Кое-как справившись с арифметикой, они занялись грамматикой, но правила в голову не шли, а когда начался урок чистописания, стало совсем невмоготу.

Первой не выдержала Лина. Учитель как раз остановился около ее парты посмотреть, как она пишет, и Лина честно призналась:

— Не могу я спокойно палочки да крючочки выводить. Буквы так со строчек и прыгают.

Остальные тоже перестали писать.

— Может, решим, что дальше делать? — предложил Аука. — Надо хорошенько подумать, где найти колесо для аистов.

— Они ведь совсем скоро прилетят, правда? — спросил учителя Ээлька.

— Это верно, пора бы, — задумчиво сказал учитель. — Правильно ты подметил, Ээлька, некогда нам сложа руки сидеть.

— А что же мы тогда время на чистописание попусту тратим? — Йелла поднял тетрадку над головой, чтобы всем было видно: из упражнения он написал всего три слова, а внизу нарисовал большого аиста с большой рыбиной в клюве. — Это он в нашем канале щучек ловит, — пояснил Йелла.

Учитель рассмеялся.

— Видишь, ты, оказывается, не только в мыслях, но и в рисунках время обгоняешь, а как же быть с чистописанием? Будут у вас все буквы корявые, неровные, как будто руки трясутся. Да бабушка Сивилла во сто раз красивее тебя пишет, Лина. Ну, да ладно…

Он замолчал. Ребята во все глаза смотрели на него.

— Вчера мы потеряли час. И потеряем еще один, если я и сегодня отпущу вас. Много ли даст этот час? Согласны ли вы потом, когда мы все сделаем, прийти в школу в субботу днем и отзаниматься за пропавшие уроки?

— Согласны, — закричали все, — конечно, согласны!

— Значит, решено, — тут же сказал учитель. — До полудня еще час. За это время нужно обыскать всю Приморку. А если не найдем, то после обеда разойдемся по разным дорогам. Ни одной фермы поблизости не пропустим.

— Вот это да! А если каждый вернется с колесом, на всю деревню хватит, — сказал Аука.

— Бабушке Сивилле непременно нужно найти, — напомнила Лина.

— А безногому Янусу не дадим. Ничего он не получит, разве что камнем из рогатки, — сказал Йелла.

— Ишь какие быстрые! — остановил их учитель. — Наша задача — найти одно колесо. А вы готовы колесами всю деревню забросать. Найдите сначала одно. Думаю, и это не так просто. Не забудьте: как часы на башне пробьют двенадцать, возвращайтесь к школе. Если колеса так и не найдем, пойдете по окрестным фермам, я каждому укажу дорогу.

Ребят словно ветром сдуло. Вырвались на улицу и рассыпались по дворам, искали в каждом сарае, амбаре. Сначала они не сомневались, что найти колесо — пара пустяков. Но последний час субботнего утра пролетел незаметно, как десять минут, и вот уже бьют часы. Бом… бом… Десять, одиннадцать, двенадцать — по всей деревне прислушивались ребята. Неужели полдень? Не может быть! Но часы шли точно и пробили ровно двенадцать раз.

Йелла тоже считал, он сидел на чердаке своего дома. Недовольно посмотрел в запыленное окно. Да, большие бронзовые стрелки на башенных часах показывали двенадцать. А он ничего не нашел, сидит на чердаке, грязный и промокший. И на заднем дворе искал, и за каналом был — все без толку. И вот под конец оказался на собственном пыльном чердаке. Ясно как день: здесь колеса тоже нет. Но учитель велел во все уголки заглянуть. Вот он и заглянул, а что толку-то!

Йелла нашел лук. Живешь, живешь и не знаешь, что на чердаке лежит лук, хоть и без стрел. Он сидел и через запыленное окно целился из лука в ненавистные часы. Потом посмотрел вниз, во двор бабушки Сивиллы, — она жила по соседству. Он увидел, как дверь погреба распахнулась, показался Аука, он тащил большую и тяжелую бочку. Аука поставил ее на землю и посмотрел на часы. Был он раздосадован и разочарован. Все сараи в Приморке облазил — только к безногому Янусу, разумеется, не пошел. Попробуй попроси у него — враз по шее получишь.

