Великий Физул и его служанка Тира заковали меня в цепи и поволокли, спотыкающегося, упирающегося, по Руинам. Мешковина, закрывшая мне голову, не позволяла ничего увидеть, а с короткой цепью на лодыжках я чувствовал себя стреноженным. Но мои тюремщики толкали, тянули меня и ворчали, словно не понимая, почему я так медленно передвигаю ноги. Спустя несколько часов таких мучений мы вышли на дорогу получше, после чего спустились, пролет за пролетом, по лестнице вниз, в какой-то каменистый коридор, где в нос мне ударил запах сырости и горящей смолы.
Физул сорвал мешок у меня с головы, и моему взгляду открылось просторное помещение, целиком вырезанное в горе. На стенах горели несколько факелов, наполнявших воздух таким черным и едким дымом, что у меня из глаз хлынули слезы. Середина зала была пустой, если не считать символа Йахту Звима, нарисованного на полу, и черного алтаря в дальнем конце. Вдоль одной из стен стояли какие-то странные приспособления, но в тусклом свете я не смог определить, для чего они предназначены.
Наспех оглядевшись, я начал тщательно разглядывать комнату метр за метром, надеясь увидеть какой-нибудь железный ящик, или деревянный сундук, или еще что-то в этом роде, где могло бы храниться «Истинное жизнеописание Кайрика». Но мрак был таким густым, что я различал лишь странные очертания и неясные формы..
Физул направился к центру зала. Я зашаркал рядом с ним, проклиная тяжелые кандалы на ногах и наручники на запястьях, застегнутые спереди.
- Храм Йахту Звима. - Физул взмахнул рукой, указывая на мрачный зал. - Не такой величественный, как те. что строились во имя Кайрика, но нам, в Зентильской Твердыне, приходится довольствоваться малым, с тех пор как Безумец развеял наши дома в пыль.
- Падение города на твоей совести. - Я без страха произнес эти слова, уверенный, что защита Тира и здесь не подведет,- Если бы Зентильская Твердыня осталась верна…
- Замолчи, свинья! - Тира ударила меня между лопаток. - Я на всю жизнь нахлебалась Кайрикова дерьма.
- Нет, моя дорогая. - Физул потянулся за мою спину и отвел Тиру в сторону. - Позволь Малику высказаться. После всего, что ты мне о нем рассказала, я сам хочу послушать его речи.
- Мне нечего, добавить, разве что только одно: ты подлый предатель, потому что прочитал всему городу «Истинное жизнеописание Кайрика».- Тут я сделал паузу, внимательно присматриваясь к Физулу, не выдаст ли он чем-то, где находится книга, если она вообще здесь, но в глазах его только сверкнул гнев. Тогда я продолжил: - Это ты предал народ Зентильской Твердыни, а не Единственный.
Физул крепче сжал мою руку, только этим показав, как велик его гнев.
- Жаль, что ты так думаешь, Малик. Лично я ничего дурного тебе не желаю. - Физул остановился на священном символе, нарисованном на полу, и у меня возникло неприятное чувство, словно зеленые глаза смотрят прямо на меня. - Скажу больше: я хочу помочь тебе.
- Помочь?
Физул кивнул:
- Я хочу сообщить тебе правду о Кайрике.
- Ничего не может быть замечательнее! - Я не мог сдержаться, поверив в то, что он грозится прочитать мне «Истинное жизнеописание». - Я готов.
Физул нахмурил брови; удивившись моему согласию, затем покачал головой:
- Сначала мы должны очистить твой разум. - Он взглянул за мою спину, чтобы кивнуть Тире, после чего снова обратился ко мне: - Правда… усвоится лучше… если твои помыслы очистятся.
Я почувствовал, как по моему хребту прошелся нож. Никакого вреда, разумеется, мне лезвие не причинило, зато жутко пострадала моя одежда. Сырой ветер коснулся тех частей моего тела, которые редко испытывали подобное, а потом Тира содрала распоротые обноски, оставив меня голым, как в тот день, когда я родился.
- Ты же говоришь, что собираешься очистить мой ум!
- Так и будет, Малик, - произнесла Тира, - так и будет.
