Мария шла по ночной улице, свернула на пустырь. Ей знакома была эта местность. Как-то раз ей уже приходилось идти здесь. Неподалеку был расположен ламповый завод. Промышленная зона, нет жилых домов, не горит ни одного фонаря. Люди редко проходят здесь даже днем.

Она брела почти наугад, едва различая путь. Нет ничего более ужасного, чем промышленные зоны. Мария читала иногда детективы и знала, что именно в промзоне часто находят трупы. Ей, конечно, трудно было справиться со страхом, который уже душил ее, в горле рос ком – все эти ощущения стали уже немного привычны. Каждый шаг казался невероятно громким. Постепенно Мария справилась с волнением. Скоро она выйдет на освещенную улицу, до поворота оставалось метров двадцать – тридцать.

Вдруг раздались шаги. Она быстро среагировала – достала из сумочки скальпель. Впереди нее раскинулся глухой забор, ворота закрыты – бежать дальше некуда. Мария резко обернулась и увидела преследователя. Она даже не успела удивиться его необычной внешности. Перед ней предстал японец. Он улыбнулся Марии, блеснули белоснежные зубы, и вдруг японец взмахнул большим самурайским мечом, который до этого прятал за спиной. Ноги Марии в тот момент подкосило, она услышала страшный треск – и неожиданно все осветилось, как будто включили тысячу фонарей. Мария увидела эту пустынную местность сверху, словно бы взлетела над ней, и пустырь неожиданно стал таким маленьким, что мог уместиться у нее на ладони. И только она взлетела, как все ее тело пронзила резкая боль – она упала, ударилась о землю и замерла.

Все вокруг снова обрело свои прежние размеры. Японец стоял над ней и улыбался. Он не произнес ни слова. Печально светили звезды, они выглядели совсем крошечными и становились все меньше и меньше, их свет медленно-медленно затихал. Мария понимала, что больше уже никогда не увидит звезд…

Вдруг у японца громко зазвонил мобильник, он пошарил по карманам своего пестрого шелкового кимоно, достал телефон и заговорил:

– Алло?

До Марии донесся мужской голос, который она не сразу узнала.

– Я тебя разбудил?

Черт возьми, это же Гринфельд! Мария подскочила на кровати. Удивленно осмотрела себя. Вот она, живая и здоровая, все на месте: голова, руки, ноги. На ней мягкая фланелевая пижама. В ее комнате полумрак, над кроватью включено бра. В руках у Марии мобильный – скоро она совсем не будет с ним расставаться.

– Гринфельд, это ты? – спросила хрипло Мария.

Она только сейчас осознала, что японец не убил ее. Сны стали невероятно реальными и походили на тот кошмар, что завладел ее жизнью. Мария испуганно оглядела комнату, словно бы не веря, что осталась жива после встречи с японцем. Хорошо, что сны заканчиваются пробуждением…

– Мария, конечно же это я, твой старый недобитый сионист Гринфельд… Ты что, не узнала? – Он сидел в своем кожаном кресле, положив ноги на стол, и вырезал очередную красотку из порнографического журнала.

– Зачем ты звонишь? – Мария сердилась, и Гринфельд это понимал.

– Я звоню сообщить, что в целом мире я совсем один. – Красотка готова, теперь можно ее разрезать, однако «недобитый сионист» Гринфельд медлил, он вслушивался в знакомый с юности голос Марии.

– И ради этого ты разбудил меня среди ночи? – Возмущения в ее тоне не прозвучало, и это ему понравилось.

Марии просто стало жаль его, она вспомнила, как он беспомощно смотрел, когда приставал со своим предложением руки и сердца. А началось это еще на втором курсе медицинского института, и хотя с тех пор прошло столько лет, но Гринфельд не оставил своего намерения жениться на Марии – то ли из-за упрямства, то ли все же по-настоящему любил ее, хотя Марии в это верилось с трудом.

– Извини, я просто не подумал, что ты можешь спокойно спать, когда я так страдаю.

– Ну я, может, тоже страдаю иногда, но не звоню посреди ночи тебе или еще кому-нибудь, – упрекнула его Мария.

– Извини, впрочем, я уже извинялся, – угрюмо пробормотал Гринфельд.

– Скажи, может ли человек сойти с ума и сам этого не заметить? – неожиданно поинтересовалась Мария: раз уж психиатр позвонил ей сам посреди ночи, почему бы не получить бесплатную консультацию.

Однако Гринфельд не понял ее:

– Пожалуйста, не надо упражняться в остроумии – я такой же нормальный, как и все вы. И вообще, психиатр не может быть психом. Ибо норма – это не те, кого больше, а те, кто уполномочен решать, что такое норма. Понятно? – резко спросил он и тут же раскромсал порнозвезду на мелкие кусочки. Теперь Мария его по-настоящему разозлила. На днях еще таблеточки предлагала попить.

– Я не о тебе. Вечно ты все принимаешь на свой счет. Мне только что приснился японец, который отрубает мне голову. Что это означает? Я сошла с ума? – Мария встала с кровати и уже расхаживала из угла в угол. Ей было не по себе. Никакого покоя ни днем ни ночью. Недобитые сионисты, самураи с мечами, таинственные незнакомцы в лесу – вот это список! Действующие лица остросюжетного фильма. Кто следующий? По законам жанра, сейчас должен явиться главный подозреваемый.

– Нет, это означает, что ты расистка, – услышала она невозмутимый голос Гринфельда, – если у человека узкие глаза, значит, он несет опасность – вот что у тебя в подсознании.

– Нет, я не расистка, – убежденно сказала Мария. – Ты же сам говоришь, что это не я, а мое подсознание.

– Глупости. В России все прикрываются подсознанием. Но это не подсознание, а варварство.

– Ты не понял – я никому голову не отрубала. Ее отрубили мне. В чем же тут мое варварство – в том, что мне отрубили голову?

– В том, что это сделал именно японец.

Нет, все-таки разговоры с Гринфельдом утомительны. Психиатры всегда готовы фантазировать. И их фантазии редко бывают обоснованными.

– Я не звала этого японца. Он сам ко мне явился. Эдакий самурай. В кимоно. С мечом.

Гринфельд наслаждался беседой с Марией, он снова взял журнал и присмотрел еще одну красотку с огромным бюстом. Блондинок в журнале было вполне достаточно, хватило бы и на полуторачасовую беседу, но Гринфельд не сомневался в том, что Мария так долго с ним беседовать не будет, и с сожалением посмотрел на раскрытый разворот.

– Отдайте японцам Курилы, тогда они не будут являться к вам по ночам и отрубать вам головы.

– Это все твое объяснение? – насмешливо спросила Мария.

– Да. – Он увлеченно вырезал фигурку порнозвезды.

– Иди ты к черту! И знай, что ты не психиатр, а ноль! – заорала Мария и выключила телефон. – Ну и идиот этот Гринфельд, нашла у кого консультироваться, дура! – зло произнесла она.

В комнату вошла заспанная Даша. Без слов села на кровать Марии и обняла ее.

– Все хорошо, маленькая моя. Я, наверно, разбудила тебя. Меня Гринфельд разозлил, позвонил посреди ночи, нес всякую околесицу.

Даша кивнула:

– Спи, мам. Я тоже пойду. И выключи ты все телефоны на ночь. Поспать не дадут людям. Мне в школу завтра.

Между тем Гринфельд остался доволен беседой. Он застал Марию врасплох, та несла чушь о каком-то японце… Что-то, конечно, не то с Марией, но пока вроде бы нет слишком тревожных симптомов. Он прошелся по своему кабинету, подмигнул скелету, выбросил разрезанных красоток в корзину для бумаг. Злоба Марии поднимала его самооценку: он мог управлять чувствами этой женщины. Только ему не дано было понять, что Марии это как раз в нем и не нравилось, и потому он сейчас, по собственному признанию, совсем один.

Почему одинокая женщина отказывалась выйти за него замуж? Гринфельд не понимал. У него было все: частная практика, приносящая пусть не огромный, но стабильный доход, квартира в престижном районе. И он искренне хотел жить с Марией, хотел, чтобы она была счастлива, впрочем, иногда можно было бы и позлить ее, если не подчиняется.

Домой он вернулся поздно, уснуть не мог. «Это не бессонница, это отсутствие сна», – констатировал Гринфельд и решил что-нибудь почитать, не терять же время впустую. Как назло, в доме у него не было ни одной непрочитанной книги, и ему пришлось читать статьи по психиатрии. Он несколько раз выругался, вспомнив, как Мария прокричала, что он не психиатр, а ноль.

– Убить ее за такие слова мало. Я вот и ночью работаю, – проворчал Гринфельд.

Он подумал, не позвонить ли снова Марии, но решил, что сегодня ее больше не стоит мучить, лучше отложить это удовольствие на завтра.

* * *

Утром Мария, взвесив все «за» и «против», приняла решение. Ей действительно нужно было отстраниться от ситуации. Требовалась помощь, лучше бы, чтоб во всем разобрался мужчина. Из списка претендентов на роль детектива категорически был исключен старый друг Гринфельд и бывший муж Александр – они автоматически попадали в список подозреваемых. Оставался один – очень давний приятель. Валера.

С Валерием Мария была знакома с первого класса. Он есть на всех ее школьных групповых фотографиях. В детстве это был очень застенчивый, робкий мальчик, но к пятнадцати годам сильно изменился. Такое случается с мальчишками. Они вырастают за лето и являются в школу первого сентября совсем другими людьми. Сначала девчонки оживились, заметив, как внешне изменился Валера, но в душе он оставался таким же тихим и застенчивым. Мария догадывалась, что еще в школе нравилась ему, но он не был таким смелым в выражении чувств, как Аркадий Гринфельд. Никогда Валера не заикнулся о своих чувствах к Маше. Порой он провожал ее после дискотек или затянувшихся вечеринок, они разговаривали о музыке и о книгах. Валера был очень эрудированным молодым человеком, и Мария ценила общение с ним, но никогда не тянулась к этому парню. Она сама не могла себе объяснить причину такого отношения к приятному молодому человеку. Мама с Ниной неоднократно говорили ей, что к Валерию надо присмотреться, но Мария всегда отмахивалась, ей не нравились такие разговоры. Да и в самом деле, как к нему было присмотреться, если он никогда не говорил ей о том, что она ему нравится. Не признаваться же ей самой в несуществующей любви. Однако многие одноклассницы считали, что Валера с Машей дружат, встречаются. И никто, кроме Марии, не удивился, когда Валерий вместо юридического института, как планировал первоначально, поступил в медицинский, да еще и на педиатрическое отделение.

До первой сессии Валера учился в параллельной группе, но потом уговорил декана перевести его в группу Марии. Из медицинского института на первом курсе вылетают многие. И как только появилась возможность быть ближе к своей бывшей одноклас-снице, Валерий пошел в деканат. К тому времени он уже не был робким и застенчивым.

Мария удивилась, когда после каникул пришла на семинар по латыни и увидела за последней партой Валерия. Сначала ей стало неприятно, но позже она оценила его дружбу. У Валеры был четкий разборчивый почерк, и когда Мария пропускала по болезни лекции, их можно было списать у Валеры. Тогда они пообещали всю жизнь помогать друг другу. Мария улыбнулась, вспомнив о юношеских обещаниях. Чего только она не обещала в своей жизни! Александру, например, обещала любить его всегда, при любых обстоятельствах, но сейчас никаких теплых чувств к нему не испытывала. Валеру не видела много лет, но в трудный момент жизни вспомнила о нем. Теперь бы разыскать Валерия…

Гринфельд и Валера были очень разными. Подружившись с Аркадием, Мария предпочитала в кино и на дискотеки ходить с ним. С Гринфельдом было интереснее. Он поражал ее своими чудачествами и засыпал комплиментами. Но Мария не любила его. От Валеры же она пыталась скрывать дружбу с Гринфельдом, потому что чувствовала в этом мальчике какую-то грозную силу. Он был довольно ревнив. Мария изумлялась, как ей удавалось манипулировать ими!.. Порой даже становилось стыдно, но, в конце концов, никому из них она не обещала вечной любви. Гринфельд был в шоке, когда узнал, что Мария выходит замуж, устроил ей бурную сцену ревности. А Валера пожелал долгой и счастливой семейной жизни.

Сейчас, наверное, это совсем другой человек, он все-таки после мединститута не работал по специальности, а пошел в правоохранительные органы. Потом, как слышала Мария от общих знакомых, уволился в запас, и теперь, кажется, работал в частном охранном предприятии. У него была семья – жена и дочь. Наверняка Валера уже не испытывает прежних чувств к Марии – это было к лучшему. Ей хватало Гринфельда с его уже начавшими надоедать признаниями… Да и его теории тоже не могли нравиться. И даже если бы Мария не подозревала Гринфельда, он все равно казался ей человеком ненадежным. Слишком уж он эксцентричен, даже для человека такой необычной профессии.

Итак, Мария решила, что если найдет Валеру, то попросит его о помощи: он знал, как ведется расследование.

* * *

Валерия найти было не так уж просто, поскольку все контакты давным-давно утеряны. Мария безуспешно попыталась найти его через справочное, потом вспомнила, что как-то раз встречала Валеру на вечеринке у одной общей знакомой. Позвонила, и та сказала, что не знает телефона их общего знакомого, но у нее есть адрес его загородного дома, где, по слухам, Валера проводит много времени.

– Попытайся найти его там – чем черт не шутит, – сказала она Марии.

В другое время Мария, наверное, не поехала бы по незнакомому адресу, но сейчас выбора не было.

