Уже темнело, когда я подъехал к Фаундерс-Лэндинг. В конце дороги разглядел прибрежный парк.

На восток от парка высился большой дом, больше чем дом моего дяди Гарри, скорее колониального, чем викторианского стиля. Вокруг дома был добротный забор из узорчатого железа. Просматривались машины, припаркованные у дома и на боковой лужайке. Из глубины владения доносилась музыка.

Я поставил машину на улице и вошел в открытую калитку из такого же кованого железа. Прошел на просторный задний двор, спускающийся к заливу. Во дворе были установлены полосатые тенты, между деревьями протянулись гирлянды праздничных огней, пылали полинезийские факелы, на столах под зонтиками горели свечи, цветы из магазина Уайтстоун, оркестр из шести музыкантов, несколько баров, длинный шведский стол. Короче говоря, обычный прибрежный шик обитателей Восточного побережья США. И погода была отличной. И вправду, Бог был милостив к Ф.Тобину.

Между дубовыми деревьями натянут бело-голубой транспарант: "Историческое общество Пеконика. Ежегодная встреча".

Хорошенькая молодая женщина в костюме прошлого века приветствовала меня:

– Добрый вечер.

– Спасибо.

– Давайте выберем шляпу.

– Зачем?

– Наденете шляпу – получите право на выпивку.

– Тогда мне нужно шесть шляп.

Она хихикнула, взяла меня под руку и подвела к длинному столу, на котором лежало с дюжину идиотских шляп: треуголки разной расцветки, некоторые с перьями, другие с плюмажами, некоторые с золотой тесьмой, как у военных моряков давних лет. Были и черные шляпы с изображением белого черепа и скрещенных костей.

– Я выбираю пиратскую шляпу.

Женщина взяла одну из них и водрузила мне на голову. Из большого картонного ящика вытащила пластиковую абордажную саблю – такую же, какой меня атаковала Эмма, – и засунула мне ее за пояс.

Я огляделся по сторонам. Народу было пока немного – человек пятьдесят, все в шляпах. Подумал, что основная часть гостей подтянется после заката солнца, минут через тридцать. Не было видно ни Макса, ни Бет, ни Эммы – никого, кого бы я знал. Подошел к ближайшему бару и попросил пива.

– Извините, сэр, только вино и прохладительные напитки, – ответила барменша в костюме пирата.

– Как так? Это возмутительно. Мне нужно пиво. И я при шляпе.

– Да, сэр, но пива просто нет. Хотите игристого вина? Оно с пузырьками, и вы можете вообразить, что пьете пиво.

– Найдите мне пиво, когда я к вам вернусь.

Я стал разглядывать гостей мистера Тобина. Они стояли, прогуливались, сидели за большим белым столом, выпивали, болтали. В шляпах с перьями.

Разглядел длинный причал мистера Тобина. В его конце виднелся лодочный ангар внушительных размеров. Несколько лодок, вероятно, принадлежавших гостям, были пришвартованы к причалу. Случись эта вечеринка неделю назад, здесь могла быть и "Спирохета" Гордонов.

Будучи любопытным, я отправился вдоль причала к лодочному ангару. Прямо перед ангаром стоял большой катер с рубкой, около тридцати пяти футов в длину. На борту название – "Осеннее золото". Я решил, что это судно мистера Тобина. Названо либо в честь его нового сорта вина, либо в честь сокровищ, которые еще должны быть найдены. Так или иначе, мистер Т. любил забавы.

Вошел в ангар. Было темновато, но я рассмотрел две лодки, пришвартованные по обе стороны причала. Лодка справа была маленькой плоскодонкой типа "вельбот", предназначенной для плавания на мелководье и в зарослях. У левой стороны причала – скоростной катер типа "Формула-триста три" – точно такая же модель, как у Гордонов. Мелькнула шальная мысль: Гордоны ожили и решили испортить Фредди его вечеринку. Но это была не "Спирохета", катер носил имя "Сондра", скорее всего, в честь нынешней пассии Фредрика.

Меня не интересовал ни катер с рубкой, ни "Формула-триста три". Внимание привлекала плоскодонка типа "вельбот". Наклонившись к ней, я рассмотрел подвесной мотор и уключины для весел. На причале лежали весла. Но самое интересное – здесь же был и шест длиной футов в шесть. Таким пользуются в зарослях, когда невозможно использовать мотор или весла. Внутри лодки было грязно. На корме стоял пластиковый ящик со всякой мелочью, в том числе в нем находилась и пневматическая туманная сирена.

