В понедельник опять началось сумасшествие. Сочельник приходился на четверг, и цветочный магазин был забит народом.

Марси пришлось обратиться за помощью к Сэнди и даже пригласить кое-кого дополнительно. Они возились все утро, и к обеду стало легче. После трех Марси чуть расслабилась и уже собралась выпить кофе, как вдруг в магазин вошел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.

– Мне нужна мисс Роупер.

– Я Марси Роупер. В чем дело? – Джордж Данлоп. – Он протянул визитную карточку.

– Слушаю вас. – Марси взглянула на карточку, потом на незнакомца.

– Я – адвокат семьи Фоулер, представляю интересы Чэнса Фоулера. У меня его документы… – Он вынул из кейса папку, открыл ее, достал какие-то бумаги. – У меня для вас есть сообщение.

Марси смущенно сдвинула брови и взяла бумаги. Какое отношение имеет адвокат Чэнса к ней? Почему Чэнс сам ничего ей не сказал – они виделись не далее как вчера?

Она начала смотреть документы.

– Как видите, здесь три копии. Если вы сейчас подпишете их, я буду вполне удовлетворен. Одна копия останется вам.

Вначале Марси даже не поняла, о чем идет речь. Она снова вернулась к началу документа и стала внимательно вчитываться. И тут до нее дошло. Марси гневно взглянула на Данлопа, едва не задохнувшись от возмущения.

– Какое это имеет отношение ко мне? – выдохнула она. – Это брачный контракт, который констатирует, что я отказываюсь от всего и не претендую на имущество Чэнса, как и вообще на имущество семьи Фоулер.

– Совершенно верно, мисс Роупер. Итак, если вы подпишете это… вот здесь… – он показал пальцем, – то я…

Марси вновь взглянула на адвоката – не может быть, чтобы все это было всерьез. Но он стоял и смотрел на нее совершенно невинным взглядом. Поразительно!

Марси не знала, плакать ей или смеяться.

Стиснув зубы и собрав всю свою волю, она выпрямилась и как можно спокойнее отдала ему папку, оставив при этом себе одну копию контракта.

– Я не намерена подписывать никакие документы, и можете передать мистеру Чэнсу Фоулеру, что я нахожу его поступок безнравственным. – Она перевела дыхание. – Тем более что никакой свадьбы не планировалось. Я глубоко оскорблена всем этим.

Адвокат развел руками, как бы снимая с себя ответственность за действия хозяина.

– Что ж, до свидания, мисс Роупер.

– До свидания, мистер Данлоп. – У Марси не дрогнул ни один мускул.

Данлоп поспешно спрятал документы, щелкнул замком.

– Еще раз всего наилучшего. Поверьте, я тронут. – Он повернулся и вышел из магазина.

Марси стоило огромных усилий не закричать от боли. Она буквально упала на стул и стукнула кулаком по столу. Ей хотелось выть, рвать на себе волосы. Как он мог предать ее! Как мог! Неужели она способна… И это после всего, что у них было! Значит, он видит в ней всего лишь корыстную, безнравственную куклу?

Она металась по магазину, пытаясь найти объяснение всему происшедшему. Почему Чэнс составил такой документ? Значит, он считает, что она умирает от желания выйти за него замуж и… прибрать к рукам его состояние. И решил, так сказать, подстраховаться…

Гнев с новой силой охватил Марей. Ей казалось, что она стоит перед огромной горой, которую ни обойти, ни сдвинуть с места.

Господи, и чего она связалась с этим плейбоем? Она прекрасно жила до того самого дня, когда он налетел на нее, скрываясь от папарацци, видите ли! Но Марси не могла себе лгать: Чэнс как заноза в ее сердце – вырвать его оттуда без муки нельзя. Да и хочет ли она этого?

Что же делать? Что же делать? А, собственно, почему она одна задается этим вопросом? Пусть Чэнс сам объяснит свой поступок и сам решит, как им быть дальше.

Надо действовать! Не медля ни минуты, Марси набрала номер Чэнса. Телефон прозвенел дважды, но ответил автоответчик. Марси повесила трубку – какой смысл изливать гнев роботу? Надо встретиться и посмотреть Чэнсу в глаза.

Она глубоко вздохнула.

