То, что Солженицын в 1995 году написал и теперь начал публиковать книгу о русско-еврейских отношениях ("Двести лет вместе", М. 2001) — неудивительно. Любой исследователь-историк рано или поздно сознает, что без правильного понимания еврейского вопроса не понять ни смысла мировой истории, ни сводки ежедневных новостей. Тем более не разобраться в сути катаклизмов ХХ века, главным из которых, так называемой "русской революцией", Солженицын занимался как писатель всю жизнь. Именно отсюда вырос его интерес к еврейской теме; то есть данная книга, по его признанию, — "еще одна ветвь от "Красного колеса"".
Но пока что мы не возьмемся вынести полное суждение о книге, поскольку вышел лишь ее первый том, охватывающий относительно спокойный (хотя уже и во многом кровавый: десятки жертв погромов, десятки тысяч жертв еврейского террора) период до 1916 года. Кульминация этого конфликта будет во втором томе: русско-еврейские отношения с 1917 по 1995 годы, в том числе тема "евреи и большевизм", за которую на Западе Александра Исаевича зачислили в антисемиты (поскольку начальники описанных им лагерей ГУЛага были евреями)…
Некоторое представление об этом втором томе, возможно, дает старая (1965–1968 гг.) черновая рукопись Солженицына "Евреи в СССР и в будущей России", переданная в Пушкинский дом первой женой писателя и опубликованная недавно одним из его доброжелателей — однако, к сожалению, вопреки воле самого автора. Это последнее обстоятельство делает невозможным для нас использовать ее текст в данной статье-реценции для уточнения взглядов Александра Исаевича. Хотя следует признать: этот черновик может лишь укрепить уважение к автору, во многом снять в этом вопросе то скептическое к нему отношение, которое установилось в русской патриотической среде. Теперь мы знаем, что уже в 1968 году им был дан искренний, честный социально-политический анализ устроенного евреями в ХХ веке "холокоста" русского народа; текст показывает неплохую информированность автора в литературе по еврейскому вопросу (хотя и не без пробелов относительно роли мирового еврейства). И можно лишь удивляться, что это практически не отразилось в его открытой деятельности в последующие годы, в том числе в Америке (а ведь США — это "кристаллизовавшийся еврейский дух" — В. Зомбарт), что должно было бы умерить его иллюзии на положительную роль "мирового правительства" и на возможность "покаяния евреев" за то, что они сделали с Россией...
Что же после 1968 года мешало мужественному писателю уточнить и опубликовать свои мысли о столь важном для России вопросе? Возможно, причиной этого 33-летнего воздержания было нежелание осложнять свою борьбу против коммунизма одновременной борьбой против мирового еврейства; из текста черновика можно предположить, что к этому его могли склонить и друзья-евреи из диссидентских кругов. Александр Исаевич не раз подчеркивал, что считает коммунизм главным врагом, "концентрацией мирового зла", и напечатанный анализ еврейской ответственности за это зло лишил бы писателя мировой трибуны, поскольку она (мировые СМИ, престижные премии и т.п.) контролируется еврейством в не меньшей степени, чем это было в 1920–1930-е гг. в СССР и на наших глазах продолжается в посткоммунистической России. И вот теперь, хотя и с опозданием, писатель позволил себе высказаться, в какой-то мере отводя упреки в своем конформизме.
Впрочем, Солженицын и сейчас полагает, что в еврейском вопросе ему приходится "идти по лезвию ножа", и он старается не выходить за пределы "академических" границ. Учитывая табуированность темы, он предпочитает в основном использовать еврейские энциклопедии и работы еврейских ученых, откуда приводит много цитат. Но даже в этих границах сам цитируемый материал делает его во многих еврейских глазах "антисемитом", ибо развенчивает еврейские самооправдательные мифы о дореволюционной России как стране, где евреев мучили в черте оседлости, не давали работать на земле, сотнями тысяч уничтожали в погромах, устраиваемых царским правительством… Неудивительно, что за этот первый том его вновь обозвали антисемитом и в американской печати, и в российской.
Перескажем ниже в нескольких абзацах его основное содержание.
