– Я ее муж, – уверенно ответил Андрей.
Удивленно распахнулись синие глаза, глядя в которые я не замечала уродства Анри:
– Ты замужем?
Я не смогла ничего ответить, в какой-то мере Андрей был прав, несмотря на отсутствие штампа в наших паспортах, мы были бы единым целым, и если бы не Анри…
Слишком много "бы".
– Интересно, что она успела напеть тебе, Анри? – взял слово Мишель. – Надеюсь, ты не поддался на песни московской сирены? У меня в ушах до сих пор стоит ее сладкий голосок, – и, наклонившись к инвалидной коляске приказал Анри. – Надо прощаться, Изабель остановилась побеседовать с консьержкой, я не советую посвящать ее в перипетии давно оконченного романа.
– Изабель? Твоя жена? – спросила я все еще не понимающая, что нас просят уйти.
Анри дернулся от произнесенного мной имени своей жены.
– Да. Прости, Неле, но Мишель прав. Вам лучше уйти. – Анри развернул свою коляску и медленно двинулся вглубь холла.
Глядя на его удаляющуюся спину, я не смогла сдержать обуревавших меня эмоций. Я бросилась вслед за ним, бросая слова, о которых могла пожалеть потом.
– Конечно, Мишель всегда прав! – кричала я. – Мне жаль, что я, как идиотка, хранила свою любовь столько лет! Ты, как тень, Мишель, всегда стоял между мной и моим счастьем!
Мой бешеный выпад побудил, следившего за развитием событий Андрея схватить меня в охапку, оторвать от пола и нести к распахнутым дверям. Я сучила ногами, больно ударяя Андрея каблуками туфель. Он крепко держал меня и шептал в мои мокрые волосы:
– Тише. Уйдем, все ясно, мы здесь лишние.
Мой взгляд наткнулся на висящую, на стене фотографию. Лето. Нева. Я и Анри.
Рыдания сотрясли мое тело. Размазывая остатки косметики на своем лице, я уткнулась в грудь Андрея. Было нестерпимо больно.
– Анри! – простонала я – Слушай, как я плачу, это умирает моя любовь!
Андрей подхватил меня под колени и на руках понес вниз по лестнице. Женщина, поднимающаяся нам на встречу была женою Анри. Она явно была старше его, красива, с умным выражением холеного лица. Выражение его менялось по мере приближения к нам, появилась искра узнавания. Наверное, изучила каждый миллиметр ленинградской фотографии. Ее лицо отобразило испуг. Андрей, не обращая внимания на остановившуюся женщину, пронес меня мимо. Я даже не пыталась одернуть юбку, что бы закрыть порванные на колене колготки.
– Я хочу, что бы он был счастлив, – прошептала я Андрею.
Он крепче прижал меня к своей груди.
– Ну, слава богу! – ответил он. – Подумаем лучше о себе, нас заждались в отеле.
В такси он завернул мои ноги в свой китель, промокшие туфли усугубляли мое и так плачевное состояние. Вытер носовым платком разводы туши на моих щеках. Ни словом он не попрекнул меня в том, что я бросила его в Нотр-Дам де Пари.