Глава 48 Муро больше не император
— Не понял… — сказал Муриар, огорошенный новостью, — Муро больше не император? Как такое может быть?
— Его свергли, — сказал Степан, вытирая с головы грязь и кровь, — Я бежал оттуда, Муро сказал мне, что он попытается задержать их, но… я думаю, он умер.
— Диктатор мне не нравится, — заметил Муриар, — он уже начал урезать мои права. Я этого не потерплю! Муро Первый не мог умереть, я его освобожу! Я спасу нашего императора, во что бы это мне не обошлось! Диктатора на мыло!
— Но как ты собрался это делать, Муриар?
— Как я когда-то сказал, найду единомышленников, соберу из них армию, начну восстание, убью диктатора! Он у меня на костре плясать будет!
— Ты… псих!
— Конечно! Я ведь не могу армию в одиночку собирать, это рискованно. Меня могут убить, и восстания не будет. Я должен все исправить!
— Ты исправишь, но я бы хотел тебе кое-что сказать…
Часть третья — Император завтрашнего дня
Глава 33 Гибель Тициультенпорана
— Всем прием! У меня не хватит времени перезарядить орудия Арктура! На это нужно несколько часов! Я должна пойти на лобовое столкновение!
— Ты — самоубийца! — крикнул ей в передатчик Муриар.
— Я тоже думаю об этом! Но Арктур выдерживал вещи и похуже, почему бы и в этот раз не рискнуть? Я должна это сделать! Если я этого не сделаю, я себе этого никогда не прощу! У меня на пути находится их кварковый реактор, если его взорвать, он разнесет весь корабль вдребезги! И я хочу это сделать!
— Но… подумай, Ди…
— Не надо меня отговаривать. Я сама решу, что для меня хорошо!
Арктур летел вдоль всего диска Диктаторского корабля, и искал время, когда можно будет спокойно промелькнуть мимо орудий гиганта. Модифицированный Сириус-13 четко следил за движением Арктура, и без надобности не включал орудия. Помогать Ди прилетело несколько сотен истребителей, начавших кружить вокруг Диктаторского корабля, и стрелять по его орудиям. Немало истребителей было сбито, но результат оправдывал все потери — Диктаторский корабль потерял более половины орудий, и Ди направила Арктур прямо к центру диска, сосредоточившись точно на пути, ведущем к реактору… Арктур пробил броню гиганта, прорыв глубокую борозду в ней, и вошел внутрь… Устремившись точно к реактору, он просто катился вовсю скрежеща своим корпусом по металлическим полам и потолкам внутри гиганта. Впереди показалось яркое зеленое свечение. Арктур резко прибавил скорости, и врезался носом в реактор. Реактор взорвался от такого удара. Арктур разложился на атомы мгновенно, и его будто бы никогда и не было на свете… Все, что окружало реактор, стало разлагаться на атомы особой плазмой, оказавшейся на свободе… По всему диску гиганта шли взрывы, из многих шлюзов вылетали спасательные шлюпки, гигант стремительно падал с небес…
Огромная синезеленая волна пересекла все небо, и все стихло. Диктаторский корабль погиб. Погибла и Ди. Арктур не был рассчитан на такую нагрузку, он не выдержал последнего испытания…
Лис еще держал меч, высоко подняв его над собственной головой, меч продолжал светиться, но ни волн, ни куполов он уже не испускал… Объятый пламенем доспех Тициультенпорана не спас своего хозяина от гибели. Тициультенпоран погиб. Огромный мир мрака начал рушиться… Начали сталкиваться друг с другом астероиды, начали гаснуть огромные костры на них, черные дыры стали разлагаться, отравляя черную вселенную… Кидоры и прочие твари, населявшие этот мир, бегали туда-сюда, не зная того, куда им деться от начавшегося конца света… Затем стало распадаться ядро темной вселенной, оно сильно взорвалось, и этот взрыв разрушил нематериальную оболочку вселенной, и все, что раньше было внутри этого мира… Вся вселенная, когда-то сотворенная Богом переживала сильные сотрясения от такого взрыва, произошедшего рядом с ней… Тряслось все пространство Вселенной, тряслось пламя у звезд, тряслись сами звезды, тряслись планеты… И никто не понимал того, почему все трясется так сильно, кроме виновника происшедшего… Астрономы всех планет, населенных разумной жизнью, хоть сколько-нибудь интересовавшихся наукой, видели где-то, на границе Вселенной огромное зарево чудовищного взрыва… Многие сочли этот взрыв за божественный знак, и молились Богу о том, чтобы такого с ними никогда не было…
А перед армией Муриара раскрывался горизонт, в центре зрения был огромный дворец. Дворец был прямо-таки произведением искусства, очень красивым, его колонны были отделаны просто фантастически красиво, в самом дворце было немереное число колоннад… Его украшали разные статуи, огромные каменные горгульи наводили ужас своим видом, весь дворец смотрелся внушительно, его оформление внушало сильное уважение к авторам дворца… Зачаровывая своим внешним видом, огромный дворец, стремился остановить разрушителей… Все, кто его видел, были заворожены этим зрелищем, а Муриар поневоле подумал о том, что если бы не надобность в уничтожении Диктатора, он бы и не подумал стрелять по такому красивому зданию…
Император сказал в передатчик:
— Ни в коем случае не останавливаться! Это предусмотрено Диктатором, чтобы его не убили! Он и не думал о том, чтобы проводить подкопы! Сканирование местности говорит о полном отсутствии каких-либо подземных убежищ, кроме винного погреба! Надо уничтожить дворец! Если этого не сделать, Диктатор убежит каким-либо другим способом!
