18:01

Ник стоял посреди кухни. У него перехватило дыхание, слова застряли в горле.

Джулия подошла ближе. Ни одна прядь светлых волос не выбивалась из прически, взгляд полон жизни, любви и тревоги. Казалось, она вышла из какого-то невероятного сновидения, соединив в себе всю любовь и радость.

— Ник?

Не говоря ни слова, он обнял ее и привлек к себе, держа так, будто она готова снова ускользнуть, будто ему дали лишь несколько мгновений, чтобы выразить свою любовь, прежде чем она уйдет навсегда.

— Дорогой, что случилось? — спросила жена, обнимая его в ответ.

Ник не мог обрести дар речи.

А потом Джулия увидела на его глазах слезы. За все те годы, что они были вместе, она видела его плачущим лишь дважды — в пятнадцатилетнем возрасте, когда он не прошел отбор на национальные соревнования, и три года назад на похоронах обоих родителей.

— Ты меня всерьез пугаешь, — в глазах женщины тоже проступили слезы. Она прижала его к себе, пытаясь успокоить, приободрить. — Расскажи, прошу тебя.

Николас, однако, не знал, что сказать. Он до сих пор не мог прийти в себя от того, что свершилось невозможное. И вряд ли он мог рассказать ей о том, что произошло, — вернее, о том, что произойдет.

— Я люблю тебя, — сказал он, взяв ее лицо в руки. — Я люблю тебя всем сердцем и душой. Прости за то, что я говорил утром.

— Это насчет того, что ты не хочешь идти на ужин с Мюллерами? — она всхлипнула и тут же рассмеялась. — Ты настолько меня напугал, что я думала, — она перевела дыхание, — я думала, кто-то умер.

Ник снова привлек ее к себе, не в силах рассказать, что довелось пережить ему. Он нежно поцеловал жену, и она ответила ему тем же, мягко поглаживая его по спине.

И прежде чем он успел это понять, они оказались на полу, пытаясь как можно быстрее избавиться от одежды. Охватившая обоих страсть казалась искуплением вины, прощением за утреннюю ссору, возможностью принять друг друга такими, какие есть. Николас любил ее всем своим существом, со всеми чувствами, какими только мог в это вложить, нежно и яростно, словно в благодарность за дар, который вернули ему боги.

Джулия со смехом одевалась перед Николасом, который сидел, свесив ноги, на кухонном прилавке, наблюдая за каждым ее движением. Надевая черную юбку, она потеряла равновесие, попав ногой в молнию и порвав шов, и схватилась за стол, снова рассмеявшись.

— Обожаю страсть на исходе дня.

— Извини, — улыбнулся в ответ Ник, увидев прореху в ее юбке.

— Если хочешь, можешь снова с меня все сорвать.

Ник рассмеялся, но его хорошее настроение быстро улетучилось, стоило ему вспомнить о том страхе, который он ощущал. Спрыгнув с прилавка, Ник достал из кармана золотые часы.

— Красивые, — удивленно сказала Джулия, застегивая блузку. — Подарок от подружки?

— Можешь мне поверить, — сказал он, открывая часы и глядя на время: четверть седьмого. — У меня и с тобой одной хлопот хватает.

— Как думаешь, дадут сегодня вечером электричество? Хотя я особо не жалуюсь.

Ник не ответил и без каких-либо объяснений поспешно вышел из кухни. Войдя в столовую, он запер двери, ведущие на заднюю террасу, и плотно задернул занавески; то же самое он проделал и в гостиной. Проверив окна в каждой комнате, он запер их на засовы и, наконец, выйдя в переднюю, запер входную дверь.

— Ну а теперь что ты делаешь? — спросила Джулия.

Быстро обернувшись, Ник увидел, что она сидит на третьей ступеньке покрытой ковровой дорожкой лестницы.

— Ты опять начинаешь меня пугать.

— Просто проверяю двери, — ответил он, но ложь выглядела слишком явной. После прожитой вместе половины жизни выражение лица легче прочитать, чем его неразборчивый почерк.

— После того, что случилось сегодня, — сказала Джулия, — с точки зрения кармы нам вряд ли что-то угрожает.

