10:00

В мире все было в порядке — по крайней мере, пока. Свет горел, с неба не падали самолеты, никто никого не грабил, и Джулия была жива и невредима. Люди все так же улыбались, занимаясь своими повседневными делами в предвкушении еще одних летних выходных.

Никто не знал о надвигающихся событиях, никто не подозревал, какой страшный поворот произойдет в их жизни через час пятьдесят минут, — кроме Ника. Он видел, как будут разворачиваться события в Байрам-Хиллс, вплоть до захода солнца. Но он обладал способностью, которой не было даже у писателей и историков. Судьба лежала в его руках, он мог изменить будущее.

Джулия стояла у магазинной полки, глядя на рамки для фотографий. Она понятия не имела, каких размеров будет ультразвуковой снимок. В конце концов она взяла набор из трех разной величины, решив, что хоть одна подойдет. Схватив в книжном отделе свою любимую книгу доктора Сьюза, «Лиса в носках», Джулия направилась к кассе, взяв по дороге рулон оберточной бумаги с плюшевым мишкой.

Она вся сгорала от нетерпения, пока ее подруга Анджела пробивала покупки. Подобное волнение Джулия ощущала в детстве на Рождество, когда ей казалось, что Санта исполнит все ее мечты. Но на этот раз ей хотелось не получать подарки, а дарить самой, дарить жизнь, выразив этим подарком всю свою любовь к мужу.

Вернувшись в машину, она выехала с автостоянки, направляясь в сторону аэропорта. Хотя регистрация и контроль безопасности не занимали много времени, ей хотелось хоть раз иметь его в избытке, без необходимости спешить и бежать сломя голову на посадку.

Когда она выехала на шоссе 684, зазвонил ее мобильный телефон.

— Привет, Джо, — сказала Джулия, увидев номер и включая громкую связь.

— Мне очень жаль, — сказала помощница. — Мистер Айлс и мистер Лернер сейчас в суде, и, конечно же, в деле Кольера очередной кризис. Они говорят, что слияние компаний не может состояться, пока в доверительных документах на детей Кольера не будут отражены соответствующие пункты на случай развода кого-то из детей.

Джулия рассмеялась.

— Им же всего пять и семь лет.

— Возможно, их родители могут заглядывать в будущее, не знаю. Мистер Лернер хочет, чтобы ты провела совещание по телефону в их отсутствие.

— Шутишь? Когда?

— Сейчас. Мистер Лернер в самом начале звонка сказал, что двенадцать миллионов на счету Кольера стоят того, чтобы полететь позже.

— Погоди, сейчас развернусь, — уныло сказала Джулия, чувствуя себя так, словно кто-то отменил Рождество.

— Незачем, — бросила Джо. — Я уже все подготовила, у тебя еще будет куча времени, чтобы успеть на самолет.

Джулия улыбнулась. На свете не было никого лучше Джо.

— Съеду на обочину, чтобы не потерять сигнал.

— Удачного тебе полета, дорогая.

— Спасибо, ты самая лучшая.

— Внимание, — произнесла Джо. — Миссис Куинн на линии.

— Доброе утро, — сказала Джулия, съезжая на обочину и мысленно благодаря помощницу, которая за этот день спасала ее, наверное, уже в десятый раз.

Она поняла, что из-за неожиданной задержки ей просто придется, как обычно, бежать на посадку. Посмотрев на торчавшую из пакета оберточную бумагу с плюшевым мишкой, улыбнулась, представив, как удивится Ник.

— Итак, насколько я понимаю, есть ряд вопросов по поводу доверительных документов на детей, — громко проговорила Джулия, откидываясь на спинку сиденья. — Что ж, посмотрим, что можно сделать, чтобы защитить их будущее.

Боб Шеннон вышел из магазина с уже полупустой бутылкой «Гаторейда» и бубликом в руке, который он быстро ел на ходу, пытаясь покончить с ним до того, как сядет в «Мустанг». Он терпеть не мог крошек, а бублики с маком давали знать о своем присутствии в течение недели после того, как были съедены, — мелкие зернышки проникали в каждый укромный закуток.

Доев последний кусок, он подошел к машине. Отряхнувшись, забрался внутрь, и тут завибрировал мобильный телефон, давая знать о входящем текстовом сообщении.

Шеннон посмотрел на экран — номер незнакомый. Пришло еще одно сообщение, а потом еще и еще. Просмотрев сообщения, он обнаружил, что на самом деле это пять фотографий. Он открыл первую, но его прервал звонок с того же номера.

— Детектив Шеннон, — ответил он.

— Вы уже смотрели фотографии? — спросил звонивший.

— Кто это?

— Я у терминала для частных полетов в аэропорту Уэстчестер, на синем «Ауди». И никому не доверяйте, детектив, особенно своему напарнику.

Телефон отключился.

Шеннон смотрел на аппарат, думая, что кто-то решил подшутить. Снова взглянув на незнакомый номер, он открыл первую фотографию.

Это был снимок зеленого «Тауруса», колымаги Дэнса. Шеннон не понимал, почему он на ней ездит. Хотя в ней стоял мощный полицейский двигатель в триста пятьдесят лошадиных сил, машина все равно походила на потрепанную развалюху, которую кто-то бросил на обочине. Однако, как потом узнал Шеннон, Дэнс немало времени проводил в округе и в Бронксе, занимаясь не слишком законными делишками, и выбрал машину, на которую никто никогда не обратит внимания, в отличие от черного «Мустанга Шелби».

Шеннон открыл следующую фотографию. Она изображала машину Дэнса сзади, с распахнутым багажником. Шеннон усмехнулся — кто-то явно его дурачил. Снимки напоминали фотографии под разными углами, которые можно увидеть в рекламе подержанных автомобилей, но он не мог себе представить, кто стал бы покупать машину Дэнса.

Однако, перейдя к третьей фотографии, Шеннон понял, что это не шутка. Это был намного более крупный план багажника Дэнса, и содержимое его напоминало сокровищницу — золотые мечи, украшенные драгоценными камнями кинжалы, несколько изящных пистолетов, а посреди всего этого — черный бархатный мешочек, внутри которого ярко сверкали на солнце бриллианты.

Шеннон внезапно посерьезнел. Если это и шутка, то она зашла слишком далеко. Однако, открыв следующую фотографию, он понял, что ситуация куда хуже.

Задняя правая дверца была открыта. Внутри, пристегнутый ремнем, сидел пассажир в луже крови, которой, казалось, было залито все его туловище. Шеннон посмотрел внимательнее, но не смог разглядеть лицо. Однако в любом случае он понимал, что смотрит на труп, на место убийства.

Наконец он открыл последнюю фотографию, и у него все поплыло перед глазами. Это был намного более крупный план, на этот раз снятый через левую заднюю дверцу «Тауруса». Отчетливо видно лицо — бледное, почти голубое от обескровливания. Рот широко раскрыт, глаза безжизненны и сухи, без каких-либо признаков жизни.

Шеннон поднял взгляд, внезапно ощутив приступ паранойи, какого никогда еще не испытывал. Он снова посмотрел на телефон, думая, что ему померещилось.

Но сомнений больше не оставалось — Боб Шеннон смотрел на самого себя.

Ник сидел в своей машине у терминала для частных полетов, ожидая Шеннона. Он не мог снова тратить время на объяснения и потому придумал идеальное средство, чтобы привлечь внимание детектива.

Перед своим последним перемещением во времени он успел подбежать к «Таурусу», открыл дверь со стороны Шеннона и схватил с пояса мобильный телефон. Прочитав номер, записал его в свой телефон и бросил обратно. Быстро обойдя автомобиль Дэнса кругом, сделал пять фотографий, которые только что отправил, сделав Шеннону приглашение, от которого тот никогда не смог бы отказаться.

На сиденье рядом с ним лежал «кольт-миротворец», который он отыскал в кустах. Барабан его был пуст. Но теперь выгравированные на стволе и рукоятке надписи стали пророческими, отражая собственные поиски справедливости Ника: «Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель»; «Всех вас соберут воедино в аду»; «Неси же гнев с собой»; «И будет тьма, осязаемая тьма»; «Сражайся за Господне дело лишь с тем, кто борется с тобой».

Машина Ника содрогнулась от рева взлетающего в чистое голубое небо лайнера. Самолеты взлетали и садились с регулярной частотой, без всяких происшествий, как бывало каждое утро и каждый день.

Ник смотрел через ветровое стекло на залитое бетоном пространство возле центрального комплекса главного терминала аэропорта Уэстчестер, где шесть самолетов принимали на борт пассажиров, чтобы доставить их во все уголки страны. На ближайшей к нему площадке стоял белый «АС-300», на котором отчетливо виднелся красно-синий круглый логотип. Лайнер компании «Норт-Ист Эйр» заправляли топливом и готовили к полету — пополняли запасы еды и напитков, чистили пылесосом проходы, меняли свежие салфетки на подголовниках перед посадкой, которая должна начаться через час. Самолет был временно назначен на рейс 502, часовой перелет до международного аэропорта Логан в Бостоне. Именно этот самолет должен поднять в воздух Джулию и еще многих ни о чем не подозревающих пассажиров, чтобы пролететь всего две мили, прежде чем рухнуть с неба, обрекая всех на смерть в огненном хаосе.

