На узеньком пешеходном мостике неподалёку от памятника Джорджу Клуни Гриффит останавливается, чтобы перевести дух. Он очень спешит и чертовски недоволен тем, что сердце и лёгкие не поспевают за стремительным течением его жизни, некстати норовят сбавить темп, буксуют… Ну же! Ну же! — без зазрения совести понукает он охающий, стонущий, вяло текущий организм. Тот обиженно фыркает, встаёт на дыбы и внезапно оседает на мостовую, увлекая за собой конечности, торс и — о горе! — голову, содержащую (нам бы его уверенность!) лучший мозг из всех, что может предложить население этого города по обе стороны от Бруклинского моста.

На удивление комфортно устроившись на мостовой, Гриффит приказывает ногам поднять черепную коробку (со всем содержимым) на приличествующую человеку его возраста и общественного положения высоту. Ноги совершают вялое велосипедное движение в воздухе, но дальше этого дело не идёт.

Позвать, что ли, на помощь? — соображает Гриффит, и, внимательно рассмотрев все «за» и «против», принимает решение: НА ПОМОЩЬ!

С губ не срывается ни звука, и всё же призыв не остаётся без ответа: откуда-то сверху на мостовую слетает ангел и склоняется над Гриффитом, накрыв его белыми крылами, мягкими и нежными на ощупь — как вата в бороде Санта-Клауса.

Это… конец? — подозрительно спрашивает Гриффит. Ну что вы, — отвечает ангел, — пустяки… Каких-то пара колов времени, и вы встанете, отряхнётесь, и пойдёте себе дальше — как ни в чём ни бывало.

Так что же ты мне голову морочишь?!! — вскипает Гриффит, и в самом деле встаёт на ноги, делает шаг, а за ним — другой и третий…

Ангел обиженно пожимает плечами и растворяется в поднебесьи.

Из проезжающего мимо автомобиля вослед ему летит жестянка из под пива, но не долетает и с характерным царапающим стуком падает под ноги Гриффиту, который с удовольствием пинает её, признав в этом совсем уж незначительном происшествии очередное препятствие на пути к намеченной цели.