Все получилось на удивление легко. Изабо не чувствовала никакой вины за обман доверчивой Сьюзен, в конце концов ей не пришлось бить девушку по голове тяжелым медным канделябром.

Штаны с курткой у нее забрали, платья было бы достаточно, если бы не холод по ночам. Зашнуровав ботинки, она уже пошла к двери, но быстро вернулась, сдернула с кровати толстый плед, бесшумно выскользнула из комнаты и оказалась чуть ли не в полной темноте.

Коридор освещали всего две свечи на дальней стене, одну Изабо прихватила с собой. К несчастью, замок она совершенно не знала, поэтому несколько раз сворачивала в какие-то переходы, заканчивающиеся тупиком, пока вдруг не обнаружила за углом лестницу.

Изабо замерла, напрягая слух, ничего подозрительного не услышала и крадучись двинулась к лестнице. Но тут неподалеку хлопнула дверь, и раздались тяжелые шаги человека, который шел в ее сторону. Она задула свечу и вжалась в то, что сначала приняла за стенную нишу. Только ощутив спиной щеколду, Изабо поняла, что это дверной проем, а так как шедший по коридору был уже совсем близко, она не стала размышлять, куда ведет эта дверь, просто отодвинула щеколду и скользнула в комнату.

Там горело несколько свечей, в камине ярко пылал огонь. Моргнув несколько раз, чтобы привыкнуть к свету после темноты коридора, Изабо увидела, что находится в спальне, причем в спальне огромных размеров и великолепно обставленной. Сначала она подумала, что комната пуста, и стояла у двери, прижимая к груди плед, но вскоре ее взгляд остановился на пожилой леди, сидящей в кресле с высокой спинкой, которое было повернуто к огню.

— Простите меня, — пробормотала Изабо, нащупывая пальцами щеколду за спиной. — Я… перепутала комнаты. Извините.

Она уже повернулась к двери, но тут в коридоре послышались шаги и голоса. Она застыла, не представляя, что ей говорить или делать.

— Я подумала, ты Сьюзен, — заметила старая леди. — Но ведь это не так?

— Да, я не Сьюзен, — ответила Изабо, не спуская глаз с двери.

— Тогда подойди ближе, чтобы я могла тебя рассмотреть.

Голоса в коридоре звучали все громче и тревожнее.

— Подойди ко мне, — повторила дама, поманив ее пальцем. — Я уже не так хорошо вижу, как прежде.

Изабо медленно приблизилась к креслу. Несмотря на преклонный возраст, хозяйка комнаты в своем черном бархатном платье с кружевным воротником и манжетами выглядела настоящей светской дамой. На коленях у нее свернулась дымчатая кошка.

— Да, теперь я вижу, что ты не Сьюзен, — произнесла старая леди и, как бы извиняясь за ошибку, добавила:

— Я приняла тебя за нее, поскольку Сьюзен обещала зайти и почитать мне. Но сейчас уже поздно для этого, полагаю, скоро появится Дженни, чтобы уложить меня в постель. — Изабо беспокойно оглянулась на дверь и прислушалась. — Но пока, девушка, я бы хотела узнать, кто ты, по-моему, я тебя раньше не видела.

Изабо редко не находила слов для ответа, но данные обстоятельства совершенно выбили ее из колеи. Она могла думать только о побеге, а старая леди, в обществе которой она вдруг оказалась, наверняка способна поднять тревогу, если у нее возникнут подозрения, однако ее возраст и хрупкость исключали любые насильственные меры. Изабо почувствовала себя абсолютно беспомощной, загнанной в ловушку. Тонкая старческая рука поднялась, чтобы почесать спящую кошку за ушами.

— Я жду, — напомнила леди.

— Меня зовут Изабо.

— Ты недавно в замке Данлосси. — Изабо кивнула. — И ты заблудилась?

— Да… все двери одинаковые.