С шоссе Мария свернула на проселочную дорогу, долго петляла по лесным тропам, проклиная все на свете, особенно собственную самонадеянность. Она часто повторяла, что может разыскать любой дом, в любом районе Москвы, да и загородные коттеджи найти не проблема. За несколько лет работы в детской «неотложной помощи» она обзавелась множеством карт, и автомобиль ее всегда следовал по верному, самому короткому пути. Однако Валера забрался очень далеко. Наконец она увидела огромный добротный дом. Дом-крепость. Только такой дом мог построить Валера, человек основательный и практичный. Но на ее взгляд, дом выглядел мрачновато. Вокруг него росли большие деревья – дубы и вязы. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь их кроны и заливали мягким светом поляну перед домом. Мария увидела возле забора черный джип – значит, хозяин был на месте. Она немного смущалась. Поправила платье, посмотрела на свою маленькую машину, невольно сравнив ее с огромным автомобилем Валерия.

«Как ему не страшно жить одному посреди леса? Я бы точно не смогла так… Валера стал отшельником», – думала Мария, закрывая автомобиль, и тут же улыбнулась: в лесу ее машину могли украсть разве что волки. В коттеджном поселке, что расположен вдали (поплутала и там немного), она никого не встретила. Видимо, владельцы домов предпочитали жить в городе, приезжая сюда лишь на выходные.

Мария не представляла себе жизни вдали от города, ей быстро надоедала тишина. Но Валерий, насколько она помнила, любил уединение.

Мария увидела дорожку и пошла по ней. В глубине двора увидела Валерия, он колол дрова, но сразу же заметил гостью.

– Господи, Мария, неужели это ты? – Валерий подошел и обнял ее. – Как отыскала?

– С большим трудом! Знал бы ты, сколько я петляла по этому лесу! – Она только сейчас рассмотрела своего бывшего одноклассника. Он выглядел привлекательно, в зрелом возрасте он даже стал интереснее, чем был в юности. Высокий смуглый мужчина, жесты уверенного в себе человека. Нет, он, конечно, никогда не был красавцем, но, если сравнивать с другими ровесниками, он выглядел очень молодо. Только волосы поредели. Но все равно… в молодости он выглядел много хуже. Мария пристально разглядывала Валеру, сравнивая того мальчика, которого знала в школе, с кем обменивалась книжками, и этого мужчину. Ничего общего между ними как будто не было.

– Надо же! Ты совсем не изменилась! – Он широко улыбнулся.

Мария вспомнила свое отражение в зеркале.

– Не ври! Это за восемь-то лет? – рассмеялась она звонко. Мария не сомневалась, что Валерий ей льстит. Последняя неделя была не из легких: она мало спала, почти ничего не ела, похудела, а лицо стало очень бледным – и даже макияж не мог сделать ее красавицей. Да она никогда и не была ею, наверно.

– Ну хорошо, врать не буду – несколько повзрослела. – Он прищурился хитро, оглядел Марию с головы до ног. – Конечно, ты уже не та девочка-студентка, одержимая идеей стать врачом и вылечить всех детей. Пойдем в дом.

Мария с опаской оглядела дом, но согласилась войти.

– А ты один живешь? – поинтересовалась она. Здесь, наверно, хорошо отдыхать с ребенком: такой огромный дом…

– Да… Все в городе… Решил вот отдохнуть от жены, от дочери, от семейного шума. – Мария заметила, как ее собеседник недовольно нахмурился.

Они прошли на кухню. Валерий поджарил тосты, достал из холодильника сыр, паштет, колбасу, заварил чай – зеленый, такой как раз она очень любила. Мария расслабилась и мысленно похвалила себя, подумав, что приняла правильное решение. Все это время она рассказывала о том, что с ней происходило. Начала с упавших кирпичей, не забыла упомянуть и о самурае с мечом и ночном звонке Гринфельда, о телефонных звонках незнакомца, угрозах, непривинченных болтах – словом, обо всем, что с ней произошло. Рассказывая эту историю, Мария удивлялась своему спокойствию: она совсем не нервничала и не сбивалась.

– Ты только, пожалуйста, не думай, что я сумасшедшая! – закончила Мария свой рассказ.

– Я так и не думаю. На тебя реально кто-то охотится и хочет вывести тебя из равновесия. Но я помогу тебе. Я найду этого подонка! Обещаю!

– Боже мой, у меня впервые чувство, что я попала по адресу! – Слезы навернулись ей на глаза, она расплакалась.

– Ну-ну… – Он протянул Марии носовой платок.

– Валерочка, спаси меня, умоляю… Я больше не могу так жить…

Ей показалось, что она стала совсем маленькой и беззащитной, – и вот перед ней был мужчина, готовый принять все ее проблемы, решить их, спасти ее. Она радовалась тому, что он все воспринял всерьез. Хорошо, что можно найти хотя бы одного такого друга. Перебирая в памяти всех своих знакомых, Мария не могла отыскать никого более надежного. У Валеры был спокойный уравновешенный характер, наверняка отсутствовали какие-либо вредные привычки и ненормальные пристрастия, которых было хоть отбавляй у Гринфельда, человека, определяющего норму. Ей вспомнился последний разговор с Гринфельдом, и мысль о том, что ее преданный поклонник, видимо, очень близок к границе, разделяющей обычных городских невротиков от сумасшедших, заставила ее усмехнуться. Гринфельд, она и Валера – ровесники, но у всех такие разные характеры и судьбы. В молодости они не были похожи друг на друга, и она понимала, что жизнь у каждого сложится по-своему. Теперь было видно, что вышло из заносчивого Гринфельда и тихого, застенчивого Валеры…

– Я накормил тебя лишь бутербродами. Не подумал, извини. Ты же долго добиралась? Проголодалась, наверно? Сейчас мы рыбу пожарим. Ты как к рыбе относишься?

– Хорошо. Но я, честно, не голодна.

– А я намерен тебя накормить! Посмотри, какая худенькая. Бедная, издергалась вся, не ешь, наверно, ничего. Пойдем во двор. Там рыбу пожарим на огне.

Валерий, не спросив Марию, налил ей еще чая.

Они сидели на скамеечке, вспоминали старые времена, но вскоре разговор вернулся к отправной точке. Мария снова высказала свои опасения.

– Кому это может быть нужно?.. – задумчиво спросил Валерий, помешивая угли.

Мария лишь пожала плечами. Если бы она знала, давно бы решила эту проблему, а преступника сдала бы в милицию.

– У тебя много денег? – спросил Валерий, кинув пристальный взгляд на нее, потом на ее машину – и тут же понял, что вопрос этот бессмыслен.

– Да какие у меня деньги?.. Я, конечно, не бедствую, работаю в платной дорогой детской клинике. Но… Я забыла, когда отдыхала… Больших денег у меня нет, – подтвердила его догадки Мария.

– Может, наследство, о котором ты не знаешь?

– Это исключено.

– Исключено?.. В таком деле ничто не исключено. Все надо проверить… Знаешь, это ведь большая работа – вычислить такого человека.

– Валер, я могу заплатить, сколько потребуется.

– А время? Где я возьму столько времени?..

Мария встревожилась: похоже, Валерий не сможет ей помочь. Он же не детектив, у него работа, семья.

– Валер, ну что мне сделать, чтобы ты согласился?

– Да ничего не надо делать. Помнишь, как мы говорили в наши студенческие времена?.. Если мы не будем помогать друг другу, то что от нас останется?

Услышав эти слова, Мария откинулась на спинку скамейки и звонко рассмеялась. Валерий сдержанно улыбнулся. Сейчас Мария казалась такой же беззаботной, какой была в юности. Ей к лицу было ее светлое платье. Волосы немного растрепались, такой она нравилась ему.

Мария подумала, что все самые лучшие друзья и подруги остались в детстве и юности, никому из своих новых приятелей она не смогла бы доверить свою жизнь. Гораздо легче это сделать, зная человека в разные времена: и трудные, и беззаботные. С Валерой многое было пережито вместе. Он был в нее влюблен, наверное, так же безудержно, как Гринфельд, но почему-то быстро отошел от этой влюбленности, поняв, что Маша никогда не разделит его чувств. Он встретил другую девушку. Сразу после института женился. Теперь у него вроде бы все благополучно и с семьей, и в работе.

Валерий ушел в дом, но быстро вернулся. Принес ручку и лист бумаги.

– Вот первые дела, которые тебе необходимо сделать, чтобы помочь мне.

Мария мельком взглянула на список, улыбнулась. Сейчас ей так не хотелось думать о проблемах…

Они ели рыбу и вспоминали разные забавные случаи, которые происходили с ними в институте, спорили, кто у кого списывал. Мария удивлялась, что помнит на самом деле гораздо больше, чем могла бы предположить. Какие-то эпизоды, оказывается, хранились в ее памяти, но были задвинуты на дальнюю полку, и стоило только встретить человека, которого она знала со школы, как они обнаружились. Мария смотрела на Валерия с благодарностью. Они могли проговорить друг с другом сутки напролет, и ей не стало бы скучно. Валерий был заботлив, и ей казалось, что ее никто больше не тронет.

Ближе к вечеру они попрощались. Теперь Мария знала дорогу.

– Ты могла бы здесь остаться, – предложил Валерий, – у меня есть вторая спальня. Специально для гостей, только гостей у меня почти не бывает. Здесь живу я и моя собака. Жена почему-то не любит этот дом, он ей кажется мрачным.

Мария вспомнила свое первое впечатление о доме и мысленно согласилась с незнакомой ей женой Валеры.

От приглашения она вежливо отказалась:

– Нет, спасибо. Меня дочка дома ждет. Уже, наверно, волнуется.

Валерий оставил ей свою визитку и просил почаще звонить.

– Ты смело можешь набрать мой номер даже ночью. Звони, пожалуйста, если что-то случится.

Мария положила листок на переднее сиденье и по дороге то и дело поглядывала в него. Теперь она верила, что со всем справится.

* * *

Все последующие дни уверенность не покидала Марию. Ничто так не отвлекает от тревоги и страха, как активные действия. Со стороны ее поведение, возможно, казалось странным. Ее могли не понять соседи, когда она фотографировала что-то из окна своей машины у себя во дворе. Могли не понять мамаши, выгуливающие детей на бульваре: Мария и там делала снимки. Теперь она повсюду разъезжала с фотокамерой.

Вечером подъехала к большому офисному зданию, из которого в конце рабочего дня выходили люди: и менеджеры, и боссы, и секретарши. В толпе она разглядела какого-то человека и сфотографировала его.

В этот день Мария скрывалась, чувствуя себя настоящим папарацци. Она поняла, что в ней заложен инстинкт азартного охотника. Снова вспомнился Гринфельд. И в женщине можно разбудить какие-то первобытные инстинкты. В любом случае, роль охотника приятнее роли жертвы. Мария мысленно благодарила Валерия за предоставленный план действий. Раньше она убегала и пряталась, интуитивно ощущая, что ее преследуют. Теперь она чувствовала поддержку друга.

Все нужные снимки были сделаны. Мария загрузила их в компьютер и долго рассматривала фотографии. На одной из них был изображен человек с искаженным от злости лицом, с ним она сталкивалась почти ежедневно и уже привыкла к его облику злодея, но на фотографии он все равно смотрелся угрожающе. На другом снимке – семейная идиллия. Муж Марии держал за руку Викторию. Она была одета в легкое пальто бежевого цвета, в руках – коричневая сумочка, туфли подобраны в тон. Мария долго рассматривала Вику: «Что в ней такого особенного? Лет пятнадцать назад никто не назвал бы ее красавицей, но представления о красоте меняются…» Грустно взглянув на себя в зеркало, Мария махнула рукой. Потом подошла к трюмо, поправила прическу, накрасила губы и улыбнулась: «Так лучше». Представила, как она идет вместе с Гринфельдом, и он восхищенно смотрит на нее.

Вернувшись к компьютеру, она еще раз бросила ревнивый взгляд на Вику: «Все-таки хороша, а Саша выглядит рядом с ней жалко, весь изогнулся. Вика – королева». Она попыталась представить себя рядом с мужем – и не смогла. Маленький мальчик, сын Александра, показался ей славным, и она заметила небольшое сходство между Дашей и этим мальчишкой.

Гринфельд на фотографии выглядел импозантно: не психиатр, а кинозвезда! Он не заметил, как она сфотографировала его. На снимке он стоял возле входа в здание детской «неотложки».

Мария решила на следующий день напечатать фотографии и удалить файлы. Даше совсем необязательно было видеть эти снимки.

Вечером она составляла список… Опыта у Марии никакого не было, и она просто старалась сделать все как можно лучше. Перед тем как написать фамилию человека, которого она подозревала, Мария задумывалась надолго, вспоминая все его странные высказывания и намеки. Гринфельд с его рассуждениями о мужской природе конечно же попал в этот список, но его Марии хотелось видеть там меньше всего. Она вспомнила, как он хотел ей помочь: работу нашел. Неужели это был всего лишь повод, чтобы встретиться с ней после того страшного эпизода?.. Что это было? Странное стечение обстоятельств или хорошо продуманный ход?

Валерию она не звонила, потому что никто ей пока больше не угрожал.

* * *

Во второй раз Мария быстро нашла дом Валерия. Уверенно поставила машину возле калитки. Хозяин уже ждал ее, вышел во двор. На нем была голубая рубашка и джинсы на тон темнее – все очень дорогое. Мария безошибочно могла угадать цену вещей, поскольку очень увлекалась «витринным» шопингом, покупала одежду редко, а по магазинам пройтись любила.

