ГЛАВА ПЕРВАЯ

Марси Роупер стояла перед витриной магазина и рассматривала роскошное вечернее платье. Негромко вздохнув, девушка перевела взгляд на свои выцветшие голубые джинсы и перешла к другой витрине, где было выставлено изумительное платье для коктейля.

Странно, что магазины так рано начали готовиться к Рождеству, ведь впереди еще День благодарения…

Марси поежилась: еще один праздник, который она проведет в одиночестве. У нее были друзья, но на праздники она всегда оставалась одна.

– Эй, подождите-ка! – раздался громкий возглас.

Марси неуверенно оглянулась. С противоположного конца улицы к ней направлялся высокий мужчина лет тридцати. Он явно спешил. Марси успела отметить про себя ладную фигуру атлета и неправильные, но притягательные черты лица…

Марси посторонилась, однако человек остановился около нее и расправил плечи. Быстро оглядевшись, он выудил из кармана дорогого черного пиджака от Армани смятую красную бейсболку и нахлобучил себе на голову, затем смело посмотрел на Марси, и в его прозрачных голубых глазах заблестели лукавые искорки.

Марси было подумала, что человек – беглый преступник, скрывающийся от полиции, но тут же отбросила эту мысль. Он походил на расшалившегося школьника, который разбил стекло в витрине булочной и теперь уносил ноги от рассерженного булочника.

Кроме того, озорная ухмылка в уголках рта наводила на мысль, что Марси вовлекли в какой-то розыгрыш.

Незнакомец еще раз оглянулся и, убедившись, что сумел оторваться от преследователя (или преследователей), удовлетворенно хмыкнул. Повернувшись к Марси, он придирчиво осмотрел девушку и… внезапно обнял ее за плечи.

– Прошу вас, не пугайтесь, – прошептал он с улыбкой. – Уделите мне пару минут своего драгоценного времени…

Чэнс Фоулер в очередной раз обернулся.

Обескураженная Марси проследила за его взглядом. Он смотрел в направлении переулка, из которого только что появился приземистый человек с фотоаппаратом.

Чэнс не сомневался, что это очередной репортеришка, мечтающий заполучить компромат на наследника состояния Фоулеров и владельца «Фоулер индастриз».

Его раздражали газетчики, однако воспитание и положение в обществе не позволяли ему открыто выражать негодование. Тем более что втайне от всех Чэнс занимался благотворительностью, инкогнито посещал приюты и школы-интернаты, жертвовал деньги…

– Немедленно отпустите меня! – тихо проговорила Марси, пытаясь оттолкнуть незнакомца, но тот лишь крепче прижал се к себе.

– Отпущу, – пообещал он, – как только фотограф уйдет.

Марси поглядела на фотографа. Его присутствие несколько успокоило, однако испуг у нее быстро сменился злостью.

– Я не собираюсь участвовать в вашей авантюре! Отпустите меня, иначе я закричу! – пригрозила она.

Фотограф, словно ищейка, рыскал по улице, заглядывая в магазины и арки.

– Пожалуйста, – прошептал незнакомец, – давайте просто постоим здесь и притворимся, что разглядываем витрины… Впрочем… – он задумался. – Простите…

И в следующую секунду он уже приник к ее губам.

Фотограф прошел мимо, ничего не заподозрив, однако Марси его уже не заметила.

Поцелуй обескуражил ее, у нее подкашивались ноги, ей не хватало воздуха. Она понимала, что надо этому наглецу оказать сопротивление, дать пощечину, позвать на помощь, но… не могла пошевелиться.

Если бы незнакомец не придержал ее, она бы непременно упала…

Фотограф исчез за ближайшим поворотом, и Чэнс глубоко вздохнул.

Странно, но ему не хотелось прерывать этот поцелуй. Он еще раз коснулся губ женщины, затем слегка отстранился и посмотрел ей в глаза.

У нее были удивительные глаза – Чэнсу показалось, что он в них утонул. Женщина, точнее, девушка определенно нравилась ему.

Помимо чудных, обрамленных пушистыми ресницами глаз, у нее был дивно очерченный рот и слегка вздернутый носик. Чэнсу снова захотелось ее поцеловать, и он крепче прижал ее к себе, словно боясь, что она ускользнет, будто видение, и растает в воздухе.

Что это с ним? – мелькнуло в голове. Почему вдруг стало так трудно дышать? Почему колотится сердце? Что за глупость – поцеловать совершенно незнакомую девушку и почти влюбиться в нее?

Смущенная и растерянная, Марси отпрянула и неуверенным жестом провела рукой по гладким каштановым волосам: надо немедленно бежать, скрыться, уйти подальше от этого человека, который едва не свел ее с ума.

Она повернулась и кинулась прочь.

– Эй! Подождите! – Кажется, незнакомец не ожидал такой реакции.

Марси пересекла улицу, свернула в переулок и влетела в крупный универмаг.

Неторопливой походкой, чтобы не привлекать внимания, она прошла через магазин и выскочила на улицу. Только тут она остановилась и огляделась.

Незнакомца видно не было. Немного успокоившись, Марси принялась пересчитывать покупки.

– Черт! – громко воскликнула она, изрядно напугав стоявшую неподалеку старушку. – Нет, только не это! – Марси уронила свертки и всплеснула руками.

Она потеряла один подарок – тот самый, который так долго выбирала в книжном магазине.

Еще две недели назад она сделала специальный заказ, который получила только сегодня: три книги для нее самой и толстая книга по Гражданской войне, которую она собиралась подарить отцу на день рождения.

Марси стиснула зубы: это все его вина – она ведь как раз собиралась положить свертки в машину, когда этот человек налетел на нее.

Она даже рассмотреть его как следует не успела. Высокий, темноволосый, потрясающие голубые глаза и удивительная улыбка, на подбородке – едва заметный шрам… Вот, пожалуй, и все, что Марси могла бы рассказать об этом человеке.

Да и кому рассказывать? Не пойдет же она в полицию…

Девушка вздохнула: сумасшедший день. С утра у нее спустила шина, потом она несколько часов носилась по магазинам, а под конец едва не влюбилась в незнакомца, которому вздумалось ее целовать.

И именно из-за него она потеряла посылку, которую только что получила в книжном магазине.

Что ж, пора отправляться домой, пока не случилось чего-нибудь похуже.

Марси побрела к стоянке.

Через несколько минут она уже ехала по направлению к Крествью-Бэй. В час дня у нее встреча с перспективным клиентом, и из-за этого маньяка она не успевает пообедать.

Марси тряхнула головой, пытаясь стереть из памяти поцелуй, которым ее наградил «маньяк», но так и не смогла.

Чэнс Фоулер припарковал свой «порше» возле яхт-клуба и уверенным шагом направился к яхте «Селеста».

Имя яхта получила в честь его матери. Чэнс невольно ухмыльнулся: женщины, с которыми он встречался, никогда в это не верили.

– Как дела, сладкий? – проворковал чей-то мелодичный голосок. – Ты завтра участвуешь в регате?

С сеседней яхты спускалась длинноногая блондинка.

– Разумеется, участвую, крошка, – отозвался Чэнс.

Он терпеть не мог, когда женщины называли его «сладким».

– Значит, увидимся на вечеринке в клубе?

– Наверное.

Он презрительно посмотрел на женщину: на улице было не слишком тепло, но Бэмби щеголяла в легком прозрачном платьице.

– Ну наконец-то! – прогремел знакомый голос.

– Прости за опоздание, Дэйв, – извинился Чэнс, подходя к своей яхте, – пришлось прятаться от одного папарацци. Впрочем… – Он на секунду задумался. – Возможно, было бы гораздо лучше, если бы я дал ему себя сфотографировать.

Чэнс пожал плечами – в последние два часа он думал только о таинственной девушке, испугавшейся его и убежавшей прочь.

Он даже не успел извиниться перед ней, объяснить, что никакой он не маньяк, а просто отчаявшийся человек, которому смертельно надоело быть в центре внимания.

И все же… дело было не только в извинениях, дело было в самой девушке.

В ту самую секунду, когда он прикоснулся к ней, с ним произошла какая-то перемена. Что это было? Искра желания? Или нечто большее? И какие у нее глаза!..

К сожалению, она убежала так стремительно, что Чэнс не успел выяснить, как ее зовут и где ее найти.

– Эй, приятель, очнись! – окликнул Дэйв.

– Что? Прости… я задумался.

– Это замечательно, что ты так много думаешь, но у меня мало времени. Предлагаю вместе подумать о завтрашней регате.

– Разумеется. – Чэнс кивнул.

– И побыстрей. Сестра Бонни с мужем и тремя детьми сегодня ужинают у нас, и, если я опять опоздаю, Бонни устроит мне взбучку.

– Бонни – чудесная женщина, – улыбнулся Чэнс, – но тебе вовсе не обязательно было на ней жениться. По крайней мере пока. Я говорил тебе, что женитьба – серьезный и ответственный поступок, но тебя разве вразумишь?

– Ладно, Чэнс, – буркнул Дэйв, – хватит читать мне нотации.

В следующие четыре часа приятели готовили яхту к предстоящей регате, а потом Дэйв поспешил домой. Чэнс с усмешкой наблюдал, как друг его бегом бросился к машине.

Сам он никуда не торопился. Был вечер пятницы, и заняться было особенно нечем. Конечно, можно пойти в яхт-клуб, но его совсем не прельщала перспектива провести вечер в компании помешанных на рыбалке бизнесменов.

Чэнс влез в автомобиль и начал копаться на заднем сиденье. Таинственная незнакомка в испуге уронила сверток, и Чэнс его подобрал.

Дрожащими пальцами он разорвал упаковку, надеясь найти что-нибудь, что помогло бы отыскать женщину, но в посылке лежали четыре книги… Чэнс тяжело вздохнул. Неужели так и не удастся ничего выяснить?

В отчаянии он скомкал бумагу и… Помимо книг в свертке оказался бланк заказа… Женщина заказала интересующие ее издания в книжном магазине и только сегодня забрала их.

Чэнс впился глазами в смятый клочок: «Марси Роупер. Крествью-Бэй». Он вздохнул с облегчением, на губах заиграла улыбка. Его внезапно охватило ощущение непонятного счастья, словно вся его жизнь зависела от того, найдет он эту женщину или нет.

– Что ж, Марси Роупер, – пробормотал он себе под нос, – еще ни одна женщина не сбегала от меня. Надеюсь, я сумею убедить вас в том, что и вы сегодня совершили ошибку.

Чэнс взглянул на книги: чрезвычайно редкое и дорогое издание о Гражданской войне, последний бестселлер Тома Клэнси, биография русской царицы Екатерины Великой и женский роман с глупым названием «Сила судьбы».

– И кто так романы называет? – буркнул Чэнс. – «Сила судьбы»! Назвать книжонку как оперу Верди!

Он завернул книги, вылез из машины и направился в яхт-клуб. Там возле телефона-автомата лежала целая куча телефонных справочников, в одном из них наверняка найдется информация о Марси Роупер с Крествью-Бэй.

– «Эм Джей Роупер», – вслух прочитал Чэнс, пролистав несколько справочников и найдя наконец нужную фамилию. – Теперь я знаю, где вас искать, дорогая! Марси. Роупер с Крествью-Бэй… – тише повторил он, словно никак не мог насладиться звуком этого имени – Марси Роупер.

Марси пила утренний кофе и изучала воскресную газету.

До Рождества шесть недель, а в Сан-Диего светит солнце. Впрочем, как всегда в это время года – снега здесь никогда не бывало.

Марси вздохнула – предстояло еще многое сделать. В цветочном магазине, где она работала, еще ничего не готово к Рождеству. Нужно купить елки, украшения, игрушки…

В последние несколько лет, после смерти бабушки, праздники не доставляли Марси никакого удовольствия.

Недавно ей исполнился тридцать один год, и она была одинока. Отец жил где-то в Иллинойсе. Марси иногда созванивалась с ним.

Наверное, и в этом году он позвонит ей под Рождество, пришлет открытку и подарок…

Марси сделала еще глоток, перевернула страницу и едва не опрокинула на себя чашку: со страницы газеты на нее смотрело знакомое лицо…

Те же глаза, та же улыбка… Это тот самый человек, который так бесцеремонно обошелся с ней…

На фотографии рядом с ним стояли двое мужчин и одна женщина. Чрезвычайно эффектная женщина, надо сказать. Так кто же он?

Коротенькая статья под фотографией гласила: «В субботу Чэнс Фоулер и Дэйв Стивенс в очередной раз выиграли регату. Это уже третья победа на счету «Селесты» – яхты Чэнса Фоулера».

Чэнс Фоулер… Имя как будто знакомое…

Ну конечно же! Наследник многомиллионного состояния финансового магната, красавец и завзятый ловелас, о котором она недавно читала в каком-то модном журнале.

Марси нахмурилась – ей был хорошо знаком этот тип мужчин, однажды она даже была помолвлена с одним из них.

Все вроде бы шло к свадьбе, но неожиданно будущий супруг решил, что еще не готов к такому ответственному шагу, что женитьба навсегда лишит его радостей жизни, а окунаться в ежедневную рутину брака ему вовсе не хотелось.

Марси вернула ему кольцо и без колебаний разорвала помолвку.

Она не собиралась связывать свою жизнь с человеком, который не хотел на ней жениться. Она мечтала о серьезных отношениях, о надежном мужчине, который бы оберегал ее и любил такой, какая она есть. С таким человеком она бы провела всю жизнь…

Отец Марси был чудаком. Ему всегда казалось, что в другом месте его семье будет лучше, поэтому они все время переезжали. Марси не задерживалась в школах дольше чем на два месяца и не успевала заводить друзей.

В конце концов мать отослала ее к бабушке, где она наконец спокойно закончила школу.

Марси едва исполнилось шестнадцать, когда мать скончалась. Девушка помнила, что мама всегда обвиняла отца в том, что он не может обеспечить семье достойное существование, покой и стабильность.

Таков, наверное, и Чэнс Фоулер.

Марси еще раз взглянула на женщину, стоявшую подле миллионера: судя по тому, как она на него смотрит, они хорошо знакомы. Марси невольно прикоснулась рукой к губам – они еще хранили вкус его поцелуя.

Нет, ей нельзя увлекаться человеком вроде Чэнса Фоулера, это совсем не ее тип.

К тому же он наверняка забыл о том, что пару дней назад налетел на незнакомую женщину на улице, спасаясь от назойливого папарацци. И поцеловал эту женщину…

Марси едва не расплакалась от огорчения: ну почему ей так не везет? От мрачных мыслей ее отвлек телефонный звонок.

– Слушаю, – машинально ответила она.

– Марси, это Сэнди. Боюсь, не смогу помочь тебе с работой сегодня, у меня желудочный грипп…

Сэнди работала с Марси уже пять лет и была незаменимой сотрудницей.

– Ладно, милая, поправляйся, я сама все сделаю.

– Я позвоню тебе завтра. Пока. Итак, похоже, ей предстоит хорошо потрудиться.

Несмотря на выходные, в цветочном магазине всегда полно работы. Кроме того, прямо в своем магазинчике Марси соорудила небольшую тепличку, в которой выращивала некоторые растения.

Час спустя она уже открывала магазин для покупателей.

Из теплицы навстречу ей вышел молодой человек в переднике и резиновых перчатках.

– Я полил цветы, – сообщил он, – срезал желтые листья и подмел дорожки. Дон чистит птичьи клетки. Он говорит, что через пару дней привезут новые, которые мы заказывали еще месяц назад, помнишь?

– Конечно, Глен. – Марси кивнула. – Когда Дон закончит, передвиньте растения из этого угла куда-нибудь в другое место – нужно будет ставить елки.

– Знаешь, – задумчиво произнес Глен, – я ведь рос в Мичигане, на Рождество там выпадает снег. Никак не могу привыкнуть к жаре в начале декабря. Санта-Клаус должен приезжать в санях, запряженных оленями, а здесь он, наверное, на скейтборде катается… Нелогично.

Марси рассмеялась.

– В эту часть страны Санта-Клаус не наведывается, – с некоторой горечью в голосе проговорила она. – Тем не менее, невзирая на сей прискорбный факт, мы должны продолжать работать. На столе лежит заказ, его необходимо оформить сегодня же. Займешься? Садовник мистера Адамса зайдет за ним завтра с утра.

– Займусь, куда я денусь? Только не сейчас, позже.

Глен потоптался на месте, как будто хотел что-то сказать.

Он был рассеян и склонен к философствованию, по Марси его обожала. Как и Сэнди, он никогда ее не подводил и к тому же был талантливым дизайнером. Он с удовольствием занимался проектами чужих садов и оранжерей, вместе с еще четырьмя сотрудниками ухаживал за цветами в магазине и теплице, составлял композиции из цветов…

Однако работы все равно хватало, и Марси пришлось дать объявление в газету о приеме еще одного флориста. Несколько человек прошли собеседование, но ни один из них не отвечал требованиям взыскательного Глена.

Марси боялась, что они вообще никого не найдут.

В десять утра она открыла теплицу для посетителей.

Вообще-то это была не теплица, а, скорее, питомник-оранжерея. Благодаря усилиям Дона, старшего помощника Глена, там даже появились певчие птицы.

Марси вздохнула: через несколько минут начнут заходить покупатели, а значит, у нее не будет времени на мысли о Чэнсе Фоулере. И что о нем думать? Все равно они больше никогда не встретятся. Чэнс принадлежит к высшему обществу, а Марси безвылазно сидит в своем магазине. Чэнс катается на яхтах, а она ездит на своей дребезжащей старушке машине. Он проводит время на великосветских приемах, а она гуляет по пляжу. Между ними ничего общего.

И все же поцелуй разбередил старую рану. «А вдруг он тот самый?» – не унимался внутренний голос.

Действительно, а вдруг?

Чэнс Фоулер остановил машину возле цветочного магазинчика на Крествью-Бэй. Если верить телефонному справочнику, Марси Роупер работала именно здесь.

Чэнс решительно вошел в магазин и увидел женщину, которая не покидала его мыслей вот уже несколько дней. Она тщетно пыталась сдвинуть с места какое-то тропическое растение в кадке.

Чэнс среагировал мгновенно.

Он подошел к ней сзади и обнял ее, будто бы помогая поднять кадку.

– Позвольте помочь вам, – вкрадчиво сказал он, – этот цветок для вас слишком тяжел.

Марси замерла – это был он. Его голос она узнала бы где угодно.

– Марси Роупер, я полагаю, – продолжал он. – Знаете, по-моему, нам пора прекращать встречаться вот так. Очень скоро по городу пойдут сплетни, что мы с вами назначаем свидания в неподходящих местах и ведем себя так, как не подобает благовоспитанным гражданам.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Глаза Марси расширились от удивления – боже, опять эта дразнящая усмешка! И что за манера – являться вот так и обнимать, будто они старые знакомые… больше чем старые знакомые.

Она попыталась собраться с мыслями.

Нет, надо положить конец этому безобразию. С чего это он возомнил, что может набрасываться на нее, когда ему только вздумается?

– Вы! – запальчиво воскликнула она. – Что вы здесь делаете? Вам недостаточно того, что вы уже однажды унизили меня? Между прочим, из-за вас я лишилась очень ценных покупок, и мне наплевать, кто вы – Чэнс Фоулер или сам господин президент. Вы не имеете никакого права…

– Вы помогли мне выпутаться из очень неприятной ситуации, – тихо сказал Чэнс. – Я хотел отблагодарить вас хоть чем-то, поэтому попытался перенести это тяжелое растение.

Марси растерянно посмотрела на него: вместо самоуверенного ловеласа перед ней стоял уставший мужчина, которого явно обидели ее неосторожные слова.

Похоже, она напрасно вспылили, но дать задний ход – значит еще раз унизиться.

– Вы вели себя просто… – она запнулась, подбирая нужное слово, – просто непростительно.

Марси сделала глубокий вдох, собираясь добавить еще что-то, но слов не было.

– Мне интересно, – после некоторого молчания спросил Чэнс, – откуда вы узнали, кто я?

– Ха! – вырвалось у Марси. Она сама испугалась собственной невоспитанности и зажала рот руками – не могла же она сказать, что неоднократно видела его изображение в газетах, и, как правило, в обществе полуобнаженных девиц. Между тем ее жест явно не ускользнул от внимания Чэнса. – Я видела вашу фотографию в сегодняшней газете. Там была статья про яхты или что-то в этом роде. Она называлась… – Марси наморщила лоб, – «Хобби и привилегии».

– Ах да, регата… – протянул Чэнс.

Куда исчезло надменное выражение лица? Сейчас стоявший перед ней человек походил на обыкновенного парня, банковского служащего или, возможно, дантиста… Если, конечно, закрыть глаза на безумно дорогой костюм, шикарные ботинки и изысканный парфюм.

Марси тяжело вздохнула.

Тем временем Чэнс Фоулер продолжал ее изучать. «Красивая женщина», – отметил он про себя.

А ведь его никогда не привлекал подобный тип: не худая, скорее стройная, невысокая, хорошо сложенная, миловидная… Пожалуй даже, не миловидная, а эффектная. Очень приятные, правильные черты лица. Если бы не эти ужасающие синяки под глазами – признак крайней усталости, – ее вполне можно было бы назвать красивой.

Да, именно так: отдых, массаж, макияж, прическа, красивое платье – вот что нужно, чтобы преобразить Марси Роупер.

