Закат опускался на руины города. Аргел Тал стоял в побитом доспехе, наблюдая, как янтарный диск тонет за горизонтом. Закат был прекрасен, он напоминал о Колхиде, о доме, где он не был почти семь десятилетий. В практически эйдетической памяти Аргел Тала были воспоминания о закатах на двадцати девяти мирах. Этот был тридцатым и столь же прекрасным, как первый.
Небо окрашивалось темно-синим и фиолетовым, возвещая приход ночи.
- Капеллан, - произнес он, - ко мне.
Ксафен отошел от перегруппировавшихся Несущих Слово и двинулся в конец улицы к капитану.
- Брат, - поприветствовал Ксафен. Он был без шлема и смотрел на садившееся солнце собственными глазами. - Что тебе нужно?
Аргел Тал кивнул в сторону темнеющего неба.
- Напоминает мне о доме.
Он услышал слабое гудение сочленений доспеха, когда Ксафен шевельнулся. Вероятно, он пожал плечами.
- Где Торгал со своим штурмовым отделением?
- Ведут разведку вершин шпилей, - ответил капитан, - я буду счастлив, когда мы наконец приведем этот мир к согласию, Ксафен. Хотя я и нуждаюсь в сражении, эта война бесполезна.
- Как скажешь, брат. Что ты хотел? - повторил капеллан.
Аргел Тал отвел глаза.
- Ответов, - проговорил он, - до того, как мы вернемся на орбиту. Примарх удаляется от нас почти на месяц, а воины-жрецы хранят молчание. Что творится на собраниях тех, кто носит черное?
Ксафен фыркнул, уже начиная отворачиваться.
- Сейчас не время. Нам нужно привести этот мир к согласию.
- Не уходи, капеллан.
Их взгляды встретились — раскосые линзы капитана вперились в сузившиеся глаза капеллана.
- В чем дело, - спросил Ксафен, - отчего ты так несобран?
Его тон стал мягким и умиротворяющим, несмотря на всю строгость. Аргел Тал хорошо знал этот голос. Так Ксафен разговаривал с воинами, приходящими к нему поделиться сомнениями. Аргел Тал ощутил, что от этого тона у него, непонятно почему, начинает портиться настроение.
Капитан указал мечом вниз по улице, где два отделения занимались своими ранеными. Большую часть мостовой занимали останки второго Обсидиана и мотоциклы отделения Даготала, которым делал полевой ремонт Кси-Ню 73.
- Мы все слепы, - сказал капитан, - все, кроме тебя. Мы сражаемся, выполняя приказ, уничтожаем еретическую культуру. Аврелиан был прав — так мы стираем прошлое и освежаем кровь. Легиону было необходимо одержать победу после памятной неудачи. Но с момента похорон совершенного города прошел уже месяц молчания, а мы все еще в неведении.
- Каких слов ты от меня хочешь? - Ксафен вновь подошел ближе, поднимая перчатку с выражением оценивающей нерешительности на лице. Он убрал руку, решив, что прикосновение к плечу Аргел Тала рассердит капитана еще сильнее вместо того, чтобы напомнить о родстве.
- Я хочу, чтобы ты ответил на вопрос и просветил братьев, как велит твой долг.
Ксафен выдохнул, и вместе с воздухом его покинуло терпение.
- Собрания облаченных в черное неизменно священны. Ни один из нас не может говорить о том, что происходит. Тебе это известно, но ты все равно спрашиваешь. Как насчет уважения к обычаю, брат?
Аргел Тал опустил меч.
- Какому еще обычаю? - рассмеялся он. - Как насчет Легиона, преклонившего колени в пыли, и того, что примарх отмалчивается уже месяц? Остальным нужны ответы. Ксафен, мне нужны ответы.
- Слушаюсь, капитан. Но я могу лишь повторить то, что уже говорил раньше. Мы внимаем Слову и ищем новый путь. Легион запутался, и мы ищем ответы, чтоб вновь направлять его. Ты осуждаешь нас за это? Следует ли нам и дальше бродить в пустоте, лишенным света Императора?