— Одинаковые, — согласилась хозяйка. — И кого же ты ищешь со своими постельными принадлежностями в руках?

— Никого. Я никого не ищу, — покраснела Изабо.

Но по крайней мере это была правда.

— Тогда на минутку сядь у камина. Вот так. Уже теплее?

Изабо кивнула, с удовольствием греясь у огня и в то же время чувствуя, как старая женщина изучает ее.

— Ты ведь не служанка?

— Нет, я не служанка.

— Значит, гостья.

Изабо не ответила. Пусть хозяйка сама это решит.

— Если бы я могла передвигаться по дому, то давно бы знала, что у нас еще одна гостья. Но теперь я почти не хожу, только с помощью Дженни.

Подняв голову, Изабо с сочувствием посмотрела на нее и робко спросила:

— Вас беспокоят ноги?

— И все остальное тоже, — засмеялась леди. — Но ты не должна огорчаться, — добавила она почти с озорной улыбкой. — У меня было время для жизни, и я отлично им воспользовалась. Я только удивляюсь, почему они не сказали мне про тебя. Им ведь известно, что я люблю узнавать обо всем, что происходит в Данлосси. В конце концов о чем еще мне думать, кроме этого.

Ее слова лишь усилили беспокойство Изабо, но любопытство победило.

— Вы его мать? Алистера? — Впервые произнеся его имя, она почувствовала в этом нежелательную интимность, ей было предпочтительнее думать о нем иначе.

— Господь с тобой, — засмеялась леди, — я бабушка Алистера и давно слишком стара, чтобы быть кем-то еще. — Говоря, она пристально смотрела на Изабо. — Его мать умерла много лет назад, разве ты не знаешь?

Изабо покачала головой. Она вдруг представила, как он разозлится, когда обнаружит ее здесь, ведь, по его мнению, она могла причинить вред старой женщине. Изабо поежилась от страха: он спустит с нее шкуру, так он сказал. Она с беспокойством посмотрела на дверь. В коридоре уже вроде бы тихо.

— Я лучше пойду. Извините, что потревожила вас, я действительно заблудилась.

— Нет, раз уж ты здесь, побудь со мной, — заявила собеседница. — У тебя необыкновенный голос, очень мелодичный. Я хочу, чтобы ты мне почитала.

Если бы не ее отчаянное положение, Изабо наверняка бы расхохоталась. Почитать ей! Она снова взглянула на старушку и была поражена ее сходством с внуком.

Несмотря на абсолютно седые волосы и морщинистое лицо, у нее такие же, как у внука, темные глаза и такой же прямой, вернее, слишком длинный нос. Старая женщина улыбнулась.

— Алистер очень похож на меня, верно?

— Именно об этом я и думаю.

— И его отец тоже. А вот Дональд с Айеном другие.

Их отец пошел в мужскую линию семьи.

— Их отец? — невольно воскликнула Изабо. — Значит, у них не тот же отец, что… у Алистера?

Поймав удивленный взгляд старушки, она испугалась, что ее неосведомленность все-таки возбудила подозрения, которых она старалась избежать, но старушка вдруг улыбнулась.

— Объяснение довольно простое. Когда Александр погиб в Шерифмуре, Элизабет вышла замуж за его кузена Брендона. Дональд и Айен — сыновья Брендона.

— Понимаю.

Изабо опять покосилась на дверь. Скоро появится Дженни. Хотя леди не знала, кто она такая, но ее горничная, общавшаяся с другими слугами, наверняка догадается.

— На каминной полке лежит томик стихов. Достанешь?

— Конечно.

Изабо взяла сборник сонетов. О, как проста могла быть эта жизнь — сидеть у огня, читать с ее семьей, в ее доме… Она раскрыла книгу и, стоя у камина, начала читать прямо с середины.

Немного погодя Изабо увидела, что глаза у собеседницы закрыты, похоже, та задремала. Она аккуратно положила книгу на столик возле кресла, нагнулась за своим пледом, взяла с камина свечу и осторожно выскользнула в коридор.

