Они понимали, что за ними будут следить с того самого момента, как их побитый жизнью корабль коснется земли.

Планета Этти IV, открытая для торговли, была, тем не менее, самым приемлемым вариантом. Хэн знал этот мир, где под ярко-красными небесами сухие ветры носились над желто-оранжевыми, покрытыми мхом равнинами и мелкими солеными морями. Бедная природными ресурсами, планета располагалась в стратегически важном месте звездных путей, и здесь по-дружески относились к людям и гуманоидам.

Заправилы Корпоративного сектора хранили на Этти IV несметные богатства, и, естественно, криминальный элемент эту планету стороной не обходил. Негласно было известно, что не только низшие уровни преступных структур, но и кое-кто из верхушки чуть не постоянно проживает на Этти IV.

Хэн и Чубакка ехали по улице космопорта, направляясь к обменному пункту валюты.

Улица казалась провинциальной — бесконечно длинная, широкая, пронзительный ветер гулял по ней вдоль и поперек, гоняя горячую пыль. По обе стороны тянулись низкие строения из спрессованных материалов. Кое-где выбивались вверх высокие жилые дома богатых, построенные из пермакита и формекса. Жильцов в окнах почти не было видно, прохожих было немного, транспорта — тоже. Впрочем, дальше от космопорта и ближе к центру города прохожих стало больше: гуманоиды и негуманоиды, спешащие по каким-то своим делам и досужие гуляки. Много попавших сюда впервые глаз опытного путешественника определял их сразу. Проходной двор для криминальной и полукриминальной шантрапы, немного разочарованной отсутствием шика, но нюхом чующей возможность наживы. Хэн поглядывал по сторонам, привычно наблюдая обстановку, пока Чубакка вел взятую напрокат машину на воздушной подушке. В кузове машины лежали ящики, похожие на сейфы, и именно из-за них за Хэном с Чуи следили. Такие вещи, как сейфы, частенько возбуждают у многих нездоровое любопытство.

Кто следил, Хэн не мог бы сказать. Наблюдение велось крайне осторожно и внешне ничем не проявлялось. Хэн просто почуял его, тем более, что был к нему готов. Сказывался опыт. Но нападения не опасался: понимал, какое впечатление производят они с Чуи — вооруженный человек, в котором, несмотря на штатскую белую рубаху, за сто шагов распознается военный пусть даже бывший, — и вуки с самострелом, удобно лежащим под рукой. Хэн был игрок и умел блефовать, что сказывалось на его манерах: даже в критической ситуации он держался свободно и уверенно, на ненаблюдательный взгляд почти развязно. Ну а вуки — об их физической силе, интеллекте, проворстве и ярости ходили легенды (не лишенные фактических оснований). Любому ясно, что, сунься к их машине, первый пожалеешь об этом, даже если вуки будет разговаривать без самострела, а Хэн вообще отвернется.

Никто и не сунется. У любого сработает и деловое чутье, и элементарный инстинкт самосохранения.

Хотя обменный пункт валюты принадлежал Автаркии, в данном случае он косвенным образом работал против нее, поощряя дело, связанное с незаконным ввозом оружия и восстанием. Хэн и Чубакка уже сумели избавиться от драгоценностей, которыми с ними расплатились, обменяв их на драгоценные металлы и редкие кристаллы. В Корпоративном секторе с его десятью тысячами звезд и множеством обитаемых миров никакая самая сложная система ведения и хранения данных не позволяла в точности проследить, кто именно получал деньги или расплачивался. И без малейшей задержки Хэн Соло, шкипер и вольный контрабандист, конвертировал большую часть своего последнего заработка в приятные чистенькие кредитки Автаркии. Если бы у. него была шляпа, он бы снял ее перед роботом-клерком, который прочирикал выплачиваемую сумму и тут же выплюнул деньги.

Когда они покинули обменный пункт, вуки начал негромко рычать, и Хэн перебил его, рассеянно покивав головой:

— Да, да, обязательно… с Плоово Два-к-Од-ному мы расплатимся, но сначала нужно заехать еще в одно место.

Старый друг, знающий эти «сначала», заворчал гораздо громче, недовольно взлаивая. Его переливистый рык привлек внимание досужих прохожих, которые на всякий случай ускорили шаги, но, уходя, стали оборачиваться на них. Остановились два дроида. Как раз в этот момент из водоворота движущихся по улице людей, дроидов и негуманоидов вынырнуло отделение полиции безопасности.

