Сердце, верящее в то, что красавиц покорит, Я сравнил бы со стеклом, что взялось разбить гранит. Но и праведник-аскет, торопящийся в мечеть, Просто, как зеленый плод, не успел еще созреть. Ты спросила: «Это кто?» Слух ласкал небрежный тон. «Дервиш, — кто-то дал ответ. — Просит милостыни он». О притворство! Но зачем за неверность клясть подруг, Коль подругам красота изменяет тоже вдруг? Знаешь ты — зачем заря? Чтоб тавро разлуки мог У влюбленных выжигать полыхающий восток. В этом мире все не так. Тошно жить Хосрову в нем. Оттого играет он с красотою, как с огнем.