Далеко уйти ей не удалось. По шуму и суете внизу она поняла, что ее отсутствие обнаружено: слышались торопливые шаги снующих взад и вперед людей, хлопали двери, раздавались приказы. Кем, легко было догадаться.

Не теряя времени, Изабо побежала к тому месту, где находилась маленькая винтовая лестница, ведущая наверх. Сейчас ей нужно получше спрятаться, а когда они перестанут ее искать, она выскользнет наружу.

Изабо начала медленно подниматься по лестнице, держа свечу перед собой, и шла по ступенькам до тех пор, пока не оказалась в длинной галерее с широкими окнами. Встав у одного из них, она пыталась извлечь выгоду из своего положения. Свет луны позволял рассмотреть двор, и она узнала место, куда ее привезли в ту ночь. Изабо приоткрыла окно, высунулась наружу, посмотрела по сторонам, затем подняла голову. Похоже, над нею был еще один этаж.

Она принялась искать путь наверх и вскоре обнаружила его за маленькой арочной дверью, совершенно незаметной в тени галереи. Тихо закрыв ее за собой и поднявшись по лесенке, Изабо очутилась в узкой комнате с низким потолком, грязной, заваленной ненужными вещами. Неиспользуемый чердак, превращенный в склад.

Подняв свечу, она внимательно огляделась: если они тщательно обыщут дом, то найдут ее здесь, ей требуется место ненадежнее.

На дальней стене чердака было маленькое оконце. Изабо отодвинула задвижку и толкнула раму, которая не хотела поддаваться, наверное, потому, что ее долгое время не открывали. Тогда, пристроив на полу свечу и плед, она уперлась в раму обеими руками и сильно надавила, окошко приоткрылось, но этого было достаточно, чтобы она могла выглянуть наружу и оценить положение. Изабо увидела, что крыша представляет собой обнадеживающее смешение коньков, труб и желобков, а под нею шел узкий выступ. Задув свечу, она вытолкнула через окошко плед, затем протиснулась сама. Удачно, что она худая, в противном случае ей бы это не удалось. Снаружи было холодно, Изабо порадовалась, что взяла плед, хотя он мешал ей, поэтому она с величайшей осторожностью двигалась по узкому выступу, стараясь не смотреть вниз. Зато она может вскарабкаться по мшистой черепице крыши и чувствовать себя наверху в относительной безопасности. Выбрав самую большую из дымовых труб, она доползла до нее, завернулась в плед и стала ждать. Вряд ли они возобновят поиски до утра. Погода, к счастью, была хорошая, ей повезло, думала она, прислонившись головой к холодным камням трубы и глядя в совершенно чистое небо.

Со своего наблюдательного пункта Изабо, оставаясь незамеченной, ясно видела, что происходит внизу. На рассвете около дюжины человек разошлись веером от ворот внутреннего двора, но с тех пор как они привезли ее в замок, снега не было, поэтому они не могли заметить ее следов»

К полудню некоторые из них вернулись, но только не Алистер. Несмотря на голод и холод, Изабо все же чувствовала большое удовлетворение, представив, как он будет разъярен, когда узнает, что она исчезла.

Кемпбелл вернулся с наступлением темноты, о чем возвестили сердитые голоса, доносившиеся с внутреннего двора. Конечно, он не из тех, кто легко принимает неудачу, и ей бы очень хотелось посмотреть, в каком настроении он предстанет вечером перед своими Кемпбеллами за обеденным столом.

Зря она вспомнила про обед. После нескольких дней хорошего питания ее организм еще больше восставал против голода, чем прежде. Живот у нее болел, голова кружилась, и, прислонившись спиной к трубе, она закрыла глаза.

Ей выпал шанс сбежать отсюда, но, чтобы добраться до цели, нужна еда, иначе она долго не протянет.

