Ингефель указал на планету изогнутым когтем.
Ее называли Мелисантом. Она была одной из последних, кто ощутил распространяющееся влияние Ока.
- Ауспик не фиксирует признаков жизни, даже на бактериальном уровне, - проскрипел по воксу голос капитана Силамор.
- Ей что, правда нужен был сканер, чтобы увидеть это? - поинтересовался Торгал.
Под ними раскинулся призрак мира — шар, покрытый серым ландшафтами и черными океанами, слегка прикрытыми тонкой дымкой облаков. Даже на орбите Мелисанта корабль боролся с ветрами варпа снаружи, а на наблюдательный купол накатывались текучие волны человеческих лиц и фигур, разбивавшихся о бронированное стекло. Все они растекались по нагревшейся защите, как масло по воде, и, распадаясь, возвращались обратно в вихрь.
Через какое-то время Аргел Тал начал замечать, что лица повторяются. Казалось, они заново формируются в буре и снова раз за разом бросаются на корабль.
- Это души? - спросил он вслух.
Это изначальная материя. В царстве плоти и крови она принимает вид психической энергии. Твои мысли придают ей форму. Ты видишь человеческие души, но это далеко не все. Души эльдар. Плоть нерожденных, которых люди когда-то нарекли демонами. Грубые психические потоки. Воплощенная вероятность, где разум творит реальность.
- Я хочу спуститься на поверхность этого мира.
Ты умрешь.
Аргел Тал повернулся к существу, лишенное шрамов лицо исказилось от злости.
- Тогда зачем было тащить нас сюда? Какова цель этого путешествия, если мы не можем покинуть корабль? Смотреть на мертвые миры по ту сторону поля Геллера? Слушать вопли потерянных душ?
Ингефель подполз ближе к группе Несущих Слово. Посох из черного дерева, когда-то принадлежавший девушке, принесшей себя в жертву, чтобы призвать демона, постукивал по полу, словно трость старика.
У меня есть, что показать вам.
Он указал двумя узловатыми когтями на мир внизу.
Мелисант в его нынешнем виде — это не урок. Вы должны увидеть, каким Мелисант был.
Закройте глаза. Вслушайтесь в шторм снаружи. Слушайте, как волны бьются о кожу вашего корабля. Мелисант — всего лишь один мир, плавающий в Море Душ. Один из миллионов. Позвольте показать его вам.
А затем, спустя лишь один удар сердца — Открой глаза, Аргел Тал.
Он всегда ценил восходы.
Этот был достоин остаться в памяти — охристый шар окрашивал яростным светом шпили и минареты города. Несмотря на заложенные в генокоде устойчивость к боли и яркому освещению, от яркости восходящего слонца болели глаза. И это тоже было прекрасно, поскольку никогда не случалось раньше.
Ингефеля нигде не было видно. Они стояли на краю утеса, над городом чужих, заливаемым рассветным золотом. Аргел Тал повернулся и оглядел братьев: Ксафен смотрел на поселение ксеносов, Малнор и Торгал последовали его примеру, Даготал уставился в синее небо наверху.
Таким был Мелисант, - раздался в его сознании бормочущий голос существа. Посмотрите на город, построенный из кости и драгоценных камней. Взгляните на шпили, которые стояли лишь благодаря колдовству эльдар, будучи слишком хрупкими, чтобы устоять по законам человеческой физики.
А теперь узрите Падение.
В небе облака закружились в танце — день и ночь мелькали, сливаясь в серое мерцание. Фиолетовые завитки расползались по небосводу, становясь толще, разветвляясь, скручиваясь и пятная воздух красным туманом. От страшной жары на лице и шее Аргел Тала выступил пот. Нагрелась даже жидкость, увлажнявшая его глаза.
Пока он смотрел, город внизу начал рушиться, шпили и дорожки падали и разбивались о землю, сокрушая толпы худощавых фигур чужих и здания меньшего размера.