– Кстати, о газетах, – проговорил он, – я бы хотел объяснить, что произошло в пятницу. Там был один фотограф, который следил за мной, и…

– Мне все равно, почему это произошло, мистер Фоулер, – отчеканила Марси. – На самом деле я считаю, что это вообще не должно было произойти. Я не знаю, какие вольности позволяют вам ваши друзья, но со мной такие номера не проходят. – Марси огляделась и увидела Дона, стоявшего за прилавком и прислушивавшегося к их разговору. – Дон, ты не мог бы сдвинуть остальные растения? Посетителей нет, почему бы не закрыться пораньше?

Она бросила на Чэнса негодующий взгляд и принялась закрывать магазин.

Чэнс внимательно следил за ее манипуляциями. Загадочная женщина! И какое самообладание! «Я не знаю, какие вольности позволяют вам ваши друзья…» Чего там насочиняли эти ненормальные газетчики?

Раньше Чэнса это не беспокоило, но сейчас его задело презрение, сквозившее в ее взгляде.

У Чэнса было мало настоящих друзей, и только к их мнению он прислушивался; у него никогда не возникало потребности открывать душу перед незнакомым человеком, оправдываться, объяснять, что таблоиды ни разу в жизни не написали о нем правды. И лишь Марси вызвала в нем такое желание.

Он усмехнулся: эта женщина только что послала его ко всем чертям, никто прежде не позволял себе подобного.

Женщины липли к Чэнсу как мухи к меду, но Марси ясно давала понять, что не желает иметь с ним ничего общего. И это делало ее еще более желанной и привлекательной.

Марси принялась собирать со стола бланки заказов. Невероятно! Наглость этого человека не знает границ! Очевидно, он привык получать все, чего хочет, только она не позволит ему манипулировать ею. Возможно, он не так уж плох, но… Марси пыталась придумать хоть одно «но».

– Что касается того злополучного инцидента с фотографом… я бы хотел возместить ущерб.

Услышав его негромкий бархатный голос, Марси невольно вздрогнула.

– Вы еще здесь? – холодно осведомилась она.

Вместо того чтобы смутиться или по крайней мере попросить прощения за свою назойливость, Чэнс Фоулер лениво улыбнулся, демонстративно огляделся по сторонам и вкрадчиво произнес:

– Да, насколько могу судить, я все еще здесь.

Ему определенно нравилось дразнить ее.

– Ну, – наконец протянула она, – если вы не собираетесь ничего покупать, тогда я вынуждена попросить вас уйти, мы закрываемся.

– В таком случае я непременно что-нибудь куплю.

Чэнс прошелся по помещению.

– Я возьму это, – сказал он, указывая на кормушку для птиц. На секунду их взгляды встретились, и Чэнс почувствовал, как по его телу разливается щемящее тепло.

«Черт побери! – подумал он. – Я слишком увлекаюсь».

Ему совсем не хотелось обременять себя длительными отношениями и обязательствами. На его глазах разрушилось несколько довольно удачных браков, не говоря уж о его собственном отце. После развода с первой женой Дуглас Фоулер женился пять раз. Это официальная цифра. Но Чэнс знал, что за эти годы отец сменил не один десяток гражданских жен и просто подруг.

– А каких птиц можно кормить из этой кормушки? – поинтересовался он.

– Никаких, если вы не купите корм.

– А что бы вы порекомендовали?

Он явно не собирался сдаваться. Марси тяжело вздохнула и тряхнула волосами.

– Нет, серьезно, мистер Фоулер, – нетерпеливо проговорила она, – нам обязательно продолжать этот разговор? Вы уверены, что где-то в другом месте вас не ожидают более важные дела?

– У меня есть важные дела, и я как раз ими занимаюсь, – искренне ответил он и тут же испугался собственной откровенности. – Как вы верно заметили, кормушка для птиц не приносит никакой пользы, если в ней отсутствует корм, так что… – он потянулся к полке, на которой в ряд стоял корм для птиц, – не подскажете, что мне выбрать? Может, это?

– Да. – Она определенно хотела, чтобы он ушел. – Вы заплатите карточкой или наличными?

– Наличными.

Чэнс достал бумажник из внутреннего кармана пиджака и отдал Марси деньги. Она молча выбила чек и упаковала покупки.

Ей стоило невероятных усилий сохранять самообладание.

– Всего хорошего, мистер Фоулер, – холодно проговорила она.

– Всего хорошего? – Чэнс наклонился к ней через прилавок. – Я подумал, может, пойдем куда-нибудь, посидим, чего-нибудь выпьем. – Он понизил голос: – И вы наконец позволите мне принести свои извинения. К тому же я считаю, нам пора познакомиться поближе.

– Знаете, мистер Фоулер, на мой взгляд, мы и так уже достаточно близко познакомились. Всего хорошего.

На губах у Чэнса заиграла восхитительная улыбка.

– Увидимся позже, Марси Роупер.

Марси открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг ей пришло в голову, что она сама так и не спросила у него, каким образом он вообще узнал ее имя.

Она проводила Чэнса тоскливым взглядом и, когда дверь за ним захлопнулась, немедленно повесила табличку «Закрыто» и заперла дверь на засов.

Через окно она видела, как Чэнс уверенно подошел к своей машине и сел. Он был неподражаем.

Марси вернулась к прилавку и принялась заполнять какой-то бланк. В дверь постучали. Она подняла глаза и увидела Чэнса Фоулера.

– Мы закрыты, – громко сказала она, указывая на табличку.

Чэнс вынул из-за спины какой-то сверток и победоносно помахал им в воздухе.

Марси вздрогнула: это был пакет из книжного магазина, который она потеряла. Неужели те самые книги?

Она вопросительно взглянула на Чэнса, тот широко улыбнулся и кивнул в сторону двери.

Не колеблясь ни секунды, Марси отодвинула засов и встала на пороге.

– Я сейчас очень занята, мистер Фоулер. Чего вы хотите?

– Мне кажется, это принадлежит вам. Можно я войду?

Она недовольно поморщилась, но все же посторонилась.

Чэнс вошел и положил пакет на прилавок.

– Вы уронили это. Я пытался вас догнать, но вы так быстро исчезли за углом… Я не знал, куда вы направились. К счастью, внутри оказалась квитанция с вашим именем.

Марси молча кивнула.

– Я… я думала, что потеряла эти книги… – дрожащим голосом сказала она. – Это, – она взяла в руки том о Гражданской войне, – подарок для моего отца, у него день рождения. Спасибо, что вернули.

– Я был очень рад, когда обнаружил квитанцию, иначе мне бы ни за что вас не найти. Учитывая обстоятельства нашего знакомства, мое поведение – это меньшее, что я мог для вас сделать. В конце концов, вы потеряли книги по моей вине.

– Что ж, – неуверенно улыбнулась Марси, – очень мило с вашей стороны. Я ценю ваше благородное стремление возвратить мне их и от всей души благодарю.

– Не благодарите, – быстро сказал Чэнс, – лучше согласитесь со мной поужинать, сегодня вечером.

– Нет, это невозможно, – резко ответила она и тут же тихо добавила: – Моя сотрудница заболела, так что завтра в пять утра мне нужно быть на цветочном рынке в Сан-Диего. Это значит, что сегодня я должна лечь спать пораньше, иначе завтра я просто не встану. Еще раз спасибо за книги, всего хорошего.

Чэнс помолчал.

– Всего хорошего, Марси Роупер, – ласково проговорил он. – Сладких вам снов.

Марси кивнула в ответ.

Что за человек! В нем было что-то притягательное, что-то, от чего у нее кружилась голова и подкашивались ноги.

Ее влекло к нему, влекло с такой силой, что она едва могла противостоять собственным чувствам и желаниям.

Первые лучи зимнего солнца только появились на горизонте, а Марси уже вела машину в Сан-Диего.

Она легла спать очень рано, но так и не смогла заснуть. Когда в четыре часа утра ей наконец удалось задремать, ее разбудил назойливый будильник.

Марси подавила зевок и хлебнула кофе из термоса – голова была занята мыслями о Чэнсе Фоулере. Все-таки он совсем не похож на безнравственного, легкомысленного богача-плейбоя. Была в нем какая-то серьезность и… трогательность.

Марси тряхнула головой – пора перестать думать об этом, впереди долгий день.

Чэнс посмотрел на часы – пять тридцать пять утра. Обычно он не вставал в такое время, но сейчас ему было ради кого стараться.

Всю ночь Марси Роупер не выходила у него из головы, что-то в ней сводило его с ума, рядом с ней он чувствовал необыкновенное умиротворение.

Нет, ему определенно не следует упускать шанс.

Чэнс огляделся – цветочный рынок был еще пуст, у дальнего прилавка Марси разговаривала с менеджером по продажам. Она протянула ему какую-то бумажку и направилась прочь. Лицо ее казалось почти прозрачным.

Наконец, тяжело вздохнув, она попыталась сдвинуть огромную тележку, груженную коробками.

Чэнс поспешил на помощь.

– Позвольте, я помогу, – сказал он, отстраняя ее от тележки.

Марси подняла глаза и уставилась на него – похоже, она потеряла дар речи.

– У меня возникло странное ощущение, – объяснил Чэнс, – мне понравилось переносить для вас тяжести, поэтому я, пожалуй, переквалифицируюсь в грузчика. Вы не возражаете? Кстати, вы не страдаете дежа-вю?

– Что вы здесь делаете? – выдохнула наконец Марси.

– По-моему, это очевидно – помогаю вам везти тележку. – Он вытянул шею и заглянул в одну из коробок. – Срезанные цветы?

– Естественно, у меня ведь цветочный магазин. Кстати, с чего это вы так рано встали? Или вы не ложились?

Чэнс остановил тележку и облокотился на нее.

Он смотрел на Марси, слегка прищурившись, у него на лице явственно читалось то, о чем он думал.

Марси мучительно покраснела.

– Простите, я сморозила глупость, я несправедлива к вам.

– Да, несправедливы, – согласился Чэнс. В его голосе не было ни тени возмущения или сарказма. – Интересно только, почему вы несправедливы ко мне, Марси?

– Ну… – Она покраснела еще сильнее. – Вы не можете отрицать, что у вас неважная репутация. Вы – наследник многомиллионного состояния, член различных клубов и благотворительных обществ, светский лев, ловелас…

– Послушать вас, так родиться в богатой семье уже само по себе грех. Или, того хуже, страшное заболевание.

– Я вовсе не это имела в виду. Просто пресса пишет о вас такие вещи…

– Неужели? – Чэнс толкнул тележку и двинулся вперед. – Любите читать бульварную прессу?

– Нет… то есть… иногда я рассматриваю заголовки газет, когда стою в очереди в кассу в супермаркете. Но, по-моему, так все поступают.

– Вы верите тому, что пишут газеты?

– Нет, но…

– Понятно. – В голосе мелькнуло раздражение. – Обычно вы не верите тому, что сочиняют газетчики, но только не в моем случае.

– Понимаете, мы с вами принадлежим к разным социальным группам. У вас свой стиль жизни, у меня – свой.

– В ваших устах словосочетание «стиль жизни» звучит почти как оскорбление. – В его глазах мелькнули лукавые искорки. – Что ж, попробуем вас переубедить. Кстати, – он внезапно остановился, – куда мы везем все эти коробки? Мы уже у самого выхода. Вы закончили или вам нужно еще немного здесь побыть?

– Я закончила, расплатилась по счету, так что… спасибо за помощь, дальше я справлюсь сама.

Чэнс не сдвинулся с места.

– Я помогу вам с этими коробками, – заявил он и покатил тележку дальше.

Марси поспешила следом.

– Подождите, мистер Фоулер, – грозно проговорила она, – разве вы не слышали, что я сказала? Я справлюсь сама!

Чэнс, однако, вновь проигнорировал ее реплику. Он уверенно выкатил тележку на улицу и повез прямо к грузовичку Марси.

– Дайте ключи, – потребовал он.

Марси застыла на секунду, а затем протянула ему ключи. Чэнс отпер грузовичок и ловко загрузил в него коробки.

Марси стояла рядом, нервно переминаясь с ноги на ногу. Чэнс пристально вгляделся в ее лицо – оно явно было испуганным.

Непонятно, чего эта женщина так боится. Она грубит ему, убегает, отказывается с ним поужинать и делает вид, что он се абсолютно не интересует.

Чэнс вдруг подумал, что она, должно быть, очень замкнутая – совсем как он. И еще Марси красивая, умная, независимая… Даже слишком независимая.

По сути, она воплощала мечту любого мужчины.

– Ну… – протянула Марси, – кажется, мне пора.

– Пойдемте выпьем кофе, – предложил Чэнс.

– Это невозможно, мистер Фоулер. В коробках находятся свежие цветы, их нужно немедленно отвезти в магазин и поместить в холодильник, иначе они погибнут.

– Хорошо, – быстро согласился он, – мы отвезем цветы в магазин, а потом пойдем пить кофе. И, пожалуйста, – он ослепительно улыбнулся, – называйте меня Чэнсом. Каждый раз, когда вы произносите «мистер Фоулер», я оглядываюсь в поисках отца. В мире есть только один мистер Фоулер – мистер Дуглас Уинстон Фоулер.

– Ах да, это ваше прозвище, которым вас наградили газетчики. – Марси усмехнулась. – Чэнс Фоулер! Никогда не упустит свой шанс1! Он… – Марси посмотрела ему в лицо и запнулась.

Чэнс помрачнел, глаза у него приняли какое-то затравленное выражение. Он на мгновение отвел взгляд, словно собирался с мыслями. – Вообще-то меня и в самом деле зовут Чэнс. Чэнс – девичья фамилия моей мамы. Марси вдруг стало стыдно.

– Простите, – попыталась извиниться она, – я не знала…

– Ничего, – мягко ответил Чэнс, – это не страшно. А вы быстро делаете выводы… – В голосе у него не было и тени злобы или упрека.

Марси мучительно покраснела – она чувствовала себя полной идиоткой, невоспитанной идиоткой.

В груди вдруг зародилось странное чувство – ей захотелось обнять этого человека, защитить его…

– Вы правы, – ответила она, – иногда я говорю первое, что приходит в голову, не задумываясь о последствиях. Ужасная черта. Извините, что обидела вас, я не хотела… точнее… я просто не думала, что вы обидитесь.

– Я не обиделся, Марси Роупер, – ласково произнес Чэнс и приблизился к ней. – И все же, не хотите ли выпить со мной кофе? Когда освободитесь, разумеется.

– Я… я не знаю…

– Ну наконец-то мы сделали шаг вперед. По крайней мере вы не отказали сразу. – Он прикоснулся рукой к ее подбородку и заставил девушку посмотреть ему в глаза. – Почему бы нам не сделать еще шаг? Давайте поужинаем сегодня?

– Какой вы прыткий, – Марси усмехнулась, – минуту назад речь шла о кофе после работы…

– Надо было соглашаться на кофе, а теперь мы уже перешли на другой уровень. К тому же, – Чэнс загадочно ухмыльнулся, – за вами долг: вы просто обязаны дать мне возможность доказать, что ваши выводы насчет меня безосновательны. Вы наверняка читали Конституцию: я невиновен, пока моя вина не доказана. Так что? Согласны?

– Наверное, – неуверенно проговорила Марси, – если за мной долг…

– Отлично, – обрадовался он. – Во сколько вы заканчиваете? Я заеду за вами. Только куда – в магазин или домой?

– Нет… То есть лучше встретимся где-нибудь на нейтральной территории.

– Хорошо, – подумав, согласился Чэнс, – давайте встретимся в бистро на Крествью– Бэй. Это очень уютный ресторанчик, из окон открывается вид на океан.

– Договорились. В котором часу?

– Об этом я должен спросить у вас – я же не знаю, во сколько вы заканчиваете.

– В семь часов. Вы не против?

– Разумеется, нет. Я закажу столик. – Он слегка пожал ей руку. – Увидимся вечером, Марси.

Она посмотрела, как он сел в машину и уехал, а затем быстро вскарабкалась в свой грузовичок. Она еще не поняла, чем грозит ей это странное знакомство, но у нее было ощущение, будто она падает в бездну и ничто, ничто не может ее остановить.

Чэнс не мог понять, почему его так влечет к этой женщине, – там, на стоянке, он едва справился с желанием поцеловать ее. Впервые в жизни ему захотелось быть с кем-то откровенным, поделиться своими чувствами, а не просто «поиграть в любовь».

Он тяжело вздохнул – его будто несло по течению, и он знал, что уже не остановится.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Чэнс приехал в бистро на полчаса раньше назначенного срока.

Он занял столик в углу, где им с Марси никто не помешает, и попытался немного успокоиться. День не заладился с самого начала.

Когда он вернулся утром домой, его встретил настойчивый звонок телефона.

Звонил Хэнк Варней, спешивший сообщить, что один из студентов Чэнса опять ввязался в неприятности. На этот раз Джеффа взяли за угон автомобиля, и Чэнс был ужасно расстроен.

Ему в свое время стоило немалых усилий организовать эту программу – что-то вроде колледжа для трудных подростков, для детей, которых выгнали из школы, для тех, кто никогда нигде не учился.

Мистер Фоулер был категорически против, он и слышать не хотел о том, чтобы его сын учил «каких-то там панков» бухгалтерскому учету и финансовому делу.

– Этим панкам доверять нельзя, – твердил он, – они только и ждут, чтобы тебя ограбить… Ни одна уважающая себя компания не согласится субсидировать подобное заведение, никто в здравом уме не ввяжется в эту авантюру!

Чэнс прикрыл глаза – в ушах отчетливо звенел голос отца.

И все же он гордился тем, что пошел отцу наперекор и основал организацию, занимающуюся благоустройством трудных подростков.

У организации было два филиала – в Сан-Диего и Сан-Франциско. Чэнсу пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы убедить жителей и городские власти в том, что выпускники его колледжа – настоящие специалисты, которым можно доверять, и что он вправе рекомендовать этих ребят с лучшей стороны.

Тем не менее в глазах большинства Чэнс по-прежнему оставался избалованным сынком богатого папочки, а его колледж – очередной пиаровской уловкой.

Никто вообще не понимал, чего он возится с этими «отбросами общества». Он купил большой дом, который они сами же и отремонтировали. И надо признаться, прекрасно отремонтировали. Затем дом был продан за приличную сумму, и деньги были вложены в следующий проект, а студентам колледжа были выплачены неплохие гонорары. Если кто-то из ребят устраивался на работу и ему давали испытательный срок, Чэнс лично выплачивал молодому человеку зарплату в течение всего испытательного срока.

Таким образом, последние пять лет все складывалось как нельзя более удачно. И вот эта история с Джеффом…

Получив сообщение от Хэнка, Чэнс немедленно отправился в полицейский участок, но все, чего он добился, – это короткого свидания. К сожалению, Джефф нисколько не раскаивался в содеянном, и это еще больше огорчало Чэнса.

Однако новость об аресте Джеффа была не самой печальной. Перед тем как идти на встречу с Марси, он получил письмо по электронной почте. Содержание письма его потрясло.

Марси прибыла в бистро ровно в семь.

Она едва успела заскочить домой, принять душ и переодеться.

Она вошла в ресторанчик и огляделась: Чэнс сидел в дальнем углу и изучал какую-то бумажку, на его лице застыло болезненное выражение. Марси внезапно ощутила тревогу.

– Добрый вечер, – поздоровалась она, садясь.

Чэнс поднял голову, и лицо его мгновенно просветлело.

– Здравствуйте. Извините, я задумался и не сразу вас заметил.

Марси кивнула и посмотрела в окно: Чэнс выбрал самое удачное место во всем ресторане – из окна открывался чудесный вид на океан.

Марси поежилась, ей было не по себе. Чтобы скрыть нервозность, она принялась изучать меню.

– Вы прекрасно выглядите, – ласково сказал Чэнс.

Она невольно покраснела.

– Я смотрю, вы всегда знаете, что нужно сказать. Должно быть, часто практикуетесь…

– Ну вот вы опять, – усмехнулся он, – делаете поспешные выводы. Я действительно считаю, что вы прелестно выглядите. А еще думаю, что у вас самые красивые глаза на свете.

Марси потупилась – она не знала, о чем говорить с этим человеком, между ними явно не было ничего общего.

– Когда я пришла, вы что-то читали, у вас был… очень расстроенный вид… Плохие новости?

– Ну… – протянул Чэнс, – просто мне сегодня ужасно не везет.

– С самого утра? – предположила девушка.

– Да нет, как раз утро не предвещало ничего дурного. Утро было лучшей частью моего дня… до этого момента.

Марси хмыкнула. Официант подал вино, и девушка скорее потянулась к бокалу.

– Чудесный вечер, – вымолвила она, стараясь поддержать беседу. Ответа не последовало. Марси взглянула на Чэнса и увидела на его лице то же болезненное выражение. – Что-то стряслось? Чэнс?..

Он вздрогнул, будто пришел в себя.

– Простите, сегодня был чудовищный день.

– Могу я вам помочь? То есть… Это, конечно, не мое дело, но…

– Все в порядке.

Он тяжело вздохнул – обсуждать с ней Джеффа ему не хотелось, но вот письмо от отца…

Он протянул его Марси.

– Все равно завтра утром об этом напишут все газеты.

В своем послании Дуглас Фоулер сообщал, что сочетался браком и отправился с молодой женой на Французскую Ривьеру, где и намеревается провести следующие десять дней.