— Тихо, не шуми, — не разжимая губ, пробормотал Хэн.

Полицейские шли в ногу по четверо в ряд, в коричневой форме и черных боевых шлемах, походка их была ленивой, но взгляды — цепкими и подозрительными. Пешеходы не заступали их путь, обтекали их сбоку, по сразу становящейся тесной мостовой, держась на некотором расстоянии и на всякий случай принимая отсутствующе-сосредоточенный вид. Когда вуки прорычал свою последнюю фразу, двое полицейских вскинули головы. Чуи успел сбавить тон, и наряд, по-видимому, счел инцидент не заслуживающим внимания и прошел мимо них, удаляясь по улице.

Хэн посмотрел им вслед, покачивая головой. В Галактике каких только копов не было; некоторые вполне сносные, другие нет. Но секретная полиция Автаркии (по-простому — СПуны) относилась к числу худших. Они пользовались методами наведения порядка, не имеющими никакого отношения к закону и справедливости, и руководствовались в своих действиях исключительно указами Корпоративного сектора Автаркия. Хэн никогда не мог понять, каким образом самый обычный человек превращается в не задающегося никакими вопросами наглеца СПуна, но на всякий случай старался держаться подальше от них.

Убедившись, что на них не обращают внимания, он возобновил разговор с Чубаккой:

— Не волнуйся, конечно, мы заплатим Пло-ово, я же сказал. Минутная задержка, и сразу после этого мы встретимся с ним, как и собирались. Уладим наши дела — и можем идти на все четыре стороны, свободные и никому ничем не обязанные.

Вуки сморщил синеватый круглый нос и снова заворчал, на этот раз умиротворенно. Как всегда, он уступил.

С точки зрения очень многих, быть богатым неинтересно, если богатство нельзя продемонстрировать, желательно поэффектнее; к тому же такой подход полезен с точки зрения привлечения нового капитала. На Этти IV держались этого принципа; а чтобы проводить его последовательно, существовала, в частности, сеть магазинов, торговавших так называемыми домашними животными: представителями фауны практически всех видов, водившихся на безмерных просторах Империи, вплоть до самых экзотических. Лучшим по широте ассортимента и респектабельности, по общему мнению, был «Сабодор». Туда-то и направлялся Хэн перед встречей с Плоово.

Магазин был большой и светлый, с удобными подходами к клеткам, аквариумам, террариумам, ящикам, стойкам с кормами. Содержание «Сабодора» обходилось недешево.

Но никакое, даже самое дорогостоящее оборудование не могло сделать незаметными запахи и звуки, которые испускали те, кого не слишком обоснованно относили к разряду домашних животных. Интересно, каким должен был быть дом, в который в этом качестве взяли бы покрытую разноцветными перьями поющую змею из пустынь единственной планеты системы Дибал Проксима? Но живой товар расходился. Паукообразные ночные глайдеры из Алтаррна вот уже несколько лет пользовались почему-то наибольшим спросом; многие покупатели брали крошечных бочкообразных сумчатых с Киманана, уморительные существа, в просторечии «меховые мячики». Сквозные клетки и ящики, баки и прозрачные сосуды, в которых поддерживалась определенная среда, кишели клацающими клешнями, беспокойными щупальцами, покачивающимися псевдоподиями. Отовсюду мерцали глаза. Товар загадочно смотрел на покупателей.

Навстречу появившимся в дверях Хэну и Чуи мгновенно вышел сам хозяин, Сабодор, обитатель планеты Ракрир. Его короткое сегментированное цилиндрическое тело было снабжено пятью парами гибких конечностей, два глаза на длинных стебельках непрестанно вращались и двигались. Увидев новых посетителей, Сабодор приподнялся на двух нижних парах конечностей. Теперь его глаза оказались почти на уровне груди Хэна. Хэн терпеливо ждал, пока его осмотрят под разными углами.

— Крайне сожалею, — голос у Сабодора был чирикающий, а орган речи находился в центре его средней секции. — Мы не работаем с вуки. Это разумный вид, их нельзя использовать как домашних животных. Незаконно. Я не покупаю и не продаю вуки.