Аргел Тал ощутил, как едкая слюна пощипывает язык.
- И тем не менее Легион ожидает и ведет войну, оставаясь слепым в обоих отношениях. Нашли ли капелланы ответы, которые искали?
- Да, брат. Мы верим, что нашли.
- И когда вы собирались поделиться этой истиной с нами?
Ксафен вытащил свой крозиус и сжал его обеими руками, оборачиваясь к собравшимся отделениям.
- А для чего мы, по-твоему, прибыли сюда? Только лишь для того, чтоб покончить с этим несчастными нечестивцами? Стереть эту ничтожную империю из одного-единственного мира со страниц истории?
- Если, по-твоему, мне недостает интуиции, - проговорил капитан сквозь стиснутые зубы, - тогда просвети же меня.
- Успокойся, брат. Лоргар ценит символизм и чистоту цели. Мы шли по ложному пути, который привел нас в сожженный город. В другом сожженном городе мы сделаем первые шаги по верному пути. Он укажет нам направление, и мы проведем Обряд Памяти как полагается, искренне и с достоинством. Император не будет держать нас за ошейник и оскорблять, словно предавших псов.
Это одновременно было и не было неожиданностью для Аргел Тала. Не нужно было быть пророком, чтоб предсказать, о чем будет говорить примарх после этой победы, но слышать о ней, как о первом шаге в новом странствии, было захватывающе и при этом тревожно.
- Мне жаль, что братство капелланов скрывало это от нас, но я благодарю тебя за ответ.
- До того, как примарх вернулся сегодня, говорить было особо не о чем. В истине нет тайны, - улыбка вернула теплоту на грубоватое лицо Ксафена. - Я думаю, что слухи ползут по Легиону уже сейчас. Аврелиан встретит нас в сердце города, как только мы истребим последние остатки нечестивой жизни в этом мире. И на этот раз Легион преклонит колени в прахе города, погибшего в очищающем пламени.
В этот момент вокс снова ожил с треском.
- Сэр? Сэр?
- Аргел Тал на связи. Говори, Торгал.
- Капитан, простите за очередной неприятный сюрприз, но вы не поверите, что я вижу.
Аргел Тал выругался шепотом, чтобы отрывистые колхидские слова не разнеслись по воксу. Его начинали утомлять эти слова, произносимые в этом мире.
Пятеро воинов убивали молча, их алебарды крутились со скоростью и мощью лопастей турбины, проносясь сквозь тела и конечности, как ножи через туман. Наконец, продвинувшись далеко вглубь города, Легион столкнулся с сопротивлением людей. Армия разумных машин, похоже, потерпела поражение и уменьшилась до нескольких разрозненных групп. Настал черед ополчения и мирных жителей умереть на улицах, сражаясь бесполезным оружием, предпочтя смерть капитуляции.
Пули малокалиберного оружия отлетали от выкованной из золота брони воинов, прорубавшихся сквозь забитую людьми улицу. Отряды ополчения, противостоявшие им, были вооружены ружьями, стрелявшими пулями, которые не сильно отличались от зарядов болтера самого малого калибра. Связь предков цивилизации с доимперской эрой безоговорочно подтверждалась, но, сбившись с пути, они уже обрекли себя.
Невзирая на бесполезность своего вооружения, они упорно удерживали укрытия и боевой порядок, пока их не уничтожали. Их планете настал конец, их последний город пылал. Бежать было некуда, и большинство даже не пыталось. Они гибли в своей униформе, такой же серой, как здания города. Забрала из прозрачного стекла разлетались на куски под ударами клинков, когда копьеносцы врубались в очередной ряд ополченцев.
Командира Кустодес было невозможно не узнать, он шел на острие атаки, его конический шлем был увенчан красной гривой плюмажа. В его руках описывал размазывающиеся полукружия огромный двуручный меч, который поднимался и опускался, рубил и колол. Люди разлетались от него, некоторые кричали, но все они неизменно распадались на части на его пути. Он убивал снова и снова, не упуская шанса нанести смертельный удар и не замедляя продвижения. Под его ногами дорога окрасилась в красный — начало кровавой реки.
