Западная автострада, Нью-Йорк
Пятница, 24 ноября, 2006
Импала подъехала к развилке: одна дорога вела на 97 улицу, вторая — к маленькой парковке с видом на Гудзон. Сэм улучил минутку полюбоваться пейзажем: стояло ветреное утро, и по реке бежали белые барашки. К берегу приближался теплоход «Сэкл-Лайн», курсирующий вокруг острова Манхэттен. На палубе сбились в кучку несколько человек — на воде температура, должно быть, была на десяток градусов ниже, чем везде. От одной мысли Сэм поежился, но пассажирам, кажется, холод был нипочем. С берега открывался обзор на Нью-Джерси, который, если верить интернету, последние десять лет обустраивали как торговую зону. МакБейн ждала их, опершись на «Сатурн». Она вручила Дину папку.
— Что это?
— Я не первый коп в нью-йоркском отделении, который интересуется всякой чертовщиной. До меня тут работал старый ворчун по фамилии Ландесберг, так он приглядывался к сверхъестественным явлениям в семидесятых. Он оставил мне ящик дел, и я их просматриваю потихоньку. Нашла одно, думаю, вам стоит к нему приглядеться.
Дин заглянул в папку, закрыл ее и передал брату. Внутри Сэм увидел несколько пожелтевших газетных вырезок с пометками, сделанными абсолютно кошмарным почерком, и пару листков бумаги. Газета вышла в 1966 в городе Сидар-Уэллс, Аризона.
— Это около Большого Каньона, — объяснила МакБейн. — Там произошла серия загадочных убийств в начале декабря 1926, а потом еще одна в то же время в 1966 году.
— Каждые сорок лет, — пробормотал Сэм, пробегая глазами фотокопии.
— Да, и у нас очередная годовщина на носу, — МакБейн указала взглядом на Импалу. — Думаю, ваш зверь поспеет туда вовремя.
— А то как же, — гордо сказал Дин.
Сэм удержался, чтобы не закатить глаза, и поддакнул:
— Стоит проверить. Можно забрать материалы?
— Они всё равно вне моей компетенции, — фыркнула детектив. — Берите, конечно. И попытайтесь уберечь людей.
— Тем и занимаемся, — отозвался Дин. — А если не получается один раз, стараемся, чтобы это не повторилось снова.
— Да, я заметила, — мягко улыбнулась МакБейн. — Вы хорошо сработали, парни. Раскрыли несколько убийств, предотвратили еще одно и упокоили призрака.
— Насчет последнего не совсем уверен, — неохотно признался Сэм. — Манфред сказал, что «Скоттсо», наверное, после такого распадется. Но думаю, теперь, когда Эдди арестовали, дух Рокси обретет покой.
— Надеюсь. Уезжаете?
— Да, — Сэм перехватил папку поудобнее. — У нас есть работа.
— А Манфред сможет, наконец, насладиться одиночеством, — с ухмылкой добавил Дин.
— Удачи тогда, — сказала детектив. — Рада была с вами познакомиться. И в следующий раз, когда будете в городе…
— Мы позвоним, — быстро пообещал Сэм.
— Наверное, — не остался в долгу Дин.
— Очень смешно, пушистик. До встречи, — она села в автомобиль и уехала.
Братья вернулись к Импале.
— Она хороша, — заметил Сэм.
— Эй, она обзывала меня пушистиком!
— Вот я и говорю, что хороша.
— Смешно до усрачки, — огрызнулся Дин, скользнув за руль.
Сэм моргнул:
— Ты поведешь?
— Ну мы же выбрались из этого городишки, так что да, я поведу.
— Да я просто так спросил! — замахал руками Сэм.
Сэм положил папку на колени и просматривал вырезки, пока Импала двигалась через мост. Их дальнейший путь лежал по 80-ой автомагистрали к Солт-Лейк-Сити, затем по 15-ой до Лас-Вегаса, а уже оттуда по мелким трассам до Сидар-Уэллса. С братовым стилем вождения дорога займет несколько дней, ну а пока Сэм всецело сосредоточился на папке и ждал неизбежного вопроса, который Дин задаст на углу Риверсайд-Драйв и 197-ой улицы. Они доехали до угла, и Дин спросил:
— Слушай, чувак, а как отсюда вырулить?
Сэм широко ухмыльнулся.
Детектив заполняла последние документы, касающиеся дела Рокси Кармайкл, когда в ее крохотную кабинку кто-то заглянул:
— Детектив Марина МакБейн?
Она оглянулась и почувствовала себя так же, как сержант О’Шонесси на прошлой неделе. Первое впечатление: просто чернокожий мужчина с короткой стрижкой и маленькой бородкой. Потом она разглядела безупречно пошитый костюм и поняла, что гость то ли федерал, то ли юрист.
— Да, это я.
— Специальный агент Виктор Хендриксон. Мне надо поговорить с вами о неких Сэме и Дине Винчестерах.
«Похоже, это за Дином. Не было печали…»
— Не припоминаю таких, а что?
— Неужели, — Хендриксон сложил на груди руки. — И почему я вам не верю?