Марси вернула письмо.

– Дело не в том, что дорогой папочка забыл пригласить родного сына на собственную свадьбу. – Чэнс видел, что она не очень понимала, что же его так расстроило. – Дело в том, что он уже в шестой раз собирался провести медовый месяц во Франции. Кстати, последняя миссис Фоулер продержалась меньше года.

– Ты шутишь! – От волнения Марси забыла, что поклялась общаться с Чэнсом только в официальном тоне. – Твой отец был женат шесть раз?!

– Эта женщина моложе меня, – с иронией произнес Чэнс. – Как ты думаешь, долго она протянет?

– Но зачем твой отец вообще женился? Шесть раз?

– Отличный вопрос, я сам задавал его не однажды. К сожалению, он остается без ответа. Знаешь, у каждого человека есть хобби, у моего отца это женитьба. Вся моя семья – одна сплошная пародия на нормальные семьи.

– Ты слишком циничен.

– Да? Возможно, я не знаю. Никто не осмеливался говорить мне об этом, люди предпочитают лгать!

– А твоя мама? – неожиданно для себя спросила Марси.

– Ты имеешь в виду первую и самую почетную миссис Дуглас Фоулер? Она умерла пятнадцать лет назад, за несколько дней до моего двадцать первого дня рождения. До сих пор не понимаю, как ей удавалось ладить с отцом, – между ними ничего общего, ровным счетом ничего! Мама ценила семью и друзей, она была альтруисткой. Отец же… – Чэнс на секунду запнулся. – Отца интересуют только деньги. Деньги и власть. Он стремится быть первым во всем.

– А ты? К чему стремишься ты? – робко поинтересовалась Марси.

В этот момент официант подал ужин, и ее вопрос повис в воздухе.

Оставшийся вечер они с Чэнсом обсуждали свои музыкальные пристрастия, говорили о кино, о литературе… и Чэнс Фоулер завораживал ее все больше.

Ужин подошел к концу. Чэнс расплатился с официантом, и они вышли на улицу. Со стороны океана дул прохладный ветер.

– Как же хорошо! – выдохнула Марси. – В ресторане было так душно…

– Прости, я, наверное, ужасно тебе наскучил своими разговорами…

– Нет, что ты! Ужин был чудесным. Спасибо.

– Спасибо тебе за то, что разделила его со мной.

Чэнс наклонился и очень нежно поцеловал ее в губы.

Поцелуй длился не более двух секунд, но у Марси перехватило дыхание. Чэнс взял ее за руку и повел к машине, разговор не клеился.

– Скажи, – прервал он молчание, – это будет очень дерзко с моей стороны – пригласить меня к тебе на чашечку кофе?

Марси только открыла рот.

– Я не задержусь надолго, обещаю.

– Что ж…

– Я не хочу, чтобы такой чудный вечер так быстро закончился, – проговорил Чэнс и снова поцеловал ее.

– Едем ко мне, – быстро ответила Марси. Она боялась, что пройдет еще несколько секунд, и у нее уже не хватит смелости позвать его к себе. – Только ненадолго.

Через десять минут они были у нее в квартире.

Пока Марси хозяйничала на кухне, Чэнс успел оглядеться. Он вздохнул: у него было целых две квартиры – в Сан-Диего и в Сан-Франциско, но ни в одной из них он не чувствовал себя так уютно.

– Марси, – сказал он, когда она принесла кофе, – может, разожжем камин?

– Уже поздно.

– Я заметил фотографии на стенах. Это ты снимала?

– Да.

– Хорошие фотографии.

– Я брала уроки, когда училась в колледже. Когда-то я мечтала стать фотожурналистом и устроиться в Национальное географическое общество. Но все это оказалось не для меня. – В голосе Марси послышалась тоска. – Бабушка оставила мне небольшое наследство, что дало мне возможность приобрести питомник. С тех пор я занимаюсь цветоводством. Кстати, это бабушкина квартира. Правда, я здесь кое-что изменила, сделала ремонт…

– А тебе никогда не хотелось все бросить и заняться чем-то другим?

– Понимаешь, я счастлива, – объяснила Марси. – Я не просто удовлетворена своей работой, я действительно счастлива. Это то, чем я хочу заниматься. Тем более что профессия фотожурналиста означает бесконечные переезды. В юности это казалось мне романтичным, но с тех пор я повзрослела. Я – мечтаю о семье, о доме…

– Одно другому не мешает, ты могла бы просто заниматься фотографией. Мне кажется, ты очень талантлива.

– Не думаю, что у меня получится. – Марси обвела глазами снимки на стенах.

– Я рассказал тебе грустную историю своей жизни, теперь пришла твоя очередь. Я уже знаю, что твой отец увлекается книгами о Гражданской войне и что ты жила с бабушкой. Теперь расскажи мне про свою маму. У тебя есть братья или сестры?

– Нет, я единственный ребенок. Мама умерла, когда я училась в старших классах, так что меня воспитывала бабушка. Родители много переезжали… Из-за папиной работы. И мама считала, что будет лучше, если я останусь с бабушкой.

Марси замолчала. Чэнс только сейчас заметил синие круги у нее под глазами.

– Извини, я мешаю тебе отдыхать, – сказал он. – Я лучше пойду.

– Просто сегодня был очень длинный день. – Марси застенчиво улыбнулась. – Я немного устала.

– Может, встретимся завтра вечером? Сходим в кино или в клуб?

– Я… – Марси запнулась. Она слишком увлеклась Чэнсом, а ведь он ей совсем не подходит. – Нет, не думаю, что это хорошая идея.

– Но почему? – Чэнс обнял ее и привлек к себе.

– У нас мало общего, – заикаясь проговорила Марси. – Мы принадлежим к разным слоям общества…

– Я думаю, у нас больше общего, чем ты можешь себе представить, – возразил Чэнс и поцеловал се.

Марси едва не лишилась чувств.

Она застонала и обняла Чэнса за шею, дрожь пробежала по всему ее телу. Марси прикрыла глаза и…

Внезапно она оттолкнула его.

– Так как насчет завтрашнего вечера? Сходим куда-нибудь? – спросил Чэнс, переводя дыхание.

– Нет, – твердо ответила она. – Спасибо за чудесный ужин, я отлично провела время.

– Да… – В голосе Чэнса прозвучало отчаяние. – Мне, пожалуй, пора, не хочу тебе мешать. Мне правда очень понравился сегодняшний день. Возможно, в будущем ты все же сменишь гнев на милость.

Чэнс Фоулср развернулся и ушел, а Марси так и осталась стоять посреди гостиной, напуганная и обескураженная.

Она прикоснулась к губам, еще хранившим вкус его поцелуя. Она причинила этому человеку боль, вела себя просто отвратительно, и все оттого, что испугалась. Испугалась своего чувства к Чэнсу Фоулеру.

Чэнс сидел в машине и ждал, когда погаснет свет в спальне, и только тогда включил зажигание.

Эта женщина свела его с ума. Впервые в жизни он ненавидел мир за то, что тот представил его никчемным, легкомысленным плейбоем, отняв у него шанс понравиться достойной женщине. Понравиться Марси.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Самолет приземлился в Сан-Франциско. Чэнс спустился по трапу и уверенным шагом направился к зданию аэропорта – там уже должен был ждать Скотт Блейк из «Блейк констракшн». Этот человек проектировал здание еще одного колледжа, который Чэнс намеревался построить в Окленде.

– Чэнс, дружище, – Скотт радостно заулыбался, – как прошел полет?

– Слава богу, без происшествий. Как дела? Как Кэтрин и дети?

Очень скоро Чэнс и Скотт уже подъезжали к небольшому зданию в оклендской бухте. Здание стояло в лесах, кругом царил беспорядок, сновали рабочие.

– Как думаешь, – поинтересовался Чэнс, – вы закончите к Рождеству? У тебя еще пять недель…

– Думаю, все успеем, – ответил Скотт. – Остались крыша и внутренняя отделка. Я отослал тебе необходимые бумаги по факсу сегодня утром. Кстати, Кэтрин меня убьет, если я не приведу тебя на ужин.

– Не могу, приятель, через два часа рейс. Вечером я должен быть в Сан-Диего, у меня встреча с брокером. К тому же Хэнк Варней задумал новый проект и хочет, чтобы я заехал к нему.

– Послушай, Чэнс, – задумчиво проговорил Скотт, – может, хватит скрывать от людей правду? Расскажи всему миру, сколько ты делаешь для строительства этих колледжей, сколько ты делаешь для бедных ребят.

– Нет уж, уволь. Если люди узнают правду, они решат, что я просто захотел немного подзаработать. Помнишь, что поднялось, когда в прессу просочилась информация о первом колледже? Меня обвинили во всех смертных грехах. Впрочем, довольно об этом, мне пора, иначе опоздаю на самолет.

Чэнс сел в машину и направился в аэропорт. Его голова была занята Марси Роупер. У него созрел план, и он искренне надеялся, что теперь-то Марси ему не откажет.

Субботу Марси, как всегда, проводила в питомнике. Она не слышала о Чэнсе с понедельника, он будто испарился. Марси была разочарована. В глубине души она надеялась, что он станет преследовать ее, настаивать на продолжении отношений…

Она вздохнула. Надо было еще украсить магазин ко Дню благодарения, но Чэнс Фоу-лер не выходил из головы, разлука с ним становилась невыносимой. К тому же приближались праздники.

Марси тряхнула головой – только плакать ей сейчас не хватало! Да она всегда остается одна на праздники: отец живет в Иллинойсе, друзей нет… Вот если бы Чэнс захотел провести с ней Рождество…

Марси вздрогнула от этой мысли – наверное, она помешалась…

– Марси, – раздался за спиной голос Глена, – мы с Доном собираемся на баскетбол сегодня вечером. Можно мы уйдем пораньше?

– Разумеется. – Марси кивнула. – Думаю, сегодня уже не будет покупателей. Я сама наведу порядок и вес закрою.

– Спасибо, до встречи! – Глен исчез за дверью.

Марси быстро убралась в магазине и как раз собиралась запереть парадную дверь, когда увидела Чэнса, выходящего из машины. Сердце у нее бешено забилось. И какой же она была дурой, что отказалась снова встретиться с ним!

Через несколько секунд стукнула входная дверь.

Марси обернулась, и… перед ней стоял ослепительно улыбающийся Чэнс Фоулер.

– Ты по мне скучала? – лениво поинтересовался он.

– А должна была? Знаешь, я решила, что ты вернулся к своим финтифлюшкам, – выпалила она и запнулась.

Чэнс расхохотался.

– Финтифлюшкам? Как давно я не слышал этого слова. Моя бабушка часто называла девочек, которые ей не нравились, финтифлюшками. «Чэнс, – говорила она, – никогда не общайся с этими финтифлюшками».

– Моя бабушка тоже часто говорила так. «Марси, выброси эту губную помаду, ты же не какая-нибудь финтифлюшка!»

Чэнс взял ее за руку, и девушка вздрогнула. Он притянул ее к себе. Марси не сопротивлялась.

– Я уезжал в Сан-Франциско по делу, а потом еще надо было разобраться кое с чем, поэтому и не приходил. К тому же я хотел дать тебе немного времени, чтобы ты поняла, что не так уж я плох. Знаешь, как говорят, реже видишь – больше любишь.

Заметив удивление у нее на лице, Чэнс прикусил язык.

– Ты уже закончила с делами? – быстро спросил он, не давая ей опомниться..

– Почти. Я отпустила Дона и Глена пораньше, так что мне еще предстоит запереть оранжерею.

– Я тебе помогу.

В голосе Чэнса было столько нежности, что Марси едва не разрыдалась.

– Нужно запереть входную дверь… – запинаясь, проговорила она.

Через несколько минут они уже шли по оранжерее.

– Вот и все, – сказала Марси, когда они вернулись в основное помещение, – я закончила. Осталось только включить сигнализацию и уйти.

– По-моему, мы кое о чем забыли, – загадочно улыбнулся Чэнс и обнял ее.

Через секунду он уже жадно ее целовал. У Марси не было желания сопротивляться. Внезапно Чэнс задел рукой какой-то кран, и оттуда хлынул поток холодной воды.

Марси расхохоталась, Чэнс тоже не смог скрыть улыбку.

– Очень вовремя, – сказал он, – а то мы слишком уж разгорячились. Впрочем, это вряд ли нас охладит. Они не могли оторваться друг от друга, вода струйками стекала по лицам, волосам, одежде.

– Я знаю, ты слышала это много раз, но… – хрипло произнес Чэнс, – ты очень красивая женщина, Марси Роупер… очень…

Он не договорил, потому что Марси поцеловала его.

Чэнс вышел из ванной в квартире Марси. На нем не было ничего, кроме темно-синих боксерских трусов, остальная одежда сохла на батарее. Он уверенно направился в гостиную.

Марси уже успела переодеться и даже приготовить два бокала вина. Увидев Чэиса, она побледнела и опустила глаза, краска залила ей лицо. Чэнс был словно высечен из камня – смуглый, прекрасно сложенный…

– У меня нет ничего крепче, – виновато проговорила Марси, протягивая ему бокал.

– Может, разожжем камин? – предложил Чэнс, наслаждаясь произведенным на нее эффектом.

– Да, было бы неплохо. – Марси не поднимала глаз.

Чэнс быстро принес из чулана дрова и развел огонь. В гостиной потеплело. Затем он взял Марси за руку, усадил на диван и прижал девушку к себе. Скоро невинные поцелуи стали страстными и жгучими.

Однако Марси не покидала мысль, что Чэнс совсем ей не подходит. Не такой спутник в жизни ей нужен.

Она нехотя отстранилась от него, вскочила с дивана и прошлась по комнате.

– Как ты думаешь, моя одежда уже высохла? – бесстрастно поинтересовался Чэнс.

– Думаю, да.

Марси даже обрадовалась, что Чэнс сам решил уйти, однако радость оказалась преждевременной. Он рывком поднялся с дивана и быстро подошел к ней. Если она хочет, чтобы он ушел, пусть так и скажет! Он обнял ее и поцеловал.

Прошло несколько минут, прежде чем Марси прервала поцелуй.

– Я думаю, тебе лучше уйти до того, как… до того, как все окончательно выйдет из-под контроля.

– Разве это будет так ужасно, Марси? – тихо спросил Чэнс.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Привет, Марси! Девушка вздрогнула и оглянулась: в дверях оранжереи стоял Глен.

– Прости, не хотел тебя пугать. – Глен прищурился. – Что с тобой? Ты странно выглядишь.

Марси вымученно улыбнулась.

– Просто ты застал меня врасплох. Тебе нужна моя помощь?

– Там пришел один парень… Он хочет с тобой поговорить. Его зовут Чэнс Фоулер. Он говорит, что у него к тебе дело.

– По делу? – Марси нахмурилась. – Он сказал, что ему нужно?

– Нет, он просто попросил позвать тебя.

С чувством выполненного долга Глен вышел.

Марси вздохнула. Вчера она все-таки выставила Чэнса, потом провела бессонную ночь, мучаясь сомнениями.

Он не тот человек, который ей нужен.

Пусть физически они идеально подходят друг другу.

Если бы только ей хватило сил сказать ему, что она больше не желает его видеть! Конечно, это было бы ложью, но у нее нет иного выхода – только так она может положить конец этим странным отношениям.

Чэнс облокотился на прилавок, он заметно нервничал.

Рок сыграл с ним злую шутку: он увлекся женщиной, а она упорно отвергала все его попытки завязать серьезные отношения.

Бесспорно, Марси Роупер была не такой, как все, и, чтобы завоевать ее, нужно было четко все спланировать. Что Чэнс и сделал.

– Здравствуй, – сказал он, когда Марси вышла из оранжереи, – я заезжал к тебе, но не застал. Сегодня воскресенье, поэтому мне не пришло в голову, что ты окажешься на работе. – Он нервно усмехнулся.

– Да, я провожу инвентаризацию. Глен сказал, что ты пришел по делу.

– Да. – Чэнс откашлялся. – Я приобрел коттедж в нескольких кварталах отсюда, и мне нужен кто-то, кто бы занялся дизайном ландшафта. Вокруг коттеджа жуткая помойка.

– Дизайн ландшафта? Ты за этим приехал? – Марси вздохнула с облегчением.

Внезапно Чэнс взял ее за руку.

– Может, съездим на место и ты сама все увидишь? Сразу договоримся о цене.

Она глянула на часы.

– Я освобожусь не скоро, будет уже темно. Давай завтра?

– Ладно, – согласился Чэнс, – заеду за тобой завтра в десять утра.

– Ты слишком торопишься, – возразила Марси. – Сперва мне нужна кое-какая информация. – Она взяла ручку. – Имя клиента… Чэнс Фоулер. Номер телефона… – Марси вопросительно вскинула голову: она вдруг осознала, что этот человек не просто клерк в банке, что он не работает с девяти до пяти и что она понятия не имеет, где он живет, как с ним связаться в случае необходимости и чем он, собственно, занимается…

– Давай я сам все заполню. – Чэнс забрал у нее бланк и ручку и через минуту вернул.

Марси мельком взглянула на документ.

– Ты так и не сказал, каков бюджет предприятия.

– А ты так и не сказала, во сколько мне все это обойдется.

– Хорошо. Хотя бы объясни, чего именно ты хочешь?

– Может, обсудим это после того, как завтра ты увидишь все своими глазами? А сегодня… – Чэнс поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Сегодня? – встрепенулась Марси. – Что будет сегодня?

– Сегодня мы сходим в кино. – Чэнс наклонился вперед и нежно коснулся ее губ. – Я заеду к тебе в семь тридцать.

Марси покорно кивнула – она чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Перед тем как уйти, Чэнс снова поцеловал ее.

«Во что я ввязалась?» – думала Марси, провожая его тоскливым взглядом.

Тем не менее она быстро покончила с делами и поспешила домой – нужно было еще привести себя в порядок и переодеться, чтобы выглядеть блестяще.

Когда Чэнс нарисовался у нее на пороге ровно в семь тридцать, Марси уже была готова к встрече – и морально, и физически.

– Здравствуй, – сказал он, целуя ее в щеку, – ты готова?

– Почти. Я пришла домой только пятнадцать минут назад, – солгала она. – Накинула на себя первое, что попалось под руку.

Чэнс пристально посмотрел на нее. На Марси было изящное черное платье-джерси, на лице – безупречный макияж, волосы стянуты в тугой пучок, у виска кокетливо закручивался один локон.

Чэнс удовлетворенно хмыкнул.

– А на какой фильм мы идем? – невинно поинтересовалась Марси.

– У тебя есть газета? Давай посмотрим, что идет в кинотеатрах, и ты сама выберешь.

Она с улыбкой протянула Чэнсу свежую газету. Вместе они изучили расписание сеансов и сошлись на комедии с Томом Хэнксом.

– Если ты только что пришла домой, ты, должно быть, проголодалась. Зайдем куда-нибудь поужинать, а потом отправимся в кино на более поздний сеанс.

Марси улыбнулась: Чэнс вел себя естественно и непринужденно.

Сначала они все-таки отправились в кино, а после заглянули в пиццерию и купили пиццу, чтобы съесть ее дома у Марси.

Однако этих двоих одолевал голод совсем иного характера – пицца осталась нетронутой, как и бутылка вина, которую откупорила Марси…

Они лежали возле камина и прислушивались к треску дров. Чэнс обнимал Марси и изредка целовал се в лоб. Он был предельно ласков, нежен и нетороплив.

Марси пугало такое развитие событий.

– Пожалуй, нам не стоит заходить так далеко, – сказала она наконец, прерывая поцелуй.

– Что?.. – хрипло произнес Чэнс. – Но… почему?..

– Мне кажется, мы слишком торопимся, Чэнс, – сбивчиво проговорила она.

– Возможно, ты права, – ответил он, резко поднимаясь на ноги. – Увидимся завтра утром.

Чэнс остановил машину возле ворот и кивнул в сторону коттеджа.

– Сейчас он выглядит развалиной, но, когда мы закончим ремонт, ты поймешь, насколько хорош этот особняк.

Марси вылезла из машины и огляделась.

Возле коттеджа стояли два грузовика из строительной компании и три легковых автомобиля, вокруг никого не было видно. Сад действительно пребывал в плачевном состоянии – сплошные заросли сорняков и горы мусора.

Однако почему Чэнс называет это коттеджем? Марси с удивлением смотрела на громадный особняк с парком.

– Пойдем, покажу тебе дом, – сказал Чэнс, – а потом займемся садом. Им навстречу вышел представительный мужчина лет пятидесяти.

– Хэнк, это Марси Роупер, специалист по ландшафтному дизайну. Она займется садом. Марси, это Хэнк Варней, прораб. Думаю, вам много времени придется проводить вместе.

Марси и Хэнк пожали друг другу руки.

– Рад познакомиться. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне. Чэнс, – Хэнк повернулся к приятелю, – внутри работают Джим, Боб и Фред. Я думал, Джефф к ним присоединится, но, учитывая обстоятельства, я решил, что ему нужно подыскать другую работу… Быть может, найти для него другой проект?..

– Давай обсудим это позже, Хэнк, – у меня мало времени, а Марси еще не видела сада.

Марси подозрительно взглянула на Чэнса – он явно что-то скрывает, что-то не предназначенное для ее ушей.