Чубакка издал раскатистый басовый рев. Верхняя губа поджалась к синему шарику носа, обнажая зубы. Тяжело топая, он пошел на хозяина магазина. Ближайшие стойки с товаром затряслись, животные насторожились, испугались, заметались, притаились, спрятались… Испуганный Сабодор завизжал и бросился к Хэну в поисках зашиты. Передними конечностями он прикрывал слуховые отверстия. Вокруг не смолкал пронзительный хор: вой, вскрикивания, верещание, жужжание, щебет… Рискуя быть не услышанным в этой какофонии, Хэн принялся увещевать друга.

— Чуи! Ну что ты, ну успокойся! Тихо, Чуи, остынь. Он не хотел тебя обидеть.

Чуи подошел вплотную и сверху вниз смотрел на дрожащего Сабодора. Хэн улыбнулся и уперся ладонью в грудь вуки. Чуи дал себя отодвинуть. Глазные стебельки Сабодора высунулись с обеих сторон от колен Хэна.

— Да-да, конечно, не хотел, нет, конечно, я не хотел его обидеть. Просто ошибся, просто… допустил ошибку, да. Без малейшего желания оскорбить, нет-нет.

Чубакка начал успокаиваться. Хэн вспомнил полицейских на дороге из порта. Спасибо, что Чуи не поднимет бучу, — обойдутся они без той своры.

— Мы пришли, чтобы купить кое-что, — объяснил он Сабодору, который попятился к стойке. — Слышите? Купить.

— Купить? Купить! О, проходите, сэр, и смотрите-смотрите-смотрите! У Сабодора есть все домашние животные, какие только существуют на свете, лучшие в секторе. У нас есть…

Хэн сделал ему знак замолчать и дружески положил руку туда, где у маленького взбудораженного хозяина было бы плечо, если бы оно существовало.

— Сабодор, все очень просто. Мне нужен динко. Есть они у тебя?

— Динко? — крошечный рот Сабодора и его обонятельный пучок каким-то образом соединились с глазными стебельками, что выражало крайнее отвращение. — Для чего? Динко? Сэр! Они такие мерзкие, фу!

Хэн криво улыбнулся, извлек из кармана пачку наличных денег и соблазняюще помахал ими перед физиономией Сабодора.

— Найдешь одного для меня?

— Могу! Ждите здесь!

Сабодор, возбужденно извиваясь, засеменил в заднюю комнату. Хэн и Чубакка не успели даже толком оглядеться по сторонам, как он вернулся, держа в двух верхних парах конечностей чистую клетку. Внутри сидел динко.

Мало кому доставляет удовольствие общество динко, заслуженно пользующихся дурной славой. По темпераменту они чистые психопаты. Одной из величайших тайн зоологического мира является то, как эти маленькие ужастики способны выносить друг друга хотя бы столько времени, сколько нужно для воспроизводства.

Достаточно маленький, чтобы поместиться на человеческой ладони — если представить себе человека настолько неосторожного, что он решился бы взять его в руки, — динко сердито уставился на них. Его мощные задние ноги постоянно двигались, двойные пары хватательных конечностей на груди щипали воздух, страстно желая во что-нибудь вцепиться. Длинный язык то высовывался, то исчезал между угрожающе блестящими клыками.

— У него удалены пахучие железы? — спросил Хэн.

— Ох, нет! И у него течка с тех пор, как его выгрузили. Но он лишен ядовитых желез.

Чубакка усмехнулся, сморщив синий нос. Хэн спросил:

— Сколько?

Сабодор назвал совершенно непомерную сумму. Хэн пересчитал наличные.

— Я дам тебе ровно половину, идет?

Глаза на стебельках, в отчаянии подрагивающие, казалось, готовы были вот-вот заплакать человеческими слезами. Точней даже, отчаянными женскими слезами. Вуки фыркнул и наклонился к Сабодору, который тут же поспешил укрыться в сомнительной безопасности за коленями Хэна.

— Соглашайся, Сабодор, — весело предложил Хэн, — это хорошая сделка.

— Ваша взяла! — сдался хозяин. Чуи, фыркая и морща нос, выпрямился.

Сабодор протянул ящик Хэну. Динко, явно недовольный переменой обстановки, в бешенстве заметался из стороны в сторону.

— Еще одно, — все так же жизнерадостно продолжал Хэн. — Дай ему легкую дозу седативного средства, чтобы он притих на время. И упакуй его в другую коробку, во что-нибудь непрозрачное.

Вообще-то это были две просьбы, но удрученный Сабодор согласился, страстно желая, чтобы все — и вуки, и человек, и динко — убрались отсюда как можно скорее.

