"Nib sub sole novum"

— ничто не ново под солнцем

На развалинах римского Форума полезно побывать каждому политику, задуматься о ненужной суете в быстро меняющемся потоке событий и об истинном величии великих замыслов. Но ведь и в Рим приезжают ныне политики в той же суете, и итальянские политики суетятся не менее других. Значит, полезно только тем, кто способен понять вечные ценности. А для этого и в Рим не надо ездить.

Тем не менее для человека, любящего русскую империю, даже в её не лучшие дни, побродить по развалинам Вечного города очень полезно. Понимаешь, как уходят былые державы и что приходит на их место. Понимаешь даже лучше, чем в Египте, где уходящие в небо, наполненные мистической непостижимостью колонны и гробницы фараонов в Луксоре ты никогда не связываешь с проживающими ныне там нынешними египтянами-арабами. Египтяне и не претендуют на преемственность от фараонов. А итальянцы мечтательно иногда вспоминают вроде бы о своём прошлом.

Вот и проект корпоративного государства Бенито Муссолини возник, как попытка восстановления Римской империи. Попытка, не вызвавшая энтузиазма даже у самих итальянцев, но тем не менее, окончательно объединившая итальянский народ и итальянское государство. К самому дуче многие итальянцы, особенно в провинции, так и относятся. Не как к фашистскому лидеру (неофашистов в Италии крайне мало, в самих США гораздо больше), а как к лидеру, когда-то укрепившему навеки итальянское государство, объединителю нации. Везде в провинциальных магазинчиках продается граппа "Дуче", сухое красное вино с его портретом на этикетке. В римских магазинах выставлять граппу "Дуче" побаиваются, но о позитивной социальной политике тех лет, о борьбе с мафией, о массовом жилищном строительстве, о его личной честности не против поговорить даже в нынешних итальянских политических кругах.

За этими разговорами я как-то обратил внимание на характерную деталь. Режимы Муссолини в Италии, Гитлера в Германии возникли именно в недавно воссозданных расколотых государствах. Англичане или французы сотни лет знали себя как единую нацию, как единое национальное государство. Им не нужны были национальные диктатуры, в самое трудное время появлялся Черчилль или Де Голль —вполне хватало для противостояния угрозе. Но Италия лишь в конце девятнадцатого столетия стала единым государством (то же самое было и в Германии), а с владениями римского папы окончательно разбирался уже сам дуче, и лишь в 1929 году были подписаны Латеранские соглашения Муссолини с римским папой, определяющие положение Ватикана и по сей день.

Расколотый народ ещё помнил борьбу за воссоединение, когда в 1922 году после марша фашистов на Рим к власти пришел режим дуче. Магистрали, открывшие всему миру вид на архитектурные реликвии великой римской империи, были проложены лишь в тридцатые годы прошлого века. Вплоть до Муссолини всё былое имперское величие погружалось в забвение. Древний Рим уничтожался и католическими священниками, и римскими папами, и итальянскими властителями с не меньшей пылкостью, чем уничтожалось в ХХ веке и уничтожается до сих пор древнерусское наследие. И окончательно остановил это уничтожение античного Рима всё тот же дуче.

Сейчас Италия может ругать как угодно, и во многом за дело, свергнутого диктатора, но само итальянское государство живет в тех параметрах, которые были закреплены в его эпоху. Может, это и была его главная функция, в этом было его историческое предназначение? А всё остальное — неизбежные наслоения времени и "человеческий фактор"?

Вот и подумаешь, неужели без такой национальной диктатуры невозможно воссоединение расколотого народа, невозможно закрепление основ государства и его основных границ? И не находится ли на свою беду русский народ в таком положении, в каком были в начале ХХ века немецкий и итальянский народы? Сейчас уже ни Германии нацисты, ни Италии фашисты не нужны ни в каком виде, из великих исторических наций лишь русская нация и поныне находится в униженном состоянии. Кому это надо и к чему это приведёт?