Ник не понял, что она имеет в виду, но не собирался поправлять ее, сказав, насколько она ошибается.

Он прошел в туалет и запер окно, которое оставалось приоткрытым с тех пор, как вышел из строя вентилятор.

— И почему же все настолько хорошо с нашей кармой? — спросил он, вернувшись в переднюю и садясь рядом с Джулией.

На ее лице появилось замешательство.

— Ты что, шутишь? Я до сих пор в себя прийти не могу.

Ник понятия не имел, о чем она говорит.

— До сих пор не могу поверить, что я жива, — словно в пятый раз, сказала Джулия.

Ник резко повернулся к ней.

— Что ты сказала?

— Не могу поверить, что я жива.

Ник непонимающе уставился на нее.

— Авиакатастрофа, — сказала она, словно о чем-то очевидном. — Я должна была лететь в том самолете.

— Что?

— Я весь день пыталась с тобой связаться. Догадывалась, что ты слишком занят работой, но разве ты не получил мое сообщение? — Она холодно посмотрела на него.

— Ты должна была находиться в самолете, который разбился… здесь? Сегодня?

— Я думала, ты именно из-за этого так переживал. Из-за того, что твоя жена, слава богу, каким-то образом обманула смерть.

— Прости, — честно сказал Ник. Дыхание его участилось. — У меня просто мысли путаются.

— Что с тобой сегодня? — Джулия положила руку на его колено, мягко поглаживая, словно раненого. — Ты сам не свой.

— Расскажи мне, — сказал Ник. — Про самолет.

— Мне просто нужно было в Бостон на срочное совещание. Самое большее на час… Не могу поверить, что ты не проверял почту.

— Почему тебя не оказалось в самолете?

Зазвонил телефон, заставив обоих вздрогнуть. Он висел на стене в кухне, старомодный, с трубкой на длинном спиральном шнуре. В отличие от электричества в городе, телефонные линии продолжали работать, получая питание от отдельной системы.

Опередив Ника, Джулия схватила трубку.

— Алло, — сказала она. — О, привет, рада, что вы позвонили. — Она закрыла микрофон рукой. — Всего на пару минут.

Кивнув, Ник вышел в прихожую, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Он взглянул на заднюю лестницу, открыл вход в подвал и тут же быстро закрыл и запер дверь. Взглянув на висевшую сумочку, проверил ее содержимое, обнаружив на месте бумажник, телефон и КПК. Снова окинул взглядом почти стерильно чистое помещение. На полу ни крови, ни беспорядка, ни трупа… пока.

Стряхнув кошмарное видение, он повесил сумочку на место и вышел в гараж. Достав из кармана ключи, он нажал кнопку открывания багажника. Когда крышка поднялась, он заглянул внутрь и тщательно осмотрел все вещи, проверив под хоккейной сумкой, за аптечкой, но револьвера там не оказалось. Его еще не подложили… пока.

Взявшись за ручку крышки, он закрыл багажник и окинул взглядом гараж, так же как и час назад — который на самом деле отстоял на час в будущее.

Ему с трудом удавалось сохранять ясность мыслей. Время больше не было линейным; оно превратилось в ряд сюрреалистичных эпизодов, каждый из которых являлся кусочком головоломки, и каждому кусочку следовало уделить пристальное внимание. Вперед, назад… помнить будущее, отправляясь в прошлое. И все эти кусочки он должен собрать вместе, не отвлекаясь на эмоции — если хотел остановить убийцу Джулии.

Затем на передний план вышли мысли об авиакатастрофе. Неужели Джулия избежала одной смерти лишь затем, чтобы встретить другую несколько часов спустя? Почему ее не оказалось в самолете? Ник понятия не имел, когда она утром уходила на работу, что она собирается в Бостон, — хотя в том нет ничего необычного. Они оба проводили немало времени в аэропортах и в воздухе, летая с одной деловой встречи на другую в погоне за Американской Мечтой. Николас терпеть не мог летать. Он знал, что страхи его совершенно нелогичны, если взглянуть на статистику, но его всегда бросало в трепет, когда ему или Джулии приходилось садиться в самолет.