- Аквилон, - промолвил Аргел Тал, наблюдавший за побоищем с удобной позиции наверху. Он покачал головой, произнося имя. В его голосе прозвучало неподдельное благоговение. - Никогда не видел, как сражаются кустодии.
Группа Несущих Слово лежала на краю крыши, обозревая улицу. Аргел Тал, Торгал и штурмовое отделение сержанта. Золотые воины двигались вперед с идеальным изяществом, танец их клинков затмевал все, на что способны смертные.
- Никогда не видел ничего подобного, - сказал Торгал, - следует ли нам присоединиться к ним?
Снизу над бойней поднимались крики. «За Императора!» - боевой клич, не срывавшийся с губ Несущих Слово после Монархии. Было странно, насколько чуждым он прозвучал для Аргел Тала.
- Нет, - откликнулся капитан, - пока нет.
Торгал вглядывался еще несколько секунд, его палец лениво поглаживал активатор цепного меча.
- Что-то не так с их стилем боя, - сказал он, - там какой-то изъян, который я не могу уловить.
Аргел Тал посмотрел на Аквилона, чей клинок пожинал бессчетные жизни, и не увидел ничего особенного. Что он и сказал вслух.
Торгал покачал головой, все еще не отводя глаз.
- Я не могу сформулировать. Им чего-то... не хватает. Они бьются... неправильно.
И на этот раз, когда Аргел Тал перевел взгляд на всю улицу, он мгновенно увидел это. Кустодес сражались почти так же, как Астартес, только опытный наблюдатель увидел бы мелкие различия. Капитан упустил их в первый момент, сконцентрировавшись на одиночном воине. Но стоило взглянуть на картину целиком...
- Вот оно, - произнес Аргел Тал, - я тоже вижу это.
Был ли это изъян? Возможно, по стандартам Астартес, живших и сражавшихся в братстве, въевшемся в их генокод. Но Кустодес были созданы более долгим и редким процессом: биологической манипуляцией, которая породила стражей Императора - воинов, не связанных преданностью кому-либо, кроме своего владыки.
- Они не братья, - сказал Аргел Тал, - посмотри, как они двигаются. Каждый ведет свой собственный бой без поддержки других. Они не такие, как мы. Они воины, а не солдаты.
От этой мысли по его коже поползли мурашки. Похоже, с Торгалом происходило то же самое, поскольку он произнес вслух то, о чем думал капитан.
- Львы, - произнес сержант, - они — львы, а не волки, они охотятся в одиночку, а не стаей. Золотые, - добавил он, постучав по нагруднику, - не серые.
- Ты наблюдателен, брат, - Аргел Тал продолжал напряженно всматриваться. Зная о разобщенности, он мог теперь сконцентрироваться на ней одной. Это была слабость, причем значительная, ее скрывали лишь героические умения каждого из воинов и ничтожность противостоящих им противников.
По его телу прошла волна тревоги, пока он наблюдал. В его памяти всплыли старые слова Императора, первый прицип легионов Астартес: «И да не будет им ведом страх».
Аргел Тал был одним из тех, кто понимал этот принцип в самом буквальном смысле, полагая, что чувство страха вычеркнуто из его генокода. Но он все равно похолодел, глядя на бой, который вели его лишенные братьев кузены. Они имели такой изъян, при всем их индивидуальном совершенстве.
Оставаясь свободными от братства, - сказал он, - они теряют и его силу. Тактику стаи. Веру в тех, кто бьется рядом. Я подозреваю, что то, из чего сотканы их плоть и кровь, генетически обуславливает их высочайшую преданность: возможно, Император — их единственный брат.
Наблюдательность не покинула Торгала.
- Ты их больше не уважаешь, - произнес он. - Я слышу это в твоем голосе.