Она и сама тщательно выбрала наряд для этой встречи: белая юбка, обтягивающая грудь красная майка. Губы подкрасила яркой помадой. Валерий, естественно, осыпал ее комплиментами, и на этот раз она не стала протестовать. Они прошли на террасу. Мария увидела маленький чайничек с китайским рисунком и кружки. Уловив знакомый запах зеленого чая, Мария улыбнулась, но сразу же приказала себе не расслабляться. Достала из сумочки листы бумаги, расправила их и положила перед Валерием, посмотрев на него, как примерная ученица, добросовестно выполнившая домашнее задание.

– Вот, это то, что ты просил. Список всех, кто может желать моей смерти. По крайней мере, я так думаю…

– Так-так, список подозреваемых, – протянул он.

– Здесь табличка. Слева – имя… В центре – причина, зачем ему надо меня убить.

– Это называется мотив, – поправил ее Валерий.

– Знаю-знаю. Просто мне трудно пока освоиться со всей детективной терминологией, – оправдываясь, сказала Мария.

– Да, не позавидуешь тебе…

– Так, что еще?.. Фотографии этих людей ты видишь. Я напротив каждого имени приклеила.

Валерий с удовлетворением рассматривал таблицу…

– О, это хорошо! Это профессионально! А говорила, что ничего не можешь…Терминология детективная не поддается запоминанию с первого раза человеку, который не увлекается криминальным чтивом или не работал в органах. Сработала-то как! Профи!

– Ты мне льстишь.

– Знаешь, если бы не моя отставка, я бы взял тебя к себе на работу! Итак, кто у нас первый подозреваемый?

– Первым в списке подозреваемых значится мой бывший супруг – Александр Зяблик. Вот он собственной персоной, – Мария протянула Валерию снимок. – Прогуливается по бульвару.

– Выглядит респектабельно, – заметил Валера. Он надел очки и еще долго разглядывал этот снимок.

Возле ног Валерия крутилась собака, виляла хвостом, требуя к себе внимания гостьи и хозяина, но они не обращали на нее внимания. Мария пила чай. Ей вновь было хорошо и спокойно.

– А кто это с ним?

– Его новая жена. Он же второй раз женился. А это их ребенок. В случае моей смерти он если не завладевает квартирой, то начинает ею распоряжаться в качестве опекуна Дашки… – Мария тяжело вздохнула.

– Судя по этой фотографии, они не бедствуют, – прищурившись, сказал Валерий.

Мария ответила не сразу. Она поставила кружку, встала, подошла к Валерию. Еще раз окинула взглядом фотографию счастливого семейства, беспечно прогуливавшегося по бульвару.

– Да, он владеет строительной компанией, – наконец произнесла она. – А в партнеры ему удалось втянуть племянника мэра, так что…

– Тогда зачем ему твоя квартира? – Валерий нахмурился и отложил снимок в сторону.

– Во-первых, квартира довольно дорогая, и она находится в хорошем месте. А во-вторых, об этой квартире мечтает не сам он, а его новая молодая жена. Ей эта квартира покоя не дает…

Валерий снова взял снимок и внимательно рассмотрел красивую женщину, изображенную на нем. Взгляд у нее, конечно, стервозный. Он много раз сталкивался с такими. Потом взглянул на бывшего мужа Марии: ну, разумеется, тот просто млеет от счастья. Он не мог понять этого мужчину. У него была красивая жена, пусть у Марии не такая броская внешность, как у стервозной дамы с фотографии, но она же более женственна, в ней все – живое. Дамочка на снимке была похожа на всех девушек с обложек глянцевых журналов – типичнейший взгляд, словно бы кричащий: «Со мной любой мужчина должен быть счастлив! Даже если я несу глупости и вытворяю черт знает что, даже если я издеваюсь над ним!» У таких женщин обычно свои собственные представления о морали.

– Да, эта штучка и по локоть откусит… А сам он не очень-то похож на убийцу, – констатировал Валерий. Он еще раз с сомнением посмотрел на фотографию.

– Еще как похож, ты просто его не знаешь! – воскликнула Мария так громко, что собака, которая уже успокоилась и лежала на полу возле ног хозяина, снова вскочила и запрыгала. Валерий погладил пса.

Мария расхаживала из угла в угол, нервничала.

– Находится ли он под влиянием своей жены?

– По-моему, эта фотография вполне отвечает на твой вопрос. – Ей не хотелось разговаривать о Вике и бывшем муже.

– Да, разница в возрасте у них очень большая, сразу бросается в глаза… И это уже кое-что говорит. Может быть, она кого-нибудь наняла? Такие могут.

Мария недоуменно пожала плечами. Ей не нравилась Вика, но предположить, что она способна на убийство… это было уже выше ее сил.

– Кто следующий? – спросил Валерий, демонстративно отбросив фотографию счастливого семейства, которое и не подозревало, что их снимали.

– Следующий – это мой сосед снизу. Я дважды заливала его водой. Когда я залила его во второй раз, он пообещал меня убить… Я помню. Очень хорошо помню, как он это произнес: «Еще раз устроишь нам потоп, и я убью тебя! Задушу своими руками!» – Мария решила, что повторять дословно брань соседа, похожего на карикатурного злодея, не станет. Он покрыл ее таким матом, какого прежде ей никогда не приходилось слышать в свой адрес.

Валерий отбросил фотографию:

– Он просто психически неуравновешен… Не обращай на его слова большого внимания.

– Разве он не похож на убийцу? – недоумевала Мария. По ее мнению, сосед снизу заслуживал пристального внимания.

– Он очень похож на убийцу! Но именно такие не убивают. Итак, кто у нас следующий?.. Извини, прервемся? Ты не хочешь еще чаю? – И, не дожидаясь ответа, Валерий ушел на кухню. Вскоре вернулся с чайником, налил Марии чай, поставил перед ней коробку конфет.

Мария была удивлена, как он может так спокойно рассматривать фотографии потенциальных убийц. Конечно, убить хотят не Валерия, но он такой галант-ный, вежливый и добрый… Мария не отказалась от чая. Она лишь отодвинула подальше конфеты. Теперь ей предстояло рассказать о Гринфельде, человеке, в общем-то, ей симпатичном, не всегда, конечно, но все-таки…

– Следующий у нас… психиатр Гринфельд.

«Вообще, я думаю, в каждом мужчине сидит убийца… Маньяк… Насильник…» – это высказывание и проложило Гринфельду путь в список подозреваемых. Он практически выдал себя, если только… если только он убийца…

– Ах, вот он какой, твой старый друг Гринфельд…

– Ты тоже мой старый друг, – растерянно произнесла Мария и поставила пустую чашку на стол.

– Может, у тебя еще есть старые друзья? – усмехнулся Валерий.

– Нет, больше нет.

Валерий оставил у себя фотографию Гринфельда.

– Мне нужны адреса и телефоны всех этих господ, – твердо сказал он.

– В моем списке все есть, Валера.

– Поехали дальше. Что это за Витек?

Мария не сразу нашла, что сказать. Конечно, история с наркоманами произошла уже после того, как на нее чуть не упала связка кирпичей и открутились болты. Но что-то ей подсказывало: вся эта сцена в «неотложке» могла быть инсценирована. Витек слишком ясно ей дал понять, что он хотел бы изнасиловать ее. Только что-то очень много маньяков вокруг нее. Неужели она такой привлекательный объект для них? Интересно, по какому принципу маньяки выбирают себе жертву? Привлекательна ли одна и та же женщина для разных насильников? А вдруг все это так? И она дожила до тридцати с лишним лет и даже не догадывалась о том, что маньяки обращают на нее внимание.

Она как будто услышала противный голос Витька:

«– Мария?.. Да если она разболтает, меня вышвырнут с работы… Понимаете, эта сучка в любой момент может пустить мою жизнь под откос…»

«Но разве за это убивают?..» – подумала Мария.

– А его телефон ты мне написала?

– Конечно.

– Что ж, ты проделала большую работу, – сказал Валерий, откладывая список в сторону. – А теперь, Мария…

Он не закончил, снял трубку и набрал номер.

– Алло, Миша?.. Ну-ка спустись…

Мария услышала, как где-то наверху заскрипела лестница. Ее это удивило.

– Кто это? – вполголоса спросила Мария.

– Это тебе мой сюрприз!

Мария взглянула туда, откуда раздавался скрип. Вскоре на лестнице появилось настоящее чудовище – огромный детина, ростом больше двух метров, наверное. Она точно испугалась бы, столкнувшись с ним лицом к лицу на пустынной улице. Но дело происходило в доме ее старого друга.

– Здравствуйте… – изумленно прошептала она, разглядывая громилу.

Тот ничего не ответил на ее приветствие. «Невежливый какой-то», – обиженно подумала Мария.

– Я хочу сообщить тебе, что с этого дня у тебя будет телохранитель. – Валерий указал на Мишу.

– У меня? Телохранитель? А сколько это стоит? – спросила Мария.

– Нисколько. Этот человек находится у меня на постоянных поручениях. Его зовут Миша.

– Очень приятно. Мария, – пробормотала она растерянно, на что Миша ответил сдержанным кивком.

– Можешь идти, – обращаясь к Мише, сказал Валерий.

Миша скрылся. Он был похож на огромного джинна: по приказу выскочил из бутылки, по приказу исчез. Мария с интересом посмотрела на Валерия: что-то в нем было скрыто так глубоко, что даже она, очень хорошо его знавшая в годы молодости, не могла уловить. Впрочем, ерунда, люди меняются, и пусть философы и психологи утверждают обратное, человек может полностью измениться за столько лет. Ей вспомнились старые фильмы и книги, которые она читала еще в советские времена. Писатели тех далеких лет в чем-то были правы. Люди меняются. Она всегда доверяла Валерию. И сейчас ей просто хотелось ему довериться, потому что больше некому. А если и он стал маньяком – таким, как Гринфельд? Нет, она уже не боялась, чувство страха притупилось. Да и выхода не было. Нужно поверить Валерию. Однако против телохранителя Мария робко запротестовала.

– Послушай, Валера, он мне не нужен! – сказала она так тихо, чтобы Михаил не смог ее услышать.

– Как это – не нужен?

– Пойми, я нигде не смогу появиться с таким верзилой – ни на работе, ни в доме пациента, нигде! Он даже не поместится ко мне в машину! – Мария с ужасом представила лица своих маленьких пациентов. Дети бы точно испугались.

– Я вижу, ты ничего не поняла, – спокойно начал Валерий. – Настоящий телохранитель – это не заменитель бронежилета. Ты не будешь его чувствовать. Ты даже не будешь его видеть. Но он будет присутствовать в твоей жизни постоянно и откроет свое присутствие только в нужную минуту.

Мария все больше и больше удивлялась рассудительности Валерия. Не заметила, как смирилась и с телохранителем. В ее жизни уже есть один соглядатай – убийца, маньяк. Теперь будет тот, кто должен защитить ее от него, – и это вполне разумно и обоснованно.

Она почувствовала себя уставшей, очень хотелось побыстрее добраться до дома, лечь в свою постель и уснуть.

– Валера, спасибо тебе большое за все, что ты для меня делаешь, – поблагодарила Мария хозяина дома.

– Не за что, Маша. И давай договоримся: ты больше не благодаришь меня. Идет?

– Идет, – беспечно рассмеялась Мария.

– Поужинаешь со мной?

– Нет, Валерочка, спасибо… ой, мы же договаривались! – Она снова засмеялась. – Я просто чертовски устала, играя в папарацци. Теперь мне хочется домой, к Дашке моей.

Валерий проводил ее до машины. Они дошли, не сказав друг другу ни слова. Мария быстро уехала. Некоторое время она видела за собой другую машину, в ней – Михаила. В городе машина телохранителя словно бы испарилась. «Ну вот я и одна», – усмехнулась Мария и с опаской поглядела на телефон: что-то давно ей не звонил маньяк.

– Но я по нему не соскучилась, – со злобной усмешкой сказала она вслух.

Сейчас голос, который она хорошо запомнила, внушал ей чувство омерзения. Ее ненависть к убийце росла. Мария даже не подозревала, как много в ней накопилось злобы и агрессии, и сейчас ей хотелось самой убить человека, заставившего ее трястись от страха.

Она вспоминала Михаила: интересно, как ее будет охранять этот человек? Ей он был неприятен. Выглядел устрашающе. Мария даже в какое-то мгновение пожалела о том, что обратилась за помощью к Валерию. Зачем он без спроса навязал ей телохранителя? Она посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что Михаил не едет за ней. Никого не было. Перед тем как выехать на шоссе, еще раз оглянулась – и ее автомобиль потерялся в общем потоке машин.

* * *

Валерий положил фотографии, которые привезла Мария, в папку, собрался и поехал в Москву. Он видел, как сел в машину Михаил, выполнявший его поручение. Дел хватало для обоих. Валерий даже подумал, не нанять ли ему еще одного помощника, но потом решил, что трудно сейчас найти верного человека.

С Михаилом он был знаком много лет, и еще ни разу не приходилось Валерию сомневаться в преданности этого парня. Конечно, Михаил неплохо зарабатывал. «Таким людям нужно платить», – думал Валерий. Он мог поручить громиле все, что угодно, не сомневаясь, что поручение будет выполнено. Другое дело, что Миша может перестараться: парень иногда увлекался…

Все, что угодно… Но одно дело Валерий ему не отдал. С бывшим мужем Марии ему самому хотелось встретиться. Он видел Александра лишь пару раз. Один раз случайно встретил их с Марией в парке, это было еще до ее замужества. Она казалась такой счастливой… Валерий тогда несколько дней был в отчаянии. Он хотел, чтобы Маша на него смотрела таким влюбленным взглядом, как на этого парня. Маше же до него дела не было.

