Поиски мужчины
Среда, шестое октября
Дорога Ботли Роуд выползает из-под низкого железнодорожного моста и несколько сотен ярдов бежит узкой лентой вдоль линии домов, потом она становится шире, и по ней уже мчатся автомобили в направлении Фарингдона и Свиндона, а между автомобилями сверкают шлемами мотоциклисты. Вдоль широкой части дороги дома уже не стоят плотной линией, и бизнесмены из Оксфорда не жаждут заграбастать там клочок земли для новостройки.
Чалкли&Саенс — сеть, занимающаяся товарами "всё для дома": обои, паркет, люстры, краска, мебель и прочие прибамбасы. Чудесный магазин, в котором получают приличные скидки плотники, отделочники и мужья-мастера на все руки.
В самом конце магазина висит объявление, что отдел с препаратами для борьбы с тараканами находится снаружи, через двор и налево. Там же и пластик огнеупорный продают.
В этом отделе молодой человек выкладывает на деревянный стол большой кусок пластика. В центре стола — выемка. Берёт он в руки острую-преострую электропилу и отрезает по своей карандашной разметке сколько душе угодно. Потом достает металлическую линеечку и выверяет размер, чтобы убедиться, какой он меткий. Всё так ловко выходит у него, прямо загляденье, прямо упивается малый своей ловкостью! Смотрит на часы — ага, уже без пятнадцати час — обеденный перерыв: закрывает металлические ставни магазина, в туалете "посторонним вход воспрещён" тщательно намыливает руки, умывается, аккуратно расческой приглаживает волосы и покидает основное место работы с оттенком грусти на лице. Хлопает по карману пиджака: всё ли на месте? ОК!
Дальше можно и пешочком, но он предпочитает автобус. Вот он подходит к остановке, а автобус — тут как тут. Молодой человек всегда мечтает, что народу там не как огурцов в бочке, что, возможно, повезёт, и он усядется рядом с незнакомкой в мини юбке с голыми коленками. Но сегодня народу — раз, два — и обчёлся, девочки отсутствуют. Садится он, голубчик, и пялится на малочисленных пассажиров.
Выходить родимому на остановке у железнодорожного моста. Потом он идёт по грязной улице с невзрачными домами, а за этой улицей прячется магазинчик. Вот туда ему и надо. Вывеска над входом сообщает прохожим: "Газеты и табачные изделия". Это магазин мистера Бейнса. В чём секрет его процветания? Ответ прост. Он не содержит банду розовощёких мальчишек — разносчиков газет. Да и сигареты модных марок на прилавке отсутствуют. И открыток поздравительных тут нет, нет и мороженого в продаже, и даже карамели нет. Да уж, хитрюга этот мистер Бейнс! Денежки-то он совсем не на этом делает, а на крутом порно. Вот как!
А мужички уже и сейчас выстроились в очередь, рассматривают журнальчики и облизываются. Но просто так любоваться журнальчиками запрещается, а надо обязательно покупать. За этим строго следит миссис Бейнс с высокой табуретки.
Упомянутый выше молодой человек подходит к прилавку и спрашивает блок сигарет Эмбасси. Миссис Бейнс достаёт из-под прилавка свёрток коричневого цвета.
Молодой человек переходит через дорогу и заходит в Букбиндерс Армс. Там он заказывает пива и сыру. Ему уже не терпится и не сидится на месте. Скоро пятичасовой автобус, до Вудстока теперь быстро, потому что открыли кольцевую. Пока он доберётся, мамаша уже приготовит ужин. А потом его никто не побеспокоит.
Он уже привык к такому раскладу трудового дня. Дороговато, конечно, но если потом сдать обратно — стоимость частично компенсируется. А пока он допивает пиво.
Мучает ли его комплекс вины? А то! Иногда как накатит — и парень начинает сокрушаться. Он отчётливо осознаёт, что преданность порно снижает порог чувствительности: он становится грубее, теряет остроту ощущений. Только сделать с этим ничего не может, бедолага.