Под конец он зашел к бабушке Сивилле. Сарая у нее не было. Отчаявшись, Аука попросил разрешения слазить в погреб.

— Да что там искать-то? — сказала бабушка. — Одна бочка с квашеной капустой. Давно уже там ничего не держу — лазить трудно. Но капустного запаха не выношу, вот и упрятала ее.

— Учитель сказал, чтобы мы искали даже там, где колеса и быть не может.

— Что ж, место ты выбрал подходящее, — усмехнулась бабушка Сивилла, — здесь действительно колеса и быть не может. А учитель прав: пока все не облазишь — не найдешь. Поэтому иди и ищи, ведь, пока сам не убедишься, не успокоишься. И раз уж пришел, будь добр, вытащи эту бочку на задний двор. А то в дом не войти — из-под пола капустой несет.

И вот Аука стоит, смотрит на часы, а у ног — тяжелая бочка. Вдруг на чердаке соседнего дома что-то мелькнуло. Показался Йелла и прицелился в Ауку из лука.

— Посмотри, что я нашел! — закричал он.

— Подумаешь, это же не колесо, — отозвался Аука.

— Все равно здорово! Если сделать стрелы, знаешь, как играть можно! А ты что нашел?

— Бочку квашеной капусты, — засмеялся Аука.

— А на что аистам квашеная капуста? — вытаращил глаза Йелла.

Аука пожал плечами.

— На то же, на что и лук. Пошли, пора в школу.

Когда пробили часы, Пиер и Дирк играли в сарае на краю деревни. Они замерли и виновато переглянулись.

— Ух ты, уже двенадцать, — сказал Дирк.

— И верно, двенадцать, — ответил Пиер.

В сарае они нашли сеновал и забрались наверх. Колеса там, конечно, не было. Они это прекрасно знали. Но Пиер, как послушный ученик, напомнил, что им велели искать даже там, где колеса и быть не может. Сверху они, как с горки, скатились по сену на землю. И так им понравилось, что они снова забрались наверх, а о колесе и думать забыли. Час пролетел незаметно. Уже двенадцать. Пиер смотрел на Дирка. Дирк — на Пиера. Они сидели прямо на полу амбара на раскиданном сене. Но вот Дирк вскочил на ноги.

— Колесо-то мы не нашли, только сено раскидали, — горестно сказал он.

— Не нашли, — эхом отозвался Пиер.

— Давай-ка соберем сено с пола и возьмем с собой.

— А на что оно аистам? Что они, козы, что ли?

— Просто некогда наверх укладывать. А так захватим с собой и бросим по дороге, фермер и не узнает, что мы у него на сеновале играли.

Мысль понравилась: надо же какой-то выход найти! Ребята торопливо собрали сено в охапки и побежали к школе.

— Покатались что надо, правда, Дирк?

— Ага, — стыдливо ответил тот. — А колесо наверняка кто-нибудь нашел.

— А давай отнесем сено в школу, скажем, что это аистам для гнезда, — предложил Пиер. — Все увидят, что и мы не зря ходили.

— Давай, — неуверенно сказал Дирк. — Ой, пошли скорее, уже первый час.

И они побежали еще быстрее.

Йелла, Аука и учитель уже поджидали у школы. Следом пришел Ээлька, он прикатил старую детскую коляску. Затем в конце улицы у канала показалась Лина. Она возвращалась с пустыми руками.

Все собрались, учитель оглядел ребят и сказал:

— Так… Лук, детская коляска, две охапки сена, а колеса что-то не видно. А ты что нашел, Аука? — Он повернулся к мальчику.

— Бочку квашеной капусты, — угрюмо ответил тот, — только я ее не принес. Аистам от нее толку мало.

— А я вообще ничего не нашла, — вставила Лина.

Учитель посмотрел на охапки сена.

— А это для чего?

— Мы подумали: если кто принесет колесо, то положим туда сено, — и аистам будет удобнее гнездо вить, — объяснил Пиер.

Дирк кивнул.

— Конечно, удобнее.

— Ну, а коляска зачем, Ээлька?

