Брэд взял у нее заказ и ручку.

— Этим отошлите ко Дню Святого Валентина обычные букеты. — Он отметил галочками более половины имен.

— Но я могу сделать что-то пооригинальнее, если вы расскажете немного о…

— Ничего не могу придумать. Я просто хотел послать им небольшой подарок в знак того, что я о них помню.

Имя Ванесса тоже было помечено галочкой.

О Марсии Брэд сказал, что она беременна, и предложил изобразить детскую погремушку или что-нибудь в этом роде.

— А если обычные сердечки и цветы оформить в розовых и голубых тонах с какой-нибудь детской атрибутикой? — увлеченно спросила Отем.

Брэд что-то одобрительно хмыкнул.

— Мне кажется, ожидание ребенка не столько меняет окружающий мир, сколько…

Брэд поднял на нее взгляд.

— …придает ему другую окраску, — закончила свою мысль Отем. Ей было легче сосредоточиться, когда Брэд не смотрел на нее.

— Похоже, вы задумывались о детях. Собираетесь заиметь их?

— Со временем мне, конечно, захочется иметь детей.

Брэд взглянул ей прямо в глаза.

— Помните, я спросил вас, каким вам видится будущее «Сладких радостей» лет через десять, и вы сказали, что хотели бы получить разрешение продавать свои изделия во всех пятидесяти штатах? — За его словами скрывался вопрос.

Отем на мгновение нахмурилась, а потом нервно рассмеялась. Но выражение лица Брэда было серьезным.

— Глупо задумываться о материнстве, когда у меня даже нет еще мужа.

— Но вы хотели бы иметь детей?

— Конечно. В свое время, — снова повторила она.

— И вы считаете, что лет через пять-десять у вас будет больше времени для семьи? Когда ваш бизнес наберет силу? — Своим тоном он давал ей понять, что она заблуждается.

Отем неопределенно пожала плечами.

— Мне кажется, каждый может устанавливать свои приоритеты.

Брэд задумчиво поджал губы. Посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, как бы ставя точку на их разговоре, и вернулся к списку.

Как разъяснить ему свое отношение к браку, на которое повлиял опыт отца? Он всю жизнь считался женатым мужчиной и вел себя как добропорядочный и преданный муж, хотя жены рядом не было. Представление Отем о собственном муже и детях было настолько расплывчатым и неопределенным, что замужество казалось ей чем-то далеким и неправдоподобным. Даже мысленный образ Брэда, растянувшегося на кушетке с пультом в руке, пока она хлопочет на кухне, был более конкретным, чем любые ее другие фантазии на тему замужества.

Отем очнулась от своих мыслей, с облегчением заметив, что Брэд продолжает разглядывать список. Ткнув пальцем куда-то в середину листа, он поднял голову.

— Вы могли бы для этой женщины испечь печенье в форме разнообразных цветов и добавить только одно сердечко?

Отем кивнула, стараясь не выдать своих эмоций.

Задумчиво улыбаясь, Брэд рядом с этим именем написал слово «цветы».

— Она обожает свой садик. На прошлой неделе как раз жаловалась, что очень скучает по цветам.

Отем со своего места пыталась прочитать это имя, а Брэд тем временем торопливо что-то писал рядом с именами, не отмеченными галочкой. И ничего не рассказывал ей о самих людях. Рядом с одним из имен написал «телефон», против других — «самолет», «банан», «слон с поднятым хоботом». Какая же у него прекрасная память, отметила про себя Отем, когда он вернул ей список. Все эти идеи были взяты из ее альбома образцов.

— Я могу испечь и что-нибудь другое, не только то, что в образцах, — проговорила Отем. — Можно добавить и личные послания. На каждом печенье я могу уместить до семи слов, хотя обычно, если фраза длиннее трех-четырех слов, размещаю ее на двух печеньях. — Отем придержала ручку возле первого имени. Но Брэд вместо того, чтобы продиктовать «личное послание» для Ванессы, взял у нее список и сосредоточенно стал просматривать его вновь.

— Вот этим напишите «С Днем Святого Валентина», — сказал Брэд и быстро пометил звездочками несколько имен. И только против двух что-то написал. Потом перевернул лист и набросал еще несколько слов на обороте. Вернув Отем список, он встал.