Ник настолько стремился остановить ограбление, спасти Джулию, что даже не задумывался о двухстах двенадцати погибших. Но теперь, сколь бы невозможным это ни казалось, среди них была и Джулия.

Нику потребовалось десять часов, чтобы спасти Джулию от неминуемой смерти, уничтожив ее убийцу. Но, несмотря на все усилия, он доставил ее прямо в объятия первой смерти, которой она избежала, от которой спаслась. Из-за его неверных шагов жена оказалась в самолете, не имея каких-либо поводов его покинуть. Нерасчетливыми действиями Ник обрек ее на самую ужасную из смертей, которой боялся всю жизнь. Он не мог представить себе, какие мысли мелькали в ее голове, когда самолеты столкнулись в воздухе и падали с неба.

Ник понял, что каждое мгновение, каждый тик часов вели к тому, что он должен был сделать сейчас, — предотвратить авиакатастрофу, чтобы спасти не только Джулию, но и остальных двести двенадцать бессмысленно погибших.

И хотя он полагал, что не так уж сложно остановить падающие костяшки домино, из которых состояло ограбление, чтобы Джулия осталась жива, теперь понимал, что его поступки могут иметь куда худшие последствия.

Он не собирался рассчитывать на то, чтобы просто забрать ключи от самолета Дрейфуса или оставить Джулии сообщение, чтобы она не летела рейсом 502. Он не мог позвонить в авиакомпанию или Федеральное авиационное агентство, заявив, что у него дурное предчувствие. Ник подумывал об анонимном предупреждении о заложенной бомбе, но отказался от этой идеи, зная, что ему нужно не только предотвратить авиакатастрофу, чтобы Джулия осталась жива. Нужно также сделать так, чтобы ограбление никогда не произошло.

Ник знал, что любое предпринятое им действие имеет последствия, сколь бы ни благородны были намерения. Он уже видел смерть Маркуса, смерть Мак-Мэйнуса и Шеннона, гибель Джулии в обреченном авиалайнере. Каждое измененное мгновение распространялось во времени, словно круги по воде, воздействуя на сотни, даже тысячи факторов.

Последствия неверного поступка, неправильного решения могли отразиться в будущем, и вместо того, чтобы предотвратить авиакатастрофу, его ошибка могла лишь усугубить трагедию рейса 502, возможно обрушив самолет на многолюдный город или, что еще хуже, на детский лагерь, вместо открытого и пустого спортивного поля.

Кто мог сказать, что судьба обратима? Была ли Джулия обречена умереть именно в этот день — неважно как, от пули, в авиакатастрофе или каким-то иным образом? А двести двенадцать пассажиров, несмотря на все усилия остановить взлет «Сессны-400»?

Ник стряхнул мрачные мысли, и к нему вновь вернулась надежда — величайшее из чувств, способное преодолеть страх и сомнения, придать веру в собственные силы даже в самых невероятных ситуациях. Он знал, что неумолимо движется назад к началу дня, к последнему часу, к последнему шансу спасти жизнь супруги.

С надеждой в душе Ник сосредоточился на поиске того единственного действия, которое могло бы изменить будущее для всех — Джулии, Маркуса, Шеннона, Дрейфуса, Мак-Мэйнуса, для него самого. Он не знал, в чем оно состоит, но понимал, что должен найти его до окончания часа.

Снова взяв телефон, Ник попытался позвонить Джулии, но во второй раз попал прямо на автоответчик.

— Джулия, — сказал Ник. — Это я. Прошу тебя, не лети в Бостон. Мне все равно, зачем ты туда летишь, мне все равно, если тебя уволят, но не лети. У меня ужасное предчувствие, я не могу его объяснить. Просто сделай, как я сказал. Перезвони мне, когда получишь это сообщение.

Ник переключил внимание на «Сессну-400». Стоявший в длинном ряду небольших летательных аппаратов, белый самолетик напоминал небесную гоночную машину; его изящные очертания и стреловидная кабина придавали ему вид рукотворной хищной птицы.

Рядом с самолетом стоял синий «Шевроле Импала» с открытым багажником. Пол Дрейфус достал из него портфель и небольшой мешок, положил их на землю. На нем были серые брюки и синий галстук, его спортивный пиджак висел на открытой дверце машины. Седые волосы аккуратно причесаны, словно он собирался на воскресную мессу.

Ник уже несколько минут наблюдал, как он ходит вокруг самолета, разговаривая по мобильному, когда подъехал темно-зеленый, начищенный до блеска «БМВ». Машина пересекла почти пустую парковку и остановилась на другой ее стороне, рядом с Дрейфусом.

Из машины вышел человек в голубой рубашке и отглаженных брюках, который обменялся с Полом теплым рукопожатием. Во всем его виде чувствовалось нечто изысканное и величественное. На вид ему около шестидесяти, крепкие плечи и стройная талия говорили о хорошей физической форме, в темных волосах проглядывала седина, особенно на висках.

Оба оживленно заговорили, жестикулируя и кивая. Наконец незнакомец открыл багажник. Присев, Дрейфус расстегнул черный мешок. С немалым усилием он достал оттуда некий предмет, перенес его в «БМВ» и захлопнул багажник.

У Ника все похолодело внутри — он тут же узнал шкатулку из черного дерева. Темный ящичек размером два на два фута с тремя блестящими в утреннем солнце замочными скважинами ни с чем невозможно спутать.

А потом человек в голубой рубашке повернулся, и лучи солнца упали на его профиль, перевернув с ног на голову последние двенадцать часов жизни Ника. У него все поплыло перед глазами, ибо он понял, кто перед ним.

Это тот самый европеец, появившийся в комнате для допросов, который дал ему часы и отправил в это путешествие, чтобы спасти жену. Но сейчас он забирал шкатулку, которую должен был через час украсть Сэм Дрейфус, шкатулку, ставшую поводом для стольких смертей и насилия, для мучительной гибели Джулии в двух совершенно разных ситуациях, шкатулку, похищение которой в конечном счете стало причиной катастрофы рейса 502.

Нику никогда не приходило в голову, что между Полом Дрейфусом и европейцем может существовать какая-то связь; он никогда не думал, что его могли отправить в это невероятное путешествие ради чего-то еще, кроме спасения Джулии. Он считал шкатулку лишь целью грабителей, добычей, к которой стремился Сэм Дрейфус. Он никогда не задумывался о ее содержимом или стоимости, полагая, что это лишь какие-то драгоценные секреты старика. Но теперь…

Шкатулка оказалась неразрывно связана со смертью Джулии, с катастрофой рейса 502 — деревянный ящичек, на содержимое которого слишком многие положили глаз.

Он никак не мог ожидать, что шкатулка уже здесь, думая, что она все еще в сейфе в подвале Хенникота, и это означало лишь одно: перед ним, на другой стороне парковки, стояли настоящие воры.

Выскочив из машины, Ник бросился через автостоянку. Увидев его, европеец быстро сел в машину и тронулся с места. Ник промчался мимо Дрейфуса, поравнялся с направлявшейся к выезду машиной и заколотил в окно со стороны водителя. Бросив быстрый взгляд, тот нажал на газ и скрылся в облаке пыли. Ник остановился, глядя ему вслед.

Но судьба наконец оказалась к нему благосклонна. Впереди у ворот появился черный «Мустанг», на крыше которого мигали синие и красные огни. Громко взревев сиреной, мощный автомобиль остановился, преградив дорогу «БМВ».

Выскочив из машины, Шеннон поднял руку, останавливая европейца, и достал из кобуры пистолет.

— Прошу выйти из машины! — крикнул он.

Но тот уже подчинился.

— Это вы прислали фотографии? — продолжал кричать Шеннон.

Европеец в замешательстве посмотрел на него.

— Это я их прислал, — сказал Ник, подбегая к Шеннону и останавливаясь рядом с ним.

Быстрым шагом подошел Пол Дрейфус, тяжело дыша и сердито глядя на своего компаньона в голубой рубашке.

— Что это за дурацкие шутки? — сквозь зубы спросил Шеннон.

— Уверяю вас, детектив, — сказал Ник, — это никакие не шутки.

— Где вы их взяли?

— Погодите немного, — Ник умоляюще поднял руки. — В багажнике этой машины лежит похищенная шкатулка из черного дерева, которая принадлежит Шеймусу Хенникоту, владельцу Вашингтон-хауса в Байрам-Хиллс.

Шеннон на мгновение взглянул на Ника, затем повернулся к стоящему рядом с «БМВ» человеку.

— Не будете так любезны открыть багажник?

Не говоря ни слова, тот нажал кнопку на брелке для ключей. Шеннон обошел вокруг и увидел, что там пусто, за исключением шкатулки из темного дерева размером два на два дюйма.

— Что ж, у него в багажнике действительно шкатулка, — сказал Шеннон. — И что в ней, черт побери?

— Меня зовут Пол Дрейфус, — сказал директор охранной фирмы, подходя к Шеннону и доставая из бумажника водительское удостоверение. — Я работаю на Шеймуса Хенникота, моя фирма занимается охранными системами, в том числе и для Вашингтон-хауса.

Шеннон взял у Дрейфуса удостоверение, сравнил его лицо с фотографией, затем повернулся ко второму.