Пользуясь общедоступными еврейскими источниками, Солженицын показывает, как безуспешно пыталась Россия ассимилировать евреев — этот абсолютно чужеродный подарочек, который она приобрела, вернув себе свои западные земли при так называемых "разделах Польши". Эти земли не были исконно польскими, это были русские земли, но когда Россия их вернула, там уже жил почти миллион евреев. И занимались они нетрадиционными занятиями, отказываясь от земледелия; как ни пыталось российское правительство посадить их на землю: давали субсидии, бесплатный инвентарь, освобождали от налогов — ничего не получалось. Они занимались посредничеством, ростовщичеством, винокурением и шинкарством — примерно треть всех евреев зависела от этого промысла, и брали на откуп разные аренды и доходы у помещиков, которые в таких активных посредниках нуждались. "Евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнуренных крестьян", — констатирует Солженицын. Нередко евреи арендовали даже православные храмы, взимая деньги за их посещение…
То есть пришлые евреи, уклоняясь от несения всех тягот общегосударственной жизни и даже скрывая свою действительную численность, имели свое кагальное управление ("государство в государстве") и жили за счет окружающего их местного народа — отсюда такая ненависть к ним была у простых крестьян: они видели, кто их конкретно угнетает. Это достаточно отражено и в малороссийских песнях, и в русской литературе…
Чтобы переломить эту ситуацию, исправить евреев, российское правительство предприняло множество утопических проектов по их ассимиляции, которые ничего не дали. Переходящим в православие евреям давали огромные льготы и деньги, даже освобождали из под стражи под следствием, значительно смягчали наказание преступникам… Но за весь ХIХ век перешло в христианство около 80 тысяч, в православие около 60 тысяч, то есть 600 евреев в год. Было ясно, что эта политика не удалась. При этом нередко правительственные мероприятия, не выгодные евреям, срывались вследствие подкупа кагалами российских чиновников, а иногда, возможно, и более бесцеремонными средствами: "Внезапная смерть Императора [Николая I] также вызволила евреев в тяжелую пору, как через столетие — смерть Сталина", — многозначительно отмечает Солженицын…
Поэтому не русское правительство следует винить в тех ограничительных мерах, которое оно должно было время от времени предпринимать, чтобы ограничить шинкарство и другие подобные занятия еврейства, влияние которого росло также в торговле и финансах (а численность евреев в России за ХIХ век, несмотря на большую эмиграцию в США, увеличилась в 5 раз!). Ограничительные же меры вызывали противодействие в виде борьбы за "еврейское равноправие", смысл которой Солженицын определяет так: "Все настоятельнее сталкивались две национальные нужды. Нужда евреев… как можно шире расселиться среди иноплеменников, чтобы как можно большему числу евреев было бы доступно заниматься торговлей, посредничеством… А нужда русских, в оценке правительства, была: удержать нерв своей хозяйственной (затем — и культурной) жизни, развивать ее самим". Ибо "евреи стремятся совсем не к слиянию с гражданами страны, а к получению всех гражданских прав при сохранении своей обособленности и спаянности, какой нет между русских". (К тому же, добавим, учитывая еврейский контроль над мировыми финансами: обретение ими равноправия, как это тогда уже было достигнуто на Западе в ходе буржуазных революций, автоматически вело к огромному финансовому неравноправию в пользу еврейства и к дехристианизации целых государств.)
При этом установленная вскоре черта оседлости, включавшая в себя 15 губерний, не была чем-то особо унизительным, учитывая, что огромная часть народа, крепостные крестьяне, вообще не имели и малой доли тех свобод и привилегий, которыми пользовались евреи.
Да и как можно было дать равноправие еврейской религии, — а неравноправие было только на религиозной основе, если еврей переходил в православие, моментально отпадали все ограничения — как можно было дать равноправие в государстве христианском, где Царь — Помазанник Божий, где все призваны служить Христу… Как можно было дать равноправие религии, которая все это отрицала, которая была антихристианской!
И вот эта основная проблема у Александра Исаевича осталась в книге, к сожалению, не освещена. Он пишет во вступлении: "Говорят даже, еврейскую проблему можно понять только в исключительно религиозном и мистическом плане. Наличие такого плана я несомненно признаю, но, хотя о том написаны уже многие книги, — думаю, он скрыт от людей и принципиально недоступен даже знатокам".
Это значит, Александр Исаевич полагает, что никто в мире, в написанных "многих книгах", до сих пор ничего убедительного об этом не сказал? В конце своего тома он вновь утверждает, что судьба и история еврейского народа, хотя он сыграл огромную роль в истории, "остается исторической загадкой для всех нас. И для евреев тоже".
На это можно напомнить и разгадку, которая давно и очень логично раскрыта в Евангелии. Будучи инструментом, избранным для передачи народам мира Божией Истины, соблазненное сатаной иудейство в своей гордыне отвергло Христа из неверия в Его Царство Божие и вознамерилось с помощью "своего бога" покорить только себе, евреям, конкретный земной мир, для чего ждет "земного мессию" — антихриста. Об этом предупредил их и Сам Христос: "Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете" (Ин. 5:43); "Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего... Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего" (Ин. 8:19, 44). Поэтому "оставляется дом ваш пуст", а избранничество передается христианам (Мф. 23:38; Лк. 13:35; Гал. 3:28-29). И в Апокалипсисе о евреях сказано: "говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но — сборище сатанинское" (Откр. 2:9). Напоминая эти слова Христа и апостолов, свят. Иоанн Златоуст восклицал: "Кто не может смело сказать, что место то [синагога] есть жилище демонов?" ("Творения". СПб. 1898, т. 1). То есть все это общепринятая часть учения Церкви.