– Вы что-то ищете?

Я оглянулся и увидел на причале мистера Фредрика Тобина в вычурной пурпурной треуголке с развевающимся плюмажем. В руке бокал с вином. Он почесывал короткую бородку, вперив в меня взгляд. Ну, чисто Мефистофель.

– Восхищаюсь вашей лодкой, – ответил я.

– Этой лодкой? Люди обычно обращают внимание на скоростной катер или катер с рубкой.

Его тонкий голос звучал с едва заметным оттенком раздражения. Голос, который мне не нравился.

– Да, но этот малыш больше подходит мне по цене, – сказал я с обезоруживающей улыбкой. – Когда я увидел "Формулу-триста три", то подумал, что Гордоны ожили.

Мое замечание ему явно не понравилось.

– Но потом я увидел, что это не "Спирохета", а "Сондра", что вполне уместно. Такая прилизанная, быстрая, горячая...

– Все гости на лужайке, мистер Кори, – холодно заметил мистер Тобин.

– Неплохое у вас здесь местечко.

– Спасибо.

В дополнение к колоритной шляпе он был одет в белые парусиновые брюки, двубортный блейзер и широкий галстук вызывающе алого цвета.

– Разрешите представить вас моим гостям, – предложил он.

– Это будет прекрасно.

Двигаясь от ангара по причалу, я спросил его:

– А как далеко отсюда причал Гордонов?

– Не имею понятия.

– А приблизительно?

– Может, миль восемь. А что?

– А я думаю, скорее десять. Я сверялся с картой в моей машине. Около десяти.

– К чему вы клоните?

– Так, просто разговор у моря.

Мы вернулись на лужайку, и мистер Тобин напомнил:

– Вы не должны расспрашивать моих гостей об убийстве Гордонов. Я говорил об этом с Максвеллом, и он того же мнения, кроме того, он еще раз подтвердил, что у вас здесь нет никакого официального статуса.

– Даю слово, я не побеспокою ни одного из ваших гостей полицейскими расспросами об убийстве Гордонов.

– И ни о чем, что с ними вообще связано.

– Обещаю, но я хочу пива.

Мистер Тобин посмотрел по сторонам, заметил молодую официантку с вином на подносе и приказал:

– Принесите этому джентльмену пива из дому, налейте в винный бокал.

Я наблюдал, как Фредрик занимался гостями. Переходил от одного к другому, от пары к паре, смеялся, шутил, поправлял кому-то шляпы, тем женщинам, на которых были пояса, засовывал за них пластиковые сабли.

Этот человек мог сохранять спокойствие, надо отдать ему должное. Он был на грани разорения, если верить Эмме Уайтстоун. И он был виновником двойного убийства, если верить моей интуиции, да еще плюс к тому, что я только что увидел в лодочном ангаре. И вероятно, он догадывался, что я знаю оба его секрета. Но он не выглядел обеспокоенным. Его больше волновало, чтобы я не испортил ему вечеринку. А не то, что я могу испортить ему всю жизнь. Да, крепкий орешек.

Официантка вернулась с пивом в винном бокале. Я взял бокал и прокомментировал:

– Я не люблю вино.

– Я тоже. В холодильнике есть еще пиво. – Она подмигнула и удалилась.

Толпу составляла в основном молодежь и люди среднего возраста, не так много пожилых дам. Например, я не заметил Маргарет Уили.

Обратил внимание на женщину в белом, кажется, шелковом платье, как положено, в шляпке, из-под которой спадали длинные светлые волосы. Я узнал ее как маленькую зазнобу лорда Фредди. Гордоны показывали мне ее на дегустации вин. Она пересекала лужайку в одиночестве, и мне удалось ее перехватить.

– Добрый вечер, – поприветствовал я.

– Добрый вечер, – ответила она, улыбаясь.

– Меня зовут Джон Кори.

Мое имя явно ничего для нее не значило.

– А меня – Сондра Уэллс. Я приятельница Фредрика Тобина.

– Я знаю вас. Мы встречались на дегустации вин в июле. Я был с Гордонами.

Улыбка исчезла с ее лица:

– О, как это ужасно!

– Да, вы правы.

– Трагедия.

– Вы хорошо знали Гордонов?

– Знаете... Фредди знал их хорошо. Мне они нравились... Но я не знаю, нравилась ли им я.

– Конечно, нравились. Они всегда высоко о вас отзывались.

На самом деле, Гордоны вообще о ней никогда не говорили.

Она хорошо вела разговор и умела себя вести. Но лично мне было непонятно, как можно было променять Эмму Уайтстоун на Сондру Уэллс.

