Со своего поста на верхушке мачты Сач крикнул, – Пять кораблей!

Хотя Келум и слышал предупреждение, он по прежнему глядел прямо перед собой и не встал с колен. Красные солнечные лучи с трудом пробивались через густые ветви деревьев, растущих на мелях прямо перед ними, и дварф мог видеть с палубы дау только то, что красная сфера уже много, много мгновений не могла подняться полностью. Он не мог разрешить каким-то пяти кораблям прервать свою молитву – тем более сегодня, когда благосклонность солнца была жизненно необходима.

– Великий Огонь, воссияй на моих врагов, освети их слабости своим сиянием, чтобы даже мои незрячие глаза увидели их, – произнес на распев дварф.

Рикус подошел на нос корабля и встал рядом с Келумом. – Что ты сделаешь с этими посудинами, жрец?

Хотя он и не ответил, Келум отчетливо видел корабли. Пять из них, мертвые, лежали впереди их, перегораживая канал сплошной линией. Все суда были тендерами. Единственная мачта каждого из них несла на себе тонкие паруса, по форме напоминающие крылья летучей мыши и не поддерживаемые никакими реями. Палубы ощитинились катапультами, прислуга которых состояла из полуразвалившихся трупов. Корпуса были сделаны из черного базальта и выглядели чересчур широкими, чтобы такое судно могло проплыть через узкие каналы, которые здесь сошлись вместе, чтобы образовать залив.

Келум снова воззвал к поднимаюшемуся солнцу. – Распали во мне огонь твоего мщения, о Всемогущий Уничтожитель, – сказал он. – Пусть пламя твоего гнева вырвется из моего яростного сердца и сожжет плоть моих врагов, расплавит их глаза и зажжет их кости, пока они не треснут. Я умоляю тебя, пускай бездна моего гнева сожжет их тела до тла, пусть огонь не погаснет, пока от них не останется только черная и дымящаяся зола.

– Келум, вставай! – приказал Рикус.

Ниива подошла и встала рядом с мулом. – Бесполезно, Рикус, – сказала она, оттаскивая его от дварфа. – Пока солнце не встанет полностью, мой муж будет молиться, все его мысли только о нем, не о нас. Даже если бы его собственный сын стоял на тех кораблях, он бы не встал.

Келум с трудом удержался, чтобы не накричать на жену. Даже если бы он не был в середине своих молитв, ее слова не имели смысла. Она не приветствовала солнце со дня похищения Ркарда, и уже это одно доказывало, что ей не хватало веры, чтобы понять глубину солнечного причастия.

Дварф продолжил свою песнь, – Чудесный Огонь Жизни, взгляни на моего пропавшего сына и не дай пламени его ума затмиться. Согрей его сердце, чтобы он знал, что его отец помнит его и ищет его с верой, такой же горячей, как и твои лучи.

Рикус и Ниива ушли с носа, каждый из них скользнул на свое место по обе стороны Черной Линзы.

В этот момент Тихиан крикнул, – Втянуть рейку! – Король все еше сидел на корме дау, так как он и Садира еще не поменялись местами для дневной вахты. – Туда за нами они не смогут последовать.

Тихиан ударил по румпелю. Дау наклонился на правый борт, как и обычно при изменении направления, но затем вдруг почти остановился и снова встал прямо, так как потерял ветер.

Впереди лежал извилистый канал, настолько узкий, что деревья, росшие по его сторонам, сплелись ветвями над проходом. Когда Садира потянула рейку и поймала ветер, дау опять накренился вправо и пошел вперед. Келум почтительно взглянул снова прямо на солнце, для чего ему пришлось переползти на правый борт их маленького суденышка.

Дварф попытался успокоить свои мысли, очистить ум и опять наполнить его светом восхода. Несмотря на все усилия, он заметил, что паруса тендеров затрепетали на мачтах. Он попытался забыть об этом и сконцентрироваться на багровых солнечных лучах. Если бы он разрешил предстоящей битве вторгнуться в его медитацию, он смог бы впитать в себя меньше заклинаний, чем обычно, и они были бы менее могущественны.