У Чэнса Фоулера есть секреты! Она улыбнулась. Похоже, этот человек действительно не такой, каким его изображают газетчики.

– Пойдем, я тебе все покажу. – Чэнс повел ее в дом.

Где-то слышался стук молотка и жужжание пилы. Строители громко переговаривались, из гостиной то и дело раздавались взрывы хохота.

– Как видишь, домом никто не занимался, но, если постараться, можно все исправить. К счастью, раньше умели строить – фундамент практически не пострадал. В основном ребятам приходится иметь дело с внутренней и внешней отделкой. Мы обнаружили, что прежний владелец зачем-то покрыл дубовые рамы краской. Не могу понять, зачем он это сделал, ребятам приходится отдирать краску, шлифовать дерево и покрывать его лаком. Или этот чудный шкаф из красного дерева: его перекрашивали шесть раз! Красить красное дерево! К счастью, мы нашли специалиста по антиквариату, который согласился привести шкаф в порядок. Скоро никому и в голову не придет, что со шкафом было что-то не так. Идиот, который здесь жил, покрасил даже бронзовую решетку на камине. И этот обеденный стол – он сделан из трехсотлетнего дуба, посмотри на орнамент…ручная работа. Только подумать, что эта красота была окрашена в жуткий коричневый цвет. – Чэнс немного помолчал. – А что ты думаешь насчет сада?

Марси качнула головой.

– У меня ощущение, что ты уже давно занимаешься реставрацией старых домов.

– Что-то вроде того. – Чэнс отвел глаза. – Скажем так, я занимаюсь этим время от времени.

Ему отчаянно хотелось поделиться с Марей своими замыслами, рассказать, чего ему уже удалось добиться и что еще только предстояло сделать…

Он действительно был сильно увлечен своими проектами. Но… она может решить, что он пытается произвести на нее впечатление.

С каждой минутой Чэнс все сильнее ощущал, как далеки друг от друга их миры.

Он вздохнул.

– Расскажи мне, что я должен делать с садом. Удастся ли нам избавиться от всей этой грязи и сорняков?

– Это зависит от того, чего ты хочешь. Можно разбить здесь обычный классический сад, за которым будет легко ухаживать. Или придумать что-нибудь более изысканное. Смотря что ты собираешься делать с домом, когда закончишь ремонт.

– Я собираюсь его продать.

– В таком случае нам нужно выбрать нечто среднее. Например, сторона, которой дом выходит на центральную улицу, должна выглядеть как можно более привлекательно. Но это, разумеется, будет стоить немалых денег. С внутренней стороны можно будет разбить небольшой уютный садик, домашний такой. И, конечно, следует подумать о безопасности: обнести коттедж высокой решеткой и, чтобы она не портила общего вида, высадить вдоль нее деревья и кустарники. Человек, который купит этот дом, должен чувствовать себя уютно.

– Отличный план. Хорошо бы еще установить автоматические системы полива. Давай вместе пообедаем и просмотрим бумаги.

– Что, вот так? Ты даже не спросишь, во сколько примерно тебе все это обойдется?

– Нет, я уверен, что ты прекрасно справишься с работой и запросишь за все разумную и справедливую цену. Итак, пошли обедать.

– Это невозможно, у меня слишком много работы и мало времени. – Марси обеспокоенно взглянула на часы. – Мне необходимо сейчас же вернуться в магазин.

Чэнс без возражений отвез ее в оранжерею.

– Так и быть, – сказал он на прощание, – но ты задолжала мне ланч. Может, встретимся вечером?

У Марси перехватило дыхание. Она знала, что в следующую секунду Чэнс поцелует ее, и не ошиблась. Поцелуй был коротким, но невероятно чувственным.

– У меня уже есть планы на вечер… – дрожащим голосом ответила она. – Деловая встреча.

Это была правда, ей действительно предстояло отужинать в компании Глена и Эрика Россов, которые возглавляли команду, воплощавшую ее дизайнерские замыслы в реальность. Она как раз собиралась рассказать Россам об особняке Фоулера…

– Через пару дней я представлю тебе предварительный проект сада. Но если ты настаиваешь, могу попытаться ускорить процесс…

Чэнс не сумел скрыть разочарование.

– Два дня – в самый раз, – ответил он.

– В таком случае до встречи, – сказала она, вылезла из машины и скрылась в магазине.

Чэнс включил зажигание, развернул автомобиль и направился домой. Он был одновременно огорчен и распален: Марси отчаянно сопротивлялась чувству, возникшему между ними. Впрочем, он тоже не собирался спешить: впервые в жизни ему хотелось растянуть процесс ухаживания, эту прелюдию любви…

Он был уверен, что рано или поздно Марси сдаст позиции, потому что дальнейшее развитие их отношений казалось неизбежным.

«Отношения».

Раньше Чэнс очень боялся этого многозначительного слова. Отношения – это обязательства, чувства, проблемы, в конце концов… И вдруг он по собственной воле пытается завязать серьезные отношения с Марси. В это было трудно поверить.

Возможно, он слишком далеко зашел в своем увлечении этой женщиной.

Марси припарковалась у входа неподалеку от места, где стоял грузовичок Хэнка Варнея. Было еще раннее утро, но в особняке уже вовсю кипела работа. Марси прихватила с собой эскизник – надо было сделать наброски местности, чтобы составить точный план действий.

Ей было немного не по себе: Чэнс взвалил все на нее, предоставив самостоятельно разбираться с рабочими, а она очень неуютно чувствовала себя в компании незнакомых людей. К тому же она не знала, с чего начать.

Она побродила по дому, все сильнее ощущая прелесть особняка.

– Доброе утро, Марси, – раздался у нее над ухом голос Хэнка, – вы сегодня очень рано. Могу я чем-нибудь помочь?

– Доброе утро. Да…

– Я вас слушаю.

– Ну… – Марси быстро подошла к нему. – Понимаете, – она попыталась выразиться как можно короче и понятнее, – Чэнс не сказал мне, в какие именно денежные рамки я должна уложиться. Он возложил всю ответственность на меня, предоставил мне возможность самой принимать решения, но я не уверена, что знаю, что ему нужно. Поэтому я осмелилась обратиться к вам. Вы ведь и раньше на него работали?

– Разумеется, мисс Роупер. Я занимался всеми проектами колледжей и школ в Сан-Диего. А вот Скотт Блейк занимается школами в Сан-Франциско.

Школами? Она не ослышалась? Хэнк действительно упомянул школы и колледжи?

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – осторожно проговорила Марси. – Я думала, это просто дом, который Чэнс купил подешевке, чтобы отремонтировать и продать за тройную цену. Что вы имеете в виду под «проектами школ»?

Хэнк нервно поежился под ее проницательным взглядом.

– Я дал маху, Марси, проговорился. Просто мне казалось, вы должны знать о проектах Чэнса.

– Я впервые слышу о них, но надеюсь, вы мне расскажете. Пожалуйста, – жалобно сказала она, заметив сомнение на лице Хэнка. – Пожалуйста, мне очень интересно. Чэнс окружает себя тайнами, а я не умею их разгадывать.

Хэнк нахмурился.

– Что ж, я открою вам некоторые его секреты. Должен сказать, что Чэнс ни за что не нанял бы вас, если бы не доверял вам и не был полностью в вас уверен.

Доверял ей? Марси и в голову не приходило, что ей можно не доверять, – она всегда была честной и порядочной девушкой. Ее охватило странное чувство: ей стало невероятно хорошо при мысли о том, что Чэнс Фоулер доверяет ей.

– Уже несколько лет, – рассказывал Хэнк, пока они поднимались на второй этаж, – Чэнс занимается разработанной им программой по оказанию психологической и материальной помощи трудным подросткам и детям, пережившим насилие или трагедию. В основном в центры Чэнса попадают ребята восемнадцати-девятнадцати лет, которых по тем или иным причинам исключили из школы и которые переживают трудные времена.

Чэнс разработал следующую систему: он набирает очередную группу ребят, покупает дом, который эти ребята, под моим руководством разумеется, реставрируют. По вечерам они посещают одну из созданных Чэнсом школ и при этом получают немаленькое жалованье за работу. Когда ремонт заканчивается, Чэнс продает дом, половину вырученного делит между теми, кто участвовал в реконструкции, другую половину направляет в общий фонд, на деньги которого покупаются старые дома и из которого выплачиваются жалованья. То есть половина вырученной суммы как бы автоматически вкладывается в следующий проект. А суммы бывают гигантскими, ребята делают первоклассный ремонт. К тому же у Чэнса прямо-таки чутье на классные дома. В общем, после окончания ремонта у нас не бывает отбоя от покупателей. Что же касается ребят, для каждого из них разрабатывается индивидуальная программа обучения, в конце которой учащийся должен сдать обязательный минимум. Как только кто-то из ребят заканчивает колледж, Чэнс находит ему приличную работу в какой-нибудь солидной фирме и предоставляет возможность начать самостоятельную жизнь.

– Боже! Кто бы мог подумать! – тихо воскликнула Марси.

– Но об этом никто не знает – Чэнс не хочет, чтобы люди проведали про его проекты.

– Скажите, а эти колледжи или школы – они действительно являются учебными заведениями? Я имею в виду, это легально?

– Все легально, Марси, не беспокойтесь. Чэнс договаривается с муниципальными органами, нанимает преподавателей и организует заведение. С той лишь разницей, что это частная школа. Если бы не его старания, многие из этих парней уже давно сидели бы в тюрьме. Тем не менее он ужасно боится, что газетчики пронюхают про его проекты. Некоторое время назад один предприимчивый малый каким-то образом проверил счета и выяснил, что Чэнс пожертвовал энную сумму денег на строительство одного из таких колледжей. Поднялась шумиха, газеты кричали, что Чэнс Фоулер – тайный меценат, что он занимается благотворительностью! Одна даже написала, что Чэнс соблазнил школьницу и вынужден был дать взятку муниципалитету в виде пожертвования! Чего только не писали! У меня волосы дыбом вставали, когда я читал очередную небылицу. К счастью, скандал удалось замять. Было заявлено, что это пожертвование единовременное, да и журналисту удалось увидеть лишь один счет, выписанный на весьма небольшую сумму. С тех пор Чэнс оформляет все счета на подставных лиц. Думаю, он поступает так не столько из-за себя, сколько из-за ребят: он не хочет, чтобы по его вине вокруг них поднималась шумиха.

– Значит, это все-таки не совсем легально? Подставные лица и все такое…

– Повторяю, Марси, это легально. Чэнс зарегистрировал организацию как не приносящую прибыль – это был единственный способ скрыть имя основателя. К тому же он сам действительно не зарабатывает ни пенни на этом бизнесе.

– Похоже, вы давно его знаете. Должно быть, его семья им гордится.

– Я работал на его отца, – усмехнулся Хэнк. – Когда Чэнс явился к нему и высказал идею создания благотворительных школ, старик здорово рассердился. Он кричал и размахивал руками, назвал проект пустой тратой денег и не хотел, чтобы подобная махинация каким-то образом ассоциировалась с его именем. Понимаете, Марси, согласно идеологии этой семьи, фамилия «Фоулер» должна быть синонимом богатства, успеха, выгоды. Вздор, конечно, но таков старый Дуглас. – Хэнк перевел дыхание. – Это произошло несколько лет назад, и с тех пор Чэнс ни разу не обращался к отцу с просьбами. По-моему, он просто вычеркнул его из своей жизни. Они и раньше не очень-то ладили, но после того инцидента стали совсем чужими. И виноват в этом не Чэнс.

Марси вспомнила электронное письмо от отца Чэнса.

– Я знала, что они не очень ладят, но и представить не могла, что они практически не общаются. Я так понимаю, они даже не разговаривают?

– Почему же? Дела обязывают их время от времени встречаться – как на переговорах, так и на званых ужинах. Их общение ограничивается дежурными, ничего не значащими фразами. Скоро Рождество, Чэнсу придется провести праздник с отцом, и он уже начал нервничать.

– Понятно… – Марси опустила голову и задумалась. – Мне, пожалуй, пора, – сказала она, отстраненно улыбаясь, и направилась к двери.

Она почувствовала прилив нежности к Чэнсу Фоулеру. Он оказался чутким и ранимым человеком, которому было небезразлично благополучие окружающих.

Но достаточно ли этого, чтобы связать с ним жизнь? Чтобы отдаться ему без остатка?

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Марси взглянула на чертежи – она успела набросать проект сада и теперь любовалась своей работой. Воистину она потрудилась на славу.

Чэнс не показывался уже два дня. Он не только ни разу не заехал, но даже не позвонил.

Марси начинала нервничать: два дня без Чэнса показались ей вечностью, и в конце концов она пришла к одному-единственному разумному выводу – она влюблена в Чэнса Фоулера.

Марси нахмурилась и едва не заплакала. Завтра День благодарения, значит, магазин будет закрыт. Что ж, по крайней мере у нее будет время заняться домом и немного украсить квартиру.

Она встала из-за прилавка, подошла к двери и повесила на стекло табличку с надписью «Закрыто», затем принялась наводить порядок на прилавке. В стекло кто-то тихонько барабанил. Марси обернулась и увидела Чэнса.

– В прошлый раз мне не очень понравился твой ответ на мой вопрос, – сказал он, когда Марси впустила его. – Тем не менее я решил попытать счастья еще раз: итак, ты по мне скучала?

– Немножко, – призналась Марси, не в силах сдержать радостную улыбку.

– Немножко? – игриво поинтересовался Чэнс, обнимая ее.

И прежде чем она успела ответить, он ее поцеловал.

– Ты уже закончила с работой?

– Дай мне пять минут.

– Есть планы на вечер?

– Нет.

– А на завтра? На День благодарения? Или согласишься покататься со мной на яхте?

– У меня нет никаких планов на завтра.

Когда Марси закончила с делами, Чэнс отвез ее к себе домой.

Марси с восторгом разглядывала его жилище.

Это был небольшой особнячок в испанском стиле с красной черепичной крышей. Марси стыдно было признаться, но она ожидала увидеть украшенный бронзой мраморный дворец, уставленный мебелью из красного дерева, дорогими побрякушками и антиквариатом.

Она сразу заметила, что дом был прекрасно декорирован, в интерьере предпочтение явно отдавалось умеренности и комфорту. Роскошь не бросалась в глаза, она, скорее, дополняла общий облик дома.

– Дом чудесный, – тихо сказала Марси, переводя дыхание.

– Спасибо, очень рад, что тебе понравилось. Давай покажу все остальное.

Особняк состоял из просторной гостиной, столовой, кухни, небольшой прихожей, спальни хозяина, гостевой спальни и двух ванных комнат.

Когда они вернулись в гостиную, Чэнс откупорил предусмотрительно заготовленную бутылку и разлил терпкое вино по бокалам.

– Я подумал, было бы неплохо провести вечер в домашней обстановке. Мы могли бы взять фильм напрокат или послушать музыку. – Он был немного смущен. – Я просто хотел провести время наедине с тобой. Не хочешь поплавать? На заднем дворе есть бассейн.

Марси покачала головой.

– Мой коллега по работе, Глен, родился в Мичигане и говорит, что купаться в бассейне в начале декабря – неестественно.

– Согласен, но на улице чудная погода, будет жаль упустить возможность поплавать на открытом воздухе.

– Ты серьезно? – удивилась Марси. – Но я даже не захватила с собой купальника…

– Не страшно, в комнате для гостей, в шкафу, есть одежда на все случаи жизни, в том числе и купальные костюмы. Хотя, – Чэнс игриво притянул ее к себе, – может, ты хочешь заняться еще чем-нибудь?

Через секунду их губы сомкнулись.

– Марси, – сказал Чэнс, прервав поцелуй, – сегодня необыкновенно теплый вечер, может, допьем вино на веранде? У меня в холодильнике есть готовая лазанья. Можно разогреть ее и поужинать.

На самом деле Чэнс хотел сказать другое… Он хотел Марси больше всего на свете, он желал ее, как никого и никогда…

– Пойдем, – сказал он, двинувшись к веранде.

Марси слегка оторопела. Что это такое? Что за игру он затеял?

– Чэнс, – проговорила она, – я не понимаю, что происходит.

На секунду он замер, потом поставил бокалы и бутылку вина на столик, подошел к Марси и обнял ее.

– Я привез тебя сюда не для того, чтобы соблазнить, – со стоном произнес он, – не для этого… Ну… не совсем для этого. Видит Бог, я не хочу играть с тобой в игры, и то, что происходит между нами, не просто моя прихоть, не просто развлечение. Поверь, я хочу тебя больше всего на свете, но… я мечтаю, чтобы это желание было взаимным.

Марси зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями, – прямолинейность Чэнса несколько обескураживала. Неожиданно она вспомнила рассказ Хэнка. Он описывал Чэнса как порядочного и доброго человека.

– Ты очень красивая женщина, Марси, – продолжал Чэнс, – ты необыкновенная. Я понял это, как только увидел тебя возле витрины магазина.

В ответ она взяла его за руку и повела в спальню.

– Ты уверена? – тихо спросил Чэнс. – Уверена, что не будешь об этом жалеть?

– Да, – ответила Марси, – да.

И погрузилась в упоительное забытье.

Чэнс внимательно смотрел на Марси, его взгляд блуждал по ее лицу, он старался запомнить каждую черточку на теле любимой женщины. Их единение было абсолютным, и Чэнс боялся пошевелиться, чтобы не нарушить эту гармонию.

Марси отдыхала в его объятиях. Мысли у нее путались, но одно она знала наверняка: она любила этого человека и он любил ее.

– Останься со мной сегодня, – тихо попросил Чэнс, – я не хочу, чтобы ты уходила.

– Ты хочешь, чтобы я осталась на всю ночь?

– Завтра праздник, тебе не нужно на работу. Ты сказала, что у тебя нет никаких планов, мы собрались покататься на яхте. Почему бы тебе не остаться?

– Но у меня нет чистой одежды и…

– Марси, Марси, Марси, – тихо рассмеялся Чэнс, – ты неисправима. Хорошо, если тебя так волнует чистая одежда, то завтра утром перед тем, как отплыть на яхте, мы заедем к тебе и ты переоденешься.

– Похоже, тебе доставляет удовольствие принимать решения за меня. В принципе я не против.

– Может, ты голодна? Хочешь, я приготовлю ужин? – Он вылез из-под одеяла и направился в кухню.

Марси вздохнула – ее тело еще хранило следы поцелуев Чэнса.

Девушка натянула на себя простыню и устроилась поудобнее, на ее губах играла счастливая улыбка. Чэнс был так нежен и в то же время неистов, с этим человеком Марси была готова провести всю жизнь.

Чэнс между тем пребывал в некотором замешательстве – он и представить себе не мог, что вес происшедшее произведет на него такое сильное впечатление.

В свои тридцать шесть Чэнс еще ни разу толком не влюблялся. Конечно, его влекло к женщинам, но никогда он не чувствовал такой всепоглощающей любви.

С другой стороны, подобное чувство подразумевало обязательства, серьезные отношения, которые в результате приведут к свадьбе, а Чэнс вовсе не был уверен, что готов связать себя узами брака.

– Чэнс, – за его спиной раздался обеспокоенный голос Марси, – что-то стряслось? Ты не вернулся в спальню…

Он вздрогнул, резко повернулся и обнял Марси, вновь отдавшись во власть страсти.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Чэнс бросил быстрый взгляд на настенные часы и вышел на веранду – было почти пять утра. На темном зимнем небе уже брезжили первые лучи солнца.

Он выскользнул из кровати, не разбудив Марси. Кто бы мог подумать, что ему будет так хорошо с этой женщиной. Он был очарован, ослеплен… и влюблен.

Чэнс присел на бортик бассейна и вгляделся в прозрачную воду. Насколько проще бы ему жилось, не вздумай он тогда скрываться от злосчастного фотографа…

Он прыгнул в воду и за несколько секунд преодолел расстояние от одного края бассейна до другого, надеясь успокоиться, но ничего не изменилось.

Когда Чэнс вынырнул, Марси стояла возле бассейна и наблюдала за ним.

Она накинула на себя его рубашку, по ее заспанному лицу было видно, что она только проснулась и отправилась на его поиски.

– Прости, что разбудил тебя, я старался не шуметь.

– Ты ни при чем, я проснулась сама, – улыбнулась Марси. – Ты давно встал?

– Несколько минут назад. Не хочешь поплавать? Купальник тебе не понадобится. – На губах у Чэнса заиграла улыбка.

Через секунду Марси соскользнула к нему в бассейн.

Они вышли из яхт-клуба уже на закате. «Селеста» была надежно пришвартована. Они шли к машине, держась за руки.

– Спасибо, что провела день со мной, – сказал Чэнс.

– Спасибо, что покатал меня на яхте, – ответила Марси, – я никогда раньше не плавала на кораблике. Кстати, мне очень понравились Дэйв и Бонни – они очень милые.

– Чудные ребята, и я уверен, что ты им тоже понравилась. Спасибо, что провела со мной ночь. – Он поцеловал ее.

Когда они наконец подъехали, Чэнс помог Марси выйти из машины и взял ее за руку.

– Как ты думаешь, – игриво поинтересовался он, – мне удастся уговорить тебя пустить меня переночевать?

– Вообще-то завтра у меня рабочий день, а впереди праздники… Мне предстоят напряженные недели.

– Это понятно, – миролюбиво согласился Чэнс, – но я ведь всего лишь переночую у тебя.