– Я спокойна! Я спокойна. – Она говорила громко и отчетливо, но нервы вышли из-под контроля, внутри все бунтовало, ей хотелось видеть Чэнса немедленно, сию минуту…

Она снова взяла копию, снова перечитала. Все правильно, документ призван защитить его денежки от жадных рук Марси. Какой он предусмотрительный! Одной рукой ласкает, а другой составляет мерзкий документик и посылает своего адвоката – а мог бы и сам принести – расписаться, да, всего лишь расписаться! Неужели она ошиблась в нем? Она считала его щедрым и добрым, а он так мелочен и жесток.

Наконец она немного пришла в себя. Жизнь продолжается, а у нее еще столько дел! Она позвала Глена.

– Я хочу немного пройтись и пораньше прийти домой. Закроешь за мной магазин?

– Конечно. Что-то случилось? – Он вопросительно взглянул на девушку. – Могу чем-нибудь помочь?

– Нет, ничего не случилось. – Она замялась. – Так, неожиданные новости, надеюсь, все обойдется.

– Уверена?

Она признательно улыбнулась.

– Уверена! Ну, пока, утром встретимся. – Марси схватила злополучный документ и запихнула в сумочку.

Выскочив на улицу, она с быстротой молнии помчалась домой, думая только об одном – как бороться с отчаянием, как жить дальше… одной, без Чэнса… А что придется жить без него, Марси не сомневалась.

Чэнс несся на Крествью-Бэй, не разбирая дороги. Его раздражали рекламные щиты вдоль автострады, автомобили, то обгонявшие, то прижимавшие его к обочине. Он был на пределе физических и душевных сил. Марси ушла с работы рано, домашний телефон не отвечает, Глен сказал, что она была расстроена, но причины не назвала – якобы какие-то неожиданные новости, ничего страшного.

Чэнс визгливо тормознул у ворот, выскочил из машины и через секунду стоял у входной двери. На звонок никто не ответил, и тогда он бешено заколотил в дверь.

– Марси?! Марси, ты дома? Марси, открой!

Марси, несчастная и раздавленная, повернулась на стуле и прислушалась: кто-то кричит, зовет ее. Кто-то! Чэнс, разумеется. Еще погруженная в размышления, она никак не могла включиться в действительность.

Откуда он взялся? Чего он так кричит? Ну, разумеется, он примчался, узнав, что она отказалась подписать его сочинение, и теперь лично привез ей на подпись отречение от их любви. Что ж, все ясно.

Марси почувствовала, что ее решимость куда-то исчезает. Она устала, она ничего не хочет, и вообще, при чем тут она? Марси неторопливо поднялась и пошла открывать дверь.

Чэнс ворвался в дом, как вихрь, и мгновенно схватил ее в объятия.

– Что случилось? Где ты была?

Она вывернулась из цепких рук и отошла на пару шагов. Такое поведение Чэнса не входило в ее планы.

– Ничего не случилось, а что должно было случиться? Я вполне здорова и цела, как видишь. – Марси изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Она же взрослая женщина и больше всего на свете не любит сцен. Главное – с достоинством выйти из этой мерзкой ситуации.

Она всегда знала, что между ними пропасть – социальная и материальная, так зачем рисковать жизнью, стараясь ее перепрыгнуть?

– Я не понимаю… в чем дело? Почему ты такая?

Марси покраснела от возмущения. Как он смеет спрашивать?

– Ты, конечно же, знал!

В глазах Чэнса колыхнулось раздражение.

– Что знал, Марси? Почему ты говоришь загадками? Если бы я знал, то не спрашивал бы. Я позвонил тебе на работу, но Глен сказал, что ты поехала домой и ему показалось, ты расстроена. Я позвонил домой – ты не ответила. Что я должен думать? – Он подозрительно глянул на нее. – Я вижу, что ты здорова. И тогда что?

– Очень хорошо… Раз ты не понимаешь и считаешь себя правым… Вот! – Она вытащила из сумочки копию и сунула ему в руки. – Твой адвокат пять часов назад привез это и хотел, чтобы я подписала. Ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не знал? Твой адвокат пошутил без твоего ведома?

– Мой адвокат? – Чэнс мельком взглянул на бумагу. Лицо у него покраснело – от смущения или от?..

– Как ты мог? Так жестоко поступить с женщиной… – Рыдание рвалось из горла Марси, она пыталась сглотнуть слезы. – Ты действительно высокомерный плейбой, каким тебя описывают газеты, они правы.

