В это невозможно было поверить, но в приемной стоматологической клиники шла игра. Играли в нарды. Две молоденькие медсестры взвизгивали при каждом броске костей и аплодировали, когда маленькая белокурая девочка произносила важным басом:

— Две шестерки — не одна. Извините, Сергей Павлович, но я вас потревожу.

— Нет, я одного не понимаю, — волновался красивый синеглазый мужчина в дорогом, но довольно испачканном пиджаке, — ну как она умудряется выбрасывать дубли несколько раз подряд? По какой теории вероятности человеку может так везти?

— И опять вы не правы, Сергей Павлович. — Девочка подула на кости, раскрутила и коротким сильным движением бросила их в борт доски. — Теория вероятности здесь совершенно ни при чем. Исключительное мастерство и расчет — вот на чем базируется… Ну вот, видите, — она широким жестом указала на остановившиеся кости, — неужели и это я выбросила случайно? Мне нужны были четверка и тройка — вот я их и выбросила. И заметьте исключительно силой воли.

— Да жульничает она, — раздался сзади мрачный голос. — Неужели ты до сих пор не понял? Ксюшка развернулась всем корпусом.

— Ничего я не жульничаю! Ой, что это у тебя с лицом?

Перед ней стояла Даша с распухшей щекой, окровавленным уголком рта и заплаканными глазами.

Полковник тут же сложил доску.

— Извини, Ксения, потом доиграем, видишь, сестре как плохо…

— Что значит «потом»? — возмутилась Ксюшка. — Ты мне триста рублей должен и…

Даша взглянула на нее так, что победительница умолкла на полуслове.

— Уж лучше молчи, пока я родителям не рассказала, чем ты в свободное время занимаешься. Посмотри, как меня из-за тебя изуродовали. — Она страдальчески дотронулась до щеки. — Лучше бы возле магазина совсем пристрелили.

— Тебя ранили? — недоверчиво переспросил полковник.

— Нет! — огрызнулась Даша. — Никуда меня не ранили. Эта мелкая зараза сказала, что у меня зуб больной, вот мне его и вырвали.

Полетаев сосредоточенно размышлял.

— У тебя вырвали здоровый зуб?

— Только этого не хватало… — Дашу передернуло. — Больной и вырвали. Сделали снимок, оказалось, что восьмерка, которая даже еще не до конца вылезла, почти что развалилась. Под это дело мне пол-лица и разворотили.

— Так это же хорошо. — Полковник ободряюще потрепал ее по опухшей щеке. — Ух ты, пампушка!

Недолго думая, со всего разворота Даша залепила ему кулаком в челюсть.

— Ты больной, что ли? — завизжала она. — Я моргнуть не могу, а ты меня за щеку хватаешь. Только тронь еще, зараза!

— У нас, между прочим, проблемы, — недовольно сообщил Полетаев, потирая скулу.

Несчастная женщина вытерла слезы.

— А я думала, у вас турнир по нардам. Все, не хочу больше ничего слышать. Заплати за мой зуб и пошли.

— Я заплачу, мне не сложно, — проворчал полковник. — Хотя до этого я думал, стоматологов оплачивают более близкие друзья. В крайнем случае родственники.

Даша развела руками.

— Да что ж за день такой…

— И самое печальное, что он еще не кончился. Кстати, забыл сказать, из этого подъезда мы вряд ли сможем уйти.

— Это еще почему?

Полетаев ответил коротко, по-военному:

— Стреляли.

— А почему ты не звонишь своим… коллегам? — спросила Даша, помолчав.

— Я позвонил. И после этого обнаружил бомбу под своей машиной.

Даже вата, которая торчала у Даши изо рта, не казалась такой белой, как ее лицо. Не имея больше возможности стоять, она медленно опустилась в кресло.

— А… А… А что теперь делать?

— Пытаться понять, кто и за что нас хочет убить.

— А зачем ты сюда-то прибежал? — убитым голосом спросила Даша. — Тебе надо было в другую сторону бежать, так у нас было бы больше шансов выжить.

— Можно подумать, у меня был выбор! — полковник страдальчески воздел руки. — Я уже наметил пути к отступлению, когда вдруг мне позвонило вот это прелестное существо, — он показал на сочувственно кивающую Ксюшку, — и начало рыдать в трубку, что тебе уже сделали наркоз, что тебе осталось совсем чуть-чуть и будет лучше, если я немедленно прибегу, а то ей одной не справиться. Я говорил, что по дороге меня тоже чуть не пристрелили?