Аргел Тал улыбнулся, решив промолчать в ответ. Под ними кустодии продолжали сражаться.
- Похоже, проблема, - сообщил один из штурмовиков, указывая рукой вниз по улице. Они увидели, как стеклянная конструкция вышла на улицу из переулка и начала продвигаться в сторону золотых воинов.
Теперь Аргел Тал поднялся на ноги.
- Вперед, братья. Посмотрим, как волки охотятся вместе со львами.
- Так точно, - откликнулись они в совершенном единстве, и десять ускорителей взревели, как один.
Приветствие Аквилона было тактичным. Он сотворил руками знак аквилы на своем нагруднике, где уже был вычеканен символ имперского двуглавого орла.
- Приветствую, капитан.
Аргел Тал ответил салютом, ударив кулаком по доспеху над сердцем — имперский символ верности времен Объединительных войн Терры.
- Кустодий, рад помочь, - Аргел Тал указал одним из своих клинков на поверженного робота. Он лежал на дороге, весь изрубленный и помятый, окруженный трупами ополченцев.
- Довольно забавно, капитан, что вы используете салют, вышедший из употребления еще до начала Великого крестового похода.
Несущие Слово собрались вокруг Аргел Тала, кустодии точно так же приблизились к Аквилону. Это не было противостояние в полном смысле слова, однако все ощущали напряженность в воздухе между ними.
Аргел Тал не ответил на провокацию.
- Мне показалось, что вам нужна была помощь. Я всего лишь рад, что мы оказались рядом.
Аквилон усмехнулся и пошел прочь, не сказав более ничего. Кустодес построились в несимметричном порядке и двинулись вперед. Их командир явно тоже не поддавался ни на какие провокации.
- Сэр? - спросил Торгал. - Следует ли нам идти с ними?
Аргел Тал улыбался, сам того не замечая.
- Да. Хоть здесь и осталось мало работы, мы будем сражаться рядом с ними.
К рассвету агония стеклянного города закончилась.
Место, выбранное для сбора Легиона было чрезвычайно обширно, но терялось в глубине раскинувшегося города. Хрустальные башни, зачищенные элитой терминаторов, но оставшиеся нетронутыми, окружали огромный парк. Земля вскоре превратилась в грязь под гусеницами танков и сапогами сотни тысяч Астартес. Парк простирался на километры во все стороны вокруг. В лучшие времена жители города отдыхали и отмечали в нем праздники, теперь же он стал местом празднования их уничтожения. Ирония происходящего доставляла Аргел Талу некоторое удовольствие.
Седьмая рота влилась в общую массу — не первой, но и далеко не последней — и заняла положенное место. Кси-Ню 73 и четверо его боевых роботов знали свои места и не пытались приближаться к выстраивающимся порядкам Несущих Слово. Капитан и командиры отделений простились с техножрецом на краю построения Легиона, в последний раз Аргел Тал видел его вместе с Инкарнадином, Первым Завоевателем. Робот, слегка ссутулившись, стоял возле своего хозяина, возвышаясь над аугментированным человеком, безжизненные линзы глаз двигались влево-вправо с терпением камеры. Кси-Ню 73 рассеянно поглаживал его броню, словно шерсть домашнего питомца.
Они стояли отдельно от Астартес далеко не в одиночестве. Карфагенская когорта состояла из десятков манипул, а четверо подопечных Кси-Ню составляли всего одну из них. Судя по тому, что там гордо стояло более ста роботов, закованных в черное и красное, многие штурмовые отделения запросили помощь от приписанных к Семнадцатому легиону сил Легио Кибернетика.
К броне нескольких редких машин были прикреплены свитки с клятвами и священными писаниями, отмечавшие их особое мастерство в бою. Все эти роботы, различные внешне и принадлежавшие к самым разным классам, были занесены в архивы «Фиделитас Лекс» как почетные члены легиона Несущих Слово.
Инкарнадин был одним из них, на его лбу золотом был изображен знак зазубренного солнца.