Она отвернулась к окну и слегка успокоилась, глубоко вздохнув, поправила прическу, незаметно вытерла глаза и снова уставилась в окно. Она ждала ответа, но Чэнс молчал. Марси повернулась и взглянула на его лицо – оно было таким непроницаемым и жестким, что она оторопела. Совсем не такой реакции она ожидала.

– Когда это пришло к тебе?

– Ты не слышал, что я сказала? – Марси снова заволновалась. – Твой адвокат принес мне это сегодня на подпись. Ты слышишь меня, Чэнс? Твой адвокат.

– Мой адвокат? Кевин Причард принес тебе это? Где он взял эту бумажку?

– Кевин Причард? Кто такой Кевин Причард? Я же сказала – Джордж Данлоп.

– Мой адвокат – Кевин Причард. Почему он пришел к тебе, не представляю.

– Повторяю, его зовут Джордж Данлоп, вот его визитка.

И вдруг до Чэнса дошло, глаза у него полезли на лоб.

– Джордж Данлоп? – Лицо исказилось, голос зазвенел. – Это адвокат моего отца! Вот, значит, куда протянулась рука моего дорогого папочки!

– Твоего отца? – Марси приблизилась к нему на два шага. – Но почему он без твоего ведома лезет не в свое дело? Мы же никогда… никогда не обсуждали наше будущее… Он, видимо, решил… – Марси оборвала свою сумбурную речь, в голове у нее все перемешалось. Она не знала, что думать, и просто стояла и ждала…

Чэнс медленно подошел к ней и обнял.

– Извини меня, Марси, – проговорил он. – Поверь, я ничего не знал. Неужели ты могла подумать, что я способен на такое? Но как я не предусмотрел, что отец может сделать такую пакость? Это вполне в его духе. Очевидно, наше появление на семейном обеде он расценил как официальное представление тебя в качестве невесты. Он же больше всего на свете боится, что придется делить богатства Фоулеров. Сам-то он перед каждой очередной женитьбой составляет брачный контракт.

Марси пыталась осмыслить ситуацию. Представление ее в качестве невесты? С чего Дуглас это взял?

– Мы собираемся пожениться? – Она в замешательстве уставилась на Чэнса.

– Ну да, пожениться.

Чэнс замолчал. Он никогда даже мысленно не произносил этого слова, ухитрялся отбрасывать даже намеки, а сейчас… Что же произошло сейчас? Он заговорил, пытаясь за небрежностью скрыть смущение.

– Может, отец и прав… – Нервный смешок вырвался у него из горла. – Что ты думаешь об этом?

Его слова подействовали на нее как ледяной душ, мгновенный удар, обрушившийся ей на голову. Чэнс насмехается над ней!

Она вывернулась из его объятий и отошла в сторону, вся дрожа. Она не закричала, не кинулась на него, чтобы дать пощечину, а просто тихо заплакала.

– То, что ты сказал, – еще более отвратительно, чем этот брачный договор, кто бы его ни составил, слышишь, Чэнс?

Он ошеломленно уставился на нее.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Я не хочу больше участвовать в эксперименте под названием «наши взаимоотношения», я ухожу с твоего пути. – Это были самые трудные слова, когда-либо сказанные ею, но, как ни странно, Марси стало легче.

Чэнс молчал. Марси подошла к двери и открыла ее.

– Думаю… тебе лучше уйти. – Чэнс потянулся к ней, но она вновь увернулась, боясь прикоснуться к нему. – Пожалуйста, оставь меня и мой дом, я не в состоянии больше терпеть эту пытку.

– Ты не отдаешь себе отчета в своих словах. Мне придется ехать к отцу и выяснять отношения, ты понимаешь, что это значит?

– Если проблема только в твоем отце, я счастлива… А как же мы? Ты считаешь, если тебе хорошо, то и мне тоже? – Рыдания рвались у нее из груди. – Мне уже не нужны легкие сиюминутные отношения, а тебе не нужна стабильная семейная жизнь. Чэнс, мы по-разному видим свое будущее. – Марси отчаянно моргала, пытаясь смахнуть льющиеся слезы. – Я надеюсь, ты найдешь все, что ищешь, и будешь счастлив. Твоих убеждений я разделить не могу. И не хочу.

В глазах Чэнса было столько отчаяния, что, если бы Марси могла, она пожалела бы его.

– О чем ты говоришь? Марси, я уверен, ты мне необходима… необходима…

– До свидания, Чэнс. – Она обошла его и, едва он ступил за порог, тут же захлопнула дверь.