— Этого достаточно. — Брэд вдруг заторопился. Пока он натягивал свою куртку, Отем просматривала надписи, чтобы сразу все выяснить, если возникнут вопросы.

К слову «клоун» он добавил фразу: «Поздравляю Главного шутника с днем Св. Валентина». Для Сандры предложил изобразить воздушный шар и не очень оригинальное послание: «Все выше, выше и с глаз долой». Отем перевернула листок. На обороте было добавлено еще одно имя — Джолин — и стояли галочка и звездочка.

Отем вдруг охватила усталость. Она подняла глаза и поймала на себе взгляд Брэда. И опять вынуждена была напомнить себе, что ничего, кроме деловых советов, ей от него не нужно. Было только немного досадно, что он не заказал букетов поэффектнее, как ей хотелось. Но если его устраивает все как есть…

Она изобразила радостную улыбку.

— Ну, кажется, все выяснили.

«Неужто все?» — как бы вопрошали его поднятые брови. Уголок рта тронула улыбка, обозначив на щеке соблазнительную ямочку. Он задержал взгляд на ее губах, потом наклонил голову и стал застегивать молнию куртки. Не глядя на нее, взял свои вещи.

Отем пошла отпирать дверь булочной. Брэд задержался у выхода. Самоуверенная улыбка его мигом погасла.

Отем первая нарушила затянувшееся молчание:

— Бетти сообщила, что начать доставку букетов можно уже на следующей неделе. Но я могу сделать это и за один день. Ну, может, пару заказов доставлю накануне, поскольку адресаты живут в разных районах. Никакой проблемы не буд…

— Нет, будет, — прервал ее Брэд и приложил палец к ее губам. — Вы помните, я говорил, что все эти заказы потянут за собой другие?

Отем кивнула, а он рассеянно убрал ей за ухо выбившуюся прядку волос.

— Да, вот что еще! Доставка заказов за неделю до праздника — мой подарок ко Дню Святого Валентина вам.

— О! — только и смогла вымолвить Отем.

Палец Брэда прошелся по контуру ее нижней губы — ласково и волнующе Брэд подмигнул, грустно — как показалось Отем — улыбнулся и сказал:

— Счастливого Дня Святого Валентина!

Весь следующий день Отем не находила себе места, была раздражена, взвинченна.

— Да что с тобой? — не выдержала Элейн, когда та в двадцатый раз прошествовала мимо, чтобы вытереть и навести порядок на кофейной стойке. — За последние пять минут ты уже третий раз относишь туда по чашке.

Отем сконфуженно оглянулась, сняла несколько верхних чашек и спрятала их в нижний шкафчик. Потом решила, что нужно и там навести порядок. Опустилась на колени и принялась все из него вынимать.

— Отем, я вчера там прибрала, — сухо заметила Элейн, стоявшая с чашкой кофе за кассовым аппаратом. — Если тебе не нравится, так и скажи. Я переделаю.

Отем опустила голову, глубоко вздохнула и стала засовывать все обратно.

— Не обращай на меня внимания, Элейн. Не знаю почему, но меня сегодня все раздражает.

Элейн добродушно подмигнула.

— Я заметила. Что, критические дни?

— Если бы, — поморщилась Отем. — Тогда хоть была бы причина так себя чувствовать. Ненавижу себя, когда у меня такое…

Звякнул колокольчик. Вошли двое мужчин, помешав Отем разразиться жалобами.

Элейн обслужила их, а Отем, пробормотав, что надо взглянуть на яблочные оладьи, ушла на кухню.

Опустив оладьи во фритюрницу, она обвела взглядом кухню. На длинной стойке из нержавеющей стали выстроились корзинки. Отем приготовила их для букетов Брэда.

С момента, как Отем положила оладьи в кипящее масло, колокольчик на двери звонил уже шесть раз. Она взглянула на часы. Было почти десять. Еще с полчаса в булочной будет оживленно.

Элейн управится сама, а ей с таким настроением лучше побыть на кухне. Однако, когда она вынесла поднос с только что испеченными оладьями, ей все-таки пришлось обслужить одного посетителя, пока Элейн заваривала свежий кофе.