Марси склонила голову ему на плечо. Ей безумно хотелось провести еще одну ночь с этим человеком, но надо было вернуться к реальности и хорошенько все обдумать.

Она молчала, и Чэнс взял инициативу на себя. Он открыл дверь и вошел в ее квартиру.

– Ну так как? Я остаюсь?

– Я не… – Марси запнулась. – Завтра у меня тяжелый день, мне нужно выспаться… То есть… – В глазах Чэнса промелькнуло разочарование. – Ты ведь меня понимаешь, да?

– Конечно, я тоже мог бы заняться делами. Тогда давай завтра поужинаем вместе? Может, сходим в кино?

– Хорошо, – улыбнулась Марси, – с удовольствием.

Чэнс поцеловал ее на прощание и ушел.

Марси тихо опустилась на пол. Она провела лучшую ночь в своей жизни, но у нее было ощущение, что все это не более чем небольшое приключение, внесшее разнообразие в ее размеренную жизнь.

Ей хотелось стабильных, серьезных отношений, но Чэнс Фоулер вряд ли способен дать ей это – их разделяла пропасть. И дело было не только в социальном положении, проблема крылась, скорее, в стиле жизни.

Даже если они решат соединиться, им обоим придется идти на множество компромиссов, что-то решать, что-то улаживать, чем-то жертвовать – и при этом никакой гарантии, что они элементарно уживутся. Не станет же Чэнс отказываться от великосветских тусовок ради того, чтобы поковыряться вместе с ней в теплице, а потом купить пиццу, взять в прокате фильм и провести вечер у телевизора.

С другой стороны, Марси, разумеется, могла обзавестись роскошными платьями, драгоценностями, шикарным особняком, оравой слуг и личным имиджмейкером. Она бы наняла несколько компетентных работников, которые бы занимались ее питомником. Возможно, через некоторое время открыла бы сеть магазинов не только в городе, но и по всей Калифорнии. На нее бы работало несколько сотен человек, а сама она лишь подписывала бы кое-какие бумаги, изредка наведываясь в собственные магазины и давая указания…

Ей ничего не стоило превратиться в изысканную светскую львицу, посещающую рауты и благотворительные аукционы, разъезжающую на лимузине с личным шофером и позирующую для светской хроники с ослепительной голливудской улыбкой на устах. Она бы сопровождала Чэнса на приемах, подсознательно опасаясь, что он нашел себе очередную простушку из дешевого цветочного магазинчика, этакую Элизу Дулиттл, которую и намеревается превратить в принцессу.

Или она сама завела бы себе молодого любовника – парня с рельефной мускулатурой и неотразимой улыбкой. Постепенно она превратилась бы в стареющую даму, изо всех сил пытающуюся сохранить остатки стремительно увядающей красоты, начала бы обращаться к пластическим хирургам, делала бы подтяжки, накачивала губы коллагеном, тоннами покупала бы дорогие французские кремы, ни дня не проводила бы без массажа и купания в бассейне. Питалась бы фруктовыми салатами и вареной рыбой, пила витамины.

И через некоторое время она стала бы обыкновенной старой женщиной, старательно закрашивающей седину, замазывающей морщины и шрамы от пластических операций, скучной старухой в роскошных нарядах и украшениях, достойных Клеопатры.

К тому времени Чэнс наверняка нашел бы себе кого-нибудь помоложе и посвежее, развелся бы с Марси и оставил бы ей процентов сорок от своего состояния.

А она больше и не требовала бы, поскольку за это время уже сколотила бы миллионы на цветочном бизнесе. У нее было бы все – деньги, положение в обществе, связи… Но у нее не было бы больше Чэнса.

Хотя, возможно, они не стали бы разводиться и так и провели бы остаток дней в спальнях, расположенных в разных концах их огромного особняка.

Марси тихо всхлипнула. Она представила себя старой и одинокой, и ей сделалось невыносимо тоскливо оттого, что, если она хочет быть с Чэнсом, ей придется превратиться именно в такую женщину, подстроиться под мужа, подчинить себя его воле.

Потому что уж кто-кто, а Чэнс Фоулер никогда не станет что-либо менять в своей жизни ради цветочницы.

Марси тяжело вздохнула, встала с пола и направилась к себе в комнату. Сейчас она переоденется в уютный халат, заварит чашечку горячего шоколада, намажет маслом ароматную булочку с маком, заберется под теплое одеяло и почитает купленный недавно роман английского писателя о любви греческой девушки и итальянского офицера.

Между тем Чэнс нервничал не меньше своей возлюбленной. Он почти не смотрел на дорогу, голова у него была занята мыслями о Марси.

Дома он первым делом кинулся к мигающему автоответчику.

За время его отсутствия было оставлено два сообщения: от Скотта Блейка из Сан-Франциско и от Энн Меткалф, бессменного секретаря отца.

Поколебавшись, Чэнс решил начать со Скотта.

– Привет, это Чэнс. Что-нибудь стряслось?

– Нет, все в порядке, даже лучше – мы явно опережаем график, поэтому я и звоню. Нужно, чтобы ты принял работу и подписал кое-какие бумаги. Когда сможешь приехать?

– Я сверюсь со своим ежедневником и перезвоню тебе утром, хорошо?

Чэнс быстро свернул разговор и начал было набирать номер Энн Меткалф, но передумал: сегодня День благодарения и Энн, как и другие сотрудники, наверняка получила возможность отдохнуть.

Она не сказала ничего определенного. Если бы дело было срочное, Энн непременно сообщила бы, так что отец подождет до завтра.

Чэнс просмотрел кое-какие документы, приготовил себе пару бутербродов, заварил травяной чай и отправился в спальню.

Там он сел на кровать и включил телевизор, машинально провел руками по помятым простыням – двенадцать часов назад он занимался любовью с Марси на этой самой кровати.

Никто и никогда не будил в нем такое жгучее, такое всепоглощающее желание.

Чэнс надкусил бутерброд и задумчиво потянулся к телефону – он вдруг почему-то понял, зачем звонила Энн Меткалф.

– Добрый вечер, Энн, это Чэнс, – уверенно произнес он, когда на другом конце провода сняли трубку. – Наверное, вы хотели передать мне указания его величества? – Чэнсу не удалось сдержать сарказм. – Как я понимаю, у нас очередные «семейные» посиделки. Наверняка приедет фотограф из «Пипл», чтобы запечатлеть счастливую семью у очага. На прошлогодней фотографии, если мне не изменяет память, мы имели удовольствие лицезреть миссис Дуглас Фоулер номер пять.

– Ох, Чэнс. – На другом конце провода тяжело вздохнули. – Отец хочет, чтобы семья собралась вместе на Рождество.

– Знаешь, Энн, – резко отозвался Чэнс, – не знаю, что там придумал папа, но мне кажется, он вполне обойдется без меня. Там и так будет предостаточно дядюшек и тетушек, кузенов и кузин и прочих жаждущих отхватить кусок от «денежного пирога». Меня это не интересует, да и отец вряд ли заметит мое отсутствие.

– Кстати, о деньгах. Твой отец просил меня узнать, почему ты вернул чек, который он послал тебе на прошлой неделе?

– Я уже сказал: плевать я хотел на его деньги, мне своих хватает.

– Но это был подарок ко дню рождения…

– Это был клочок бумаги, подписанный папиным бухгалтером и отправленный по почте, а не подарок, – отчеканил Чэнс. – Извините, Энн, я не хотел вам грубить, просто я дико устал.

– Твой отец планирует устроить семейное торжество шестого декабря, то есть на следующей неделе. Ты должен прибыть в час дня, праздничный ужин в четыре, дети откроют подарки в шесть, взрослые – в девять.

– Подарки за три недели до Рождества?!

– Твой отец и Джоан уезжают на все праздники. Они планируют встретить Рождество и Новый год на Таити. Ты сможешь прийти на ужин?

– Я постараюсь.

Чэнс бросил трубку и принялся доедать бутерброды.

Кажется, он был чересчур резок с Энн. Она хорошая женщина и не имеет никакого отношения к причудам отца. Надо будет купить ей подарок, цветы и послать вместе с открыткой и извинениями.

Как и предполагала Марси, день после праздника завершился полным безумием. В магазинчике толпился народ, сметая кипарисы и другие вечнозеленые растения к Рождеству.

Марси едва успела снять украшения, развешенные ко Дню благодарения, и заменить их рождественскими гирляндами. Она также заполнила приглашения на ежегодную вечеринку, которую устраивала для своих сотрудников и друзей.

Она так погрузилась в дела, что не заметила, как к ее столу подошел Глен.

– Мы все убрали, ребята уже разошлись по домам, – сообщил он. – Если тебе больше ничего не нужно, то я, пожалуй, тоже пойду.

– Спасибо за помощь, Глен, можешь идти, до завтра. – Марси улыбнулась.

Она заперла дверь и принялась, как обычно, наводить порядок на прилавке.

От Чэнса не было ни слуху ни духу. Странно, они вроде бы договаривались о свидании. По крайней мере когда он отвозил ее домой вчера и напрашивался на ночь, а она отказала, сославшись на усталость, он пригласил ее на ужин на сегодня.

Марси с тоской выглянула на улицу. Ничего не оставалось, как подключить сигнализацию и отправиться домой.

Она отчаянно пыталась справиться с охватившим ее разочарованием. Неужели она позволит какому-то Чэнсу Фоулеру испортить ей жизнь?

Марси тряхнула головой и решила подумать о чем-нибудь другом. Например, о вечеринке, которую она наметила на четырнадцатое декабря.

Нужно будет вложить приглашения в конверты, наклеить марки и разослать. Удрученно вздохнув, Марси взялась за писанину.

Возня с приглашениями отняла довольно много времени, и, закончив, Марси облегченно выпрямилась – наконец-то! То ли дело украшать…

Она придирчиво обвела взглядом комнату: да, здесь придется потрудиться! Украсить дом – дело непростое, надо набраться терпения, да и подкупить кое-что из украшений не мешает – Рождество на носу.

Марси пошла в кладовку, достала коробку с игрушками и вернулась в гостиную. Разложив свои сокровища, она начала их рассматривать. Маловато, конечно, – дом должен сверкать и манить, он должен быть уютным и согревать… Непростая задача для одинокой женщины. Ее мысли прервал телефонный звонок. Разумеется, Чэнс, она это почувствовала сразу.

– Надеюсь, не оторвал тебя от какого-нибудь важного занятия?

Марси по тону почувствовала, что он улыбается. Уголки губ у нее сами собой поползли вверх.

– Да нет, всего лишь разбираю украшения, которым предстоит почетная обязанность сделать мой дом красивым на Рождество.

– Я хотел зайти за тобой после работы, но задержался на одной официальной встрече, она продлилась дольше, чем я рассчитывал. Ты не против встретиться? Могли бы пойти куда-нибудь поужинать или?..

Марси бросила быстрый взгляд на беспорядок в комнате – все ее существо рвалось туда, к Чэнсу… Все же она попыталась сдаться не сразу.

– Я бы с удовольствием, но у меня куча дел. Может, в другой раз?

– Марси, ты, конечно, устала. Как вообще прошел день?

– На работе была занята под завязку – перед праздником народ активизировался. – Она мельком глянула на кучу конвертов, готовых к отправке. – Да еще взяла кое-какую работу домой – так, мелочь, но довольно кропотливая.

– Вот это женщина, ни минуты покоя. – В голосе Чэнса сквозило неподдельное удивление. Впрочем, явно не без иронии. – Я думал, у хозяйки должен быть достойный заместитель, который, хотя бы в канун праздника, мог бы взять часть работы на себя.

Марси тихо засмеялась.

– Наверно, в большой фирме так и есть, но в такой маленькой, как моя, заместитель – непозволительная роскошь.

– На следующей неделе я, вероятно, поеду в Сан-Франциско, у меня там дела. Если ты сейчас занята, то приглашаю тебя поехать со мной, мы отлично проведем время.

– В принципе я не против, все зависит от того, как пойдут дела…

– Можем поехать сразу, как ты закроешь магазин. Ведь в субботу ты не работаешь? Тогда ночь и воскресенье будут наши. Я расправлюсь с делами, и в понедельник будем дома. Ну, как тебе мой план?

Марси на мгновение задумалась. Конечно, перед праздником хорошо бы поработать в теплице, но… как отказаться от удовольствия провести с Чэнсом столько времени вдвоем?

Сладкие видения проносились у нее в голове, ее затопили нежность и желание…

– Отличная идея. Что ты предлагаешь конкретно?

Они обсудили предстоящий полет и всякие мелочи, поболтали еще кое о чем, пожелали друг другу спокойной ночи, и Марси повесила трубку.

Теперь надо привести дом в порядок: полет в Сан-Франциско, хотя бы и с любимым, не повод бросать дело на полдороге. Тем более что сейчас у нее на душе гораздо легче, чем до звонка Чэнса. Чэнс. Неужели она влюбилась?

Марси живо принялась за работу.

У нее, слава богу, достаточно гирлянд. Она задрапировала стены нарядной тканью вокруг камина и поставила на каминную доску несколько фигурок, символизирующих Рождество, повесила большой красивый венок из хвои с колокольчиками, шарами и бантами на дверь и расставила по комнате разноцветные душистые свечи. На перилах галереи и на ограде внутреннего дворика она прикрепила большие красные банты.

Фантазия у Марси разыгралась не на шутку, и вскоре дом преобразился. Марси он показался таким уютным, теплым, праздничным, каким она его не видела, пожалуй, со дня смерти бабушки.

Она бросила беглый взгляд на часы – было уже за полночь, а она и не заметила, как пролетело время.

Марси быстро разобрала постель и юркнула под одеяло. «Как замечательно я все украсила, – думала она сквозь одолевавший ее сон, – какой красивый стал дом». Но тут мысли ее перекинулась на Чэнса. Как сложится поездка? Как ее встретит Сан-Франциско? Значит, Чэнс работает и по воскресеньям? Что у него за бизнес?

Веки становились все тяжелее, и, уже не стараясь превозмочь тягучую дремоту, Марси заснула.

Чэнс собрал чемоданы накануне вечером и сразу поставил их у входа, чтобы утром, перед самолетом, не задерживаться.

Они с Марси взяли такси, очень торопились и еле успели на самолет. Меньше чем через час они приземлились в аэропорту, чуть севернее Сан-Франциско.

Вид на бухту Сан-Франциско, соединяющую пролив Золотые Ворота с океаном, потряс Марси. Они поехали по знаменитому мосту, длина которого, как сказал ей Чэнс, более тысячи двухсот метров.

– Я думала, у тебя дела в Сан-Франциско.

– Практически да, все территориально связано. Мы будем на месте через несколько минут.

Они действительно скоро приехали.

Чэнс оставил машину в гараже, они стремительно поднялись по лестнице и оказались на балконе.

– О, Чэнс!.. Какой неправдоподобно красивый город – посмотри, он до самого горизонта светится. Я ничего подобного раньше не видела. – Марси глубоко вдохнула океанский воздух. – Я могу любоваться им вечно. И какой вид из твоего дома!

Чэнс стоял сзади, нежно обняв ее за талию.

– Я купил этот дом, когда он был еще в стадии реставрации. Дом был вполне заурядный, но когда я глянул на эту красоту, то понял, что буду жить только здесь. – Чэнс обнял ее крепче, наклонился и поцеловал в шею.

Марси задрожала.

– Здесь становится холодно, давай вернемся в комнату. Мы можем уютно устроиться у камина. – Его дыхание щекотало ее, по телу снова прошла дрожь. Чэнс повернул ее лицом к себе и с нежностью поцеловал в губы. – Думаю, сейчас самое лучшее – любить друг друга на ковре перед камином, – прошептал он. – Ты разделяешь мое предложение… и желание?

Марси закрыла глаза, положила голову ему на плечо и кивнула. Он сжал ее в объятиях, острое желание затопило их, огонь загорелся в. крови.

– Это тот миг, о котором я давно мечтал, дорогая, именно здесь, на ковре у камина, я хочу, чтобы ты стала моей.

* * *

Потом, ночью, они лежали рядом в тишине, нарушаемой лишь шумом океана и их шепотом. Они изредка нежно целовались, но постепенно поцелуи стали более страстными, а ласки – бурными, требующими мгновенного слияния, и они снова забыли обо всем на свете.

Это была любовь, и, какова бы ни была ее природа, страсть смывала остатки сомнений.

Они заснули под утро в объятиях, которых не захотели разжать даже во сне.

Когда Чэнс проснулся, светило яркое солнце и с балкона веял легкий ветерок. Они решили пить кофе на балконе.

Чэнс наблюдал, как Марси прихлебывает кофе, потом взял ее за руку, поцеловал в ладонь и задумался.

О чем думал этот лощеный плейбой, каким его описывали газеты? Что значила для него эта женщина, так неожиданно оказавшаяся у него на пути? Нужна ли она ему, или ему нужно только ее тело, молодое и красивое? Ответа он пока не знал.

Чэнс нервно откашлялся.

– Какие у тебя планы на следующее воскресенье и вообще на ту неделю?

– Конкретно никаких. А что?

Чэнс ласково улыбнулся.

– Отец ежегодно устраивает семейный рождественский обед, собственно, прием для всей семьи. В следующее воскресенье я приглашаю тебя на такой прием, где ты будешь лицезреть клан Фоулеров.

Марси была так удивлена, что в первую минуту не нашлась, что ответить. Такого сюрприза она никак не ожидала.

– Ты хочешь сказать, что приглашаешь меня в дом своего отца встречать Рождество и познакомиться с твоей семьей?

– Конечно, некоторым образом ты правильно поняла… – Чэнс замолчал, сам не зная, что говорить дальше. Он опустил глаза, стараясь избежать ее взгляда. – Ну да, некоторым образом…

– Что значит «некоторым образом»?

Чэнс заставил себя улыбнуться.

– Это значит, что я не уверен, согласишься ли ты, но очень хотел бы получить удовольствие от твоего присутствия. Все-таки видеть рядом красивое лицо – это не то же самое, что смотреть на постные физиономии моих родных. Они способны испортить самый хороший день.

Марси подняла голову и некоторое время пристально смотрела на приятеля. Принять его слова за истину было бы преждевременно и неосторожно. Традиция дома Фоулеров, видимо, соблюдается чисто формально, вот Чэнс и решил пригласить ее, случайную знакомую…

А кто же она еще? Ну, любовница в лучшем случае.

– Это скучная семейная традиция, никому по большому счету не нужная, но… – Чэнсу было неловко и за свои слова, и за свое сомнение. Он подошел к Марси и стал ласкать, потом нежно поцеловал ее в губы и не смог оторваться – все длил поцелуй… Наконец, с усилием отняв губы, стал играть роскошными волосами, пропуская вьющиеся пряди сквозь пальцы. Потом прижал ее голову к себе и нежно проговорил: – Я не вкладываю никакого «особого» смысла в эту поездку. – Голос Чэнса звучал проникновенно и искренно. – Но почему бы тебе не отдохнуть на свежем воздухе, не пообедать в кругу друзей – я бы хотел, чтобы это было именно так. Твое общество будет для меня большой радостью.

– Разве можно возражать против такого приглашения? – Марси лучезарно улыбнулась. – Я принимаю его, господин Чэнс Фоулер.

На несколько минут воцарилась тишина.

Что сулит ей этот обед? Как вести себя, что надеть? Что говорить? Может, она будет представлена как… как кто?

О господи, о чем ты думаешь, Марси? Вспомни, сколько разбилось надежд вот таких же дурочек, размечтавшихся о семейном счастье.

Но, с другой стороны, сколько и счастливых случаев было. Нет, она, Марси, не будет набиваться в родственницы. А вдруг она не понравится его родным? Будет ли это означать конец их отношений?

Скорее всего, ее надежды разлетятся, не успев даже оформиться.

Молчание нарушил Чэнс:

– Я должен встретиться с проектировщиком – поедем смотреть дом в Окленде, который я собираюсь реконструировать. Скотт Блейк обещал быть около часа назад. Хочешь, поедем вместе, посмотришь мои владения. Если нет, останься и отдохни, я буду через пару часов.

– Я поеду с тобой, если можно.

– Замечательно! Я очень рад. – Он поцеловал ее в макушку и помчался в ванную.

Стоя под горячим душем – чем горячее, тем лучше, – Чэнс думал: правильно ли он поступил, пригласив Марси к отцу на Рождество?

Сам он уже отвык от семьи, не дорожил родственными чувствами и мнением родных. С отцом они были в постоянной конфронтации, и Чэнс не понимал, почему отец так держится за него.

Он быстро вытерся, оделся и пошел на кухню выпить кофе.

Позавтракали они с Марси в небольшом ресторанчике над заливом и после завтрака встретились с Блейком, который уже ждал Чэнса в Окленде. Чэнс представил ему Марси, и они пошли осматривать дом.

– Выглядит великолепно, Скотт! Ребята проделали замечательную работу! Похоже, через пару недель уже можно будет выставлять на продажу, я дам указание брокеру. – Чэнс начал подписывать бумаги, поданные Блейком. – Кстати, у меня уже есть для тебя новое задание: нужно место для строительства дома мне лично.

Подписав документы и распрощавшись с Блейком, Чэнс притянул к себе Марси.

– Сейчас еще полдень, наш вылет не раньше десяти вечера. Что еще ты бы хотела увидеть? Может, какие-нибудь местные достопримечательности? Говори, любое твое желание будет исполнено.