— Так у нее же четыре колеса. Маловаты, правда, но больше ничего нет. Мне ее мама дала. Говорит: «Ты — последнее дитя, хватит с меня». А ведь мне уже почти двенадцать.

— Ничего себе дитя, — усмехнулся Йелла.

— В общем, колеса у нас нет, — прошептала Лина.

Ребята стояли кружком во дворе школы, понурив головы. Даже глаза поднять не решались, стояли и смотрели все почему-то на детскую коляску, а Пиер и Дирк так и держали охапки сена. Наконец Пиер не выдержал и бросил сено в коляску. Дирк облегченно вздохнул и положил свою охапку сверху. Сено торчало из коляски во все стороны. Но на нее уже никто не обращал внимания — все смотрели на небо.

А там, над дамбой, со стороны моря летели, взмахивая огромными крыльями, два белых аиста. Над башней они взмыли вверх и полетели дальше, даже не покружив над Приморкой, словно и не было на их пути деревни. Вот уже только две белые точки видны в необозримой голубизне. Вскоре исчезли и они.

Снова опустили глаза ребята. Снова уставились на детскую коляску. Ээлька покраснел, пробурчал что-то и со злостью толкнул ее в дальний угол двора.

— А может, козу заведем? — сказал Аука, глядя под ноги на рассыпавшееся сено.

Но никто не засмеялся, да и самому Ауке было не смешно. Все стояли и молчали. Лина не удержалась, всхлипнула. «Плохо все-таки быть девчонкой, — подумала она. — Чуть что — сразу в слезы. То ли дело мальчишки: стоят, сурово насупившись, не распускают нюни». Вдруг Лина перестала всхлипывать. Она тоже будет сильной.

— Вот что, — зло сказал Йелла, — хватит всякими луками да колясками забавляться, кувыркаться б сене и валять дурака! — Он схватил лук и швырнул его в угол, где стояла коляска. — Вот что, — повторил он, — раз первые аисты уже прилетели, нужно искать колесо, искать как следует. — Ох, как он был сердит и на ребят и на себя.

— Йелла прав, — сказал учитель, — я рад, что вы это понимаете. Честно говоря, найти в Приморке колесо мы и не надеялись. Сегодня прилетели первые аисты, так что не огорчайтесь. Каждый день теперь они будут пролетать парами над нашей деревней. Потом целыми стаями полетят. Что мы можем сделать, чтобы хоть два аиста остались у нас? Совсем немногое — поставить колесо на крыше. А там пусть аисты сами решают. Но время терять некогда, наиграться и потом успеем.

— Будем искать как следует, — торжественно пообещали ребята.

— Вот и прекрасно. После обеда и начнем. Из Приморки ведут пять дорог, по одной на каждого, а Лина пойдет вдоль дамбы.

— Вдоль дамбы?

— Да. Там, конечно, колесо вряд ли найдешь, зато с дамбы видны все маленькие фермы, что в стороне от дорог стоят. Ребятам не по пути будет, а ты туда заглянешь.

— И далеко идти? — спросил Ээлька.

— Пока колесо не найдешь, — опередил учителя Йелла, а тот добавил:

— Я до вечера в школе останусь, если понадобится. Не забудьте зайти ко мне. Расскажете о своих поисках. А если кто найдет колесо, я позвоню в школьный колокол. Как услышите, возвращайтесь. Ну, а теперь по домам, вас ждет обед. И помните: нужно искать везде, даже там, где колеса и быть не может. Не беда, что в Приморке мы колеса не нашли. Удача приходит, когда ее совсем не ждешь.

Снова у ребят появилась надежда, и, пока с моря не прилетели новые аисты, они со всех ног бросились по домам.

Уже четыре часа. Тихо в деревне. Только на площади у башни играют трое малышей. А старших нет. Ушли все — пятеро мальчишек и Лина, — разбрелись в поисках колеса. На пороге школы стоит учитель и смотрит на пустынную дорогу. По ней отправился искать колесо Йелла. Ушел — и след простыл.