Глава 34 Захват дворца и гибель диктатора
— Срочно! Берите дворец! — кричал голос Муриара в радиоприемнике. Лена уже знала — Муриар хочет все довести до конца, и ни за что не преминет возможностью в лоб ударить по дворцу. Пимуос особых эмоций не питал по этому поводу. Он знал, что Муриаром движет отчаяние, он хочет победить, во чтобы то ни стало.
Муриар увидел впереди огромную колоннаду ходоков, направленных против него, и он крикнул в микрофон:
— Внимание! Шестая батарея ходоков прямо по курсу!
— Слышу, Муриар! Вперед, парни! Зададим им жару!
Вся шестая колоннада состояла из более, чем семидесяти ходоков нового поколения, их одолеть было делом непростым. Был неравный бой, много котов, сражавшихся на стороне Муриара погибло, но они погибли не просто так. Они погибли как герои. В это время, Муро отдал приказ Пимуосу следить за Муриаром, как бы тот не пошел делать то, после чего он не выживет, но у Пимуоса были свои соображения по этому поводу. Пимуос считал, что Муриар не пойдет на подобный поступок в здравом уме, так как Муриар никогда бы не захотел умереть до победы.
На горизонте нарисовался целый батальон глазотанков, один из которых перебил правую гусеницу Муриарова глазотанка.
— Я попробую уничтожить дворец отсюда! Мне к нему ближе не подойти!
— Вас понял Муриар! Мы направим в вашу сторону несколько истребителей, чтобы помочь вам узнать местность.
— Спасибо, Пятый! А, кстати, как там Арктур?
— Арктур погиб! Ценой своей жизни, D.R.I. уничтожила звездолет Диктатора.
— Боже! Ну почему же сейчас?
— Она не могла этого допустить! Диктатор не должен был спастись бегством!
— Но… Да. Она права. Она была умнее меня, и умерла ради того, чтобы дать нам больше времени на уничтожение дворца…
— Именно это она и сделала.
— Я ценю ум, и я ценю ее поступок. Она умерла, но умерла, я думаю, красиво, и умно…
— Да, я согласен, Муриар.
— Я должен убить его! Я убью Диктатора, и уничтожу дворец! Он виноват в смерти Ди, и он заплатит за ее смерть!
Некромант закричал Муриару в передатчик:
— Осторожнее, Муриар! Ты не бессмертен, не забывай, если ты сделаешь это, ты умрешь!
— Некромант! Я должен это сделать! Это мой долг! Я должен победить! Ценой собственной жизни! Ценой того, что вообще не имеет цены! Я должен это сделать!
