Алистера бесила медлительность Фицпатрика и его свиты. Но если он, тревожась за оставленную в тюрьме Изабо, сгорал от нетерпения, то полковнику не было нужды торопиться, поэтому на полпути они устроили ночной привал, чтобы дать отдых себе и лошадям.

В Форт-Огастес они прибыли только в середине дня.

Алистер почти весело поздоровался со своими людьми.

— Полковник Фицпатрик тоже приехал сюда, он хочет поговорить с Изабо. Я очень надеюсь, что все уладится. — Алистер отвел братьев в сторону и поинтересовался, есть ли новости об Изабо.

— Вчера я опять разговаривал с этим сержантом, — ответил Дональд. — Из его слов я мог понять, что хуже ей не стало. По-моему, он жалеет ее…

— Ага, держа ее в проклятых кандалах. Хороша жалость! — гневно прервал Алистер. — Когда я видел Изабо в последний раз, он сам же и приковал ее к стене.

— По приказу майора, — напомнил Айен. — Я тоже поговорил кое с кем. Летбриджа тут не любят, и жестокость к Изабо… женщине!., не прибавила ему ни любви, ни славы.

Алистер пристально смотрел на брата.

— Значит, он пытал ее? Так?

Айен отвернулся.

— Конечно, глупо ждать от него благожелательности при допросах.

Повернувшись к братьям спиной, Алистер смотрел на холмы по ту сторону долины. Теперь он убедился, что его подозрения не напрасны. Судя по вчерашнему поведению Летбриджа, тот, должно быть, считал, что он не знает про его мерзости в Куллодене… Алистер глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Но сумеет ли он сохранить хладнокровие, когда они встретятся снова?

— Мне пора, — наконец сказал он. — Нужно отвести ее к полковнику. Оставайтесь тут, пока не закончится разговор. Я выйду к вам.

Дональд положил ему руку на плечо.

— Я всегда с тобой, Алистер. Что бы ни случилось, что бы ни требовалось сделать, я с тобой.

— Я тоже, — прибавил Айен.

Алистер несколько секунд молча изучал рукоятку палаша.

— Надеюсь, полковник освободит ее. А если нет… В общем, спасибо.

Увидев на посту того же сержанта, он едва удержался, чтобы не броситься на парня. Наивный Дональд может думать о нем что угодно. А он жаждет мести! Он готов покарать любого, кто связан с этим ужасным застенком.

— Я забираю жену к полковнику Фицпатрику. Откройте дверь.

Сержант Макленнан проводил его по мрачному коридору, отодвинул засов, и Алистер вошел в камеру.

Изабо скрючилась на полу, неподвижное тело накрыто его курткой, лица не видно. Алистера охватило ужасное предчувствие. Он наклонился, приподнял куртку и дотронулся до ее щеки.

— Изабо?

Глаза приоткрылись, она подскочила, у нее вырвался то ли крик, то ли подавленный всхлип. Несколько секунд она тупо смотрела на него, потом ее взгляд стал осмысленным.

— Алистер! Это ты! Мне снилось… О, Алистер…

Он прижал ее к себе.

— Все хорошо, Изабо. С тобой хочет встретиться полковник Фицпатрик. Но сначала выслушай меня, Изабо.

То, что я скажу, очень важно.

— Это был сон, — пробормотала она, настороженно оглядев камеру. — Они пропали. А может, их вообще тут не было? Я не знаю.

Алистер начал беспокоиться, способна ли она связно ответить на вопросы полковника.

— Запомни, я сказал им, что ты моя жена, — настойчиво повторил он. — Если они поверят, что мы женаты, то, возможно, разрешат мне забрать тебя. — Она кивнула. — Теперь о письме. Оно было в куртке твоего брата, но ты не знала о нем, поняла?

— Нет! Я знала, знала! И хотела сделать это для Робби…

Она заплакала. Алистер снова прижал ее к груди, чтобы успокоить и заглушить несвоевременное признание в измене, опасаясь, как бы оно не дошло до ушей сержанта Макленнана, стоявшего у двери.

— Изабо, — прошептал он, — чтобы я никогда больше не слышал от тебя этих слов. Ты не знала о письме.

Они должны поверить, что все делал твой брат, поняла?

— Но я не хочу, чтобы обвинили Робби.

— Твой брат мертв, — резко сказал Алистер. — Думаешь, он бы не взял на себя вину, если бы это спасло тебя?

— Как ты не понимаешь, они же из мести разрушат Глен-Брик. Нет, я не могу, Алистер. Не могу им этого позволить.

— Ничего подобного они не сделают. Пожалуйста, верь мне, Изабо.

Она судорожно вздохнула. Суровые испытания последних дней так подействовали на нее, что она уже боялась за свой рассудок.

— Я верю тебе, Алистер, — сказала она. — Но знай, я скорее умру, чем позволю им разрушить Глен-Брик. От него зависит судьба очень многих людей.

— Понимаю. Не беспокойся, только помни, что я тебе сказал. Ты можешь встать?

— По-моему, да.

С его помощью Изабо встала, но держалась на ногах так неуверенно, что он подхватил ее на руки и отнес в палатку Фицпатрика.