Второй раз он видел Александра на свадьбе. Нет, его туда никто не приглашал, но ему и не нужно было приглашение…

Сколько лет прошло с тех пор! У Маши уже дочь выросла…

* * *

Александр Зяблик разговаривал по телефону с партнером по бизнесу, тем самым племянником мэра, когда раздался звонок в дверь. Он быстро закончил беседу, пообещав перезвонить. Посмотрел в глазок. Там стоял незнакомый мужчина.

– Вы кто?

– Я Миша, ваш сосед сверху! – Валерий назвал первое имя, которое пришло ему в голову. Он действовал наугад: знаком бывший муж Марии со своим соседом или нет?

– Что еще за сосед сверху? Что вам нужно?

– Мы трубы меняем, а кран проржавел. Боюсь, придется нам вас маленько залить…

Александр возмутился. Он даже не осознал, что ржавые трубы в новом доме – явление из ряда вон выходящее, и потому резко открыл дверь, чтобы посмотреть на человека, возжелавшего затопить только что отделанную квартиру, где стояла дорогая мебель. И он тут же получил удар в лицо.

– Ах ты скотина! Ты вздумал покушаться на нее? Если ты еще тронешь Марию хоть пальцем, я тебе башку снесу, понял? – орал Валерий.

Тут до него донесся голос Вики:

– Милый, ты не видел мои новые сережки?

«Милый» в это время корчился на полу.

Валера бросил взгляд на пару сережек с бриллиантами, лежащих на полке в прихожей, и снова повернулся к Александру:

– И не вздумай ей на меня жаловаться – хуже будет. Ты меня хорошо понял?

– Понял… – со стоном произнес хозяин квартиры.

Валерий усмехнулся, вышел из квартиры и закурил, спускаясь по лестнице. Он остался доволен визитом: Вика его не заметила, а бывший муж Марии получил по заслугам.

Во дворе уже никого не было, стемнело. Валерий решил поехать в московскую квартиру. Он представил себе, как обрадуется дочь и удивится жена. Неприятно удивится. С некоторых пор отношения у них разладились. Они почти не разговаривали друг с другом. Внезапно все темы для общих бесед оказались исчерпаны, взаимный интерес полностью сошел на нет. Разводиться они, кажется, не собирались, во всяком случае, супруга не высказывала такого желания. Валерий женился на тихой, скромной женщине, которая во всем подчинялась ему. Никогда он не выбрал бы в жены такую женщину, на какой был женат Александр. Однако никто не назвал бы его жену красавицей…

* * *

С утра моросил мелкий дождь. Мария ехала в детскую «неотложку». Ей наконец удалось выспаться. Теперь она с удовольствием поглядывала на себя в зеркало, потом опускала глаза вниз. Дождливая погода никак не влияла на ее настроение. Сейчас у нее появилась уверенность в собственных силах, правда, с оглядкой на Валерия и телохранителя Михаила, с существованием которого она успела смириться. Она с удовольствием прислушалась к стуку своих каблучков, проходя по коридору детской «неотложки», и даже, как будто намеренно, отбивала веселый быстрый ритм.

За пультом диспетчера сидел Витек. Рядом с ним один из врачей поспешно собирал приборы и документы, готовясь выехать на вызов.

– Всем привет! – весело сказала Мария.

Витек окинул вошедшую женщину недобрым взглядом, промолчал в ответ: станет он с ней здороваться, как же… Мария почувствовала его недоброжелательное отношение, но продолжала улыбаться, как будто ничего и не произошло.

– Приветик-приветик! Некогда! Потом! Потом поговорим! – крикнул на ходу врач.

Мария подошла к столу Витька, смело уселась на стул, который стоял напротив диспетчера.

– Виктор, я хотела тебе сказать, что я никогда не вмешиваюсь в чужую личную жизнь и никогда ни на кого не стучала, – доверительным тоном произнесла Мария.

– А откуда я знаю, что тебе можно верить? Ты сама себе веришь? – пробурчал Витек, отворачиваясь от нее.

«Ах, он еще и философ», – вздохнув, подумала Мария. Она откинула голову, потом резко встала и спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Сюда сегодня звонили и про меня спрашивали… Узнавали мое расписание, как я выгляжу, во что одеваюсь…

– Ну и при чем здесь я? – искренне недоумевала Мария.

Ей даже стало жаль Витька, хотя никакой жалости этот маньяк и наркоман не заслуживал. Они опять оказались в диспетчерской один на один. Мария поморщилась, вспомнив, как он напугал ее несколько дней назад. Он и сейчас внушал ей тревогу: кто знает, какие мысли в голове у наркомана и маньяка? Он сам признался ей в своих сексуальных извращениях. Мария ждала, что еще ей скажет Витек, но тот молчал, смотрел в окно и, казалось, не замечал ее.

В этот момент в комнату ворвался громила Миша. Мария уже забыла о своем телохранителе. Он влетел и мертвой хваткой вцепился в диспетчера:

– Послушай, ты, педрила, если ты ее тронешь хоть пальцем, я тебе башку сверну, понял? Я ее крыша! – проорал Михаил.

Наверное, никто никогда так громко не орал еще в приемной детской «неотложки». Мария была в шоке. Она стояла на месте и удивленно смотрела на своего телохранителя. Ее замешательство и изумление были порождены страхом, который проснулся в ней с того момента, когда на нее с крыши летели кирпичи.

Отпустив диспетчера, побледневшего, в одно мгновение превратившегося в испуганного мальчишку, Миша отряхнул руки, как будто мог их запачкать. Затем взял со стола листок бумаги, ручку и быстро записал несколько цифр.

– Вот мой телефон. Вбей его себе в память. Если что, сразу звони, – сказал он растерянной Марии.

Он вышел. Мария испуганно посмотрела на Витька и закрыла лицо руками. «Какой ужас, какой ужас», – повторяла она. Она чувствовала себя виновной в том, что только что случилось на ее глазах.

От здания «неотложки» отъехал джип. Мария видела, как Михаил садился в него.

Теперь она стояла растерянная посреди диспетчерской, колени дрожали, хотя Михаила уже не было там. Она взглянула в окно, увидела свою машину и голубую «десятку» врача, с которым столкнулась в дверях. Хорошо, что его не оказалось в диспетчерской, когда туда влетел помощник Валерия.

Мария подошла к диспетчеру и еще раз сказала:

– Какой ужас, прости меня, пожалуйста…

Но диспетчер резко отстранился.

– Я не принимаю никаких извинений. Ты сама сделала меня своим врагом. И ты серьезно об этом пожалеешь! – резко произнес он и зло прищурился.

Витек сложил в стопку бумаги, которые были разбросаны по всему столу, и, не дожидаясь сменщика, ушел.

Мария осталась одна в комнате. Она села на стул и неожиданно для себя разревелась. Все это уже переросло рамки просто кошмарного сна. Теперь из-за ее страхов могут пострадать невинные люди: ведь не все же из списка хотят ее убить, а кто-то один. И вполне вероятно, что она не включила его в этот злополучный список подозреваемых. Она сама уже была не рада, что обратилась за помощью к Валерию. Появление Михаила ее напугало, хотя его задача – оберегать ее от любого, кто будет ей угрожать. Мысли ее были навязчивы, они возвращались к Марии постоянно. Ни о чем другом думать не получалось…

Один из коллег вернулся с вызова и застал в диспетчерской плачущую Марию. К этому времени она находилась в диспетчерской уже около тридцати минут. Он хотел что-то спросить, но она тут же убежала. Ей необходимо было поговорить с Валерием, чтобы отменить заботу Миши.

Марии хотелось побыть одной, и она вспомнила о подсобке – там вряд ли кто-то ее потревожит. Можно посидеть, подумать о сложившейся ситуации и решить, как поступать дальше.

* * *

В тесной подсобке было сыро и пахло плесенью. Мария сидела на каком-то ободранном ящике, едва сдерживала слезы. Звонить Валерию в таком состоянии ей не хотелось, но успокаивать себя пришлось довольно долго. Потом она все же решилась набрать номер.

– Валера, ну что ты наделал?

– Что случилось, Маша? – как ни в чем не бывало спросил ее Валерий.

И Мария сбивчиво рассказала другу, что происходило в детской «неотложке» около часа назад. Михаил выслушал ее красочный, гневный монолог, ни разу не прервав.

Когда Мария закончила говорить, он твердо произнес:

– Миша все делает правильно. Они все трусы. Когда они знают, что находятся под колпаком, ведут себя гораздо сдержаннее.

– По-моему, все это ужасная глупость! Он, наоборот, разозлился и начал мне угрожать! – закричала Мария.

– Пусть только попробует…

– Я прошу тебя, я требую – останови его! – Мария не так часто в своей жизни отдавала приказы, и ее голос прозвучал не так убедительно, как ей бы хотелось… Валерий долго не отвечал. Она слышала его прерывистое дыхание и ждала.

– Знаешь… Вообще-то его остановить невозможно.

Отбой. Теперь ей придется самой остановить Михаила, но она сомневалась, что это в ее силах. Пошатываясь, она вышла из подсобки, зашла в диспетчерскую. Там уже жевал бутерброды огромный дядька, сменщик Витька.

– А где же Витек? Не знаешь? Он не сдал мне смену и ушел? – пробубнил диспетчер.

Мария только пожала плечами.

* * *

Возле дома было темно – картина, в общем-то, не удивительная. Фонари не горели, лампочка у подъезда тоже. Мария вышла из машины, бегом пробежала через рощицу и уже у подъезда позвонила домой.

– Алло, Дашенька? А почему лампочка у нас возле дома не горит? – Даша поняла, что мать снова чем-то напугана.

– Откуда я знаю? Ты внизу? Сейчас я тебя встречу! – Даша уже собралась спускаться к матери.

– Ни в коем случае! – запротестовала Мария. – Сиди дома, я поднимусь сама…

– Ну как знаешь, – сказала Даша и положила трубку.

В подъезде было так темно, хоть глаз выколи. Мария удивленно осмотрелась: ни на одном этаже света не было. Все это, конечно, неспроста. Неужели опять что-нибудь произойдет?.. В этот момент она услышала приглушенный кашель, и сердце ее учащенно заколотилось. Она вздрогнула и остановилась… Вкрадчивый мужской голос прозвучал где-то совсем близко:

– Я предупреждал тебя – не делай меня своим врагом… Но по-хорошему ты не понимаешь… И давай договоримся не орать…

Мария не могла сразу разглядеть того, кто стоял на лестничной клетке, но вскоре она немного освоилась в темноте и заметила мужской силуэт… Это был сосед снизу, тот самый карикатурный злодей, фотографию которого отбросил ее друг Валера… Неожиданно, когда Мария уже чуть было не взвыла от страха, во всем подъезде загорелся яркий свет. Он ослепил ее. Мария закрыла глаза и услышала:

– Сто раз тебе говорил – ты не должна сюда звонить… У меня жена, дети… Я сам тебе позвоню. – Злодей только сейчас заметил Марию, посмотрел на нее удивленно, но быстро отвел взгляд: в этот момент ему не было до нее никакого дела.

«О господи», – прошептала она и, когда открыла глаза, улыбнулась растерянно. В критические моменты человек из любого потока речи ловит только знакомые позывные. Сейчас все в сознании Марии было ориентировано на опасность и борьбу с ней, постоянно мелькала мысль: «Надо спасти себя. Я не могу оставить дочь». И сосед, разбиравшийся по телефону с любовницей, на какое-то мгновение был превращен воображением Марии в убийцу. Тем временем сосед беседовал уже спокойно, тон его сменился на примирительный. Мария, опустив глаза, прошла мимо него, улыбнулась, когда заметила нелепые старые тапочки.

В прихожей Мария вздохнула с облегчением: наконец-то дома! Поставила на табуретку сумку с продуктами, сняла куртку. Дашка вышла из своей комнаты и вопросительно посмотрела на мать, та обняла ее.

– Ну наконец-то! А у нас только что свет гас, представляешь?

– Я знаю. Кто-нибудь звонил? – спросила Мария, погладив дочь по голове.

– Какой-то человек. Сказал, что ты ему машину поцарапала.

– А, ну да, я на днях… И что он сказал?

– Что хотел бы с тобой поговорить.

– Что еще? – Мария нахмурилась.

– Больше ничего, – равнодушно ответила Даша.

– Совсем ничего? – не отставала от нее Мария, дочь подумала, что она стала слишком назойливой и пугливой.

– Про меня расспрашивал… Как зовут, в каком я классе… В какой школе… Где живу… – говорила девочка неохотно. Мария почувствовала, как в ее душе все оборвалось.

– И что, ты все ему рассказала?

– А что! – с гордостью произнесла Даша. – А еще он спрашивал, красивые ли у меня ноги?! Я сказала – красивые! А что я должна была сказать? – спросила она, увидев, как изумленно посмотрела на нее Мария.

– Ну кто тебя просит… – Мария была в отчаянии: дочь никого и ничего не боялась. Сколько раз она учила ее осторожнее общаться с незнакомыми людьми, правда, о телефонных разговорах речи не было, но ведь всего не предусмотреть! – Ты даже не знаешь, с кем разговаривала!

– Мам, ну что с тобой творится в последнее время? – Даша задала такой вопрос, на который Мария не могла ей ответить.