Плоово Два-к-Одному с Крон Дрифта, ростовщик и бывший грабитель, большой плут, человек, которому палец в рот не клади, предвкушал получение просроченного долга от Хэна Соло и жмурился от удовольствия.

Он был в приподнятом настроении не только из-за того, что первоначальный долг должен был принести ему урожай роскошных процентов, но также по причине острой неприязни, которую он испытывал к Соло, и возможности наконец-то доставить ему радость, причем довольно интересным способом.

Сообщив о своей готовности уплатить долг, Соло назначил ему встречу здесь, на Этти IV, в одном из самых элегантных бистро космопорта. Это Плоово Два-к-Одному вполне устраивало: один из его принципов состоял в том, что при каждом удобном случае нужно стремиться совмещать тяжкий труд и удовольствие. Танцевальный купол «Свободный полет» — очень милое местечко, более того, просто шикарное. Плоово красавцем никто не называл — большой, неуклюжий человек, лицо подергивается от нервного тика, — но деньги, как известно, помогают таких подробностей не замечать.

Он развалился в кресле за угловым столиком в компании трех головорезов, которых привел с собой. Двое из них были людьми — крепкие мужчины, увешанные оружием. Третий — уроженец Давнара II, покрытый чешуей и длинномордый, обладавший подлинным даром неукоснительно выполнять приказания своего хозяина.

Плоово, продемонстрировав, что он при деньгах, и добившись таким образом расположения официантки, привел в порядок черный напомаженный кок и смахнул пылинку с плеча. Обиженный на природу за недостаток красоты, он восполнял его, прибегая к декоративной косметике. (Хэн шутил: косметический ремонт лица.) Ожидая, Плоово тайно злорадствовал по поводу предвкушаемой мести Хэну Соло. Нет, он ни минуты не сомневался в том, что пилот ему заплатит. Но Соло давно раздражал его своей способностью придумывать всякие блистательные увертки, когда дело доходило до оплаты, да и вообще этой насмешливой и одновременно сбивающей с толку манерой поведения. Над Плоово стояли большие боссы, и было немало случаев, когда ростовщик терял лицо в их глазах именно из-за всяких заморочек с Соло, а это были не те люди, которые склонны терпеть подобные вещи. Кодекс чести, которого придерживались все наживающие деньги на нелегальных операциях, не позволял Плоово передать шкипера «Тысячелетнего сокола» в руки закона; тем не менее, он только и поджидал удобного случая, чтобы насолить ему. И, похоже, дождался.

Хэн, с металлическим ящичком в руках, в сопровождении Чубакки вошел в «Свободный полет» и одобрительно хмыкнул.

Как почти на всех цивилизованных планетах, тут смешались многие расы, и знакомые Хэну, и совсем новые для него. Он немало побродил по Галактике и все же не смог идентифицировать по крайней мере половину негуманоидов, которых увидел здесь. Ничего удивительного в этом не было. До сих пор никто не смог составить каталог всех разумных рас, обитающих в таком огромном множестве звездных систем. Сколько раз уже Хэн входил в помещение вроде этого и окунался в пестрый калейдоскоп странных фигур, непривычных звуков и запахов! Прямо с ходу ему бросились в глаза не меньше дюжины разных типов респираторов, дыхательных масок и другой аппаратуры жизнеобеспечения, используемых существами, чья биология не соответствовала обычной для человека атмосфере.

С особым одобрением Хэн взирал на гуманоидов женского пола, одетых в мерцающие шелка с украшениями из люминесцентов. И тут же, поймав его взгляд, одна из них оторвалась от игорных столов, которые предлагали излюбленные развлечения «Поработай головой», «Отражения» и «Звездный бой»; Гибко двигаясь, она шла прямо на него, высокая, узкая, стройная девушка с кожей оттенка темного вина и волосами цвета серебра, в облегающем фигуру платье, которое, казалось, было соткано из белого тумана. Подойдя, она чуть прильнула к Хэну грудью, закинув руки ему на плечи и сцепив пальчики. От ее волос и шеи исходил будоражащий запах.

— Привет, космолетчик, — она засмеялась. Кожа у нее была умопомрачительная. — Как насчет того, чтоб потанцевать?

Хэн переложил ящичек в другую руку. Чубакка пока молчал, но смотрел неодобрительно — некоторые из их наименее удачных приключений начинались именно так.