Улыбнулся учитель: «Да, загорелся Йелла, теперь его не остановишь, сто миль отшагает, а колесо найдет». Высоко в небе показались два аиста. Быстро машут крыльями, торопятся. Учитель проводил птиц взглядом. Хорошо, что и ребятишки их увидят, а то что-то приуныли.

Он снова посмотрел на дорогу. Но она уже не была пустынной. Вдалеке катилось колесо. За ним бежал мальчуган. Непослушное колесо то и дело падало. Мальчуган поднимал его и вновь катил по дороге. Конечно же, это Йелла! Только он может справиться в одиночку с тяжелым колесом. Нашел-таки! Учитель повернулся. Нужно идти в школу звонить в колокол. Впрочем, лучше подождать. Если уж Йелла загорится, от него всего можно ждать.

Учитель еще раз посмотрел на дорогу. Колеса как не бывало. Идет по дороге фермер и ведет Йеллу. А колеса нет.

Учитель стоял на пороге и ждал. Подошли ближе. Зол на что-то фермер, тащит Йеллу за ухо, а в руке, кажется, кусок красной черепицы зажат. Учитель ждал.

Вот фермер, не отпуская уха, ввел Йеллу на школьный двор, Йелла мрачнее тучи. Вроде и виноват и зол. У порога с вызовом взглянул на учителя, голову опустить он не мог: фермер больно вцепился в ухо.

— Не крал я ничего, — угрюмо начал Йелла, когда фермер подвел его к учителю. — Зря он все говорит. Я пришел — никого. Звал, звал — никто не идет. А колесо это уж, наверное, лет сто лежит у водостока, в грязи утонуло. Едва вытащил — так крепко засело. А он на меня: «Украл, украл!»

Фермер мрачно выслушал Йеллу, потом заговорил сам:

— И чему только у вас в школе детей учат? Добро воровать у честных людей? Я за домом канал рыл, остановился дух перевести, смотрю — по дороге кто-то колесо катит. А мое у сарая стояло. Глядь — его на месте нет. Значит, это он его уволок. Я бегом за ним, через рытвины да канавы, и все не верится: неужели среди бела дня обокрали? А у сарая вместо колеса вот что нашел. — И сунул учителю осколок черепицы. На нем гвоздем было нацарапано: «Я взял колесо, мы втащим его на крышу школы. Там аисты совьют гнездо. Мы очень хотим, чтобы аисты вернулись в Приморку. Я отдам, как только аистам колесо станет не нужно, Йелла Сьяа́рда».

Учитель с трудом сдержал улыбку. Пока он читал, свирепый фермер не спускал с него глаз.

— Так, — сказал учитель, обдумывая каждое слово, — не такой уж этот вор бессовестный, раз записку оставил и имя написал. И вряд ли настоящий вор обещает вернуть украденное. Если мы и учим детей воровать, то, согласитесь, уж больно необычно. — Он дружелюбно улыбнулся фермеру. — Йелла же обещал вернуть колесо.

— Ничего себе! Сиди, значит, и жди, пока аисты гнездо совьют и птенцов выведут — только потом я свое колесо назад получу! — злобно сказал фермер. — А оно мне все время нужно! И весной и осенью, чтобы всегда под рукой было. Сегодня я как раз собирался его на телегу ставить, и на тебе! Смотрю — катится мое колесо по дороге. — Он вновь вспомнил, как его колесо катится по дороге, снова разозлился, вцепился Йелле в ухо.

— Да отпустите, не убежит он, — сказал учитель, — честное слово, не убежит. Попробую объяснить, почему Йелла взял колесо без спроса. Нет, не оправдать, а просто объяснить. Ведь вы, по-моему, человек умный, поймете. Мне кажется, и вы в детстве были таким, как Йелла: уж если загоришься, то ничто не остановит. Может, и вам случалось брать что-нибудь без спроса, а?

Фермер немного поутих. Он даже улыбнулся, но тут же нахмурился.

