Буш лежал на теплой земле туннеля, держа в руках снайперскую винтовку. Время от времени он передвигал ее, беря в прицел цветы и ветки, проверяя линию прицела. Он наконец отогрелся, что позволило ему сосредоточиться.

Пол надеялся, что Майкл, пусть в спешке и с множеством всяких «но», составил выполнимый план. Другого варианта у них не было. А Майкл не мог думать ни о чем другом — только о КК.

Когда в дело вмешивалась любовь, о рациональности нужно забыть. Она толкает людей на глупости, на отчаянные шаги, безумные поступки ради тех, кому принадлежало их сердце. Любовь заставила английского короля Эдуарда VIII отречься от престола, а Менелая отправить спартанцев на разрушение Трои в отместку за похищение Парисом его жены Елены. А Майкла — пробраться в древний дворец и похитить карту, которой не должно было существовать.

Но то, что он делал из любви, было более чем рационально. Сент-Пьер спасал КК от отца, который не заслуживал звания человека, отца, который отправил на казнь собственную дочь, отца, который потащил ее в горы ради достижения собственных эгоистических целей, используя как щит. Он был прямой противоположностью любви, всем своим существом и действиями опровергая понятие «отец».

Буш готов умереть за своих детей, он бы всем пожертвовал ради их благополучия, а потому не мог понять, чем одержим такой бездушный человек, как Веню.

Он не знал, кто из них двоих — Иблис и Веню — хуже, но, лежа у выхода из пещеры и прижимаясь щекой к прикладу снайперской винтовки, он надеялся, что кто-нибудь из них выйдет из двери и он, Буш, сделает этот мир немного безопаснее.