Увидев грязный тюк лохмотьев, с которым к нему вошел Алистер, полковник лишился дара речи. Это явно женщина. Но в каком состоянии! Одежда рваная, волосы обкромсаны, неприятный тюремный запах. Невозможно поверить, что это жена Кемпбелла, весьма привлекательного молодого человека, который так заботливо держал ее в объятиях. Полковник шагнул к ним, увидел, что глаза у нее закрыты, и озабоченно спросил:

— Она без сознания?

— Нет, сэр. Просто она слишком долго просидела в темноте и отвыкла от света.

— Хорошо, посадите ее сюда. — Фицпатрик придвинул стул, и Алистер бережно опустил на него Изабо.

Она сразу открыла глаза, заслонив их рукой, но успела заметить, что кроме Алистера с полковником тут находится и майор Летбридж. Она съежилась от страха, умоляюще посмотрела на Алистера, который опустился перед ней на колени и взял ее за руки. Лишь при ярком свете дня стало ясно, насколько она изменилась: ужасающая худоба, обезображенные волосы, мертвенная бледность кожи, глаза… Эти прекрасные серые глаза, в которых он привык видеть гнев, вызов, а однажды страсть, теперь выражали только страх и отчаяние.

— Я тебя не оставлю, — успокоил Алистер. — Просто ответь на вопросы полковника.

Фицпатрик придвинул второй стул и сел напротив, гадая, сможет ли он чего-нибудь добиться от нее. Она выглядела больной и полубезумной от страха.

— Ваш муж предлагает нам убедительное объяснение в вашу пользу, — начал он. — Но мне бы хотелось, чтобы вы сами рассказали, как попало к вам это письмо. Вы знаете, о каком письме я говорю?

Изабо кивнула:

— Оно было в куртке. Не в этой. — Она посмотрела на куртку Алистера. — Та была другая.

Она умолкла, и он испугался, что Изабо ничего больше не скажет. Когда она, борясь со слезами, прикусила нижнюю губу, Алистер успокаивающе сжал ее руку. Но внезапно она вскинула подбородок и взглянула на полковника с таким страданием, что никто бы не усомнился в ее словах.

— Куртка моего брата Робби, — прошептала она. — Там были и другие женщины, которые ухаживали за ранеными. Он умирал, и я не разрешила им трогать его. Он умер на моих руках, я держала его, пока он не остыл. Даже тогда они могли только силой оторвать меня. Наверное, я была полубезумной, раз умоляла их оставить его вещи мне. На куртке была кровь, но я все равно взяла ее, потому что это куртка брата. Если вы думаете, что в то время я могла шарить по карманам и читать письма, тогда вы слишком высокого мнения о моем самообладании. Я увидела это письмо только в лесу возле Крейгелахи. Его вытащил у меня из кармана Патрик Макфи..

— Она снова замолчала, и Летбридж быстро шагнул к полковнику.

— Это ложь. Вы разве не понимаете? Мне она говорила совсем другое. Она пытается вас одурачить.

— У него был нож, я очень испугалась… и много чего наговорила.

Полковник встал.

— Полагаю, я слышал достаточно. Майор Летбридж, оставьте нас.

— Но, сэр…

— Оставьте нас, я сказал. — Когда тот, холодно поклонившись, вышел, Фицпатрик повернулся к Алистеру. — Я не уверен, что ваша жена столь уж невиновна, капитан Кемпбелл. — Он мельком взглянул на Изабо. — Хотя, должен признать, мне стыдно видеть, как дурно обращался с ней офицер вооруженных сил его величества.

Могу поручиться, что впредь ее положение будет улучшено, пока она…

— Полковник, — неосмотрительно прервал его Алистер, — вы с ней познакомились, выслушали ее. Полагаю, вы не сомневаетесь, что она говорит правду?

— Не советую надоедать мне, капитан Кемпбелл, — холодно произнес Фицпатрик, но потом вздохнул и, кажется, немного смягчился. — Она должна выступить перед властями в Карлайле. Ее должны судить.

Алистер смотрел на него с нескрываемой враждебностью.

— Если вы прекратите ее дело, то нет.

— Я не могу.

— То есть не хотите, — поправил его Алистер. — Поскольку это, несомненно, в вашей власти.

Полковник Фицпатрик покраснел. Он не привык. чтобы младшие офицеры столь вызывающе оспаривали его решение.

— Это беспримерный случай, капитан Кемпбелл. Речь идет о сыне короля. Я не могу замять такое дело.

— Вы имеете в виду, что не позволите забыть про него, — гневно ответил Алистер. — Чье расположение вы хотите снискать, представляя мою жену убийцей?

Камберленда? Его величества короля?

Лицо полковника стало почти багровым.

— Вы забываетесь, капитан!

— Я ничего не забываю, — дерзко ответил тот. — И вряд ли забуду это.

Фицпатрик не был глупцом и намек понял. У Алистера Кемпбелла есть связи в очень влиятельных кругах.

Ну и что с того? Он не даст себя запугать, не пойдет на поводу у этого враждебного молодого человека, кем бы тот ни был.