Иногда все же мелькала у Марии шальная мысль о том, что она сходит с ума, что все это ей снится наяву… Ну приснился же ей японец, сон был такой «настоящий», вполне реальный, действие происходило в знакомом районе…

Даша отошла от Марии, ей больше не хотелось разговаривать с матерью. Если с ней и дальше будет происходить что-то непонятное, пожалуй, стоит обратиться за помощью. Только к кому обратиться, девочка не знала. Она очень любила отца, но тот редко звонил ей, в последнее время вообще перестал интересоваться ее делами. У него был другой ребенок, и все свободное время он проводил с ним и с женой. Мама говорила, чтобы Даша не доверяла ему… Тетю Нину Даша знала плохо, но, в крайнем случае, можно будет позвонить ей в Тулу. Тревога матери невольно передалась и ей. Однако Даша вскоре успокоилась, собрала учебники и тетради, положила их в сумку. Легла в постель и моментально уснула. Мария же долго приходила в себя. Пила чай на кухне, мыла посуду, стараясь не греметь ею, чтобы не разбудить Дашу, перед сном почитала журнал, но сосредоточиться на чтении не получалось.

Она отложила журнал и закрыла лицо руками. Вся ее жизнь, с самого детства до сегодняшнего дня промчалась в воспоминаниях. Что-то было не так… в юности. Что-то не так… Мария тяжело вздохнула и пошла к себе в комнату. Уснуть ей сразу не удалось, она перепробовала все методы борьбы с бессонницей – ничего не помогало. Сон пришел только под утро. Впору было обращаться к Гринфельду, он помог бы подобрать снотворное.

* * *

Утро началось с головной боли. Мария выпила таблетку цитрамона. Полежала еще немного в кровати, вспоминая вчерашний день. Что-то ей нужно сделать сегодня… Головная боль все не стихала, мысли путались. Вдруг она подскочила:

– Я же дала Валерке телефон Гринфельда! Черт! Где сейчас Гринфельд? Может, его уже избил мой телохранитель?

Она поняла, что в обязанности Михаила входили лишь избиения и угрозы всем тем, кто был в злосчаст-ном списке потенциальных убийц. Но только один из этих мужчин покушался на убийство. Остальные были не причастны к кошмару, в котором она жила в последнее время. Как остановить Михаила? Если сам хозяин «джинна» сказал, что ему это не удастся сделать, вряд ли у нее получится заманить его в бутылку и закрыть ее пробкой. «Можно только предупредить», – сказала Мария, обращаясь к своему отражению в трюмо. Она поспешно оделась и выскочила из дома, забыв подкраситься.

У Гринфельда с утра, как обычно, не было пациентов. Его посетители зачастую страдали бессонницей, и Гринфельд не назначал прием в первой половине дня. Сам же рано являлся в свой кабинет почитать истории болезни, посмотреть журналы как медицинские, так и порнографические. В это утро он никого не ждал. Мария явилась без предупреждения, но она, несомненно, всегда была желанной гостьей. Выглядела только очень взволнованно. Они поздоровались.

– Что с тобой, Маша? Ты не заболела? – заботливо спросил Гринфельд.

– Тебе никто не звонил? – не обращая внимания на его вопрос, Мария задала свой. – Насчет меня…

– Нет… Ты о чем? – Психиатр пристально посмотрел на нее, кое-какие симптомы отклонения от нормы были налицо. Удивительно, он всегда считал, что Марии никогда не удастся приблизиться к безумию. Его это даже немного огорчало. Моменты безумия бывают в жизни каждого человека, и именно в такие моменты он прозревает самые сокровенные тайны бытия и собственной души.

– Да ни о чем, – тем временем отвечала ему Мария. – Если придет один, высокий такой бугай, зовут Миша, ты его лучше не пускай.

Она предупредила Гринфельда, понадеявшись на то, что все-таки у него сохранились остатки благоразумия.

Мария наконец села. Она действительно чувствовала себя так, как будто была больна. Кружилась голова. Мария потерла кончиками пальцев виски. Гринфельд посмотрел на нее участливо, открыл ящик стола и из-под кипы журналов достал блистер анальгина. Налил воды. Мария не отказалась от лекарства. Гринфельд сел рядом и обнял Марию. Она, к удивлению психиатра, даже не попыталась снять его руку с плеча.

– Что ты говоришь? Кого не пускать?.. Ничего не понимаю, какой Миша? Почему не пускать? Ты в порядке?

– Послушай, это все бред, не воспринимай меня всерьез. А у тебя есть в кабинете какой-нибудь топор или палка? Что-нибудь такое, чем можно ударить?

– Зачем? – Лицо Гринфельда в этот момент выглядело крайне изумленным.

– Ну, чтобы защищаться… Он ведь может нагрянуть в любую минуту. Ты не представляешь, что это за человек!

Гринфельд внимательно посмотрел на Марию. Он уже оценивал степень ее сумасшествия.

– Так, бред преследования… Вижу, проклятый японец так и не вернул голову на место… – зло пробормотал Гринфельд.

Что он мог сейчас сделать для этой женщины? С ней явно что-то было не так. Ну не госпитализировать же ее! Гринфельду лучше других было известно, в каких условиях содержатся пациенты Кащенко. Конечно, можно положить ее в дорогую частную клинику…

– Нет-нет, я в полном порядке. Справку сделал?

Несколько дней назад она просила его об одной небольшой услуге. Гринфельд тогда не придал этому значения, а сейчас взглянул на Марию подозрительно: зачем ей нужна эта бумажка?

Тем не менее справку Гринфельд ей отдал.

– А где тут написано, что мне разрешается купить газовый пистолет? – Мария пробежалась взглядом по строчкам.

– Вот. Ношение оружия. Это то же самое… Но меня теперь интересует, зачем тебе понадобился пистолет? Маша, скажи, пожалуйста, зачем вдруг тебе потребовалось оружие? – Он посмотрел на нее внимательно, стараясь, чтобы голос звучал как можно более мягко.

Мария растерянно взглянула на него:

– Как это «зачем пистолет»?

– Дай-ка, кстати, на минутку справочку…

Гринфельд потянулся за бумажкой, но Мария, поняв, что он хочет совсем забрать ее, торопливо опустила справку в сумочку. Щелкнул замок, сумочка прижата к груди. Только сейчас она отскочила от Гринфельда.

– Меня хотят убить. Я серьезно, Аркаша. Меня кто-то хочет убить!

– Ловко ты… Сначала выманила у меня справку, а теперь рассказываешь о своих фобиях? – Гринфельд был растерян. Он все-таки опасался того, что у Марии какие-то психические отклонения…

– А ты не предполагаешь, что видишь меня живой в последний раз?.. – Она посмотрела на него так выразительно, что Гринфельд понял: перед ним точно стояла его пациентка.

В этом уже можно было не сомневаться. Как легко сходят с ума жители больших городов! Начинается все с легкого расстройства адаптации, потом переходит в более серьезное депрессивное состояние. Самое страшное, что они не идут к психоаналитикам, психотерапевтам и психиатрам. Они считают это чем-то постыдным, а между тем это же цивилизованный подход. Гринфельда всегда возмущал взгляд обывателя на психологические проблемы. Но Мария сама врач, да, детский, но она же изучала в медицинском институте психиатрию, хоть и не так глубоко, как он сам: могла бы заметить у себя отклонения… На его отклонения намекала прозрачно, а о своих маниях и фобиях ничего не ведала? Хотя… хотя и сами психиатры порой впадают в депрессию, страдают маниями и фобиями. Что уж говорить об одинокой женщине-педиатре? Он с сожалением посмотрел на Марию. Но она лишь усмехнулась:

– Я предупредила тебя, Гринфельд. А сейчас – пока. Спасибо огромное за справку. Что бы я без тебя делала?

Мария ушла, оставив Гринфельда думать над диагнозом женщины, которую он любил. Он даже записал кое-какие симптомы, но без подробной беседы трудно поставить даже первичный диагноз, а назначить лечение еще сложнее. Сейчас он бы с большим удовольствием дал Марии рецепт на какой-нибудь нейролептик, чем справку о том, что она психически здорова. За это он как раз не мог бы поручиться.

«Хорошо, если я ошибаюсь, – размышлял Гринфельд, – хотя… Черт возьми, если я ошибаюсь, значит, Мария действительно в опасности!» Он вспомнил, как напугал Марию тогда, в кафе. Вспомнил – и сам испугался. Как это могло произойти? Он не отдавал себе отчета в том, что говорил… Некоторые случайно выдают сокровенное, другие впадают в безумие от излишней скрытности. В состоянии безумия можно совершить все, что угодно, и потом, придя в себя, не помнить об этом. В его практике были такие пациенты. Они многие годы таили странные и страшные желания и потом калечили людей, которых любили. В человеке живет и добро, и зло…

Он мог еще долго сидеть без дела, но вскоре зашла медсестра и сообщила, что ему позвонила жена одного из пациентов. Гринфельд отвлекся и забыл о Марии. Ему предстояло принять на протяжении дня нескольких человек, а вечером подготовить доклад для научной конференции, посвященной современным методам лечения паранойи. У Марии явно наблюдались некоторые симптомы этого тяжелейшего психического заболевания. Интересно было бы изучить ее историю болезни… Гринфельд раньше не замечал за ней никаких отклонений, но психика – дело тонкое. По сути, никто не застрахован от расстройств. Возможно, это просто маниакально-депрессивный синдром, но и лечение депрессии требует многих месяцев.

Гринфельд ругал себя за то, что позволил Марии выхватить справку: «Надо было сначала обследовать ее, а уж потом давать оружие». Может, она сама не знает, что творит. Потом он откинулся на спинку стула и долго размышлял о том, знает ли он сам себя достаточно хорошо? Всегда ли отдает отчет в своих поступках?..

* * *

Возле оружейного магазина Мария с трудом нашла место для парковки. Магазин был расположен во дворе небольшого дома. Вокруг стояли машины, в основном джипы. Мария посмотрела, нет ли среди автомобилей машины ее телохранителя Миши. Пожалела, что не разглядела его джип хорошенько, но, кажется, ее никто не преследовал.

В магазине Мария попросила четырехствольный пистолет. Продавец, пожилой мужчина, одетый в камуфляжную форму, четко давал инструкции по использованию оружия:

– Не направлять на лицо, шею. В грудь тоже не желательно. Не стрелять с близкого расстояния.

– Спасибо, спасибо… – Как инструкции, так и бесстрастный голос продавца ее пугали.

– Вы стрелять-то умеете? – снисходительно поинтересовался продавец.

– Вообще-то не пробовала…

– В тир походите, – посоветовал он.

– Обязательно. Куда его положить? В сумочку?

– Ну хотите, мы вам кобуру продадим. В кобуре носить будете? – с улыбкой спросил мужчина.

– В кобуре?.. Нет, наверное… А как же я его из сумочки выхвачу?

– Некоторые в кармане держат. И руку из кармана вообще не вынимают, – пожав плечами, ответил продавец.

Охранник, наблюдавший за этой сценой, недоумевал: зачем хорошенькой женщине нужен пистолет… Продавец же видел многих женщин, покупавших оружие, и уже ничему не удивлялся.

Мария вспомнила весь свой гардероб. В основном у нее были платья, блузки, юбки. Ничего с большими карманами, куда можно было бы положить четырехствольный газовый пистолет. «Так, мне нужно купить еще кое-что», – подумала она, прикидывая, сколько денег потратила за несколько дней… Получалась приличная сумма, но за свою жизнь можно заплатить и больше. Мария не намерена была сдаваться, на Михаила она почему-то не рассчитывала.

Она заплатила за пистолет, продавец пожелал ей удачи на прощание и сказал, что она всегда может обращаться в магазин за консультацией.

– И не стреляйте с близкого расстояния, – напомнил ей продавец, когда она уже была у двери.

Мария вышла из магазина. Люди спешили по своим делам, никто не обращал на нее внимания. Ей тоже не было никакого дела до других. Она ничего не замечала вокруг себя. Мария знала, что ей нужно делать в ближайшие два-три часа, и сейчас думала, как уложиться в этот срок.

На другой стороне улицы находился магазин женской одежды. Мария сразу же туда направилась.

– Добрый день! – поприветствовала ее молоденькая продавщица.

– Добрый день. У меня не так много времени… Не могли бы вы мне помочь?

– Да-да, конечно.

– Знаете, я брюк почему-то никогда не носила. Всегда у меня юбки. А теперь вот мне брюки захотелось… Не джинсы, просто брюки. С хорошими большими карманами…

Девушка быстро нашла то, что было нужно Марии.

– Посмотрите. Я могу вам предложить очень симпатичный костюм: пиджак и брюки. Это натуральная шерсть. Сейчас уже скоро похолодает, а вам в таком костюме будет тепло. Брюки на вас будут смотреться хорошо.

Костюм выглядел очень прилично, но Мария никогда таких не носила. Она потрогала материал, посмотрела, ее ли это размер.

– Вы померьте, – посоветовала продавщица.

– Ой, как мне нравится, – Мария вышла из примерочной, покрутилась перед зеркалом.

На самом деле брюки нисколько ей не понравились, но ей нужно было в них уйти. В кармане уже лежал пистолет…

– Давайте я заплачу. Помогите мне обрезать этикетку. Я прямо в этих брюках и пойду.

Девушка немного удивилась, но помогла Марии.

Только Мария вышла из магазина, зазвонил мобильный телефон. Номер не определился.

– Алло? – Она почти кричала в трубку.

– Рука в кармане – это хорошо… Это мужественно…

– При чем здесь рука в кармане? – тихо спросила Мария.

– Ну, если женщина, которая никогда не носила брюк, из оружейного магазина сразу направляется за брюками… Ты меняешься! И причина этого – я! – Незнакомец торжествовал.

– Фак офф, понял? – Пистолет придавал ей уверенности в себе.

Мария выключила телефон. Оглянулась и, никого не заметив, решительно подошла к машине. Резко хлопнула дверцей, завела мотор, и «Пежо» с визгом тронулся с места.