— Почему бы и нет? — бархатным голосом страстно сказал одинокий космолетчик. — Потанцуем, повеселимся, деньги на ветер пошвыряем, — он мягко отвел ее руки. — Попозже, красотка.

Она одарила его поистине ослепительной улыбкой — чисто профессиональной — и тут же переключилась на другого клиента, не заботясь о том, слышит ее Хэн или нет.

«Свободный полет» был оборудован по последнему слову техники и имел, в частности, регулируемое гравитационное поле. Панель управления им располагалась на стойке бара Среди бутылок и кранов и позволяла менять гравитацию в разных частях помещения. В том числе и на площадке для танцев, где одиночки, пары и целые группы прыгали, вертелись и кувыркались как хотели, с грацией, не требующей почти никаких усилий. Хэн также заметил индивидуальные столики, отгороженные от общего зала наподобие кабин. Они были заняты обитателями миров с низкой гравитацией: внутри каждой кабинки создавалась в точности та гравитация, в которой гость чувствовал себя комфортно.

Хэн и Чубакка пробирались между столиками, ища глазами ростовщика, вслушиваясь в многоязычный говор, звон бокалов, музыку. По ноздрям ударили ароматы: дым курений, разнообразные аэрозоли, еда; резкий, не съеденный воздухоочистителем запах странника из далекого мира с невыговариваемым названием. Вентиляторы резали и месили пласты дыма и облака пара, прочерчивая разноцветные зигзаги.

Заметить Плоово Два-к-Одному труда не составляло — этот верзила занял большой столик в углу, прекрасное место, которое позволяло ему не пропустить появление должника. Плоово смотрел на Хэна и Чубакку, на загримированном лице нарисовалась не вызывающая доверия улыбка.

— Соло, старый коллега! Проходи, садись.

Хэн шел к столику первым, чуть сзади топал Чубакка с самострелом, неодобрительно глядя на Плоово.

— Не стесняйся, Два-к-Одному. — Хэн сел за столик рядом с ростовщиком.

Чубакка снял самострел с плеча и занял место с противоположной стороны столика, чтобы они с Хэном могли видеть, что происходит у каждого за спиной. Хэн поставил на стол небольшую закрытую металлическую коробку. Плоово посмотрел на нее. В глазах был интерес и жадность: как-никак, Хэн порядком ему должен. Проследив его взгляд, Хэн ухмыльнулся.

— Чувствуй себя свободно, молоти языком, сколько вздумается.

— Ну, Соло, — проворчал Плоово, склонный проглотить любое оскорбление под воздействием опьяняющею присутствия денег, — не следует разговаривать в таком тоне со своим старым благодетелем.

Плоово уже узнал от осведомителей, что два эти бездельника только что обменяли свой заработок на наличные деньги. Его рука потянулась к ящику, однако Хэн оказался проворнее.

— Твои денежки здесь. С процентами. Больше мы тебе ничего не должны.

Плоово закивал, тряся толстыми щеками и покачивая коком. Вид у него при этом был на удивление невозмутимый. Хэн собрался было спросить, в чем дело, но его остановило предостерегающее рычание Чубакки. В «Свободный полет» вошел наряд полицейских, Одни встали у дверей, другие двинулись в обход зала. Хэн расстегнул кобуру бластера. Этот звук заставил Плоово повернуться в его сторону.

— Соло, клянусь, я тут ни при чем. Чтобы я путался с копами? — Плоово жирно улыбнулся. — Даже я не могу позволить себе рисковать тем, что обеспечивает меня средствами к существованию, — он положил толстую руку на ящик. — Эти джентльмены в коричневой форме кого-то ищут, и не исключено, что человека, соответствующего твоему описанию. Ты правильно сказал, мы в расчете. Так что мне, конечно, наплевать, что будет с тобой дальше, но все же мой тебе добрый совет — линяй отсюда вместе со своим лохматым другом, и как можно скорее.

Хэн не стал впустую тратить время, выясняя, каким образом Автаркия сумела сесть ему на хвост после того, как он перерегистрировал «Сокол» и получил новые идентификационные сертификаты для себя и Чубакки. Не убирая руку с бластера, он наклонился поближе к Плоово.

— С какой стати? Почему бы нам просто не посидеть здесь немного, коллега? И .пока все это происходит, — он перевел взгляд на охранников Плоово, — я вам позволяю положить руки на стол, чтобы Чуи и я могли их видеть. Ну!

