Джейми был приучен просыпаться с рассветом, как бы поздно он ни лег накануне. Впрочем, с удовольствием припомнил он, прошлой ночью отдохнуть ему почти не удалось.

Предмет его мыслей свернулся рядом с ним клубочком в глубоком сне и не собирался просыпаться. Опершись на локоть, Джейми любовался женой. В бледном свете начинающегося дня ее волосы казались темными на фоне светлой прозрачной кожи, они спутанными волнами рассыпались по подушке, обрамляя осунувшееся личико. Губы Клементины чуть приоткрылись, давая увидеть светящиеся жемчужные зубки. Простыня сползла, обнажив плечо и одну высокую упругую грудь. Все в его молодой жене возбуждало Джейми, все части ее тела. Соблазн коснуться ее снова был велик, но, видит Бог, она нуждалась в отдыхе. Он не давал ей спать почти половину ночи, а ведь она только оправилась от болезни. Поэтому Джейми удовольствовался тем, что, не сводя с нее глаз, подцепил пружинистый медовый локон и медленно навернул его на палец. Спящая Клементина выглядела совсем юной и еще более прелестной, чем бодрствующая. Однако она не была ребенком. Прошлой ночью она это доказала, явив себя женщиной, на удивление страстной. Ее отзывчивость радостно возбуждала Джейми.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, он подошел к окну. Небо выглядело пасмурным и унылым. Следовало ждать дождя. Подходящая погода, чтобы вовсе не спускаться в зал и оставаться наверху с Клементиной. Хотя ему не нужна была подобная отговорка, чтобы находиться в постели с женой среди дня. Мурашки от холодного воздуха пробежали по телу, напомнив Джейми, что он стоит голым, хотя уже достаточно светло – это может смутить Клементину. Он поспешно прошел в свою комнату, чтобы умыться и одеться. Затем он направился вниз и встретил по пути Сару с подносом.

– Доброе утро, Сара. Что-то ты слишком рано несешь завтрак моей жене.

– Да, милорд, – присела Сара, с трудом удерживая поднос в равновесии. – Леди Клементина всегда просыпается очень рано, милорд.

Сара не могла посмотреть ему в глаза. Для нее он был самым могущественным человеком на свете, внушающим страх и почтение. Его присутствие лишило ее дара речи.

– Я сам отнесу его жене… Что тут такое?

– Горячее молоко, милорд.

– Ладно, отнесу молоко.

Онемевшая Сара передала ему поднос, снова присела в книксене и потрясенно проводила взглядом мощную высокую фигуру, поднимающуюся по ступеням. Удивленная и ошарашенная этой встречей, она, спотыкаясь, вернулась на кухню, сомневаясь, поверят ли там ее рассказу о том, что лэрд сам прислуживает своей жене.

Джейми отворил дверь спальни Клементины и тихонько вошел. Он не ждал, что она уже проснулась, но Сара оказалась права: жена уже зашевелилась под одеялом, потягиваясь, как сонный котенок. Когда он поставил рядом с кроватью поднос, она открыла глаза, узнала его и тотчас села на постели, быстро подтянув одеяло под самый подбородок.

– Джейми? А я думала, это С-Сара. Ты м-меня напугал.

– Прошу прощения. – Он улыбнулся и, усевшись на краешек постели рядом с ней, завладел ее руками и стал их целовать. – Доброе утро, Клем. Надеюсь, ты хорошо спала? – Его ласкающий взгляд был полон воспоминаний о прошедшей ночи, и она мило покраснела.

– Д-да, спасибо. Я хорошо отдохнула.

Под пристальным взглядом мужа теплая волна пошла по всему ее телу, и Клементина смущенно опустила ресницы. Господи Боже! Как же она его любила! Наверняка это ясно читалось у нее на лице.

– Могу я предложить тебе молока?

– Спасибо. – Клементина подняла глаза и подрагивающими руками приняла от мужа горячий напиток. – А в-вы уже поели? – спросила она.