Их чары угасают. Это край Великого Ока. Полное разрушение малых поселений заняло несколько дней. В сердце их империи конец всей жизни наступил за считанные мгновения.
Аргел Тал слышал звук гибели города — ветер доносил до него грохот, горестные стенания и плач.
- Чужие, - Ксафен улыбнулся, глядя на падающие башни. - Пусть они все горят, лишенные душ и забытые.
Никто не возразил.
- Почему это произошло? - спросил Аргел Тал.
Эльдар были близки к тому, чтобы увидеть правду о вселенной. Их цивилизация распространилась по галактике, развиваясь тысячелетиями под руководством богов, которых они чтили. А затем, на последнем шаге... они оступились.
- Как?
Взгляни на небо.
Грозовые тучи собрались в угрожающую спираль, накрыв землю до самого горизонта тьмой. С первых же капель дождя — обжигавших кожу и сильно пахнувших металлом — стало ясно, что уготовано городу внизу. С единственным ударом грома, от которого содрогнулся воздух, черные облака столкнулись, и по этому сигналу небеса разверзлись.
Алые частицы падали с неба, орошая разрушенный город кровью, столь густой, что она пятнала те костяные здания, которые еще продолжали стоять. Ксафен закрыл глаза, подняв голову навстречу ливню.
- Это не человеческая кровь. Она слишком сладкая.
Аргел Тал стер с лица льющийся ихор. В городе внизу из теней упавших памятников сгущались существа, они поднимались из кровавых озер, образовавшихся на улицах. Они пошатывались и дергались, все разные и неестественные в своей полусформированности. Некоторые ползли на множестве лишенных костей конечностей. Другие с воплями неслись на тонких ногах, вытягивая кривые когти.
Мои сородичи принимают материальную форму. Они охотятся за душами, плотью, кровью и костями.
- Почему это происходит?
Бесформенные твари бежали стаями, убивая всех попадавшихся им стройных плачущих выживших. От этого зрелища он похолодел. Геноцид должен быть очищением, а в этом безумном выбросе неведомых сил не было ничего чистого.
- Отвечай мне, - медленно произнес Аргел Тал. В ответ не прозвучало ничего, только кровь струилась по его щекам и губам. Он не обонял и не ощущал на вкус ничего, кроме кроваво-красного дождя.
Из развалин города вознеслись новые башни — тонкие шпили с пульсирующими стенами из еще живой плоти, украшенные безмолвными лицами и торчащими наружу освежеванными руками. Поднимающиеся башни тянулись к охваченным паникой эльдар на улицах, используя их жизни в качестве строительного материала, а плоть чужих — как скрепляющий раствор.
Смотри, как они умирают. Вы умрете так же.
- Я велел тебе ответить мне, - сказал капитан.
Смотри и учись, Несущий Слово.
- У нас есть данные об эльдар и их истории, - он сплюнул отвратительную кровь, капавшую на язык. - Там сказано о Падении, когда их культуру осквернили упадок и порок. Сверхъестественная катастрофа уничтожила их столетия назад. То опустошение — вот это? Это... гнев богов?
Это — их возмездие. В своем невежестве они видят лишь смерть империи, когда бесчисленные миры тонут в крови и огне. В этот возвышенный момент они предпочли страх силе и тем обрекли свое царство превратиться в прах, ибо Изначальная Истина страшит каждого из них.
Они породили бога. Бога удовольствий и обещаний. Но они не чувствуют счастья.
- Довольно! - Аргел Тал откинул голову и вдохнул всеми тремя легкими. Буря усиливалась, измученные небеса проливали кровь на мир под ними.
- Отвечай! - закричал он в небо.
Это — Падение, о котором говорят шепотом. Эльдар были слепы. Они могли жить в гармоничном единстве с Силами, чему вскоре должно научиться человечество. Вместо этого они гибнут. Не в силах принять Изначальную Истину, они уничтожаются ею.