Вот и опять в среду, шестого октября, мистер Джон Сандерс возвращается в отдел с отравой для тараканов и огнеупорным пластиком, и опять слышен визг пилы за дверью. Пашет, короче, парень.
* * *
В доме Кротеров по средам с семи до девяти вечера никого не бывает. Миссис Маргарет Кротер записалась в кружок для порядочных людей среднего возраста (что-то там о вопросах выживания природы и цивилизации), а дети Джеймс и Каролина плясали на дискотеке в местном клубе. Глава семейства мистер Бернард Кротер не разделял увлечений ни детей, ни жёнушки.
Вечером в среду второго октября Маргарет вышла из дома как обычно в шесть тридцать. Ей надо было добраться до Хидингтон Хилл, где проходили занятия. Она размышляла, где бы ей там поудобнее припарковать свою крошку, в августе подаренную Бернардом.
Она выбралась из гаража и покатила по тихой дороге. Нервничала немного за рулём, особенно в темноте, и ехала медленно. Независимость хороша: есть у тебя собственная тачка — и можно ехать куда заблагорассудится. Мимо пролетали машины. Включила ли она ближний свет?
Когда Маргарет впервые пришла к мысли о самоубийстве, машина казалась очень кстати. Однако теперь возникло сомнение, что вряд ли это произойдёт таким образом. Вождение пробуждало внутри инстинкт самосохранения. Да и не могла она превратить в смятый блин свою новую симпатичную крошку. Можно ведь и как-то по-другому…
Она аккуратно припарковалась, оставляя приличный зазор между соседними авто и её крошкой. Затем Маргарет вошла в четырехэтажное здание со стеклянными дверями. Вот и миссис Пальмер, член того же самого кружка.
Миссис Пальмер направляется в аудиторию С26.
— О! Миссис Кротер! Скучали без вас на той неделе. Приболели?
* * *
— Что с ними? — спросил Джеймс.
Маргарет уехала, а через пятнадцать минут Бернард Кротер сел на автобус до Лонгдейл Коледж. Там он обычно ужинал пару раз в неделю. Дети остались одни.
— Теперь вечно так, — сказала Каролина.
— Почти совсем друг с другом не разговаривают.
— Думаю, все мужья и жены так себя ведут.
— А раньше по-другому было!
— Да ты-то что можешь сделать?
— А сама-то ты что?
— Ты о чём?
— Да заткнись ты!
— Пошёл ты в пень!
— А ты вообще пошла сама знаешь куда!
В последнее время разговоры на этом и заканчивались. Во всяком случае, родичи больше ничего от них не слышали. Маргарет нервничала, а Бернард злился, и при этом оба размышляли, все на свете дети такие противные, или только их собственные.
Но в этот вечер в среду родители не удручались подобными размышлениями о Джеймсе и Каролине.
* * *
Бернарда пригласили на пирушку одного коллеги, который летом вышел на пенсию. Застолье было назначено на половину восьмого, поэтому Бернард завалил к Питу с запасом в полчаса, налил себе джину с вермутом и уселся в кресло. Кажется, ему нравился старикан Феликс Томпсет. Ну, жрёт он будь здоров да и пьёт как сапожник, а если верить слухам (а почему бы и не верить?), и все прочие грешки его не обошли. Но Феликс — отличный университетский старикан и именно по его совету колледж приобрёл собственность в начале шестидесятых, Феликс знал толк в такой сфере как инвестиции.
Бернард допил джин и поёжился. Потом они вместе с Питом отправились на пирушку к Феликсу по соседству.
— А, Бернард! Как дела, дружище? — на лице Феликса расцвела улыбка.
— Жаловаться не на что, — споткнувшись, ответил Бернард.
— А жёнушка как поживает?
Бернард взял херес.
— Прекрасно, прекрасно.
— Чудная женщина, — продолжил задумчиво Феликс.
