Рейчел одевалась к обеду. Она с особой тщательностью отнеслась к этой процедуре, так как сегодня в последний раз войдет в салон мадам Бертелль, чтобы выпить положенный по этикету шерри или вермут, а затем окажется за семейным столом в огромном банкетном зале.

Она надела изумрудно-зеленое платье, сшитое из парчи, приобретенной ею в Лионе.

Маленькая горничная Жозефина в восхищении окинула ее взглядом:

— Вы похожи на принцессу, не хватает только какого-нибудь украшения на шее. Оденьте хотя бы ваш жемчуг.

— Нет. Он искусственный и не очень хороший. Пожалуй, серебряная цепочка с камеей лучше всего подойдет к этому наряду.

Жозефина осторожно застегнула тоненькую цепочку с перламутровой камеей.

— Тогда наденьте и серебряные перламутровые серьги.

Горничная еще раз поправила ей прическу, взбила волосы на затылке, чтобы были пышнее, и вдруг заплакала.

— В чем дело? — в тревоге спросила Рейчел.

— Мне жалко расставаться с такой красивой, с такой обаятельной девушкой, как вы.

— Не грусти, Жозефина, даст Бог еще свидимся.

Она потрепала горничную по плечу и решила, что сейчас самый подходящий момент вручить Жозефине приготовленный заранее сюрприз.

— На левой полке в шкафу лежит пакет. Не хочешь ли развернуть его? Это тебе на счастье…

Между слоями тонкой бумаги лежал отрез сапфирово-синего шелка.

— О, он божественный! Как мне вас отблагодарить, мадемуазель Рейчел! Вы так добры.

— Я знаю, ты отличная портниха — вот и сшей себе платье. Твой молодой человек, с которым иногда встречаешься у боковых ворот замка, придет в восторг.

Жозефина смущенно вспыхнула.

— В пакете еще кое-что есть… Пригодится к какому-нибудь особо торжественному случаю, например, к свадьбе, — добавила Рейчел, смутив девушку окончательно. — Уверена, ты будешь самой красивой невестой в округе.

Жозефина кинулась к зеркалу, чтобы прикинуть отрез чудесной кремовой парчи. Рейчел оставила ее одну, а сама поспешила вниз, боясь опоздать.

Вопреки обычному ритуалу, предобеденные напитки были поданы не в салон мадам Бертелль, а в комнату рядом со столовой. Рейчел всегда видела мадам Бертелль только в одежде черных тонов, но сегодня на ней было платье серебристо-серого шелка, украшенное тонким кружевом у горла и запястий и великолепной бриллиантовой брошью у плеча.

Франсин красовалась в оранжево-золотистом наряде. Рядом с ней Селия выглядела не столь эффектно, Рейчел тоже, хотя точно знала: изумрудно-зеленый цвет ей к лицу…

Кроме семьи Бертеллей единственными гостями были Люсьен и Изанна. Для Рейчел, когда всех пригласили в столовую, полным сюрпризом явилось то, что накрыт центральный банкетный стол. Сверкающие люстры освещали хрусталь графинов и бокалов, серебряные блюда, бесценный мейсенский фарфор, которым обычно не пользовались, а держали в старинном буфете. Так что ей предстояли проводы по первому разряду…

Мадам Бертелль заняла место во главе стола, чего раньше Рейчел тоже никогда не видела, поскольку мадам обедала только на своей половине.

Селия заняла место рядом с Пьером, Рейчел посадили между ним и Люсьеном, об руку с ним — Франсин. Соседкой Валантена была Изанна.

У тарелки Рейчел лежал какой-то продолговатый пакет. Она знала: по случаю отъезда из Соснового замка гостям обычно преподносят небольшие подарки. Пьер и Селия уже вручили ей прекрасный хрустальный пульверизатор, а Франсин — серебряный нож для бумаги, настолько острый, что, пожалуй, сама Франсин предпочла бы использовать его как смертельное оружие.

Рейчел поймала взгляд Изанны, сидевшей напротив, догадалась: пакет от нее. Она улыбнулась, кивком выражая свою благодарность, но открывать подарок не стала, полагая, что не стоит оберточной упаковкой нарушать элегантность праздничного стола. Это же не рождественское утро ее детства, когда они с Селией и Майклом взволнованно разглядывали свои подарки.