На верхней губе Плоово выступили капли пота. Он знал, что с Хэном шутки плохи: никаких уловок, или он рискует стать трупом номер один. Он не решился отдать своим головорезам приказ, и они выполнили предложение Хэна.

— Спокойно, Соло, — умоляюще сказал Плоово, хотя Хэн и так был сама безмятежность, зато сам Плоово заметно побледнел. — Умерь свой знаменитый темперамент. А то вы с вуки опять поведете себя… м-м-м… неразумно. Вспомни, так уже бывало. Например, когда ты рассердился на Большого Бунджи. Он, да, не проявил должного благоразумия и забыл заплатить тебе, а вы обстреляли его купол. Он и его служащие едва успели натянуть скафандры. Именно так и создается плохая репутация, Соло! Теперь Плоово весь трясся, почти забыв о своих деньгах.

Полицейские, продолжая обход, остановились у столика Плоово: двое рядовых и сержант.

— Все, кто тут сидит, предъявите свои идентификационные документы.

Физиономия Чуи приняла невинное выражение, большие светлые глаза мягко смотрели прямо в лицо полицейским. Он и Хэн подали свои фальшивые ИД. Хэн сидел, откинувшись на спинку стула, но не спускал руку с бластера, хотя перестрелка сейчас, с учетом тех полицейских, которые остались у входа, могла закончиться фатально.

Удостоверения личности Плоово и его банды не заинтересовали сержанта. Просмотрев документы Хэна, он спросил:

— Все так и есть? Ты в самом деле владелец грузового судна, которое сегодня приземлилось на планету?

Солгать было невозможно. Хуже всего, если Автаркия уже связала его новую личность с нелегальным приземлением на Дюрооне. Н-ну, сохраняем хорошую мину при плохой игре. Вид у Хэна был такой, точно его слегка смущают и где-то даже забавляют все эти вопросы.

— "Гордость космолетчика"? Ну да, офицер. Что-то не так? — он смотрел на них простодушно, точно новорожденное дитя.

— Мы получили твое описание от инспектора космопорта, — ответил сержант.-: Твой корабль временно арестован, — он бросил ИД на стол, как не соответствующий принятым в Автаркии стандартам.

Что я сделал не так? Что я сделал не так?

— Вроде бы с кораблем все было в порядке, — промямлил Хэн.

СПун пренебрежительно махнул рукой.

— Вот именно — «было». Корабль не отвечает требованиям недавно принятых в Автаркии новых стандартов. Судя по тому, что я слышал, приятель, твое корыто имеет отклонения от допустимых габаритов по крайней мере по десяти параметрам, а отказного листа, освобождающего от проверки на соответствие стандартам, среди предъявленной тобой документации нет. Даже простая внешняя инспекция показала, что соотношение «подъемная сила — масса» и вооружение отличаются от тех, которые допускаются для невоенных кораблей. Похоже, у него заменен двигатель, урезана задняя часть, защита и силовой блок гораздо мощнее обычного и к тому же повреждено оборудование дальнего обзора. Это лишь некоторые претензии к твоему кораблю.

Хэн, как бы извиняясь, развел руками. Сейчас он впервые не чувствовал желания хвастаться тем, что на самом деле было, предметом его гордости.

Сержант продолжал:

— Если корабль имеет такую оснастку и небольшой грузовой отсек при повышенной мощности, само собой возникает подозрение, что ты, возможно, занимаешься чем-то противозаконным. Судно нужно переоснастить так, чтобы оно соответствовало принятым стандартам; тебе надлежит явиться к инспектору и принять соответствующие меры.

Хэн с облегчением рассмеялся.

— Я непременно так и сделаю.

Он понимал — ему безумно повезло, что они не взломали замки и не обшарили все внутри. Если бы они увидели постановщик помех и оборудование сенсорного контроля, его бы, безусловно, арестовали. А что, если бы они обнаружили отсек, куда он прятал контрабанду?

— У меня тут дела, но как только я закончу с ними, сразу же отправлюсь в космопорт, — пообещал Хэн.

Теперь он понял, почему Плоово выглядел таким довольным. Ростовщику не нужно было ни нарушать криминальный кодекс чести, ни рисковать своей толстой шкурой, идя на прямое столкновение с Хэном и Чубаккой: Плоово знал, что «Тысячелетний сокол», как бы его ни переименовывали, вступал в конфликт с этими новыми инструкциями Автаркии.