— Так что же нам теперь делать?

— Ты уже спрашивала. Понятия не имею! Но одно могу сказать точно — покидать этот подъезд небезопасно.

— Так и не надо его покидать. Ксюшка вслушивалась в разговор взрослых со всей серьезностью своих неполных десяти лет.

— Даш, ты разве не узнала — это же бывшая квартира тети Гали.

Даша оглядела приемную.

— Ой, точно, в этой квартире раньше коммуналка была. Вот эти окна тети Гали, а там баба Лена жила. Она у нас в школе в буфете работала. Пирожки пекла — м-м-м!

Ксюшка указала рукой на ступеньки, ведущие к выходу.

— Они убрали одну стену и сделали вход через парадную дверь, а квартирная-то дверь, которая в подъезд выходит, осталась.

— И что нам это дает? — спросил Полетаев.

— Что? — обрадовалась Даша. — Свободу! На пятом этаже живет Володя Парсон. Помнишь, — она посмотрела на сестру, — его еще Карлсоном звали.

Та отрицательно помотала головой.

— Не помню. А почему Карлсоном? В рифму, что ли?

— Нет, — Даша попыталась улыбнуться. — Потому что толстый был и жил под крышей.

— И что нам это дает? — снова спросил Полетаев.

— Мы у него можем пересидеть, пока все не выяснится или помощь не подойдет.

— А он будет… нам рад?

— Конечно, будет, — уверенно заявила младшая. — Дашке все мужчины рады, когда она к ним домой приходит.

— Ну это ты преувеличиваешь, — «нечаянная радость всех мужчин» двинула сестру по спине. — Просто Карлсон добрый, он нас поймет.

Володя Парсон, он же Карлсон, стоял в проеме дверей, толстый, заспанный, одной рукой придерживая полосатые панталоны, второй протирая глаза.

— Здрасьте, вы кто?

Даша сделала шаг вперед, впихивая хозяина в квартиру. Ей было боязно оставаться в подъезде Даже лишнюю пару секунд.

— Привет, Володя, нехорошо своих не узнаешь — скороговоркой произнесла она. — Давайте входите быстрее и дверь сразу закрывайте.

Карлсон подслеповато прищурился.

— А я тебя, кажется, помню. Ты Даша Кунцева. Мы учились в параллельных классах. А что это у тебя с лицом?

— Да так, ерунда. Аллергия. — Даша нервно улыбнулась. — Ну что ж, вот наконец-то и свиделись. — Она прошла в комнату, принялась оглядываться, то и дело всплескивая руками, как при долгой разлуке. — Господи, сколько лет прошло, а у тебя совсем ничего не изменилось…

Она почти не рисковала — мебель и обои выглядели настолько старыми, что вряд ли их меняли с тех пор, как они окончили школу.

— Ты разве у меня когда-нибудь была? — удивился хозяин квартиры.

— А разве нет? — Карлсон пожал плечами.

— Да у меня никто никогда в гостях не был. Вы же меня постоянно дразнили.

Даша возмутилась:

— Ну да, конечно! Вот я, такая рыжая, тебя дразнила. Разве не знаешь, что это нас всегда дразнят?

— Да никто тебя не дразнил, — еще больше удивился Карлсон, — ты наглая была. Плевалась чуть что и дралась.

Полковник согласно закивал головой.

— Она ничуть не изменилась.

— Да? — Хозяин квартиры опасливо подтянул штаны. — А ко мне вы зачем?

— Володь, — Даша сделала жалостливое лицо, — мы поживем у тебя немного?

— Зачем? — совсем испугался он. — Это твой муж и ребенок?

— Нет, конечно! — поспешила успокоить его Даша. — Это моя сестра, а это… просто знакомый. Так мы останемся?

— А… надолго?

— Как получится. И знаешь, — она посмотрела ему в глаза, — будет лучше, если ты уйдешь на какое-то время.

Карлсон молча подошел к кровати, сел на нее и обхватил голову руками.

— Вы убьете меня? — тихо спросил он.

Наблюдавший эту сцену полковник вздрогнул. Выразительно посмотрев на напарницу, жестом велел ей отойти.

— Ну что вы, Владимир, — мягко заговорил он и протянул свое удостоверение. — Просто ваша бывшая знакомая не хотела вас излишне нервировать. На самом деле нам понадобится некоторое время вести наблюдение вот с этой точки, — он указал на окно. — Разумеется, вы можете остаться в своей квартире, но это небезопасно. Вы можете пострадать. Понимаете меня?