Когда подали первое блюдо, горничная с позволения Рейчел переложила пакет на боковой столик. При этом Изанна с досадой поморщилась.

Я опять сделала не так, подумала Рейчел, но выяснять причину сейчас было невозможно. За столом шел общий разговор, к тому же ей время от времени приходилось отвечать на реплики мадам Бертелль.

— Нам так жаль, что вы решили покинуть нас, — любезно сказала та.

— Если позволите, я повторю свой визит в будущем, — ответила Рейчел.

— С удовольствием и нетерпением будем ждать вас, — подчеркнуто вежливо вставил Люсьен.

Валантен же демонстративно высоко поднял свой бокал:

— Я с удовольствием пью за ваше здоровье.

На несколько мгновений у Рейчел возникло впечатление, будто каждый здесь принимает участие в заранее отрепетированной пьесе. В праздничном обеде не было ни веселья, ни непосредственности.

Как ни странно, скованность сломала Франсин. Та принялась рассказывать о происшествии в соседней деревне. То нарочито меняла голос, то смешно жестикулировала, словом, развеселила всех.

Рейчел прониклась к ней симпатией. Может, это и была истинная Франсин, которую прежде Рейчел не разглядела, сосредоточившись на тех упреках из-за Люсьена, к которому та явно ревновала. Сейчас Франсин определенно успокоилась: Люсьен и Рейчел у нее на глазах беседовали как малознакомые, далекие друг другу люди.

Действительно, только когда обед закончился и в соседней гостиной подали кофе, тон Люсьена стал менее официальным. Они заговорили о детских шалостях Хэрри, о том, что Селии без своей помощницы будет нелегко управляться с сынишкой, вспомнили как тот изумился, обнаружив, что дома в Рокфоре сделаны вовсе не из сыра… От такого чисто дружеского общения у Рейчел от сердца отлегло. Она даже поделилась с Люсьеном радостью от подарков, которые получила сегодня.

Но тут же Рейчел вспомнила, что оставила пакетик Изанны в столовой. Пробормотав слова извинения, она вернулась туда.

— Зайди-ка в кабинет Пьера, — услышала девушка у себя за спиной голос Франсин. — Не теряй, дорогая, времени и не заставляй себя ждать.

Рейчел положила наполовину распакованный пакет на стол, торопливо прошла по коридору к кабинету Пьера, постучала в резную, красного дерева дверь и вошла. В первый миг никого не увидела, но через секунду обнаружила в кабинете вовсе не Пьера, а Валантена.

Она оторопела, нахмурилась и направилась, было, к выходу, однако Вал преградил ей путь к отступлению:

— Пожалуйста, не будь такой неприветливой. У меня для тебя небольшой подарок. Ты, конечно, не откажешься принять крошечный сувенир?

Рейчел с неохотой позволила подвести себя к письменному столу, заваленному книгами и бумагами.

— Не знаю, можно ли мне принимать от тебя подарки, Вал, хотя я, конечно, не хочу обидеть тебя.

Он засмеялся:

— Помни, я твой зять, так же, как и Пьер.

— Ты всего лишь брат моего зятя, а это не одно и то же, — уточнила она.

— Дорогая Рейчел, мне от души жаль, что ты покидаешь нас… Могу только надеяться, что моя преданная любовь вернет тебя сюда как можно скорее.

Стоило бы, конечно, посмеяться над его напыщенной фразой, но ей все больше не терпелось поскорее выбраться отсюда.

— Когда будешь носить мой подарок, хоть иногда думай обо мне без досады, — продолжал Вал, удерживая ее за руки и одновременно пряча что-то у себя за спиной.

— О, значит, это то, что носят? — сказала Рейчел как можно беспечнее, но тем не менее бросила полный тревоги взгляд через плечо на дверь.

— Не смущайся. Кроме брата, сюда никто никогда не заходит.

— Но ты не должен задерживать меня слишком долго, иначе мое отсутствие другие члены семьи сочтут невежливым.

— Они поймут, что у тебя уважительная причина для отсутствия, дорогая, поскольку меня тоже среди них нет.

Как маленькому ребенку, ей хотелось, конечно, получить обещанный подарок, но тем не менее Рейчел вырвала у него свои руки и холодно сказала:

— Мне кажется, Вал, ты заманил меня сюда, чтобы вести глупые разговоры. Я возвращаюсь к остальным.