Или нацию добьют до конца, или возникнет в той или иной форме национальная диктатура? Когда-то великий философ Иван Ильин предупреждал о подобном пути развития постсоветской России. Вот так я в Италии на римских каникулах лишний раз убедился в неизбежности периода национальной русской диктатуры, или же неизбежности распада России…

Если честно, то Древний Рим бросились сохранять чересчур поздно. Он уже не более чем уникальный величественный медальон на груди средневековой красавицы. Его просто мало даже в старом городе. На мой взгляд, именно средневековье определяет нынешний облик Рима. Барочные храмы и фонтаны заполоняют весь старый город. Дома, оставшиеся от древнего Рима, в средние века достраивались, перестраивались. Великие художники и архитекторы смело громоздили поверх античных основ свои новаторские в то время творенья, свой средневековый авангард. Удивительно, почему художники Возрождения не ценили имперскую красоту древнеримских развалин? Именно в средние века не сам собой исчез от времени, а был разрушен древний Рим, из развалин Колизея вплоть до семнадцатого века строились церкви и мосты, папская канцелярия и даже гавань. Или таким образом уничтожалось языческое наследие? Так же, как уничтожались в царское время наши языческие Перуны и Ярилы? Так же, как уничтожались православные храмы в советское время? Чудом уцелел в средние века от переплавки конный монумент Марка Аврелия, ставший позже образцом для конных памятников во всём мире. Его по ошибке сочли за памятник римскому императору Константину, принявшему христианство. Все остальные статуи были безжалостно переплавлены, как у нас в советское время переплавляли статуи русских императоров, а ныне переплавляют памятники Ленину и Сталину. Кстати, отсюда и все побитые носы и отбитые руки у мраморных древнеримских статуй, уничтожали языческое наследие… Воистину, ничто не ново под солнцем.

"Et fumus patriae est dulcis"

— и дым отечества сладок.

Конечно, Рим и сейчас, может быть, самый европейский город. Все его наслоения, все лики, все образы связаны с европейской культурой. Чужое там с трудом приживается. Поэтому и русского в истории Рима гораздо меньше, чем в Париже и Брюсселе, даже меньше, чем в Лондоне. Русская диаспора маломощна и не могущественна. Но в любом чужом городе, несмотря на обилие архитектурных и прочих шедевров, я по привычке ищу следы русского влияния, русского пребывания, русской культуры. Вот и в Вечном Городе я разыскивал эти следы. Конечно, прежде всего на ум приходит Николай Васильевич Гоголь, двенадцать лет из своих коротких сорока трёх проживший за рубежом. И прежде всего в Италии, по адресу Via Felice, 126, ныне одна из главных улиц старого Рима — переименованная в Via Sistina. На доме установлена памятная доска с надписью на двух языках — русском и итальянском: "Здесь в 1838-1842 гг. жил Николай Васильевич Гоголь". В Риме и были написаны "Мёртвые души", Рим был его самым любимым городом. "Влюбляешься в Рим очень медленно, — писал он, — понемногу — и уж на всю жизнь. Словом. Европа для того, чтобы смотреть, а Италия для того, чтобы жить". Но, любя Рим, он не собирался превращаться в итальянца, он стал центром всей русской общины Рима, дружил с блистательным русским художником Александром Ивановым, помогал молодым русским художникам, приехавшим в Рим на учёбу, охотно знакомил приезжавших русских с достопримечательностями Вечного города. Близко его знавшая и общавшаяся с ним в Риме Александра Осиповна Россет- Смирнова писала позже о Гоголе: "Никто не знал лучше Рима, подобного чичероне нет и не может быть. Не было итальянского историка или хроникёра, которого бы он не прочёл, не было латинского писателя, которого бы он не знал…"

Говорят, лучшие главы "Мёртвых душ" были написаны Гоголем в кафе Греко, расположенном недалеко от его дома, наискосок через знаменитую площадь Испании, на популярной и нынче среди всех модниц мира Via Condotti, 86. Кафе и сегодня пользуется большой популярностью, и цены там соответствующие. Это как приятный культурный фон для богатых туристов после посещения находящихся рядом с кафе фирменных магазинов "Валентино", "Гуччи", "Армани" и других. По крайней мере, я не видел, чтобы сидящие за столиками американцы глазели на рисунки и автографы русского писателя Николая Гоголя или англичанина Китса. Им хватало того, что они знали: в этом кафе посидеть престижно. А мне был интересен автограф нашего гения, да и кофе до сих пор подают отменный, правда, и стоит чашечка кофе за столиком 5 евро. Но если знать, что на этом месте примерно за таким же столиком когда-то сидел Николай Васильевич Гоголь, и, может быть, писал свои знаменитые строки про Русь и про птицу-тройку, смотришь на это кафе другими глазами и уже не замечаешь ни хозяйственных американцев, ни сумок с фирменными надписями самых модных бутиков Европы. Каждый везет свои впечатления из Вечного города.