Больше всего на свете ей хотелось услышать: я люблю тебя, Марси. Он даже не подозревает, что ей надо, нет, не замужества, а услышать три слова: я люблю тебя.

Марси вернулась в гостиную, осмотрелась. Бог мой, какое жалкое зрелище! Эти гирлянды попкорна, эти игрушки, этот неубранный мусор и… забытая коробка с подарком для Чэнса под рождественской елкой! Рождество, о котором она мечтала, стало самым несчастным в ее жизни.

Чэнс оторопело смотрел на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется и Марси, лукаво улыбаясь, скажет, что она пошутила. Но дверь была непреклонна, как и сама Марси. Чэнс повернулся и пошел к автомобилю. Минут пять он сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Что делать? Вернуться? Но Марси наверняка не станет его слушать. Он посмотрел на документ, который все еще держал в руке, – нет, надо ехать к отцу.

Ну, хорошо, с отцом он разберется, думал Чэнс, лавируя в потоке машин, но как убедить Марси, что она не права, что у них вся жизнь впереди и что без нее он себе этой жизни не представляет? Мысль жениться на ней, иметь детей, построить свой дом почти оформилась в его мозгу, но сначала то дело, которое он задумал, – отец.

Он подъехал к дому отца, вышел из машины и поднялся в кабинет.

Дуглас Фоулер сидел за огромным столом и перебирал бумаги. Чэнс вошел без стука.

– Что за безумная мысль, отец? Зачем ты послал адвоката к Марси Роупер?

Дуглас Фоулер достал из коробки сигару и принялся ее раскуривать, исподтишка наблюдая за сыном, – он снова не торопился с ответом.

Чэнс потоптался, чувствуя себя все более неловко.

– Отец, ты слышишь меня? Зачем ты послал Джорджа Данлопа к мисс Марси Роупер? Почему ты молчишь? Чего ты достиг своим низким поступком?

Чэнс безуспешно пытался пробиться сквозь каменную стену отцовского молчания. Дуглас продолжал пристально смотреть на сына, возясь с сигарой.

– Вы с Данлопом ничего не добились, наоборот – теперь я точно сделаю то, что решил.

– Подумай хорошенько, Чэнс, – наконец ответил устало Дуглас. – Любовь – дело мимолетное, то, что сейчас представляется блаженством, через год покажется адом. Где ты будешь жить? На что? Начнешь отдавать деньги авантюристке, которая не стоит и гроша, а не то что твоих миллионов?

Чэнс выдавил улыбку.

– Ты, видимо, исходишь из собственного богатого опыта?

– И из него тоже. Но ты ведь игнорируешь мои советы, которые, поверь, не лишены основания.

– У меня своя жизнь, отец, и свой опыт. Я нашел женщину и хочу, чтобы она стала хозяйкой моего дома и матерью моих детей. Тебе это понятно? Я решил и так сделаю.

Чэнс повернулся и вышел из комнаты. У него есть завтра, среда и четверг, к сочельнику все должно быть кончено, и никаких промахов и ошибок – будущее поставлено на карту. Жена, дом, дети – вот уж о чем он никогда не думал, но отец и судьба заставили его вспомнить о них. Он исполнит то, что задумал.

Марси заперла питомник в полдень и отпустила служащих. Вокруг все суетились, с возбуждением обсуждая предстоящий сочельник, многие приглашали Марси в гости. Все ждали праздника, но не Марси.

Для нее праздник кончился в тот день, когда ее вежливо попросили подписать документ и отречься от Чэнса Фоулера. Она вежливо поблагодарила и отказалась. Дома ей захотелось тут же лечь и заснуть. Чэнс пропал в понедельник, она его больше не увидит.

Походив по дому, она устроилась на кушетке и включила телевизор. По всем каналам шли развлекательные передачи, а на одном канале ей сообщили, что везде холодно, за исключением ее региона. Это ее немного утешило. Под рассуждения диктора о причинах плохой погоды Марси задремала, но быстро очнулась – все-таки сочельник.

Однако с каждой минутой бороться с дремотой было все труднее, и она уже подумывала, не лечь ли в постель, когда вдруг раздался настойчивый звонок. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

Заглянув в глазок, Марси тихо ахнула: за дверью стоял Чэнс. Его красивое лицо вырисовывалось так четко, что ей стало больно: зачем он мучает ее? Но дверь все же открыла.