— О нет, подожди, — поспешно сказал он и протянул ей маленькую коробочку. — Открой, пожалуйста.

Рейчел заколебалась.

— Ну, открой же, — еще раз сказал он.

Внутри лежали серебряные серьги такой изысканной работы, что Рейчел чуть не задохнулась от восхищения.

— Это очень мило и любезно с твоей стороны, Вал, но я действительно не могу принять такую дорогую вещь.

— Глупости. Пьер и Селия, несомненно, одобрят, да они уже знают, что именно я приготовил. Лучше давай посмотрим, к лицу ли тебе сережки.

Рейчел невольно подчинилась, хотя это было вопреки здравому смыслу. Она позволила ему расстегнуть свою сережку и вдеть новую.

— Мне хотелось бы, чтобы у тебя была дюжина ушей, тогда я украсил бы их все, — прошептал он.

— Твои слова похожи на речь какого-нибудь восточного шейха.

— Тогда я буду и вести себя так, как подобает шейху.

Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал сначала в лоб, затем в губы.

— Вал, Вал, пусти меня! — пробормотала она, когда смогла говорить, и очень удивилась, что он вдруг послушался.

Оказалось — на пороге кабинета стоял Люсьен.

— Почему ты вторгаешься без приглашения? — возмутился Валантен. — Неужели нет места в моем собственном доме, где я мог бы побыть без посторонних глаз?

Лицо Люсьена потемнело от гнева.

— Прошу прощения за вторжение, — холодно бросил он. — Я никогда не поступил бы так, если бы меня не ввели в заблуждение. — Он окинул Рейчел холодным, презрительным взглядом. — Не было необходимости выдумывать предлог и приглашать меня сюда. Я и без того могу вообразить трогательную любовную сцену между тобой и Валантеном и не нуждаюсь в наглядных доказательствах.

Он ушел, хлопнув дверью и оставив Рейчел в полном смятении. Валантен же чувствовал себя победителем.

— Это послужит ему хорошим уроком. А то возомнил себя всемогущим Богом…

Рейчел, на какое-то время лишившаяся способности соображать, теперь бросилась к выходу из кабинета.

— Люсьен! Люсьен! — закричала она, но в коридоре уже никого не было.

— Успокойся, дорогая! Зачем так нервничать?

— О, Вал, замолчи! Ты все разрушил…

Ей хотелось броситься в свою комнату, кинуться на кровать и выплакаться вволю, но девушка все-таки взяла себя в руки, собралась с силами и направилась в гостиную. Люсьена здесь не было, зато ее появление сразу заметила Изанна.

— На тебе другие серьги, — вполголоса сказала она. — Подарок?

Яркий румянец залил щеки Рейчел.

— Да, — ответила она, испытывая страстное желание сорвать обличающие ее безделушки.

— Ты уже видела записку в моем пакетике?

— Записку?

— Тише! Не так громко. Я пыталась тебя предостеречь… — Изанна внезапно оборвала фразу, так как к ним подошла Франсин.

— Я хочу рассмотреть твои восхитительные сережки, — сказала Франсин. — Валантен преподнес?

— Да, — пробормотала Рейчел.

— Очаровательные. Пожалуйста, покажи их бабушке.

Рейчел повиновалась, хотя и поняла: это был просто предлог оборвать разговор между нею и Изанной.

Выслушав несколько общих замечаний от мадам Бертелль, Рейчел незаметно выскользнула из гостиной. Ей смертельно хотелось добраться до пакета Изанны. Сначала она обнаружила в нем красивую косметичку, где в одном из отделений лежала записка: «От Изанны с наилучшими пожеланиями», и только расстегнув «молнии» всех остальных отделений, нашла главную: «Берегись! Ф. — твой враг».

Вернувшись в гостиную с подарком в руках, Рейчел подошла прямо к Изанне, поблагодарила ее за прелестную косметичку и даже показала ее остальным.

— Спасибо и за две записки, — прошептала она, когда внимание остальных было отвлечено от них.

— Я сейчас ничего не могу добавить и объяснить… попробую чуть позже.

Рейчел не слишком верила Изанне после эпизода с гвоздиками, но все-таки решила дождаться удобного момента. Он представился, когда Изанна надевала меховую накидку, собираясь домой.