— А вы кто?

— Закария Нэш. Я личный помощник мистера Хенникота, присматриваю за его имуществом.

— А вы кто такой? — наконец спросил Шеннон Ника. Чувствовалось, что возникшая не слишком понятная ситуация его злит.

Ник лишился дара речи, узнав, что европеец, Нэш, тот самый, который дал ему часы, работает на Хенникота.

— Кто-нибудь из вас знает этого человека? — спросил Шеннон, имея в виду Ника.

— Нет, — сказал Дрейфус.

Нэш покачал головой.

— Меня зовут Николас Куинн, — Ник повернулся к Дрейфусу, вновь обретя прежнее самообладание. — Через час ваш брат похитит коллекцию оружия Хенникота, бриллианты и эту шкатулку.

Дрейфус, Нэш и Шеннон уставились на Ника, словно перед ними был сумасшедший.

— Не эту шкатулку, — тихо сказал Дрейфус и шагнул навстречу Нику, словно соглашаясь с его безумным заявлением.

— Это та самая шкатулка, которую Сэм украдет из сейфа Хенникота, — сказал Ник. — Я в этом уверен.

— Шкатулка в сейфе в Вашингтон-хаусе, — продолжал Дрейфус, словно успокаивая ребенка, — всего лишь дубликат, пустой опытный образец.

— Что? — Во взгляде Ника появилась тревога.

— Уверяю вас, ни эта шкатулка, ни ее содержимое никогда не попадут в руки моего брата.

— Почему бы вам просто не сказать ему, что вы ее уже украли? — спросил Ник, зная, что его слова не имеют никакого смысла до того, как ограбление произойдет на самом деле.

— Прошу прощения? — сказал Пол. — Я ее не крал.

— Значит, шкатулка в сейфе была приманкой? — спросил Ник, уже зная ответ.

— Кто вы такой? — в замешательстве проговорил Дрейфус.

Куинн чувствовал, что еще немного, и у него не выдержат нервы. Он считал свой план практически безупречным, но теперь, когда оказалось, что Дрейфус и Нэш работают вместе, что шкатулка в сейфе не настоящая…

Ник посмотрел на Дрейфуса, не будучи вполне уверенным в том, насколько далеко стоит заходить, чтобы ему окончательно не перестали доверять.

— Сегодня утром, чуть позже, погибнут двести двенадцать человек, пассажиров рейса 502. Вместе с ними погибнет моя жена — из-за вашего брата, из-за того, что он охотится за содержимым этой шкатулки. Почему бы вам просто не сказать, что в ней ничего нет? — Ник уже был не в состоянии отделить будущее от прошлого.

— О чем вы говорите, черт побери? — спросил Пол Дрейфус.

— Прошу прощения, — сказал Шеннон Дрейфусу. Он посмотрел на Ника, словно на сбежавшего из психбольницы пациента. — Мистер Куинн, почему бы вам не поехать со мной?

Шеннон взял Ника за руку.

— Я не сумасшедший, — бросил он, вырывая руку и подходя к Дрейфусу. — Кто-нибудь видел коллекцию оружия Хенникота? Ведь это вы разрабатывали для него систему охраны? Его коллекция когда-либо выставлялась на публике?

— Нет.

— Значит, никто не знает, что в стеклянной витрине в маленькой подвальной крепости Хенникота лежат испанские мечи, цейлонские кинжалы, оттоманские сабли, сделанный на заказ для султана Мурада V «кольт-миротворец» с гравировкой в виде религиозных изречений — католических, иудейских, исламских, буддистских?

Дрейфус продолжал смотреть на Ника. Выражение его лица невозможно было понять.

— Вы только что были там, Пол, — сказал Ник, обращаясь к нему, словно к старому другу. — Витрина была цела?

Дрейфус кивнул.

— К чему вы клоните?

— Четырнадцать оставшихся серебряных пуль, сделанных на заказ, с надписью по-арабски…

— «Да будет закрыт тебе путь в рай», — медленно проговорил Дрейфус.

Ник сунул руку в карман и раскрыл перед лицом Дрейфуса ладонь, на которой лежала горсть серебряных пуль.

— Что происходит, черт побери? — спросил Шеннон.

— Посмотрите мне в глаза, Пол, — умоляюще сказал Ник. — Я не сумасшедший и понимаю ваши чувства из-за предательства брата. Но его нужно остановить сейчас, до ограбления. Он всех перехитрит, приедет сюда, к вам, угонит ваш самолет, и тогда случится вот это.

Ник достал из кармана письмо Маркуса, вытащил из конверта страницу из «Уолл-стрит джорнал» и ткнул ее в лицо Дрейфусу.

Дрейфус взял распечатку и растерянно уставился на жуткую картину обожженного поля, на торчащую посреди него хвостовую часть обугленного самолета. Он проглядел другие новости, биржевые сводки… и наконец взгляд его упал на дату и время распечатки: 28 июля, 16:58. Он продолжал смотреть на нее, словно она могла каким-то образом измениться.

— Видите?

— Время? — медленно проговорил Пол, словно пытаясь осознать невозможное.

— Нет, — сказал Ник, показывая на готовящийся к полету лайнер «Норт-Ист Эйр», стоявший возле терминала. — Хвостовая часть, бортовой номер.

Дрейфус посмотрел на «АС-300» возле главного терминала, на большой красно-синий логотип авиакомпании на хвосте. Взгляд его переместился на бортовой номер, уникальный для каждого самолета: N95301.

Дрейфусу потребовалось несколько мгновений, чтобы снова перевести взгляд на лист бумаги в его руке, на изображение почерневшего фюзеляжа, на торчащую посреди поля хвостовую часть, на которой отчетливо виднелся логотип и номер: N95301.

— Ваш брат похитит из сейфа Хенникота шкатулку, которую он считает настоящей. Он приедет сюда, чтобы встретиться с вами. Он угонит ваш самолет и станет причиной этой катастрофы, — сказал Ник, показывая на картину разрушений. — И погибнет вместе со всеми остальными.

— Что это? — спросил Шеннон, показывая на распечатку.

Дрейфус не отвечал, переводя взгляд с фотографии на стоящий на бетоне самолет и обратно. Наконец он посмотрел на Ника и молча вернул ему распечатку.

Ник сунул ее в карман, поняв, что только что приобрел союзника.

— Ваш брат только что прилетел из Филадельфии, — сказал Ник. — Сейчас его забирают из аэропорта. — Он повернулся к Шеннону. — Ваш напарник, Итан Дэнс, собирается вместе с братом Пола, а также Брайнхартом, Рэндоллом и полицейским по фамилии Арилио ограбить Вашингтон-хаус. — Ник помолчал, не решаясь открыть Шеннону его будущее. — И именно он убьет вас.

— Хватит! — заорал Шеннон, хватая Ника и разворачивая его кругом. Быстро надев на него наручники, он развернул его лицом к себе. — Вы говорите так, будто бредите.

— Я не сумасшедший.

— Да? Где, черт побери, вы взяли те фотографии, которые прислали мне на телефон?

— У фотографий есть отметка дата и времени. Час пятнадцать минут спустя. Дэнс выстрелит вам в живот и запихнет на заднее сиденье своей машины, где вы умрете.

— Детектив? — попытался вмешаться Дрейфус.

— Откуда вы, черт возьми, знаете? — продолжал наседать на Ника Шеннон, не обращая внимания на Дрейфуса.

— Оттуда же, откуда я знаю, что Дэнс продажный полицейский, оттуда же, откуда я знаю про медальон святого Христофора в вашем кармане, — сказал Ник. — Вы с Итаном оба окончили школу Святого Христофора в Бруклине. Вы двоюродные братья, и он дал вам вашу работу.

— Откуда, черт возьми…

— Вы смотрели временные отметки фотографий?

— Зачем мне на них смотреть, черт побери? — взорвался Шеннон. Он немного постоял, подумал… а затем полез в карман, вытащил мобильный и, открыв его, вывел на экран первую фотографию.

Наконец он посмотрел на Ника.

— Как такое может быть?

Ник повернулся к Полу с мольбой во взгляде.

— Вы ведь знаете, что собирается сделать ваш брат, и именно потому подменили шкатулку. Вы видели, что должно случиться, вы видели хвост самолета. Скажите же ему, черт бы вас побрал!

Дрейфус с тревогой взглянул на Ника, затем на Нэша, который согласно кивнул, и повернулся к Шеннону.

— Мой брат сейчас должен прилететь рейсом из Филадельфии…

— А ваш напарник, — вставил Ник, — должен его забрать.

Шеннон в замешательстве смотрел на обоих. Потом неохотно сунул руку в свою машину и включил рацию.

— Лина?

— Доброе утро, детектив, — послышался искаженный помехами голос.

— Ты видела сегодня утром Дэнса?

— Он недавно уехал, сразу после тебя.

— Не знаешь куда?

— Опять потерял напарника, Шеннон? Почему бы тебе просто ему не позвонить?

— Не хочу. Можешь найти его машину?

Последовала недолгая пауза.

— Ты что, шутишь? — наконец спросила она.

— Нет, я серьезно.

— Он вместе с тобой в аэропорту. Ты разве не там?

