Бреннану потребовался час, прежде чем он, наконец, закончил в подробностях рассказывать об основных свойствах и природе проклятия, своей реакции на Тиернан и большей части того, что произошло в Йеллоустоуне. Он опустил определенные части рассказа, которые никого, кроме него не касались, но заметил, как смотрела на него Тиернан. Она знала, о чем умолчал Бреннан, и точно могла угадать, почему он так поступил. Более того, ей пришлось самой кое о чем скрыть, когда Бреннан, считая, что связан обещанием чести, начал признаваться в том, что сам напал на Тиернан в гостиничном номере.

— Когда появился Уэсли, приспешник Литтона, началась такая свистопляска… — прервала его девушка и спокойно дополнила историю Бреннана теми сведениями, которые он предпочел не упоминать. Но она так и не возвратилась к той особой части истории, в которой он обвинял сам себя, и обрывала его на слове пару раз, когда он пытался снова коснуться запретной темы.

— Ты не обязана защищать меня, — в какой-то момент раздраженно процедил он.

Тиернан уперла руки в округлые бедра и смерила его пристальным взглядом.

— Скажи это Аларику, — любезно предложила она, и ярость снова обожгла его при мысли, что Аларик мог причинил ей боль.

И не только ярость, но и что-то более глубокое, связанное с чувством обладания. Ради него она встала у жреца на пути, подвергнув себя опасности. Даже после того как сказала ему, что у них нет совместного будущего.

Прямое доказательство, что он ей не безразличен. Теперь он только должен выяснить, что произошло во время слияния душ, и как-нибудь это исправить. Разрушить проклятие. Убедить Посейдона позволить ему удержать ее навсегда. Взять ее в жены.

— Вы не можете вернуться, — заметил Конлан. — Я имею в виду в Йеллоустоун. Хотя, конечно, также не представляю, как вы можете попасть назад в то время, когда Тиернан еще не вернула тебе способность чувствовать, тем самым приведя в действие проклятие. Но давайте оставим беседу о метафизическом на потом.

Райли, соглашаясь, кивнула, но, не скрывая своего беспокойства, отметила:

— Тиернан, ты даже не можешь быть уверена, что узнала что-либо значимое. Самое меньшее, они будут лгать тебе. Скорее всего, даже попытаются тебя убить.

Тиернан вопросительно взглянула на Бреннана, и он кивнул. Пришло время сказать все.

— Тиернан — Сказительница Истины, — поведал он. — Она обладает потерянным Даром Атлантиды, каждый раз интуитивно чувствуя, когда кто-то лжет.

— Почти всегда, — поправила она Бреннана. — Социопаты, исключительно самовлюбленные личности, страдающие нарциссизмом, и вампиры не подвластны моему… таланту.

— В Атлантиде Сказителей Истины незамедлительно приговаривали к смерти, — произнес, прищурившись, Конлан, угрожающе нависая над ней. По его поведению можно было с уверенностью утверждать, что Тиернан ждет неминуемая смерть в ближайшем будущем. — Я не вижу причины, почему бы не последовать этой традиции.

Бреннан сразу же втиснулся между Тиернан и Конланом, пытаясь выхватить кинжалы, которые оставил в своих комнатах. Убийство принца считалось изменой, наказуемой смертью. Бреннан охотно заплатил бы такую цену.

— Конлан, нет! — воскликнула Райли, поднимаясь со стула.

Тиернан затаила дыхание, но потом рассмеялась и положила руку на плечо Бреннана. Мгновенно волна спокойствия окатила воина, унося с собой его ярость.

— Это туба. Вы туба, когда лжете, принц Конлан.

— Туба? — Угрожающее выражение бесследно исчезло с лица Конлана без следа, сменившись шутливым интересом.

— Если понятным языком, то я слышу, как ложь резонирует на своеобразной частоте звуковой волны. Иногда она походит на царапающие классную доску ногти, иногда — на раздраженного петуха, визжащего на рассвете. Ваша ложь похожа на тубу, на которой жутко играл неумеха, — поясняя, она усмехнулась. — Простите, если оскорбила вас, Ваше Высочество.