Ты спрашиваешь, почему? Разве ты не видишь? Так не умирают империи, Несущий Слово. Так рождаются боги. Вера эльдар дала галактике новое божество. Та, Что Жаждет. Слаа Неф. У него тысяча имен.
Это первые мгновения его жизни, и оно пробуждается и обнаруживает, что его собственные верующие проклинают его от страха и невежества.
Этот бесконечный шторм, Око Ужаса — эхо его крика при рождении.
- Я увидел достаточно, - Аргел Тал смотрел на город под ними, теперь тихий, затопленный и полностью очищенный от жизни. - Кровь богов, я увидел достаточно.
Тогда открой глаза.
Ингефель смотрел на них, немигающие разные глаза отражали тошнотворное свечение снаружи купола. Запах крови все еще наполнял ноздри Аргел Тала, хотя броня и кожа оставались нетронутыми и чистыми.
- Это было неприятно, - сказал Торгал.
- Сэр, - Даготал коснулся наплечника Аргел Тала. - Я думаю, нам следует покинуть это место.
Возразил не демон, а Ксафен.
- Ты превышаешь свои полномочия, сержант. Мы не станем убегать от истины, ради которой так далеко забрались.
Аргел Тал не обратил внимания на их спор. Его вокс-сеть была заполнена рапортами отделений, на ретинальном дисплее моргали руны, когда очередной сержант выходил на связь.
- Сэр, мы только что видели...
- Капитан, там был голос... и видение...
- Докладывает отделение Вадокса...
Несущий Слово повернулся к демону.
-Каждый из моих воинов на корабле видел то же, что и мы.
Они слышат мой голос, как и ты. Для этого они здесь: быть свидетелями. Учиться. Эльдар потерпели неудачу и заплатили за свое прегрешение медленным вымиранием. Человечество не должно повторить их путь. Люди должны принять Изначальную Истину.
- Мы не можем донести до Империума такую весть, - произнес Аргел Тал.
- Разумеется, можем, - глаза Ксафена сузились. - Можем и донесем, потому что должны. Это просветит человечество.
Вы пришли сюда, чтобы узнать, были ли верны Старые Пути вашей родины. Теперь вы знаете, что да.
- Это истина, слишком отвратительная, чтобы Империум принял ее, - капитан смотрел на мертвый мир внизу. - Ты не знаешь, о чем говоришь, тварь. Брат, ты что — ожидаешь, что мы отправимся прямо на орбиту Терры в гостеприимные объятия Императора? Правда, которую мы принесем домой, сделает Имперскую Истину ложью. Все людские эмоции принимают вид психической энергии? Мало того, что лишенное богов кредо Императора оказалось ложно, так мы еще и должны отбросить его ради союза с духами и демонами? - Аргел Тал покачал головой. - Начнется гражданская война, Ксафен. Империум разорвется на части.
Капеллан угрожающе зарычал.
- Мы пришли за этим. Лишь истина имеет значение. Ты говоришь так, словно ожидал, что примарх окажется неправ, а теперь напуган тем, что его правота была доказана.
- Но капитан говорит разумно, - сказал Даготал. - Нас не осыплют орденами, если мы принесем домой весть, что ад реален.
Все они обернулись, когда в их сознаниях зазвучал смех демона.
Вы еще ничего не видели, а уже решаете, что лучше для вашего рода?
- На что еще тут смотреть? - спросил Аргел Тал.
Ингефель сделал знак крючковатыми пальцами. Закройте глаза.
- Нет, - капитан вдохнул, успокаиваясь. - С меня хватит слепого послушания. Скажи мне, что ты хочешь нам показать.
Я покажу вам, как родился ваш примарх. Покажу, почему кадианцы звали его Любимым Сыном Четырех. Император — не единственный его отец.
Аргел Тал взглянул на остальных и увидел, что их глаза уже закрыты — упоминания об отце хватило, чтобы они повиновались. Он заговорил в вокс, предупреждая другие отделения.