Подобная смерть казалась ему самой ужасной — беспомощно падать с неба, слыша крики обреченных пассажиров, пока все одновременно не погибнут от чудовищного удара. Ник сдерживал страх, научился справляться с ним ради работы, но он снова возрастал стократ, когда лететь приходилось Джулии, становясь причиной бессонных ночей и полных тревоги дней, когда она путешествовала самолетом. Однажды он даже убедил ее не лететь, основываясь на прогнозе погоды и введенной в заблуждение интуиции.

Но сейчас — какое чудо ее спасло? Она ничего ему не сказала, не успела объяснить до того, как зазвонил телефон.

Выйдя из гаража, он снова посмотрел на машину Джулии. Увидел ключи в замке зажигания, и это крайне его обеспокоило. Они казались приглашением к тому, чтобы угнать машину, словно говоря: «Пожалуйста, мне все равно, можете взять меня прокатиться или продать на запчасти».

Ник подумал о том, чтобы сбежать, забрать Джулию куда-нибудь как можно дальше отсюда. Но не станет ли это лишь оттягиванием неизбежного? Не сможет ли тот, кто пытается ее убить, добраться до нее позже, выследить завтра, может быть, в воскресенье? Не убьют ли ее тогда, когда он не сможет вмешаться?

Достав золотые часы, Ник проверил время: 18:35. Детектив говорил, что ее убили около семи, и у него оставалось меньше двадцати пяти минут до того, как его снова отбросит назад. Нужно остановить убийцу прямо сейчас. Узнать, кто он, чтобы тот не смог появиться из темноты и снова расправиться с Джулией.

Ник посмотрел на дом, на все то, ради чего они трудились, — машины, сад. Сейчас это ничего не значило. Достав мобильный телефон, он сделал звонок, который собирался сделать с того самого момента, когда держал целую и невредимую Джулию в объятиях.

— Полиция Байрам-Хиллс, сержант Манц, — ответил голос.

— Добрый вечер. Это говорит Николас Куинн.

— Чем могу помочь, мистер Куинн?

— Я считаю, что кто-то пытается убить мою жену.

— На основании чего вы сделали такой вывод? — Голос сержанта звучал сухо и бесстрастно.

Ник неожиданно обнаружил, что ему нечего сказать. Он рассчитывал просто заставить полицейских приехать сюда и задержать убийц, прежде чем они доберутся до Джулии.

— Мистер Куинн?

— Мы сейчас у себя дома…

— Там есть кто-то еще? — прервал его Манц. — Кто-то незнакомый, посторонний?

— Нет, — сказал Ник, окидывая взглядом дом. — Но я считаю, что они сюда идут.

— Прошу прощения, что задаю вопросы по телефону, но, как вы понимаете, у нас из-за авиакатастрофы крайне мало персонала. Кто-либо угрожал вашей жене?

— Нет, — Николас понимал, что слишком далеко заходить нельзя, иначе его просто сочтут сумасшедшим.

— Мистер Куинн, — выдохнул Манц. — Не знаю, как вам объяснить, но все сейчас на месте катастрофы. У меня только одна патрульная машина. Самое большее, что я могу сделать, — отправить их туда в течение получаса. Мы сейчас на грани хаоса — у нас только двое полицейских, которым приходится разбираться с автомобильными авариями и прочими экстренными случаями. Может быть, вам и вашей жене прямо сейчас покинуть дом и перебраться туда, где вы могли бы чувствовать себя в безопасности? Собственно, почему бы вам не приехать сюда? Возможно, мы сумели бы выяснить, почему кто-то пытается убить вашу жену, и арестовать их, прежде чем что-либо случится.

Ник подумал над словами сержанта. Вся полиция была сейчас на месте катастрофы. Невозможно представить, что бы они стали посылать машину на основании того, что выглядело необоснованной паранойей какого-то парня, когда рядом, на Салливан-филд, лежали больше двух сотен изуродованных тел. Деваться некуда.

— Хорошая мысль, — сказал Ник.

— Постараюсь послать туда кого-нибудь, как только смогу найти свободного человека. А пока что — почему бы вам не приехать к нам?