— Франсин что-то запланировала на сегодняшний вечер, я не знаю, что именно, но думаю, каким-то образом скомпрометировать тебя. Вот почему я хотела предостеречь. И уж прости меня за глупую шутку с гвоздиками, милая Рейчел.

— О, то дело прошлое. Забудем.

— Надеюсь, сегодня ничего плохого не произошло? — допытывалась Изанна.

— Ничего плохого, слава Богу, — заверила ее Рейчел, хотя твердо знала: Люсьен уже никогда не посмотрит на нее с любовью в глазах…

— Если все в порядке, я за тебя рада, — сказала Изанна. — Я случайно услышала, как Франсин обещала мадам Бертелль позаботиться о том, чтобы Рейчел больше никогда не появлялась в замке. Только это. И ничего больше. Но лично мне будет приятно снова увидеться с тобой.

Девушки распрощались. Печальные раздумья овладели Рейчел. Почему Люсьен оказался в кабинете Пьера? Случайно?.. Вряд ли… Даже близкий друг или сосед ни за что не позволит себе такого. А как она сама оказалась там?.. Франсин сказала, что ее ждут… Франсин подстроила ей встречу с Валом!.. Затем «позаботилась» и о свидетеле. Просто, как паучиха, завлекла и ее, и Люсьена в коварную сеть…

Перед сном Рейчел решила повидаться с сестрой.

— Я не задержу тебя, Селия, — начала Рейчел. — Но правильно ли я поступила, приняв эти серьги от Вала?

Она сняла их и положила в коробочку, готовая вернуть, если получит такой совет.

Селия засмеялась:

— Он же не чужой тебе! По-моему, они прелестные, непременно носи их. — После паузы Селия однако добавила: — Люсьен, например, это совсем другое дело.

Рейчел сразу же насторожилась:

— Почему ты говоришь о нем?

Селия бросила на сестру испытующий взгляд:

— Разве он не преподнес тебе подарок?

— Я и не ждала ничего.

Глаза Селии широко округлились от изумления.

— Как странно… Он купил роскошное топазовое ожерелье и просил у нас с Пьером позволения преподнести его тебе как прощальный подарок.

Рейчел почувствовала, как ее сердце сжалось от боли…

— Спокойной ночи, Селия. Ты устала, я вижу. Увидимся утром.

Рейчел долго не удавалось уснуть. Мысленно она возвращалась к запутанным событиям этого вечера, пытаясь найти ключ к их отгадке, и все яснее вырисовывалась роль паучихи Франсин.

Она, и только она знала, что Рейчел наверху в кабинете. Она, и только она могла сказать Люсьену об этом. Возможно, желая вручить Рейчел свое топазовое ожерелье, он обратился именно к Франсин с вопросом: не видела ли та девушку?

О, теперь все стало на свои места. Рейчел могла только сожалеть, что своевременно не открыла пакетик Изанны с предостерегающей запиской. По крайней мере, тогда была бы как-то подготовлена к коварному подвоху. Ревнивой Франсин удалось скомпрометировать ее в глазах Люсьена и навсегда положить конец их отношениям…

Рейчел так и не смогла уснуть до утра и поднялась очень рано. Для поездки в Милан все уже было собрано, тогда она решила спуститься в их любимую с Хэрри комнату, бывшую оранжерею, где они с мальчиком рисовали и строили прямо на полу свои глиняные дворцы.

К ее изумлению все там оказалось разрушено. Большой лист бумаги со старательно изображенным на ней пейзажем (зеленое небо и пурпурные деревья) был разорван и висел клочьями. Глиняный дворец словно пострадал от землетрясения. Даже столь любимый Хэрри конструктор был разбросан по углам.

Она не могла поверить, что Хэрри столь бессмысленно уничтожил свои собственные творения, хотя кто может предсказать действия расстроенного ребенка? С тех пор, как мальчик узнал, что Рейчел уезжает, он стал совершенно на себя не похож…

Удрученная, она направилась к сестре.

— Ты виделась с Хэрри сегодня?

— Нет. Обычно он не приходит ко мне с утра. Но вот что странно — его няня Берт, обеспокоенная отсутствием мальчика, тоже явилась ко мне с таким же вопросом: не видела ли я сегодня Хэрри.

Рейчел тяжело опустилась рядом с кроватью Селии.

— Ты сказала Пьеру? — спросила она.