– Вам нравятся морские прогулки? – спросил я ее.

– Мне нет. Фредрик ими наслаждается.

– У меня домик на воде, к западу отсюда. Я люблю покататься на лодке.

– Как прелестно.

– Уверен, что я видел мистера Тобина... дайте припомнить, в прошлый понедельник, где-то во второй половине дня, думаю. В его маленьком вельботе, кажется, с ним были и вы.

Она на момент задумалась и ответила:

– О... в понедельник... я весь день была на Манхэттене. На его машине с водителем и горничной я провела весь день в городе, занималась покупками.

Я заметил, что ее ум заработал и губы слегка искривились.

– Вы видели Фредрика на вельботе с ... другой особой?

– Может, это был и не он, или он, но один, или с... мужчиной...

Она опять скривилась.

Я люблю заваривать кашу. Кроме того, я установил, что мисс Уэллс и горничная были во время убийства на Манхэттене. Как удобно.

– А вы разделяете интерес Фредрика к истории здешних мест и к археологии?

– Нет, не разделяю. Рада, что и он перестал этим интересоваться. У людей столько хобби, а к чему эти?

– Они могут иметь отношение к архивисту из исторического общества Пеконика.

Она очень холодно взглянула на меня и твердо намерилась отойти, но тут подошел Фредрик и обратился к ней:

– Можно тебя на минуту? Нас хотят поприветствовать Фишеры.

– Извините нас, – бросил он мне.

Около восьми тридцати я увидел Макса и Бет. Макс в пиратской шляпе, Бет в каком-то дурацком колпаке. На ней были белые брюки и бело-голубая матроска. На этот раз она выглядела как-то по-другому. Я подвел их к длинному буфетному столу.

– Хороший вечер. Спасибо за идею посетить это место, – сказала она.

Макс обратился ко мне:

– Бет рассказала мне о работе полиции Суффолка. За последние четыре дня Бет сделала немало.

Я взглянул на Бет, чтобы убедиться, что она рассказала о своем визите ко мне домой. Бет слегка кивнула.

– Спасибо тебе за помощь, – сказал мне Макс.

– Нет проблем. Звони, если надо.

– Ты никогда не перезваниваешь, когда я прошу.

– И никогда не буду.

– Думаю, у тебя нет причин на меня сердиться.

– Нет причин? Представь себя на моем месте. Мне надо было выкинуть тебя с моей веранды.

– Прости, если создал для тебя трудности.

– Ладно, прощаю.

Бет вмешалась, обращаясь к Максу:

– У Джона неприятности с его боссом, потому что Джон стал тебе помогать.

Макс повторил:

– Извини. Скажи, кому позвонить насчет тебя.

– Не обижайся, Макс, но мой босс ничего не хочет слышать от сельского полицейского.

На самом деле я не был так уж зол на Макса. Да и долго злиться на него было нельзя. В общем, он хороший парень, и его ошибка состояла в одном: он всегда стремился быть номером один. Иногда я притворялся, что очень зол на кого-то, заставляя собеседника выглядеть должником. Например, в смысле дележа информацией.

Я спросил Макса:

– Кстати, были ли случаи смертей среди служащих на острове Плам, смертей, которые привлекли твое внимание? Скажем, за последние два-три года?

– Да, кто-то утонул, летом, два года назад. Мужчина... доктор какой-то... ветеринар, кажется.

– И как это случилось?

– Дай вспомнить... Он был в своей лодке, кажется, на ночной рыбалке. А когда не вернулся домой, его жена вызвала нас. Мы связались с береговой охраной, и те нашли его лодку пустой около часу ночи. На следующий день его тело всплыло.

– Было что-нибудь подозрительное?

– Произвели вскрытие. На голове обнаружили шишку. Решили, что он поскользнулся в лодке, ударился о планширь и свалился в воду. Такое случается. А почему тебя это интересует?

– Я обещал Тобину и обещаю тебе, Макс, не обсуждать такие вопросы на этой вечеринке. Хочу пива. – И отошел.

Бет догнала меня:

– Ты был груб.

– Он это заслужил.

– Но помни, мне с ним работать.

– Тогда с ним и работай.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне об археологических раскопках, о Фредрике Тобине, обо всем, что ты обнаружил, о всех твоих выводах. Взамен я официально подключу тебя к расследованию дела, и ты получишь поддержку всех наших полицейских сил. Что скажешь на это?

– У меня достаточно проблем. И расскажу тебе все я завтра. Перед тем как исчезнуть отсюда.