— Спасибо, ценю вашу помощь.

Ник боялся, что тот, кто охотился за Джулией, не остановится, пока она не будет мертва. Попытка спрятаться в полицейском участке лишь на какое-то время задержала бы убийцу. Ник не сомневался, что тот все равно доберется до нее позже. Он чувствовал это нутром, зная, что тогда у него не будет ни часов в кармане, ни удачи на его стороне.

Нужно было схватить убийцу сейчас, до того, как он убьет Джулию. И если это не может сделать полиция, ему придется самому.

Ник направился обратно к дому, уверенный, что сумеет спасти Джулию. На его стороне элемент неожиданности — он знал, что убийцы скоро появятся здесь, но сами они не подозревали, что ему об этом известно. Но если Ник собирался ее спасти, он не мог сделать этого в одиночку. Как бы он тому ни сопротивлялся, но чтобы предотвратить гибель Джулии, ему требовалась помощь.

Ник прошел через прихожую, заперев за собой дверь, и включил сигнализацию. Хотя электричество не работало, система сигнализации питалась от рассчитанного на двенадцать часов аккумулятора, чтобы исключить возможность известного по фильмам сценария, когда вор отключает подачу электроэнергии, а вместе с ней и сигнализацию, что дает ему возможность похитить пятьдесят восемь триллионов долларов.

Войдя в кухню, Ник обнаружил, что Джулия продолжает говорить по телефону.

— Джулия, — прошептал он.

Жена подняла палец, внимательно вслушиваясь в слова на другом конце провода и машинально теребя прядь светлых волос за ухом.

— Да, конечно, — сказала она в трубку и наконец посмотрела на мужа. — Я разговариваю, в чем дело?

— Положи трубку.

— Почему, зачем? Мне нужно еще пару минут…

Ник выхватил трубку и положил на рычаг.

— Черт побери, Ник. Что ты делаешь? Ты даже не понимаешь, насколько важен был для меня этот звонок…

— Джулия, послушай меня, — сказал он, не обращая внимания на ее слова и пытаясь заставить ее сосредоточиться. — У меня нет времени на объяснения. — Он помолчал, не зная, как сказать ей, и в конце концов решил говорить прямо. — Тебя собираются убить.

Джулия уставилась на него как на сумасшедшего. На несколько мгновений в воздухе повисла тяжелая тишина. Однако при виде его напряженного лица ее замешательство быстро сменилось страхом.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, что и как, но они уже почти здесь, — голос его дрожал от ужаса.

— Кто? Откуда ты знаешь?

— Я не знаю кто и не могу объяснить, откуда я знаю. Просто поверь мне.

Джулия быстро обернулась, словно кто-то собирался наброситься на нее в любую секунду.

— Чушь какая-то.

Внезапный стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.

Ник присел позади кухонного стола, увлекая Джулию за собой на дощатый пол.

— Оставайся здесь.

— Это они? Господи, нужно позвонить в полицию…

— Я звонил. Они все на месте авиакатастрофы. Нам еще повезет, если кто-нибудь доберется сюда через полчаса.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь. Это наверняка какое-то недоразумение, — сказала супруга. — Зачем кому-то может понадобиться меня убивать?

— Джулия, — хриплым от злости голосом проговорил Николас. — Ты можешь меня послушать?

Голос и страх в его глазах наконец убедили ее. Если он боялся за ее жизнь, значит, наверняка происходило нечто опасное, и ей следовало быть осторожной.

— Тогда нам нужно убираться отсюда, пока мы не оказались в ловушке в нашем собственном доме, — в голосе Джулии вдруг послышалось отчаяние.

— Оставайся здесь, — сказал Ник. Оставив ее на полу кухни, он присел позади стола, рядом с плитой, так чтобы его не было видно через окна, и, схватив с прилавка нож, направился к входной двери. — Что бы ни случилось, оставайся в кухне, на полу, подальше от окон, и не приближайся к двери гаража.