К одиннадцати булочная опустела. Элейн вылила из своей чашки остывший кофе и налила горячего. В это время в булочную вошла женщина. Отем кивнула Элейн:

— Пойди передохни. Я обслужу.

Женщина заказала торт к завтрашнему дню рождения сына и купила последние полторы дюжины пончиков для своих сотрудников.

— Ну и ну! — воскликнула Элейн, когда Отем подсела к ней за стол. — Еще немного, и булочная будет пользоваться бешеным успехом.

— Да уж, — вздохнула Отем и опустила голову на согнутую руку.

— В чем дело, дорогая? — тоном заботливой матери спросила Элейн. — Ты должна быть на седьмом небе от счастья. Спрос на наши изделия растет с каждым днем.

— Ну да, на пончики и пирожные, — глухо отозвалась Отем.

— Подожди, дойдет черед и до остального. — Элейн легонько похлопала ее по плечу. — Знаешь, я вот думала над тем, что говорил тот парень, консультант по маркетингу.

— Брэд? — Отем подняла голову.

— Может, нам стоит опять каждый день выставлять один-два букета?

— Мы уже пробовали. Помнишь?

— Но в первые месяцы у нас бывало пятьдесять посетителей в день, не больше. И шанс, что кому-то понадобится букет, был ничтожен. Сегодня же у нас побывало не менее сотни человек.

— Девяносто семь. — Отем уже давно вела мысленный подсчет.

— Значит, шансы продать букет возрастают во много раз. Всегда найдется человек, кому надо срочно купить какой-нибудь подарок, убежденно сказала Элейн. — Я уверена, будь у тебя сегодня готова парочка букетов, ты наверняка продала бы их.

Вошел посетитель, и Элейн поднялась, сделав знак Отем, чтобы та не вставала. Но мужчина ушел быстро, так ничего и не купив.

— Он спрашивал пончики, — объяснила, вернувшись, Элейн.

— Надо же! — с досадой воскликнула Отем, глядя на свежие оладьи и пустой поднос из-под пончиков. — Пора мне, наверное, взглянуть правде в глаза и найти себе настоящую работу, где все будет решать хозяин. А я, даже если выпадает удачный день, сообразить не могу, чего нам может не хватить.

— Да будет тебе заниматься самобичеванием! Когда ты пошла жарить оладьи, у нас оставалось всего две штуки, а пончиков — полтора подноса. Как ты могла угадать, чего не хватит? — Элейн строго сжала губы. — И потом, что это за глупые настроения, когда ты только что наняла консультанта по маркетингу? Нельзя же ждать немедленной отдачи!

Отем рассказала Элейн о предложениях Брэда, но умолчала о неизвестно откуда взявшихся сомнениях, которые лишили ее сна и покоя.

— Элейн, скажи, как ты решилась оставить юриспруденцию и целиком посвятить себя дому и семье?

Элейн даже попятилась от удивления.

— А почему вдруг ты заговорила об этом?

Отем улыбнулась.

— После одного невинного вопроса, который задал мне Брэд.

— Какого же?

— Собственно, это был даже не вопрос. Я сказала, что со временем думаю завести детей, а Брэд дал мне понять, что я переоцениваю свои силы, если надеюсь, что смогу одновременно заниматься семьей и бизнесом.

— А тебе самой не кажется, что совмещать и то и другое нелегко?

Отем пожала плечами.

— А ты всегда хотела быть женой и матерью?

Элейн кивнула.

— Больше, чем юристом?

— Когда я только поступила на юридический, я хотела и того и другого одинаково. У меня даже мысли никогда не возникало, что я могу не выйти замуж и не иметь детей. Потом я познакомилась с Джимом, и вскоре он сделал мне предложение… Ты знаешь, я представила себя в роли замужней женщины, а не в роли адвоката в какой-нибудь конторе или в суде.

— Могла бы совмещать обе роли.

— Наверное, могла бы. Но я ведь выбрала эту профессию, скорее, из-за родителей. Они оба были юристами.

— Так ты не жалеешь, что не стала адвокатом?

— Нисколько, — без колебаний ответила Элейн. — Больше всего мне хотелось стать матерью. Все мои подруги еще играли с Барби, а я была целиком поглощена моими живыми куклами. — Она засмеялась. — Я повзрослела раньше времени. А моя красавица Барби так и лежит до сих пор в коробке с приклеенным ценником. Сейчас она, наверное, стоит целое состояние.

