Умер Николай Шипилов... Слов, которые соответствовали бы этой потере, нет в современном обиходе. Разве только те слова, какие были в прошлом:

Плачь Русская земля, но и гордись,

С тех пор как ты стоишь под небесами

Такого сына не рождала ты

И в недра не брала свои обратно...

Блистательный прозаик. Гений русского рассказа. Яркий поэт. Моцартиански одаренный автор и исполнитель песен.

Свободный и счастливый человек почти всегда в несвободных и несчастливых обстоятельствах. Подлинный мученик и страстотерпец на Русской Голгофе.

Больше всего на свете он любил Родину. Вот уж действительно "как женщину он Родину любил". Он называл ее "Золотая моя":

Наша стая не враз поредела.

Кто подбит, кто в тоске изнемог.

Мы взлетали – нам плевое дело,

А Россия ушла из-под ног

И холодные дни коротая,

Мы с тобой как, былинки сплелись...

Золотая моя! Золотая!

Помолись же за нас, помолись...

Это он, Николай Шипилов, героически стоял в обороне Дома Советов в 1993-ом:

Защищали не "бугров",

А российский отчий кров,

За распятую Россию

проливали свою кровь…

Это он, сын фронтовика, написал бессмертную песню "Иван, Сергей да Николай – все рядовые".

Это о нем, замученном бездомьем, но до радостных слез, любившем Сибирь, сказал писатель Вячеслав Шугаев в Новосибирске много лет назад: "Прочитав рассказы Шипилова, я испытал эстетический шок".

Он закончил ВЛК Литературного института имени Горького. Писал точные классические рассказы, романы и повести. Несносной едкости эпиграммы. Доводящие до катарсиса посвящения.

В его издательской и человеческой судьбе принимали участие ЦК ВЛКСМ, журнал "Литературная учёба". Отдельно – В.П. Смирнов, Вл. Ерёменко, С.Лыкошин и вся Сибирь.

И всё- таки он долго жил везде и нигде. А чаще всего – в вагоне. "Царица-дорога" выручала его и учила родиноведению и родинолюбию.

Это он был душою и сердцем нашего поколения, нашей гордостью, нашей любовью. Нашей нежностью к России.

Это его прозу так никогда и не напечатал русский журнал "Наш современник".

Я по свету бродил,

Часто был я без света.

Мне любимые люди ловушки плели…

Истинно так: именно любимые, прости им Господи, и именно ловушки.

Это он выбрал свою вторую Родину – Беларусь, полюбив ее, как может любить только шипиловское сердце.

Это он любил "цветы военно-полевые – усталой Родины цветы".

Он никогда не жаловался, а только горько шутил по поводу своего неустройства:

И вот страной своей скитаюсь,

Как заблудившийся китаец,

Иду, бреду по эсэнгэ –

Последний уд из удэгэ…

Это он любил "дураков и дурнушек" и писал о них светлые песни.

Это он (когда никто!) мог защитить друга и женщину, а ничтожеству сказать в лицо, что оно ничтожество.

Это он строил вместе с женой Татьяной Дашкевич церковь под Минском и пел в церковном хоре.

Это все он, Господи! – прими же его в Царствие Небесное, ибо мечтою его была земная счастливая Россия и Россия Небесная:

И давно уже лет не считая,

Я надеюсь, что юный, иной,

В одиночный полет улетая,

Повстречается в небе со мною.

Скажет он, что Отчизна святая

Расцвела после этой войны...

Золотая моя, золотая,

Это сны, это чудные сны.

Прощай, Коля, – драгоценный наш друг и любимейший из братьев. Прощай и прости.

От имени друзей – писателей и не писателей –

Лариса БАРАНОВА-ГОНЧЕНКО