Она вышла из-за моей спины и остановилась передо мной, и мне пришлось прикрыть интимные части ладонями. Тира шлепнула меня по лицу и, схватив за наручники, рывком подняла запястья к животу:
- Тебе нечего от нас прятать.
- Сразу так бы и сказала! - Я всегда гордился, и небезосновательно, что так щедро наделен природой.
Тира снова собралась ударить меня, но Физул перехватил ее руку и покачал головой:
- Не будь к нему чересчур строга. Малику еще предстоит понять. - Верховный Тиран обхватил меня за плечи мускулистой рукой и повел к стене. - Тира утверждает, что ты не чувствуешь боли, Малик.
- Верно! - Я всего лишь надеялся избежать бессмысленной траты времени для нас обоих, но заклинание Мистры заставило меня добавить: - Во всяком случае, последние несколько дней.
- Вот как? - Физул схватил мои наручники и вздернул их обратно на живот, когда я из скромности снова опустил руки вниз. - Так вот, есть много способов очистить мысли человека.
Физул остановился в пяти шагах от стены. Перед нами в мигающем свете факела стояли три огромных и сложных устройства. Великий Уничтожитель жестом указал на первое из них. Над столом, снабженным великим множеством ремней, были подвешены четыре медных шара, от каждого отходила тонкая стеклянная трубочка, и все они соединялись вместе в миниатюрный краник, висящий прямо над деревянной подпоркой под голову.
- Пытка каплями. - Физул подозвал Тиру. - Покажи.
Тира шагнула в круг света и повернула краник. Из него вытекла капля воды и упала чуть выше деревянной подушки. Следующая капля появилась спустя секунду или две.
Мне эта пытка не показалась такой уж изощренной. По сравнению с чудесными машинами в подвале калифа эта выглядела вполне расслабляющей.
Физул подвел меня к следующему устройству, представлявшему собой наклоненный стул, также со множеством ремней. Перед стулом находился маленький круглый столик, на котором стоял с десяток керамических горшков, закрытых крышками с петлей в самом центре. Тира подкрутила что-то под столом, столешница повернулась на одну двенадцатую долю круга так, что перед стулом оказался один из горшков. Маленькая планка, приделанная к стулу, угодила в петлю на крышке и сорвала ее. Тут же по комнате распространился запах, словно скунс поднял свой хвост.
- Пытка запахом.
Я невольно ухмыльнулся. Во время моего пребывания у стен Кэндлкипа мне приходилось питаться отбросами, которые воняли посильнее.
Физул подвел меня к следующему приспособлению, оказавшемуся не чем иным, как грязной медной лоханью, наполненной темной водой.
- Ванна с угрями. - Тира замешкалась за нами, Физулу пришлось вызывать ее к лохани, - Продемонстрируй!
Тира побледнела, но закатала рукав и сунула руку в воду. Раздался всплеск. Сквозь стенку лохани до нас донеслось тихое шипение, после чего Тира закатила глаза. Зубы у нее застучали, подбородок вздернулся, она начала дрожать, а потом повалилась на спину. Когда ее рука показалась из воды, что-то черное и плоское отлепилось от ее предплечья и скользнуло обратно в лохань.
Взгляд у Тиры остекленел. Она попыталась встать на колени, но руки и ноги ее не слушались, однако она ничем не выдавала, что ей больно. Более того, казалось, будто она вообще ничего не чувствует.
Физул шлепнул меня и указал на руки, которые я снова опустил ниже живота. Когда я их поднял, он одобрительно кивнул:
- Мы тебя полностью погрузим в ванну, разумеется.
- Само собой. - Хотя я попытался изобразить равнодушие, мне удалось лишь неубедительно пропищать.
Верховный Тиран помолчал, давая мне время поразмышлять над увиденным. Я догадался, что он намерен не просто «преподать мне правду о Кайрике». Чтобы разрушить мою веру в силу Единственного, ему нужно было только достать «Истинное жизнеописание Кайрика» и прочитать вслух, а остальное сделали бы слова Огма. Но Физул хотел большего: он пожелал заставить меня клянчить «правду», словно это могло послужить оскорблением Единственному и благодеянием его собственному богу, Йахту Звиму. Я был рад ему услужить, так как знал, что все равно Кайрик посмеется последним и что ни одна страница «Истинного жизнеописания» никогда не заставит меня отвернуться от нашего Темного Повелителя - во всяком случае, пока в моей груди хлюпает сердце Единственного, а мое собственное бьется в его груди.