Он уже начал смачно отмечать собственную годовщину, но у Бернарда как-то не получалось продемонстрировать своё ликование по этому поводу. Он призадумался о Маргарет, поскольку разговор свернул на эту тему, потом вовремя хихикнул, когда Феликс что-то там рассказывал о надписи на стене мужского туалета в министерстве.
— Охренительно, да? — заржал Феликс.
Вечеринка переместилась за стол в соседнюю комнату. По мнению Феликса жратвы было навалом. Он начал с грейпфрутового коктейля, затем перешёл к черепашьему супу, копчёной семге, другим экзотическим блюдам, потом взялся за выпечку, сыр и фрукты. При этом он вспоминал миллионы людей на планете, которые не могут себе этого позволить и перебиваются чем попало неделями а то и месяцами. Рисовал в уме красочные картины африканских и азиатских рахитиков в руках темнокожих мулаток…
— Что-то ты сегодня помалкиваешь, — сказал капеллан, подавая Бернарду бордо.
— Прошу прощенья, — произнёс Бернард, — это всё из-за еды и выпивки.
— Надо уметь принимать то, что тебе ниспослано свыше, мой мальчик. С возрастом я начал лучше ценить две вещи в жизни — природную красоту и удовольствие от пищи.
Он налил себе ещё красного вина. Бернард знал, что некоторые мужчины от природы жирные из-за нарушения обмена веществ, а вовсе не из-за хорошего аппетита.
Потом произносились речи о том, как много полезного Феликс сделал для универа, а Бернард всё думал о Маргарет и посматривал на часы. Девять пятнадцать. Ещё рановато улизнуть. Надо слушать анекдоты и смеяться. Сейчас они опять начнут вспоминать тот случай, когда разозлившийся аспирант два года назад пссс-пссс Феликсу весь ковёр….опять воспоминания про профессуру…теперь про лирику елизаветинских времён…про женщин…Бернард впервые задумался, а не подбивал ли тот клинья и к его Маргарет. Попробовал бы только!
Феликс заливался соловьём. Уже под хмельком, культурный и харизматичный. Ну, пора! Без пятнадцати десять. Бернард выскочил из здания и помчался к стоянке такси. Вот и свободная тачка. Перед тем как выбраться из салона, он обратил внимание на странное движение перед домом, погрузившимся в темноту. Сердце дрогнуло.
Джеймс и Каролина стояли у парадной двери.
— Мог бы… — начала Каролина.
У Бернарда перехватило дыхание, и он ничего не слышал.
— Мать где? — резко и требовательно бросил он.
— Откуда нам знать. Думали, с тобой.
— Сколько уже тут торчите? — спросил он с несвойственной голосу повелительной интонацией.
— Минут тридцать. Мать всегда возвращалась раньше…
Бернард открыл парадную дверь.
— Звони в колледж и узнай, закончились ли у них занятия.
— Пусть Каролина звонит.
Бернард с силой ударил Джеймса по лицу.
— Я тебе сказал! — прошипел он.
Бернард пошёл к воротам. Никого не видно. Он молился, чтобы хоть какой-то звук машины пронзил темноту. Машина! Лоб покрылся холодным потом, когда он бросился к гаражу. Дверь была на замке. Он нашёл ключ. Руки дрожали. Он открыл дверь.
— Чем это ты тут занимаешься?
Бернард поблагодарил небо, что услышало его молитвы.
— Где ты пропадала, блин? — страх превратился в злость.
— Просто двигатель заглох у малышки, некому было помочь — пришлось добираться на автобусе.
— А нельзя было сразу сообщить?
— Ага! По-твоему я обязана была обзвонить все сервисы, потом оповестить тебя и детей, так?! — Маргарет тоже начала злиться. — Из за чего весь этот сыр-бор? Оттого, что на этот раз не ты, а я опоздала?
— Дети ждали на улице.
— Ну и что? — Маргарет ринулась в дом, и Бернард услышал очередную разборку.
Он закрыл ворота и гараж, потом повернул ключ в парадной двери. Вот что значит истинное счастье!