— Понятия не имею, агент Хендриксон, да и не волнует меня это. Я в бумажной работе по уши. Могу посмотреть этих Винчестеров в списках, если желаете…
— Они не пропали без вести, они в бегах, и мне кажется, вы их видели.
МакБейн возвела глаза к потолку:
— Креститься нужно, если кажется. Я никогда о них не слышала.
— Да ну? А что вы делали прошлой ночью?
— Выручала информатора, — МакБейн похвалила себя за то, что официально назначила Маккея своим секретным информатором. — Связь с ним оборвалась на середине телефонного разговора, и я отправилась его искать. Какой-то псих привязал его к колоколу. Между прочим, оказался серийным убийцей, — она дружелюбно оскалилась. — Странно, что вы его не скрутили, как в сериалах показывают.
— Если вы еще не заметили, мне не смешно.
Улыбка детектива стала еще шире:
— Если вы еще не заметили, мне плевать.
— Детектив, я могу превратить вашу жизнь в сущий ад, — пригрозил Хендриксон. — Где вы были в субботу вечером?
— Дома, смотрела телевизор. Моя домовладелица может подтвердить.
МакБейн снимала квартиру на втором этаже двухсемейного дома в Квинсе. Она помогла хозяевам избавиться от полтергейста, и с тех пор домовладелица стала ее лучшей подругой. Солгать федералу, что квартиросъемщица была дома — это меньшее, на что она согласится. О’Шонесси тоже ее не сдаст, а он был единственным, кто знал, что в субботу вечером она что-то расследовала.
— А если вы хотите превратить мою жизнь в ад, агент Хендриксон, займите очередь за моими сержантом, капитаном, инспектором, комиссаром Келли и майором Блумбергом, договорились?
Хендриксон прислонился к перегородке и опустил руки. На его лице промелькнуло раздражение.
— Если вы полагаете, что я не смогу надавить на всех этих людей, вы жестоко ошибаетесь.
— Да что вы хотите от меня, Хендриксон! Стоите здесь, угрожаете мне, несете чепуху о людях, про которых я в жизни не слышала…
— Думаете, я поверю, детектив?
— Агент, изо всех вещей, которые для меня и яйца выеденного не стоят, вопросы о вашем доверии на последнем месте, поняли? А теперь если у вас нет ко мне действительно важного дела…
— Эй ты!
Поверх перегородки МакБейн увидела, как к кабинке, громко топая, приближается сержант Гловер, ее нынешний супервизор.
— Вы еще кто такой? — осведомился Хендриксон.
— Сержант Гловер, начальник смены. А ты кто такой?
Хендриксон назвался и даже показал удостоверение, до чего не снизошел при знакомстве с МакБейн.
— Чудненько. А теперь двигай своей федеральной задницей и убирайся отсюда.
Хендриксон обозлился окончательно:
— Прошу прощения?
— Сам слышал. Нечего цепляться к моим людям.
— У меня есть несколько вопросов к детективу МакБейн.
— Никаких вопросов. Если бы были, ты бы сделал это как положено, а не вламывался сюда и мешал людям работать. А теперь убирайся восвояси, а то позову парней, и они спустят тебя с лестницы!
Хендриксон перевел злобный взгляд с Гловера на МакБейн и ткнул в нее пальцем:
— Я еще вернусь, детектив.
МакБейн сладко-пресладко улыбнулась:
— Разумеется, агент Хендриксон. Наш дом — ваш дом.
Одарив Гловера очередным недобрым взглядом, Хендриксон вышел.
— Чего он хотел? — поинтересовался Гловер.
— Честное слово, сержант, я с ним пять минут разговаривала, но так и не поняла.
Гловер только головой покачал:
— Чертовы федералы…
Когда начальник смены удалился, МакБейн выдохнула с облегчением и поблагодарила бога, что ФБР и полиция так друг друга не любят.
«Поосторожнее там, парни» — мысленно пожелала она Винчестерам, которые находились уже где-то на пути к Аризоне.
Рокси была полностью довольна. Она от души наслаждалась, глядя, как копы выводят ублюдка Эдди, жалко только, что камеры не было, а то бы любовалась этим моментом сутками напролет.
Все кончено. Он не любил ее, но хотя бы за это поплатился. Она ненавидела его. Она ненавидела всё, связанное с ним. Она упивалась восторгом, когда он страдал, когда он вот так признавался перед всей группой.
Восхитительно!
И что же теперь? Дядя Кэл не вернулся, и она понятия не имела, что ей положено делать дальше. Остаться здесь? Исчезнуть? Уйти в загробный мир? Может, просто жить в доме и дальше? Манфред ей вполне нравился, он, наверное, возражать не будет. После лечения она думала, что Алдо — более подходящая партия, но сильно просчиталась. И ей в самом деле очень, ну просто очень нравился дом. Только надо будет шуметь поменьше, а то Манфред снова позовет этих типов, а она не хотела опять поймать выстрел.
Решено, она будет просто сидеть тихонько и жить себе спокойно. Или спокойно оставаться мертвой. Короче, неважно.