- Ты тратишь попусту время на все это очищение, - сказал я. - Я и так готов выслушать твою правду.
Физул покачал головой:
- Мне мало, чтобы ты выслушал правду, ты должен впитать ее.
Сердце Единственного чуть не выскочило у меня из груди, ведь Физул попался на простейший трюк, известный любому торговцу. Верховный Тиран даже не думал возражать против моего предложения прочитать мне книгу, таким образом он как бы признал, что «Истинное жизнеописание Кайрика» все еще у него. Теперь мне лишь оставалось убедить его открыть тайник, но тут, как я понял, требовались более действенные меры.
- Правда заключается в том, что Йахту Звим - жалкий маленький божок, недостойный даже одного взгляда Единственного! - Я задумал разозлить Физула настолько, чтобы он позабыл о моем очищении и вытащил на свет «Истинное жизнеописание» только для того, чтобы я умолк. - Когда ты умрешь, Кайрик отберет твою душонку у твоего жалкого божка и будет мучить ее тысячу лет в подвалах Разбитой Твердыни!
Физул вспыхнул от гнева и, подняв руку, закатил мне сильнейшую оплеуху, свалившую меня с ног. Упав прямо на Тиру, которая только-только начала приходить в себя, я тут же с хохотом перекатился на бок.
- Ударь еще раз! - Я поднялся с земли, пошатываясь, и зашаркал обратно к Физулу. - Ни одному служаке ничтожного Займа не удастся причинить мне вред.
Верховный Тиран поднял было руку, но вовремя опомнился и просто смахнул грязь с моих голых плеч.
- Прости, что не сдержался. Я здесь для того, чтобы помочь тебе. - Он развернул меня к орудиям пытки. - Какое выберешь, Малик? Капельницу? Запахи? Угрей?
Во рту у меня пересохло. Мой выбор был очевиден: ванна с угрями была самой быстротечной пыткой из всех. Но я все никак не мог оторвать взгляда от Тиры, которой до сих пор не удалось подняться с земли.
- Я выбираю…
Слова не шли у меня с языка, а взгляд остановился на пытке каплями. После длинного пути было бы неплохо несколько часов полежать на столе. Я мог бы закрыть глаза и проспать несколько дней.
А почему бы и нет, разве я мало сделал для Единственного? Многие годы жил как нищий, в холоде и голоде, побывал в кипящем рве, «сражался с мертвяками, день и ночь скакал по просторам Фаэруна. А что сделал для меня Единственный, кроме того, что дал мне злобную подлую кобылу и убил мою жену, пригрозив при этом проклятием, если меня ждет неудача?
Пока я все это обдумывал, ко мне вернулось то отчаяние, каким я терзался у стен Кэндлкипа. Я вспомнил, как очнулся среди останков воинов Дивизии Черной Шпоры и отверг Кайрика в своем горе и как он явился, чтобы заставить меня ощутить ужас, какой постигает Неверных в смертный час, как он вернул меня на Путь Веры, как он дал мне шанс спасти мою несчастную душу и оказал мне честь, обменявшись со мной сердцами. Я понял, что у меня нет никакого выбора.
- Так что это будет, Малик? - Физул шагнул к ванне с угрями, на его лице играла насмешливая ухмылка. - Ванна?
Я быстро кивнул, пока не растратил смелости.
Физул удивился:
- Ты серьезно? Ванна?
- Я буду думать о Йахту. - Я попытался говорить презрительно, но голос звенел от страха. - Одно его имя такое же сколькое, как угорь.
Рот у Физула задергался, но он, тем не менее, заговорил спокойно:
- Странно, а я был уверен, что ты выберешь капельницу. - Он внимательно посмотрел на меня и убедился, что я, не отрываясь, смотрю на ванну с черной водой. - А ты, однако, выбрал самую болезненную пытку. Почему?