– Если это удобно и прилично и если у нас есть время, мне бы хотелось съездить на экскурсию в Сонома, посмотреть винные заводы.

Чэнс взглянул на часы, потом улыбнулся.

– Время у нас есть, да и в крайнем случае можно будет улететь первым утренним рейсом завтра.

Он вел машину в винную страну, поившую всю Калифорнию, и думал, что сегодня еще один замечательный день он проведет с женщиной, которую любит. Где-то в глубине души тлела легкая искра беспокойства – как он представит Марси отцу?.. Но это будет не сегодня, сегодня он не хотел думать ни о чем плохом.

Конечно, свидание с отцом, как всегда, будет сопровождаться конфликтом, а приход Марси спровоцирует его. И все же он надеялся, что все обойдется: не будет же отец показывать свой гонор при такой очаровательной женщине, как Марси, – он женолюб и знаток женщин!

Они ехали, обмениваясь шутками, подкалывая друг друга, и не замечали, что и во взглядах, и в улыбках, и в шутливых репликах сквозила любовь, любовь, любовь…

После экскурсии на винный завод они полетали на воздушном шаре, а кульминацией прогулки стал заход солнца. Марси была потрясена цветом закатного неба, а Чэнс упивался красотой ее возбужденного лица.

Да, истинная любовь существует, теперь Чэнс это знал!

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они прилетели из Сан-Франциско очень поздно. Ночь Марси провела в доме Чэнса уже здесь, в Сан-Диего, а утром он привез ее домой на Крествью-Бэй.

Возбуждение от неожиданного и в какой-то мере авантюрного путешествия еще не оставило ее. Марси мурлыкала про себя веселую рождественскую песенку и никак не могла сосредоточиться на делах.

Она подумала, что для вечеринки ей понадобится вечнозеленое большое красивое дерево. Выехав на улицу, Марси увидела грузовичок Хэнка Варнея и припарковалась сбоку.

– Хэнк, у тебя есть минутка?

Человек обернулся.

– Конечно, Марси, чем могу помочь? – заулыбался он.

– Я каждый год устраиваю рождественский вечер для служащих и постоянных клиентов. Приглашаю тебя и твоих подопечных в гости, отпразднуем вместе. – Марси передала ему пачку приглашений. – Здесь указано время и адрес. Мне бы хотелось поближе познакомиться с тобой и твоими ребятами.

На лице Хэнка мелькнуло удивление, тут же сменившееся радостью, он был явно польщен.

– Спасибо, Марси, это великодушный шаг. Думаю, нам предстоит долгая совместная работа и праздник только укрепит нашу дружбу.

Они перекинулись еще несколькими словами, и Марси поехала по делам – ей предстояло переговорить с Эриком Россом, управляющим ее питомника.

– Как дела, Эрик? – спросила Марси, поздоровавшись. – Как далеко продвинулась работа?

– Все идет прекрасно, сделано почти все из задуманного. Знаешь, когда над тобой никто не стоит и не понукает, не указывает…

– Все так, но есть сроки, и их надо соблюдать. Ну ладно, о делах хватит. Хочу тебе сообщить, что я пригласила Хэнка и его команду в нашу компанию встречать Рождество. Может, подготовите что-нибудь, чтобы не вышло слишком церемонно?

– Ты, как всегда, права! Я подготовлю народ! – Эрик помолчал и снова повернулся к ней. – Есть кое-что, касающееся Глена, напомни – ему. Один из рабочих-реставраторов, парень по имени Боб, кажется, по-настоящему заинтересовался ландшафтом сада, который мы сейчас разбиваем. Похоже, очень приличный парень и усердный работяга. Поговори с ним и пригласи на вечеринку, думаю, он не испортит компании.

– Я напомню Глену, как только вернусь. Вообще-то идея хорошая – общение с приличными людьми пойдет ему на пользу.

Всю следующую неделю народ работал споро и на совесть, надеясь на премию. У Марси дни были заняты, но зато ночи… ночи принадлежали Чэнсу.

Иногда они потеплее одевались и совершали при лунном свете ночные прогулки вдоль моря, в другой раз шли в ресторан поужинать, а иногда брали напрокат видеофильмы и оставались дома, устраивая домашние просмотры.

Никогда в жизни Марси не была так счастлива, как в эту неделю.

Чэнс, в свою очередь, и не пытался разобраться в происходящем, все больше запутываясь в любовной паутине. Единственное, что омрачало его существование, – это смутные предчувствия по поводу обеда у отца. Вряд ли отец примет Марси с распростертыми объятиями.

Этот вечер они провели в кино, а потом поехали поужинать. Чэнс подвез Марси к дому, вышел и проводил до парадной двери.

– Ты сегодня очень молчалив, Чэнс. Тебя что-то гнетет? Есть неприятности или я проштрафилась?

Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

– Чэнс?!

– Да? – наконец отозвался он, будто только сейчас услышал. – Прости… Я… Мои мысли в другом месте.

– И где же? Не хочешь объяснить, что тебя беспокоит?

– Да так, пустяки, не обращай внимания. Я просто подумал, что ты, возможно, чувствуешь себя обязанной сопровождать меня завтра на обед. Если не хочешь, я не настаиваю и не обижусь, но ты скрасила бы мне этот утомительный семейный сбор.

Марси стало не по себе: значит, он боится появляться с ней у отца, сболтнул, а теперь не знает, как выкрутиться.

– Похоже, ты пытаешься отговорить меня? – Марси поколебалась. – По-твоему, мне лучше не ехать?

Чэнс притянул се к себе и крепко поцеловал.

– Нет, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Просто, я думал, тебе будет не очень комфортно… ты будешь чувствовать себя неуютно, вот я и…

– Ты уверен, что именно это тебя тяготит?

Чэнс снова обнял ее и не отпускал, несмотря на сопротивление.

– Уверен!

Он действительно надеялся, что отец увидит Марси его глазами и все обойдется, но беспокойство не оставляло: в глубине души Чэнс сомневался, что Марси придется ко двору клану Фоулеров.

Чэнс остановил машину перед роскошным особняком, где уже стояло множество дорогих автомобилей. Значит, съезжаются!

Волнение вновь охватило его. Как бы ему хотелось вернуться сейчас назад, забыть о приказе отца – а именно в форме приказа были составлены приглашения!

Он глубоко вздохнул, откашлялся, затем медленно выдохнул и натянуто улыбнулся.

– Итак… мы приехали. – У него вырвался нервный смешок. – Марси… – Он повернулся к ней. – Пошли? – Тыльной стороной ладони Чэнс погладил ее по щеке, подобрал выбившийся локон и окинул ее внимательным взглядом. – Я знаю, у меня паршивое настроение. Этот ежегодный праздник обязателен и неотвратим. Это ритуальное действо приводит меня в состояние ступора – надо сглаживать углы, не наступать на больные мозоли, помнить имена родившихся за год отпрысков, ну и так далее. Не знаю, стоит ли мне извиняться за причиненное тебе насилие или благодарить за согласие сопровождать меня. Я догадываюсь, что должен сделать и то и другое. И еще: я уверен, что ты ехала сюда не с какими-то своими целями, а из хорошего отношения ко мне. Я прав?

Он наклонился к ней и поцеловал. Поцелуй длился долго, и Марси ответила на него. Она знала, что ее ждет: оценивающие взгляды, едкие смешки, саркастические улыбки… Она решила во что бы то ни стало сохранять спокойствие и выдержку. Если понадобится – шутить. Чэнсу и так плохо, и она не добавит ему страданий своим поведением.

– Будь спокоен, я не посрамлю тебя в глазах твоих родственников.

Чэнс застенчиво улыбнулся и пожал плечами.

– Что ж, идем?

Он вылез из машины, обошел ее, открыл дверцу и помог Марси выйти. Потом взял ее под руку и повел по аллее к парадному входу.

Они вошли в огромный приемный зал, посреди которого стоял высокий импозантный мужчина. Марси ни на минуту не усомнилась, что это сам Дуглас Уинстон Фоулер. Физическое сходство отца и сына было поразительным, но если темно-голубые глаза Чэнса излучали жизнерадостность и теплоту, то бледно-голубые холодные глаза старшего Фоулера леденили собеседника, а от натренированной искусственной улыбки хотелось скрыться.

Дуглас Фоулер пошел навстречу гостям.

– Рад видеть тебя, Чэнс, и рад, что ты нашел время приехать. – Он повернулся к Марси, быстро и пристально окинул ее оценивающим взглядом и снова переключился на сына. – Почему ты не предупредил, что пригласил девушку?

Марси почувствовала раздражение и подняла на Чэнса глаза. Тот положил руку ей на талию и вызывающе взглянул на отца.

Дуглас Фоулер между тем даже не заметил, какое впечатление произвел его вопрос. Он надменно и величественно смотрел на сына, ожидая объяснений.

– Не думаю, что один человек что-то из менит при таком количестве гостей. Полагаю, надо просто поставить на стол еще один прибор. – Тут Марси услышала просительные нотки в голосе Чэнса, но прежде, чем отец отреагировал на его совет, Чэнс успел добавить: – Марси, это мой отец… Дуглас Фоулер. Папа, это Марси Роупер, моя подруга.

Дуглас Фоулср протянул руку, и Марси быстро ее пожала. В его пожатии не было тепла, не было даже простого человеческого чувства. Марси быстро отняла руку, едва удержавшись, чтобы не вытереть ее…

Дуглас заговорил с тем же надменным выражением:

– Разумеется, мне приятно видеть вас, дорогая, но меня интересует, каким образом вы познакомились с моим сыном? Насколько я знаю вкус Чэнса, вы не относитесь к тому типу женщин, которых он обычно…

– Я обронила на улице важную посылку – она случайно выпала из моей машины. Чэнс нашел ее и был так любезен, что принес ее мне. – Марси так мило улыбнулась, что Дуглас не нашел ничего лучшего, как снисходительно улыбнуться в ответ.

Чэнс решил взять ситуацию под контроль и подтолкнул Марси вперед.

– Пойдем, я покажу тебе дом.

Марси глубоко вздохнула – впервые после того, как вошла сюда.

– О, Чэнс… какая красота! Такое впечатление, что смотришь журнал новинок архитектуры.

– Да… дорогая игрушка… Как ты понимаешь, за деньги можно купить все.

Марси это замечание показалось несколько циничным. Она вздохнула – ей никогда не стать частью этого семейного клана, так не бывает. Да и вряд ли ей захочется жить в этой золотой клетке.

Они с Чэнсом находились на разных полюсах не только в сословном и материальном отношениях, но и в отношении к любви. Она, Марси, была у него на втором плане – очень нужна, может быть, даже необходима ему, но… на втором. Он же все явственнее выдвигался в ее жизни на первое место. Ее чувство начинало принимать угрожающие размеры…

Они прошли через несколько комнат, где взрослые и дети играли в настольные игры. Чэнс склонился и слегка пожал ей локоть.

– Ты все еще чувствуешь себя неловко? – Он шутливо подергал ее губами за ухо. – Может, бросим все и уедем?

Но Марси решила не показывать свою слабость – раз уж приехала, надо выдержать.

– Ничего, все нормально.

– Что ж, замечательно. Ты замечательная. Думаю, пора представить тебя и другим родственникам.

Чэнс говорил беспечно и весело, даже как бы поддразнивая ее, но она каким-то внутренним слухом услышала в его тоне неискренность и страх перед неизбежностью.

Ее представление членам семьи Фоулер проходило официально и пристойно. Они беседовали перед обедом на светские темы, но Марси чувствовала себя словно под микроскопом, и Чэнс понял это. Он взял ее за руку и сжал влажные пальцы. Пожатие чуть успокоило Марси, но ненадолго.

Она была знакома с этикетом, умела вести непринужденную беседу, но… все это здесь не имело значения. Присутствующие безмолвно осудили ее.

За обедом Дуглас Фоулер, как некий феодал, направлял и поддерживал беседу, обмениваясь репликами с одними и милостиво кивая другим.

После обеда все двинулись в гостиную, где его окружили дети и он стал раздавать им подарки. Его внушительная фигура как нельзя лучше соответствовала образу Санта-Кла-уса. Да он и чувствовал себя им.

Потом наступила пауза, все стали ждать следующего номера программы – раздачи подарков взрослым. Чэнс, воспользовавшись суматохой, подхватил Марси под руку и потащил из комнаты.

– Я надеюсь, ты не против уехать? – У него был такой взволнованный голос, что она, не раздумывая, кивнула.

– Я сыт по горло и обедом, и «душевной» атмосферой. Ну, бежим? – И, не дожидаясь ответа, он потащил ее к стоянке.

Едва они оказались в ее доме, как тут же сплелись в неистовом объятии, безумно жаждущие друг друга, изнемогающие от желания…

Чэнс ласкал ей грудь, играл шелковистыми локонами, снова страстно прижимал ее к себе и все никак не мог насытиться.

– О, Марси… – выдохнул он с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание. – Прости, что подверг тебя такому жестокому испытанию. Я сам не ждал ничего хорошего, но не думал, что выйдет так… Ты простишь? – Он пытливо взглянул ей в глаза и снова прильнул к губам…

– Я рада, что скрасила твое пребывание в отчем доме, – сказала Марси, оторвавшись от его губ. – Твоя семья всегда приглашает тебя на Рождество? И ты приходишь с?..

– Нет, но какое это имеет значение?

Марси поморщилась.

– Ты хочешь сказать, что я – первая, кто получил от тебя такое приглашение? А как же мой социальный статус? Разве ты имел право привести к родным женщину не своего социального круга?

– Марси, я имел право взять с собой даму, которая составила бы мне компанию в Рождество.

Ах, вот оно что!

Марси высвободилась из его объятий и внимательно посмотрела на него. Значит, она была только дамой для компании? Это поразило ее в самое сердце.

Чэнс почувствовал, что сказал что-то не то; но ведь еще никто и никогда не проникал в его душу так глубоко, как Марси Роупер, никогда и ни с кем он не чувствовал себя так уютно и комфортно, как с этой прелестной женщиной. Он нуждался в тепле и ласке, которых был давно лишен. Впервые в жизни он был интересен сам по себе, а не как богатый отпрыск знаменитой финансовой империи. Он и Марси были нужны друг другу, и их социальное неравенство не имело в постели никакого значения.

Они любили друг друга пылко и самозабвенно, скромные любовные игры были не для них, одежда срывалась моментально, едва они оказывались вдвоем.

Чэнс медленно и упоенно продолжал ласкать ее, и постепенно Марси опять пришла в возбуждение и начала отвечать ему такими же страстными ласками, целуя в шею, в затылок, в широкую грудь. Чэнс ласкал ей живот, спускался к бедрам, затем вновь поднимался, целуя холмики грудей, шею, губы…

Неприятные воспоминания от обеда отошли в прошлое, нежные медленные ласки перешли в бурную страсть, дрожь возбуждения прокатилась по обнаженным телам… и они отдались друг другу, взлетая на вершину блаженства.

Чэнса возбуждал вкус ее губ, он наслаждался игрой с ее языком, а ее запах доводил его до исступления. Теперь он знал, что, даже если проживет сто лет, никогда не насытится ее вкусом, ее близостью, и хотел все больше и больше…

Внезапно он оборвал поцелуй и захватил в рот соски ее грудей. Пламя его желания охватило Марси, она чувствовала его острое возбуждение, жесткое прикосновение к бедрам.

Марси стонала от наслаждения, их акт любви превосходил все, что она знала до Чэнса Фоулера…

Чэнс позволял ей направлять ритм и контролировать их слияние, то послушно следуя за ее медленными, томными движениями, то вдруг набирая бешеный темп, мгновенно доводящий их до экстаза. Марси возбуждала его даже на расстоянии: стоило ему посмотреть, как она подходит к окну или нагибается, как он был уже готов снова продолжать их захватывающую игру.

Они чуть успокоились и лежали в объятиях друг друга. Чэнс попытался убедить себя, что устал, что они превзошли самих себя, но… тут же повернул ее на спину и навис над ней… Потом уткнул лицо ей в шею.

– Ты совершенно не даешь мне перевести дух. – И закрыл ей рот страстным поцелуем. Их бедра начали гармоничное движение, и Чэнс почувствовал, как тело Марси сотрясли конвульсии. Она обвила ногами его бедра, усиливая спазмы, и так до тех пор, пока они не достигли пика, потеряв чувство времени и реальности…

Мир отодвинулся, существовали только блаженство и спокойствие, идущие от женщины, которая лежала у Чэнса в объятиях.

Страсть постепенно проходила, уступая место сладкой истоме. Они предавались нежным успокаивающим ласкам и легким поцелуям, и каждый боялся испортить неосторожным словом дивные минуты. Наконец разговор окончательно оборвался, и Марси уснула.

Чэнс лежал рядом и думал об их будущем.

Он не сомневался, что отец непременно воспользуется случаем и влезет в его личную жизнь, а это до добра не доведет – результат не заставит себя ждать.

Марси во сне шевельнулась и придвинулась ближе. Чэнс обнял ее – надо попытаться заснуть, слишком велико было нервное и физическое напряжение.

Сон овладел им раньше, чем он перестал думать.

Они спали, тесно прижавшись друг к другу, пережив за сутки падения и взлеты – от страха и почти унижения до неземного блаженства.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

На следующее утро Чэнс проснулся рано и сразу встал. Через некоторое время он разбудил Марси, нежно потрепав ее за плечо.

Она потянулась, открыла глаза и посмотрела на него. Нежная улыбка играла у нее на губах, теплое чувство любви и благодарности сквозило во взгляде.

– Извини, что разбудил тебя так рано, но у меня будет очень напряженный день, хочется сделать все пораньше. Самое главное, надо, встретиться с моим биржевым маклером, затем завтрак с адвокатом и еще пара встреч. – Он нежно поцеловал ее в макушку.

Марси приподнялась, откинула волосы с лица и шаловливо улыбнулась.

– Давай, давай, беги, я не хочу отвечать за твои опоздания.

Чэнс приподнял ей голову за подбородок, посмотрел в глаза и очень серьезно сказал:

– Мне кажется, я окончательно теряю силу воли, когда дело касается тебя. Не знаю, хорошо это или плохо… – И прежде чем она ответила, он наклонился и коснулся ее губ. – Я позвоню позже.

Чэнс вышел на улицу, сел в машину и включил зажигание. Он не хотел говорить этих слов, они вырвались сами собой, и он испугался. Все должно идти как идет, иначе ему придется либо принимать на себя определенные обязательства, либо выходить из игры. Ни того ни другого он сделать был не в состоянии.

Дуглас Фоулер нажал на кнопку селекторной связи.

– Зайдите ко мне!

Спустя мгновение в его кабинете появилась Энн Меткалф с блокнотом и ручкой, готовая записывать указания шефа.

– Да, мистер Фоулер, слушаю вас!

– Когда вы разговаривали с моим сыном, не упоминал ли он о молодой женщине, которую привел ко мне на Рождество?

– Нет, сэр, он не сказал ничего, кроме того, что дата уже записана в его календаре. Что-нибудь случилось?

Дуглас нахмурил брови.

– Не понимаю. Чэнс привел даму в мой дом. Я могу это объяснить только тем, что у него серьезные намерения в отношении ее. Ее зовут Марси Роупер, живет на Крествью-Бэй, разумеется из простой семьи. Садовый дизайнер или что-то в этом роде. Цветочница! Ха! Авантюристка, разумеется! – Дуглас откинулся в кресле и раскурил сигару. – Свяжитесь с Маккадданом, передайте ему, что я хотел бы видеть самые компрометирующие сведения об этой женщине не позднее утра четверга на моем столе.

– Хорошо, мистер Фоулер, вы правильно решили. – Энн одобрительно усмехнулась, вернулась в приемную и немедленно заказала разговор с Роем Маккадданом, главой отдела безопасности империи Фоулера.

День у Марси выдался относительно спокойным. Она занималась текущими делами, просматривала специальные каталоги для питомников, после полудня решила пойти купить кое-какие сувениры для своих служащих – незатейливые рождественские безделушки. Дорогих она принципиально не покупала, так как знала, что ей захотят отплатить тем же, а именно этого Марси и не желала.

Домой она вернулась довольно поздно. Хотелось немедленно броситься в постель и заснуть.

Весь день она занималась организацией предстоящей вечеринки – Рождество должно пройти душевно и весело, особенно для Чэнса. Вряд ли он встречал этот праздник так, как полагается его встречать.

Ей хотелось, чтобы он забыл про тяжелый, неуютный семейный рождественский обед.

Марси начала разбирать покупки, чтобы понять, куда и как все разложить и повесить, и в это время раздался телефонный звонок.

– Слушаю.

– Привет! Наконец-то дома! – В голосе Чэнса слышались легкая насмешка и обида. – Я звонил тебе, но никто не отвечал.

– Да я заезжала кое-куда за покупками. Уже поздно, я как-то заработалась, да и сейчас…

– Пожалуй, для свидания поздновато.

– А ты где? – Марси поколебалась. Если он звонит из своего дома, можно пригласить его к себе.

– Я как раз возвращаюсь домой и сейчас недалеко от тебя, на углу в конце твоего квартала.

Через десять минут Марси увидела близкий свет фар, а еще через минуту открыла дверь.