— Так не пойдет, — возразил сержант. — Мне приказано доставить тебя сразу же по обнаружении. Управление космопорта хочет уладить это дело как можно скорее, — в тоне СПуна внезапно почувствовалась некоторая настороженность.

Улыбка Хэна сменилась выражением туповатой отрешенности. Дескать, как судьба-то превратна, ничего я в ней не понимаю… Плоово довольно смотрел на него. Полицейские, внушительно глядя сверху вниз, ждали, а Хэн быстро соображал. Автаркия потребует полной проверки корабельных документов, в частности, вахтенного журнала и бумаги, подтверждающей, что он хозяин судна. Когда в них обнаружатся противоречия, начнется полное сканирование ИД: — отпечатки пальцев, индексы сетчатки глаза и прочее, все заведенным порядком. В конечном счете они, безусловно, выяснят, кто такие на самом деле Хэн и его партнер, и вот тут-то и начнутся настоящие неприятности.

Одна из философских установок Хэна Соло гласила: никогда не приближайся к тюрьме ни на шаг ближе, чем это необходимо. Однако, сидя здесь, он не мог сделать ничего, чтобы следовать этому своему принципу. Хэн стрельнул взглядом в сторону Чубакки, который развлекался тем, что пугал полицейского, обнажая в улыбке все свои зубы. Поймав его взгляд, вуки еле заметно наклонил голову.

Пилот поднялся.

— Надеюсь, сержант, что, как только с этими неприятными хлопотами будет покончено, мы сможем идти своей дорогой?

Чуи тоже вылез из-за стола, не спуская взгляда со своего партнера. Хэн наклонился к Плоово. Вот мы и расстаемся, а на прощанье скажу тебе несколько ласковых слов.

— Спасибо за приятно проведенное время, старый коллега. Мы вернемся к тебе, как только сможем. Обещаю. Но прежде, пока я не забыл, вот твои деньги, — он открыл коробку и отступил назад.

Плоово протянул руку к коробке, рассчитывая, что там лежат долгожданные деньги. Но тут в мясистую часть его большого пальца впились маленькие острые клыки. Плоово завопил, дернув рукой. Взбешенный динко вырвался наружу и вонзил похожие на иглы когти в толстое брюхо Плоово. К одному из крыльев динко была прикреплена кредитная карточка Автаркии. Хэн выплатил и финансовый, и личный долг одновременно. С процентами.

Когда босс криминального мира взвыл, все СПуны уставились на него. Один из прихвостней Плоово попытался оторвать динко от своего хозяина, а остальные стояли, изумленно разинув рты. Динко не дался никому — он хлестнул по протянутым рукам зазубренными шпорами задних ног и тут же обрызгал всех отвратительными, зловонными струями. Защитные выделения динко — одна из самых мерзких, невыносимых вещей на свете. Охранники Плоово бросились в разные стороны, кашляя, затыкая носы и начисто позабыв о своем хозяине.

Полицейские силились понять, что происходит, и потому решительности не проявляли. А динко, который, по-видимому, смотрел на мир уверенно, уже энергично пытался сожрать Плоово. Он начал с носа, который, возможно, сильно напоминал ему нос какого-нибудь из его естественных врагов.

— Уберите его от меня! — выл Плоово, тряся наклоненной головой и то хватая динко, то нелепо растопыривая руки. Динко сохранял равновесие в качке, самозабвенно вгрызаясь в противника.

— Чуи! — вот и все, что успел прокричать Хэн.

Да большего и не требовалось.

Хэн врезал ближайшему СПуну, опасаясь стрелять с близкого расстояния. Тот, не ожидая нападения, упал на спину. Чуи схватил двух других за одежду, с лязгом стукнул их шлемами друг о друга и проворно нырнул в толпу вслед за Хэном.

СПуны у входа взяли оружие наизготовку, но вокруг мельтешили охваченные паникой посетители. К тому же, полицейские не понимали, что, собственно говоря, происходит. Танцоры на антиграве выбились из ритма, остановились. Действие всевозможных возбуждающих средств, стимулянтов, антидепрессантов, психотропных и других препаратов в том же духе, которыми они были напичканы, резко пошло на убыль. Оглядываясь вокруг, они начали спрыгивать на пол. Со всех сторон слышалось на множестве языков: «Что случилось?»