– Нет. Я не думал, что ты проснешься в такую рань, спускался вниз и по дороге встретил Сару, – объяснил Джейми. – Но раз ты встала, мы можем приказать, чтобы нам подали что-нибудь сюда наверх. Если, конечно, ты не хочешь спуститься в зал.

– Да. То есть я хочу сказать: конечно, нет. М-может быть, нам следует сойти вниз? Все же м-могут задуматься, где мы. – Клементина отвела глаза и залилась краской. Трудно было четко излагать мысли под ласкающим взглядом Джейми. Неужели она теперь была обречена постоянно краснеть в его присутствии? И хуже того, он даже не пытался скрыть, как это его забавляет.

– Клементина, ты же знаешь, что никто не встает так рано, как ты и я. Никто не обратит внимания, если мы проведем здесь половину утра. Однако если хочешь, если ты предпочитаешь, я буду рад сопроводить тебя вниз. Тебе нужна Сара, чтобы помочь одеться? Или… – он обвел быстрым взглядом ее фигуру, – или же я могу сегодня исполнить ее обязанности?

Клементина сама удивилась своему смущению. В конце концов, после прошлой ночи Джейми знает каждый дюйм ее тела… Но почему-то в ясном свете дня ее застенчивость, полностью отброшенная ночью, вновь вернулась с необычайной силой. Однако Клементине страшно хотелось угодить Джейми, и эта решимость стать ему хорошей женой придала ей отваги. Она кивнула, соглашаясь, тем самым несказанно удивив Джейми.

– Т-ты отлично с-справишься.

Скользнув на край постели, она выскочила из-под одеяла и торопливо потянулась за халатом, так что Джейми смог лишь мельком увидеть ее стройную наготу.

Ему не нужно было повторять дважды. Он быстро, как кошка, обогнул кровать и помог Клементине набросить розовый атласный пеньюар. С игривой заботой он завязал ленты у ворота, причем его пальцы как бы ненароком касались сливочной гладкой кожи. Он не ожидал, что Клементина согласится на его предложение помочь ей одеться, и был приятно этим удивлен. Значит, она старается преодолеть свою робость перед мужем.

Взгляды их встретились, и Клементина улыбнулась Джейми. Улыбнулась легкой смущенной улыбкой, лишь слегка приподнявшей уголки ее рта. Джейми принял эту улыбку за приглашение и, не тратя времени, приник к ее губам. Он ощутил вкус меда, которым было подслащено молоко, и пробежал языком по ее теплым и нежным, манящим, таким приятным губкам. Его пальцы ловко распустили ленты ее халата, позволив легкому одеянию соскользнуть на пол. Не отрываясь от ее рта, Джейми повлек Клементину обратно к постели, а когда дальше идти было некуда, бережно опустил на покрывало. Затем с невыразимой нежностью он принялся вновь разжигать страсть, слившую их воедино прошлой ночью.

Дело шло к середине дня, когда Джейми и Клементина наконец покинули спальню. Они начали рука об руку спускаться по лестнице, и тут Джейми неожиданно повернул к своей комнате, где обычно проводил деловые переговоры.

– Мне не хочется портить это чудесное утро, Клем, но теперь, когда ты совсем оправилась, нам нужно кое-что обсудить, – произнес Джейми, плотно закрывая за ними дверь.

– Что же такое важное ты собираешься обсуждать со мной, Джейми Камерон? – беспечно откликнулась Клементина. Она пересекла комнату и, подойдя к окну, прижалась щекой к стеклу. – Какая унылая погода. Думаю, скоро пойдет дождь. А может быть, у тебя на уме что-то иное? – И она, обернувшись, кокетливо посмотрела на мужа. Сегодня она ощущала себя совсем другим человеком. Одинокое дитя куда-то исчезло, а вместо него появилась молодая женщина, счастливо уверенная в том, что любимый муж отвечает ей взаимностью. Ну по крайней мере увлечен ею и испытывает к ней привязанность. Такого не скроешь. Возможно, он даже со временем полюбит ее… хотя Клементина подозревала, что такой мужчина нелегко поддастся нежным чувствам.