Башня глазотанка распахнула огромное металлическое око, в центре «зрачка» распахнулось отверстие, через которое вышел синий луч света, ударивший прямо во дворец, башня вращала око, перемещая прицел то в одну сторону, то в другую. Где-то справа был склад с целым запасом взрывоопасных припасов, Муриар рассчитывал «нащупать» его, чтобы с помощью его уничтожить сам дворец, но кто-то из дворца выстрелил в глазотанк Муриара ракетой… Ракета попала в левую гусеницу глазотанка, пробив в броне аппарата огромную пробоину… Взорвавшись, ракета подожгла начавшее вытекать из пробитого бака на землю топливо, но Муриар продолжал вести переговоры по радио, невзирая на то, что огонь стал проникать внутрь аппарата. Огонь пробирался все ближе к орудиям глазотанка, что грозило Муриару смертью. Муриар, еще не вполне осознавая того, что он сам загорелся, и вот-вот огонь прожжет его бронекостюм продолжать руководить ходом операции… Никогда еще не было видано нигде подобной самоотдачи. Никто не был готов к такому, но Муриар продолжал действовать, и несмотря на свое состояние, он ни разу никому не показал того, что ему плохо. Его голос с большим его трудом не дрожал, из его уст не сорвалось ни одной просьбы спасти его, ни одного стона, ни одного крика боли… Он держался как никто, и продолжал целиться, жедая попасть точно в склад…
— Я не попал по основному объекту!
— Вас сильно подбили! Эвакуируйтесь! Срочно!
— Нет! Я попробую взорвать склад боеприпасов!
— Что?
Сделав всего один выстрел, башня огромного глазотанка взорвалась… Последнее, что слышали все окружащие Муриара войска, было одной фразой: «Кто еще это сделает, если не я? Я должен — значит сделаю! Я могу — значит должен!» Затем, в клочья разлетелся сам глазотанк, его обломки разлетелись на многие мили вокруг. Рванул склад боеприпасов, его взрыв разнес вдребезги огромный дворец… Обломки дворца улетели далеко от него самого, там не выжил никто… Еще долго после этого в радиоэфире раздавались крики:
— Муриар! Ответьте!
— Муриар! Мы победили!
— Муриар! Прием!
Но Муриар не отвечал. Потом среди обломков был найден его обгоревший бронекостюм. Сам Муриар сгорел дотла. Он совершил то, что должен был совершить, и погиб. Он стал героем навсегда. Посмертно. На глаза Хранительницы Времени упала странная тень, из-за которой всем показалось, что ее глаза полны слез, но на ее лице было лишь выражение печали. На глаза самого Муро Великого в этот момент навернулись слезы. Он вспомнил момент, когда Муриар обещал вернуть ему, императору, власть. Он вспомнил этого жизнерадостного сержанта, вспомнил, как заносило Муриара, вспомнил свои последние слова, сказанные Муриару. Муро вспомнил, как Муриар самоотверженно говорил о том, что постоит за императора, как за родного отца. И теперь… он мертв… Муро вспомнил все, касавшееся Муриара, и сказал:
— Муриар, прости за все. Ты заслужил орден героя так, как никто его прежде не заслуживал. Если можешь, прости меня за все мои промахи в отношении тебя. Прости за все, и прощай навсегда. Завтра же я отдам приказ возвести на память о тебе огромный монумент, помнишь, ты о нем мечтал… Ты хотел умереть в бою, и ты… Боже, за что? За что ты отнял жизнь моего лучшего сержанта? За что ты так поступаешь со мной? Мне и так тяжело, а ты… Господи, прости! Ты прав всегда, но ты не должен был… Простит ли мне Муриар все, что я делал, что могло ему не нравиться, мое обхождение с ним? Боже!
Слезы Муро доползли до его усов, и он вытер их с лица рукой. Ему было тяжело пережить эту утрату. Муриар был для него как родной сын, а терять родным отцам сыновей всегда тяжело. Лена, раньше прохладно относившаяся к Муриару, тоже позволила своим чувствам вырваться на свободу. Ее лицо было сплошь покрыто следами от слез, и она не замечала этого. Она не понимала того, что для нее значил Муриар, почему она позволяет слезам устилать свое прекрасное лицо. Пимуос держался достойно, но он не мог не отдать честь перед обломками глазотанка, пилотом которого был ныне покойный Муриар. Тарыге было тяжело на это смотреть, ведь когда-то он потерял всех своих друзей, своих родственников, семью. Он не мог сдерживаться долго, поэтому он просто отвернулся. На лице Хранительницы нарисовалась непонятная гримаса, чего-то наподобие счастья и сильной горечи… Уж кому-кому, а ей не было свойственно отображать на своем лице что-либо еще, кроме улыбки и полного бесчувствия. В ее сердце образовалась непонятная пустота, которую заполнить было нечем. Пустота причиняла сильную боль. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Впервые она познала горечь утраты близкого друга, и не понимала этого. Некромант закрыл глаза. Он знал, что в смерти Муриара ничего хорошего нет ни для кого…