— Где именно в аэропорту?

— Господи, Шеннон, ты всего в полумиле от него. Он у главного терминала. Ты что, хочешь, чтобы я приехала и представила вас друг другу?

Дэнс сидел в своем «Таурусе» возле главного терминала аэропорта Уэстчестер, бодрый и готовый действовать. Сегодня утром он проснулся с мыслью о том, что сможет наконец избавиться от бремени, которое взвалил на него Гестов Рукай. Мало того, он должен положить в карман еще пятнадцать миллионов, после того как избавится от Брайнхарта и Арилио. Рэндолл должен был остаться в живых — Дэнс считал его дядюшкой-толстяком, который знал о его делишках, но никогда не болтал лишнего. Он был одним из немногих, кому Дэнс по-настоящему доверял, но остальные являлись лишь средством для достижения его цели.

А потом он исчезнет, и домом его станет Амстердам. Он проживет свою жизнь как можно дальше отсюда, счастливый и довольный, без необходимости думать о средствах к существованию.

Он у последней черты. Рукай и его люди не отставали, постоянно звоня и нанося визиты, напоминая, что конец ему придет сегодня в полночь, если он не явится с деньгами.

Они с Сэмом Дрейфусом прорабатывали сценарий много раз, планируя все непредвиденные обстоятельства и ошибки. Они обсуждали его на бумаге и в разговорах, Сэм даже сделал компьютерную модель. Вся работа должна занять меньше пятнадцати минут.

Они готовы ко всему, и ничто не могло их остановить.

Сэм Дрейфус вышел из главного терминала аэропорта Уэстчестер, шагнув под лучи теплого утреннего солнца и чувствуя, как легкий ветерок шевелит тщательно причесанные каштановые волосы. Его обуревали смешанные чувства — он знал, что вступает на путь, с которого не будет возврата, но все его мысли сосредоточились на шкатулке из черного дерева и тех возможностях, которые она ему вскоре принесет. Он направился прямо к ожидавшему на парковке зеленому «Таурусу».

— Все по плану? — улыбнулся Сэм, садясь в машину и захлопывая дверцу.

— Трое моих парней встретят нас там ровно в одиннадцать.

— Мое барахло у тебя?

Дэнс кивнул.

— Мне надо проверить, что все в порядке.

Не говоря ни слова, Дэнс выехал со стоянки для пассажиров и переместился в зону, зарезервированную для службы безопасности и полиции. Потом открыл багажник.

Оба вышли из машины, обошли ее кругом и заглянули внутрь.

Сэм расстегнул первый мешок и достал серебристую коробочку с красным куполом наверху. Щелкнув выключателем, проверил светодиоды, убедился, что высокочастотный широкоугольный лазер работает и батарей хватит по крайней мере на пятнадцать минут. Он сделал их сам, все двенадцать, по схемам, которые нашел в файлах Пола. Он не знал, кто автор этой уникальной конструкции, но ему было известно, что Пол пытается разработать меры противодействия подобным устройствам, которые он мог бы использовать в дальнейшей работе.

Проверив оставшиеся одиннадцать коробочек, Сэм перешел к трем черным лазерным прицелам. Укрепленные на пятидюймовых штативах, они напоминали лазерный прицел ружья, с одиночным мощным лучом, который можно увидеть даже при ярком солнечном свете и который можно направить на внешние камеры.

В мешке также лежали два маленьких устройства размером со спичечный коробок, излучатели электромагнитных помех. Сэм повертел их на ладони, щелкая крошечными выключателями.

Наконец он проверил стеклорез, самое простое, но притом и самое надежное устройство. Никакой электроники, электричества, лазеров или высокотехнологичных схем, лишь маленький алмазный наконечник и металлический стержень с присоской.

Зазвонил мобильный телефон Сэма. Он быстро приложил его к уху.

— Сэм, — сказал его брат. — Не говори ни слова.

— Угу, — с притворной улыбкой ответил Сэм, закрывая багажник и возвращаясь в машину.

— Я у терминала для частных полетов, — сказал Пол. — Я уже открыл сейф Хенникота. Шкатулка у меня.

Сэм ничего не сказал, чувствуя, как кровь закипает в жилах.

— С тобой детектив Итан Дэнс? Когда все будет закончено, он застрелит тебя, и ты умрешь, — холодно звучал голос Пола. — Подумай о том, что делаешь, подумай о том, на что идешь. Я знаю, что тебя интересуют не предметы старины или бриллианты; все, что тебе нужно, — эта шкатулка. Что ж, ты выбрал не тех партнеров. Сейчас я держу ее в руках. Если она тебе нужна — подойди ко мне.

Сэм молча закрыл телефон. Дэнс снова сел в машину и выехал со стоянки.

— Нам нужно подъехать к терминалу для частных полетов, — наконец сказал Сэм.

— Зачем?

— У нас проблема.

— Черт, — сказал Дэнс, доставая пистолет. — Мы даже еще не начали.

— А это еще зачем? — спросил Сэм, глядя на девятимиллиметровый «глок» Дэнса.

— Чтобы разобраться с проблемой.

В семь утра, когда Пол Дрейфус узнал о том, что собирается сделать Сэм, он позвонил Хенникоту и, несмотря на то что речь шла о его брате, все рассказал.

Шеймус ответил, чтобы он не беспокоился ни о чем, кроме шкатулки, и что он должен сделать все возможное, чтобы забрать ее, прежде чем она попадет в руки Сэма или чьи-то еще. Он сказал также, что грабители могут забрать оружие и бриллианты — для него они не имели особого значения, к тому же были застрахованы.

Пол знал Шеймуса уже пять лет. Он разрабатывал охранные системы для всех его домов по всему миру: Вашингтон-хауса, коттеджа его жены на побережье штата Мэн, замка в Ницце, редко посещаемого бунгало на личном острове на Мальдивах, летнего дома на берегу океана в Массачусетсе. Пол и Шеймус стали больше чем друзьями, делясь самым сокровенным, будь это горе от потери близких или радость от успехов. Шеймус давал ему ценные деловые советы и указания, но лишь тогда, когда тот его об этом просил.

Пол рассказывал о брате и связанных с ним бесконечных проблемах и муках, но именно Шеймус всегда напоминал, что семейные связи — самое главное в жизни и их нельзя разрывать. Только близкие знают нашу истинную сущность, желания и нужды, достоинства и недостатки, а не тот фасад, который мы демонстрируем миру. Напомнил Полу о том, что он единственный человек, который знает Сэма с детства, еще до жестокой реальности жизни, до наркотиков, алкоголя и противостояния обществу.

Два года назад Шеймус попросил его сконструировать шкатулку. Он сказал, что ему нужно сохранить фамильные секреты в недоступном месте, до которого никто не мог бы добраться, но вместе с тем иметь возможность в любой момент забрать их оттуда.

Пол не стал спрашивать, что именно он собирается там хранить, что именно хочет скрыть от мира, но Шеймус настоял на том, чтобы посвятить его в свою тайну. Он даже пошел еще дальше, попросив Пола стать частью триумвирата, вместе с его личным помощником Закарией Нэшем и им самим. Только они трое должны знать о содержимом шкатулки и о том, как получить к ней доступ.

Пол потратил год на разработку, создавая опытные образцы, которые испытывал в самых суровых условиях, и наконец получил окончательный продукт: футляр из дюймового титана, покрытый огнеупорным волокном и тремя слоями кевлара — идея, позаимствованная из скафандров НАСА, которые должны противостоять любой температуре, давлению и ударам. Замок стал вторым поколением его восьмигранного ключа: три скважины для трех восьмигранных ключей, каждый из которых нужно вставлять стороной с определенной буквой вверх — единственная комбинация из трех с лишним тысяч возможных сочетаний ключей, скважин и восьми их положений. Покрытая африканским черным деревом, шкатулка выглядела как изящный предмет мебели, но ее прочность и непроницаемость могли сравниться с секретными бункерами Белого дома.

Позвонив Шеймусу, Пол помчался на летное поле и полетел прямо в Уэстчестер. Его маленький частный самолет мог летать в воздушных коридорах, слишком низких для коммерческих полетов, и весь путь занял у него меньше часа.

Имея полный доступ к охранной системе, Пол прыгнул во взятую напрокат машину, поехал прямо в Вашингтон-хаус и забрал шкатулку из сейфа Хенникота, заменив ее пустым опытным образцом, сделанным на этапе разработки.

Дэнс въехал на большую автостоянку возле терминала для частных полетов, рядом с выстроившимися в ряд самолетами, ждавшими владельцев. Остановился между «БМВ» и синим «Шевроле Импала», припаркованными рядом с маленьким белым самолетиком. На капоте «БМВ» лежала шкатулка из черного дерева, словно гордо выставленный трофей.

Рядом с «БМВ» стоял коренастый широкоплечий человек с тщательно уложенными седыми волосами, положив руку на шкатулку. Взгляд его был прикован к сидевшему на пассажирском сиденье Сэму. На переднем сиденье «БМВ» сидел еще один человек, повыше, с изысканными манерами, похожий на члена загородного клуба. Он вытянул ноги через открытую дверцу, поставив их на асфальт.

— Подожди здесь, — сказал Сэм, выходя из машины и захлопывая дверцу.