Тот, кто любит русскую историю, неизбежно найдет на Via di Giovanni in Laterano знаменитую церковь Сан-Клементо. На этом месте когда-то жил святой Клемент — третий епископ Рима. Затем император Траян сослал Клемента к нам в Херсонес, где как говорят, и покоится ныне его тело. Но нам интересен не столько Клемент, сколько раннехристианская церковь четвёртого века, где покоится прах святого Кирилла, одного из зачинателей нашей письменности. Сначала Кирилла с почестями похоронили в Ватикане. Позже по настоянию его друга Мефодия прах Кирилла перенесли в церковь Сан-Клементо. И сейчас в капелле святых Кирилла и Мефодия установлены памятные доски с благодарностью от славянских народов. Нашел я и бронзовую доску работы моего друга Славы Клыкова.

Обнаруживаешь знаменитые русские фамилии и на римском кладбище Тестаччо, где за Аврелиевой стеной конца третьего века, когда-то являвшейся границей античного города, с семнадцатого века разрешили хоронить разного рода изгоев. До сих пор правила, касающиеся погребения католиков-итальянцев и "нечистых" еретиков из других конфессий: протестантов, православных и иных, — очень суровые. На традиционном католическом кладбище, расположенном, как правило, в черте города, "схизматикам" — так же, как и преступникам, проституткам, актерам и нераскаявшимся грешникам места нет. Это освященная земля. Или, как называют сами итальянцы свои кладбища, — camposanto — "святое поле". Всех остальных положено было хоронить на позорных кладбищах и до начала девятнадцатого века исключительно ночью, при свете факелов, под надзором жандармов. Запрещалось изображение крестов и христианских эпитафий. Лишь этим объясняют отсутствие христианской символики на надгробии знаменитого русского художника Карла Брюллова. Полагают историки, что знаменитое ныне кладбище Тестаччо, ставшее уже старейшим из сохранившихся в Риме, было избрано для "нечистых" ещё и потому, что расположено за единственной в Риме античной пирамидой, сооруженной в 12 году до Рождества Христова для склепа претора Гая Цестия. В средние века считали, что в пирамиде захоронен основатель Рима Ромул. В любом случае — это символ загробного языческого культа, заведомо оккультное, "нечистое место", лишь там и нашлось место для христиан-некатоликов. Рядом сейчас расположено метро "Пирамида".

Меня поразило то, что суровость итальянских католиков распространилась и на известного русского поэта Вячеслава Иванова, в конце жизни принявшего католическую веру. Это деление на своих и чужих, пусть и не так категорично, но в той или иной мере существует до сих пор. К примеру, в Венеции нобелевского лауреата Иосифа Бродского тоже не похоронили ни на католическом, ни на еврейском кладбище, справедливо не посчитав его ни верующим католиком, ни верующим иудеем. Тоже отвели место на участке среди изгоев. Официально считается, что сегодня уже никакой позорности, никакого ущемления, никакого признания твоей чуждости в захоронениях на кладбище Тестаччо нет. Но я думаю, почему даже итальянца по рождению, и следовательно, католика, знаменитого итальянского атомного физика, а заодно и советского тайного агента, сумевшего сбежать со всеми атомными секретами от ареста через Финляндию в Советский Союз Бруно Понтекорво разрешили похоронить после его смерти лишь на кладбище Тестаччо? Проработавший последние десятилетия уже в советской атомной физике в Москве, но искренне пожелавший в завещании похоронить себя на родине, Бруно Понтекорво согласно средневековым правилам был отнесен к нераскаявшимся грешникам, и потому осквернять "святое поле" бывшим советским агентом римские католики не пожелали.

Среди других знаменитостей кладбища Тестаччо —английские поэты-романтики Д.Китс и П.-Б. Шелли. Байрон поставил на могиле своего друга памятник со стихами из шекспировской "Бури". Много знаменитых древних русских фамилий: Юсуповы, Волконские, Гагарины, Голицыны, Строгановы, Шереметьевы, Оболенские… На могиле дочери московского губернатора князя Оболенского надгробие работы М.Антокольского. Эта мраморная девушка в своё время восхитила Илью Репина.

Я к этой итальянской традиции отдельного захоронения иностранцев и иноверцев отношусь с пониманием. Думаю, в ХХ веке упор делался уже не столько на принадлежность к католической вере и не столько на проклятия в адрес еретиков, сколько на принадлежность к "своим" и "чужим". Примеры тому — и Вячеслав Иванов, и Бруно Понтекорво, и Иосиф Бродский.

Представил на минуту, что и мы в России и Москве будем отдельно хоронить на своих кладбищах православных, а на других — иноверцев и иноземцев. Что того же нобелевского лауреата Иосифа Бродского, пожелай он быть захороненным в Петербурге, мы бы захоронили, как в Венеции, за чертой своего кладбища. Какие проклятия посыпались бы со всего мира на нашу русскую православную голову. А вот итальянцы до сих пор хоронят своих отдельно и никакого шовинизма в этом не видят. И так в Италии во всём: ты — уважаемый, но гость, даже если живешь в Риме десятки лет. Своим можно только родиться. В этом интернациональном городе четко видна итальянская национальная жизнь. От рождения до смерти на своём кладбище.

