Противный звук «проснувшегося» будильника, доставшегося мне ещё от бабушки, заставил приподнять тяжёлую ото сна конечность и постараться выключить его. Промахнувшись пару раз, я всё же решил открыть глаза и посмотреть на нарушителя покоя. Едкие зелёные стрелки показывали на 6: 30, что не особо радовало, так как надо было вставать. Провалявшись ещё с пяток минут и насладившись теплом одеяла, нагретого собственным телом за ночь, я решил всё же подниматься. Опустив ноги на пол, поёжился, тот был очень холодным и неприятным. Решив не торопиться, аккуратно выпрямился и проморгался, пытаясь разглядеть хоть что-то, но не добился успеха, так что пришлось со вздохом одевать очки. Холодный осенний ветер проникал в комнату даже сквозь закрытые пластиковые створки, что не придавало этому утру красок. Даже не подумав застилать постель, я направился прямиком на кухню, решив подкрепиться.

Ногой распахнув дверцу бледнокожей «кормилицы» выковырял из её нутра парочку зачерствелых бутербродов, которыми и перекусил, не став заваривать чай. «Вот до чего доводит лень!» — вспомнилась мне излюбленная фраза мамы, но я тут же прогнал её голос из головы, не желая вспоминать о родных. Нет, они не умерли. Просто в нашей семье на данный момент были весьма натянутые отношения, так как в свои неполные 30 я был ещё не женат. Отец пытался по мужски говорить со мной, но наши разговоры всегда заканчивались обоюдной злостью и раздражением, ибо я напрочь отказывался заводить жену и детишек. Ну что поделаешь, я просто прекрасно понимал, что не готов. Хотя, как мне иногда казалось, никогда не буду готов. Слишком большая ответственность. Я вон даже себя нормально прокормить не могу, что уж говорить о маленьких карапузах. Ну, это мы отвлеклись.

Нанеся визит ванной комнате, я уже спустя десяток минут был бодрым и свежим (если не считать двухдневной щетины, но это уже издержки вкуса). Бросив взгляд на настенные часы, пришёл к выводу, что стоит поторопиться. Уже через час я должен быть на месте.

Натянув широкие чёрные джинсы, которые, впрочем, были слегка помяты, я так же накинул сверху просторную синюю футболку и подхватил рабочую сумку.

Слегка потёртые кроссовки вмиг оказались на моих ступнях, что отнюдь не радовало. Дело в том, что они были на размер больше и слегка натирали, но эта новость нисколько не изменила моего довольно пофигистичного настроения. Так бывает, к тому же этот день не отличался от других абсолютно ни — чем. Однообразные серые будни с каждым разом всё быстрее отравляли мою душу, но ничего изменить я не мог, так как это было просто не в моих силах. Бросать работу из-за такого пустяка я не собирался, даже если мне предстоит стать безучастным к окружающему миру роботом.

С силой толкнув дверь и дождавшись, пока оная захлопнется, я уже спокойно отправился вниз по лестнице. Не смотря на то, что в доме был лифт, пользоваться им я не желал. Этому способствовали толи разнообразные передачи про застрявших в нём людей (я вовсе не страдаю клаустрофобией, но, тем не менее, не желал бы оказаться зажатым в железном коробе…), или же простая человеческая упрямость, точно не знаю, к тому же пройти 4 этажа не составляло труда.

Оказавшись внизу прохода, я прилежно поздоровался с сидящими на скамейке стариками и пошёл в сторону остановки. Моя старенькая лада сиротливо стояла на стоянке, и мне даже становилось слегка неудобно, стоило раз кинуть на неё взгляд, но не более. Я лучше двадцать минут протрясусь в общественном транспорте, чем буду коротать с час в пробках.

Что удивительно, стоило только мне ступить на остановку, как из-за поворота показался троллейбус.

