После пространного вступления, усилившего чувство неловкости Лидии, уважаемый судья велел жениху и невесте соединить руки. Закрыв глаза, Лидия осторожно высунула руку и пошарила ею в воздухе в поисках его ладони. И лишь когда почувствовала твердое и нежное пожатие Брюса, облегченно вздохнула.

– Что так долго? – прошипела она.

– Мне нужно было положить волынку, – ответил он достаточно громко, чтобы спровоцировать смех. Надежда закончить все за две минуты провалилась. Судья проявил политическую хитрость и, имея отзывчивую аудиторию, воспользовался ситуацией. Ничто не могло заставить его скомкать брачную церемонию, полную наставлений, пространной проповеди о благах и обязанностях супружеской жизни и бесконечных ссылок на укрепляющую силу участия общины.

С каждой минутой Лидии становилось все холоднее и холоднее за ширмой. Она то и дело поджимала пальцы ног, чтобы согреться, и щипала себя за нос, чтобы не чихать. Ее кожа покрылась пупырышками. Тихое «апчхи» вызвало в первом ряду хохот, напомнив всем, что невеста за ширмой голая.

Чихать она перестала, но стала икать. С самого утра Лидия ничего не ела. Когда собравшиеся стали проявлять нетерпение, судья Перкинс прервал наставления и перешел к обмену супружескими обетами.

Брюс громко произнес обет, не сводя с Лидии глаз. Стоило ей поймать над ширмой взгляд его блестящих карих глаз, как она ощутила прилив храбрости.

Брюс надел ей на палец кольцо и поцеловал ее руку.

– Моя прекрасная леди, – произнес он тихо, не сводя с нее глаз.

Тут судья объявил их мужем и женой и закрыл свою церемониальную книгу.

Прежде чем друзья бросились поздравлять молодоженов, Брюс поднял руки, призывая к тишине.

– Вы оказали мне честь, придя сегодня сюда. Как вы знаете, двери этого дома впервые распахнулись для приема гостей. Моя невеста превратила пустую серую скорлупу в настоящий замок, И я хочу поблагодарить ее. Надеюсь, после окончания войны мы будем устраивать здесь и другие вечеринки, не менее счастливые, чем сегодняшняя. А теперь мы с женой объявляем, что в соседней столовой за перегородкой накрыт обеденный стол. Как только моя жена будет готова, мы пригласим вас и разрежем торт.

Роберт Харрис, полковник Ратбан с супругой и первый помощник Брюса проводили всех в столовую. Несмотря на характерную для военного времени нехватку продуктов, миссис Харрис, миссис Рафферти и их помощницы постарались на славу. Гостей потчевали олениной, дикими утками, жареной Свининой и еще многими блюдами. Чья-то тетка села в зале за пианино, доставленное в дом по торжественному случаю.

Лидия за ширмой быстро оделась. Нежа и лаская кожу, великолепный шелк, атлас и кружево сняли мучившее ее напряжение. Выйдя из-за ширмы, она почувствовала себя увереннее.

Когда Лидия появилась рука об руку с Брюсом, все взоры были прикованы к ней.

Три последующих часа Лидия общалась с друзьями Брюса. Все они относились к нему с любовью и уважением.

– Молодожены должны начинать жизнь заново, – сказал Брюс, когда они отвлеклись от своих обязанностей хозяина и хозяйки.

Он поднес бокал шампанского к ее губам, затем к своим.

– За долгую жизнь, Лидия, за любовь.

– И за тебя, мой покровитель, – прошептала она ему на ухо. – Спасибо, что вернул меня к жизни.

Было уже поздно, когда Брюс попрощался с последним гостем и заметил, что его невеста куда-то исчезла.

Возможно, она поднялась наверх, подумал Брюс.

Проходя по столовой, Брюс поблагодарил двух племянниц миссис Рафферти, оставшихся, чтобы сделать уборку. Взяв бутылку вина и маленький поднос с сыром и пирожками с мясом, он просунул голову в кухонную дверь.