Мария чувствовала себя и сильной и беспомощной одновременно. Если бы она знала противника, она бы убила его раньше, чем он смог бы добраться до нее! Свою жизнь надо защищать. Она понимала, что мужчине, покушавшемуся на нее, удалось выбить почву у нее из-под ног. Весь мир пошатнулся. Вдруг, совершенно неожиданно, он стал грозным, агрессивным. Она вспоминала улыбки своих маленьких пациентов. Ее всегда окружали любовь и тепло. Рядом была Дашка, девочка, дороже которой никого не существовало на белом свете. Надо бороться за то, чтобы снова все стало таким же… Страхи должны отступить, им не место в жизни Марии, и они не должны испортить ее будущее… В том, что она останется жива, Мария не сомневалась. Появилось в ней что-то новое. Она стала жестче и решительнее. Однако ругать себя за мгновения слабости Мария не собиралась. Человеку свойственна растерянность, если он сталкивается с чем-то новым, незнакомым, пугающим.

– Я не умру. Я все сделаю, чтобы выжить! – произнесла Мария. И сразу же подумала, что все же не мешало бы застраховать свою жизнь… А вдруг? У убийцы все козыри в руках… Он ее знает, она его – нет. И это «а вдруг» сопровождало ее всю дорогу до «неотложки». Там Мария пробыла недолго: только уладила текущие дела. Решение застраховаться пришло к ней неожиданно. «Неужели я все-таки боюсь? – размышляла она. – Нет, вряд ли. Часто страхуют жизнь люди, которые как раз не боятся смерти. Я запуталась…» Махнув рукой на поиск причин того или иного решения, Мария решилась. Она поняла, что самокопание ни к чему хорошему не приведет, а психоанализ может увести ее слишком далеко от реалий сегодняшних – в конце концов, достаточно взглянуть на Гринфельда, чтобы понять, как такие вещи странно действуют на людей.

Мария ехала по Тверской. Мелькали знакомые магазины, все казалось таким привычным. Даже трудно было представить, что ничего за эти дни в облике города не изменилось. Изменилась только Мария.

Офис страховой компании она отыскала без труда. Пока поднималась по лестнице, пыталась вспомнить разговор с незнакомцем. И вдруг она вспомнила: «Женщина, которая никогда не носила брюк»… Странно… Откуда он мог знать эту деталь? Странно… В этой фразе – ключ к разгадке. Сердце ее забилось сильнее, она нахмурилась. «Черт, он давно меня знает!» – сказала Мария вслух, удивив какого-то клерка, спускавшегося по лестнице. Ее сегодня все принимали за сумасшедшую.

В офисе страховой компании была очередь. Мария посчитала, сколько человек перед ней, решила, что успеет сделать одно важное дело: составить список всех представителей мужского пола, которые знают ее с детства. Конечно, такой список будет не маленьким, придется его со временем «подрезать»… Но кое-кто из ее одноклассников давно уже не жил в Москве, однокурсники тоже разъехались. Работы предстоит много, но она справится.

– Одноклассники… Володька Гудилин… Нет, этот никогда… Мишка Каретный… Мишка Каретный…

Подумав, Мария записала одно имя, потом второе, третье… Вскоре подошла ее очередь.

В кабинете был полумрак, окна закрыты жалюзи, солнце пыталось пробраться в помещение, узенькие полосочки света покрывали мебель и пол. Мария недоумевала: как можно работать при таком освещении? За столом сидела девушка, довольно милая и доброжелательная. Мария удивилась ее спокойствию.

– Здравствуйте, я хочу застраховать свою жизнь.

– На какую сумму? – Девушка решительно достала несколько бланков и протянула их Марии.

– На максимальную. В пользу дочери, – твердо ответила Мария.

Она быстро привыкла к тусклому освещению. Заполнила два экземпляра анкеты, расписалась в нескольких местах, отсчитала страховой взнос. Ее действия и действия служащей страховой компании были удивительно слаженны. Мария как будто всю жизнь страховалась. В действительности же у нее не было ни одного полиса. Приходилось страховать автомобиль, но своя жизнь – это не машина. Вероятно, она разделяла суеверия некоторых людей, считающих, что страхование жизни может как-то повлиять на судьбу, ускорить конец…

– Вот и все. Дело сделано, – твердо сказала Мария.

Она почти была уверена, что сейчас услышит уже ставший привычным голос, а определитель номера не сработает. Так и случилось.

– Алло?

– Страховаться – это правильно… – Как будто он мог ее чем-то удивить!

– У тебя что, дел других нет, кроме как за мной следить?

– Дел? Нет… Работать? Я богат…

– Я тебя больше не боюсь. Ты это заметил?

– Заметил… И мне это нравится… Но ты не такая смелая, как тебе кажется… Скоро ты это узнаешь…

Отбой. Значит, есть время на размышления. Мария сразу же достала блокнот и посмотрела в список.

– Богат… Богат… Кто у нас богат? Гринфельд… Да нет, самый богатый у нас – это конечно же владелец строительной компании вместе с его молодой пираньей… А может, он врет, что богат? Кто знает, что в голове у сумасшедшего?

Никого не вычеркнув, Мария положила блокнот обратно в сумочку.

В этот день она уже сделала многое: предупредила Гринфельда, получила от него справку, купила газовый пистолет, брючный костюм, застраховала свою жизнь. Оставалось еще два дела. Мария взглянула на часы: половина четвертого. Что ж, все возможно. До конца рабочего дня еще есть время. Она села в машину и направилась в ближайшую нотариальную контору. Там тоже оказалась очередь, но прием вели несколько нотариусов.

Мария объяснила секретарше, что ей нужно. Через пятнадцать минут одна из дверей открылась, на пороге появилась девушка.

– Вы Мария Зяблик? – спросила она.

– Я.

– Вы по поводу завещания?

– Да.

– Какое имущество завещаете?

– Квартира и машина…

– Правоустанавливающие документы у вас с собой? Пойдемте…

Мария встала и ушла вслед за девушкой. Мужчины и женщины, которые остались сидеть в приемной, ворчали, почему Мария прошла вперед. Многие пришли раньше… Как только Мария скрылась в кабинете нотариуса, один из посетителей достал из кармана мобильный телефон, быстро нашел нужный номер, нажал на кнопку, глядя на дверь, за которой скрылась Мария:

– Алло…

* * *

Когда Мария вернулась домой, Даши еще не было. Она разогрела ужин, потом позвонила дочери.

– Дашенька, ты где так долго ходишь?

– Мам, я уже скоро приду… Уже к дому подхожу.

– Тебя встретить?

– Нет, все в порядке, не переживай.

Но Мария все-таки стояла у окна до тех пор, пока не увидела дочь. Она столько думала о своей собственной безопасности, а Даша бродила одна вечером…

Успокоилась, когда Даша вошла в квартиру. Они поужинали. Даша обратила внимание на новый костюм матери. Та сказала ей, что просто захотела что-нибудь новое. Обе устали, и разговор не клеился. Внезапно Мария предложила Даше завтра утром сходить в парк.

– С тобой что-то странное происходит, мама, – серьезно заметила дочь.

Мария посмотрела на нее задумчиво: перед ней сидела маленькая девочка, которая рассуждала, как взрослая. Она все понимала… Или Марии так казалось? На кухне тикали часы, отмеряя секунды, минуты… Может быть, Марии больше не придется сидеть с дочерью за столом и спокойно пить чай. Все может решиться через несколько мгновений. Она тревожно взглянула на подоконник… Злополучное окно было закрыто. За окном стемнело. Во дворе было тихо, лишь где-то далеко лаяла собака. Мария отвернулась от окна. Ей становилось не по себе при мысли о том, что придется много раз проходить по неосвещенной рощице к дому. «Как же я раньше ничего не боялась? Сколько раз возвращалась поздно вечером, даже ночью и никогда не ожидала опасности», – думала она. Теперь у нее был пистолет, которым она не умела пользоваться. Что толку от этого пистолета?

– Осень. Стало рано темнеть, – заметила Мария.

Даша молча убрала со стола посуду и ушла в свою комнату.

Мария достала пистолет, долго рассматривала его, пыталась прицелиться… Вспоминала, как стреляют герои боевиков. Ей ни разу в жизни не приходилось держать в руках оружие.

* * *

Рано утром Мария проснулась оттого, что яркие лучи солнца ворвались в окно. Вечером она забыла закрыть шторы. Недовольно поморщилась и поняла, что больше уже не уснуть. Похоже, осень не очень торопилась прийти в город. Солнце палило, как в июле.

Мария прошла на кухню и включила кофеварку. Вскоре вошла Даша.

– Мам, ты на меня кофе поставила? – спросила она заспанным голосом.

– Да, на две кружки хватит. Ты помнишь, что мы сегодня идем в парк?

– Так ты это серьезно? – Даша тотчас проснулась.

– Да, вполне.

– Я думала, ты шутишь…

Девочка обрадовалась предложению матери, и следующие полчаса они проболтали о том, куда можно пойти, где есть интересные аттракционы. Марии нужно было попасть в тир, но дочери она решила не говорить об этом заранее – туда они зайдут как бы случайно.

Они выехали рано, еще не было и десяти часов утра. Мария и Даша давно уже никуда вместе не ходили. Прошло то время, когда дочери требовалась постоянная опека. Она уже сама находила себе развлечения и гулять предпочитала с подругами. Но в этот день девочка с радостью поехала с мамой.

В парке гуляли родители с детьми. Народу сначала было немного. Даша успела в кассе купить билеты на аттракционы. Марии не очень хотелось кататься на каруселях. Она ждала Дашу. Пыталась успеть сфотографировать дочь, пока та проносилась мимо нее.

Наконец Даша проголодалась, и они отправились в кафе перекусить. По дороге Мария заметила тир.

– Может, зайдем? – спросила она у Даши.

Девочка удивленно взглянула на мать:

– А ты стрелять умеешь?

– Я?.. Что ты! Я даже не знаю, как это делается. А ты знаешь?

– Ну… примерные представления имею, – рассмеялась Даша.

– Покажешь мне, как стрелять?

– А почему это тебя интересует? – Даша взглянула на мать с подозрением.

– Просто так. Хочется попробовать…

– Хорошо. Только давай сначала поедим.

Они взяли салаты и сэндвичи, бутылку минеральной воды. Даша болтала о школе: об учителях и подругах. Мария слушала ее и задавала вопросы. Казалось, что все страхи ее покинули, больше ей никто не угрожал.

Рядом с ними за соседними столиками сидели люди, которые не обращали на них никакого внимания, никто ей не угрожал, мобильный телефон не подавал признаков жизни – все как будто забыли о ее существовании. Мария попросила на работе, чтобы ее не тревожили в выходные, объяснив это тем, что ей необходимо позаниматься с дочерью. Теперь ей хотелось отменить все свои вечерние и ночные дежурства… Нужно было поговорить с главным врачом.

Мария задумалась, а Даша продолжала говорить. Вскоре девочка заметила, что мать ее не слушает:

– Мама, тебе неинтересно?

– Нет, Дашенька, интересно. Просто я очень устала, ты сама видела, что я поздно возвращалась… И потом… Ты же знаешь, что случилось.

– Ты все еще думаешь, что тебя кто-то хотел убить? – спросила Даша.

– Нет, что ты… – Мария решила, что не расскажет дочери о телефонных звонках и угрозах.

– Не знаю. Странно все это. Мы так давно никуда не ходили вместе, а тут ты захотела сходить в парк… И стрелять хочешь. Мама, с тобой все в порядке?

– Да, конечно. Почему я не могу сходить в парк? Тебе не хочется в тир?

– Нет, пойдем.

– Не беспокойся, Даша. Все хорошо. Мне просто захотелось погулять. Смотри, какая отличная погода. Зачем нам дома сидеть? Скоро пойдут дожди, и мы с тобой никуда не выйдем.

Даша успокоилась – видимо, Марии удалось ее убедить.

В тире никого не было. Увидев женщину с девочкой, мужчина, скучавший за стойкой, обрадовался.

– Девочка хочет пострелять? – поинтересовался он у Марии.

– Да. И я тоже, – ответила она.

Он удивленно взглянул на нее, но ничего не сказал. Даша выбрала себе пистолет, Мария – винтовку.

– Даша, а как из нее стреляют?

– Ну, мама, это же просто: целишься – нажимаешь на курок. Смотри. – Даша выстелила. Мишень была поражена.

– Где это ты так научилась? – удивленно протянула Мария.

– Меня папа научил.

– Папа? Он стрелять умеет?

– Ну все мужчины умеют стрелять…

Мария прицелилась и выстрелила. В мишень она попала. Но второй выстрел не был удачным. У Даши дела обстояли лучше.

Когда они расстреляли все патроны, Мария снова достала кошелек. Заметив это, Даша обрадовалась. Стреляли долго, пока Мария не поняла, что ей просто так не научиться поражать цель… Легко купить пистолет, но нужно уметь стрелять, и эта наука не давалась Марии так просто. Пистолет может оказаться всего лишь игрушкой в руках неопытного стрелка.

Последние патроны Мария отдала Даше. Самой ей нужны были уроки стрельбы. «Наверняка можно найти какого-нибудь тренера, – думала она, когда они с Дашей шли к машине, – в этом городе все можно, пусть научат меня стрелять и в движущиеся мишени… Кое-что у меня сегодня получилось, но многого ждать от первого раза было бы глупо»…

Когда она подошла к машине, в сумке зазвонил телефон. Номер не определился.

– Ну вот, ты уже учишься стрелять… – Противный мужской голос застал ее врасплох.

Рядом с Марией стояла Даша, девочка заметила, как мать побледнела…

– Мама, это кто? Кто тебе звонит? – встревожилась она.

– Вы неправильно набрали номер, – нашлась Мария и тут же выключила телефон.