— Надо же, — пробормотал себе под нос. — То век не дождёшься, то нате вам…

Но, не смотря на эту маленькую «удачу» таракан, как часто называла его моя сестрёнка, оказался забит под завязку. И, тем не менее, особо бойкие люди решили рискнуть и попытаться залезть внутрь. С улыбкой проследив за их отчаянной борьбой, я тяжело вздохнул и стал смиренно ждать следующего «рейса». Кстати, не подумайте, что я такой спокойный и терпимый, в эмоциональном плане. Отнюдь. Я тот ещё перчик, просто предпочитаю держать всё в себе, чтобы не привлекать внимания окружающих. И мне это прекрасно удаётся, что несказанно радует.

— Вы идёте, молодой человек? — Вывел меня из раздумий недовольный голос из — за спины. Краем глаза рассмотрев зрелую женщину, я понял, что слишком ушёл в себя и пропустил прибытие очередного транспорта. Кивнув, я в один прыжок оказался на верхней ступени и отдал на съедение прожорливому автомату свой проездной талон. Тот мигнул зелёной стрелкой и пропустил меня, оставив на довольно — таки помятой бумажке несколько смазанных циферок. Беспрепятственно продвинувшись в средину салона, я прислонился спиной к мутному окну и прикрыл глаза. Троллейбус тронулся и неспешно покатился вперёд, чуть покачиваясь на дорожных неровностях. Вокруг витал едва заметный запах гари и техники, к которому городские жители привыкли с детства, но к нему ещё примешивался ощутимый привкус несвежего дыхания и алкоголя. Оглядевшись, я обнаружил чрезмерно шатающийся субъект, с традиционной раскрасневшейся физиономией, который настойчиво пытался завладеть вниманием школьницы, которая пыталась что-то возразить, но делала это весьма невнятно, ведь наверняка была или растерянна, или скромна и нерешительна. Мужик явно не чувствовал себя стеснённым в выражениях и вещал на весь салон, но никто не пытался что-либо возразить. Все пассажиры старательно делали вид, что не испытывают неудобства, и явно не спешили связываться с пьяницей. Вновь обратив внимание на окончательно смутившуюся школьницу, я думал, что делать. По идее это не мои проблемы, но оставить всё так не позволяла совесть и откровенная неприязнь к тем, кто не умеет вовремя останавливаться. Переборов себя, я медленно подошёл к уже начавшему распускать руки мужику. Перехватив его руку, которую тот собирался положить на коленку девчонке, я серьёзно посмотрел в слегка затуманенные глаза и понял, что тот всё же в состоянии воспринимать меня:

— Он мешает тебе? — обратился я к слегка приободрённой школьнице. Та легонько кивнула.

— Иди ты мимо, мужик, — заплетающимся языком промямлил тот, — это наше с ней дело.

— Сейчас ты встанешь и выйдешь отсюда, — спокойно произнёс я и отпустил его дрожащую конечность. — Уверен, ты порядочный человек, просто сейчас не соображаешь, что творишь. Иди домой, отдохни, выспись и подумай над всем этим. Поверь, будешь благодарен мне за то, что я успел остановить тебя, и ты не совершил ошибки.

Не смотря на распространённое мнение, тот не полез в драку, а лишь насупился и принялся сверлить меня взглядом из-под кустистых бровей. Я стойко выдержал эту своеобразную проверку на вшивость, которая была не менее значима чем извечный вопрос: «Ты меня уважаешь!?», так что мужчине не оставалось ничего, кроме как громко шмыгнуть носом и вылезти из троллейбуса на следующей остановке. Подождав пока дверцы с неприятным скрипом закроются за его спиной, я довольно хмыкнул и вернулся на своё место, благо его никто не занял. В спокойствии доехав до нужной мне остановки, я шустро заработал ногами, так как уже имелась вероятность моего опоздания. Не сказать, что меня бы уволили за это, даже не наказали бы, наверно, но я не желал испытывать судьбу. К тому же я любил приходить чуть загодя, а то мало ли что может приключиться. В общем, я решил поторопиться, и видимо, поэтому не сразу понял того, что спешу не один. Так что когда заметил своего попутчика, лишь буркнул:

— Боюсь показаться грубым и ошибиться, но по-моему тебе не в эту сторону.

На что девчонка лишь широко улыбнулась и помотала головой.