Аквилон и кустодии отошли в сторону, когда Аргел Тал с братьями начали строиться.
- Удачи, капитан, - сказал командир и вновь отсалютовал.
Аргел Тал ответил кивком.
- И тебе того же, Оккули Император.
После этого Кустодес прошли сквозь собравшийся Легион и встали в стороне небольшой группой. Сотни серых шлемов повернулись вслед за движением воинов, наблюдая, оценивая и ненавидя.
Аргел Тал и Ксафен прошли в передние ряды к Магистру ордена Деймосу и прочим командирам Зазубренного Солнца. С учетом победы, их приветствовали странно сдержанным образом. Через мгновение Аргел Тал понял, почему.
- Как долго ты был с ними? - спросил Деймос почти требовательно.
Аргел Тал взглянул на счетчик хронометра на краю дисплея визора.
- Восемь часов, сорок одна минута.
Деймос был без шлема, его потрепанное временем лицо хмурилось в ожидании.
- И?
- Что «и»? - спросил Аргел Тал, - я что, в чем-то ошибся?
- Разумеется, нет. У тебя есть, что доложить?
- Да, сэр, - Аргел Тал смотрел перед собой, - но это может подождать.
- Взгляни на них, брат, - Деймос был достаточно осторожен, чтоб обойтись без жестов, но смысл его слов был и так ясен. - Смотри, как они стоят поодаль от нас, но тоже ожидают слов примарха.
Кустодес стояли прямо, как копья, двумя шеренгами по десять, гривы-плюмажи развевались на ветру. Алебарды были взяты навытяжку, словно в присутствии Императора. Они были результатом более тонкого процесса, чем массовое производство Астартес, было легко представить этих золотых рыцарей лучшими из человечества, уступающими великолепием лишь самим примархам. Предположить это было бы естественным порывом для неопытного и несведущего. У тех же, кто видел их изъяны, оснований было куда меньше.
Аргел Тал все еще не мог решить, как именно он к ним относится. Они были потрясающи в бою, хоть и имели серьезный недостаток. Аквилон был приставлен надзирать за Легионом и докладывать о происходящем Императору, но при этом вызывал раздражающую симпатию все те часы, что они сражались вместе, и был бесспорно целеустремленным воином.
Несущие Слово стояли под плотно покрытым священными текстами штандартом Седьмой роты и иконой зазубренного солнца, ожидая, пока их братья занимают свои места.
- Карфаген стоит отдельно от нас, однако также будет внимать примарху, - указал Аргел Тал.
- Это другое дело, - проворчал Деймос. - Первосвященство Карфагена принесло свои клятвы и обязательства сто лет назад. Почти дюжина их боевых машин включена в число почетных легионеров с тех пор. Аврелиан прикажет им удалиться, помяни мое слово, но по крайне мере они заслужили право стоять вместе с нами.
- Со временем Аквилон мог бы заработать такое же право.
Деймос засмеялся, и от этого внезапного звука головы окружающих повернулись к нему.
- Ты и впрямь веришь в это, капитан?
Аргел Тал оторвал взгляд от группы кустодиев.
- Нет, господин. Ни на секунду.
Даже в обжигающей вспышке телепортации каждый воин заметил одну и ту же деталь. Лоргар появился не в доспехе военачальника Несущих Слово, а в облачении первосвященника с их родного мира.
Кор Фаэрон и Эреб стояли возле примарха, как все и ожидали и как того требовала традиция. Они тоже были в плащах с капюшонами колхидского жречества, генетически усовершенствованные тела драпированы пепельной тканью.
Свитки с клятвами на броне капитана хлопали и трепетали от движения воздуха. Ряд за рядом, от первого до последнего, сто тысяч воинов опустились на одно колено. Каждый опускающийся ряд в унисон ударял керамитом о почву, преклоняя колени. Лишь знамена остались стоять над гранитно-серым океаном.
Лоргар держал крозиус на плече, копируя позу каждого из капелланов Легиона, стоявших перед ним. Несмотря на всю внешнюю жестокость, ритуальное оружие не контрастировало с мирным обликом примарха.