— Ты оскорбишь меня, только если снова назовешь Ваше Высочество, — усмехнулся в ответ Конлан.

— Это была проверка? — Бреннан пытался сдерживаться, но адреналин, захлестывающий его тело, затуманивал разум.

— Это была проверка, — подтвердил Конлан. — Я слышал истории, что древние Сказители Истины описывали свой Дар, сравнивая его с различной музыкой. Так интересно, что старые предания звучат правдоподобно.

— Звучат правдоподобно? Это случайный каламбур? — Тиернан смеясь сжала руку Брэннана. — Сейчас тебе уже пора успокоиться и отступить, но спасибо, что хотел защитить меня.

Райли резко выдохнула, судя по всему не слишком довольная происходящим.

— Мы еще поговорим, мой дорогой муж, — проворчала она. Ребенок начал плакать, то ли просто проснувшись, то ли почувствовав напряжение, царящее в комнате.

— Я думаю, что принцу Эйдану надоело слушать разговоры, касающиеся планов и стратегий, — заметил Бреннан.

— Я надеюсь, что ему никогда не придется сталкиваться с необходимостью вести подобные разговоры, — тень прошла по лицу Райли, пока она крепко обнимала своего капризничающего сына.

— Абсолютно с тобой согласен, любовь моя, — заверил ее Конлан. — Может, лучше отнести его в более приятное место, а я расскажу тебе все, когда мы закончим.

Бреннан отвернулся, когда Райли подняла голову, чтобы муж поцеловал ее. Тиернан, стоящая рядом, снова сжала руку Бреннана.

После того как Райли попрощалась и ушла, трое оставшихся в комнате уставились друг на друга в некотором замешательстве.

— Я возвращаюсь, — выпалила Тиэрнан. — Если вы попытаетесь держать меня здесь против воли…

— Я иду с ней, — вторил Бреннан, и девушка ослепительно улыбнулась ему.

— Я не пытаюсь тебя остановить, — сказал Конлан, садясь на стул. — Я собираюсь предложить все же составить план действий.

— Например? — Бреннану хотелось пройтись по комнате, но он вынудил себя присесть и усадил Тиернан рядом с собой.

— Конлан, они мучают оборотней и людей. Если они смогут определить, как подчинить своих подопытных навсегда, независимо от того, к какому виду они, испытуемые, относятся, то мы проиграем эту войну прежде, чем вступим в бой. Какой бы план мы не разрабатывали, мы должны удостовериться, что не тратим впустую время.

— Вот план, воин, — сказал Аларик, внезапно вернувшийся назад в комнату и появившийся прямо на стуле напротив Бреннана. — Если ты когда-либо ударишь меня снова, то почувствуешь на своей шкуре, что такое настоящие пытки.

— Я думаю, что с меня достаточно твоих угроз Бреннану, — заявила Тиернан, впиваясь в жреца взглядом. — Прекрати это. Кроме того, не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, что эти мгновенные исчезновения и появления только раздражают?

Бреннан напрягся всем телом и подготовился к любому ужасному возмездию, приготовленному Алариком, но жрец в следующий миг застал его врасплох тем, что улыбнулся:

— Знаешь, ты мне нравишься, Сказительница Истины, — сказал Аларик.

— Мой Дар все еще не действует с тобой, жрец, — возразила Тиернан, но затем ее глаза расширились, и ответная улыбка заиграла на губах. — Это правда. Я действительно тебе нравлюсь.

— Или я — социопат, — энергия в глазах жреца ярко вспыхнула на мгновение.

— Иногда нам приходит в голову такая мысль, — съязвил Бреннан.

— Достаточно. Давайте решим, что делать дальше, — стукнул по столу Конлан.