Два брата во многом выглядели противоположностью друг другу. Худая стройная фигура Сэма резко контрастировала с крупным телосложением брата. Пол уже успел поседеть, но волос Сэма белизна пока не коснулась. Первый уверен в себе, второй же явно нервничал, зная, что его столь хорошо составленный план потерпел полный крах, о чем свидетельствовал объект его желаний, лежавший на капоте «БМВ».

— Что ты наделал, черт бы тебя побрал? — хрипло проговорил Сэм.

— Ты что, шутишь? Это ты вломился в мои файлы, это ты собираешься ограбить не только моего лучшего клиента, но и одного из самых близких друзей.

— Пошел к черту, — налитые кровью глаза Сэма сузились от ненависти.

— Хороший ответ.

— Не говори со мной как с ребенком.

— Никогда такого не было, — сказал Пол. — Тебе не приходило в голову, что это только кажется? Лишь из-за того, что ты неправильно относишься к жизни?

— Не говори мне про жизнь.

— Ну да, конечно, твоя жизнь настолько плоха, — жесты Пола говорили не менее красноречиво, чем его слова, — что ты готов уничтожить всех, лишь бы жить хорошо самому?

— А пошел ты… — взорвался Сэм.

— Ну вот, опять — какой превосходный словарь! Ты ленив, глуп и безрассуден. Ты даже не догадываешься, насколько легко мне было узнать, что ты собираешься сделать. А потом прилететь сюда и забрать шкатулку из сейфа, прежде чем ты до нее доберешься.

Пол провел рукой по гладкой поверхности деревянной крышки. Сэм тяжело дышал, глядя на шкатулку.

— Послушай, скажи мне, что тебе все-таки нужно? Деньги, признание или просто эта шкатулка?

Дэнс вышел из машины и подошел к Сэму.

— Может, все-таки скажешь, что происходит?

— Подожди в машине!

— Кто это? — Дэнс ткнул пальцем в Пола, глядя на лежащую на капоте «БМВ» вещь. — И что там за разговор про шкатулку?

— Неважно, — сказал Сэм.

— Ну да, конечно же, неважно, — ответил Дэнс.

— Это касается только меня и моего брата.

— Брата? — удивленно спросил Дэнс. — Что тут происходит, черт возьми?

Никто из Дрейфусов не ответил. Оба со злостью посмотрели друг на друга.

— А вы кто? — спросил Дэнс, глядя на сидящего в машине человека.

Неожиданно на автостоянку ворвался черный «Мустанг», резко затормозив перед Дэнсом.

— Привет, Итан, — спокойно произнес Шеннон, выходя из машины.

Дэнс повернулся к напарнику, глядя куда-то в сторону, словно ожидая появления кого-то еще.

— Все в порядке? — спросил Боб, проследив за взглядом.

Ник вышел через пассажирскую дверь машины Шеннона и обошел ее кругом.

— У меня тут кое-какие дела, с которыми я вполне могу разобраться сам, — с притворной улыбкой сказал Дэнс. — Что тебя сюда привело?

— Кое-кто тут предъявляет весьма странные обвинения.

— Кое-кто? — переспросил брат, глядя на Куинна. — Больше всего не люблю ложные или необоснованные обвинения. — Он помолчал. — И весьма неуместно сомневаться в собственном начальнике.

— Просто скажи, что ты тут делаешь, — сказал Шеннон, проводя рукой по черным волосам, — чтобы я смог заняться более важными делами.

— Это мое личное дело, Шеннон, так что катись отсюда, пока не возникли проблемы, — в голосе появилась злость.

— Ну да, как же, личное, — передразнил его Ник.

Дэнс повернулся.

— Кто вы такой, черт побери?

Куинн молча стоял, глядя на человека, превратившего его жизнь в сплошной хаос.

— Он сказал, что ты собираешься убить его жену, — обвиняющим тоном заявил Шеннон. — Ты знаешь, что он имеет в виду?

— Послушай, — произнес Итан, словно обращался к ребенку. — В службе внутренней безопасности уже есть на тебя материал. Один телефонный звонок, и ты не только вылетишь из полиции, но и окажешься в тюрьме, где заключенные терпеть не могут копов.

— Ты всерьез думаешь, будто меня напугал? — Шеннон шагнул к нему, тяжело дыша. — Я знаю, что я чист, а вот ты — нет. Хватит этой чуши.

Дэнс рассмеялся, передразнивая брата.

— Поговорим позже. А пока что у меня и моего друга есть срочные дела.

Детектив повернулся к Сэму, жестом предлагая последовать за ним в машину. Тот снова посмотрел на шкатулку и на своего брата, стоявшего рядом с ней.

— Дэнс, — тихо сказал он. — Мы никуда не поедем.

— Что? — Итан развернулся кругом, словно в спину ему всадили нож.

— Я все отменяю.

Дэнс подошел вплотную к Сэму, дыша ему в лицо, словно разъяренный бык. Он посмотрел на Пола, потом снова на Сэма, потом на шкатулку на капоте машины.

Неожиданно Итан выхватил пистолет. Левой рукой, обхватив Пола за шею, он приставил ствол к его голове.

Шеннон молниеносно выдернул свой «глок», нацелив его на голову Дэнса.

— Это еще что за черт, Итан?

Не обращая внимания на Шеннона, Дэнс воткнул пистолет Полу в ухо и крикнул:

— Что в шкатулке?

Сэм в панике посмотрел на Пола.

Пол оставался воплощением спокойствия — он был на войне, бывал в бою и знал, что хладнокровие способствует выживанию.

— Сегодня утром я вовсе не собирался завершить день с пустыми руками. Отвечай, что за хрень в этой шкатулке?

— Вовсе не то, что ты думаешь, — сказал Сэм.

— Хватит надо мной издеваться. Она что, стоит больше двадцати пяти миллионов? Ты готов променять на нее жизнь своего брата?

— Опусти пистолет, Итан, — прошептал Шеннон.

— Лучше открой шкатулку, прежде чем я убью твоего брата, — Дэнс взвел курок пистолета.

— Дэнс! — заорал Шеннон. — Черт бы тебя побрал, опусти оружие!

— Как насчет крови на твоих собственных руках, Боб? — Дэнс развернул Пола так, что тот оказался между ним и его напарником. — Ты слишком много говоришь, но сможешь ли ты выстрелить? Ты настолько уверен, что сможешь меня убить? А если промахнешься — тебя не будет мучить чувство вины из-за его смерти?

Ник молчал, глядя на разворачивающуюся сцену.

Шеннон посмотрел в глаза Дрейфуса и увидел взгляд человека, которому неведомо чувство паники и который спокойно искал выход, путь к спасению.

Рядом затормозил «Крайслер Себринг», и из него выскочил Джонни Арилио, направив пистолет на Шеннона. С водительского сиденья выбрался Рэндолл, медленно достал пистолет и направил его на Шеннона с другой стороны.

— Хорошо иметь друзей, — сказал Дэнс.

Шеннон крепче сжал свой пистолет, зная, что, если он сдастся, человек, которого держал Дэнс, будет через несколько мгновений мертв.

— Вот что я тебе скажу, — произнес Дэнс. — Опусти оружие, брось его в сторону, и я не стану расстреливать всех здесь присутствующих, начиная с того, что у меня в руках.

— Ты не…

Дэнс выстрелил в бетонное покрытие. Все содрогнулись от ужаса.

Ник стоял неподвижно, глядя на Пола Дрейфуса и пистолет Дэнса, который тот вернул на место. Сэм был охвачен паникой, его худые руки дрожали, глаза бегали по сторонам, отчаянно ища спасения.

— Следующая пуля попадет в тело, — сказал Дэнс. — Поверь моему слову, напарник.

Шеннон посмотрел на брата и, поняв, что тот говорит правду, в конце концов сдался, положив пистолет на землю и отбросив его на десять футов в сторону.

— Эй, Рэндолл, — сказал Дэнс. — У меня в багажнике есть клейкая лента. Бери их всех и свяжи.

Арилио жестом велел Нику и Закарии Нэшу встать рядом с «Мустангом». Рэндолл достал из багажника Дэнса клейкую ленту и быстро связал им запястья спереди, усадив перед автомобилем.

Арилио повернулся к Шеннону, направив пистолет ему в грудь.

— Вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни, парни, — Боб с яростью смотрел, как они связывают ему запястья.

— Не дергайся, Шеннон, и садись на свою задницу! — рявкнул Джонни, толкая детектива на землю рядом с Ником.

— Видишь, что ты наделал, Сэм? — спросил Дэнс, глядя на троих пленников, затем на Пола, которого он продолжал держать, и, наконец, на Сэма Дрейфуса. — Ты ничего не можешь отменить, — в его голосе послышался страх. — У меня есть обязательства, обещания, которые я должен исполнить… — Дэнс немного постоял, размышляя. — Это самолет твоего брата? — Он посмотрел на белую «Сессну» слева от него. — Умеешь летать?

Сэм неохотно кивнул.

— Итак, у нас есть выбор, при котором каждый из здесь присутствующих может остаться жив или умереть. И все полностью зависит от братьев Дрейфусов. Судьба каждого из вас в их руках.