— Ее должны судить, — твердо повторил Фицпатрик. — Она будет отправлена в Инверлох, а оттуда морем в Карлайл.

Окинув полковника ледяным взглядом, Алистер повернулся к Изабо. Она сидела очень спокойно, хотя лицо у нее оставалось напряженным.

— И когда вы намерены это сделать? — с удивительным хладнокровием спросил он.

— Полагаю, через день-два.

— Могу я побыть наедине с женой, полковник?

Фицпатрик быстро обдумал его просьбу. Он не доверял Кемпбеллу. Хотя вряд ли тот бросится на него. И все же варварский палаш шотландца вызывал опасения.

— Думаю, нет. Может быть, позже, а сейчас я прошу оставить нас, капитан.

— Оставить? — Круто развернувшись, Алистер воззрился на полковника. — Оставить ее в ваших руках? В руках ваших мелких сошек? После всего, что они уже с ней сделали? Никогда!

Он потерял остатки самообладания, которые с трудом пытался сохранить, и в ярости шагнул к Фицпатрику, схватившись за рукоятку палаша. Но даже в таком состоянии Алистер осознал, что палатка быстро заполняется солдатами.

— Вы думаете, я позволю вам забрать ее? — крикнул он. — Вы так думаете?

Тут он почувствовал легкое прикосновение к руке и, повернувшись, увидел Изабо.

— Прекрати. Сейчас же прекрати это.

Он смотрел на нее, полуслепой от бешенства, а в голове проносились безумные мысли. Схватить ее. Раскидать солдат. Вырваться отсюда и… Нет, Изабо права. Ярость — плохой советчик.

Алистер сделал медленный глубокий вдох и выпустил рукоятку палаша. В Карлайл они ее не отправят. Уж об этом-то он позаботится. Но сейчас не время.

— Я понимаю, вы хотите, чтобы я ушел, — сказал он полковнику, глядя на солдат, которые теперь окружили его с двух сторон. — Но вы можете успокоить своих людей. Я уйду добровольно, как только получу ваше заверение, что майор Летбридж никогда больше не приблизится к моей жене.

Фицпатрик задумался. Он бы с радостью дал такое заверение, но его беспокоили и сам Алистер Кемпбелл, и безрассудные планы, которые могли зародиться в этой горячей голове. Пожалуй, ему лучше посидеть несколько дней в заключении, пока его жену не переправят в Карлайл. Неистовый шотландец способен на любую глупость. С другой стороны, он родственник герцога Аргила и генерала Джона Кемпбелла. Его арест без всякого обвинения может показаться слишком дерзким. Но он и в самом деле вел себя угрожающе. Хватался за оружие, кричал: «Вы думаете, я позволю вам забрать ее?» Этого достаточно.

Приняв решение, полковник сказал:

— Даю вам слово, капитан Кемпбелл. Будьте уверены, я не хочу, чтобы ваша жена страдала от унижений и терпела лишения. Майор Летбридж больше не поднимет на нее руку и не увидит ее.

— Благодарю, сэр.

Алистер повернулся к Изабо. Ему хотелось как-нибудь успокоить ее, сказать, что он никогда ее не покинет, что непременно вернет ей свободу. Но вокруг стояли люди, а потому он лишь сжал ее руку.

— Увидимся в Карлайле.

— Это вы можете, — согласился Фицпатрик. — Но сейчас, капитан, прошу вас сдать оружие и следовать за этим лейтенантом.

Алистер прищурился.

— Сдать оружие? С какой стати?

— На основании вашего крайне вызывающего поведения и неподчинения старшему офицеру. Предупреждаю, впредь любое ослушание, капитан, может привести к более суровому взысканию, чем несколько дней ареста в этом форте.

Алистер сердито взглянул на полковника, но стал очень медленно расстегивать портупею, кляня себя за вспыльчивость, которая только навредила Изабо. И будет настоящим безумием, если он сейчас заартачится. Подавив желание швырнуть палаш под ноги Фицпатрику, он любезно протянул его.

— И кинжал, с вашего позволения, тоже.

Алистер снова подчинился. Конечно, и дураку ясно, что он помешает им отправить Изабо в Карлайл. Да и какой бы мужчина не попытался спасти жену? Его жена.

Алистер посмотрел на нее, увидел глаза, блестевшие от слез, и, не обращая внимания на зрителей, поцеловал ее.

— Не беспокойся, Изабо, все будет хорошо.

Она молча кивнула, поскольку не могла говорить.

Когда его увели, Изабо обернулась к полковнику и чуть слышно вымолвила:

— Пожалуйста, не дайте им причинить ему вред.

Фицпатрик улыбнулся:

— Я арестовал вашего мужа, чтобы он сам не причинил себе вреда, миссис Кемпбелл.

Она вздрогнула от непривычного обращения, но полковник этого не заметил, он уже разговаривал с сержантом Макленнаном.

— Верните миссис Кемпбелл в ее камеру, но принесите ей свечи, одеяло и проследите, чтобы ее как следует кормили. Вот, пожалуй, и все. Благодарю, сержант.