Изабо мгновенно открыла глаза. Хотя положение луны на небе говорило о том, что ее сон был недолгим, она испугалась, поскольку засыпать ей вообще не следовало. Она потянулась, чтобы размять затекшее тело, и начала осторожно сползать по скату крыши. Весьма рискованное предприятие даже в лучших условиях, а крепкий ночной мороз сделал его намного опаснее.

Спустившись на выступ и прислонившись к стене, она немного постояла, пока не почувствовала, что держит равновесие, затем медленно, шаг за шагом, пошла к чердачному оконцу. Конечно, ей приходило в голову, что во время поисков кто-нибудь мог обнаружить приоткрытое окно и снова запереть его, пока она сидела на крыше.

К своему громадному облегчению, Изабо увидела, что все осталось по-прежнему. Она тут же просунула в щель онемевшие пальцы и легко открыла створки. Покинув чердак, она с сильно бьющимся сердцем отправилась в не менее опасное путешествие по темному замку.

Довольно много времени ушло на поиски дороги вниз.

Она преодолела уже два коридора, но один закончился лестницей, ведущей наверх, а второй — дверью в комнату. Остановившись возле окна, Изабо пыталась сообразить, где находится. В конце концов ей все же удалось найти главную лестницу, по которой она поднялась вечером, прежде чем те шаги заставили ее шмыгнуть в спальню бабушки.

Изабо охватила паника. Вдруг она проведет всю ночь, бродя по лабиринту коридоров до самого утра? Тогда они уж точно найдут ее и потащат назад к рассвирепевшему Алистеру Кемпбеллу. «Легкий шорох за спиной, а потом дребезжание оконного стекла напугали Изабо до такой степени, что у нее чуть не выпрыгнуло сердце. Развернувшись, она увидела девушку, которая смотрела на нее широко раскрытыми глазами, явно пораженная не меньше Изабо.

Она выглядела совсем юной, почти девочкой, прямые светлые волосы обрамляли очень привлекательное лицо.

Она была в длинном пеньюаре, скрывающем ее фигуру, и крепко сжимала его у шеи обеими руками. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Незнакомка показалась Изабо тоже напуганной, значит, ее пребывание ночью в темном коридоре являлось столь же тайным.

Девушка стояла всего пару секунд, затем прошла мимо нее в открытую дверь с правой стороны. Изабо услышала, как она быстро сбегает по лестнице, и, выждав минуту, последовала за незнакомкой, уверенная, что та слишком занята собственными недозволенными делами и потому не станет поднимать тревогу.

Когда Изабо спустилась, девушка уже исчезла, зато внизу оказался узкий проход, который неожиданно вывел ее в огромный зал. Перед ней была дверь, через которую она вошла в замок. Неужели это случилось всего пять дней назад?

Однако ей ужасно хотелось есть. Изабо начала заглядывать в многочисленные комнаты, соседствующие с залом, пока не нашла то, что искала. Как она и надеялась, остатки вечерней трапезы лежали на обеденном столе: холодное мясо в застывшем желе, ломти хлеба и ваза с яблоками. Попив воды прямо из графина, она завернула все, что могла, в большую салфетку и уже собиралась выйти, но тут за дверями зала послышались шаги и чей-то голос. Она застыла на месте, крепко прижав к груди сверток с хлебом и яблоками, надеясь, что они ищут ту девушку, бедняжка выглядела такой испуганной. Да поможет тебе Бог, кто бы ты ни была.

Тем временем шаги стихли, но Изабо не осмелилась выйти в коридор. Вместо этого она распахнула окно, подобрала юбки, перекинула через подоконник одну ногу, потом вторую и прыгнула в снег. Несколько секунд Изабо сидела на корточках, чтобы удостовериться, что не привлекла ничьего внимания, затем быстро направилась к конюшням.