Джулия сидела в одиночестве на полу, обхватив руками колени. Ник никогда не был параноиком, не делал поспешных выводов, не располагая всеми необходимыми фактами, и самое главное, что больше всего ее пугало, он редко ошибался. Она понятия не имела о том, что происходит, не в силах сосредоточиться. Никогда прежде не ощущала настоящей смертельной опасности, никогда не думала, что может оказаться в реальной критической ситуации. Сейчас же Джулия чувствовала, как от всепроникающего страха холодеет кровь в жилах. Кто-то неизвестный охотился за ней, и она не могла найти тому рационального объяснения.

Она почувствовала, как внутри все сжалось от страха — за свою жизнь, из-за того, что рядом нет мужа.

Джулия не могла сосредоточиться на происходящем, оказавшись во власти самого первобытного из чувств, инстинкта самосохранения. Главное сейчас — остаться в живых! Ради Ника, ради их будущего.

Джулия пыталась весь день связаться с мужем, чтобы рассказать, как ее коснулась смерть, о том, как она каким-то чудом покинула рейс 502 перед самым взлетом. Она бы примчалась домой, чтобы все ему рассказать, но ситуация с клиентом оказалась весьма тяжелой и требовала ее непосредственного участия. Джулия бесчисленное число раз звонила, но безуспешно. Из-за отсутствия электричества домашний автоответчик не работал, так же как и радиотелефон в кабинете. Она несколько раз пыталась звонить ему на мобильный, оставила голосовое сообщение, но связаться так и не удалось. Она знала, что у него срочная работа, что он занят анализом риелторской и финансовой информации, читая десятки годовых отчетов, собранных в течение четырехдневной деловой поездки по Юго-Западу. Она знала, что его наверняка злит отсутствие электричества, из-за которого приходится работать, пользуясь ноутбуком, пока не села батарея.

Он так ей и не позвонил; Джулия начала сердиться, зная, что муж игнорирует ее и избегает звонков из-за утренней ссоры, но теперь… Она так и не рассказала ему о своем обмане, о преднамеренной лжи. Она хотела рассказать правду сегодня вечером, наедине. Разговор она откладывала всю неделю и теперь крайне об этом сожалела.

Зазвонил телефон. Джулия подняла голову. Она знала, кто звонит; вероятно, он был раздражен тем, что их разъединили. Но она тут же выбросила его из головы. Сейчас это не имело никакого значения. Пусть звонит. Она огляделась вокруг, и мгновение показалось ей вечностью.

Проскользнув в библиотеку, Ник выглянул в окно, не обращая внимания на звонок телефона, казавшийся громче обычного. В конце дорожки стоял автомобиль, но с такого расстояния невозможно различить какие-либо детали, кроме синего цвета. Ник бросил взгляд на входную дверь. Перед ней стоял человек, поворачивая голову из стороны в сторону. На вид ему было около пятидесяти, может быть, чуть больше. Хотя у Ника не имелось опыта в общении с преступниками, этот человек показался совершенно безобидным — седые волосы, очки в роговой оправе, около двухсот тридцати фунтов веса, то есть довольно много для пяти футов шести дюймов роста. Одна рука небрежно покоилась в кармане, другая свободно свисала. Не видно никакого оружия, от незнакомца не исходило никакой угрозы. Но не было также и никаких сомнений, что кто-то собирается убить Джулию и этот кто-то готов на все.

Присев, Ник открыл шкафчик позади письменного стола. За стопкой старых книг обнаружился маленький сейф, который он сам в свое время установил, чтобы хранить драгоценности Джулии, а также их паспорта, документы на дом и прочие важные бумаги. Он повернул колесо направо, налево и снова направо, и дверца с щелчком открылась. Девятимиллиметровый «ЗИГ-Зауэр» лежал там больше полугода, смазанный и завернутый в марлю. Ник терпеть не мог оружие, но отец сумел внушить ему, что лучше быть в безопасности, чем потом жалеть. Ник был превосходным стрелком, но не стрелял ни разу с февраля. Развернув пистолет, он достал из ящичка в сейфе обойму и вложил ее в рукоятку. Передернув затвор, направился к двери.