К своему удивлению, вместо двух женщин он обнаружил трех в передниках, моющих, вытирающих и раскладывающих посуду. Лидия с закатанными рукавами погрузила свои прелестные руки по самые локти в мыльную пену. Она была так занята, что не заметила Брюса.

– А вот и Лидия! – воскликнул он.

Она подняла глаза и залилась румянцем.

– Все ушли? – спросила Лидия. Протянув тарелку Пейшенс Хармс, она вежливо улыбнулась ему, скорее как незнакомцу, чем жениху. – Вам что-нибудь нужно еще, капитан?

Когда она двинулась к огню за чайником с горячей водой, он перекрыл ей дорогу.

– Я собирался в постель, – сказал он с нажимом.

– Спокойной ночи, капитан, – проговорила Лидия. – В котором часу накрыть вам завтрак?

– Все, что нам нужно для завтрака, у меня с собой, – сказал он, балансируя подносом на одной руке. Он стоял, задумчиво глядя на нее, пока она приводила какие-то оправдания, используя тактику оттягивания времени. – Я жду, что вы ко мне присоединитесь, мадам.

– Как только вся посуда будет вымыта и убрана, – кивнула Лидия, отводя глаза.

– Наверх, мадам, – приказал он и, повернув ее, подтолкнул к широкой лестнице, последовав сзади.

– Постойте, капитан Макгрегор! – возмутилась Лидия. Чувствуя, что ее несет, как листок на ветру, Лидия схватилась за балюстраду и повернулась к нему. – Вы не можете мной командовать! – объявила она, и ее глаза наполнились слезами.

Она только теперь осознала, что после нескольких томных поцелуев очутилась в силках скороспелого брака. И этот огромный шотландец в килте толкает ее к неведомому с торопливостью, от которой у нее подгибаются колени.

Призывы к его чувству справедливости Брюса явно не трогали. Теперь ничто не могло ее спасти. Глядя на него, она задом наперед медленно поднималась по лестнице. Не торопясь, он следовал за ней. С его лица не сходила улыбка.

– Вам не удастся отвертеться, миссис Макгрегор.

– О, помогите! – слабо позвала она. – Мне нужна помощь. Он улыбнулся, смеясь про себя над ее робостью:

– Я намерен внести свою лепту.

– Знаешь, жениться не значит владеть, – вспыхнула она. – Так что не смей указывать мне, что делать!

– Сегодня ты только и делаешь, что посылаешь сигналы бедствия. – Брюс рассмеялся, продолжая наступление. – Расслабься, Лидия. Я не намерен указывать тебе, что делать. Но я умею отличать отвлекающие маневры, когда с ними сталкиваюсь!

– И что? – спросила она с вызовом.

– Давай обсудим это наверху, наедине, – предложил Брюс, сокращая расстояние между ними на две ступеньки.

Его плутовские глаза не оставляли сомнений насчет грядущей ночи.

Умоляюще глядя на Брюса, Лидия ощутила, как у нее подогнулись ноги, и села на ступеньку. Ее нос почти уткнулся в Голые колени жениха, чуть ниже подола его килта. Чувствуя себя утлым челном в море, она ухватилась за балюстраду, как за якорь во время шторма.

Лидия никогда не видела мужчину в килте так близко от себя. Его большие, сильные, темные от загара, волосатые ноги заставили ее сердце биться сильнее. Устремив взгляд вверх, они вдруг испытала странное желание – заглянуть ему под килт!

Лидия судорожно сглотнула.

– У тебя… красивые ноги, – пролепетала она, охваченная желанием.

Облизнув губы, Лидия поднялась, убежденная, что он считает свою жену законченной идиоткой.

– Благодарю, – поклонился он, позабавившись, что она разглядела его ноги. – Хочешь посмотреть, что тут? – Он с наглой улыбкой поставил одну ногу на ступеньку повыше и приподнял подол килта, обнажив колено!

– Ты опасный человек, – ахнула она и, запаниковав, побежала наверх.

Брюс последовал за ней, стараясь не уронить поднос с едой. Оказавшись на лестничной площадке, она бросилась в спальню. Оставив поднос и вино на маленьком столике возле камина в заново обставленной господской спальне, Брюс достиг соседней комнаты как раз в тот момент, когда она придвигала к двери комод.