И само еврейство этого не скрывает. Процитируем из той же дореволюционной "Еврейской энциклопедии" (т. Х, с. 908): "В талмудической литературе господствует представление о земном Мессии, а начиная с конца первого столетия христианской эры оно является официально признанным в иудаизме... Его [мессии] назначение — избавить евреев от власти языческого мира, низвергнуть правителей язычников и основать собственное царство". Под "язычниками" здесь, разумеется, понимаются и христиане...
Так иудеи, ждущие своего земного израильского царя, стали оплотом "тайны беззакония" и готовящегося ею царства антихриста. Поэтому, по словам прот. Сергия Булгакова (совсем не антисемита), антихристианское еврейство "представляет собой лабораторию всяких духовных пороков, отравляющих мир и в особенности христианское человечество" ("Гонения на Израиль"). И то, что Александр Исаевич, странным образом, не хочет учесть это духовное измерение в столь важной книге, конечно же, ослабляет ее. Можно привести немало и современных православных авторов, которые совсем не в жидоедском стиле пишут о еврейском вопросе, а именно в русле православной традиции (см., например, работу братьев-священников Алферовых "Христофагия"). И поскольку эту традицию Александр Исаевич, наверное, принципиально проигнорирует и во втором томе, позволим себе вкратце напомнить духовную суть еврейского вопроса с православной точки зрения.
Для этого сначала вспомним известные слова философа В.Соловьева, что "еврейский вопрос есть вопрос христианский": мол, мы, христиане, должны относиться к евреям по-христиански, "чтобы своими несовершенствами не заслонять им облик Христа", — то есть давайте перевоспитаем их. И Бердяев к этому призывал. В сущности к этому мнению склоняется и Александр Исаевич. Но все же такая трактовка — это только часть проблемы. В полноте православного подхода к ней еврейский вопрос есть вопрос христианский:
— во-первых, по своему происхождению: неприятие евреями Христа, неприятие ими Божия замысла о себе, вследствие чего произошло их духовное перерождение;
— это вопрос христианский и во втором смысле: по единственному пути разрешения этого вопроса в истории — только через обращение неверующих во Христа евреев ко Христу, возвращение их к тому должному замыслу, который о них имел Господь;
— в-третьих, это вопрос христианский и по неразрешимости этого вопроса в истории: обращение евреев произойдет в конце времен, перед вторым пришествием Христа, когда явится антихрист и часть евреев поймет, что вместо Мессии они приняли лжемессию;
— в-четвертых, это вопрос христианский в том, что он дан нам, христианам, как испытание нашего христианства: способны ли мы на мудрость по отношению к "неведающим, что творят" и одновременно на христианскую стойкость в сопротивлении "тайне беззакония", в сопротивлении натиску иудаизированного демократического мира (он, разумеется, иудаизирован не в том смысле, что все поклоняются иудаизму, а в том, что он на этих материалистических принципах построен с помощью масонства).
И вот в этом — христианский смысл жизни: жить в таком несовершенном, трудном мире, понимая, что невозможно создать "рай на земле", зная, каким будет конец истории, но сопротивляться этому, спасать людей ради Царствия Божия — это важнейший христианский аспект еврейского вопроса.
То есть в каком-то смысле антихристианское еврейство было попущено Богом в мире, оно нужно нам в этом греховном мире как напоминание о его земной испорченности и о действиях сатаны, чтобы мы сами такими не стали. Чтобы мы научались от обратного. То есть в иудействе в самых разных его проявлениях нам наглядно выявлено все недолжное для нашего вразумления к должному.
Все эти аспекты христианского отношения к евреям ничего общего не имеют с антисемитизмом. Не мы против них. Это они, к сожалению, против Истины, против Христа. А те немногие евреи, которые все-таки эту истину осознают и выбирают путь служения ей, — они такие же наши братья. И порою они даже более горячо, чем некоторые русские, начинают эту истину отстаивать, как, например, архимандрит Константин (Зайцев), — он по отцу еврейского происхождения, и тем не менее он стал в Зарубежной Церкви одним из наиболее принципиальных борцов с "тайной беззакония", с грядущим царством антихриста…
Итак, к сожалению, Александр Исаевич в своей новой книге не отразил наиболее важный — религиозно-эсхатологический — аспект отношений православного русского народа и иудеев. А без этого непонятно, почему столь драматична история России, откуда такие конфликты, которым никак не соответствует название книги "Двести лет вместе"… Не вместе, а друг против друга. Это — столкновение главного носителя христианской цивилизации и главного носителя антихристианской цивилизации, которое Божиим промыслом было предусмотрено на территории Российской империи: столкновение — для обнаружения драматического смысла вселенской истории.