Когда Ник вышел из библиотеки в гостиную, телефон перестал звонить, и наступила внезапная тишина, лишь усиливавшая дурное предчувствие. Прижавшись к стене и выставив пистолет перед собой, он выглянул в коридор и понял, что совсем забыл про сигнализацию. Злясь на себя за то, что не подумал об этом раньше, он решил, что если она и не заставит примчаться сюда полицию, то хотя бы отпугнет того, кто пытается войти в дом, и, возможно, даст ему столь необходимое преимущество. Сняв пистолет с предохранителя, Ник выскользнул в переднюю и в маленькое окошко возле двери увидел, что толстяк до сих пор стоит за ней. Осторожно подняв руку, он нажал тревожную кнопку.

Сигнал тревоги ударил Джулии в уши, отчего ее сердце забилось вдвое быстрее. Снова зазвонил телефон, внеся свою долю в какофонию звуков. Она не могла представить, кто может пытаться ее убить. Вдруг паника оставила ее, и она вновь обрела способность логически мыслить. Все встало на место, словно сама собой сложилась головоломка из тысячи кусочков.

Джулия поняла, почему ее преследуют и что они не остановятся, пока не убьют ее. А еще через несколько секунд, сосредоточившись, она сообразила, кто это.

Она не могла ответить на телефонный звонок того, с кем только что разговаривала в течение пяти минут. Человек, к которому она обратилась со своей проблемой, и был тем самым, который собирался ее убить.

Быстро пробравшись в прихожую, Джулия проверила, что Ник запер дверь, затем сняла с вешалки сумочку и положила ее на пол рядом с собой. Достав мобильный телефон, она быстро набрала 911.

— Девять-один-один слушает, — ответил женский голос.

— Говорит Джулия Куинн, — прошептала Джулия. — Байрам-хиллс, Таунсенд-корт, пять. Скорее, мой муж и…

Слова застряли у нее в горле.

Ее прошиб холодный пот, дыхание участилось. Джулия чувствовала, как ее охватывает паника.

Несмотря на то что она сама проверяла, что дверь заперта, послышался щелчок замка.

Джулия молча смотрела, как открывается дверь прихожей.

Распахнув входную дверь, Ник поднял пистолет. Но толстяк исчез. Ник шагнул на крыльцо, держа пистолет обеими руками, и развернулся слева направо. Наконец он увидел, как толстяк вприпрыжку бежит к своей машине, ни разу не оглянувшись.

Облегченно вздохнув, Ник опустил пистолет и снова поставил его на предохранитель. Телефон перестал звонить, и единственным звуком осталась тревожная сирена. Мир успокаивался, возвращаясь к равновесию.

Но сердце его тут же подпрыгнуло в груди, когда он увидел, как толстяк открывает дверцу и садится в машину. Ник снова стиснул рукоятку пистолета в руке, сняв его с предохранителя, и бросился в кухню.

Только сейчас он понял свою фатальную ошибку — его перехитрили, отвлекли от Джулии на несколько мгновений, заставив повести себя невероятно глупо. Все просто. Ему даже не пришло в голову, что их может быть больше одного.

Ник только что видел, как толстяк садится в машину со стороны пассажира.

С ним явно приехал кто-то еще.

Джулия смотрела на револьвер, и время вдруг начало ползти с черепашьей скоростью. Она так и не смогла понять, каким образом Ник узнал о том, что должно произойти, лишь жалела, что не поверила его словам, не осталась в кухне, ибо теперь она понимала, что его предсказание сбылось.

Она никогда не сможет рассказать что-либо Нику, и никто никогда не узнает правды. Убийца держал ее у телефона, не давая уйти, пока ехал к их дому, приковав к одному месту и отвлекая телефонным звонком.

Джулия увидела пламя и дым, вырвавшиеся из ствола украшенного экзотическими драгоценностями револьвера. И в это краткое мгновение узнала оружие. Она уже видела сегодня его фотографию.

А когда из длинного ствола богато украшенного «кольта-миротворца» вылетела пуля, время возобновило свой бег. Пуля рассекла воздух, оборвав жизнь Джулии.

Под звуки сирены Николас пробежал через кухню. Свернув за угол, он увидел, как Джулия падает назад и половина ее головы разлетается вдребезги, обрызгивая кровью стену.