– Хорошая идея, Лидия, – громыхнул его голос, заставив Лидию вздрогнуть. – Впрочем, ты могла бы воспользоваться ключом, если опасаешься, что дамы внизу застигнут нас врасплох.

– О!

В полной прострации Лидия повернулась. Ноги ее не слушались. Не зная, чего ожидать, она настороженно попятилась.

– Позволь пригласить тебя в соседнюю комнату на стаканчик вина. – Брюс с насмешливым видом отвесил поклон.

– Брюс, нам нужно поговорить, – сказала Лидия. В конце концов, она ведь была вдова!

– Лидия, мы оба волнуемся, и в этом нет ничего удивительного.

Надеясь успокоить ее, он подошел ближе, чтобы обнять.

– Не прикасайся ко мне! – пискнула Лидия и, схватив щетку для волос, запустила в него.

Он с легкостью поймал щетку одной рукой и бросил на кровать. Когда Лидия повернулась к комоду в поисках нового метательного снаряда, Брюс не стал мешкать, подскочил к ней, подхватил на руки и перенес в соседнюю комнату.

– Ты играешь нечестно, – пролепетала Лидия. Посмеиваясь, он спустил с ее плеч платье и принялся покрывать их поцелуями, пока, дрожащая, она не прильнула к нему.

– Нечестно? – рассмеялся Брюс. – Это называется чувственностью, моя голубка.

Он расстегнул платье у нее на спине, и его пальцы, скользнув внутрь, коснулись нежной кожи. Его жаркое прикосновение пробудило в ней столь долго дремавший голод.

– Держи меня, Брюс! – прошептала она, прижимаясь к нему.

Запустив пальцы в его волосы, она распустила короткую косичку у него на затылке.

– Да, Лидия. Я не отпущу тебя, потому что намерен всю ночь заниматься с тобой любовью, – сказал он.

С тихим шорохом ее платье упало к ногам. Его руки в немом восторге заскользили по ее округлым формам. На ней еще оставались шелковая сорочка, нижняя юбка и чулки. Сорочку и юбку Брюс снял.

Теперь Лидия стояла перед ним нагая, в жемчужном ожерелье и шелковых чулках, поддерживаемых голубыми кружевными подвязками. Томимая желанием, Лидия покрывала его лицо и шею поцелуями, купаясь в неге его жарких объятий. И, утопая, льнула к нему как к единственному спасению в море эротической страсти.

– Неужели все это происходит наяву, а не во сне?

– Наяву, – посмеивался Брюс. – Ты прекрасна.

Он взял в руки ее груди и нежно пощекотал пальцами розовые бутоны сосков, затем пробежал по ним языком. Лидия изогнулась.

– Брюс! – Ее пальцы впились в его сильные руки, и она потерлась о его тело. – О, Брюс, что ты делаешь со мной?

– Дай мне решить эту маленькую проблему, – предложил он, не отнимая рта от ее груди.

Брюс перенес ее на постель и принялся исследовать каждый дюйм ее соблазнительного тела. Достигнув пупка, он подул в него и, коснувшись кончиком языка, услышал, как она хихикнула. Не выпуская из рук ее грудь, он взглянул на нее и увидел, как изгибается ее тело.

Медленно и неотвратимо продвигаясь к цели, Брюс дарил ей жгучие ласки. От легких, как взмах бабочкиного крыла, поцелуев по ее коже бегали мурашки, пока он опускался ниже. Достигнув интимного места и хмелея от исходившего от нее медового запаха, Брюс вздрогнул, как от удара молнии. Стараясь не терять самообладания, он поцеловал ее бедра и почувствовал, как Лидия забилась под ним, сгорая от страсти.

Она была как спелый персик, но почему-то дрожала. Брюс решил помедлить. Ведь они еще не знали друг друга.

Он нехотя встал и пошел за бутылкой вина в противоположный конец спальни.

– Как насчет бокала вина, Лидия?

Лежа на взбитых подушках в одних чулках, она выглядела как куртизанка.