- Все вы, готовьтесь, что увиденное может оказаться обманом.
В тебе так мало веры, Аргел Тал.
Несущий Слово снова закрыл глаза.
Прикосновение воздуха к коже было ледяным, и первое, что зафиксировало возвращающееся зрение Аргел Тала, было облако собственного дыхания. Здесь пахло не обилием крови, как на мире чужих, и не мускусом кислорода, прошедшего рециркуляцию в очистных системах корабля. Тем не менее, в воздухе улавливался определенный запах: химический привкус работающей техники и горящего стекла.
Аргел Тал оглядел лабораторию, со всех сторон его окружали генераторы, заваленные столы и работающие люди в костюмах, устойчивых к высокому давлению — белых или ярко-желтых с символами радиации. На их лицевых щитках выступал иней, который люди смахивали перчатками, словно пыль.
Несущему Слово доводилось бывать в немногих лабораториях за десятилетия своей жизни, так что он мог мало с чем сравнивать. Однако можно было справедливо предположить, что аппаратура таких размеров могла потребоваться лишь для самой необходимой и прогрессивной работы. Стен было не видно за толстыми кабелями и лязгающими генераторами, число техников за работой измерялось сотнями, все они были рассеяны вокруг столов, платформ и стоек.
Один из них прошел мимо Аргел Тала, защитный костюм фигуры зашелестел, соприкоснувшись с боевым доспехом Несущего Слово. Забрало костюма не оставляло возможности увидеть лицо его носителя, но, кем бы он ни был, техник полностью игнорировал Астартес.
Аргел Тал потянулся к фигуре.
Нет.
Он остановился, серые пальцы сжались. Крошечные сервоприводы в суставах руки доспеха застрекотали, когда она отдернулась от плеча техника.
Осторожнее, Аргел Тал. Их души останутся слепы к твоему присутствию, пока ты не вмешаешься в их работу.
- А если вмешаюсь? - тихо спросил он.
Одна из самых могущественных психических сил в истории живых узнает о тебе и убьет тебя на месте. Ты внутри самого сокровенного святилища Анафемы. Здесь он создает свой род.
- Анафема, - повторил Аргел Тал, оглядывая гигантское помещение. Остальные Несущие Слово подошли к нему, ни один не тянулся к оружию.
Анафема. Создание, которое вы знаете под именем Бога-Императора.
Ксафен выдохнул туманные завитки пара.
- Это... это Терра. Генетические лаборатории Императора.
Да. За много лет до того, как Анафема начал крестовый поход, чтобы вернуть себе звезды. Здесь, со всей ясностью своей лишенной чувств бесчеловечности, он завершил создание двадцати своих детей.
Капеллан перешел к столу, на котором в центрифуге вращались пробирки с кровью. Содержимое каждой пробирки разделялось на слои.
- Если это видение прошлого, то как может Император уничтожить нас здесь?
Сейчас ты в безопасности, Ксафен. Это единственное, что имеет значение. Все это происходит на Терре, пока империя эльдар пылает в огне духовной энергии. Анафема чувствует, что скоро придет время начинать Великий крестовый поход.
Несущие Слово двинулись вдоль рядов столов, путь вел их к центральной платформе, возвышавшейся над лабораторией. На полу стояла колонна из черной и серебристой аппаратуры, опоясанная широкой дорожкой. Аргел Тал первым поднялся по лестнице, подошвы гулко стучали по металлу, оставаясь неслышимыми для десятков ближайших техников. Несколько из них прошло мимо него, игнорируя все, кроме потоков данных на заиндевелых информационных носителях и синусоидальных показаний наручных ауспиков.
Аргел Тал пересек платформу, обошел амниотические капсулы, примыкающие к основной колонне — их соединяло густое переплетение проводов, цепей, кабелей и хомутов. Встроенные в металлическую колонну генераторы производили такое же злое гудение, как наспинные силовые установки Астартес, и от этой мелочи капитан улыбнулся.