– Мне жаль, что приходится говорить об этом, – начал Джейми, поглаживая тыльной стороной ладони ее щеку, – но я должен кое-что тебе рассказать.

Клементина сложила ладошки, как послушный ребенок. Улыбка сошла с ее лица. Ей очень не понравился тон мужа, он говорил так мрачно и серьезно. Глаза Джейми, были полны тревоги.

– Сядь рядом со мной. – Он притянул ее к себе на подушку в амбразуре окна. – Я предпочел бы не волновать тебя этим, но боюсь, что теперь, когда ты встала с постели и станешь выходить, я обязан тебя предостеречь. Клем… я не думаю, что твое падение с лошади было случайностью. Я полагаю, что кто-то намеренно хотел тебе навредить. Могу лишь догадываться, что это сделал кто-то обиженный на меня, а тебя просто сочли более легкой мишенью. Я не хочу тебя огорчать, но ты должна быть осторожной. Например, ты не должна уезжать на прогулку без меня. Я вообще думаю, что ты не должна выезжать одна, пока я не разрешу эту проблему.

Джейми протянул руку к щеке Клементины и отвел назад выбившийся локон.

– Можешь не сомневаться, что; пока ты со мной, я никому не дам причинить тебе вред. Я буду защищать тебя ценой жизни.

Клементина успокоилась.

– Джейми, ты не можешь всерьез так думать. Это б-было простое падение с лошади… и не первое для меня. Т-такое может случиться с каждым.

– Нет. Все не так просто. – Джейми поднялся на ноги и, подойдя к письменному столу, открыл один из ящиков. – Вижу, что должен показать тебе кое-что. Это подпруга седла, которым ты пользовалась в тот день. Юный Хэмиш отдал мне его наследующее утро после твоего падения. Он заподозрил – и я должен был с ним согласиться, – что кто-то подрезал ее почти до конца, оставив нетронутой лишь узкую полоску. – Джейми передал Клементине поврежденный ремешок, чтобы она смогла его рассмотреть. – Виновник этого знал, что при быстрой скачке подпруга не выдержит и порвется.

Клементина, не говоря ни слова, помяла в пальцах злосчастный кусочек кожи. Радость, которую она испытывала всего минуту назад, уходила из сердца. Помолчав, она подняла глаза на мужа.

– Нет, Джейми. Я не могу п-поверить в то, что кто-то сделал это намеренно. Подпруга могла просто износиться. Край р-разрыва неровный.

– Да, отрезали не острым ножом, но, по моему мнению, она не могла износиться за один раз. Кроме того, Хэмиш наверняка заметил бы надорванность, когда седлал тебе кобылку в то утро.

– Я ценю твою заботу и тревогу, но не могу с-согласиться, что…

– Твое мнение в этом вопросе не является решающим, – прервал Джейми Клементину, раздосадованный ее возражениями. – Я твой муж. Это дает мне право и обязывает меня делать все для твоего благополучия и защиты. Я запрещаю тебе выезжать верхом без меня, по крайней мере, до того времени, пока я все не выясню. И я не хочу, чтобы ты бродила одна по замку, особенно по отдаленным и запущенным его углам, вроде северной башни, где я как-то тебя застал.

Клементина изумленно уставилась на мужа.

– Т-ты, верно, ума лишился! Из-за этого… – она помахала перед носом Джейми рваным ремешком, – я… я не д-должна никогда быть одна? Хочешь, чтобы за мной с-следили как за ребенком?! Что плохого может со м-мной случиться в твоем замке?!

– Я пока ни в чем не уверен, но не хочу рисковать твоей безопасностью, – терпеливо объяснил Джейми, стараясь не давать волю раздражению.

– Ты хочешь сказать, что здесь есть кто-то, кому ты не д-доверяешь?

Джейми пожал плечами и посмотрел в окно.

– Послушай, Клем, сейчас я просто не знаю, что и думать. Но я намерен разобраться в том, что происходит. Дойти до сути. И прошу тебя, пока это не произошло, будь осторожной.