– Наконец-то поговорим не по телефону, а лицом к лицу. – Чэнс обнял ее, и она положила голову ему на плечо. – Я не мог понять, куда ты делась, ведь ты должна была быть дома, мы же договорились, что я позвоню позже. – Чэнс чмокнул ее в макушку.

Марси довольно усмехнулась: ревнует. Она выскользнула из его объятий и пошла на кухню.

– По правде говоря, после твоего ухода я решила поехать на работу, там были кое-какие дела. – Она взяла термос с чаем, два стакана и, повернулась к нему. – Ты же не сказал ничего определенного. Сказал только, что перезвонишь.

Чэнс крепко прижал ее к себе.

– Принимаю упрек. – Он затеребил верхнюю пуговицу у нее на блузке и зашептал на ухо: – Сдаюсь на милость победителя. – Он накрыл ее губы, вложив в поцелуй столько страсти и силы, что Марси чуть не задохнулась. Потом начал расстегивать следующую пуговицу. – Так чем займемся? – Третья пуговица была расстегнута, и он манипулировал со следующей. – У тебя много дел? По-моему, у нас есть кое-что поинтереснее. – Он поцеловал ее в ямочку на нижней губе. – Или так? – И пробежал кончиком языка по шее и верхней части груди, выглядывавшей из низко вырезанного лифчика.

Марси закрыла глаза, откинула голову назад и с блуждающей сладострастной улыбкой подставляла себя его поцелуям.

– Хмм… А ты не боишься, что я могу заставить тебя предложить мне руку? – Марси нежно коснулась его губ. – Я не так уж безопасна, дорогой!

– Ты плохой дипломат, Марси Роупер, ты не оставляешь мне выбора, кроме как соглашаться на твои условия, а это иногда ведет к проигрышу. – Он улыбнулся, взял стаканы с чаем, и они вернулись в гостиную, где валялись ждущие своей очереди коробки. – Итак, что же мы делаем?

– Как тебе известно, я устраиваю свою ежегодную вечеринку. Все уже предупреждены, люди все те же, но в этот раз я пригласила Хэнка Вернея и твоих рабочих-реставраторов. Думаю, они вполне впишутся в нашу компанию.

Они принялись раскрывать коробки и вытаскивать украшения.

– Я накупила массу всякой всячины, хочу украсить дом, как никогда. Пусть это Рождество станет самым счастливым из всех предыдущих.

Лицо у нее сияло в предвкушении предстоящей веселой и приятной работы вместе с любимым. Ей хотелось поднять ему настроение, испорченное семейным обедом у отца.

Постепенно ее возбуждение передалось Чэнсу – для него это было практически первое Рождество, которое напомнило бы ему настоящий дом.

– Что ж, приступим, посмотрим, что у нас есть. – И он стал выкладывать из коробок красивые безделушки.

Они так увлеклись, что не заметили, как пролетели три часа. Украшения были рассмотрены, изучены, заняли свои места или легли обратно в коробки, до следующего Рождества.

Когда наконец часы пробили полночь, Марси осмотрела плоды их деятельности. Ну и красота! Она повернулась к Чэнсу.

– И что ты думаешь по поводу этого великолепия? По-моему, замечательно! Как ты считаешь, гости оценят наши старания?

– Я думаю, что, когда погаснет свет, это будет смотреться восхитительно! И ужасающе!

Марси собралась возмутиться, но, увидев его веселые глаза, расхохоталась:

– Все шутишь?

Чэнс обхватил ее и ткнулся носом ей в шею.

– Завтра едем выбирать дерево, и тогда все будет действительно великолепно. Какие еще будут приказания?

– Надеюсь, ты закончишь вместе со мной начатое? Я имею в виду – украшение дерева?

Чэнс притянул Марси к себе, так что ее бедра оказались вплотную притиснуты к нему, и стал целовать уголки губ, глаза, щеки…

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь обвинил меня в том, что я не закончил начатое. – Он поднял ее на руки и понес в спальню.

Весь следующий день Марси была в страшном возбуждении. Это лучшее Рождество в ее жизни. Она выбрала огромную роскошную пихту и стала думать, как доставить ее домой.

– Глен, попроси Дона отвезти эту красавицу ко мне. Он после обеда должен развозить покупки, заодно и заедет.

Глен внимательно осмотрел деревце и ухмыльнулся.

– Прекрасное дерево. А чем тебе не угодило прежнее, искусственное?

Марси ехидно усмехнулась.

– По-моему, кто-то не получит премии в этом году.

Глен немедленно закрыл рот и взял под козырек.

– Слушаю, мадам, все будет сделано, как только Дон закончит свою возню с фикусами.

После полудня время полетело незаметно. Вечером Марси заехала в магазин за продуктами, ее беспокойство росло – она не могла дождаться, когда приедет Чэнс и увидит ее пихту.

Она достала из кладовки игрушки, и тут раздался звонок. Марси кинулась к двери. В следующую минуту Чэнс уже любовался роскошным деревцем.

– Значит, эту красотку мы еще и украсить должны? Дорогое удовольствие… но выглядит необыкновенно. Уверен, что она станет гвоздем твоей вечеринки.

– Я надеялась закончить все к твоему приходу, но не успела.

– Не страшно, дорогая. – Этот вопрос его явно не волновал. – Значит, ты опять проспала? – Чэнс обнял ее за талию и повел в кухню. – Есть жалобы? – Он прибавил к этим словам нежный поцелуй в ухо.

– Ну, дорогой, это же твоя вина, что я не смогла утром вовремя встать, – довольно промурлыкала Марси. – Я опоздала всюду, где только можно. Ты одурманил меня.

– Одурманил? – Он перешел на шепот. – Ты умаляешь мои заслуги, я пытался сделать гораздо больше.

– И сделал.

Они стояли, обнявшись, наслаждаясь друг другом. Вдруг Чэнс потянул носом.

– Кажется, пахнет попкорном.

– Точно. Мне пришла в голову идея украсить дерево гирляндой из попкорна. Будем нанизывать его на нитку. Как тебе это?

– По-моему, забавно. Тогда надо повесить и фрукты. Что у тебя есть?

– Надо посмотреть, кажется, есть клюква – это тоже красиво. Разведи в камине огонь, и начнем.

Они и представить себе не могли, что нанизывание попкорна такая кропотливая и долгая работа. Тем более что много попкорна пошло в рот, и Чэнсу пришлось смотаться в магазин и подкупить еще.

Было уже около двенадцати, когда они повесили последнюю гирлянду.

– Дорогая, я вынужден идти, у меня завтра утром важное дело.

Марси безуспешно старалась скрыть одолевавшую ее зевоту.

– Если б я знала, что все так затянется, я бы тебя давно прогнала домой.

Чэнс взял ее за руку.

– Я счастлив, что помог тебе. – Он прильнул к ее губам. – Пока. Я буду всю жизнь вспоминать это Рождество.

Марси смотрела, как он выезжает на дорогу, – она тоже будет вспоминать этот день. Потом она заперла дверь, погасила везде свет и отправилась в спальню. День был долгим, напряженным, и она смертельно устала. Спать, спать, спать…

Выехав на улицу, Чэнс мельком глянул на окна: в гостиной погас свет, потом зажегся в спальне, а затем дом погрузился во мрак, Марси заснула.

Завтра утром ему действительно предстояло важное дело – встреча с отцом, таково было приказание Дугласа Фоулера. Чэнс находил это требование странным, но Дуглас Фоулер не обращался с просьбами, он приказывал.

Чэнс не знал, чего отец хочет, не знал, что Энн Меткалф навела справки о нем и Марси, однако требование отца его беспокоило – все это было явно неспроста.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Как я рад видеть тебя, Чэнс! – Дуглас Фоулер показал сыну на кресло и сел за большой стол красного дерева. – Я доволен, что ты и на обед приехал… ты и твоя подруга.

У Чэнса внутри екнуло – вот оно что, подруга его, значит, волнует. Отец собирается совать нос в его личную жизнь! Ну, он не мальчик, и обсуждать подругу они не будут!

– Давай не будем тянуть резину, отец, у меня полно работы, так что предлагаю перейти прямо к делу. Зачем я тебе понадобился?

– Хорошо. – Дуглас достал папку, раскрыл и вытащил газету. – У меня тут есть кое-что – очерк о твоей маленькой подружке. Она из среднего класса и абсолютно ничего из себя не представляет. В семье нет ни одного значительного лица, который мог бы повысить ее статус. Она окончила колледж, видимо провинциальный, скорее всего она бакалавр. Очень подходит под тип авантюристки.

– Авантюристки? – Чэнс задохнулся. – Что все это значит? – Он стиснул зубы. – Только больное воображение может увидеть в Марси Роупер авантюристку. Она независимая, уверенная в себе женщина, имеющая прекрасный бизнес и умело его ведущая. Отец, я возмущен твоим вмешательством в мою личную жизнь и в жизнь Марси Роупер. – Он старался держаться изо всех сил.

Дуглас взял сигару и стал медленно ее раскуривать, явно оттягивая ответ.

– Я вижу, серьезного разговора у нас не получится. – Чэнс глубоко вздохнул, сдерживая ярость. – Мне очень жаль, отец, ты напрасно потерял время, мог бы послать мне факс. Когда будешь готов к настоящему разговору, сообщи. – Он резко встал, повернулся на каблуках и направился к двери.

– Ты не уйдешь, пока я не переговорю с тобой! – прогремел на весь офис властный голос Дугласа. – Вернись сейчас же, или я…

– Или ты что?.. Отошлешь меня спать без обеда? Поставишь в угол? Ограничишь содержание? Я не ребенок, и твои попытки надавить на меня бессмысленны! Могу также тебе напомнить, что я не нуждаюсь в твоих деньгах.

– Успокойся, Чэнс, я же забочусь о твоих интересах, хочу защитить твое наследство от нечистоплотных соискательниц…

– Ха! Забота о моем наследстве! Ты отлично знаешь, что я преуспевающий бизнесмен и существую без твоего финансового содействия.

– Да, твоя мать и дед оставили тебе состояние, и…

– Спасибо, что напомнил! На мое имя положены деньги, и я никогда не просил помощи у тебя. Кстати, мои школы я финансирую тоже за свой счет. Так чего ты хочешь?

Дуглас Фоулер откинулся в кресле и принял высокомерный вид.

– Чэнс, зачем мы стараемся уколоть друг друга? Я хочу тебе только добра, выслушай меня!

– Я не желаю выслушивать твои приказы, пусть их слушают те, кто на тебя работает – они за это деньги получают. Но я-то тут при чем? Мое появление на семейном обеде было последним в моей жизни, и в жизни Марей Роупер тоже. – Чэнс не мог сдержать злости. – Ты оставишь Марси Роупер в покое! – Он вылетел из офиса.

Дуглас Фоулер грохнул кулаком по рычагу селекторной связи.

– Джорджа Данлопа ко мне!

Через минуту Данлоп взял трубку.

– Джордж, ко вторнику ты составишь мне документ – какой, я скажу!

Чэнс почти бежал к стоянке, злость не давала успокоиться.

Их отношения с отцом и так были не идеальны, но теперь… Как он смел назвать Марси авантюристкой?! Нет, это конец, с него хватит, пусть лучше отец следит за авантюристками, с которыми сам имеет дело.

Однако постепенно его мысли перекинулись на предстоящее Рождество. Они с Марси, как старые добрые супруги, нанизывали попкорн под тихую рождественскую музыку и украшали дом. Как замечательно им было друг с другом!

Эта женщина становится для него все дороже, она дает ему такие тепло и радость, каких ему не давал никто и никогда.

Он приехал, когда Марси уже потеряла надежду. Они перекусили на скорую руку бутербродами с ветчиной, потом Чэнс принес лестницу, и Марси начала подавать ему игрушки.

– Ну как? – спрашивал он всякий раз, вешая очередную безделушку.

Марси оценивающе смотрела и говорила – перевесить или оставить. Чэнс четко выполнял указания и, когда последняя игрушка была водворена на место, спустился с лестницы и стал рядом.

– Хорошо! Мне очень нравится, а тебе?

Марси повернулась к нему с сияющей улыбкой.

– Классно. Мне кажется, более нарядного рождественского дерева я не видела.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Думаю, самое красивое в мире – это ты и твоя душа. А теперь давай пройдемся и посмотрим, все ли в порядке, может, где-нибудь надо что-то еще сделать? – Чэнс обнял ее за плечи, и они пошли по комнатам, предназначенным для гостей.

– Знаешь, Чэнс, сейчас мой дом – это именно тот дом, о котором я мечтала уже много лет, и главное в нем – ты…

– Дорогая, я тоже счастлив, что ты у меня есть. А как у тебя насчет еды, выпивки и прочего?

– С этим все в порядке. – Марси притворилась рассерженной. – Кто приглашает гостей – ты или я? Я же не покупаю еды для твоих рабочих…

Чэнс привлек ее к себе и провел кончиком языка по ее нижней губе. Марси нежно погладила его по спине и мельком взглянула на часы.

– Опять поздно закончили. Завтра будет нелегкий день, не знаю, как я справлюсь, – обычно перед праздником покупатели идут сплошным потоком.

– А я завтра должен смотаться по делам в Сан-Франциско. Возможно, останусь там на ночь и вернусь обратно в субботу после обеда. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже полетела со мной, но ты вряд ли согласишься?.. – Он вопросительно взглянул на нее.

– Пожалуй, в другой раз.

– Я так и думал. – Чэнс сделал забавную гримасу, потом приподнял лицо Марси. – Как я боюсь потерять тебя.

– Твой дом выглядит прекрасно, мне все очень нравится. – Восторгу Сэнди не было предела.

Марси критически огляделась вокруг. Вечер удался на славу, но она так устала, что все еще никак не могла расслабиться.

К счастью, присутствующие развлекались сами.

– Марси, в чем дело? Почему ты стоишь тут одна и не участвуешь в общем веселье?

Она повернула голову, услышав такой знакомый, такой любимый голос. На губах у Чэнса играла смущенная улыбка, Марси тоже улыбнулась в ответ.

– Правильно я поступил, явившись сюда?

– Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что мне никто не нужен, кроме…

Чэнс приложил палец к ее губам.

– Пойдем к гостям, они должны видеть, что тебе весело, что они хозяйке не в тягость.

Марси улыбнулась.

– Пойдем! Я всегда нервничаю, когда мне приходится принимать гостей и развлекать их.

Чэнс сверкнул ободряющей улыбкой, взял ее под руку и повел к гостям.

– Не волнуйся, все идет прекрасно, и мы сейчас пойдем танцевать. – Он вывел ее во внутренний дворик, украшенный гирляндами разноцветных лампочек, обнял и повел в такт музыке.

Вскоре и другие пары вышли на улицу и стали танцевать, наслаждаясь свежим ночным воздухом и красотой звездного неба. Никому не хотелось уходить, и была уже глубокая ночь, когда гости начали с неохотой покидать гостеприимный дом.

– Господи! Как я рада, что все наконец закончилось! – Марси прислонилась к двери и закрыла глаза. – Я так набегалась за эти дни, что чувствую себя словно выжатый лимон.

– Это был замечательный праздник. – Чэнс схватил мешок для мусора и начал складывать в него пустые бутылки, остатки еды, смятые салфетки.

Марси стояла у двери и оторопело наблюдала за ним: Чэнс, этот светский лощеный супермен, возится с мусорным мешком у нее в доме… Возможно ли это? Разве в доме Дугласа Фоулера гости собирают мусор? Она вдруг вспомнила роскошные залы, их убранство… А сервировка стола!..

Марси оглядела комнату, как будто увидела ее впервые: пластиковые бутылки, бумажные салфетки… Так вот он, стиль ее жизни…

– Что с тобой, Марси? – Чэнс оставил мешок, подошел к ней и взял за руку. – Все было чудесно.

Она подняла на него глаза: он действительно так думает? Чэнс обнял ее.

– Уверяю тебя, все прекрасно провели время.

– Ты считаешь?

– Конечно! И хватит об этом, перейдем к другой теме. Я приглашаю тебя в яхт-клуб. Ну как? – Он пытливо глянул ей в глаза.

– Яхт-клуб? – Она метнула взгляд в зеркало, где отражалось ее ярко-красное платье для коктейля. – Ты меня приглашаешь просто так?

– Это ежегодный рождественский танцевальный вечер. Я вообще-то никогда там не был и даже не знаю, в чем туда идти.

Господи, Марси, куда тебя несет? Он состоял членом яхт-клуба, а она участвовала только в барбекю. Пластиковые бутылки, бумажные салфетки – и яхт-клуб! Она так гордилась своим украшенным домом, а сейчас гостиная показалась ей просто жалкой, когда она вспомнила роскошные апартаменты Дугласа Фоулера. А теперь еще и яхт-клуб…

– Я боюсь одеться несоответственно…

– Ты не хочешь идти?

– Я не знаю… Честно говоря, я никогда не была в таких местах… и боюсь бывать там. – Марси бросила смущенный взгляд на смотревшего на нее в упор Чэнса.

Он приподнял ее голову.

– Для меня это не имеет никакого значения. – И начал целовать свою единственную женщину.

Марси внимательно посмотрела на свой настенный календарь: танцевальный вечер в яхт-клубе назначен на субботу, и, как ни безумна эта затея, надо готовиться. Марси еще раз взглянула на свое расписание – пожалуй, можно утром походить по магазинам и купить подходящее платье, туфли и прочее.

В душе заскреблось легкое беспокойство – потратить деньги на тряпки, которые она наденет только раз? Но она тут же отогнала эту мысль.

Цвет она уже определила – светло-голубой. Как красиво смотрелось бы голубое платье на свадьбе! Марси вздохнула – никакой свадьбы не будет, будет яхт-клуб, ну и еще что-нибудь столь же изысканное.

Нет, она не строила иллюзий насчет их с Чэнсом отношений – они любовники, и только.

Марси тяжело вздохнула и вернулась к туалетам для яхт-клуба. Надо все продумать, а потом пробежаться по бутикам.

В магазин Марси выбралась на следующее утро. Перемерив дюжину нарядов, она остановилась на маленьком платье, по ее мнению вполне подходящем для любого случая. Потом подобрала туфли, аксессуары и поспешила домой, на Крествью-Бэй.

Дома она все примерила еще раз и, к своему удивлению, вдруг поняла, что волнуется.

Похоже, ей действительно хочется пойти с Чэнсом в яхт-клуб.

Когда наступил долгожданный вечер, Марси нарядилась, побрызгалась духами, вдела в уши красивые серьги, сунула ноги в туфли и, стараясь из последних сил побороть волнение, глянула в зеркало.

В этот момент раздался звонок.

– Ты выглядишь потрясающе, сногсшибательно! – Чэнс закрыл за собой дверь и взял Марси за руку. – По-моему, даже слишком шикарно для яхт-клуба. Дорогая, а что после танцев?

Марси попыталась отшутиться:

– Еще не было вечера, а ты уже мечтаешь о ночи. По-твоему, я перемерила половину платьев в магазинах, чтобы остаться дома? Ты собираешься везти меня?

Чэнс комически развел руками и подал ей руку:

– Я в твоем распоряжении!

Когда они подкатили к яхт-клубу, Марси заволновалась еще больше.

Чэнс вышел из машины, обошел кругом, открыл дверцу и помог ей выйти. Они взялись за руки и пошли к двери, и в это время их ослепила вспышка фотоаппарата, потом раздалось несколько щелчков. Чэнс мгновенно встал между Марси и фотографом. Он стиснул зубы и глубоко вздохнул, пытаясь совладать с яростью. Опять папарацци!

– Извини, Марси, что так получилось, мне не пришло в голову. Надеюсь, ты не очень огорчена? – Он пожал ей руку, успокаивая. – Но мы переживем это маленькое недоразумение, эту пакостную выходку бродячего фотографа.

Так они впервые вместе появились на публике.

Сейчас они были в подлинном мире Чэнса – шикарном, завистливом, чужом… И как же он отличался от ее маленького мирка с заботами о работе, вечеринках, прогулках вдоль моря, где никто не будет тебя преследовать с фотокамерой.

Они вошли в большой зал и заняли столик.

Марси осторожно огляделась вокруг, замечая все – одежду, манеры, внешность женщин. Зал был роскошно убран, гости элегантно одеты, столы изысканно сервированы. Пожалуй, они с Чэнсом вполне соответствовали обстановке.

Чэнс заказал шампанское, потом они вместе выбрали по меню закуски. Слегка выпив и закусив, они пошли танцевать.

Медленная, сладкая музыка убаюкивала, оркестр, состоящий из профессиональных музыкантов, играл превосходно.

Вечер оказался восхитительным, и Марси пожалела, что он быстро кончился.

Они вышли на улицу и тут же снова подверглись атаке фотографа, но теперь не обратили на это никакого внимания.

Остановившись возле дома Марси, Чэнс взял се за руку.

– Идем спать?

– Нет, дорогой, сегодня я тебя отпускаю. Давай устроим ночь отдыха друг от друга. Мы прекрасно провели время, но страшно устали, у меня даже ноги болят.

Чэнс расхохотался.

– Тогда придется отменить отдых и сделать тебе массаж. Ну, как?

Марси положила голову ему на плечо, закрыла глаза и сладко зевнула.

– Ты неисправим.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В понедельник опять началось сумасшествие. Сочельник приходился на четверг, и цветочный магазин был забит народом.