Да и русскому в Риме упокоиться рядом с русским как-то спокойнее. Тут тебе рядом и члены Императорского Дома, и безвестные паломники, священники русской православной церкви в Риме, путешественники, военные… Все — свои…

Я даже к Вячеславу Иванову, достаточно далёкому для меня поэту Серебряного века, потеплел душой, взялся перечитывать его стихи. Ведь свой же, с русского кладбища…

Весть мощных вод и в веянье прохлады

Послышится. И в их растущем реве.

Иди на гул: раздвигнутся громады.

Сверкнет царица водомётов. Треви…

О, сколько раз, беглец невольный Рима.

С молитвой о возврате в час потребный

Я за плечо бросал в тебя монеты!

Свершались договорные обеты:

Счастливого, как днесь, фонтан волшебный,

Ты возвращал святыням пилигрима.

И я, подобно Вячеславу Иванову, бросил свою монетку в воды фонтана Треви, мечтая ещё не раз побывать в этом хранилище мировой античности. Вернут ли когда-нибудь к имперским и христианским святыням ещё одного пилигрима из газеты "Завтра"? Вячеслава Иванова, редкого знатока античности, фонтан Треви возвращал в Рим из всех европейских эмигрантских скитаний. Кстати, фонтан Треви упирается в фасад дворца Поли, второй этаж которого занимала княгиня Зинаида Александровна Волконская. В Москве княгиня тайно приняла католичество и, разругавшись с Николаем Первым, в 1829 году навсегда переселилась в Рим. Её навещали Гоголь, Тургенев, Глинка, Брюллов, Жуковский. Она решила стать русской итальянкой, но в результате создала в Риме русский уголок и похоронена была всё на том же русском кладбище. От себя и от России никуда не убежишь. Не убежал от России и поэт Вячеслав Иванов, ставший в Риме более русским поэтом, нежели в период петербургского отчуждения. И при всей тяге его к античности, при всей любви к Риму, надежной почвой становился для поэта в его стихах русский язык: "Родная речь певцу земля родная / В ней предков неразменный клад лежит…" Интересно и то, что, формально присоединившись к католической церкви ещё в 1926 году, он до конца тридцатых годов сохранял за собой советское гражданство и советский паспорт, что было не так просто в условиях режима Муссолини. Из-за советского гражданства в 1934 году фашистские власти отменили его избрание профессором Флорентийского университета. Максим Горький писал в Москву из Сорренто о том, что Вячеслава Иванова "…особенно следовало бы поддержать здесь, он ведь в исключительной позиции: русский, советский профессор, с красным(!) паспортом, читает итальянским профессорам лекции о литературе…"

Умер Вячеслав Иванович Иванов в Риме 16 июля 1949 года.

…И таких неразделённых с родиной судеб полно в русском зарубежье. Они становятся посланцами России отнюдь не меньше, чем наши официальные дипломатические представители. У одного из таких посланцев, с кем я познакомился ещё в Москве, мы с женой провели целый день, погрузившись в чисто русскую атмосферу. Да и уютная, гостеприимная его квартира была по-московски обустроена. Хозяйка Римма Алексеевна была по-московски сердечна и хлебосольна. Сам хозяин жаден до московских свежих новостей и споров. И тут уже спор пошел у самих хозяев между собой. Римма хотела нас накормить всеми итальянскими кушаньями и требовала, чтобы муж угомонился, Евгению не терпелось узнать мою позицию чуть ли не по всем политическим вопросам, узнать о судьбах своих московских друзей.