— Ну вот видишь, тебе совсем незачем работать в какой-то жалкой булочной. Продай свою красавицу Барби.

— Что ты, что ты! — испуганно воскликнула Элейн. — Я так счастлива, что нашла эту работу.

Отем тоже была счастлива приобрести такую помощницу, как Элейн. Проворная, надежная, за деньгами не гонится. Джим хорошо зарабатывал, и семья жила безбедно.

Когда младшая дочь начала ходить в садик, Элейн не захотела сидеть дома. Но и связывать себя каждодневной работой ей было страшновато. Она так честно и призналась Отем при их первом разговоре: «Меня устраивает скользящий график, как сказано в объявлении. Для меня самое главное в жизни — семья. Вдруг дети заболеют или потребуется сделать что-то для школы. Я должна быть уверена, что всегда смогу отлучиться».

Отем предполагала подыскать себе помощницу на двадцать часов в неделю. Отец считал, что на меньшее количество путного работника ей не найти. Элейн она приняла сразу, и с тех пор та работала у нее по скользящему графику. Добросовестно делала все, что требовалось, уходила домой, если работы не было, и тем самым экономила Отем немало средств.

И Элейн была довольна своей работой. Она очень гордилась, когда впервые за одиннадцать лет замужества сделала мужу рождественский подарок на собственные деньги. Так что у нее с Отем сложился прекрасный взаимовыгодный союз.

— И не надейся, Отем, что я оставлю эту работу, — заявила Элейн. Телефонный звонок прервал их разговор. — Ну вот и окончен наш перерыв, — заметила она, когда Отем пошла к телефону.

Голос в трубке снова поверг Отем в необъяснимое лихорадочное состояние.

— У нас может возникнуть проблема, — сказал Брэд, не представившись.

— Да?

— Кто делал снимки для ваших образцов? Профессиональный фотограф?

— Да.

— Художник, оформлявший ваш проспект, передает его завтра в типографию, — сказал Брэд. — Это из хороших новостей. Но я только что говорил с владельцем типографии. По новому закону об охране авторских прав он не сможет напечатать эти снимки без разрешения фотографа.

Отем облегченно вздохнула.

— С этим не будет никаких проблем. Райан — мой друг. И снимки сделал просто из любезности.

«Хорошо», произнесенное Брэдом, прозвучало как-то странно, но он тут же продолжил:

— Вы могли бы передать мне его разрешение завтра к девяти утра? Можете отправить факсом.

Отем на секунду задумалась. Сегодня вечером она позвонит Райану, возьмет у него разрешение…

— А разрешение должно быть на особом бланке? Как мне его раздобыть?

— У фотографа наверняка все есть. Вы ему позвоните, а он пусть сразу передаст мне разрешение по факсу. И вам не придется за ним ехать.

Конечно, у Брэда вся новейшая техника. Отем не стала говорить ему, что вряд ли у Райана есть факс. Как, впрочем, и у нее.

— Я позвоню ему, а после работы заберу разрешение, — пообещала Отем. А потом она придумает, как переправить его Брэду. — Это единственная проблема? — спросила она.

— Да.

Они оба замолчали. Отем так крепко сжимала трубку, что у нее побелели суставы пальцев. Усилием воли она разжала руку.

— Ну, тогда ладно…

— «Тогда ладно»! — раздраженно передразнил ее Брэд. — Я позвоню позже, Отем, — добавил он тихо, и она услышала, как телефон отключился. Она не успела даже попрощаться. Нахмурившись, положила трубку. А когда повернулась, увидела перед собой уже одетую для выхода на улицу Элейн.

— Знаешь, я вот тут думала…

Отем скрестила руки, приготовившись слушать.

— Мне пора забирать из школы Никки, — взглянув на часы, сказала Элейн, — но, если ты не возражаешь, я встречу Никки, куплю что-нибудь на ланч, вернусь сюда и поработаю до конца дня. А ты уходи. Похоже, у тебя есть дела. — Она показала на телефон.

— О, Элейн, ты серьезно? — обрадовалась Отем при мысли о нескольких часах свободы.