— Я никуда не спешу, — чуть погодя ответила она, не отставая от меня ни на шаг.

— Поздравляю, а вот я как раз таки очень опаздываю, так что не сочти за невежество, но мне пора. Пока!

Но навязчивый ребёнок (а как мне ещё называть девяти — десятиклассницу?) лишь рассмеялся, хотя ничего смешного в своих словах я не заметил, и продолжил брести рядом. Наконец я не выдержал и напрямую спросил, что ей от меня надо, на что та доверительно сообщила:

— Мне интересно. Ты не представляешь, как сейчас скучно! Не происходит ничего необычного, к тому же я должна тебе, так что просто так от меня ты не отделаешься!

Не могу точно сказать, что больше поразило меня — наглость, фамильярность или же чрезмерное легкомыслие. Прищурившись, я нарочито пристально оглядел пока ещё оформляющуюся, но уже довольно таки развитую, надо сказать, фигурку девчушки и протянул самым похабным тоном, на который только был способен:

— А не боишься, что я могу оказаться ещё хуже того выпивохи, сладкая? Маньяком — педофилом, допустим?

— Не-а, — ничуть не смутившись, вновь рассмеялась та непонятно чему, — маньяки не сообщают о своей сущности всем подряд, тем более жертве.

Криво усмехнувшись, я понял, что не прокатило, что, впрочем, меня не расстроило. Всё равно она рано или поздно отвяжется. К тому же я теперь точно опаздывал!!! Плюнув на приличия и сдержанность, я так стартанул с места, что на асфальте наверняка остались следы от моих чёрных подошв. Набрав воистину фантастическую скорость, я понёсся прямо к служебному входу в торговый центр, провожаемый ехидными улыбочками подчинённых, которые вышли покурить. Ну, ещё бы. Магазин то круглосуточный. Они ещё часов в 5 прибыли на работу, в отличие от ленивого шефа, который теперь словно первокурсник бежал на рабочее место, молясь всем существующим богам, чтобы зам директора ещё не пришёл. Пробежав по коридорам и наверняка побив мировой рекорд по забегам на дальние дистанции, я, с заносом в метр, с разбегу плюхнулся в кресло и принялся судорожно дышать, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Вот уж чего у меня не отнять, так это умения быстро ориентироваться в окружающем пространстве и успокаиваться, даже если это по идее невозможно.

Едва дыхание выровнялось, в кабинет вошёл зам. Его цепкие глазки внимательно пробежали по помещению и остановились на мне.

— Каронин! — ироничная улыбка появилась на его губах. — Какое счастье видеть Вас! Надеюсь, все бумаги уже подписаны и изучены. Это ведь так?

— Всё подготовлено, Кирилл Мифодьевич, — как можно любезнее отозвался я.

— Что ж, хорошо. — Разочарованно протянул он. — Занесите мне их после обеда.

— Непременно.

Смерив меня недовольным взглядом, Кирилл ушёл, напоследок хорошенько хлопнув дверью. Задумчиво смотря на падающую с потолка штукатурку, я мучил себя поистине извечным вопросом: «Как быть, или вовсе не быть?». И ежу было понятно, что ни о каких бумагах я не вспоминал и вообще не знал о существовании таковых, а что делать теперь, просто не знал. Либо самому удавиться, либо терпеть едкие и уничижительные высказывания зама на протяжении полугода. Первый вариант, поверьте, был много гуманнее, ведь спустя неделю работники гипермаркета, прочувствовавшие на себе «любовь и внимание» нашего дорогого начальника, увольнялись по собственному желанию, а это о многом говорит…

Не успел я как следует обдумать сложившуюся ситуацию, как меня отвлёк едва слышимый смешок. Обернувшись на звук, я непонимающе стал рассматривать школьницу, которая преспокойно сидела на одном из диванчиков для гостей. И что странно, зам директора не мог не заметить мою незваную гостью, что говорило лишь о том, что она проникла сюда после его ухода. Но как я то мог ничего не заметить?

— Не задумывайся, — махнула она рукой. — Всё равно ничего не надумаешь, лишь устанешь.