Новая мысль вдруг осенила голову Клементины, и она, внимательно посмотрев на мужа, сердито бросила:

– А м-может быть, ты мне не доверяешь? С-считаешь меня опасной для себя и для д-других?

– Не говори чепухи! – взорвался Джейми, устремив на Клементину мрачный взгляд. – С чего бы мне пришло такое в голову? Ты просто дитя. Упрямое дитя.

Сверкая глазами, Клементина вскочила на ноги.

– З-знаешь, что я думаю, Джейми Камерон? Я полагаю, ты сам п-придумал такую уловку, чтобы я не могла выйти из замка. Ты с самого п-первого раза, когда мы выехали в-вместе, дал мне понять, что считаешь меня безрассудной. Тебе, наверное, стыдно быть женатым на англичанке, да к тому же такой ветреной и неосторожной, которой больше всего нравится скакать одной… не разбирая дороги. Ведь так?

– Если бы дело было в этом, – сердито откликнулся Джейми. – Мне не нужно было бы искать предлоги, чтобы держать тебя взаперти. Но ты моя жена, и твой долг беспрекословно мне повиноваться.

– М-может, я и дала обет подчиняться т-тебе, когда нас венчали, но я не твоя собственность. С-слышишь? Я ничья не с-собственность! – Сжав кулачки, Клементина почти выкрикнула эти слова в лицо мужу.

Джейми встал и сразу оказался настолько выше ростом, что она сразу потеряла всякое преимущество: пока он сидел, она еще могла смотреть на него сверху вниз, но не теперь. Джейми взял ее за подбородок, так что она вынуждена была смотреть ему в глаза, и проговорил опасно сдержанным тоном:

– Я думаю иначе, дорогая моя. Согласно законам нашей страны, муж является собственником жены и всего, что ей принадлежит. Ты моя, и я могу делать с тобой все, что захочу… так что я имею право запереть тебя в твоей спальне. Это сразу облегчит мне мою задачу. Но… – добавил Джейми, смягчив тон, – я знаю, что это будет жестоко, а я не хочу плохо обращаться с тобой.

– Об этом говорить поздно, милорд, – процедила сквозь зубы Клементина. – Полагаю, вы милостиво разрешите м-мне удалиться? У м-меня сегодня много важных дел. – И не дожидаясь ответа, она круто повернулась, на каблуках и вылетела из комнаты.

Джейми молча наблюдал ее уход. Ему очень хотелось нагнать жену и хорошенько встряхнуть, чтобы вбить ей в голову немного здравого смысла, но он решил дать ей остыть. Клементина так разозлилась, с таким сарказмом выговорила «милостиво разрешите»… Его губы растянулись в невольной улыбке, когда он вспомнил негодующее выражение ее лица. Ну и характерец! У его кроткой женушки норов был под стать его собственному. И отвага… Ни одна женщина не осмеливалась так ему отвечать, да еще когда он сам был взбешен. Он прекрасно знал, как большинство людей боятся его гнева. И справедливо боятся! Но Клементина… не отступила. Она встретила его гнев своим и спорила… причем не в первый раз.

Но возможно, Клементина права? Не слишком ли поспешил он с подозрениями, не нашел ли подспудно повод, чтобы держать ее под контролем? Нет! Подпруга была повреждена намеренно. Могла ли она износиться раньше и остаться не замеченной конюхами? Нет, эту мысль Джейми быстро отбросил. Не могли конюхи оказаться настолько слепы.

Джейми уселся за стол, подперев голову руками. Ну и утро! Часы, проведенные с Клементиной в ее спальне, были просто чудесными. В его объятиях она была такой упоительно страстной. Начальная робость, смущение от того, что она днем лежит с ним нагая, быстро исчезли. Более того, она так же бурно наслаждалась их близостью, как и он. А теперь они поссорились. Джейми вовсе не хотел ее разозлить и готов был признать, что повел себя чересчур властно и напористо. Но ведь он привык всю жизнь отдавать приказы и требовать беспрекословного их исполнения, терпеть непослушание не в его правилах. Разумеется, ему следовало вести себя потактичнее, сдерживать свой нрав. Ему вовсе не хотелось отталкивать Клементину, особенно теперь, когда они наконец стали близки. Но ведь он хотел любой ценой защищать ее! Его тревожило даже то, что жена ушла из его комнаты одна. Только бы она в порыве своеволия не вышла за пределы замка. Джейми тяжело вздохнул. Как ему разгадать, что творится вокруг? Он надеялся, что сможет быстро решить эту задачу… до того, как Клементина в очередной раз подвергнется опасности.