— Да, конечно. — Володя с убитым видом принялся одеваться. — Я все понял.

— Тогда у нас еще одна просьба. Возьмите эти деньги, они казенные. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем, вам придется где-то все это время быть… Снимите номер в гостинице, сходите в ресторан. В тратах не скупитесь.

Карлсон молча смотрел на светло-голубые купюры.

— А можно, я водки куплю? — застенчиво спросил он.

— Обязательно

Ни слова больше не говоря, Карлсон накинул куртку и поспешно покинул свое жилище.

Как только дверь за хозяином квартиры захлопнулась, гости бросились к окнам.

— У него окна и во двор и на улицу выходят?

— Да. Отсюда прекрасный обзор. Все, как на ладони.

Полетаев осторожно рассматривал окрестности через занавеску. Ксюшка топталась рядом.

— А что толку — они же по улице с ружьем не расхаживают.

— Не скажи, кто смотрит, тот видит. — Даша хмыкнула.

— Тогда уж «смотрящий да увидит». — Ксюшка мотнула головой.

— Наблюдающий, да узреет.

— Издеваетесь? — одернул их полковник. — Лучше, вон, посмотрите…

Сестры замерли у дырок в занавеске. Им понадобилось некоторое время, чтобы обратить внимание на крепкого мужчину, как бы между прочим прогуливающегося по противоположной стороне улицы.

Не сговариваясь, троица бросилась на кухню, окна которой выходили во двор.

Теперь уже не составило труда заметить точно такого же ожидающего на одной из скамеек.

— На самом деле их может быть еще больше, — прошептала Даша.

Полковник молча кусал губы. Вид у него был неважнецкий.

— Подождем немного…

Даша села в кресло и положила — голову на подголовник.

— Как же я устала… Только удалось растрясти Снежную Королеву, так, на тебе, новая напасть…

— Кто такая Снежная Королева? — тут же осведомилась Ксюшка.

Сестра вяло отмахнулась:

— Ты все равно не знаешь.

— Ну конечно! — Младшая состроила рожи— Наверняка эта тощая крашеная кукла с метлой на голове.

— Ты что, подглядывала? — не поднимая головы, спросила Даша.

— Просто искала, куда вы делись. — Девочка с независимым видом вздернула носик. — И, естественно, удивилась, когда увидела, что ты прячешься за кофейником, а Сергей любезничает с какой-то дамочкой.

— Кстати, ты так и не сказал, что же такого важного она сообщила тебе за тысячу евро, — обернулась Даша к Полковнику.

— Пока ничего. Но обещала скинуть базу данных клуба мне на e-mail

— Серьезно?!

— Надеюсь. Вопрос только — как мне добраться до моего компьютера.

— А где он?

— У меня дома.

Даша смотрела с недоумением.

— Тогда чего ты тут расселся? Надо немедленно привезти его сюда!

Если я выйду, ты не увидишь ни меня, ни компьютера. Меня тут же пристрелят.

— Я имела в виду, что нужно кого-то попросить его привезти.

Полетаев страдальчески сморщился.

— Еще лучше. Я разве не сказал, что уже звонил с просьбой о помощи? Не помнишь, чем это закончилось?

— Неужели нет человека, которому ты абсолютно доверяешь? — удивилась Даша.

— Есть. И не один. Но не хочу, чтобы они пострадали. Пока не пойму, кто мне угрожает, я не могу никого ни о чем просить.

— Попроси вашего консьержа! — Даша сама испугалась своего предложения. Но немного подумав, осмелела:

— А что, ключи от твоей квартиры у него есть, скажи, что, мол, я сейчас с женщиной, тра-та-та и все такое, он поймет. — Потом не удержалась и добавила: — Думаю, ему не привыкать.

— Поймет, что такое тра-та-та?

Голос звучал сварливо, но было очевидно — полковник переживал, что идея с консьержем пришла в голову не ему.

Даша поступила благородно, она не стала обсуждать свой триумф.

Если бы не экстремальность ситуации, Полетаев, наверное, посопротивлялся бы, но время поджимало, и он вышел с телефоном в другую комнату.

— Господи, неужели мы хоть что-нибудь узнаем? — вполголоса пробормотала Даша. — Сил ведь больше нет…