Подумав, что наскучила ему, Лидия прикусила губу. Заметив ее огорчение, он замер.

– Что тебя беспокоит, моя прелесть? – спросил он нежно и, подойдя к ней, протянул бокал.

– С чего ты взял, что что-то не так? – спросила Лидия, принимая бокал.

Лидия отбросила назад свои рассыпавшиеся золотистые волосы и медленно отпила из бокала, оттягивая момент, когда придется во всем признаться. Почему он остановился? Может быть, он не хочет ее?

– Ты очень напряжена, вот и все.

Сев на постель, Брюс спокойно изучал ее. Каждый из hip молча выпил за то, что считал для себя наиболее важным.

– Конечно, я переживаю, – призналась она, не зная, как сказать о том, что беспокоило ее весь вечер. Выпив залпом вино, она вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза. – Брюс, – начала она, – ты должен кое-что знать.

Он кивнул и возобновил кончиками пальцев исследование ее ноги в чулке.

– К счастью, у нас целая вечность впереди для знакомства друг с другом. Почту за удовольствие узнать тебя всю: ум, тело, душу.

Он забрал бокал и поставил на ночной столик.

Потом снял рубашку, сбросил туфли и чулки и снял килт. Приподнявшись на локтях, Лидия не могла отвести глаз от его великолепного тела.

Сняв с Лидии чулки, Брюс поцеловал ее колени.

– Брюс… – Голос ее дрогнул.

Брюс поднял глаза, чтобы видеть ее лицо. Но увидел перед собой испуганного ребенка, мучимого чувством вины.

– Мы должны… поговорить, Брюс, – прошептала Лидия.

Брюс вдруг понял, в чем дело.

– Доверься мне, Лидия. Моя первая жена тоже была девственницей.

– Как ты догадался? – спросила она чуть слышно.

– Интуиция, – ответил он.

– Ты, вероятно думаешь, что у меня какие-то проблемы? – потерянно произнесла Лидия. – После восьми лет замужества…

– Называй это замужеством, если тебе угодно. – Голос Брюса звенел от гнева. – Но по-моему, это самое настоящее рабство. Фрэнк Мастерс не заслуживал такой красивой жены, как ты.

Несколько минут он нежно сжимал ее в объятиях. Ее сердце неистово колотилось. Чувствуя ее замешательство, Брюс приподнял ее лицо и поцеловал, но скорее с жалостью, чем со страстью.

– Лидия, помнишь, я обещал тебе свободу?

Она кивнула. Ее слезы увлажнили его грудь.

– Да поможет мне Господь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты забыла свое первое замужество. – Мгновение он серьезно смотрел на нее, затем в его глазах вспыхнули веселые искорки. – Но не потому, что я такой замечательный парень, нет, детка, я эгоистичный и жадный и намерен лишить тебя сна, сделав рабыней своей страсти.

– О, Брюс!

Лидия провела пальцами по его лицу. Он не только самый красивый из всех мужчин, которых она видела, но и самый благородный и романтичный.

Утопая в его всепоглощающих поцелуях, она упивалась своей женской властью возбуждать и править. Его ласки делали ее бесстыжей и распутной. Она принимала этого мужчину и грубым, и ласковым, восхищаясь его нежностью и силой.

– Брюс, обещай мне кое-что.

– Все, что угодно, дорогая. Хотя не знаю, как долго ты сможешь держать меня на крючке, как… – Он рассмеялся и без труда поднял ее на руки. – Ах, Лидия, что за чудное зрелище ты представляешь!

– Сейчас же опусти меня! – взвизгнула она.

– Теперь ты моя пленница, – объявил он с притворной свирепостью.

Захмелев от любви, они вели поединок языками и поцелуями, сопровождая его стонами наслаждения. Наконец Лидия заговорила о том, что ей не давало покоя.

– Брюс, я не представляю, как занимаются любовью.

– Напрасно ты об этом беспокоишься, любимая, – хрипло рассмеялся Брюс. – Ты золотая русалка, мерцающая в лунном свете, созданная для любви и ласки.