— Да, только у меня дальний прицел, — сказала Элейн, стараясь избежать покровительственного тона. Она натянула вязаную шапочку на темноволосую, всегда хорошо причесанную голову. — Может быть, свободный вечер чудодейственным образом исправит тебе настроение.

Чудо произошло при одной мысли, что она может уйти. Отем готова была петь, плясать и прыгать… Но тут она вдруг вспомнила про заказ отца.

— В чем дело? — спросила Элейн.

— Нет, не могу уйти. Ведь завтра надо доставлять первые тридцать коробок пончиков.

— Тем более необходимо немного проветриться, — решительно сказала Элейн. — Остаток недели будет напряженным. Передохни, пока есть возможность. Я могу подготовить для пончиков сухую смесь. Ведь, останься здесь, ты сделала бы то же самое!

Отем прикусила губу.

— Ты что, не доверяешь мне?

— Ну что ты, конечно, доверяю. Но это ведь моя обязанность. Ты и правда согласна поработать?

— Если ты не против того, чтобы я привела сюда Никки.

Все три дочери Элейн были хорошо воспитаны, послушны и просто очаровательны. Отем взглянула на часы.

— Тебе пора идти за ней.

Элейн направилась к двери, продолжая по пути говорить:

— Напиши пока все, что нужно сделать. А как только мы вернемся, ты свободна. А утром, как и договорились, встретимся на полчаса раньше обычного.

Дверь за подругой закрылась. Отем улыбнулась. Тусклый, ветреный и холодный день показался ей вдруг приветливее.

По дороге к Райану Отем наскоро перекусила в кафе быстрого обслуживания. С фотографом оказалось все сложнее, чем она думала. Дорогой друг Райан содрал с нее втридорога за право использовать его «бесплатные» фотографии.

Получив наконец разрешение, Отем заехала домой, приняла душ и, зачесав назад длинные непослушные волосы, скрепила их на затылке большим бантом. Как жаль, что у нее не такие волосы, как у Элейн или Ванессы, — темные и блестящие! И зачем только природа наделила ее этой львиной гривой неопределенного цвета?

Отем придирчиво оглядела себя в зеркале. На ней были черные эластичные брюки и мягкий розовый свитер. Сойдет ли это за будничную одежду, если она объяснит, что была в этом районе и заехала передать разрешение? Особенно когда Брэд знает, что дорога к нему занимает целый час?

Нет, лучше сказать, что по поручению отца заезжала в аэропорт, решила Отем. Но поскольку врать она была не мастерица, то действительно заехала в аэропорт и купила в киоске пачку жевательной резинки. И только после этого почувствовала, что теперь у нее хватит смелости появиться в доме Брэда.

— Какая глупость! — пробормотала Отем, второй раз объезжая вокруг квартала Брэда, пока не решилась наконец свернуть к его дому.

Машины его не было видно, и сердце Отем ёкнуло. Впрочем, она и в первый свой визит не знала, дома он или нет. Ворота гаража тогда тоже были закрыты. Да, но в тот раз она приезжала по делу… Хотя и сейчас у нее есть дело. Ни у нее, ни у Райана факса нет. Конечно, можно было бы заехать в офис к отцу и воспользоваться его факсом. Но ей все равно нужно было заехать в аэропорт. «У меня есть все основания быть здесь», — ободрила себя Отем.

Она вышла из машины и решительно направилась к двери.

— Я по делу. По делу, — шептала она.

Но найдется ли у нее предлог, чтобы войти в дом? Палец Отем замер над звонком. Дверь откроет, наверное, Бетти, и ей ничего не останется, как отдать разрешение и уйти.

Но уйти она была не в силах. Ей было нужно увидеть Брэда. Почему, она и сама не могла бы сказать. Просто очень хотелось его увидеть.

Нет, она все-таки войдет. Скажет: «Я должна убедиться, что разрешение оформлено правильно» — и войдет.

А вдруг Бетти возьмет бумажку, поблагодарит ее и закроет дверь?

— Ну что за глупости! — одернула себя Отем. Сдула со лба прядь волос, расправила плечи, изобразила улыбку и нажала на звонок.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она услышала шаги. Дверь распахнулась. «Привет!» — хотела было сказать Отем, но поперхнулась на первом же звуке и замерла с полуоткрытым ртом.

— А, Отем! Привет!

— Ванесса!