Утроба для примархов. Здесь сыны Анафемы созревают в холодных колыбелях.
Аргел Тал подошел к ближайшей капсуле. Ее поверхность была из неокрашенного серого железа, гладкого в тех немногих местах, где не было разъемов и соединительных портов аппаратуры. На передней серебряной пластине было отчетливо выбито готическое число XIII. Ниже серебряной плиты на металле была выцарапана мелким педантичным почерком надпись.
Точный смысл слов ускользнул от Аргел Тала — кажется, это была длинная запутанная молитва, просившая внешние силы даровать благословение и силу — но сам факт, что он мог хоть что-то прочесть, был загадочен сам по себе.
- Это по-колхидски, - произнес он вслух.
И да, и нет.
- Я могу прочесть это.
Наречие, которое ты называешь колхидским — часть изначального языка. Колхидский... кадианский... эти языки были рассеяны по вашим мирам, готовя их к грядущим временам. Золотые питомцы Императора не смогли прочесть надписей, ибо в их жилах не течет кровь Лоргара. Все это было спланировано эоны назад.
- А кадианцы?
Их мир ощутил прикосновение так же, как и Колхида. Семена посеяны в изобилии, чтобы расцвести в этот миг.
Аргел Тал приблизился к капсуле с отметкой XIII. Через стеклянное окно на уровне глаз не было видно ничего, кроме молочной жидкости внутри.
А затем — движение.
Не подходи ближе.
Мимолетная тень чего-то мелькнула в искусственной утробе.
Стой на месте. Голос демона стал более резким, в нем сквозило беспокойство.
Аргел Тал сделал шаг вперед.
В инкубационной капсуле дремал ребенок, свернувшийся беспомощный зародыш с закрытыми глазами. Он медленно поворачивался в амниотическом молоке, полусформированные конечности двигались во сне.
Стой на месте, Несущий Слово. Я чувствую, как растет твой гнев. Не думай, что я единственный, кто может ощутить это. Сильные эмоции также потревожат Анафему.
Аргел Тал склонился над капсулой. Кончики пальцев смахнули иней с ее поверхности.
- Жиллиман, - прошептал он.
Ребенок продолжал спать.
Ксафен отошел от остальных и двинулся к капсуле с числом XI. Не вглядываясь в ее содержимое, он оглянулся через плечо на Аргел Тала.
- Здесь спит одиннадцатый примарх — все еще чистый и невинный. Мне мучительно хочется покончить с этим сейчас, - признался он.
Стоявший позади капеллана Малнор усмехнулся.
- Это сэкономит нам массу сил, а?
- И не даст разбиться сердцу Аврелиана, - Ксафен провел пальцами по порядковому номеру. - Я помню, каким опустошенным он был, потеряв второго и одиннадцатого братьев.
Аргел Тал все еще не отошел от капсулы Жиллимана.
- Мы не знаем наверняка, изменят ли будущее наши действия здесь.
- Разве иногда не стоит попробовать? - спросил капеллан.
- Иногда стоит. Но не сейчас.
- Но Одиннадцатый легион...
- Вычеркнут из имперских архивов по веской причине. Как и Второй. Я не говорю, что не ощущаю соблазна, брат. Пробив мечом эту капсулу, мы сотрем позорное будущее.
Даготал прокашлялся.
-И лишим Ультрадесант значительного притока рекрутов.
Ксафен взглянул на него безучастными глазами, казалось, взвешивая ценность такой идеи.
- Что? - спросил Даготал остальных. - Вы тоже об этом думали. Это не секрет.
- Это всего лишь слухи, - проворчал Торгал. В голосе сержанта штурмовиков не было слышно уверенности.
- Может, и так. А может, и нет. Тринадцатый разросся и затмил все остальные Легионы примерно в то же время, когда Второй и Одиннадцатый были «забыты» имперской историей.