В темноте она чуть не наступила на двух спящих там мужчин и уже более осторожно прокралась к самому дальнему стойлу. Искать в этой тьме собственную кобылу — напрасная трата времени, она возьмет любого коня, не станет даже седлать его. Подбросив на пол соломы, чтобы не производить ненужного шума, и ласково шепча успокаивающие слова выбранной наугад лошади, Изабо вскочила ей на спину.

Осталось преодолеть пару ярдов до двери конюшни, и она вырвется из этого презренного замка. Даже если те люди сейчас проснутся, они вряд ли сумеют ее остановить. Но рядом послышалось какое-то движение, хлопнула в противоположном конце дверь, затем другая, и перед ней возник Алистер Кемпбелл.

— Слезай! — приказал он. — Слезай немедленно!

Она развернула лошадь, ударила ее пятками, направляя вперед, но там уже были люди. Она снова повернула к двери, которую заблокировал Алистер, конечно, он не уйдет с ее дороги. Он обхватил лошадь за шею, и повторилась та сцена в лесу. Изабо яростно лягнула его, но юбки смягчили удар, и он стащил ее с испуганного животного, которое, заржав, понеслось в дальний конец конюшни.

Изабо, уронившая на пол яблоки и хлеб, теперь била Алистера обеими руками по лицу, крича:

— Отпусти меня! Отпусти меня, проклятый ублюдок Кемпбелл!

Отчаяние придало ей сил, и Алистеру стоило труда перехватить ее запястья и удерживать их.

— Успокойся, маленькая ведьма!

Но она продолжала отбиваться, пинала его ногами, затем впилась зубами в предплечье, прокусив его до крови, и все же он не отпустил ее. Более того, небрежно перекинув строптивицу через плечо, Алистер всю дорогу нес ее в столь унизительном положении к ней в комнату, где просто сбросил на кровать. Лежа с задранными юбками, с растрепавшимися волосами, Изабо ответила ему разъяренным взглядом.

— Очень ловко, — сказал он. — В самом деле, очень ловко.

Алистер тяжело дышал от ярости и напряжения, предплечье у него болезненно дергало в том месте, куда она его укусила. Он взглянул на окровавленный рукав.

— Помнишь, что я сказал тебе, когда привез сюда?

Помнишь, что я обещал с тобой сделать, если ты причинишь боль кому-нибудь в Данлосси? — Она промолчала, и Алистер шагнул к ней. — Ты помнишь? Я обещал тебя выпороть! — гаркнул он. — И ты этого заслуживаешь, ибо ты в большей степени дикарь, а не женщина, вот что я тебе скажу…

Он вдруг замолчал и сделал глубокий вдох, понимая, что слишком уж разошелся.

Но Изабо мгновенно села, глаза у нее сверкали гневом.

— А я вот что скажу тебе. Я предпочитаю быть дикарем, чем трусом, — выпалила она. — Потому что ты и есть трус, Алистер Кемпбелл, раз сводишь счеты подобным образом.

Да, я знаю про твоего отца, тебе хочется уничтожить якобитов из мести, но ты не можешь этого сделать, и вот ты здесь, утоляя свою жажду мести, отыгрываешься на женщине, которая не в состоянии дать тебе отпор.

— Замолчи!

— Не замолчу! — хрипло крикнула Изабо. — Пора уже кому-то заявить, кто ты на самом деле! Хотя, возможно, это ваша семейная черта, — добавила она, скривив губы. — Я слышала много разговоров о бегстве с поля сражения у Шерифмура. Кажется, твой отец был ранен в спину…

Шагнув к ней, он с такой ужасающей силой схватил ее за руки, что едва не стащил с кровати.

— Да как ты смеешь, глупая несведущая девчонка, бросать мне подобные обвинения! — прорычал он всего в паре дюймов от ее лица.

Изабо закрыла глаза, чтобы не видеть его ярости. Она зашла слишком далеко, он просто обезумел и сейчас наверняка применит к ней физическое насилие.