Корпус дау заскрежетал по засохшей грязи, окружавшей мели, еще больше затрудняя медитацию дварфа. Он затянул одну ноту, именно этому он учил Ркарда, когда мальчик учился медитировать.

В этот момент флот призраков двинулся вперед. Келум обнаружил, что ломает голову над его путем. Тендеры пытались перерезать им путь, но их курс проходил прямо через центр мели.

Когда дау забрался в канал поглубже, корабли тендеров исчезли за плотной листвой с правого борта. Облегченно вздохнув, Келум сконцентрировался на своих молитвах. Чем глубже они уходили внутрь канала, тем гуще становились дебри, так что дварфу было даже трудно видить само солнце. Тем не менее, по гало окрашенных в красное листьев в центре джунглей, он знал, куда смотреть. Он открыл себя небесному светилу и задышал глубокими, ровными вздохами.

На этот раз медитация дварфа была более успешна. Он почти не слышал резких свистов и странных криков из гущи джунглей, пока дау скользила по узкому каналу между мелями. Вскоре он почувствовал, как солнечная метка на его лбу стала жечь и налилась красным цветом, затем гало, пробивавшееся через лес, стало круглым и плотным. Багровое пламя ударило в его лоб, и он понял, что солнце взошло.

Келум встал и повернулся к жене. – Кажется, я сумел закончить свою молитву,несмотря ни на что, – сказал он. – Чему мы все очень обрадуемся, когда тендеры вернутся.

– Будем надеяться, – парировала она.

Ниива стояла рядом с Рикусом, оба они держали оружие в руках и глядели мимо него, вдоль канала. Сзади них, Садира одной черной рукой шарила в кармане платья в поисках компонентов для заклинания, а второй без усилий удерживала рейку. Тихиан сидел прямо на корабельной сфере, его крошечные глаза метались с Черной Линзы на берег и обратно.

Мель внезапно замолчала. Какой-то момент царили полная тишина и спокойствие, а затем облако птиц вырвалось из джунглей. Их крылья молотили по воздуху со страшной силой, они пронеслись над дау и исчезли.

Келум увидел куски парусов приближающихся тендеров над ветвями деревьев, покрывающих мель. Тонкое полотно проходило через густую листву как через призрак, ни один лист даже не пошевелился. В противоположность парусу, черные корпусы тендеров ломились через болотистую мель как плуг фермера, прорезая огромные борозды и опрокидывая все деревья, встречавшиеся на пути. Величественные деревья падали почти молчаливо, их тяжелые стволы становились спутанным переплетением лиан, лоз и ветвей задолго до того, как они ударялись о почву.

Ниива и Рикус вышли вперед. Его жена взвесила на ладони свой боевой топор и спросила, – Ну, муженек, сможешь ли ты потопить все эти корабли?

Келум поднял руку к солнцу. Он подождал, пока его плоть не начала светиться багровым светом, потом направил ладонь на мачту дау и произнес заклинание. Шар багрового цвета образовался у основания мачты и начал медленно подниматься вверх. Когда сияющая сфера достигла верхушки мачты, Сач вскрикнул и вылетел из вороньего гнезда, как если бы кто-то пнул его ногой. Испустив клуб красного дыма, голова упала и со звучным шлепком ударилась об обожженный солнцем берег мели. Красная сфера заняла ее место и осветила все дау теплым, розовым светом.

– Глупый дварф! – выругался Сач, вихляя в воздухе. – Ты мог бы и предупредить меня!

– Что ты сделал? – спросил Рикус.

– Защитил корабль от неживых, – ответил Келум. – Теперь ожившие трупы со скуттеров не смогут взять нас на абордаж.

Едва дварф успел выговорить свои слова, как недалеко перед дау раздалось щелкание стреляющих катапульт. Он резко крутанулся на месте и увидел дождь небольших камней, стремительно летящих к ним. Рикус и Ниива мгновенно пригнулись. Так как Келум стоял как вкопанный, остолбенев от удивления, его жена резко дернула его за ногу. Дварф повалился на днище корабля.