Откуда-то из кустов появился рыжий лабрадор-ретривер, пробежал мимо. Неожиданно пес остановился, наклонив голову и глядя на людей.

— У нас есть выбор между шкатулкой, — Дэнс кивнул в сторону лежащей на капоте «БМВ» коробочки, не обращая внимания на любопытного пса. — Выбор, при котором все вы можете остаться в живых, если Сэмми увезет нас отсюда на самолете с нашей добычей. Или же мы можем вернуться к первоначальному плану, к ограблению Вашингтон-хауса, — но в этом случае, увы, нам придется убить всех вас, прежде чем мы отправимся избавлять Хенникота от некоторых его драгоценностей.

Пес неожиданно залаял, приседая на лапах, словно чуял опасность. Громкий лай сменился низким рычанием.

Все смотрели на собаку, когда Дэнс внезапно выстрелил в него.

Взвизгнув, пес дернулся и побежал прочь, но через двадцать футов пошатнулся с мукой во взгляде и упал замертво.

— Ах ты, жестокий ублюдок, — сказал Нэш.

— Мне бы не хотелось задерживать наш отлет, — Итан повернулся к Сэму. — А теперь, если все здесь не хотят сдохнуть, как этот пес… пусть один из вас откроет шкатулку.

Сэм и Пол продолжали молчать.

— Открой ее! — заорал Дэнс, сильнее сжимая шею Пола.

— Не могу, — сказал Пол. — Для этого нужны три отдельных ключа. — Пол показал на три замочные скважины. — У меня только один.

— Где остальные два?

— У Шеймуса Хенникота, — сказал Пол.

— Где он?

— У вас нет никаких шансов получить от него ключи. Он не даст вам открыть шкатулку, даже если мы все умрем.

— Что ж, в таком случае он сделал выбор за вас. Переживу. Я просто убью вас всех, заберу из его дома бриллианты и покончу со всем этим дерьмом.

Дэнс приставил ствол пистолета к виску Пола и взвел курок…

— Сукин сын! Не трогай его! — Сэм шагнул к Дэнсу.

— Ты не думал о последствиях, когда все это начинал? — заорал на Сэма Дэнс. — Ты говорил, что хочешь выйти из его тени, а теперь что?

— Мне нужна только шкатулка, мой брат тут ни при чем.

— Если для нее нужны три ключа, как ты собирался ее открыть?

Сэм отвел взгляд.

— Ты что, дурачок? Ты понятия не имеешь, как ее открыть?

— Я бы разобрался.

— Тогда разберись сейчас! — рявкнул Дэнс. Жилы на его шее напряглись от злости.

Сэм повернулся и посмотрел на шкатулку.

— Что в ней, черт побери? Воистину, пусть оно лучше стоит миллионы, или обещаю, что вы все сегодня умрете, прямо здесь.

Сэм неожиданно развернулся и с размаху ударил Итана сбоку в голову. Однако тот словно не заметил удара. Он тут же среагировал, направив пистолет на противника. Сэм в страхе попятился. Не раздумывая, Дэнс нажал на спуск.

Вылетевшая из ствола пуля ударила Сэма в колено, свалив его на землю.

— Глупо, — сказал Дэнс. — Тебе повезло, что ты мне нужен, иначе пуля попала бы совсем в другое место.

Сэм перекатился по земле, сжимая руками окровавленное колено.

Сильнее сжав шею Пола, Дэнс оттащил его назад и, прицелившись в лежащую на капоте «БМВ» шкатулку, выстрелил.

Тяжелая шкатулка скользнула по капоту. Пуля едва оцарапала ее.

— Не трудись, — сказал Пол. — Я сам ее разрабатывал. Она из пуленепробиваемого и огнеупорного титана.

Дэнс снова приставил ствол к уху Пола.

— Ты сам ее разрабатывал? Тогда открывай ее, или умрешь.

— Не могу.

— Тогда ты станешь первым…

— Дэнс! — крикнул Ник, поднимаясь на ноги. — Посмотри на меня.

Куинн видел будущее и знал, на что тот способен. Дэнс хладнокровно убил Джулию, а также Маркуса, Дрейфуса, Мак-Мэйнуса и неизвестно сколько еще других. И пока Ник двигал по доске шахматные фигуры, играя с судьбой, ничто не могло изменить того зла, что таилось в его душе. Этот продажный полицейский готов был продолжать убивать, лишая других жизни ради достижения собственных целей.

— Хочешь получить свои деньги? — спросил Ник. — Если ты его убьешь, шкатулка от этого все равно не откроется, но у меня есть кое-что намного лучше. И ценность его ты даже не можешь себе вообразить.

Дэнс пристально посмотрел на него.

В ушах Ника эхом отдались слова Дрейфуса насчет относительной ценности и слова Маркуса об алчном разуме.

— Отпусти его, — сказал Ник. — Обещаю, я тебе это докажу.

Вытянув перед собой связанные руки, Ник подошел к Дэнсу и взглянул ему в глаза.

— Отпусти его и возьми меня. Я дам тебе нечто такое, что принесет тебе больше богатства, чем ты можешь себе представить.

— Пошел ты…

— Если оно тебя не устроит, можешь убить меня на месте.

Дэнс продолжал смотреть на Ника.

— В твоем шкафчике в полицейском участке лежит в ботинке медальон святого Христофора, который тебе дали по окончании школы. Твоя мать выгравировала на нем надпись: «Чудеса случаются».

— Откуда, черт побери, ты это знаешь?

— Ты веришь в чудеса? — спросил Ник. — Освободи меня, — он протянул к нему связанные руки. — И я покажу тебе чудо, которое может сделать тебя богаче всех на свете.

Джулия посмотрела на часы: 10:55. Она поднажала на газ, и теперь ее «Лексус» мчался со скоростью восемьдесят с лишним миль в час. Несмотря на все благие намерения, она снова опаздывала. К счастью, аэропорт Уэстчестер был лишь местным терминалом, и его фактически можно пробежать бегом, успев на рейс в 11:16.

Совещание заняло больше времени, чем она предполагала, другие участвовавшие в нем адвокаты готовы были спорить ни о чем, лишь бы оправдать лишний час расходов на связь. Джулия ненавидела подобных адвокатов. Именно они являлись причиной всеобщей нелюбви к ее профессии.

Нажав кнопку громкой связи, она набрала номер голосовой почты. Ник дважды пытался ей звонить. Джулия была уверена, что он хочет извиниться за их утреннюю ссору и сожалеет о том, что испортил ей настроение. Конечно, он мог звонить и по поводу ужина с Мюллерами, предпринимая последнюю отчаянную попытку отделаться.

«Джулия, — послышался голос Ника. — Это я. Прошу тебя, не лети в Бостон. Мне все равно, зачем ты туда летишь, мне все равно, если тебя уволят, но не лети. У меня ужасное предчувствие, я не могу его объяснить. Просто сделай, как я сказал. Перезвони мне, когда получишь это сообщение».

Голос Ника звучал настойчиво, почти умоляюще, хотя он вовсе не извинялся за их ссору. Дело было явно не в этом. Но…

Джулия не могла понять, откуда он узнал, что она собирается в Бостон. Об этом не знал никто, кроме нее самой, доктора Колверхоума и Джо, и никто из них никогда бы ничего не сказал Нику.

Уже не в первый раз он пытался отговорить ее от полета. В прошлом феврале она отменила деловую поездку из-за его опасений по поводу снежной бури в центре страны, но, конечно, никаких проблем не было, все рейсы прибыли невредимыми и вовремя. Дело вовсе не в том, что он перестраховывался, — просто пытался таким образом сказать, что не мыслит себе жизни без нее.

Даже когда Ник злился, это нисколько не уменьшало его любви, его заботы и волнений.

У него была тяжелая неделя, тяжелый рабочий месяц; в голосе его чувствовалась усталость. Он нуждался в приятном сюрпризе, в жизнеутверждающем моменте. А что могло быть лучше, чем романтический ужин вдвоем, за которым она могла бы объяснить, что вскоре они будут ужинать уже втроем?

Джулия знала, что даже если ей придется бежать через терминал со скоростью рекордсмена, она должна успеть на свой рейс. У нее лишь прибавилось решимости.

— Подойди вместе со мной к моей машине, — Ник показал на свой «Ауди», стоявший в пятидесяти ярдах от них на другой стороне парковки возле выезда. — Я могу предложить тебе не только нечто намного более ценное, но и способ исчезнуть отсюда так, что никто не узнает, куда ты делся.

Дэнс достал из кармана нож и разрезал путы на запястьях Ника.

— Возьми шкатулку.

Ник снял удивительно тяжелую шкатулку с капота «БМВ».

Дэнс приставил пистолет к спине Ника, подталкивая его к синему «Ауди» и оставив Пола, стоявшего на коленях над окровавленной ногой брата. Шеннон и Нэш, все так же связанные, сидели на земле под бдительными взглядами Рэндолла и Арилио.

Подойдя к «Ауди», Ник поставил шкатулку на капот машины и поднял руки, словно сдаваясь.

— Сначала загляни на мое переднее сиденье, — сказал Ник, показывая на машину.

Дэнс открыл дверцу и обнаружил на сиденье украшенный золотом и драгоценными камнями «кольт-миротворец». Он поднял револьвер, не сводя с него взгляда.