— Есть вероятность, что наше прикрытие не раскрыто, — Тиернан пошла в наступление. — Бреннан, по легенде, — эксцентричный богатый парень. У какого же эксцентричного богача нет причуд? Ну пропали мы из их поля зрения. Мы можем притвориться, что были, ах, мы были…

Бреннан спас ее, когда понял, что расцветший на ее щеках розоватый румянец связан с тем, чем именно они занимались прошлой ночью и этим утром. Его член затвердел при воспоминании об этом. Ему пришлось приложить усилие и подумать о чем-то другом, чтобы успокоить свое неистово разыгравшееся либидо. Лишь мысли о ее безупречной коже было достаточно, чтобы превратить его в того, к кому он недавно причислил Аларик — молокососа, юнца. Вот уже более двух тысячелетий ему не приходилось справляться с несвоевременным возбуждением.

— Одно определенно, — сказал Аларик. — Мы не можем позволить вампирам поработить ни тех, ни других. Только не в свете пророчества. Нам нужны союзники. Я боюсь, что нам не обойтись без фэйри.

— Какое пророчество? — Бреннан впервые услышал о пророчестве, в котором говорилось о необходимости в союзниках.

Конлан и жрец обменялись взглядами, на секунду заставившими Бреннана почувствовать себя неловко, словно он был чужаком.

— Сейчас это не важно, — пренебрежительно сказал Аларик.

— Это ложь, — отметила Тиернан. — Большая ложь. Огромная. Хочешь попробовать еще раз?

Конлан наклонил голову, пристально глядя на Бреннана, а не Тиернан:

— Насколько ты ей доверяешь? Она, в конце концов, репортер.

— Я доверю ей свою жизнь, — ответил он без колебания. — После всего случившегося Тиернан и так держит ее в своих руках из-за проклятия.

— Таким образом, у тебя нет выбора, — сказал Аларик.

— Я не хочу другого выбора.

— Я вообще-то здесь, мальчики. Прямо здесь, в комнате. Говорите с хорошим репортером, а не ходите вокруг да около. — Тиернан помахала руками вокруг себя.

Конлан и Аларик снова обменялись взглядами.

— Это Рагнарок. Он снова наступает, — как ни странно, именно жрец решил ответить на ее вопрос.

— Гёттердеммерунг? — изумился Бреннан. — Вы действительно верите в это?

— Гибель Богов? — Тиернан нахмурила брови. — Он говорит правду, но почему жрец Посейдона волнуется по поводу древнескандинавской мифологии? — Она бросила исподтишка взгляд на Аларика. — Это сильно сбивает с толку, верно?

— Просто потому, что примитивные люди попытались распределить свой мир и своих богов по местным пантеонам, не значит, что мир или небеса на самом деле когда-либо следовали этому пути. Вы никогда не задавались вопросом, почему египетская богиня смерти возглавляет вампиров? — ответил Конлан.

— Анубиза? — Тиэрнан произнесла имя с ненавистью, соразмерной с мерзостью, которая убивала и подчиняла тысячи существ на протяжении многих жизней. — Египтянка?

— Она утверждает, что была дочерью-женой Анубиса, - Бреннан скривился, чувствуя, как холодок отвращения ползет по его спине при мысли об этом. — Может быть, важнее было бы выяснить, когда и откуда это новое пророчество берет начало?

— Мы узнали многое, сокрытое ранее, с тех пор как Кили начала работать с пророчеством. Ее дар Чтеца Предметов помог нам найти объекты, скрытые у нас на виду, включая территорию дворца, — сказал Аларик. — Этот свиток был найден спрятанным в пьедестале статуи Посейдона в библиотеке. Постамент защищало серьезное заклятие, Кили потеряла сознание от одного прикосновения к статуе.

— Я уверен, что лорд Джастис был безмерно этому рад, — ответил Бреннан, задаваясь вопросом, сколько воинов оказалось в исцеляющих палатах из-за необузданного желания Джастиса защитить свою возлюбленную. С другой стороны… Он посмотрел украдкой на стоящую к нему вполоборота Тиернан и пришел к выводу, что сам поступил бы так же.

