— Кэсси, — прошептал Бо. — Я хочу, чтобы ты знала: я отношусь к твоей маме и тете также, как ты к дяде Джасперу. По-моему, они замечательные.

— Что ж, спасибо, но я напомню тебе об этом, когда мама или тетя Луэлла в очередной раз выкинут что-нибудь экстраординарное.

— Похоже, такое с ними частенько случается?

— Жизнь с мамой и тетей Луэллой всегда была для меня одним сплошным приключением, — призналась Кэсси. — Но я обожаю их обеих.

— Я рад, что ты добралась благополучно, — мягко сказал Бо, меняя тему. — Сегодня скверная ночь.

Кэсси захотелось отвернуться, чтобы не видеть его потрясающих синих глаз, и она мысленно обругала себя за трусость.

Нет никакой причины волноваться из-за того, что он просто смотрит на меня.

Проблема состояла в том, что Бо воскрешал в Кэсси давно забытые ею чувства и эмоции. Это раздражало ее, поскольку она приняла решение, что мужчинам в ее жизни места нет.

Отступив на пару шагов, Кэсси посмотрела в окно.

— Да, погода просто ужасная, — признала она. — Когда я ехала сюда, то почти ничего не видела, потому что валил снег. Даже думать страшно, как я доберусь обратно.

— Не волнуйся об этом, — Бо дотронулся до руки Кэсси. — У меня есть внедорожник. Я врач и должен иметь возможность добраться до больного в любую погоду. Если погода продолжит портиться, я отвезу тебя и Софи домой, а Шорти утром пригонит твою машину к дому твоей мамы. Идет?

Кэсси взглянула ему в глаза и снова напомнила себе, что находится здесь только для того, чтобы помочь дочке.

Все ради Софи. Между мной и Бо ничего быть не может. Вообще ничего.

Но у Кэсси не получалось справиться со своими чувствами. Они тревожили и смущали ее.

— Идет, — неохотно согласилась она, заставив его улыбнуться.

— Прежде чем заехать к твоей маме за Софи, я побывал дома у некоторых ее одноклассников. Оказывается, двое мальчиков переживают сейчас нелегкие времена. У одного разводятся родители…

— О, мне жаль, — мягко сказала Кэсси.

— А у другого совсем недавно умерла бабушка. Очевидно, они были очень близки, поэтому мальчик глубоко травмирован этой потерей.

— Бедняжка! — воскликнула Кэсси. Ей было ужасно жаль детей, которых еще днем ей хотелось выпороть. — Значит, у них действительно серьезные проблемы, и их поведение можно понять.

— Понять — да, но нельзя оправдать, Кэсси, — тихо произнес Бо. — Это не дает им права вымещать свою боль на ком-то другом.

— Да, но по крайней мере теперь мы знаем, что у их поведения есть причины.

— В нашем городке трудно найти кого-то, кто был бы бессмысленно жесток, — заметил Бо. — Но то, что я узнал, многое объясняет.

Кэсси кивнула.

— Итак, я немного побеседовал с обоими мальчиками, а потом — с их родителями. И, по-моему, я нашел решение — по крайней мере для проблемы Софи. Полагаю, ее больше не будут дразнить.

Кэсси отчаянно пыталась понять смысл его слов, но он был так близко, что она видела, как сверкают его глаза, и это сводило ее с ума.

Сейчас вместо строгого костюма на нем были мягкие, поношенные джинсы, грубый свитер, украшенный национальным ирландским жгутом, и рабочие ботинки. К огорчению Кэсси, в повседневной одежде Бо казался еще более привлекательным.

Она с трудом заставила себя вернуться к теме разговора.

— Поведение Софи удивительным образом изменилось с тех пор, как сегодня днем ты привез ее из школы. Странно, верно?

— Для детей этого возраста очень важна поддержка взрослых, — кивнул Бо. — Их самоощущение во многом зависит от отношения к ним близких людей. Родители, семья и друзья — вот мир ребенка, и пока в этом мире царит стабильность, любовь и взаимопонимание, ребенок счастлив… — Мужчина пожал плечами. — Если одна из составляющих отсутствует, возникают проблемы.

— И ты думаешь, произошло именно это? — спросила Кэсси.

Бо кивнул.

— Да. Но я поговорил с мальчиками и с Софи, и, думаю, мы сможем сделать так, чтобы все были счастливы. Ты голодна? — внезапно спросил он.

— А… э… вовсе нет, — ответила Кэсси, стараясь не встречаться с ним взглядом и прижимая руку к бурчащему животу. — Что? Над чем ты смеешься?

— Над тобой. У тебя было такое лицо, когда я спросил, не голодна ли ты… Позволь угадать, ты бы вряд ли сейчас обрадовалась сэндвичу с шоколадной нугой, арахисовым маслом и бананом? Я прав?

— Ты прав, — признала она со смехом.

— Ну, значит, я не зря сказал Шорти, что к обеду будут гости. Он приготовил Софи ее любимые сэндвичи, а для нас кое-что более основательное, для взрослых. Идем?

Она взглянула на его протянутую руку так, словно это змея, готовая напасть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала такую робость в присутствии мужчины, особенно если учесть, что, не доверяя самой себе, Кэсси вообще сторонилась мужчин. Последние шесть лет ей казалось, что в жизни есть занятия куда более интересные, чем попытки произвести впечатление на какого-нибудь похотливого самца.

Но с Бо Кэсси не могла держаться так, как она привыкла — безразлично и пренебрежительно. Нравилось ей это или нет, но ей была нужна его помощь, а точнее — его помощь была нужна ее дочери. А Кэсси всегда ставила интересы Софи выше своих собственных.

Подумав о девочке, Кэсси немедленно почувствовала себя немного лучше. Но она почувствовала бы себя еще лучше, если бы Бо Брэдфорд был меньше похож на кинозвезду и больше — на жабу.

— Идем? — повторил он.

Кэсси кивнула и протянула Бо руку, снова напомнив себе, что он ей нисколько не интересен.

Софи — лучшее, что есть и будет в моей жизни. Я не собираюсь рисковать ее счастьем ради какого-то мужчины.

Даже такого.