– Ошиблись? – Даша внимательно посмотрела в глаза Марии, та отвела взгляд, но кивнула.

– Поехали домой, я устала, – сказала она дочери.

Незнакомец разозлил Марию: это нетрудно было сделать, и он этого добивался. Он играл с ней, как кошка с мышкой, понимая, что она беспомощна. Но Мария твердо решила защищать свою жизнь! Ради Даши, ради себя. Ей было что терять… Скоро она вычислит его, и тогда ему несдобровать. Пусть попробует с ней справиться, когда она узнает, кто он такой.

– Дашенька я должна заехать в одно место. Я совсем забыла об этом.

– Ну вот… Ну, мам, у тебя же выходной.

– Да, знаю. Я довезу тебя до дома, а потом быстренько съезжу. Я ненадолго, честно.

Даша вышла из машины. Мария набрала номер своей мобильной компании, спросила, нельзя ли ей получить распечатку своих телефонных разговоров срочно. Оператор соединила ее со службой безопасности, где вежливо выслушали Марию.

– Могу ли я к вам сейчас подъехать?

– Да, конечно.

* * *

Работник службы безопасности мобильной компании без лишних вопросов сделал Марии распечатку ее разговоров.

– Вы понимаете, мне угрожают… По телефону. Отслеживают каждый мой шаг и докладывают о нем, как будто я сама не знаю, что делала. Я подключила определитель номера, но этот номер не определяется.

Мужчина нахмурился. Он внимательно просмотрел вместе с Марией распечатку.

– Вот эти соединения! Все совпадает – и сегодня, и вчера вечером…

– Смотрите-ка, действительно. Номер не определяется никогда и идет как будто из заграницы, – он недоуменно покачал головой.

– Отчего такое может быть?

– Возможно, применяется специальное оборудование, подавляющее наши определители.

– Господи, ничего не понимаю! Какое специальное оборудование? Ну кому я нужна?

– А вы кто? Церэушница? – усмехнулся он, поглядев на Марию.

– Я простой детский врач!

– Тогда я тоже ничего не понимаю. Это оборудование достаточно дорогое. А если бы звонок шел из Москвы, рано или поздно номер бы все равно определился.

– Может, я вместе с сыром за ужином проглотила микросхему какую-нибудь секретную? – пошутила Мария.

Мужчина рассмеялся, потом пристально присмотрелся к Марии. Просто женщина. Перед ним стояла не самая красивая дама на свете, и она сказала, что врач по профессии. Кому же она может быть нужна? Техника, которую использовал незнакомый человек, названивающий Марии, стоит недешево… Ну и дела… Раньше таких случаев не было.

– Проглотили микросхему? – посмеиваясь, переспросил он. – Боюсь, что это может быть единственным объяснением. А может, вы Матрица?

– Да-да, вы тут шутите… А он говорит, что убьет меня. И он обязательно позвонит, как только я выйду отсюда! Честное слово.

Мария положила распечатку в сумочку. Там уже начали скапливаться улики. Для вещественных доказательств, пожалуй, сумка не годится, но ей пока они и не попадались. Разве что черная перчатка, которую «ворон принес». Что же это за ворон? Он всегда рядом, он дышит ей в спину, похоже, многое о ней знает… А Мария? Что она узнала о нем? Ей стало интересно. Она даже не могла догадываться, что может быть азартной. Все парила где-то в облаках. Крылья подрезали – пора пересаживаться в ступу. Какую ступу? До ступы еще нужно дожить. Тем, кто на них летает, никак не меньше трехсот лет… Пока что летать можно только на метле. Мария улыбнулась своим мыслям и достала мобильный телефон – приготовилась отвечать на неопознанный, неуловимый звонок.

Около дверей мобильной компании задержалась минуты на полторы. Телефон конечно же зазвонил.

– Ну чего тебе?

– Как ты узнала, что это я? – удивленно спросил голос.

– Если номер не определяется, значит, это ты, – ответила Мария, посмотрев на часы: было довольно поздно, опять в темноте домой придется возвращаться.

– Браво, ты начинаешь мыслить! Это тебе не в детском поносе копаться…

– Ты, придурок, чтобы копаться в детском поносе, надо гораздо больше мозгов, чем есть у тебя!

Он еще пытается оскорбить ее! Мария была возмущена до глубины души.

– Я понимаю… Ты хорохоришься и ищешь пути вывести меня из себя, чтобы узнать обо мне побольше. Тебе даже кажется, что ты что-то уже узнала. Но ты ошибаешься, уверяю тебя, ошибаешься! И потом… все равно ты скоро умрешь… Ты продолжаешь надеяться, что это просто шутка. Но сегодня я пошлю тебе знак, который докажет, что я не шучу…

Он снова первым закончил разговор. Мария вздохнула и направилась к автомобилю. Села и положила голову на руль, волосы скрыли ее лицо. «Как я устала!» – произнесла она. В конце дня она чувствовала себя растерянной и подавленной. Охота не удалась. Пока что охотились на нее. Как же ей осточертела роль жертвы! Как невыносимо все это! Кто-то из близких знакомых хочет ее убить, о причинах Мария даже не догадывается. Единственный разумный мотив – квартира. Но странно думать, что человек, который когда-то любил Марию, способен убить ее. К тому же она мать Даши, их общего с Александром ребенка! Все это не укладывалось в голове.

Мария тосковала по прежней размеренной жизни, которая со стороны, наверно, могла бы показаться скучной. Но она в той жизни была вполне счастлива. Любимая работа и дочь – многого ей не требовалось. Иногда жаловалась на то, что не везет в чем-то, в любви например, но все это такие пустяки… Хотя, если бы с ней рядом был любимый и любящий мужчина, можно было бы легче справиться со всеми бедами, внезапно накатившими снежным комом.

* * *

По дороге домой Мария вспоминала, как она впервые встретилась с Александром. Познакомились они у друзей на вечеринке. Он ей очень понравился: деловой, положительный молодой человек, совсем не похожий на приятелей, пытавшихся ухаживать за ней. Александр танцевал с ней весь вечер, а потом они пошли гулять по ночному городу. И тогда у нее появилось странное чувство. Мария была уверена, что ей предстоит прожить огромную жизнь с этим мужчиной. Она не помнила уже, о чем они говорили, но им было интересно друг с другом. Они дошли пешком от Новокузнецкой до дома в Лефортово, где Мария с подругой снимала квартиру.

Оба устали, но не хотели брать такси. Прохожих почти не попадалось. Под утро Александр признался ей в любви. Вскоре они поженились. Однако счастливы были недолго. Обычная история двух людей, которые нравились друг другу, быстро влюбились, но влюбленность закончилась через полтора года. Гринфельд тогда говорил, что это нормальное свойство влюбленности, но не любви. А Мария все плакала и жаловалась Гринфельду на то, что муж стал невнимателен к ней. У нее уже была Дашка. Ей всегда очень хотелось ребенка. Множество чужих детей не заменят одного – своего.

Дашка выросла. Любовь ушла, как не бывало. Мария скоро останется совсем одна. Эти мысли уже начинали подкрадываться к ней, но она быстро гнала их. Это было несложно, нужно было только прошептать несколько волшебных слов: «У меня замечательная работа» или «Меня любят дети»… Жизнь продолжалась. Разумеется, Дашке еще очень далеко до самостоятельности. Она не уйдет от нее через пять или шесть лет… Все будет хорошо, нужно только остановить маньяка. С Мишей Валерий немного переусердствовал, и Мария очень злилась на него…

Она доехала до рощи и остановила машину. Фонари опять не горели. Видимо, никто не собирался их ремонтировать. Она заперла машину. Опустила руку в карман брюк – пистолет был на месте. Так и пошла, не выпуская руки из кармана. Потом остановилась на мгновение, достала пистолет. «Вот так-то спокойнее», – подумала она. И бесстрашно направилась в сторону дома.

Вдруг впереди себя Мария увидела черный силуэт мужчины. Он стоял, прислонившись спиной к дереву, засунув обе руки в карманы и небрежно скрестив ноги. Она насторожилась, мужчина заговорил:

– Ну наконец-то… А то я тебя заждался…

Решение пришло сразу же.

– Я не боюсь тебя, ублюдок!

С этими словами Мария разрядила в сторону тени все четыре ствола. Раздался оглушительный грохот. Мария зажмурилась – и вдруг почувствовала себя маленькой… Она словно бы перестала жить в этот момент. Ее просто не стало. Ощущения были такие же, как тогда, во сне. Японец замахнулся мечом – и она полетела… Но это – не сон, а реальность. К жизни Марию вернул стон мужчины. А потом она разобрала слова:

– Больно! Господи, больно! Что ж это ты, сука, наделала!..

Услышав голос, Мария бросилась бежать. Она быстро взлетела по ступенькам, сердце бешено колотилось.

Но вот наконец-то дверь ее квартиры. Ключи вылетели из сумочки, Мария нервно перетряхнула ее, посыпались листочки, блокнот, телефон. Она собрала все, открыла дверь и положила содержимое сумочки на столик. Быстро захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

– Так… Кто это был? Кто это был? – прошептала Мария.

Даша вышла, потирая глаза. На ней была голубая пижама.

– Мамочка? Ну где же ты была так долго? Я уже спать легла…

С этими словами Даша обняла и поцеловала Марию и тут же отстранилась:

– Ой, мам! Что с тобой? Ты вся мокрая…

– Так… Маньяк какой-то прицепился, – дрожащим голосом ответила Мария. Ей не хотелось пугать Дашу, но было поздно: девочка уже была напугана…

– Вот ужас-то… Даже домой уже не пройти… И чего они к тебе цепляются?

– Ко мне? А к тебе не цепляются?

– Нет, я хожу спокойно.

– Да?.. Ну и слава богу.

Они помолчали, то и дело поглядывая друг на друга. Даша удивленно, Мария – встревоженно. «Хорошо, что он все-таки не добрался до Дашки, я бы с ума сошла», – думала Мария.

– Может, ты их чем-то притягиваешь? – задумчиво спросила Даша. – У нас вообще-то все ходят спокойно. – Она придирчиво оглядела мать.

– Ты на что намекаешь? Что я особенная, что ли? Или ненормальная? Может, ты хочешь сказать, что у меня галлюцинации?

– Нет, я не хочу тебя обидеть… Но вообще-то, мне кажется, что страхов в тебе больше, чем оснований для них.

– Ну, знаешь! – покачала головой Мария.

Мария сняла туфли, повесила в шкаф куртку. Ей не очень-то хотелось продолжать разговор. Опять Даша подозревает ее в сумасшествии. Как люди не могут понять, что это не мания преследования? Хотя… она же ничего толком не объяснила, да и не должна знать дочь все подробности…

– Кто-нибудь звонил? – спросила Мария.

– Да, какой-то японец, из общества самураев. Ошиблись номером, – с издевкой сказала девочка.

Взглянув на Дашу, Мария начала складывать все обратно в сумочку. Чего там только не было: и монетки, и чеки прошлогодней давности, и губные помады, и пудра, и маленький флакон духов, и блокнот!

– А с дядей Сашей вы не встретились? – неожиданно поинтересовалась Даша.

– С каким еще дядей Сашей? – Мария поджала губы и напряженно посмотрела в глаза дочери: что еще за новости? Сумочка уже была закрыта, все нужные и ненужные вещи снова лежали на своих местах.

– Ну с твоим новым другом. Про которого ты сказала, что он чуть ли не твой двоюродный брат.

– Я? Сказала? Ни про кого я такое не говорила. – Мария растерялась.

– Странно. Пришел человек, сказал, что его зовут Саша. Что вы недавно познакомились. Уселся тебя ждать… А когда я сказала, что спать ложусь, он сказал, что на свежем воздухе тебя подождет.

– О боже! – воскликнула Мария, отчаянно сжав кулаки. – Фантасмагория какая-то! И ты впустила его в дом?

Неужели все это не снится ей, как та история с самураем? Кто-то вошел в ее квартиру, Даша приняла в доме незнакомого мужчину, представившегося другом, чуть ли не братом. Так действительно нетрудно сойти с ума. Если вспомнить, что происходило вчера в течение дня и чем все это закончилось, то она на верном пути. Скоро-скоро Гринфельд увидит в ее лице свою самую верную пациентку и почитательницу.

– Ну да. А что? – Взгляд у девочки был невинный и немного удивленный.

– Он сказал, что он мой двоюродный брат?

– Ну, не так конкретно, а вроде как у вас отношения такие, словно вы брат и сестра.

Мария в недоумении развела руками…

Кто-то позвонил в дверь. Звонок был необычным: на кнопку нажимали слишком долго. Марии это не понравилось.

– Вот, наверное, и он… Вы просто разминулись.

Даша пошла открывать дверь, но Мария успела ее остановить.

– Ни в коем случае! – шепотом произнесла она.

– Мам, ты чего? Человек тебя целый час дожидается! И почему ты шепотом говоришь? – Даша не могла понять, чего боится ее мама.

– Я никому не назначала! – сказала Мария громче.

– Все равно неудобно! – Даша с упреком взглянула на мать, ну что же это в самом деле: взрослая женщина, а ведет себя, как маленькая!

– Да откройте вы, я же тут кровью истекаю! – вдруг услышали они мужской голос из-за двери.

Мария не знала, как лучше поступить. Она догадалась, что это ее жертва, но не была уверена: этот мужчина за нею охотился или нет? Дочь же рвалась к двери.

– Да подожди ты, Даша! – Мария отстранила ее и посмотрела в глазок. Ничего не увидела. Видимо, мужчина сполз на пол. Что же это такое? Он теперь собрался умирать у нее под дверью?! Наконец Мария решилась. Она тихонько приоткрыла дверь и выглянула в подъезд.