Евгений Александрович Вагин, журналист, историк, соредактор известного эмигрантского почвеннического журнала "Вече", давний сотрудник радиостанции "Голос Ватикана". Когда-то в брежневские годы он был осужден вместе с Леонидом Бородиным, Игорем Огурцовым, Михаилом Ладо и другими за участие в организации ВСХСОНа, первой русской массовой протестной христианской организации. После освобождения из лагеря для политзаключенных уехал в Рим. Через Рим в те годы шли пути многих политэмигрантов, но, как я уже писал в начале, почему-то в самом Риме почти никто не задерживался, ехали дальше, кто в Америку, кто в Канаду, кто в Австралию. Евгений предпочёл задержаться в Вечном городе, так тут и осел, нашёл работу на радио, помогал Олегу Красовскому организовать и выпускать журнал "Вече". Купил квартиру на окраине Рима, вырастил детей, сейчас растит внука, привечает всех русских гостей. У него дома бывали и Илья Глазунов, и Валентин Распутин, и Игорь Шафаревич с супругой. Он стал на день нашим чичероне по Риму, вместе гуляли по парку Боргезе, по набережной Тибра. Оставив супругу гулять по замку святого Ангела, наблюдая парад римских легионеров в честь христианского праздника, мы с Евгением пошли к нему на работу, на радио "Голос Ватикана" — делать передачу, посвящённую отношениям между православными и католиками. В рамках предложенной темы я сказал, что на мой взгляд, сегодня у католиков и православных есть гораздо больше общих врагов и общих проблем, ими и надо заниматься, оставив попытки вторжения в традиционное для нашей церкви пространство, пользуясь нынешней слабостью славянского православного мира. Тем более, что и в самой Италии есть над чем потрудиться. Насколько я знаю, в Риме нынче к мессе ходят около 2,5% его жителей, даже в иных некатолических странах прихожан-католиков больше. Пустые католические храмы даже трудно сравнивать с гораздо более заполненными православными храмами Москвы. Так надо ли искушать наших интеллигентов, всегда готовых искуситься на любой, лишь бы не русский, манер? Тем более, что наши окатоличенные интеллигенты всё равно никакого влияния на народ не имеют. От того, что папа римский вручил свою премию Ольге Седаковой, её популярность в народе не выросла. Я понимаю, что традиционное противостояние католиков и православных трудно остановить, но есть же общие мировые угрозы, опасные для всего христианства, для всего человечества. И есть общие христианские нравственные ценности.

Москва, к примеру, не собирается делать Италию православной страной, даже на одну свою церковь в Риме для православных прихожан никак не может наскрести денег. Сколько я повидал роскошных православных храмов по всей Европе, от Ниццы до Штутгарта, от Парижа до Брюсселя. А в Риме и по сей день русский православный храм расположен в небольшом здании, завещанном церкви одной знатной прихожанкой. Княжной М.А.Чернышевой.. В этом храме провели мы Рождество Христово 2005 года… И на самом деле, для любого русского в любой мировой глуши… Дым Отечества сладок.

"Homo proponit, sed Deus disponit"

— человек предполагает, а Бог располагает

В 1932 году особняк Чернышевой на виа Палестро перешёл во владения русской православной церкви. Проект храма был составлен князем В.А.Волконским, устройству помогли княгиня Барятинская и княжна Гагарина, а также королева Италии Елена Черногорская.

Наша гостиница была расположена поблизости, прямо напротив центрального римского вокзала Термини, до храма идти буквально пять минут. И вот, Рождество мы с женой пошли отмечать в храм, заодно пообщаться с русской общиной в Риме. Церковь была заполнена. Большинство прихожан — это уже не древняя русская эмиграция, никаких тебе княжон и графов, простой русский, украинский и молдаванский рабочий люд. Самые дешевые и популярные в Риме служанки, работающие безотказно за мизерную по итальянским понятиям плату, — это молодые украинки. Русских можно встретить и среди продавцов многочисленных лавок, и на ремонте дорог. Эта новая трудовая паства, очевидно, и внесла свои изменения в уютную неторопливо текущую жизнь православного прихода Святителя Николая Чудотворца. Хотя русской православной церкви в Риме почти двести лет, но своего здания долгое время не было. В царское время церковь помещалась в посольских пределах, но и "палаццо Чернышев" тоже не очень подходит для храма, под храм отвели лишь правую половину первого этажа. И когда после развала Советского Союза рабочий люд бросился по городам и весям Европы в поисках работы и куска хлеба, маленький зал храма на виа Палестро стал не вмещать всех новых постсоветских прихожан.

В то время настоятелем храма был протоиерей Михаил Осоргин, храм находился под омофором Константинопольского Патриарха. Надо оценить мужество и мудрость отца Михаила: в октябре 2000 года, не дожидаясь окончательного объединения всех русских православных церквей, на общем собрании членов прихода было принято решение о возвращении его в Лоно Матери Русской Православной Церкви под омофор Московского Патриарха. И находится теперь храм под личным окормлением Святейшего Патриарха. Протоиерей Михаил Осоргин первым сделал вызов всем церковным и гражданским сепаратистам, делящим Россию на части. Это был его гражданский подвиг, не замеченный нигде в России, даже в нашей православной прессе. В этом решении есть и политика, и житейская необходимость и опора на своих новых прихожан. Первым из европейских православных храмов римский храм Святого Николая Чудотворца перешёл в лоно Московской Патриархии. Кто следующий?