Без доспеха он не мог общаться по воксу. Вместо этого рабы Легиона принесли сервочерепа — лишенные кожи, отбеленные и аугментированные черепа бывших слуг Легиона, избранных служить Несущим Слово даже после смерти. Черепа парили на гудящих антигравитационных суспензорах, в их глазницах были встроены пиктографы, челюсти были заменены на динамики вокса.
Один из них неторопливо пролетел мимо Аргел Тала, и от этого у капитана появилась тревожащая мысль. Однажды это может стать участью Кирены. Если она пожелала служить Легиону в будущие десятилетия... Аргел Тал повернулся, чтоб взглянуть на сервочереп, сам удивляясь неуютному ощущению. Большинство смертных слуг радовалось обещанной возможности бессмертия, пусть и в такой убогой форме. Но Кирена...
- Что ты делаешь? - прошипел Ксафен. - Соберись.
Аргел Тал снова сконцентрировался, повернувшись к примарху. Лоргар тщательно выбрал место прибытия, он стоял на естественной возвышенности перед стройными рядами воинов, присягнувших ему.
Перед началом речи капюшон откинулся с неторопливой величественностью, демонстрируя сильные и красивые черты — лицо его отца, но расписанное золотом, с подведенными сурьмой глазами. Он выглядел в точности как проповедующий первосвященник Древнего Гипта - жрец фараона, обращающийся к верующим.
- Мои верные сыновья. В прошлом вы преклоняли колени на каждом Обряде Памяти, как преклонили и сейчас. Но этого более не будет. Несущие Слово... встаньте.
Дисциплина была отброшена, Астартес начали переглядываться, застигнутые врасплох словами повелителя. Такого никогда не было, а ведь все только начиналось. От удивления и смущения многие Астартес не исполнили распоряжение примарха.
- Встаньте, - повторил Лоргар, слегка рассмеявшись в конце. - Встаньте все. Сейчас не время проявлять пиетет.
Ксафен поднялся сразу же, как и все капелланы. Аргел Тал встал медленнее, глядя на друга.
- Что происходит? - спросил он.
- Увидишь, - ответил Ксафен.
Следующие слова Лоргар адресовал не своим сыновьям. Он сделал жест рукой в сторону небольшой группы воинов на краю собравшегося построения, кожа блеснула золотом в рассветных лучах.
- А тут у нас что? - поинтересовался он. Сервочерепа донесли его слова до тысяч собравшихся, передавая вежливость голоса даже через скрипучий вокс. - Наши приставленные надзиратели. Я благодарю вас от имени Семнадцатого легиона за помощь в приведении к согласию этого еретического мира.
Двадцать Кустодес поклонились, слегка вразнобой.
Аргел Тал стоял слишком далеко, чтобы расслышать слова Аквилона, но командир кустодиев поклонился ниже остальных и указал на собравшийся Легион.
Ответ Лоргара донесся с той же вежливой дипломатичностью, что и его слова благодарности.
- Ты прав, кустодий Аквилон. Начало твоего пребывания с Семнадцатым легионом омрачено тучами. Но я должен принести свои извинения. То, чем я хочу поделиться со своими сынами, не предназначено для ушей посторонних.
У Аргел Тала не было шансов расслышать, что ответил Аквилон. Лоргар улыбнулся в ответ и сотворил знамение аквилы. Когда примарх сложил знак поверх серого одеяния, золотые руки образовали такую же аквилу, как на на доспехах личной стражи Императора. Аргел Тал усомнился, что хоть кто-то из присутствующих не поймет символизма жеста.
- Мои сыны были опозорены, а их вера пошатнулась. Я привел их в этот мир не только для того, чтобы перековать в битве, но и для разговора о будущем. И я буду вести этот разговор только со своими детьми. Взгляни на юг, даже наши союзники-механикумы удаляются из уважения.