Тем временем Клементина была вне себя от гнева и никак не могла успокоиться. Она прямым ходом отправилась к себе в комнату, надеясь там, в тишине и одиночестве, привести свои мысли в порядок. Она долго металась, перебирая в памяти последний разговор с мужем. Как Джейми осмелился говорить с ней подобным образом! Заявить, что он владеет ею как собственностью! Это было невыносимо! Каким же надменным бывает он порой. И подумать только, что она воображала, будто освободилась из-под власти тирана! Соблазн немедля отправиться на конюшню и оседлать Артемиду был велик. Клементина с трудом удержала себя, чтобы этого не сделать, – она решила не пороть горячку и постепенно успокоилась.

Клементина, вздохнув, бросилась в кресло. Вся ее злость прошла, оставив на душе грусть и усталость. Конечно, она никогда не сможет пойти наперекор Джейми и, само собой, не победит его. В конце концов, ей придется идти на попятный, как это было в прошлом с тетей Маргарет. Проклиная свою трусость, Клементина сморгнула набежавшие слезы. Как гадко Джейми повел себя: испортил такое чудесное утро! Она наслаждалась каждым мгновением их ласк. Жизнь открыла ей новые неизведанные тайны, утолила такие потребности, о которых она даже и не подозревала. Джейми тоже, кажется, получил удовольствие от их соития. Впрочем, сейчас Клементина усомнилась, доволен ли он был самим их слиянием или тем, что наконец овладел ею… сделал своей. В конце концов, ему ведь всегда претило, что она его отвергла. Что ж, теперь он должен быть счастлив, с горечью подумала Клементина, ведь она отдалась ему добровольно и без оглядки, позволила взять то, что, по его мнению, полагалось ему по праву…

Размышляя о том, как все вокруг бросаются выполнять малейшую прихоть Джейми, Клементина поклялась себе, что никогда не станет такой, и решила выйти на воздух прогуляться. Ничего не случится, если она всего лишь совершит короткую прогулку.

Определившись в намерениях, она перекинула через руку плащ, выглянула за дверь, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, и по узкой лесенке тихо проскользнула в сад.

Небо посветлело, и слабые лучи солнца начали прогревать влажную землю. Плотно закутавшись в плащ, Клементина зашагала бодрой походкой, чтобы не замерзнуть. Сад не представлял собой ничего особенного. Он был порядком запущен. Слишком много лет прошло с того времени, когда хозяйки замка последний раз занимались им, грустно подумала Клементина. Небольшой огород, на котором выращивали овощи и травы, был более или менее ухожен, но было совершенно очевидно, что никто и не пытался разводить возле замка цветы. Маленького цветника явно давно не касалась женская рука: он заглох и зарос бурьяном. Клементина решила, что когда-нибудь непременно поговорит об этом с Джейми.

При мысли о муже сердце ее забилось чаще. Неужели она никогда не сумеет относиться к Джейми равнодушно? Даже теперь, после ссоры, после того, как она ужасно разозлилась на него, тело ее начинало пылать от одного его имени. Рассердившись на себя, что не может его возненавидеть, она прибавила шаг и вскоре оказалась около внешней стены замка. Осмелится ли она выйти за нее? Кто-то ведь наверняка сообщит об этом Джейми.

– Доброе утро, миледи, – раздался за спиной голос.

Клементина круто обернулась и успокоилась, увидев приближающегося к ней Хью.

– О, здравствуйте, Хью. Кажется, погода улучшается. Не правда ли? Я решила подышать воздухом, пока она снова не испортилась.