Меня принял в храме уже присланный из Москвы иеромонах Филипп. Его покои — на втором этаже Чернышевского особняка, балкон выходит в уютный итальянский дворик. Отец Филипп ещё достаточно молод, энергичен и полон решимости довести до конца строительство нового храма, для которого выделили место на одной из вилл, принадлежащих российскому посольству. Проблем много, и прежде всего финансовая. Ни правительство России, ни Московская Патриархия не берёт на себя всё финансирование по сути первого православного храма в Риме. Работы безнадежно затягиваются. Иеромонах Филипп попросил меня опубликовать в нашей газете обращение Фонда Святой Великомученицы Екатерины ко всем желающим помочь в строительстве нового храма:

"По благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия и под непосредственным руководством митрополита Кирилла, Председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, учрежден Фонд поддержки строительства нового православного храма в Риме. В состав Директивного совета входит заместитель Председателя ОВСЦ МП — епископ Егорьевский Марк. Председатель Фонда иеромонах Филипп (Васильцев).

Фонд ставит своей целью сбор средств для поддержки строительства храма, главный престол которого будет освящён во имя великомученицы Екатерины — святой Неразделенной Церкви, почитаемой христианами как в России, так и в Италии.

Идея создания Фонда принадлежит инициативной группе православных верующих города Рима и Русской Православной Церкви. Храм великомученицы Екатерины будет построен на территории российской посольской виллы Абамелек в Риме, которая расположена на Яникульском холме. Фонд действует под патронажем Российского посольства.

В состав попечительского совета Фонда входят видные представители русской культуры, политические деятели России и русского Зарубежья: А. и И.Лиепа, посол Российской федерации в Италии А.Мешков, протоиерей Вл.Кучумов, настоятель подворья Русской православной церкви в г.Бари и другие…

Необходимость строительства нового храма вызвана, прежде всего, многочисленностью русской диаспоры, значительно увеличившейся с начала 90-х годов в силу социально-политических процессов, способствовавших интенсивной эмиграции русскоязычного населения из России, Украины, Белоруссии и Грузии за рубежи нашего Отечества. Наши соотечественники, в силу разных обстоятельств оказавшиеся за рубежом, нуждаются в приходе, который стал бы духовным пристанищем, позволяющим им деятельно исповедовать свою веру и жить в молитвенном единении с Матерью-Церковью, поддерживать культурные традиции в своих семьях и воспитывать детей в духе Православия.

Одной из задач Фонда является всемерная поддержка уже существующих русских православных общин Московского Патриархата в Италии.

Фонд имеет намерение создать своё отделение в Москве.

В работе Фонда на добровольных началах принимают участие граждане и общественные объединения, желающие участвовать в реализации его программ.

В целях выполнения задач, предусмотренных Уставом, Фонд привлекает добровольные вклады российских и зарубежных граждан, предприятий, общественных организаций — как в виде денежных средств, так и в виде реликвий, произведений церковного искусства, которые займут своё место в ново-построенном храме. Фонд планирует организацию выставок церковного искусства — в частности, показ памятников и произведений, полученных в дар.

Основу практических действий Фонда составляет широкая культурно-просветительская программа с привлечением церковных хоровых коллективов для проведения благотворительных творческих вечеров и презентаций, а также иного рода культурная деятельность, которая бы способствовала привлечению средств для строительства храма…

Фонд надеется осуществлять издательскую деятельность, основой которой станет выпуск приходских листков, толковых Молитвословов, а также печатной продукции, информирующей о православных святынях земли Италийской…

В Италии много святых мест, привлекающих внимание православных людей всего мира. Одним из направлений деятельности Фонда станет организация паломнических поездок российских и итальянских граждан к местным святыням, глубоко почитаемым православным народом.

Через средства массовой информации Фонд будет сообщать общественности о своих целях и задачах, о результатах деятельности, о средствах, поступивших на счёт Фонда, и об их использовании.

Фонд будет рад всякой помощи, оказанной с целями содействия строительству храма Св. Великомученицы Екатерины в Риме.

Председатель Фонда — иеромонах Филипп, телефон для контактов: +39-339-25-66-125.

Реквизиты для перевода денег:

AMOUNT: the sum donated

BENEFICIARY: Associazione Santa Caterina Protomartire

BANK: Banca Inesa Filiale 4830, Rome, Italy

SWIFT CODE: BCITITMM718

IBAN:IT51 BO30 6905 0816 2501 1193 339

ACCOUNT NUMER: 625011193339

REFERENCE: for the construction of the Russian church in Rome"

Надеюсь, кто-то из читателей газеты заинтересуется предложением, и окажет помощь римскому православному приходу. Пора уже Москве иметь в Вечном городе настоящий православный храм. Думаю, хорошо бы и Третьему Риму, то есть Москве, и её мэру Юрию Лужкову, взять под свой контроль строительство этого храма. Это был бы первый московский храм, посланник от Третьего Рима — Риму первому.