Аргел Тал оглянулся через наплечник и увидел, как слова примарха воплощаются и Механикум уходят. Только несколько роботов, с почетом включенных в Легион, остались на месте. Инкарнадин стоял неподвижно, знамя Несущих Слово ниспадало ему на плечи, словно королевская мантия.
Лоргар улыбнулся, как его отец, обрывая ответ Аквилона.
- У каждого Легиона есть свои обряды и обычаи, Аквилон. Обряд Памяти — из их числа. Ты станешь навязываться Волкам Русса, когда они воют вокруг каменных гробниц своих павших? Придешь без приглашения к Сынам Просперо, когда они медитируют, размышляя о человеческих возможностях?
Аквилон шагнул вперед. Парящий сервочереп уловил его ответ и донес его до собравшегося Легиона.
- Если Император, возлюбленный всеми, повелит мне надзирать за этими Легионами...
Лоргар сцепил руки, извиняющееся выражение на его лице было столь искренним, что выглядело почти издевательским.
- Я был рядом, когда мой брат Жиллиман отдавал тебе распоряжения, Аквилон. Тебе предписано убедиться, что Несущие Слово полностью отдают себя делу Великого крестового похода. И я — да и все мы — благодарим тебя за твое присутствие. Но сейчас ты нарушаешь приличия. Ты выказываешь нам неуважение и посягаешь на наши традиции.
- Я не желаю никого обидеть, - отозвался Аквилон, - но мой долг четко обозначен.
Лоргар кивнул, изображая симпатию к их намерениям. Это было злое представление, и Аргел Тал не знал, смеяться или стесняться происходящего.
- Давайте не будем преступать границы ваших полномочий, - сказал примарх. - Вам не давали права постоянно сопровождать меня, словно тюремные надсмотрщики. Я — сын Императора, сотворенный его мастерством, чтобы нести его волю. Вы же — стадо генетических игрушек, собранных в лаборатории из биологического мусора. Вы настолько ниже меня, что я не стал бы мочиться на вас, даже если бы вы были объяты пламенем. Так что... я буду говорить прозрачно, во избежание будущих непониманий.
Аквилон шагнул вперед, но Лоргар остановил его, произнеся одно лишь имя.
- Кор Фаэрон.
Как только имя прозвучало, в воксе раздался скрежещущий голос Первого капитана.
- Все Несущие Слово, взять Кустодес на прицел.
В отличие от приказа встать, этот не вызвал ни малейшего замешательства. Ряды Несущих Слово вскинули болтеры и активировали цепные мечи.
- Прощайте, - произнес Лоргар, все еще с улыбкой отца, - скоро встретимся на орбите.
Два сервитора подтащили громоздкий телепортационный маяк, повторяющий формой и размерами металлическую бочку. Бионические рабы выкатились из передних рядов Астартес и бесцеремонно бросили на землю инженерный шедевр из бронзы и черного железа. Пока Аквилон стоял неподвижно, глядя на Лоргара, маяк с лязгом опрокинулся.
- Можете воспользоваться им для возвращения на «Фиделитас Лекс», - сказал примарх, - ступайте с миром.
- Очень хорошо, - Аквилон замешкался прежде, чем нагнуться и поставить маяк в нужное положение, - да будет так.
- Он просто ушел? - спросила Кирена, наморщив нос не то от удивления, не то от отвращения. Аргел Тал не был уверен, почему именно.
- У него не было выбора, - ответил капитан.
- И что случилось потом?
- А потом... примарх оглядел Легион. Казалось, он смотрит на нас целую вечность. А потом он улыбнулся перед тем, как заговорил.
- О чем он говорил?
- О двух вещах, - Аргел Тал смотрел мимо нее. - Сначала, о древней вере в Паломничество, чтобы найти место, где боги встречаются со смертными. А потом о Колхиде.
- Вашем родном мире? - в ее голосе слышалось восхищение. - Колхида. Колыбель ангелов.
- Да, - ответил Аргел Тал, рассматривая благоговение на ее лице, - мы отправляемся домой.