Хватит строить бесполезные догадки, - снова раздался бесплотный голос.
Аргел Тал глянул с платформы вниз, где ученые трудились на своих постах. Большинство работали с кровью, или проводили биопсию бледной плоти. Он сразу же узнал извлеченные органы.
- Зачем все эти мужчины и женщины экспериментируют над геносеменем Астартес? - спросил он. Остальные Несущие Слово проследили его взгляд.
Они не экспериментируют. Они создают его.
Аргел Тал наблюдал за их работой, пока звучал шипящий голос Ингефеля. Он заметил, что несколько работников неподалеку режут бледные органы серебряными скальпелями. На спине защитного костюма каждого из них была цифра I.
Ваш Император покорил собственный мир с помощью прото-Астартес, созданных в куда худших условиях. Теперь он выводит примархов и, как их тень — воинов, необходимых ему, чтобы вести Великий крестовый поход.
Он смотрел, и от зрелища собственного генетического происхождения по коже ползли мурашки.
Это — органы-прототипы, которые вскоре станут геносеменем первых истинных Астартес. Вы знаете их как...
- Темные Ангелы, - сказал Аргел Тал. - Первый Легион.
Под ним биоинженеры вскрывали бесформенные органы, обнажали вены, анализировали под микроскопом и забирали образцы тканей для дальнейших испытаний. Прогеноидные железы, имплантированные в его собственные горло и грудь, отозвались пульсирующей болью. Он поднял руку, чтобы потереть больное место сбоку шеи, где спрятанный под кожей орган тихо делал свое дело — хранил генокод до момента его смерти, затем его извлекут и вживят другому ребенку. Ребенок, в свою очередь, вырастет и станет Несущим Слово. Уже не человеком. Не Homo Sapiens, а Homo Astartes.
Пройдет много терранских лет прежде, чем эти органы будут готовы к имплантации человеческим детям. Работа только начата. Большинство дефектов в структуре геносемени будут исправлены в будущие десятилетия.
Капитану не понравился тон существа.
- Большинство?
Большинство. Не все.
- Тысяча Сынов, - проговорил Ксафен. - Их генокод оказался разбалансирован. Легион поразили мутации и психическая нестабильность.
Их изъян не единственный. По мере течения лет биологические изъяны станут очевидны. Вырождение геносемени приведет к отказу органов, лишив возможности вырабатывать ядовитую слюну; непереносимость определенного вида радиации изменит кожу и кости воинов.
- Имперские кулаки, - сказал Малнор. - И Саламандры.
- А мы? - спросил Даготал.
Последовала пауза, на протяжении которой у них в ушах раздавался смех Ингефеля.
Вы?
- Затронет ли нас подобная... порча?
- Ответь ему, - велел Аргел Тал. - Он задает вопрос, на который мы все хотим знать ответ.
Код ваших тел чище, чем у большинства. Вас не постигнет вырождение или же уникальные изъяны.
- Но есть еще что-то, - произнес он. - Я слышу это в твоем голосе.
Никто из Астартес так не верен своему примарху, как Семнадцатый легион Лоргару. Ни один имперский воин не верит в праведность своего отца с такими убежденностью и пылом.
Аргел Тал сглотнул, ощутив холод и кислоту.
- Верность записана в нашей крови?
Нет. Вы разумные создания со свободной волей. Это не более, чем небольшое отклонение в безупречном генокоде. Ваше геносемя усиливает химию мозговой ткани. Это придает вам концентрацию. Нерушимую верность своему делу и Лоргару Аврелиану.
- Мне не нравится оборот, который принимает это откровение, - признался капитан.
Твое удивление обманчиво, Аргел Тал. Ты же видел это раньше, в глазах братьев из других Легионов. Подумай о покорении Кассиуса, когда бледнокожие сыны Коракса смотрели на вас с неприязнью, протестуя против суровой зачистки языческого населения. Тысяча Сынов на Антиолохе... Лунные Волки на Давине... Ультрадесант на Сионе...