– Надеюсь, что я не помешал вашему уединению? – поинтересовался Хью, подходя к ней.

– Нет. В-вовсе нет. Я буду рада вашему обществу, – солгала она, больше всего желая остаться одной.

– В таком случае позвольте мне вас сопровождать, – произнес Хью и предложил Клементине руку. – Мы можем обойти сад. Какой он ни есть.

Скрывая разочарование, Клементина оперлась на предложенную руку и приготовилась к скучному обсуждению достоинств замка Гленахен, потому что Хью, несмотря на свою доброжелательность, был собеседником нудным.

Однако на этот раз он ее удивил.

– Хватит ли у вас сил подняться по лестнице? – спросил он.

Клементина с любопытством посмотрела на Хью:

– Что в-вы имеете в виду?

– Ну-у, если вы желаете поглядеть на лучший вид во всей Шотландии, я провожу вас на самый верх башни Эйдана. – Хью показал рукой на высящуюся поодаль от основного замка мощную круглую башню, сложенную из огромных камней. – Это древнейшая часть замка. Одна из немногих на западе горной Шотландии, оставшихся нам от пиктов. Она названа в честь того же Эйдана, или Эдина, который дал имя Эдинбургу.

Интерес Клементины усилился, но она с сомнением оглянулась вокруг.

– Не знаю. А т-туда можно подниматься?

– Разумеется. Сейчас ею почти не пользуются, разве что как наблюдательной вышкой, когда мы ждем гостей, друзей или врагов. А еще в ней держат узников. Правда, навряд ли им удается полюбоваться видом – окна в камерах расположены слишком высоко, чтобы из них можно было выглянуть.

Глаза Клементины округлились от ужаса.

– И сейчас там тоже есть узники, Хью? Я имею в виду, Джейми сейчас д-держит там пленников?

– Нет. По крайней мере, я этого не знаю, – успокоил ее Хью. – Но пленники, конечно, раньше там были. Главным образом после столкновений с другими кланами. – Хью внимательно посмотрел на свою спутницу. – Было даже несколько англичан.

– Что случилось с н-ними потом?

– О, я уверен, Джейми поступил с ними так, как считал нужным. Вы, наверное, уже поняли, что он человек суровый. И не склонный прощать.

Клементина с трудом глотнула. С языка рвалось множество вопросов, но преданность Джейми удержала от них. Какого бы мнения ни была она о своем муже в данную минуту, она понимала, что обсуждать с Хью его поступки и характер, а тем более порицать его было бы неправильно. Хью почувствовал, что Клементина замкнулась, и сразу же постарался сгладить впечатление. Жизнерадостно улыбнувшись, он указал на вход в башню, к которой они почти подошли.

– Войдемте, Клементина? Тут никого нет, и вы не пожалеете, когда подниметесь наверх.

– Право, не знаю, Х-Хью. Д-Джейми это не понравится. Я в этом уверена.

– Он был бы недоволен, если бы вы отправились туда одна. Но вы находитесь под моей защитой, со мной вам ничто не грозит, – уговаривал он ее. – Неужели вам нужно просить у мужа разрешения на каждый поступок?

Слова Хью возымели желаемый эффект. Клементине все еще хотелось побунтовать против мужа… хоть немножко, ради поддержания своей независимости и самоуважения. Впрочем, Джейми вряд ли узнает, что она сюда ходила. Сама она уж точно ему об этом не расскажет, да и Хью вряд ли это сделает. Не то чтобы его предложение так уж увлекло Клементину, но желание доказать свою независимость оказалось сильнее благоразумия, и она решительно кивнула:

– Ладно. Мне х-хотелось бы посмотреть. Покажите мне эту б-башню. Однако у меня сегодня много дел, так что нам не стоит здесь з-задерживаться. – Говоря это, Клементина оглянулась через плечо, почти ожидая увидеть мужа, с мрачным видом спешащего за ней, и поэтому не заметила торжествующего блеска в глазах Хью.

– Тогда вперед. Предупреждаю: подъем здесь крутой.