На полу в подъезде, прислонившись спиной к стене, сидел лже-Виталик, преследователь из леса. Вид у него был довольно жалкий. Заляпанный кровью плащ. Вспотевшее бледное лицо. Всклокоченные волосы. Обеими руками он держался за живот, на пальцах была кровь. Мария заметила, что вся лестница испачкана кровью. Даша выглянула из-за плеча матери и смотрела на все с ужасом.

– Ну ты и сука! Ну разве так можно? – простонал мужчина, но смотрел на Марию не зло, скорее, просил о помощи, упрекал, но просил.

– Вы? – Мария была потрясена явлением этого человека, да еще в таком виде.

В подъезд вышла Даша, она уже успела накинуть на себя плащ матери, который был ей велик.

– Дядя Саша? Что с вами? – тихо спросила она дрожащим голосом.

– Да мамочка твоя всего лишь из пистолетика в меня пальнула! Хорошо хоть пули резиновые! И зачем только его ей продали?

– Из пистолетика? – Даша присвистнула. – Мама, откуда у тебя пистолет? Ты с ума сошла? Нет, ты совсем с ума сошла!

Мария не обратила внимания на слова дочери. Взяла из прихожей пластмассовую табуретку и поставила ее рядом с лже-Виталиком, или дядей Сашей – черт знает, как зовут этого человека на самом деле. Все это она проделала автоматически. Она не понимала, что же все-таки произошло…

– Садитесь, – тяжело вздохнула она.

Дядя Саша тяжело встал, не отрывая взгляда от Марии. Он с трудом сел на табуретку и ждал, что последует дальше. Мария выглядела очень серьезной.

– Опустите руку, – холодно приказала она тоном, не принимающим возражения.

Мужчина подчинился ей, он отнял руку от раны.

– О господи! – воскликнула Мария и сразу же убежала в квартиру.

Быстро вернулась с медикаментами и начала обрабатывать рану. Делала она это умело, ловко, стараясь причинить как можно меньше боли, но мужчина едва сдерживался, чтоб не взвыть…

– Отвали! – все-таки вскрикнул он, попытавшись оттолкнуть Марию, но сил ему не хватило.

– Сидеть! Я врач! – Мария снова вернулась к приказному тону.

– О боже, больно-то как… Убийцы в белых халатах… Тебе же сказали – с близкого расстояния не стрелять! А если бы в голову?

– Стоп! А это вы откуда знаете? – Марию внезапно осенило.

– Что я знаю?

– Откуда вы знаете, что говорил мне продавец в оружейном магазине? – подозрительно оглядев его, спросила Мария.

Что-то начинало проясняться… Однако мужчина, который представился в лесу автослесарем Виталиком и, как выяснила позже Мария, нагло соврал ей по неизвестным причинам, опроверг ее подозрения.

– Откуда-откуда! Я владелец этого магазина! – торжествующе сказал он и, чтобы не застонать от боли, крепко стиснул зубы.

Мария посмотрела на него сочувствующе, но никаких угрызений совести у нее не возникло. Этот человек хотел напугать ее в темной роще… И все-таки она подозревала его.

– Так, мне здесь неудобно обрабатывать рану, – нахмурившись, сказала Мария.

Она помогла мужчине подняться. Дядя Саша оперся на ее плечо, и они потихоньку вошли в квартиру. Даша закрыла за странной парочкой дверь. Девочка все время молчала. Она поняла, что мать ее стреляла в человека, которому, видимо, нравилась. Какая-то мелодрама разворачивалась на ее глазах – это уловила бы любая девочка ее возраста… «Ага, – думала она, – мелодрама с элементами триллера. С мамой в последнее время не приходится скучать».

Несмотря на то что Мария мало рассказывала Даше о своих страшных приключениях, оберегая дочь, та начинала что-то понимать. И теперь уже иначе смотрела на Марию. Но ей хотелось бы знать больше. Гораздо больше. И это было не просто детское любопытство. В их с мамой жизни все давно было таким определенным и ясным, что трудно представить себе перемены. Сейчас мать ее находилась в постоянном напряжении, она чего-то боялась. Даша не знала, не могла знать, насколько обоснованны страхи Марии, но, припомнив рассказ матери об упавшей к ее ногам связке кирпичей и черную перчатку, она решила, что все же происходит неладное. И тут еще дядя Саша… Он ей так понравился вечером. Они пили чай на кухне, и он рассказывал Даше о ее маме, какая она честная, смелая и замечательная, говорил еще, что Даша такая же красавица, как Мария… Такой милый, славный… За что мама стреляла в него? И вообще… зачем ей пистолет? Она заметила и то, что мать вчера пришла домой в брюках, широких, по мнению Даши, очень уродовавших Марию. Но сразу не спросила о покупке, а теперь уже и не спросишь. Потом еще этот поход в парк… Теперь было очевидно, что мама просто хотела научиться стрелять.

Мария тем временем провела дядю Сашу в комнату. Даша решила не ходить за ними – их дела, пусть разбираются. Пошла на кухню мыть кружки и тарелки, которые оставила в раковине с вечера. Все равно ей уже никак не удастся заснуть, пока в доме творится что-то странное. «О боже! Фантасмагория какая-то! И ты впустила его в дом?» – вспомнила она слова матери. Да уж, фантасмагория! Как будто они стали с мамой героинями фильма. Привычная жизнь оборвалась и для Даши. Она решила дождаться, чем все закончится. Села за стол, полистала глянцевые журналы, которые зачем-то покупала Мария и никогда не читала. Даша рассматривала только рекламные развороты: ее интересовала косметика. Потихоньку, скрываясь от Марии, Даша подкрашивала ресницы. Сегодня дядя Саша сказал, что она будет чертовски привлекательной девушкой. Даша улыбнулась, вспомнив его слова. Потом положила голову на стол. Мечты мелькали одна за другой, словно кинокадры: вот она становится известной актрисой и дает интервью, вот ее снимают для рекламы косметической серии… Через пятнадцать минут Даша задремала.

* * *

Подстреленного Марией мужчину звали Александром Соколовым. Если приглядеться, он был достаточно привлекателен. Не смазлив, не красавчик, но лицо интересное, мужественное. Только сейчас он был очень бледен, щеки осунулись. Марии, правда, с самого начала он не понравился. Однако если учитывать обстоятельства, при которых им довелось познакомиться, ничего сверхъестественного в этом не было. К тому же она приняла его за автослесаря Виталия, немного на Соколова похожего, а Соколов подыграл ей. Он всегда любил розыгрыши. Мария ему понравилась, но тоже не с первого взгляда. В этой женщине было что-то беззащитное, она казалась такой маленькой, хрупкой и очень испуганной.

Вчера днем Соколов увидел Марию в своем магазине. Женщина покупала четырехствольный газовый пистолет. Что-то в ней изменилось с момента их первой встречи. Она стала жестче. Взгляд более решительный. Походка – раскованная. Но все-таки где-то притаился страх, и он обнаруживал себя в некоторых жестах и взглядах Марии.

Что могло случиться с простым детским врачом? Зачем ей потребовалось оружие? Соколов по личному опыту знал, что такие женщины могут резко меняться. За их внешней робостью скрывается сила. Он вспомнил, как она второй раз предложила ему деньги. Что-то было в этом нетипичное. Никаких бабских соплей, никаких базарных разборок.

Он решил разыскать Марию во что бы то ни стало. Визитка лежала в бардачке. Соколов быстро нашел дом Марии, приехал сюда еще утром, но никого не было. Потом вернулся, и ему открыла девочка – дочь этой женщины. С ней он быстро нашел общий язык. А когда стемнело, решил встретить Марию в роще возле дома… И вот что из этого вышло… Теперь он сидел у нее в комнате, на маленьком диване и истекал кровью. Она оказывала ему помощь. Все, что происходило вокруг него, было словно отгорожено пеленой тумана: звуки казались приглушенными, словно в ушах была вата, очертания всех окружающих предметов расплывались перед глазами.

– Значит, вы владелец оружейного магазина? – донесся до него голос хозяйки квартиры.

– Да. – Каждое движение и даже слово причиняли ему нестерпимую боль. Он и сейчас поморщился.

– Это можно проверить?

«Она издевается надо мной!» – подумал Соколов.

– Нельзя. По документам у меня другой человек поставлен. Номинальный владелец не я, – тихо ответил Соколов.

Усадив Соколова в кресло и продолжая обрабатывать ему рану, Мария направила лампу прямо ему в глаза, как будто допрос устроила. И не просто так, а с пытками. Вокруг валялись бинты, разбился пузырек с зеленкой, и краска испортила светлое ковровое покрытие, но Мария не обращала внимания на такие мелочи. Она вообразила, что к ней в руки попался убийца.

– Что ж, все ясно… Отвечайте, зачем вы пришли в мой дом? Что вы делали у меня в квартире? – жестко спросила она.

Подозреваемый ничего не ответил. Мария приложила к ране ватку со спиртом и нервно усмехнулась. Соколов закричал от боли.

– Отвечайте по-хорошему.

В этот момент в комнату вбежала Даша. Она почти уснула, но услышала крик. Быстро оценив обстановку, Даша ужаснулась:

– Ну, мам, ну такого даже в милиции не делают!

– Милиция ему сейчас раем покажется… – И снова прижгла рану.

– Больно! – взвыл Соколов.

– Отвечайте, – спокойно сказала Мария, она никак не отреагировала на крик.

– Ничего я не делал, убери спирт! Сидел и ждал тебя! – торопливо проговорил он.

– Мам, он правда ничего не делал! – заступилась за Соколова Даша. Она попыталась оттащить Марию от дяди Саши, но мать оттолкнула ее.

– А ты молчи, Даша! Тебя не спрашивают.

Потом перевела взгляд на Соколова:

– Достаньте паспорт.

Соколов подчинился приказу Марии: выхода у него не было…

– Сейчас посидите без движения и придерживайте эту ватку, – Мария сурово посмотрела на него.

Соколов тихо сказал Даше:

– Хорошо хоть, три пули мимо прошли…

Мария пробормотала, листая паспорт:

– Ничего, я буду в тир ходить…

Даша не переставала удивляться. Соколов злобно усмехнулся.

– Женат, – услышал он несколько секунд спустя.

– Ишь ты! Первое, на что бабы смотрят! Но я не женат. Разведен я.

– А это первое, что мужчины врут. Но сейчас это не имеет значения, – проворчала Мария. – Воспитывает дочь…

– Это правда. С дочерью мы дружим.

Мария покачала головой. Подошла к столу, выписала на листок бумаги адрес Соколова.

– Я там не живу, – ухмыльнулся Соколов, заметив, на что обратила внимание Мария.

– Неважно… Вы же сами учили меня защищаться… – и, отложив листок, спросила: – Ну, как самочувствие? Ничего? Что ж, теперь вызываем милицию.

Даша ошарашенно посмотрела на мать и села прямо на пол. Мария подошла к телефону, не обращая внимания на удивленный взгляд дочери. Решительно сняла трубку.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – обратился к ней Соколов. – Я к вам в дом не вламывался. И ничего у вас не украл. А вот вы меня, между прочим, подстрелили!

Мария задумалась, нахмурила брови. Ее разозлили слова Соколова, но трубку все-таки пришлось положить… Соколов злорадно усмехнулся: теперь она была в его руках. Как быстро меняются роли! Несколько минут все трое молчали, никто не знал, как будут развиваться события дальше. Спокойнее всех выглядела самая младшая участница разыгравшейся странной сцены. Даша обхватила руками колени и попеременно рассматривала лица матери и дяди Саши. Соколов продолжал усмехаться. Мария, заметив это, снова сняла трубку и начала набирать номер.

– Это глупость. Вы не сможете доказать ситуацию самообороны и сядете в тюрьму. Впрочем, я ведь могу сказать, что не видел, кто в меня стрелял, – произнес Соколов.

– Алло, Валера? Добрый вечер. Извини, что я поздно тебя беспокою. Это Мария…

– Кто такой Валера? – поинтересовался Соколов у Даши. Девочка лишь пожала плечами. Какие-то странные новые знакомые появились у матери.

– Валер, я очень прошу тебя приехать! Да, прямо сейчас. Мне кажется, я поймала этого человека. Только приезжай без этого своего… Спасибо.

Как только Мария положила трубку, Соколов спросил:

– Это еще кто?

– Мой друг.

– Зачем ты его позвала? – удивился Соколов.

– Я хочу, чтобы он с вами побеседовал, – бесцветно ответила Мария. Ее лицо выглядело бесконечно уставшим. Ей необходимо было дождаться Валерия и перепоручить маньяка ему. Пусть разберется. В конце концов, она просто женщина. Если Соколов и есть тот самый убийца, найдутся и причины, то есть мотивы… Она совсем запуталась в детективной терминологии. Все встанет на свои места, вернется на круги своя, и ей уже не придется бегать через рощу с газовым пистолетом в руках. Единственное желание Марии было довольно простым и могло быть выражено одной фразой: «Скорее бы все закончилось».

– А я не хочу! Я не желаю беседовать с каким-то Валерой. Я просто уйду, и все! – возмутился Соколов.

Он попытался подняться, но со стоном снова упал в кресло.

Мария подошла к Соколову и на всякий случай прибинтовала его к креслу. Это заняло несколько минут. Соколов пытался сопротивляться, но сил у него не было, он даже не мог руку поднять. Сейчас Мария оказалась сильнее мужчины.

– О, все просчитала! – обреченно и зло воскликнул Соколов.

Мария усмехнулась и уселась рядом с Дашей на пол. Они ждали Валерия.

По ночному городу, по пустынным улицам уже несся джип давнего друга Марии…