Все ваши братья наблюдали за вами и ненавидели вас за нерассуждающий целеустремленный гнев.
Он вернулся к капсуле Жиллимана, разглядывая ее, а не техников внизу.
- Я не стану более об этом говорить.
Верить — это не порок, Несущий Слово. Нет ничего чище.
Аргел Тал не отреагировал на слова демона. Нечто иное приковало его внимание и не отпускало.
- Кровь... Смотрите. Посмотрите на это, - капитан присел возле нижней части хранилища-утробы Жиллимана. Под инкубационной камерой из-под основной аппаратуры виднелась часть громоздкой коробки генератора. Системы охлаждения пульсировали, проталкивая жидкость. Насколько можно было различить через проемы в бронированном корпусе, внутренние детали генератора были покрыты пузырящейся красной жидкостью.
Даготал заглянул через плечо Аргел Тала.
-Это кровь?
Капитан наградил его уничтожающим взглядом.
- Что? - спросил сержант.
- Это гемолубрикант для духа машины. Эти запасные генераторы прикреплены к каждой капсуле. Видишь, они вдобавок тянутся вдоль опорных колонн вон тех сооружений сверху башни.
Даготал и прочие огляделись.
- И?
- Где ты видел точно такие генераторы раньше? Какой механизм требует для работы столь сложного духа машины?
- Оо, - произнес сержант. - Оо.
Несущие Слово уставились на центральную колонну. Составлявшие ее агрегаты и силовые установки гудели и вибрировали.
Наконец-то... Да...
- Это не просто инкубационная башня, - сказал Ксафен.
Вы так близки...
Аргел Тал поочередно осмотрел капсулы и безумно сложный комплект аппаратуры, соединявшей их с центральной колонной.
Да... Да... Узрите истину...
- Это, - его голос ослабел от изумления, - генератор поля Геллера.
Ксафен прошелся по дорожке, лязг его шагов оставался неслышимым для толпы занятых работой техников. Аргел Тал наблюдал, как капеллан движется вдоль капсул, и по затылку ползли мурашки подозрения. Оба воина были без шлемов, на лицах блестел ледяной пот.
- Самое мощное поле Геллера в истории, - указал Аргел Тал на аппаратуру. - Генераторы на наших кораблях, связанные с навигаторами — лишь тень того, что мы видим здесь.
Ты не до конца понимаешь, как работает то, что ты называешь полем Геллера. Это больше, чем просто кинетический щит, защищающий от энергии варпа. Сам варп — это Море Душ. Ваши поля отталкивают грубую психическую силу. Они — защита от когтей нерожденных.
- Мы должны задаться вопросом, - заговорил Ксафен, поглаживая поверхность капсулы под номером XVII, - почему эти инкубаторы защищены от...
Скажи это.
Ксафен улыбнулся.
- ...от демонов
Торгал присоединился к капеллану возле капсулы Лоргара. Какое-то время он смотрел внутрь, на дремлющего ребенка.
- Кажется, я знаю. Для этих детей почти настало время родиться. Демон? Дух?
Я здесь.
Было видно, что Торгалу чрезвычайно неуютно общаться с бесплотным голосом.
- В Легионах ходит легенда, что двадцать сыновей Императора были разбросаны по небу в результате великой трагедии, некоего сбоя в процессе их создания.
Вы выросли на историях о примархах, которые ведут ваши Легионы, но сотни лет вас обманывали. Через какие-то мгновения вы узрите истину. Анафема заключил сделку с Силами варпа задолго до того, как покинул Землю, отправившись в Великий крестовый поход.
Анафема желал могущества для своих сыновей, и боги даровали ему знание, позволившее сплавить в них божественную генетику и психическое колдовство. Он пришел к моим хозяевам, ища ответов и прося о силе. С помощью данных ему знаний он создал двадцать сыновей.