Марси пришлось обратиться за помощью к Сэнди и даже пригласить кое-кого дополнительно. Они возились все утро, и к обеду стало легче. После трех Марси чуть расслабилась и уже собралась выпить кофе, как вдруг в магазин вошел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.

– Мне нужна мисс Роупер.

– Я Марси Роупер. В чем дело? – Джордж Данлоп. – Он протянул визитную карточку.

– Слушаю вас. – Марси взглянула на карточку, потом на незнакомца.

– Я – адвокат семьи Фоулер, представляю интересы Чэнса Фоулера. У меня его документы… – Он вынул из кейса папку, открыл ее, достал какие-то бумаги. – У меня для вас есть сообщение.

Марси смущенно сдвинула брови и взяла бумаги. Какое отношение имеет адвокат Чэнса к ней? Почему Чэнс сам ничего ей не сказал – они виделись не далее как вчера?

Она начала смотреть документы.

– Как видите, здесь три копии. Если вы сейчас подпишете их, я буду вполне удовлетворен. Одна копия останется вам.

Вначале Марси даже не поняла, о чем идет речь. Она снова вернулась к началу документа и стала внимательно вчитываться. И тут до нее дошло. Марси гневно взглянула на Данлопа, едва не задохнувшись от возмущения.

– Какое это имеет отношение ко мне? – выдохнула она. – Это брачный контракт, который констатирует, что я отказываюсь от всего и не претендую на имущество Чэнса, как и вообще на имущество семьи Фоулер.

– Совершенно верно, мисс Роупер. Итак, если вы подпишете это… вот здесь… – он показал пальцем, – то я…

Марси вновь взглянула на адвоката – не может быть, чтобы все это было всерьез. Но он стоял и смотрел на нее совершенно невинным взглядом. Поразительно!

Марси не знала, плакать ей или смеяться.

Стиснув зубы и собрав всю свою волю, она выпрямилась и как можно спокойнее отдала ему папку, оставив при этом себе одну копию контракта.

– Я не намерена подписывать никакие документы, и можете передать мистеру Чэнсу Фоулеру, что я нахожу его поступок безнравственным. – Она перевела дыхание. – Тем более что никакой свадьбы не планировалось. Я глубоко оскорблена всем этим.

Адвокат развел руками, как бы снимая с себя ответственность за действия хозяина.

– Что ж, до свидания, мисс Роупер.

– До свидания, мистер Данлоп. – У Марси не дрогнул ни один мускул.

Данлоп поспешно спрятал документы, щелкнул замком.

– Еще раз всего наилучшего. Поверьте, я тронут. – Он повернулся и вышел из магазина.

Марси стоило огромных усилий не закричать от боли. Она буквально упала на стул и стукнула кулаком по столу. Ей хотелось выть, рвать на себе волосы. Как он мог предать ее! Как мог! Неужели она способна… И это после всего, что у них было! Значит, он видит в ней всего лишь корыстную, безнравственную куклу?

Она металась по магазину, пытаясь найти объяснение всему происшедшему. Почему Чэнс составил такой документ? Значит, он считает, что она умирает от желания выйти за него замуж и… прибрать к рукам его состояние. И решил, так сказать, подстраховаться…

Гнев с новой силой охватил Марей. Ей казалось, что она стоит перед огромной горой, которую ни обойти, ни сдвинуть с места.

Господи, и чего она связалась с этим плейбоем? Она прекрасно жила до того самого дня, когда он налетел на нее, скрываясь от папарацци, видите ли! Но Марси не могла себе лгать: Чэнс как заноза в ее сердце – вырвать его оттуда без муки нельзя. Да и хочет ли она этого?

Что же делать? Что же делать? А, собственно, почему она одна задается этим вопросом? Пусть Чэнс сам объяснит свой поступок и сам решит, как им быть дальше.

Надо действовать! Не медля ни минуты, Марси набрала номер Чэнса. Телефон прозвенел дважды, но ответил автоответчик. Марси повесила трубку – какой смысл изливать гнев роботу? Надо встретиться и посмотреть Чэнсу в глаза.

Она глубоко вздохнула.

– Я спокойна! Я спокойна. – Она говорила громко и отчетливо, но нервы вышли из-под контроля, внутри все бунтовало, ей хотелось видеть Чэнса немедленно, сию минуту…

Она снова взяла копию, снова перечитала. Все правильно, документ призван защитить его денежки от жадных рук Марси. Какой он предусмотрительный! Одной рукой ласкает, а другой составляет мерзкий документик и посылает своего адвоката – а мог бы и сам принести – расписаться, да, всего лишь расписаться! Неужели она ошиблась в нем? Она считала его щедрым и добрым, а он так мелочен и жесток.

Наконец она немного пришла в себя. Жизнь продолжается, а у нее еще столько дел! Она позвала Глена.

– Я хочу немного пройтись и пораньше прийти домой. Закроешь за мной магазин?

– Конечно. Что-то случилось? – Он вопросительно взглянул на девушку. – Могу чем-нибудь помочь?

– Нет, ничего не случилось. – Она замялась. – Так, неожиданные новости, надеюсь, все обойдется.

– Уверена?

Она признательно улыбнулась.

– Уверена! Ну, пока, утром встретимся. – Марси схватила злополучный документ и запихнула в сумочку.

Выскочив на улицу, она с быстротой молнии помчалась домой, думая только об одном – как бороться с отчаянием, как жить дальше… одной, без Чэнса… А что придется жить без него, Марси не сомневалась.

Чэнс несся на Крествью-Бэй, не разбирая дороги. Его раздражали рекламные щиты вдоль автострады, автомобили, то обгонявшие, то прижимавшие его к обочине. Он был на пределе физических и душевных сил. Марси ушла с работы рано, домашний телефон не отвечает, Глен сказал, что она была расстроена, но причины не назвала – якобы какие-то неожиданные новости, ничего страшного.

Чэнс визгливо тормознул у ворот, выскочил из машины и через секунду стоял у входной двери. На звонок никто не ответил, и тогда он бешено заколотил в дверь.

– Марси?! Марси, ты дома? Марси, открой!

Марси, несчастная и раздавленная, повернулась на стуле и прислушалась: кто-то кричит, зовет ее. Кто-то! Чэнс, разумеется. Еще погруженная в размышления, она никак не могла включиться в действительность.

Откуда он взялся? Чего он так кричит? Ну, разумеется, он примчался, узнав, что она отказалась подписать его сочинение, и теперь лично привез ей на подпись отречение от их любви. Что ж, все ясно.

Марси почувствовала, что ее решимость куда-то исчезает. Она устала, она ничего не хочет, и вообще, при чем тут она? Марси неторопливо поднялась и пошла открывать дверь.

Чэнс ворвался в дом, как вихрь, и мгновенно схватил ее в объятия.

– Что случилось? Где ты была?

Она вывернулась из цепких рук и отошла на пару шагов. Такое поведение Чэнса не входило в ее планы.

– Ничего не случилось, а что должно было случиться? Я вполне здорова и цела, как видишь. – Марси изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Она же взрослая женщина и больше всего на свете не любит сцен. Главное – с достоинством выйти из этой мерзкой ситуации.

Она всегда знала, что между ними пропасть – социальная и материальная, так зачем рисковать жизнью, стараясь ее перепрыгнуть?

– Я не понимаю… в чем дело? Почему ты такая?

Марси покраснела от возмущения. Как он смеет спрашивать?

– Ты, конечно же, знал!

В глазах Чэнса колыхнулось раздражение.

– Что знал, Марси? Почему ты говоришь загадками? Если бы я знал, то не спрашивал бы. Я позвонил тебе на работу, но Глен сказал, что ты поехала домой и ему показалось, ты расстроена. Я позвонил домой – ты не ответила. Что я должен думать? – Он подозрительно глянул на нее. – Я вижу, что ты здорова. И тогда что?

– Очень хорошо… Раз ты не понимаешь и считаешь себя правым… Вот! – Она вытащила из сумочки копию и сунула ему в руки. – Твой адвокат пять часов назад привез это и хотел, чтобы я подписала. Ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не знал? Твой адвокат пошутил без твоего ведома?

– Мой адвокат? – Чэнс мельком взглянул на бумагу. Лицо у него покраснело – от смущения или от?..

– Как ты мог? Так жестоко поступить с женщиной… – Рыдание рвалось из горла Марси, она пыталась сглотнуть слезы. – Ты действительно высокомерный плейбой, каким тебя описывают газеты, они правы.

Она отвернулась к окну и слегка успокоилась, глубоко вздохнув, поправила прическу, незаметно вытерла глаза и снова уставилась в окно. Она ждала ответа, но Чэнс молчал. Марси повернулась и взглянула на его лицо – оно было таким непроницаемым и жестким, что она оторопела. Совсем не такой реакции она ожидала.

– Когда это пришло к тебе?

– Ты не слышал, что я сказала? – Марси снова заволновалась. – Твой адвокат принес мне это сегодня на подпись. Ты слышишь меня, Чэнс? Твой адвокат.

– Мой адвокат? Кевин Причард принес тебе это? Где он взял эту бумажку?

– Кевин Причард? Кто такой Кевин Причард? Я же сказала – Джордж Данлоп.

– Мой адвокат – Кевин Причард. Почему он пришел к тебе, не представляю.

– Повторяю, его зовут Джордж Данлоп, вот его визитка.

И вдруг до Чэнса дошло, глаза у него полезли на лоб.

– Джордж Данлоп? – Лицо исказилось, голос зазвенел. – Это адвокат моего отца! Вот, значит, куда протянулась рука моего дорогого папочки!

– Твоего отца? – Марси приблизилась к нему на два шага. – Но почему он без твоего ведома лезет не в свое дело? Мы же никогда… никогда не обсуждали наше будущее… Он, видимо, решил… – Марси оборвала свою сумбурную речь, в голове у нее все перемешалось. Она не знала, что думать, и просто стояла и ждала…

Чэнс медленно подошел к ней и обнял.

– Извини меня, Марси, – проговорил он. – Поверь, я ничего не знал. Неужели ты могла подумать, что я способен на такое? Но как я не предусмотрел, что отец может сделать такую пакость? Это вполне в его духе. Очевидно, наше появление на семейном обеде он расценил как официальное представление тебя в качестве невесты. Он же больше всего на свете боится, что придется делить богатства Фоулеров. Сам-то он перед каждой очередной женитьбой составляет брачный контракт.

Марси пыталась осмыслить ситуацию. Представление ее в качестве невесты? С чего Дуглас это взял?

– Мы собираемся пожениться? – Она в замешательстве уставилась на Чэнса.

– Ну да, пожениться.

Чэнс замолчал. Он никогда даже мысленно не произносил этого слова, ухитрялся отбрасывать даже намеки, а сейчас… Что же произошло сейчас? Он заговорил, пытаясь за небрежностью скрыть смущение.

– Может, отец и прав… – Нервный смешок вырвался у него из горла. – Что ты думаешь об этом?

Его слова подействовали на нее как ледяной душ, мгновенный удар, обрушившийся ей на голову. Чэнс насмехается над ней!

Она вывернулась из его объятий и отошла в сторону, вся дрожа. Она не закричала, не кинулась на него, чтобы дать пощечину, а просто тихо заплакала.

– То, что ты сказал, – еще более отвратительно, чем этот брачный договор, кто бы его ни составил, слышишь, Чэнс?

Он ошеломленно уставился на нее.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Я не хочу больше участвовать в эксперименте под названием «наши взаимоотношения», я ухожу с твоего пути. – Это были самые трудные слова, когда-либо сказанные ею, но, как ни странно, Марси стало легче.

Чэнс молчал. Марси подошла к двери и открыла ее.

– Думаю… тебе лучше уйти. – Чэнс потянулся к ней, но она вновь увернулась, боясь прикоснуться к нему. – Пожалуйста, оставь меня и мой дом, я не в состоянии больше терпеть эту пытку.

– Ты не отдаешь себе отчета в своих словах. Мне придется ехать к отцу и выяснять отношения, ты понимаешь, что это значит?

– Если проблема только в твоем отце, я счастлива… А как же мы? Ты считаешь, если тебе хорошо, то и мне тоже? – Рыдания рвались у нее из груди. – Мне уже не нужны легкие сиюминутные отношения, а тебе не нужна стабильная семейная жизнь. Чэнс, мы по-разному видим свое будущее. – Марси отчаянно моргала, пытаясь смахнуть льющиеся слезы. – Я надеюсь, ты найдешь все, что ищешь, и будешь счастлив. Твоих убеждений я разделить не могу. И не хочу.

В глазах Чэнса было столько отчаяния, что, если бы Марси могла, она пожалела бы его.

– О чем ты говоришь? Марси, я уверен, ты мне необходима… необходима…

– До свидания, Чэнс. – Она обошла его и, едва он ступил за порог, тут же захлопнула дверь.

Больше всего на свете ей хотелось услышать: я люблю тебя, Марси. Он даже не подозревает, что ей надо, нет, не замужества, а услышать три слова: я люблю тебя.

Марси вернулась в гостиную, осмотрелась. Бог мой, какое жалкое зрелище! Эти гирлянды попкорна, эти игрушки, этот неубранный мусор и… забытая коробка с подарком для Чэнса под рождественской елкой! Рождество, о котором она мечтала, стало самым несчастным в ее жизни.

Чэнс оторопело смотрел на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется и Марси, лукаво улыбаясь, скажет, что она пошутила. Но дверь была непреклонна, как и сама Марси. Чэнс повернулся и пошел к автомобилю. Минут пять он сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Что делать? Вернуться? Но Марси наверняка не станет его слушать. Он посмотрел на документ, который все еще держал в руке, – нет, надо ехать к отцу.

Ну, хорошо, с отцом он разберется, думал Чэнс, лавируя в потоке машин, но как убедить Марси, что она не права, что у них вся жизнь впереди и что без нее он себе этой жизни не представляет? Мысль жениться на ней, иметь детей, построить свой дом почти оформилась в его мозгу, но сначала то дело, которое он задумал, – отец.

Он подъехал к дому отца, вышел из машины и поднялся в кабинет.

Дуглас Фоулер сидел за огромным столом и перебирал бумаги. Чэнс вошел без стука.

– Что за безумная мысль, отец? Зачем ты послал адвоката к Марси Роупер?

Дуглас Фоулер достал из коробки сигару и принялся ее раскуривать, исподтишка наблюдая за сыном, – он снова не торопился с ответом.

Чэнс потоптался, чувствуя себя все более неловко.

– Отец, ты слышишь меня? Зачем ты послал Джорджа Данлопа к мисс Марси Роупер? Почему ты молчишь? Чего ты достиг своим низким поступком?

Чэнс безуспешно пытался пробиться сквозь каменную стену отцовского молчания. Дуглас продолжал пристально смотреть на сына, возясь с сигарой.

– Вы с Данлопом ничего не добились, наоборот – теперь я точно сделаю то, что решил.

– Подумай хорошенько, Чэнс, – наконец ответил устало Дуглас. – Любовь – дело мимолетное, то, что сейчас представляется блаженством, через год покажется адом. Где ты будешь жить? На что? Начнешь отдавать деньги авантюристке, которая не стоит и гроша, а не то что твоих миллионов?

Чэнс выдавил улыбку.

– Ты, видимо, исходишь из собственного богатого опыта?

– И из него тоже. Но ты ведь игнорируешь мои советы, которые, поверь, не лишены основания.

– У меня своя жизнь, отец, и свой опыт. Я нашел женщину и хочу, чтобы она стала хозяйкой моего дома и матерью моих детей. Тебе это понятно? Я решил и так сделаю.

Чэнс повернулся и вышел из комнаты. У него есть завтра, среда и четверг, к сочельнику все должно быть кончено, и никаких промахов и ошибок – будущее поставлено на карту. Жена, дом, дети – вот уж о чем он никогда не думал, но отец и судьба заставили его вспомнить о них. Он исполнит то, что задумал.

Марси заперла питомник в полдень и отпустила служащих. Вокруг все суетились, с возбуждением обсуждая предстоящий сочельник, многие приглашали Марси в гости. Все ждали праздника, но не Марси.

Для нее праздник кончился в тот день, когда ее вежливо попросили подписать документ и отречься от Чэнса Фоулера. Она вежливо поблагодарила и отказалась. Дома ей захотелось тут же лечь и заснуть. Чэнс пропал в понедельник, она его больше не увидит.

Походив по дому, она устроилась на кушетке и включила телевизор. По всем каналам шли развлекательные передачи, а на одном канале ей сообщили, что везде холодно, за исключением ее региона. Это ее немного утешило. Под рассуждения диктора о причинах плохой погоды Марси задремала, но быстро очнулась – все-таки сочельник.

Однако с каждой минутой бороться с дремотой было все труднее, и она уже подумывала, не лечь ли в постель, когда вдруг раздался настойчивый звонок. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

Заглянув в глазок, Марси тихо ахнула: за дверью стоял Чэнс. Его красивое лицо вырисовывалось так четко, что ей стало больно: зачем он мучает ее? Но дверь все же открыла.

Чэнс ворвался, как вихрь, ногой захлопнул за собой дверь и опустил на пол большую коробку. Потом взял Марси за руку и повел в комнату, посадил на кушетку, вернулся за коробкой и поставил ее рядом. Сел сам.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, хочу сказать я. Выслушай меня, хорошо? – Онприложил палец к ее губам.

Марси неуверенно кивнула. Чэнс открыл коробку и вынул букет – дюжину алых роз.

– Это тебе. Красивые розы для еще более красивой женщины.

Марси вдохнула аромат цветов, потом посмотрела на Чэнса, их взгляды встретились. Чэнс снова полез в коробку и достал бокалы и шампанское.

– Я хочу предложить тост. За лучшее Рождество в моей жизни! – Он потянулся и чокнулся с ней.

– В чем дело? Цветы, шампанское… – Марси была сдержанна, но миролюбива. – Зачем ты пришел, Чэнс?

– Молчи, молчи! Еще немного, и все узнаешь. – Он нервно кашлянул. – Марси, я… я никогда еще не был так уверен в своих поступках, как сейчас, и никогда еще не говорил слов, которые ты сейчас услышишь. – Он снова откашлялся, не решаясь взглянуть на нее, потом опять полез в коробку и вынул маленькую бонбоньерку. А затем… встал перед Марси на колени и решительно выпалил: – Я очень люблю тебя. Я никогда не говорил этих слов ни одной женщине на свете, ты первая и единственная. – Он открыл коробочку и достал бриллиантовое кольцо. – Марси, ты окажешь мне честь, выйдешь за меня замуж? Я хочу, чтобы всю жизнь мы провели вместе. Делаю тебе официальное предложение руки и сердца, любовь моя.

Марси взяла кольцо. Никогда, даже в самых фантастических снах, в самом пылком воображении она не представляла этой сцены: Чэнс Фоулер, тот самый Чэнс Фоулер, красавец, плейбой, просит ее, Марси Роуиор, скромную владелицу цветочной лавки, выйти за него замуж. Она опустила глаза. – Я не знаю, что ответить…

– Но почему? Разве ты меня не любишь? Почему бы тебе не сказать «да»? – Чэнс судорожно скривился, пытаясь улыбнуться, – такого поворота он не ожидал.

– Я боюсь…

– Боишься? Чего?

Марси придвинулась к нему и прикоснулась к щеке. Чэнс схватил ее руку и поцеловал каждый пальчик, потом прижал ее к груди так крепко, что Марси слышала биение его сердца. Или своего? Она не различала – они бились в унисон…

– Я люблю тебя, Чэнс, люблю так сильно, что даже боюсь… Чего? Сама не знаю, все так неожиданно, так сказочно… Вдруг это сон?

Чэнс придвинулся к ней еще ближе.

– Если честно, я тоже немного боюсь. Я никогда еще не был в такой ситуации и не представляю, как мы с тобой будем жить, но, кроме этого, я ничего другого не хочу.

– И ты никогда не будешь жалеть, что поступил так?

– Жалеть? – Он приподнял ей голову и заглянул в глаза. – Что беспокоит тебя, Марси? Мое отношение к тебе? Но ты же видишь, я готов на все, любимая. Скажи «да»! – Он приник к ее губам, потом откинулся назад и снова проговорил: – Да?

– Но Чэнс, что случилось за то время, что мы не виделись? Ты вдруг прилетел и просишь меня выйти за тебя замуж. Это что, самое главное сейчас в твоей жизни?

– Марси Роупер, я прошу твоей руки, потому что люблю тебя больше всего на свете и не хочу больше ничего слушать. Ты, только ты мне нужна. Пожалуйста, скажи, что выйдешь за меня замуж. – Чэнс затаил дыхание, ожидая ее ответа.

– Я не могу представить свою жизнь без тебя, Чэнс…

– Значит, да? Да?

Марси на мгновение закрыла глаза и снова открыла, стараясь понять, что ей делать.

– Ты уверен, Чэнс? Ты просишь меня выйти замуж? Меня, Марси Роупер, цветочницу?

– Да, тебя, простую цветочницу, но самую прекрасную из всех цветов, которые я когда-либо видел. Так да?

– И теперь я буду иметь честь быть миссис Марси Чэнс Фоулер?

Счастливая улыбка озарила его лицо, когда он надел ей на палец кольцо.

– Счастливого Рождества, Марси! Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.

Он обнял ее, и Марси положила ему голову на плечо… В комнате воцарилась любовь, которую они собирались сохранить на всю жизнь.