Это и есть то главное, что в этом вопросе присутствует, но в книге Александра Исаевича, к сожалению, отсутствует. Из-за этого и некоторые его оценки выглядят непродуманными. Например: "Уже к середине ХIХ века зримо проступили близкое возрождение и расцвет российского еврейства — движение всеисторического масштаба, еще никем тогда не прозреваемого"… "Никто из современников не понимал, никто не видел вдаль, какая здесь вырастала материальная, а затем и духовная сила"… Несмотря на описанные "сложности" русско-еврейских отношений, "эволюционность развития определенно брала верх и обещала строительную основательность впереди", — но, к несчастью, "произошла Февральская революция"…
Во-первых, стоит ли тут называть "возрождением" усиление могущества антихристианского народа, которому предстоит в своем "расцвете" и "строительной основательности" построить царство антихриста? Ведь и антимонархическая Февральская революция стала итогом длительных антирусских усилий мирового еврейства. А во-вторых, чтобы увидеть такое развитие в эсхатологической дали, надо было знать учение Православной Церкви, и кое-кто из православных уже тогда многое предвидел (в том числе и Достоевский)…
Жаль, что даже после очень поучительного ХХ века Александр Исаевич не желает рассматривать еврейский вопрос в этом духовном ключе (а потому не смог своевременно рассмотреть и мировой раскладки сил в холодной войне, и сути ельцинской власти). То есть он принципиально не желает учесть, что в мире есть неисправимое зло, которое может принимать личины и насильного "добра", и "свободного" зла, которому ничего нельзя "зачесть в заслугу" и с которым невозможно никакое "взаимопонимание" — это всегда будет вести к нашему поражению. А значит тем, кто хочет возродить историческую Россию, остается лишь бескомпромиссное сопротивление этому злу.
Повторю: рассматриваемая книга хороша тем, что устами знаменитого Нобелевского лауреата (ее прочтут многие люди во всех странах) может развеять русофобские мифы о нашем государстве как "тюрьме народов", о взаимоотношениях с евреями, например, миф о погромах, устроенных якобы царским правительством… Но для православного человека она ничего нового пока что не дает.
Подождем все же второго тома о большевицком периоде в надежде, что Александр Исаевич оставит свои благожелательные, но утопические попытки примирить мотивы последователей Христа и антихриста и прислушается хотя бы к влиятельному религиозному автору из тех парижских кругов, с которыми связал свою писательскую и духовную биографию. Я имею в виду упомянутого протоиерея Сергия Булгакова, который в годы Второй мировой войны писал:
"В грядущих событиях центральное место принадлежит России и еврейству... Россия находится под игом большевизма... еврейство же претерпевает еще раз в своей истории гонение [в гитлеровской Германии. — М.Н.]. Но само же оно доселе остается в состоянии поклонения золотому тельцу и отпадения от веры, даже и в Бога Израилева. Все эти новые бедствия... кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им совершен над телом и душой русского народа в большевизме... В большевизме более всего проявилась волевая сила и энергия еврейства, все те черты, которые так известны уже и по Ветхому Завету, где они были предметом гнева Божия... Еврейство в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении, через посредство большевизма совершило… значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно над Св. Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России, которая, по милости Божией, оказалась все-таки с негодными средствами. Господь помиловал и спас нашу родину от духовной смерти". Так что большевизм — это была еще не победа сатаны над Россией. Это "ужасная победа сатаны над еврейством, совершенная через посредство еврейства" ("Расизм и христианство").
Таким образом, в ХХ веке в России разоблачило себя не только марксистское западничество как богоборческий инструмент "тайны беззакония", но и сама эта сатанинская "тайна", воочию явив своих главных носителей. Сейчас она открыто господствует над Россией в лице демократических потомков большевиков, ставших слугами "мировой закулисы". Видимо, это иго все еще оказалось нужно значительной части нашего народа — для наглядного разоблачения главного носителя "тайны беззакония", вышедшего наружу теперь в своем чисто национальном виде. Состав властных, финансовых и информационных структур РФ, объединенных в "Российском еврейском конгрессе" и синагоге, ханукальные пляски среди кремлевских святынь и развешанные по Москве еврейские лозунги с приветствием грядущему "мошиаху" — последний звонок к пробуждению русского православного самосознания.
Сейчас, когда "за антисемитизм" уже не расстреливают и не бросают в лагеря, российскому обществу надо срочно освобождаться от вековой "юдофильской повинности", то есть от тех табу, которые мешают откровенному и честному обсуждению этого жизненно важного для России вопроса. Будем надеяться, что данная книга Солженицына, независимо от степени преодоления этих табу самим автором, в силу его громкого имени станет катализатором этого процесса.