Плоово Два-к-Одному сумел наконец оторвать динко от своего многострадального носа и швырнул его через зал. Динко приземлился на стол, за которым в компании друзей обедала состоятельная вдова, и испортил всем присутствующим аппетит.

Ощупывая лицо, Плоово обернулся и увидел, как Хэн Соло перепрыгнул через стойку бара.

— Вон он! — завопил босс преступного мира.

Два буфетчика попытались остановить Хэна, размахивая дубинками, которые они держали под стойкой специально для таких случаев. Скрестив руки над головой, Хэн блокировал опускающуюся дубинку, врезал одному буфетчику коленом, а затем локтями отшвырнул его на второго, повалив обоих на пол. Чубакка с радостным переливистым ревом перескочил через стойку вслед за своим партнером, отчего задребезжала батарея сверкающих бокалов и бутылок, и упал сверху на обоих буфетчиков.

Один из СПунов все-таки решился выстрелить и разнес хрустальный шар с нованианским грогом четырехсотлетней выдержки. Толпа взвыла, выражая разные эмоции. Большинство клиентов бросились на пол. Еще два выстрела отщепили куски от стойки и опалили ящик, куда складывали наличные деньги.

Хэн перескочил через клубок тел Чуи и буфетчиков и выхватил бластер. По СПунам хлестнули короткие очереди. Один упал с дымящимся плечом, а остальные бросились врассыпную и попытались спрятаться. Краем уха Хэн услышал, как Плоово, прикрываемый телохранителями, пробивается сквозь визжащую толпу, расталкивая клиентов.

Хэн поискал взглядом. Вот она — панель управления гравитацией. Разбираться, как она работает, ему было некогда, и он начал просто передвигать регуляторы в положение максимум. К счастью для всех находящихся за пределами изолированной области бара, он вовремя заметил, что малость перестарался; хорошо было и то, что в воздухе не осталось ни одного танцора, совершающего свободный полет. В итоге никто не пострадал.

После нескольких попыток Хэн поднял гравитацию до трех-пяти стандартных. Все рухнули на ковры, придавленные весом собственных тел; судя по всему, сегодня здесь не было гостей из миров с повышенной гравитацией. СПуны упали вместе с остальными. Хэн мимоходом отметил, что Плоово Два-к-Одному сейчас сильно напоминал выброшенную на берег рыбину.

Стало тихо, слышалось лишь тяжелое дыхание и придушенные стоны тех, кто, падая, ударился об пол. Но всерьез, судя по всему, никто не пострадал. Хэн отложил дымящийся бластер, изучая панель управления гравитацией. Шевели мозгами, Хэн Соло. Нам нужен узкий коридор, чтобы выбраться отсюда. Покусывая губу, он замер, нерешительно подняв над панелью пальцы.

Нетерпеливо рявкнув, Чубакка отшвырнул буфетчиков, схватил Хэна за плечо, бесцеремонно отодвинул в сторону и склонился над панелью. Его пальцы забегали по ней проворно и точно; время от времени он бросал короткие взгляды в сторону двери. Спустя несколько мгновении тела двух-трех клиентов, лежащих вдоль созданного им коридора пониженной гравитации, еле заметно зашевелились. Все остальные, включая СПунов и Плоово с его головорезами, остались распростертыми на полу.

Чубакка перебрался через стойку и зашагал по коридору с нормальной гравитацией, самодовольно рявкнув на Хэна.

— Ну, первым до этого додумался все-таки я, верно? — буркнул Хэн и последовал за своим другом.

Выйдя из «Свободного полета», он осторожно прикрыл за собой двери и привел в порядок одежду; Чубакка старательно и щеголевато расчесал шерсть.

— Чуи, нашел время прихорашиваться! — На приведение себя в порядок у Хэна, собственно, ушло несколько секунд. — Или ты притомился, старик, и тебе требуется небольшая передышка?

Чубакка зарычал, в ответ. Это была их дежурная шутка — по поводу его возраста.

Хэн остановил компанию хохочущих гуляк, которые рвались в «Свободный полет».

— Закрыто, — официальным тоном заявил он. — Лихорадка Фронка.

Весельчаки, напуганные зловещим названием только что открытой болезни, не задали ни единого вопроса и тут же исчезли. Вдох-выдох. Хэн с Чубаккой поймали первое же робот-такси и помчались в космопорт.

— Независимым деловым людям с каждым днем становится все труднее, сокрушался по дороге Хэн Соло.