Человек предполагает, а Бог располагает.

"Veritas magis amicitiae"

— истина выше дружбы

Мы доехали до Рима из аэропорта Римини только к вечеру. Остановились в гостинице напротив вокзала Термини. Решили с женой перед сном прогуляться по старому городу, дойти до Колизея, который, если смотреть по карте города, находился где-то неподалёку. Идём по карте по освещённым улицам, всё равно запутались в узких древних переулках, спрашиваем у прохожих: "Как пройти к Колизею?"

…Итальянцы — народ приветливый, гостям всегда рады, тем более — это основа римской экономики. В Вечном городе сегодня практически нет никакой промышленности, все итальянцы-римляне делятся на чиновников, священников Ватикана, торговцев, многочисленных работников тур-бизнеса, обслуживающих ежедневно миллионы туристов, студентов, культурную элиту и неизбежных для такого кишащего приезжими города многочисленных мелких жуликов. И потому любой римлянин всегда рад помочь туристу. Даже тот же жулик, срезав твою сумочку, через минуту готов стать твоим чичероне, и проведёт до нужного места… По крайней мере, той стервозности и готовности убить человека, которая сегодня царит на московских улицах, в Риме ты не встретишь.

И вот нас окружает толпа прохожих: "Колизей, какой Колизей, что такое Колизей? У нас такого нет…" Один, самый дотошный, стал сверять по карте: где то, что мы ищем. "Так вы ищете Колосео, это же рядом, за углом". И на самом деле, мы были почти у цели. Понять можно и прохожих — наш русский Колизей даже отдаленно по звучанию не напоминал итальянский Колосео.

На другой день решили поехать с женой во Флоренцию, посмотреть сокровища Уфицци. Кинуть монетку с Золотого моста, побродить по сказочным средневековым улицам, сохранившимся в своём былом виде. Пошли на вокзал Термини, покупать билеты на электричку до Флоренции, внимательно просмотрели расписание — нет нигде Флоренции, но есть какая-то Фиоренца, догадались, что это одно и то же. Впрочем, и сам Рим ничем не похож на итальянский Рома. А кто догадается, что портовый город Наполи и есть знаменитый Неаполь? И так вплоть до мелочей — наша русская Италия в русской интерпретации, изучаемая школьниками с шестого класса, абсолютно не похожа на реальную Италию с её реальным звучанием городов, рек, морей и исторических героев. И ведь не обижаются итальянцы. Не шлют протесты в ООН, не угрожают санкциями. И наш президент Владимир Путин при регулярных встречах со своим другом Сильвио Берлускони не обещает ему изменить русские обозначения итальянских городов, да и Берлускони не настаивает. Эта итальянская чехарда с названиями напомнила мне наши нынешние унижения перед бывшими советскими республиками. Я ехал на электричке в Фиоренцу и думал: где же наша национальная гордость?

Почему же мы лакействуем перед недавно организованными государствами Прибалтики, перед Украиной, перед Грузией? Зачем ломается русская грамматика, и в угоду Эстонии мы, русские, обязаны писать Таллинн с двумя н? Пусть они сами пишут хоть с десятью н — это их право, особенности их языка и их характера. Но на русском языке даже в верительных грамотах, даже в посланиях президента России президенту Эстонии Таллин должен звучать и писаться согласно нашим правилам. И когда мы пишем "на Украину", в этом нет никакого унижения наших соседей.

Пусть до сих пор комплексующие украинцы всё меняют под Европу, лишь бы не как у москалей, пусть будет у них "в Украине". Но меня унижает, когда и все наши чиновники стали дружно "в украинничать", будто зарплату получают на Майдане. Мы же не требуем, чтобы немцы писали "Москва", вполне довольствуемся их "Москау". А китайские звучания русских городов вообще загадочны, но ничего никто менять не собирается. Впрочем, увы, от России в её нынешнем путинском колониальном выражении вполне можно дождаться, что мы и Москву в Москау переименуем. А сами станем Вальдемарами и Натанами вместо Владимиров и Анатолиев. Вот такая грустная мысль пришла мне в голову, когда я с трудом разбирался в итальянских названиях.