Подавив тошноту и крик, Ник бросился к ней. Однако он знал, что ничего не сможет сделать, еще до того, как она коснулась пола. Ему было в точности известно, что она видела несколько секунд назад, ужас, который она испытала. Он понимал, что помочь уже ничем не сможет. Он уже оплакал ее раньше, уже стоял над ее изуродованным телом час назад в своем искаженном потоке времени. И сейчас подобные переживания лишь нарушили бы его душевное равновесие, помешали опознать убийцу, остановить все это безумие.

С трудом сдерживая слезы, он перепрыгнул через ее тело, выскочил из полуоткрытой двери прихожей, промчался через гараж и, выбежав наружу, увидел, что убийца Джулии со всех ног бежит к машине в конце дорожки, где ждала его открытая дверца со стороны водителя. Не раздумывая, Ник несколько раз выстрелил из пистолета.

Пули срикошетили от земли, от зада синей машины, но тот, не колеблясь, продолжал бежать.

Быстрее, чем Ник мог себе представить, убийца добежал до машины и нырнул внутрь.

Взвизгнули шины, земля задымилась. Синий седан вылетел на улицу.

Словно повинуясь некоему рефлексу, Куинн бросился к стоявшему на дорожке «Лексусу» Джулии. На этот раз он был рад, что она оставила ключи в замке зажигания. Заведя двигатель, он дал полный газ и пустился в погоню.

Дом номер пять по Таунсенд-корт находился в конце тупика. Ник и Джулия выбрали этот дом из-за его уединенного расположения, вдалеке от города и от главных дорог. От остального мира их отделяло свыше полутора миль.

Резко свернув на Сансет-драйв, Ник увидел синюю машину меньше чем в четверти мили впереди. Нажав на газ, он начал быстро сокращать расстояние на скорости в шестьдесят миль в час. Убийца Джулии пытался свернуть налево, но пропустил поворот, едва не заехав во двор Танненсов, и лишь затем сумел наконец выехать на Элизабет-плейс.

Затормозив вовремя, Нику удалось сократить расстояние до преследуемой машины вполовину, в которой теперь опознал синий «Шевроле Импала». Вдавив газ, он прибавил скорость; теперь их разделяло всего тридцать ярдов. Но убийца Джулии не собирался столь легко сдаваться; он все быстрее мчался вниз по склону холма, и его машина порой взлетала на несколько дюймов в воздух на внезапных ямах и неровностях холмистой дороги.

Ник еще прибавил газу. Им оставалось меньше полумили до шоссе 128 — дороги, предоставлявшей убийце слишком много шансов сбежать, прежде чем Ник сможет его опознать.

С расстояния в десять ярдов Ник увидел номер машины — Z8JP9 — и постарался его запомнить. Ник был благодарен мощному двигателю «Лексуса», с ревом настигавшего «Импалу». Как и большинство кроссоверов, он рассчитан на использование в более экстремальных условиях, чем обычный автомобиль, но, как правило, на них ездили лишь домохозяйки в супермаркет или на футбол. Однако, несмотря на свой дизайн, «Лексус» никогда не был рассчитан на высокоскоростную гонку, как сейчас, где существовала реальная опасность перевернуться.

Внезапно Ник увидел «Импалу» всего в нескольких дюймах перед собой, но не остановился. На полной скорости он врезался в зад машины. Его бросило вперед, он на секунду затормозил, а затем снова нажал на газ, на этот раз свернув чуть в сторону и врезавшись в заднее крыло «Шевроле». И снова на мгновение притормозил перед очередной атакой.

Приближался крутой поворот. С дальней его стороны, меньше чем в четверти мили впереди, виднелся выезд на шоссе 128. У Ника оставался лишь один шанс.

Он свернул на встречную полосу — с внутренней стороны поворота, — моля Бога о том, чтобы никто не ехал навстречу, иначе он, вне всякого сомнения, погибнет и жизнь Джулии действительно закончится навсегда на полу их прихожей.

Прибавив газу, Ник поравнялся с «Импалой». Заглядывать внутрь машины он не стал, опасаясь потерять управление. Резко повернув руль вправо, прижал противника к каменной стене по правой стороне дороги. Несшаяся на скорости свыше шестидесяти миль в час машина начала тормозить, лопнули обе задние шины, и «Шевроле» занесло. Машина врезалась в дерево.