— Но мы должны не только возвратить оставшиеся драгоценные камни Трезубца для возрождения Атлантиды, теперь мы должны принять то, что со временем атлантийцы станут заключать смешанные браки с представителями всех рас, — сказал Конлан. — Пророчество коротко и ясно: “Гибель Богов грядет. Только ребенок, родившийся от всех рас, правящий Атлантидой в будущем, предотвратит это”.

— Кажется, Кили оказывает вам бесценную помощь, ребята, — заметила Тиернан. — Я надеюсь, вы хорошо ей платите.

— За значимость ее открытия о Нерее и Зелии я бы осыпал ее драгоценностями из королевской казны, если бы они принадлежали мне, — пробормотал Аларик.

Тиернан вопросительно подняла бровь, и Бреннан рассказал ей краткую версию:

— Жрецы, как оказалось, могли жениться и иметь семьи в древние времена, таким образом, по-видимому, обет целибата — нововведение. Аларик находит, что это…

— Полезные сведения? — она прервала. — Сказочные новости? Чертовски замечательно, просто подарок судьбы, офигительно прекрасно? Будущее выглядит светлым для тебя, друг мой.

— Будущее будет светлым или темным, со мной или без меня. — Аларик сузил глаза, услышав замечания Тиернан.

— Ты не откажешься от обязанностей жреца ради Квинн, — решительно заявил Конлан. — Не теперь, когда твои люди нуждаются в тебе. Когда мы нуждаемся в тебе.

Аларик посмотрел на принца глазами полными мучительной боли.

— Неужели? Из всех мужчин именно ты пытаешься использовать этот аргумент против меня? После того, как сам был готов отречься от престола ради Райли?

Тиернан кашлянула, привлекая к себе внимание:

— Возможно, мы обсудим судьбу всей Атлантиды и мира позже? Прямо сейчас мы должны возвратиться в отель, или с таким же успехом можно бросить все и сдаться. Нам нужно придумать правдоподобную историю, которая, возможно, избавит нас от проблем, но это не сработает, если мы задержимся здесь надолго.

— Бреннан, решать тебе, — нахмурившись, заявил Конлан. — Ты сможешь осилить эту миссию со всеми новообретенными эмоциями и проклятием, висящим над тобой, как Дамоклов меч?

— Пока Тиернан со мной, я смогу вынести что угодно, — спокойно ответил Бреннан.

— Знаете, так это и начинается. Аларик, безусловно, прав насчет смены подгузников. — Конлан вздохнул и покачал головой.

— Угу. Ты вспомни, я был с тобой, когда ты впервые встретился с Райли, — Бреннан покачал головой.

— Я не беременна, — пискнула Тиернан, вне себя от негодования. — Это было…

— Это мы можем обсудить позже, — уверенно перебил ее Бреннан. — Сейчас мы возвращаемся в Йеллоустоун, чтобы остановить вампиров и их ученых приспешников.

Как по сигналу, они встали из-за стола, и Конлан поклонился Бреннану и Тиернан.

— Держи меня в курсе. Я соберу воинов и пошлю подкрепление, а пока ты можешь рассчитывать только на себя.

— Нет, он не один, я его прикрою, — отрезала Тиернан.

— Судьба всего человечества и сообщества оборотней зависит от тебя, малышки? — Аларик закатил глаза.

Молниеносным движением Тиернан выхватила маленький баллончик из рюкзака и подняла его вверх.

— Эй. У меня есть перцовый баллончик, и я не побоюсь использовать его.

Аларик продолжал смеяться, когда журналистка развернулась и молниеносным движением руки занесла заостренный деревянный кол, остановив его в нескольких дюймах от горла жреца.

— Люди недооценивают меня, — заявила она. — Я этим пользуюсь.

— Люди боятся меня, — парировал Бреннан. — Я этим пользуюсь.

Аларик, забавляясь, переводил взгляд с Бреннана на Тиернан и обратно. Он, наконец, улыбнулся, и деревяшка в руке Тиэрнан полыхнула зеленым огнем. Девушка взвизгнула и отбросила кол.

— Мне плевать, что люди думают обо мне. — Аларик был невозмутим. — Бреннан, пошли со мной. У меня есть кое-что, что может тебе пригодиться.