– Хочешь, я обращусь с официальным запросом к твоему боссу? Как его имя?

– Старший Инспектор Задница. И не беспокойся об этом. Хочешь потанцевать?

– Нет, я хочу поговорить.

– Давай.

– Думаешь, утопленник с Плама как-то связан с нашим делом?

– Может быть. Мы об этом вряд ли узнаем. Но я вижу модель.

– Какую модель?

– Ты хорошо смотришься в этой шляпе.

– Джон, я хочу поговорить о деле.

– Не здесь и не сейчас.

– Где и когда?

– Завтра.

– Сегодня вечером. Ты сам говорил, что сегодня вечером. Мы можем вернуться к тебе домой.

– Знаешь... не уверен, могу ли я сделать это...

– Эй, Джон, я не зову тебя в постель. Мне просто надо поговорить с тобой. Давай отправимся в бар или куда-нибудь еще.

– Думаю, мы не должны удаляться отсюда вдвоем.

– Ах да, у тебя же роман.

– Нет... хорошо... может быть... В любом случае это может подождать до завтра. Если я на верном пути, то наш клиент находится прямо здесь, он дает вечеринку. На твоем месте я установил бы за ним незаметное наблюдение. Только не спугни. О'кей?

– О'кей, но...

– Встретимся завтра, и я изложу тебе все, что знаю. А потом я исчезаю. В понедельник отправляюсь на Манхэттен. У меня весь вторник посвящен встречам с врачами и коллегами. О'кей? Завтра. Обещаю.

– Хорошо.

Мы чокнулись и выпили. И еще немного поболтали. В отдалении я увидел Эмму. Она была в центре группы людей. Среди них Фредрик Тобин, прежний ее любовник, человек, подозреваемый в убийстве. Не знаю почему, но меня раздражало, что они беседуют.

Бет перехватила мой взгляд:

– А она очень хорошенькая.

Я промолчал.

– Я рассказала о ней Максу.

Я не ответил и на это.

– Она была... подружкой Фредрика Тобина. Думаю, ты в курсе. Я говорю об этом только потому, что ты мог не знать. Только потому, что ты должен быть осторожен в постели. Если мы подозреваем Тобина. Или поэтому ты и подружился с ней? Чтобы побольше узнать о Тобине? Джон! Ты слышишь меня?

– Знаешь, Бет, иногда я хочу, чтобы одна из тех пуль действительно нейтрализовала меня. Тогда никакая женщина не смогла бы взять меня под свой контроль.

– В следующий раз, когда будешь в постели, будешь думать иначе.

Она отвернулась и ушла.

Я огляделся, представляя, что Том и Джуди могли бы быть сегодня здесь. Интересно, должны были они обнаружить в скалах клад на этой неделе? Объявили бы они об этом прессе? Или объявили об этом на сегодняшней вечеринке?

Но сегодня Гордоны были в морге, клад где-то упрятан, а их возможный убийца в пятидесяти футах от меня беседовал с женщиной, которая мне стала так дорога. Я заметил, что теперь Тобин и Эмма говорили наедине.

С меня было достаточно, и я пошел вокруг дома, сбросил по пути шляпу и саблю. Где-то посреди лужайки услышал свое имя, но продолжал идти.

– Джон!

Оглянулся.

Эмма торопилась через лужайку:

– Куда ты уходишь?

– Куда-нибудь, где можно получить пиво.

– Я с тобой.

– Не надо. Обойдусь без компании.

– Нет, тебе очень нужна компания, мой друг. Ты слишком долго был один. Так куда же ты направился?

– В старую таверну.

– Мое любимое местечко. Ты пробовал их мексиканское ассорти?

Она взяла меня под руку, и мы удалились.

Я сел в ее старенькую машину, и через двадцать минут мы уютно устроились в уголке старой таверны. Пиво, мексиканское ассорти и куриные крылышки.

– Я звонила тебе вчера.

– Я думал, ты была с подружками.

– Звонила тебе, когда вернулась. Около полуночи.

– Я был в казино "Фоксвуд".

– Расскажи о поездке.

Мы немного поболтали, а затем я спросил ее:

– Полагаю, ты ничего не говорила Фредрику о наших разговорах?

Она, несколько поколебавшись, ответила:

– Не говорила... Но рассказала, что мы встречаемся.

– Не хочу, чтобы ты даже упоминала при нем обо мне.

– Я счастлива и хочу, чтобы все об этом знали. Он пожелал мне самого лучшего.

– Настоящий джентльмен.