— Было дело, — сказал он. — Уж очень мне лук со стрелами хотелось. У всех ребят были, а у меня — нет. «Как же так? — думаю. — Я среди ребят самый сильный, а лука нет». А мать не разрешала. «Убьешься ты, — говорит, — с этим луком». У меня даже ножа не было. Тоже из-за матери: боялась, как бы я лук не смастерил да стрел не наделал. А был я рослый, вроде него вот, даже повыше… — Он одобрительно взглянул на Йеллу. — Все-таки нож я достал. Не скажу как, но достал. Сделал я себе лук и стрелы, вот радости-то было! Да дед поймал меня, когда я нож назад клал, и всыпал хорошенько. Но мне все было нипочем, хоть режь меня этим ножом, — ведь лук и стрелы я успел сделать.

— Вот видите! — сказал учитель. — И Йелла от вас хорошую трепку получил. Только колеса, которое ему позарез нужно, нет и нет.

Фермер взглянул на пылающее ухо Йеллы. Учитель стал рассказывать, что ребята задумали сделать гнездо для аистов, чтобы вернуть их в Приморку, а фермер внимательно слушал. Под конец даже понимающе кивнул.

— Ты вот что, — сказал он и еще раз посмотрел на красное ухо Йеллы. — Приложи мокрую тряпочку, быстрей пройдет. — И продолжал: — Я понимаю: он это не по злобе. Так вот, говорю, через недельку взял бы это колесо и держал бы до осени, телега мне только осенью понадобится — хозяйство у меня небольшое.

— Через неделю уже поздно, да? — озабоченно спросил учителя Йелла. — Я сегодня пять пар аистов насчитал. Из Африки они, должно быть, все улетели, одни носороги остались. Аисты вообще живут среди львов, носорогов, бегемотов, зебр, — принялся объяснять он фермеру, — а здесь они совсем ручные, живут среди людей. — И с грустью добавил: — Только к нам не залетают.

— Пожалуй, и впрямь через неделю поздно будет, — согласился учитель. Затем повернулся к фермеру: — А что, если Йелла поможет вам по хозяйству? И вину свою загладит, и у вас, глядишь, дело быстрей пойдет, вы раньше сможете отдать колесо.

— Договорились, — обрадовался фермер. — Я тогда сейчас пойду и прилажу колесо к телеге, а Йелла пусть в понедельник приходит или может сейчас остаться. Как хочет.

Йелла подумал, потрогал распухшее ухо.

— А вы еще не забыли, как делать стрелы? — настороженно спросил он фермера. — А то лук у меня есть, да без стрел.

— Помню, конечно, сказал фермер. — У меня вдоль канала кусты подходящие растут. Хочешь, покажу, как стрелы делать? А нож у меня теперь свой есть. И он похлопал по карману.

— Тогда приду, — с радостью согласился Йелла. — Только сегодня надо еще колесо найти. Аисты нас ждать не будут. — Он посмотрел на учителя. — Правда ведь?

— Ну, тебе виднее, — сказал фермер и ушел.

Йелла тихонько потянул мочку больного уха и виновато посмотрел на учителя.

— Я же не крал, честное слово! Просто спросить было не у кого, а колесо лежит… Надо снова искать, — тихо сказал он и пошел со двора.

— Искать ищи, только без спроса ничего не бери! — крикнул учитель вдогонку. — Как рука потянется, ущипни себя за ухо.

И оба рассмеялись, Йелла направился к воротам, учитель — к школе. Высоко над головой пролетели четыре аиста.

— Уже по четыре летят, — сказал Йелла, обернулся и увидел, что во дворе уже никого нет. Он вновь взглянул на аистов и погрозил кулаком. — Из рогатки вас, что ли, стрелять, чтобы вы у нас в Приморке остались?

Он посмотрел на детскую коляску в углу, там на сене лежал лук. Что ж, если аисты не прилетят сами, он их из лука подстрелит. Ранит слегка, чтобы улететь не смогли. Пока выздоравливают, будут в загончике жить, а там, глядишь, колесо найдется. Вот и поселятся аисты в Приморке.

Он посмотрел на открытую дверь школы — никого. На цыпочках пробрался в угол двора, схватил лук, шмыгнул в кусты и кружным путем (чтобы из окон школы не было видно) через поля побежал на ферму, где его ждало колесо, где рос кустарник, очень подходящий для стрел.