— Послушай, деточка, мне некогда развлекать тебя, так что иди домой, сделай уроки и забудь меня, идёт?

Та задумчиво уставилась на меня, и не один человек не взялся бы описать, что отражалось на её румяном личике, так как это было невозможно. На глубине по-детски выразительных сероватых глаз были отчётливо видны тягучие мысли, что сейчас медленно проплывали в её сознании. На какое-то время мне показалось, что всё в округе замерло, опасаясь помешать девушке, но это странное ощущение довольно быстро прошло. Словно проснувшись, она забавно помотала головой и уже более осмысленно посмотрела на меня:

— Я уже говорила, что должна тебе, Игорь, — спокойно и уверенно произнесла девушка, — так что позволь помочь тебе с бумагами.

С сомнением оглядев школьницу, я всё же неуверенно кивнул. Хуже всё равно не будет.

— Ну, раз так… то дерзай, уважаемая…

— Мирра.

Ну что ж, Мирра, приступим…

* * *

— Так держать, Каронин, — неохотно обронил зам директора, тем не менее, несколько удивлённо рассматривая довольно приличную стопку бумаг. — Увидимся завтра.

Как только за спиной старика закрылась дверь, я изнеможенно упал в кресло и расслабил затекшие мышцы. На часах было 3 часа, и всё утро мы с Миррой разбирались в кипе бумаг, не прерываясь на отдых. Не смотря ни на что, я был вынужден признать, что без девчонки не справился бы. Сказав об этом ей самой, я удостоился ещё одной ослепительной улыбки и самодовольного блеска глаз. Странно. Создавалось впечатление, что её не часто хвалят.

— Ну, теперь можешь считать, что мы в расчёте. Мне было приятно в твоём обществе, но…

— Ахах. И не думай, любезный. — Рассмеялась та и лукаво посмотрела на меня из под длинных ресниц. — Теперь-то я уж точно от тебя не отстану.

— Это почему? — опешил я.

— Хочешь, верь, хочешь, нет, но о человеке можно многое узнать, просто глядя на то, как он работает, и какие жесты при этом использует. То, что я практически ничего не рассмотрела, меня интригует.

— Хм. Быть может, во мне ничего нет, потому-то ты и ничего не увидела.

— Тогда это вдвойне интереснее, Игорь.

Кстати, имеется ещё один интересный момент. Откуда она узнала моё имя? Никаких табличек на двери у меня нет, да и Кирилл Мифодьевич не называл меня по имени. Хотя, быть может, услышала, как упоминал кто-то из подчинённых? Ладно, ерунда.

Всё то время пока я размышлял, Мирра не сводила с меня глаз, и от этого проницательного взора становилось не по себе. «Будто знает, о чём я думаю…»- пронеслось в голове и тут же исчезло, так как в кабинет заглянул один из продавцов-консультантов.

— Игорь Николаевич… — было начал парень, но осёкся, покраснев до кончиков ушей и выбежав вон.

— Чего это он? — спросил я смеющуюся девочку.

— Он видно подумал, что у тебя встреча личного характера, — вновь рассмеялась она.

Осмотревшись, я понял, что всё это время довольно близко сидел к Мирре, так что когда до меня, наконец, дошёл смысл её слов, я так же залился краской, но не отнюдь не смущения:

— Да что они себе позволяют!? — прошипел я, поднимаясь. — Подумать, что я могу крутить шашни с несовершеннолетней… Ух, сейчас устрою я им внеплановую проверку…

— Да успокойся ты, Игорь, — слегка заикаясь, попросила Мирра, — ничего страшного же не приключилось? Незачем пугать подчинённых.