Чэнс ворвался, как вихрь, ногой захлопнул за собой дверь и опустил на пол большую коробку. Потом взял Марси за руку и повел в комнату, посадил на кушетку, вернулся за коробкой и поставил ее рядом. Сел сам.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, хочу сказать я. Выслушай меня, хорошо? – Онприложил палец к ее губам.

Марси неуверенно кивнула. Чэнс открыл коробку и вынул букет – дюжину алых роз.

– Это тебе. Красивые розы для еще более красивой женщины.

Марси вдохнула аромат цветов, потом посмотрела на Чэнса, их взгляды встретились. Чэнс снова полез в коробку и достал бокалы и шампанское.

– Я хочу предложить тост. За лучшее Рождество в моей жизни! – Он потянулся и чокнулся с ней.

– В чем дело? Цветы, шампанское… – Марси была сдержанна, но миролюбива. – Зачем ты пришел, Чэнс?

– Молчи, молчи! Еще немного, и все узнаешь. – Он нервно кашлянул. – Марси, я… я никогда еще не был так уверен в своих поступках, как сейчас, и никогда еще не говорил слов, которые ты сейчас услышишь. – Он снова откашлялся, не решаясь взглянуть на нее, потом опять полез в коробку и вынул маленькую бонбоньерку. А затем… встал перед Марси на колени и решительно выпалил: – Я очень люблю тебя. Я никогда не говорил этих слов ни одной женщине на свете, ты первая и единственная. – Он открыл коробочку и достал бриллиантовое кольцо. – Марси, ты окажешь мне честь, выйдешь за меня замуж? Я хочу, чтобы всю жизнь мы провели вместе. Делаю тебе официальное предложение руки и сердца, любовь моя.

Марси взяла кольцо. Никогда, даже в самых фантастических снах, в самом пылком воображении она не представляла этой сцены: Чэнс Фоулер, тот самый Чэнс Фоулер, красавец, плейбой, просит ее, Марси Роуиор, скромную владелицу цветочной лавки, выйти за него замуж. Она опустила глаза. – Я не знаю, что ответить…

– Но почему? Разве ты меня не любишь? Почему бы тебе не сказать «да»? – Чэнс судорожно скривился, пытаясь улыбнуться, – такого поворота он не ожидал.

– Я боюсь…

– Боишься? Чего?

Марси придвинулась к нему и прикоснулась к щеке. Чэнс схватил ее руку и поцеловал каждый пальчик, потом прижал ее к груди так крепко, что Марси слышала биение его сердца. Или своего? Она не различала – они бились в унисон…

– Я люблю тебя, Чэнс, люблю так сильно, что даже боюсь… Чего? Сама не знаю, все так неожиданно, так сказочно… Вдруг это сон?

Чэнс придвинулся к ней еще ближе.

– Если честно, я тоже немного боюсь. Я никогда еще не был в такой ситуации и не представляю, как мы с тобой будем жить, но, кроме этого, я ничего другого не хочу.

– И ты никогда не будешь жалеть, что поступил так?

– Жалеть? – Он приподнял ей голову и заглянул в глаза. – Что беспокоит тебя, Марси? Мое отношение к тебе? Но ты же видишь, я готов на все, любимая. Скажи «да»! – Он приник к ее губам, потом откинулся назад и снова проговорил: – Да?

– Но Чэнс, что случилось за то время, что мы не виделись? Ты вдруг прилетел и просишь меня выйти за тебя замуж. Это что, самое главное сейчас в твоей жизни?

– Марси Роупер, я прошу твоей руки, потому что люблю тебя больше всего на свете и не хочу больше ничего слушать. Ты, только ты мне нужна. Пожалуйста, скажи, что выйдешь за меня замуж. – Чэнс затаил дыхание, ожидая ее ответа.

– Я не могу представить свою жизнь без тебя, Чэнс…

– Значит, да? Да?

Марси на мгновение закрыла глаза и снова открыла, стараясь понять, что ей делать.

– Ты уверен, Чэнс? Ты просишь меня выйти замуж? Меня, Марси Роупер, цветочницу?

– Да, тебя, простую цветочницу, но самую прекрасную из всех цветов, которые я когда-либо видел. Так да?

– И теперь я буду иметь честь быть миссис Марси Чэнс Фоулер?

Счастливая улыбка озарила его лицо, когда он надел ей на палец кольцо.

– Счастливого Рождества, Марси! Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.

Он обнял ее, и Марси положила ему голову на плечо… В комнате воцарилась любовь, которую они собирались сохранить на всю жизнь.