— Наверняка тебе известно, что это и откуда.

— Все остальное тоже у тебя? — ошеломленно спросил Дэнс. — И бриллианты?

— Во внутреннем кармане моего пиджака лежат два письма, — Ник показал на грудь.

— Только медленно, — Дэнс жестом дал знак Нику достать письма, после чего приставил ствол к его лбу.

Когда Ник извлек и протянул ему первый конверт, Дэнс положил «кольт» на капот и, взглянув на синий герб, быстро открыл письмо и прочитал содержимое двух листов.

Ник медленно достал из кармана золотые часы.

— Часы, — сказал Дэнс, переводя взгляд с часов на письмо и обратно. — Ты что, издеваешься? Считаешь меня идиотом?

Дэнс снова перечитал письмо Нэша.

— Что это за бред? — Дэнс снова уткнул ствол в лоб Ника.

— Прочитай второе письмо, — спокойно сказал Ник, протягивая ему письмо Маркуса и убирая письмо Нэша обратно в карман.

Дэнс начал читать.

— Взгляни на последний лист, — сказал Ник. — Распечатка из сегодняшней «Уолл-стрит джорнал».

Дэнс просмотрел распечатку, озадаченно морща лоб.

— Посмотри на дату и время, — сказал Ник. — Это будет только через восемь часов.

— Любой мальчишка может сделать такое с помощью «Фотошопа».

Ник медленно опустил руку в нагрудный карман, достал свой мобильный телефон и открыл его.

— Что ты…

— Спокойно, — сказал Ник, выводя на экран фотографию машины Дэнса, и протянул телефон ему.

Дэнс пролистал фотографии своей машины, остановившись на снимке багажника, и уставился на золотое оружие, ножи и мечи, мешочек с бриллиантами. Наконец взгляд его упал на «кольт-миротворец», тот самый, что лежал на капоте автомобиля Ника.

— Что это за фокусы? У меня в багажнике ничего этого нет, я заглядывал туда несколько минут назад.

— Это не фокусы, — спокойно ответил Ник. — Ты смотришь в будущее.

— Как такое может быть?

— Погоди немного. Если письма, которые ты прочитал, — правда, подумай о том, какие возможности перед тобой открываются.

Дэнс наконец начал соображать.

— Ты сможешь манипулировать прошлым, узнавать результаты лотерей, скачек, — сказал Ник, взывая к его алчности. — Пользуйся этим с умом, и сумеешь сделать целое состояние.

— Почему же ты сам от этого отказываешься? Ты готов отдать все это ради жизни того человека? — Дэнс снова направил пистолет на Пола Дрейфуса.

Ник кивнул.

Дэнс улыбнулся.

— Нет, — сказал он, качая головой. — Вот, значит, что имел в виду Шеннон, когда говорил о том, что я собираюсь убить твою жену, вот о чем говорится в этих письмах. Я сделаю это в будущем, а потом явишься ты, чтобы меня остановить. — Дэнс огляделся вокруг и уставился на часы. — Черт побери, — пробормотал он.

Пока Дэнс был занят своими мыслями, Ник окинул парковку взглядом, посмотрев на ведшую в сторону шоссе дорогу.

— Я знаю, кто твоя жена, — сказал Дэнс. — Адвокат Хенникота, верно?

Ник промолчал.

— Если я заберу эти часы, — злорадно улыбнулся Дэнс, проводя пальцем по золотому корпусу, — кто может помешать мне все равно ее убить?

Сердце Ника забилось сильнее от переполнявшей его ярости.

Дэнс снова посмотрел на часы в своей руке, и Ник тут же воспользовался моментом.

Схватив с капота «Ауди» «кольт» и держа его словно молоток, он обрушил его на висок Дэнса. Левой рукой Ник выдернул из руки детектива «глок», прежде чем тот успел среагировать, и отшвырнул пистолет в сторону. Снова подняв «кольт», он врезал им по носу Дэнса.

Отбросив револьвер, Ник начал яростно избивать Дэнса кулаками, вкладывая в удары всю свою злость и ненависть, направленные на стоящее перед ним воплощение зла.

Несмотря на всю свою силу и опыт драк и убийств, Дэнс не мог ничего противопоставить бешеной атаке. Ник видел смерть своей жены, переживал ее несколько раз, и все его чувства, весь его гнев выплескивались теперь на этого человека.

Наконец Ник встал, оставив избитого детектива корчиться на земле.

Найдя сверкающие в лучах солнца золотые часы, его пропуск в сегодняшний день, Ник поднял их и убрал в задний карман. Подобрав изящный револьвер, он достал из кармана серебряную пулю. Откинув барабан, вставил в него патрон сорок пятого калибра, защелкнул обратно и повернул.

Ник посмотрел на револьвер, на замысловатый узор на нем, на золотое покрытие, сиявшее на утреннем солнце, отчего создавалось ощущение, будто его окружает священный нимб. Ник вспомнил арабскую надпись на оболочке пули: «Да будет закрыт тебе путь в рай», надеясь, что фраза действительно обладает магическими свойствами, способными отправить зловещую душу прямо в ад.

Он приставил ствол к голове Дэнса.

— Ты собираешься убить меня в отместку за убийство, которого я даже еще не совершил?

Ник со щелчком взвел курок.

Дэнс беспомощно смотрел ему в глаза.

Глядя на окровавленного полицейского, человека, который застрелил его жену, убил его лучшего друга, убил Пола Дрейфуса и рядового Мак-Мэйнуса, стал причиной катастрофы рейса 502, Ник понял, что смотрит в средоточие зла, на человека, считавшего остальных своими пешками, лишенного какой-либо морали или сочувствия.

В пронизывающем его взгляде Дэнса Ник видел лишь холод и полное отсутствие души.

— Ты ведь этого не сделаешь? Не выстрелишь? — умоляюще спросил Дэнс.

Взгляд Ника смягчился.

— Знаешь, если я убил в будущем твою жену… — Дэнс помолчал, словно собираясь попросить прощения, но его губы тут же изогнулись в мрачной улыбке, — значит, видимо, она того заслуживала.

Едва эти слова врезались в уши Ника, он, уже ничего не соображая, положил палец на спусковой крючок старинного пистолета и…

…нажал на спуск.

Шеннон смотрел на Рэндолла и Арилио, которые стояли рядом с «Крайслером», глядя, как Пол Дрейфус накладывает импровизированную повязку на ногу Сэма. Двое продажных полицейских что-то шепотом сказали друг другу.

Шеннон сидел, прислонившись к своему «Мустангу» рядом с Нэшем, и незаметно тер свои путы об асфальт, пытаясь их разорвать. Он посмотрел на другую сторону парковки, где начали драться друг с другом Ник и Дэнс. Не раздумывая, Шеннон резко развел руки, не обращая внимания на боль от врезающейся в запястья пластиковой ленты, пока она в конце концов не порвалась.

Рэндолл и Арилио тоже увидели, как Ник избивает Дэнса, но было уже слишком поздно.

Шеннон вскочил на ноги, и кулак его обрушился на нос Рэндолла, превратив его в кровавую кашу. Тот ошеломленно попятился к своей машине, но Шеннон продолжал наступать на него, нанеся два мощных удара в его мягкое подбрюшье. Пожилой полицейский со стоном рухнул на землю.

Он повернулся к Арилио, уже зная, что тот куда более опасный противник, намного моложе, быстрее и злее. К тому же в его руке до сих пор был пистолет, нацеленный теперь в голову Шеннона.

— Боб, отойди назад, или я убью тебя, где стоишь.

Шеннон не ответил. Он никогда не понимал, зачем нужны лишние разговоры в ситуациях, когда речь идет о жизни и смерти. Взмахнув левой рукой, оттолкнул в сторону пистолет Арилио и обеими руками ухватил его за запястье, пытаясь выдернуть у него полицейский «глок».

Арилио инстинктивно пытался сохранить оружие, на что и рассчитывал Шеннон. Размахнувшись, он со всей силы врезал правым кулаком в горло противника, вынудив его ухватиться обеими руками за шею. Шеннон вырвал пистолет из руки полицейского, продолжая наносить массированные удары в голову и туловище. У Арилио не оставалось никаких шансов — он лишь судорожно хватался за горло, пытаясь восстановить дыхание. Десять секунд спустя он уже лежал на земле.

Дэнс был все еще жив. Удар курка пришелся по пустому гнезду.

— Что, не можешь меня убить? — насмешливо сказал он Куинну, который стоял над ним с «кольтом-миротворцем» в руке.

— Я вовсе и не собирался, — ответил тот, глядя на приближающийся по дороге автомобиль. Черный «Мерседес» подъехал, остановился в нескольких футах от Итана. — Есть те, кто умеет делать это намного лучше, — Ник посмотрел на открывающиеся задние дверцы черной машины.

Повернув голову, Дэнс увидел двоих вышедших из машины рослых широкоплечих детин в рубашках с короткими рукавами. У каждого слева на боку висела впечатляющих размеров кобура. Не говоря ни слова, они прошли мимо Ника, нагнулись и без каких-либо усилий поставили Дэнса на ноги.

Коп побелел от ужаса.

— Нет! — завопил он. — Я же сказал, что заплачу вам сегодня вечером!