Если Рома в России плавно превращается в Рим, а Наполи в Неаполь, то и итальянские продукты тоже таинственно меняются, переезжая в Москву. Из сухих вин я давно предпочитаю итальянское Кьянти, и вот в Риме впервые оценил вкус настоящего высококачественного Кьянти. Итальянский знаток вин сказал мне, что лучше всего сорт Кьянти с петухом, наклеенным у горлышка. Распробовал, вкус изумительный. И вот уже в Москве стал приглядываться к продаваемым итальянским винам, есть и Кьянти, но нигде не нашел я этот сорт вина с наклеенным петухом. Узнал, что Кьянти с петухом в Россию не завозят. А что завозят? И завозят ли? Хотя цены на Кьянти во всех московских магазинах запредельные — под тысячу рублей. Так что же за Кьянти нам продают и какого разлива? Римляне мне говорили, что в России продается Кьянти лишь московского разлива, может и поставляют из Италии в бочках или цистернах, но разливают по бутылкам уже у нас.

То же самое мне в Сан-Марино объяснял продавец оливкового масла. Уговаривал: купите, не пожалеете. Я ему отвечаю: у нас этого оливкового масла в любой упаковке десятки бутылок стоят. Он уверенно: мы в бутылках в Россию не завозим, это уже ваша продукция, хоть и пишут: сделано в Италии. Купите и сравните!

Ну да ладно: итальянское вино и оливковое масло — не продукты первой необходимости, обойдемся и местным разливом. Но что за загадочная история происходит с лекарствами, якобы прибывающими из лучших западных фирм? Я уже три года после лечения во Франции, где мне делали операцию на сердце, ежедневно принимаю "Плавикс", лучший в мире препарат для послеинфарктного лечения сердца. Привез какое-то количество из Франции, в каждой пачке было по 28 таблеток, потом "Плавикс" в точно такой же упаковке появился и в Москве. И вдруг исчез и спустя какое-то время на прилавках аптек появился новый "Плавикс". Вроде бы тоже сделанный во Франции, но совсем в другой упаковке — по 14 штук, хотя цена осталась та же, что и раньше — под тысячу рублей за упаковку. Хорошо, если вся эта перепаковка связана с дополнительными барышами русских фармацевтических посредников, а если и производство переделано "под русские нужды"? Дело в том, что мне мои русские друзья из Франции по-прежнему присылают французский "Плавикс", всё та же упаковка по 28 штук. Зачем французам для поставок в Россию переделывать технологическую линию, устанавливать новое оборудование? Я все-таки бывший инженер, и знаю, сколь дорого стоит установка нового технологического потока. Может быть, французы присылают нам лекарство оптом, в мешках? А потом уже наши расфасовывают их "made in France"? Стал же Брынцалов вместо качественного "Трамала", сильнейшего антиболевого препарата, выпускать свой "Трамалин", от которого воротят нос даже врачи скорой помощи. Так обстоит дело почти со всеми товарами, якобы присланными из Италии, Франции и других мест. Сумочки от Гуччи тоже можно купить на набережной во Флоренции у негров буквально за 20 евро, и не отличишь на первый взгляд от оригинала, который продается в бутике Гуччи за 300 евро. И китайские товары, якобы сделанные в Италии, продаются задёшево во всех лавках, туристы победнее их охотно расхватывают. Так может быть, чем продавать в Москве все эти псевдогуччи и псевдовалентино, пора нам наладить выпуск своего качественного товара? Делают же китайцы для всего мира халтуру, а для себя очень качественные товары...

Я ехал в Италию за подлинностью. Подлинностью живописных шедевров, которыми раньше наслаждался лишь в альбомах и на открытках. В Сикстинской капелле можно сидеть часами, лишь меняя угол зрения, наслаждаясь то Боттичелли, то Микельанджелло. Можно бродить по парку Боргезе, спускаться по знаменитой лестнице на площадь Италии, зайти в старинную английскую чайную, в которой ничего не изменилось со времен Китса, можно пересчитать зубцы на стенах замках гиббелинов, откуда они перекочевали вместе с проектом итальянского архитектора и в наш Кремль, погружаться в эпоху средневековья. Но средневековье подобное я видел и во Франции, в деревушках-каменюшках в Альпах, видел в Испании, в Бельгии. А вот Римский Форум, Капитолий, Колизей, Пантеон, арку Константина, гробницу Цезаря больше нигде не увидишь. Я взял себе на память обломок мрамора из гробницы Цезаря. И пусть, говорят, такие обломки специально каждый день завозят для желающих туристов, сакральность места переносится и на все эти новые обломки. Я был в первом Риме и горжусь этим, вернулся в свой родной Третий Рим, а четвертому не бывать. Как бы ни тщилась Америка занять это ныне пустующее место.