Ничего на это не ответив, я пулей вылетел в коридор и обнаружил ржущих парней, что отвечали за рассортировку техники, которым что-то рассказывал тот самый парнишка-консультант. Встав за спиной говорившего, я стал ждать того момента, когда он меня заметит. Его собеседники умолкли и всеми силами пытались намекнуть своему товарищу, что они не одни, но тот заливал соловьём, уподобившись при этом глухому тетереву. Чтобы привлечь его внимание, мне пришлось кашлянуть. Вздрогнув, консультант медленно повернулся и устремил на меня свои большие перепуганные глаза, в которых я читал откровенную трусость. Это правильная реакция, так как я всегда находил управу на своих (и чужих, каюсь) подчинённых. Нет, не подумайте, что я был тираном или что-то типа того. Я просто был требовательным ко всем, не исключая и себя самого.

— Э-э-э… Игорь Николаевич? — дрожащим голосом прошептал тот. — Ввы ужже гото-овы меня выслушать???

— Несомненно, — «ласково» улыбаюсь. — Прошу прощения, что заставил Вас так долго ждать. Пройдёмте в мой кабинет.

Тот шумно втянул воздух через нос и уныло поплёлся за мной следом. Окинув случайных свидетелей напоследок многообещающим взглядом, я направился в кабинет, чтобы хорошенько поговорить со своим подопечным. Как только за спиной закрылась дверь, я жестом пригласил его сесть, одновременно подмечая, что Мирра ушла и забыла свою небольшую папочку. Улыбка сама собой появилась на лице. Что-то подсказывало мне, что всё это неспроста и девушка просто напросто ищет лишний повод для встречи. Ну что ж, не будем разочаровывать её, но хорошенько подумать мне удастся чуть позже…

— Итак, уважаемый. — Сев в удобное кресло, чуть поддался вперёд. — Я прекрасно помню, Вы хотели что-то узнать у меня, но вынужден предупредить, что к делу мы приступим только после того, как Вы объяснитесь.

— Не понимаю о чём Вы, Игорь Николаевич, — заметно струхнул тот.

— Как раз таки прекрасно понимаете, — пропел я, иронично смотря на него, — и скажу лишь одно. Не знаю, что Вы там себе на придумали, но если хоть единый слушок пролетит по нашему гипермаркету, я буду крайне расстроен. Думаю, Вы представляете себе все последствия?

Парень кивнул и заметно расслабился. Ха, мне бы его уверенность.

— Ну, раз всё понятно, то давайте начнём говорить о делах наших прискорбных…

* * *

Как ни странно, но ничего серьёзного не случилось. Мне просто доложили о, так сказать, полной боевой готовности отдела, чему я был несказанно рад. «В кои-то веки!» — веселилось моё подсознание. В общем, остаток дня я провёл во вполне благодушном настроении. Я даже не обратил внимания на подколки зама, отчего тот вышел из себя и стал отрываться на сотрудниках, которые провожали меня мрачными и говорящими сами за себя глазами. Кхм. Похоже, завтра меня ждёт весёлый денёк. Хотя стоп! Какое завтра? Ведь сегодня суббота, а значит у меня выходной! Ура!!

И не надо никаких смешков и подколок. Какой человек не рад, что может, наконец, отдохнуть от рутинной работы? Вот именно. Так что я буквально на крыльях летел к себе домой, держа под мышкой папку Мирры, ничуть не сомневаясь, что встречу её по дороге. И интуиция меня не подвела. Стоило мне подойти к остановке, как на глаза попалась мельтешащая фигурка моей новой знакомой. И, что удивительно, в её поведении не было притворства, чего я, признаться, не ожидал.

— Кого — то ждёте, мадемуазель? — мягко улыбаюсь, смотря в искрящиеся серые глаза.

— О, Игорь! А я как раз ждала тебя! Представляешь, только доехала до дома, как вспомнила, что забыла у тебя сумку. Думала, что ты уже ушёл…

— Сумку? — недоверчиво осматривая искомый предмет, удивился я. — Это же папка!

— Аха. А вот и нет! — засмеялась она. — Смотри. Вот здесь «прячутся» лямки…

В непритворном ужасе рассматривая ничто иное как оружие пыток, предназначенное для превращения мозга в неудобоваримое нечто, я думал, чего только не придумаю люди. Во время мое учёбы никогда не встречал ничего подобного. Хотя сколько уже лет прошло…

— Ну, раз уж мы разобрались с твоей… сумкой, то давай я провожу тебя.