Но случилось предательство. Клятвы, написанные кровью и скрепленные душами, были нарушены. Анафема отказывается явить человечеству Изначальную Истину, и гнев богов варпа растет.
Анафема хранит своих детей и не возвращает долг Силам, одарившим его способностью создать их.
Ксафен схватился за поручень, чтобы не упасть на колени.
- Наш отец — все наши отцы — порождения древних кровавых обрядов и запретной науки.
Аргел Тал не удержался от смеха.
- Император, который отрицает божественность во всех ее проявлениях, создал собственных сыновей с благословения забытых богов. На их инкубационных капсулах написаны молитвы и заклинания. Какое великолепное безумие.
Приготовьтесь. Грядет расплата. Силы ворвутся в материальную вселенную, чтобы вернуть себе детей, которых они помогли зачать.
Аргел Тал взглянул на капсулы, не переставая улыбаться.
- Это поле Геллера. Оно исчезнет, не так ли?
Ровно через тридцать семь ударов твоего сердца, Аргел Тал.
- И примархи исчезнут, забранные твоими хозяевами из варпа. Это и будет катстрофа, разбросавшая их по галактике.
Боги варпа — по праву отцы примархов. Это не из-за злобы по отношению к Императору. Всего лишь божественное правосудие. А пока эти совершенные дети совершат путешествие среди звезд, они вырастут. Это первый шаг плана богов по спасению человечества.
- И Аврелиан...
Важнее всех других. Капсула Лоргара попадет на Колхиду, чтобы пройти первые шаги к просвещению людей Изначальной Истиной и вестью о богах по ту сторону звезд. Без богов человечество умрет, часть за частью, под напором хищных чужих, которые все еще претендуют на большую часть галактики. Оставшиеся умрут, как умерли эльдар: в агонии, неспособные узреть Изначальную Истину под собственным носом.
Это- Судьба. Так записано среди звезд. Лоргар знает, что людям нужны боги — это определило его жизнь и Легион. Поэтому он был избран любимым сыном.
Ксафен закрыл глаза, бормоча литанию из Слова.
- Вера возвышает нас над бездушными и проклятыми. Она — топливо души и движущая сила тысячелетней борьбы человечества за выживание. Без нее мы пусты.
Аргел Тал обнажил оружие. Мечи из красного железа покинули ножны с шипящим свистом.
Да. Да...
Оба клинка вспыхнули электричеством, оживая, когда капитан нажал на активаторы в рукоятках. Ксафен глянул на него прикрытыми глазами.
- Сделай это, - произнес капеллан. - Пусть начнется.
Аргел Тал медленно крутанул мечи, описывая петлю. Трещащие силовые поля стали более насыщенными, от рассекающих морозный воздух светящихся клинков со скрежетом исходил озоновый туман.
- Аврелиан, - прошептал Малнор. - За Лоргара.
- Во имя истины, - сказал Торгал. - Сделай это, и мы принесем ответы обратно в Империум.
Аргел Тал взглянул на Даготала. Он был младшим из сержантов, получив звание совсем незадолго до унижения Легиона. Взгляд командира мотоотделения был отстраненным.
- Мне надоело, что Император лжет мне, брат. Я устал стыдиться того, что мы верим в правду, - Даготал кивнул, наконец встретившись глазами с капитаном. - Сделай это.
Три.
Он шагнул вперед, глядя на скопление похожих на вены кабелей, подергивающихся, проводя искусственную кровь вокруг полуорганической машины-башни.
Два.
Аргел Тал взмахнул мечами, оставлявшими за собой смазанный след из молний.
Один.
Клинки обрушились вниз, прорубаясь через сталь, железо, медь, бронзу и синтетическую кровь.
Оба меча взорвались у него в руках, клинки разлетелись, словно разбитое стекло, оставляя на неприкрытом лице кровоточащие порезы.
И один единственный ужасающе-знакомый миг Аргел Тал видел лишь пылающее психическое золото.