Внезапно Алистер толкнул ее на кровать и молча, даже не взглянув на нее, подошел к окну. Эта наглая мятежница довела его своими язвительными замечаниями и саркастическими взглядами до того, что он чуть не ударил ее. Лишь остатки самообладания заставили его справиться с гневом. Руки у него еще дрожали, но, убедившись, что опять владеет собой, Алистер обернулся.

Она лежала, подтянув колени к груди и со страхом глядя на него, а когда он шагнул вперед, ее глаза чуть расширились. «Да, тебе следует быть настороже», — подумал он, хотя знал, что ярость прошла и уже никакие выпады с ее стороны больше не смогут довести его до такого состояния.

— Могу я спросить, где ты была, пока мои люди впустую тратили время, прочесывая все окрестности? — спокойно поинтересовался Алистер, остановившись в метре от кровати.

Изабо молчала. Столкновение потрясло ее больше, чем ей хотелось признаться, у нее выступили слезы, и она перевернулась на другой бок, чтобы он их не увидел. Это все от усталости, говорила она себе, от усталости и голода, которые сделали ее такой слабой и уязвимой, но она не может заплакать в его присутствии.

Слезы обжигали ей щеки, горло еще болело, и она крепко прижала руки к лицу. Комнату заполнил свет, она слышала, как он поставил канделябр на прикроватный столик и сел рядом с нею.

— Изабо? — Голос был почти ласковый, когда Алистер отвел ее руки от лица. — Изабо, взгляни на меня. — Она покачала головой. — Посмотри на меня, — повторил он.

— Зачем? — резко спросила Изабо, открыв глаза. — Чтобы увидеть, как ты злорадствуешь?

— Нет, ошибаешься. Мне просто не нравится, что ты плачешь.

Куда подевался весь его гнев, секунду назад был, а теперь вдруг бесследно исчез? Удивительно. Это совсем не похоже на него, он не помнил случая, чтобы его обезоружили какие-то пустяки вроде женских слез. Алистер еще держал ее за руки, и она, высвободившись из его тисков, вытерла слезы рукавом.

— Полагаю, ты не скажешь мне, как сумела выбраться из комнаты? Разумеется, нет, — вздохнул он и, не получив ответа, провел рукой по волосам.

Честно говоря, он никогда еще не чувствовал себя настолько отвратительно, как в этот момент. До сих пор он ни разу не угрожал женщине насилием, правда, и ни одна женщина не доводила его до такого бешенства своими тщательно выбранными жестокими словами. Как будто она специально подстрекала его к варварским действиям, в чем и преуспела, а ее слезы заставили его чувствовать себя худшим из варваров.

— Где ты пряталась? — спросил он. — Скажи мне хотя бы это.

— На крыше, — вызывающе ответила Изабо. — Если бы ты быстрее соображал, то искал бы меня более тщательно в замке, а не гонял бы напрасно своих людей по окрестностям и не тратил бы зря собственное время.

Алистер с облегчением улыбнулся, обрадованный тем, что она воспрянула духом.

— А если бы ты соображала быстрее, то не считала бы меня дураком. Раз без лошади тебе далеко не уйти, и я это знаю, то, естественно, буду ждать тебя в конюшне.

Подумать только, целую ночь и день она провела на крыше! Эта мысль ужаснула его. Он-то знал, насколько высок и опасен крутой скат, как ненадежна шиферная плитка.

— Ты отважная женщина, — сказал Алистер. — Даже слишком отважная. Ты могла убиться.

— Вот уж не думала, что тебя это волнует!

Он встал.

— Ты не права. Я не хочу, чтобы ты или кто-нибудь другой упал с моей крыши. Думаю, ты проголодалась?

— Нет, — отрезала Изабо.

— Значит, устала. Попытайся заснуть, и, пожалуйста, никаких больше фокусов.

После его ухода она свернулась клубочком на постели и, дав волю чувствам, плакала до тех пор, пока не заснула, Утром Изабо обнаружила на подушке свои камни, медальон и брошь Робби.