Я не ответил, опасаясь, что заклинание Мистры заставит меня выболтать правду.
Физул тогда подождал секунду, а потом пожал плечами, словно смиряясь с моим выбором.
- Ладно… пусть будет ванна.
Тира, не переставшая, дрожать после принятой процедуры, подошла, чтобы помочь Физулу запихать меня в ванну. Физул поднял руку, останавливая ее:
- Погоди. Я дам Малику то, что он просил. Теперь он должен дать кое-что мне.
- От меня ты получишь разве что пот из подмышек! - выпалил я. - Это все, чего заслуживает любой поклонник Йахту Звима.
Тира собралась дать мне коленом в незащищенный пах, но поскользнулась в луже воды и грохнулась на пол. Я так и не понял: то ли защита Тира помогла, то ли она упала из-за собственной слабости.
Физул нахмурился, но продолжал смотреть на меня.
- Брось, Малик. Я всего лишь прошу сказать, кто тебя прислал. - Верховный Тиран подошел ко мне совсем близко и заговорил вкрадчивым голосом; - Никакого вреда в том не будет. Я и так все знаю.
- Разве? - Прокисшее сердце Кайрика подскочило к самому горлу, но потом я понял, что Физул либо солгал, либо ошибся. Ни одна живая душа не знала о моих планах относительно «Истинного жизнеописания Кайрика». - Тогда зачем мне что-то говорить тебе?
- Ты сам должен признаться. Только так можно полюбить правду. Скажи, кто прислал тебя, и я позволю тебе принять ванну с угрями.
- Позволишь? - Перспективка меня не очень соблазняла. - А я, в свою очередь, позволю тебе лизать пятки Истинным Верующим, когда закончится Год Кровавый Бойни!
- Понятно. - Лицо Физула исказилось до уродства. Он схватил меня за руку. - Так чего же ты боишься больше, чем лохани с электрическими угрями?
Верховный Тиран оттащил меня от емкости с водой и подвел к пытке запахами. Он сдернул сразу все крышки, наполнив комнату смесью таких ароматов, что дышать стало невозможно.
- Отбросы? Падаль? Мертвечина? - Он внимательно вглядывался в меня, надеясь, что я выдам свой страх, но я оставался прежним, и он покачал головой. - Видимо, нет. Ты ведь кайрикист, а значит, привык к подобным вещам.
- Потому что так пахнут трупы Преданных Йахту Звима, и нам частенько приходится их нюхать! - Но магия Мистры заставила меня добавить: - Сам-то я никогда их не нюхал, но слышал от других.
Физул потянул меня к следующему орудию и, схватив за наручники, перебросил на стол. Он растянул меня так, что моя шея как раз пришлась на деревянную подушку.
- Водички? - Физул уже начал рычать, и я увидел, что мой план срабатывает. Он повернул краник, и одна-единственная капля ледяной воды упала мне на губу и скатилась в ноздрю. Я не пожаловался, и тогда мой мучитель покачал головой. - А может быть, твоей пыткой является время?
- Ты пес и поклоняешься псу!
Физул улыбнулся:
- Тира сказала, что ты отказался заночевать в храме. - Он склонился к моему лицу. - Ты что, торопишься, Малик? Кайрик назначил тебе крайний срок? Это он хочет расправиться со мной?
Я поднял голову и плюнул ему в лицо. Физул толкнул меня обратно на стол и пригвоздил одной рукой, кивком подозвав Тиру.
- Помоги мне привязать этого проныру. Мне нужно уйти, прежде чем я его убью!
- Уходишь? - Я попробовал скатиться со стола, но Физул вцепился в мои наручники и вернул на место, и тогда я закричал: - Ты трус, как и твой бог!
- Довольно! - Он достал откуда-то из-под стола заскорузлую тряпку и сунул мне в рот. Прежде чем я выплюнул затычку, Тира набросила ремень мне на рот и крепко затянула. Физул облегченно вздохнул. - Никогда еще молчание не было таким золотым.
Мое следующее оскорбление прозвучало как мычание, но это было уже не важно. Великий Уничтожитель и без того был разозлен, как раненый лев.