— Зачем? — чуть склонила та голову, заглядывая мне в глаза.

— Как зачем? А если на тебя по дороге кто-нибудь нападёт? Сейчас уже довольно поздно, да и развелось всякой швали, так что не спорь.

— У меня появляются смутные сомнения… — улыбнулась она, — а что если ты не врал про свою «тёмную» составляющую?

Ай да актриса! — восхитился я. Если бы не улыбка в уголках глаз, то подумал бы, что она серьёзно. Дааа. Потом удивляйся, почему с тобой боятся здороваться.

— Ну, раз ты так считаешь… — попытался я изобразить обиду, но не сумел провести эту юную интриганку.

— Ой ли! — отмахнулась она и побежала к остановившемуся автобусу. — Догоняй!

Усмехнувшись, бреду следом. Чувствую, эта неугомонная Мирра ещё пожалеет о своём решении, когда поймёт, с каким тяжёлым человеком связалась.

Мы отправились пешком, так как злосчастный общественный транспорт всё никак не желал появляться из-за поворота. Девчушка бежала рядом, весело подпрыгивая. Глядя на неё, я испытывал совершенно не свойственное мне удовлетворение. Хотелось жить, глядя на то, как радуется эта юная особа. Сказать, что меня не пугало подобное состояние, значит соврать. Всё же где-то на крае сознания мелькала тревожная мысль, но она была где-то далеко, позволяя мне искренне радоваться настоящему, а жалеть буду потом, если вообще понадобится…

Улицы сменялись пустынными переулками, те тёмными подворотнями и грязными проёмами. Внимательно осматриваясь, я лишь диву давался, в каких условиях живёт дитя. Да, это вам не квартира в центре, пусть и однокомнатная. Я бы назвал данную местность — трущобы.

— И далеко ещё? — осторожно интересуюсь. Как коренной русич с изрядной примесью цыганской крови, я начинал нервничать, так как богатое воображение уже предоставляло моему вниманию самые различны повороты событий.

«Она специально заманила тебя сюда, чтобы обобрать до нитки и убить!» — назойливой трелью пела в голове паранойя. Мирра обернулась через плечо и, как мне показалось, с некоторой долей обиды посмотрела на меня.

— Если не доверяешь, то можешь возвращаться. — Довольно резко ответила она.

С одной стороны, она могла сейчас брать меня на элементарное «слабо», с другой же могла быть действительна чиста в помыслах. Чёрти что, дилемма, блин! И как прикажете поступать?

В последний раз всё хорошенько обдумав, я уже уверенней пошёл следом, чем, кажется, удивил Мирру.

— Не могу же я оставить тебя одну в подобном… месте.

— Спасибо, Игорь.

Впереди показалась слегка покорёженная многоэтажка с распахнутыми дверьми подъезда. Моя спутница легонько чмокнула меня в щёку и буквально полетела к ней.

Хм. Похоже, моя жизнь не такая уж и однообразная…

* * *

Могу с полной уверенностью сообщить, что мои серые будни превратились, если не в красочные, то уж точно с более яркими оттенками вокруг, нежели раньше. Мирра оказалась умна не по годам, а иногда мне казалось, что она даже старше меня, но я гнал прочь подобные мысли. Мы встречались с ней после моей работы, и весь вечер гуляли по вечернему городу, смотря на ночные огни. Не раз спрашивая, не волнуются ли за неё родители, я получал ответ, что всё в порядке, и они не против, так что мне оставалось лишь дивиться подобной беспечности.