— Нет еще. Пьеру нужно решить несколько хозяйственных вопросов, и он вернется домой, чтобы проводить тебя в Клермон-Ферран, не раньше.

— В таком случае, мне нужно поискать Хэрри. Пожалуй, я уже знаю большинство его убежищ.

Рейчел заглянула в гаражи и служебные пристройки замка. Здесь было немало подходящих мест, где бы маленький мальчик мог спрятаться. Однако никто из прислуги его не видел, в саду тоже.

Оставалось еще одно место, и сердце ее упало. Как она не подумала о старых развалинах?

Рейчел уже задыхалась, когда добежала до нижней тропы, и громко прокричала:

— Хэрри! Хэрри! Хэрри!

Ответа не последовало, тогда она стала осторожно подниматься по полуразрушенным ступеням, добралась до сводчатой арки прохода на верхнюю площадку. Только тут и увидела сидевшего на камне ребенка, ноги его свисали над обрывом.

Она тихонько окликнула: «Хэрри!», опасаясь напугать его. Он даже не повернул головы, но когда Рейчел села рядом, сказал:

— Зачем ты пришла? Уходи.

— Но ты же знаешь, что я уезжаю сегодня.

— Навсегда?

— О нет, Хэрри! Я должна уехать сейчас по делу, так же, как твой папа иногда уезжает, но скоро я вернусь, и мы опять увидимся с тобой. — Рейчел обняла мальчика за плечи, крепко прижала к себе, как бы подстраховывая того.

— Это неправда. Тетя Франсин сказала мне, что ты никогда не приедешь снова.

— Пожалуйста, Хэрри! Не верь этому! Спроси у своих мамы и папы. Они скажут тебе правду.

Пожалуй, не стоило говорить ребенку, что тете Франсин нельзя верить, но ей было все равно. Обманывать и заманивать в ловушки взрослых — отвратительно. Неужели Франсин совершенно не любила племянника? Скорее всего, ее неприязнь основывалась на том, что мальчик наполовину англичанин…

Рейчел горела желанием убедить Хэрри как можно скорее вернуться домой, иначе там поднимется паника. Однако и слишком торопить его вряд ли стоило. Он же упрямец.

Выждав несколько минут, она сказала:

— Ты не проголодался? Я, например, ужасно хочу есть.

Внезапно ребенок уткнулся ей в плечо и зарыдал.

— Не уезжай! Не уезжай! — причитал он.

Она принялась утешать его, нашептывая нежные слова на французском и английском. Признаться, Рейчел не предполагала, что мальчик столь болезненно воспримет их предстоящую разлуку. Конечно, постепенно он вернется в привычную колею.

В какой-то мере это было похоже на внутреннее состояние самой Рейчел. Она тоже со временем войдет в привычную колею, посещая фабрики, дизайнерские центры, магазины Милана, но отнюдь не скоро забудет горы и долины Оверни, красоту здешних пейзажей, а главное — Люсьена, непрошено ворвавшегося в ее жизнь.

Когда Хэрри немного успокоился, Рейчел вытерла ему глаза и помогла встать.

— Ты напрасно пришел сюда один. А что, если бы упал? Подумай о маме и папе, — упрекнула она мальчика.

Хэрри кивнул, признавая свою вину.

— Тогда пообещай мне, что никогда больше не поднимешься сюда без взрослых.

Как только они вошли в сад, Рейчел послала садовника поскорее сообщить сестре, что с Анри все в порядке.

Селия встретила сына внешне очень спокойно и не стала ругать, поэтому за завтраком царил мир. Все трое заканчивали трапезу, когда в комнате раздался решительный стук в дверь и на пороге появилась разъяренная Франсин.

— Скажи, Рейчел, — с вызовом заявила она, — мало тебе было расстроить весь распорядок жизни Анри, так ты еще сломала его игрушки и поделки?

— О чем ты говоришь, Франсин? — спросила Селия.

— Твоя сестра учинила полный разгром в бывшей оранжерее… Все там разорвано, исковеркано. Она или сумасшедшая, или эгоистка, которой невыносима сама мысль, что Анри будет играть здесь с кем-то другим, а не с ней.

Рейчел ощутила, как горячая волна гнева охватила ее.

— Откуда ты знаешь, что это моя работа?