– Ты ревнуешь?

– Ни в коей мере. Я просто хочу, чтобы его зажарили на электрическом стуле. Думаю, ты не должна была говорить о нас и уж точно не обсуждать вопросов о пиратском кладе.

– О'кей.

Хорошо пообедав, мы направились к ней – в небольшой коттедж.

Она отлучилась на минуту из комнаты и вернулась с пакетом, обернутым в подарочную бумагу.

– Я взяла это в магазине подарков исторического общества. Не украла, но сделала для себя скидку в сорок процентов.

– Ты не должна была...

– Нет, ты открой, пожалуйста.

Открыл. Книга называлась "Сокровища пиратов".

– Посмотри на заложенную страницу.

Я открыл и прочитал: "Джону, моему лучшему бомбардиру. С любовью, Эмма".

– Это то, о чем я всегда мечтал.

– Нет, не всегда. Но думаю, ты захочешь почитать.

– Почитаю.

Коттедж был очень уютным, чистеньким, без кошек, матрас был жестким. О чем можно еще мечтать? О взбитых сливках. Они тоже были.

* * *

На следующее утро мы отправились позавтракать в ресторанчик. Ничего не говоря, она подвезла меня к церкви, красивой методистской церкви.

– Я не религиозная фанатка, но молитва иногда помогает. Помогает она и бизнесу.

После церкви мы забрали мою машину, оставленную вчера у усадьбы Тобина, и отправились ко мне домой.

Пока Эмма готовила себе чай, я позвонил Бет в офис. Ее там не оказалось. Я передал сотруднику, который, по его словам, работал над делом Гордонов, послание для Бет: "Меня не будет весь день. Постараюсь позвонить вечером. Если нет, то ты должна подъехать ко мне завтра утром на кофе".

Позвонил Бет домой и оставил на автоответчике такое же послание.

Предложил Эмме совершить воскресную прогулку на машине.

На своем автомобиле она отправилась домой, я – следом. Оставили ее машину, и на моем джипе переправились на пароме в Коннектикут и Нью-Джерси. Провели там целый день, осматривали старинные постройки, пообедали в ресторане. И снова на паром, обратно.

Мы стояли на палубе парома, смотрели на воду и звезды. Паром двигался мимо Плама. Пролив был неспокоен, и Эмма заметила:

– Подбирается ураган. Вначале волнуется море, а потом уже все остальное. И давление падает.

Я бросил взгляд на остров. На горизонте мелькали огни, а за деревьями, которые скрывали главную лабораторию, полыхало зарево. Остальной остров был в темноте, как и три сотни лет назад. И если прищуриться, то можно представить "Сан-Антонио" капитана Кидда, рыскающую вокруг острова июльской ночью тысяча шестьсот девяносто девятого года. Я видел, как спускали шлюпку с Киддом и одним или несколькими матросами, видел, как гребцы направлялись к берегу...

– О чем ты задумался? – прервала меня Эмма.

– Наслаждаюсь ночью.

– Ты смотрел на Плам.

– Да... думал о... Гордонах.

– Нет, ты думал о капитане Кидде.

– Должно быть, ты ведьма.

– Я последовательница учения методистов, но и ведьма. Только бываю ею раз в месяц.

– И так хорошо предсказываешь погоду.

– Ты можешь что-то еще рассказать об этом убийстве?

– Нет. Не могу.

– Теперь я поняла. Если хочешь что-то узнать от меня – спрашивай, я готова помочь.

– Спасибо.

– Хочешь остаться у меня сегодня? – спросила она, когда паром приблизился к причалу.

– Знаешь... хочу, но я должен возвращаться домой.

– Я могу остаться у тебя.

– По правде говоря, я должен сегодня переговорить или встретиться с детективом Пенроуз. Постараюсь это сделать.

Я подбросил ее к дому.

– Увидимся завтра после работы, – попрощался я с ней.

– Хорошо. На берегу есть хороший ресторан, приглашаю.

Мы поцеловались на ступеньках, и я отправился домой.

На автоответчике значилось поступление семи посланий. Прослушивать их не захотелось, и я отправился спать.

Засыпая, подумал: что же делать с Фредриком Тобином. Бывают случаи, когда тебе кажется, что преступник попался, ан нет, не хватает доказательств. В такой ситуации нужно решать, что делать дальше продолжать подкрадываться, вступать в открытую конфронтацию, преследовать, а может, сделать вид, что потерял интерес.

Подумал и о том, что, когда животное или человека загоняют в угол, они становятся опасными.