Сзади из машины вышел невысокий человек. Один его глаз щурился на ярком солнце, второй, молочно-белый, был широко раскрыт.

Вырвав руки у телохранителей, Дэнс вызывающе расправил плечи и уставился на Рукая.

— Ты сказал, что у меня есть время до вечера.

— Мне недавно позвонили, — Рукай посмотрел на Ника, затем снова перевел взгляд на полицейского. — Мне сказали, что ты не намерен мне платить, что ты собираешься улететь отсюда прямо сейчас.

Ник попятился, отдаляясь от албанца и его телохранителей. Номер Рукая он взял из телефона Дэнса, который нашел на его трупе в конце прошлого часа. Ник знал, что это последний принятый им звонок, и видел, в какой ужас привел его звонивший. Он позвонил Рукаю сразу после десяти, уверенный в том, что албанец обязательно нанесет персональный визит, узнав о том, что его обманули и предали.

Дэнс бросил на Ника злобный взгляд, стоя между двумя нависшими над ним охранниками.

— Ах ты, сукин сын! Так это все была ловушка — шкатулка, часы? Ублюдок!

Неожиданно Дэнс развернулся кругом, выдернув пистолет из кобуры охранника, после чего плавным движением повернулся и выстрелил.

Девятимиллиметровая пуля попала Нику в правый бок, сбив его с ног.

Один из телохранителей вырвал у Дэнса пистолет, с хрустом переломив запястье. Потом оба крепко взяли его за руки и развели их в стороны.

Рукай подошел и присел рядом с Ником. Положив руку на рану, он увидел пузырящуюся сквозь рубашку кровь. Молча посмотрев в полные боли глаза Ника, он вздохнул и, поднявшись на ноги, подошел вплотную к Дэнсу.

— Я приехал сюда, чтобы припугнуть тебя, Дэнс, а не убить, — с сильным акцентом сказал Рукай. — Если бы ты хотел сбежать, у тебя для этого был год и два месяца, ты не стал бы ждать до последнего. Но теперь… Ты только что выстрелил в человека и, вероятнее всего, убил его. — Рукай посмотрел на лежащего на асфальте в луже крови Ника, затем на мертвого пса в двадцати футах от них. — Собаку тоже ты убил?

Дэнс стоял словно тряпичная кукла. Телохранители крепко держали его за руки.

— Иногда, — сказал Рукай, — мы не осознаем того, как единственный поступок, единственная ошибка может повлиять на наше будущее.

Рукай кивнул охранникам, которые еще сильнее вывернули руки Дэнса, причиняя тому невыносимые мучения.

— От тебя мне больше нет никакой пользы, — продолжал Рукай. — Полицейский, совершивший убийство, ни на что не годен. За тобой станут охотиться, а я не могу допустить, чтобы след привел ко мне. — Рукай достал нож, лезвие которого блеснуло в лучах утреннего солнца. — Я почти никому не оказываю любезности, и вряд ли это войдет у меня в привычку, но я считаю, что твоя медленная смерть позволит не одному человеку жить дальше.

Оглянувшись, Дэнс увидел бегущих к ним со всех ног Шеннона и Пола Дрейфуса.

Рукай приставил лезвие под глаз Дэнса, проведя им по щеке.

— Пора расплачиваться.

Телохранители втолкнули Дэнса, взгляд которого был полон ужаса, на заднее сиденье «Мерседеса». Рукай в последний раз посмотрел на Ника, молча сел в машину и закрыл дверцу.

Лимузин выехал с парковки и скрылся за поворотом, оставив умирающего Ника.

Джулия промчалась через главный въезд в аэропорт Уэстчестер, до отказа вдавив педаль газа «Лексуса». Часы показывали 10:58. Она была полна решимости успеть — ей вовсе не хотелось, чтобы все ее планы на вечер, сюрприз для Ника, пошли прахом из-за того, что она опоздала на самолет.

Она пронеслась мимо терминала для частных полетов, не понимая, что здесь делают две полицейские машины без опознавательных знаков с включенными мигалками.

Навстречу ей мчались две машины Управления транспортной безопасности, на крышах которых вспыхивали красно-сине-белые огни. Чуть дальше виднелась ехавшая в их сторону машина «Скорой помощи». Джулия лишь надеялась, что ничего страшного не произошло, что это не вопрос жизни и смерти.

Но она быстро об этом забыла, подумав о Нике и о ребенке внутри ее. Ей не терпелось сделать ему сюрприз сегодня вечером.

Ник лежал на земле, истекая кровью. Пол Дрейфус присел рядом с ним, пытаясь остановить кровотечение с помощью лоскута собственной рубашки.

— Как ты? — спросил Дрейфус, стараясь делать вид, будто ничего серьезного не случилось.

Ник попытался пошутить в ответ, хотя и сам понимал, что дело отнюдь не шуточное. Он понятия не имел, что именно задела пуля, но если кто-то говорит, что после выстрела не больно, — значит, в него никогда не стреляли. Ему казалось, будто ему в бок попала ракета, пронзив его своим острым носом.

Под ним по асфальту расплывалась лужа крови. Лицо Ника посерело, взгляд стал отсутствующим.

Неожиданно тело Ника судорожно дернулось, руки и ноги вытянулись, зубы сжались. А потом он весь обмяк.

— Черт, похоже, остановка сердца. Слишком большая потеря крови! — крикнул Дрейфус, начиная делать искусственное дыхание. — Тут нужен…

Но Шеннон уже открывал крышку полицейского дефибриллятора, который достал из багажника. Он включил прибор, и тот издал негромкий писк.

Разорвав рубашку Ника, Дрейфус снял с его шеи крест и быстро обшарил карманы, вынул из них гравированные серебряные пули, ключи, мобильный телефон. Обнаружив в заднем кармане часы, положил их к себе в карман, после чего еще раз проверил, что на теле Ника не осталось металлических предметов.

Шеннон протянул Дрейфусу электроды, и тот прикрепил их к груди Ника, чью угасающую жизнедеятельность уже регистрировал прибор.

— Три, два, один, — произнес электронный голос. — Разряд.

Тело Ника изогнулось от прошедшего через его сердце электрического импульса, но никакой реакции не последовало. Снова послышался нарастающий писк прибора, накапливавшего заряд.

— Три, два, один. Разряд.

Ник снова приподнялся и осел на землю.

Сердце его заработало. Дыхание было едва заметным, но он дышал.

— Где «Скорая», черт побери? — заорал Дрейфус.

Ник приоткрыл глаза, посмотрел на Пола и еле слышно проговорил:

— Самолет…

Дрейфус взял его за руку и покачал перед полузакрытыми глазами ключами от «Сессны».

— Никаких авиакатастроф сегодня не будет. Просто держись.

— Мои… — с трудом произнес Ник.

— Постарайся не разговаривать, — попытался успокоить его Дрейфус.

— Мои часы? — прошептал Ник.

— Не волнуйся, они у меня в кармане. Все твои вещи побудут у меня, пока мы не доберемся до больницы.

— Который час? — голос Ника был почти не слышен.

— Что? — наклонился к нему Дрейфус.

— Без одной минуты одиннадцать, — сказал Дрейфус, глядя на свои часы. — Не беспокойся, «Скорая» будет здесь с минуты на минуту.

Это уже не имело значения. Главное, что не будет авиакатастрофы, Джулия останется жива, ей ничто не угрожало, а Дэнс сидел на заднем сиденье лимузина Рукая, увозившего его навстречу смерти.

Сердце Ника билось все медленнее.

Его охватил знакомый холод, который он ощущал уже одиннадцать раз, каждый час. Он чувствовал все тот же металлический привкус во рту, но знал, что назад во времени больше не отправится. Часов при нем больше не было, и они находились вне его досягаемости.

Но если подумать, это было уже неважно. Он исключил присутствие Дэнса в судьбоносный момент, а без него не будет никакой авиакатастрофы в Байрам-Хиллс. Джулии ничто не угрожало, как и Маркусу или кому-либо другому. Он отдал свою жизнь за то, чтобы все они могли жить дальше, и, по его мнению, подобная жертва вполне того стоила.

Именно потому, что Дэнс в него стрелял, Рукай решил убить Дэнса, лишив его таким образом возможности погубить Джулию, Маркуса, Пола и Сэма Дрейфусов, Шеннона и Мак-Мэйнуса. Действия Ника в последние пять минут, завершившиеся его собственной смертью, отразились на жизнях бесчисленного множества людей, большинство из которых никогда даже не слышали о Николасе Куинне. Люди будут садиться в самолет, отправляясь на отдых или на деловые встречи и даже не догадываясь, сколь близки они были к гибели.

Но самое главное — Джулия будет жить.

Ник жалел лишь о том, что не может увидеть ее еще раз, обнять ее, сказать ей в последний раз, как он ее любит, извиниться за то, что никогда не ценил время, не понимая, что на самом деле самое важное в жизни. Ибо в конечном счете он оставлял ее одну, оставлял ее ни с чем.

В глазах у него начало темнеть, несмотря на яркое утреннее солнце. Окружавшие его звуки угасали, будто его окутывало тяжелое одеяло. А потом не осталось ничего, кроме тьмы.

Николас Куинн умер.