Не раздумывая, Ник вдавил педаль газа в пол и со всей силы ударил «Импалу» в зад. Перед его лицом взорвалась подушка безопасности, отшвырнув его на сиденье.

Он отбросил сдувающуюся подушку в сторону, не обращая внимания на легкие ожоги на лице, выкатился из машины на землю, держа в руке пистолет, и подобрался к «Импале», которую заклинило между деревом и стеной. На землю тек бензин, шипела охлаждающая жидкость, из-под капота валил пар.

Чуть приподнявшись с земли, Ник заглянул в машину. Хотя ему очень хотелось убить водителя, приставить пистолет к его голове и выпустить оставшиеся пули в мозг, совершив справедливое возмездие, он понимал, что на самом деле ему нужно совсем другое — опознать этого человека, если он хотел получить хоть какой-то шанс на то, чтобы остановить его в прошлом.

Ник подполз на животе к машине со стороны пассажира, рядом с каменной стеной. Подняв взгляд, он увидел сработавшие подушки безопасности и бесчувственного толстяка на пассажирском сиденье. Ник медленно поднялся на колени, глядя на руль и подушку со стороны водителя, но там никого не оказалось.

Раздался выстрел, и от дерева срикошетила пуля. Перекатившись по земле, Ник подполз к искореженной передней части машины, от которой поднималось облако пара, скрывая его местонахождение.

Мимо уха просвистели пули, ударяясь о каменную стену и расщепляя ствол дерева. Деваться было некуда — слева восьмифутовая стена, сзади дерево. Можно было лишь перебраться через капот разбитой машины справа от него или вернуться тем же путем, которым пришел, — и в том, и в другом случае подставив себя под прицел убийцы.

Прижавшись всем телом к развороченной земле и траве, Ник заглянул под машину. По другую сторону, возле левого заднего колеса, отчетливо виднелись широко расставленные ноги в грязных ботинках. Не колеблясь, Ник прицелился и сделал три выстрела, попав в голень.

Стрелок заорал и рухнул на землю. Вскочив, Ник выбежал из-за машины, спрятавшись за «Лексусом» Джулии.

Убийца выстрелил, не целясь, шесть раз подряд, пока Ник не услышал предательский щелчок — закончились патроны. Противник был у него в руках.

Обойдя машину, Ник увидел лежащую на земле маленькую металлическую отмычку размером с зубную щетку и понял, каким образом убийце удалось открыть запертую дверь.

Рядом лежал «кольт-миротворец» с дымящимся барабаном. Убегая, убийца не успел подбросить револьвер в багажник.

Вид изящно украшенного оружия привел Николаса в ярость. Сама мысль о том, что этот человек собирался его подставить, вызывала приступ злости, но, немного подумав, он понял, что будущее уже меняется, что в его машине не окажется револьвера, из-за которого его обвинят в убийстве собственной жены, а вскоре и вообще не будет никакого убийства.

Ник подошел к лежащему на животе рядом с разбитой «Импалой» человеку, спина которого судорожно вздымалась от прерывистого дыхания. Из-под бейсболки с эмблемой «Нью-Йорк Метс» выбились слипшиеся от крови темные волосы, левая рука сломана и вывернута под неестественным углом. В правой руке он сжимал бесполезный теперь девятимиллиметровый пистолет, под левой ногой расплывалась лужа крови.

Ник медленно присел рядом. Протянув руку, он схватил его за черный воротник рубашки, поймав пальцами серебряную цепочку. В его кулаке повис медальон святого Христофора.

Ник с трудом сдерживался, чтобы не убить этого человека, облегченно вздохнув при мысли о том, что завершил первый шаг к спасению Джулии. На мгновение у него вновь возникла надежда. Вопреки всяческой логике, он знал, что все-таки может вернуть Джулию к жизни.

Ник повернул к себе голову убийцы, собираясь наконец взглянуть на человека, который только что убил его жену…

Но прежде чем он успел увидеть его лицо, мир Ника провалился во тьму.