У девушки скоро начинались летние каникулы, так что она долгое время уговаривала меня взять отпуск. Я лишь отшучивался, но на самом деле серьёзно думал над её предложением. В конце концов, что я теряю? «Себя»- подсказало подсознание. А ведь и впрямь. Я сильно изменился с нашей первой встречи. Стал излишне… мягкотелым? Нет, не так, но очень схоже. Но стоило мне чуть более подробно стать разбираться в причинах этого, как все мысли покидали мою голову, вытесненные рассказами Мирры. Мы замечательно проводили время вдвоём, но всему рано или поздно приходит конец. Причём наступает он совершенно неожиданно негаданно, как и в моём случае…

В этот вечер всё было, как обычно. Мы встретились и пошли в сторону небольшого парка, где ещё ни разу небыли. По пути мы завернули к небольшому ларьку, где мне на глаза попалась интересная металлическая подвеска. Она была изящна, несмотря на грубый металл, который совершенно не бросался в глаза. На тонкой цепочке висел блестящий полумесяц, на котором были выгравированы какие — то завитушки. Каюсь, сразу захотел прибрать вещичку себе. Она могла подойти как женщине, так и мужчине, к тому же я просто обожал всякие необычные штучки, которые всегда тащил в дом, невзирая на цену.

Но мельком глянув на слегка усталое лицо своей спутницы, я пересилил себя (это стоило больших трудов, поверьте) и купил безделушку (300 рублей, не так уж много). Осторожно подойдя к Мирре со спины, я мгновенно застегнул застёжку на тонкой шейке и наблюдал за тем, как она слегка дёргается и поворачивается ко мне.

— Игорь? — обеспокоенно спросила она.

— Смотри, — произнёс я и протянул ей зеркало, любезно одолженное продавщицей киоска. Мирра посмотрела на своё отражение и замерла. Она сосредоточенно разглядывала подарок и едва заметно хмурилась. Сердце бешено стучало, так как я стал сомневаться в правильности своего поступка, ведь женщины не предсказуемы. Вдруг я ошибся и сделал что-то не так?

— Тебе не нравится? — осторожно спросил я, возвращая отражающую поверхность и отходя на некоторое расстояние (не понравилось мне пристальное внимание продавщицы. Мало ли чего она могла нафантазировать?).

Девушка подняла на меня серые глаза, в которых стояли слёзы и прошептала:

— Очень. Мне никогда ещё так не дарили подарков, — легонько улыбнулась она, — спасибо.

— Не за что! — рассмеялся я, и на душе заметно полегчало. Уф. А я тут уже накрутил себя, — а могу узнать, как это так?

— От чистого сердца, без желания на ответную услугу.

Я уже хотел пошутить, откуда она знает, что я такой честный и не преследую корыстных целей, но сразу заткнулся, увидев непонятную печаль на глубине красивых глаз. По какой — то причине это задело меня за живое. Не хотелось, чтобы девчонка была грустна.

— Тебя что-то беспокоит?

— А? Нет. Идём.

Но, стоило пройти всего пару метров, как девушка повернулась в мою сторону:

— Только знай, я никогда не сниму твоего подарка, он будет напоминать мне о тебе, о моём лучшем друге! — внезапно с жаром произнесла она.

— Хорошо. Я обещаю тебе то же самое, Мирра.

Пожав плечами, я подхватил Мирру за локоток и направился в сторону парка, до которого мы никак не могли дойти. Девушка покорно шла рядом, как-то механически шагая, что несколько раздражало меня, но я гасил это чувство в корне. В концов — концов у всех нас есть некоторые неприятные моменты, вспоминая которые, мы погружаемся в себя и отрешаемся от всего мира, так что я решил не беспокоить девушку.

Завернув за очередной поворот, я почувствовал неладное, но, к счастью, едва успел, но отреагировать.

Перочинный ножик лишь слегка оцарапал мой нос, после чего вновь крепко обосновался в ладони небритого мужчины, от которого ясно несло перегаром и чем-то сладковатым, наверняка наркотиками. Если с одним я ещё мог справиться, то с пятью, четверо из которых так же неуловимо появились из тени, я совладать не мог.

— Сейчас бросай всё и беги в сторону ближайшего подъезда, — прошипел я девушке, пытаясь уследить за всеми противниками. Но вместо того, чтобы послушаться, школьница крепче вцепилась в мой рукав и сверкнула глазами:

— Я не брошу тебя.

— Что творишь, глупая!? Хочешь помереть за компанию!? Прочь отсюда!

В это время мужчины, среди которых затесалась одна упитанная бабёнка, стали окружать нас, что сильно нервировало. Попытавшись оттолкнуть девушку, я потерпел неудачу, отчего заскрежетал зубами.