Хэрри вытаращил глаза, потом вскочил и кинулся вон из комнаты, прежде чем взрослые успели остановить его.

— Бедное дитя! Как можно было так поступить с ним? — театрально воскликнула Франсин.

— Пожалуй, нам следует пойти и посмотреть все на месте, — предложила Рейчел. — Не стоит устраивать сцен в спальне моей сестры. Ты ведь сама часто говорила, что мы должны беречь ее нервы.

На мгновение Франсин, казалось, немного смутилась.

— Тогда пусть Селия остается здесь, а мы пойдем.

Она поспешно прошла вперед, а Рейчел прошептала сестре:

— Ни о чем не беспокойся. Самое главное, что Хэрри нашелся. С остальным я разберусь и без твоего участия.

В разгромленной студии Хэрри сидел прямо на полу, низко опустив голову.

Рейчел подошла к нему, обняла мальчика за плечи:

— Хэрри, не огорчайся. Ты сможешь все восстановить, если постараешься.

— Не смогу! — закричал он, вскочил и схватил Рейчел за руку. — Кто сделал это, Рейчел? Кто?

Теперь девушка знала точно: если бы Хэрри сам все разрушил, то по-детски вызывающе сознался бы во всем.

Через голову мальчика Рейчел устремила взгляд на Франсин.

— Как ты думаешь, Франсин, — с презрением спросила она, — кто в желании насолить мне готов на самый низкий поступок?

Франсин даже бровью не повела.

— Не дай Бог кому-нибудь перейти тебе дорогу. — Рейчел вздохнула. Как ей бороться с коварной женщиной, которая растопчет любого, если захочет…

Но Франсин, словно и не догадалась, в чей огород бросала камни Рейчел, и перешла в атаку сама:

— Хватит морочить голову и мне, и Анри. Он маленький, а меня ты не проведешь!

— Нет, нет! Рейчел помогала мне. Она не стала бы ничего ломать! — вступился за нее Хэрри.

— Кто же тогда? — насмешливо спросила Франсин.

Тут Хэрри неожиданно бросился к ней и принялся отчаянно колотить ее маленькими кулачками.

— Может, это ты пришла сюда ночью, тетя Франсин, и сломала все! — сквозь слезы выкрикнул он.

Франсин картинно воздела взгляд к небесам:

— Вот результат твоего тлетворного влияния! Он обвиняет меня! Меня! О, это невыносимо!

Она развернулась и поспешно ушла.

Рейчел принялась утешать племянника.

— Мы же друзья с тобой, правда? А друзья никогда не навредят друг другу.

Ребенок поднял залитое слезами лицо и чмокнул Рейчел в щеку. Она расцвела от счастья. Потерять веру Хэрри было бы для нее величайшим ударом…

Сначала Рейчел хотела отложить поездку и остаться еще на день-другой, чтобы помочь Хэрри полностью восстановить их разрушенную студию, но Селия посоветовала ей все-таки не менять своих планов.

— Хэрри смирился с мыслью о твоем отъезде, — сказала ей сестра. — Да и что изменят два-три дня? Ни-че-го… — печально добавила Селия.

А Рейчел подумала, действительно ничего не изменят, разве что она опять поцапается с Франсин.

— Но возвращайся как можно скорее, — молила Селия. — Мне будет трудно без тебя. Франсин своей постоянной опекой и властью доконает меня.

— Да плюнь ты на нее! — горячо воскликнула Рейчел и добавила: — Хотелось бы мне, чтобы она вышла, наконец, замуж и уехала за тысячу миль отсюда!

— Боюсь, моя дорогая, она мечтает о женихе поближе…

Рейчел вспыхнула и отвернулась, скрывая, сколь предательски зарделись ее щеки…

В конце концов все прощальные слова были произнесены. Мадам Бертелль выразила надежду, что Рейчел преуспеет в своей карьере, Франсин благоразумно отделалась вежливым поклоном, Валантен вел себя с нежностью, но сдержанно, Селия расплакалась.

Когда Пьер выводил машину за ворота, она даже не оглянулась, не хотела расстраиваться из-за сестры.

С дороги она мельком посмотрела на соседний замок — Фонтенаков. Люсьен не прислал даже прощальной записки. Даже после вчерашнего злополучного происшествия он все-таки мог хоть формально пожелать ей счастливого пути, но не соизволил…