— Я не позволю тебе расплачиваться за свою невнимательность. Немедленно уходи, это не просьба!

— Сила духа… — прошептала та, смотря на меня странным взором, словно сканируя, — нам не выжить, если не воспользуюсь силой.

— Что ты несёшь!?

— Скажи: «Прошу Мироздание о помощи!», тогда спасёшься!

— Нет времени на твои шутки, Мирра… Берегись!

Мужчины сразу втроём бросились на нас, при этом двое из них пытались схватить хрупкую девушку, что привело меня в замешательство. Заслонив её, я принял два удара, выбивших из моих лёгких весь воздух, после чего почувствовал всю «мягкость» асфальта. Забыв обо мне, все пятеро направились к девушке, которая яростно оскалилась и я ощутил замогильных холод, который пробрал меня до костей.

— Скажи: «Прошу Мироздание о помощи!», упрямый щенок! — внезапно низким голосом прорычала она, твёрдо глядя мне в глаза.

— Мирра?..

— Повтори! ПОВТОРИ!!

Набрав больше воздуха, я кое-как поднялся и успел скользнуть перед мужчиной, что занёс свой нож. Спустя мгновение, чувствуя, как холодный металл проникает в меня, я на выдохе прошептал:

— Прошу Мироздание о помощи…

Кажется, меткий бандит пробил мне печень, иначе, откуда такая дикая боль? Уже падая на колени и погружаясь в небытие, я слышал душераздирающие вопли нападающих, которые погибали один за другим. И уже в последние секунды у меня в голове раздался тихий шёпот подруги:

— Держись, Игорь… только держись…

А дальше была лишь тёплая убаюкивающая тьма…

Где-то очень далеко…

Седовласый старец взирал на людей, что всё куда-то спешили, не желая остановиться и осмотреться. Ведь сделай они это, быть может, и заметили бы троих существ, восседающих на трехъярусном троне и следящих за ними.

— Ты упустил его, — тихо, но разборчиво заметил один из них, чья кожа была тёмного оттенка.

— Ты весьма наблюдателен, брат мой, — с улыбкой на устах заметил третий, что сидел с прикрытыми глазами, и его золотистая кожа сверкала подобно золоту.

— Не стоит спорить, — наконец произнёс старик, улыбаясь краешками губ, — раз его душа покинула наш мир, то до его жизни нам просто нет дела, ведь так?

— Именно.

— Должен не согласиться.

Двое внимательно посмотрели на многорукого мужчину. Тот, словно нехотя, чуть приоткрыл правый глаз и осмотрел своих собратьев, после чего тяжко выдохнул и, как малым детям, пояснил:

— Ты так просто откажешься от того, что по праву принадлежит тебе, брат?

— Его душа изначально не имела никакого отношения к Земле, — возразил тот, но был прерван.

— И всё же, после его смерти ты бы, наконец, насытился. Не возражай. И стоит ли так разбрасываться своей пищей, что, пусть, даже была подана с чужого стола?

Мужчина задумался. Сильно задумался, и, всё же, не решил. Много вопросов, мало ответов. Он не знал, к чему могла привести его та дорога, которую он сейчас выбирает, ведь даже бессмертные не ведают того, что произойдёт с ними. Что ж, похоже, он сделал выбор, пусть и не был в нём уверен.

Если бы смертные узнали, что Боги трёх основных религий нашего времени правят вместе, то их бы охватило оцепенение. Ну, а пока, Господь взял ножницы и обрезал толстую сияющую красную нить, что вела к сердцу сбежавшего с чужеродной богиней мужчины, и где-то невообразимо далеко, грудная клетка человека судорожно сжалась в последний раз, в знак того, что отныне он не жилец. И лишь три Бога ведали, что осталась ещё одна ниточка, столь тонкая, что даже Смерть навряд ли заметила бы её. Быть может, когда-нибудь она и приведёт его обратно. Туда, где его терпеливо будут ждать те, кто вершат судьбы его родных и близких…