Большая часть камней благополучно пролетела мимо. Они ударились о обожженные солнцем берега мелей по обе стороны канала, взметнув высоко в воздух столбы ила. Увы, несколько камней попали в цель. Парочка ударилась о Черную Линзу и отскочив от нее, в планшир. Хотя удар и не причинил линзе никакого вреда, Тихиан вскрикнул в страхе. Еше три попали прямо в боченки с запасами, разбросав сладкие орехи и драгоценную воду во всех направлениях. Один камень даже ударил Садиру в грудь. Удар бросил ее на палубу, но не причинил ей никакого вреда. Она отбросила камень в сторону и встала опять.

Келум поднял голову и взглянул через планшир. Два тендера плыли через мель слева от дау и маневрировали таким образом, чтобы лечь на параллельный дау курс. Третий расположился прямо перед ними, в канале. Последние два остались на правой мели, их носы были повернуты прямо на дау. На всех пяти скуттерах неуклюжие трупы медленно натягивали ложки катапульт для следующего выстрела.

– Они стараются взять нас в вилку, – проворчал Рикус.

– У них ничего не получится, – сказала Садира. – Когда они будут готовы стрелять снова, их снаряды не достанут нас.

С этими словами волшебница заняла место Тихиана у румпеля и проговорила свое заклинание полета. Дау взлетело вверх под таким резким углом, что Келум еле успел схватиться за планшир, чтобы не выпасть вниз.Черная Линза покатилсь назад, врезалась в уцелевшие бочонки с водой и толкнула их на корму. Садира расставила ноги пошире и удержала последние два бочонка, остановив весь груз.

– Ну вот, теперь магия! – воскликнула Ниива.

– Магия, которая выдаст нас королям-волшебникам, если они поблизости, – пожаловался Тихиан.

– Если они так близко, битва в любом случае привлечет их, – сказал Рикус, глядя через планшир. – Я сомневаюсь, что мы сможем потопить пять кораблей и избежать дыма и грохота.

Келум тоже взглянул через планшир, чувствуя себя немного глупо после своих хвастливых слов о том, как его магия защитит корабль от приникновения на него трупов. Маленькое судно уже летело на высоте верхушек деревьев и продолжало подниматься. Впереди от них трупы все еще загружали ложки катапульт камнями, но дварф не сомевался, что камни не смогут взлететь настолько высоко, чтобы попасть в них.

Когда они оказались поближе к тендерам, Келум заметил, что не все трупы на палубах были в ужасном, полуразвалившемся состоянии. На каждом корабле был один, который выглядел отлично сохранившимся, с жесткой кожей и невероятно худым телом. Их съежившиеся лица были похожи, как две капли воды, с черными провалами на месте носа и глазами из зеленого огня. Несмотря на их абсолютное сходство, у каждого из них была какая-нибудь индивидуальная черта, выделявшая его или ее: дымящиеся рога, ногти, длинные и узкие как иголки, хитиновая чешуйчатая броня,огненные крылья, острый клюв вместо рта.

– Это что еще такое? – спросила Ниива. Она указала на труп с дымящимися рогами, потом на второй, с хитиновой броней.

– Это командиры кораблей, что-то вроде лордов-призраков, – предположила Садира. – Я очень сомневаюсь, что они случайно очутились здесь. Вероятно Борс послал их.

Тот, который был с огненными крыльями, взлетел в воздух с палубы своего корабля и полетел им наперерез.

– Нечего беспокоиться, – заявил Келум. Он взглянул на сияющую сферу на верхушке мачты, надеясь, что его заклинание все-таки окажется полезным. – Он не сможет войти под этот свет.

– А кто беспокоится? – спросил Рикус. – Но мы же не можем оставить его лететь за нами следом. Самое лучшее – просто убить его, и никаких проблем.

Мул схватил свой меч обеими руками и шагнул на нос. Это было единственное место дау, где зашищающий свет заклинания Келума не доставал до планшира, так что только здесь труп мог напасть на суденышко.

Лорд– призрак, похоже, тоже понял это, так он вскрикнул и стрелой понесся на Рикуса. Мул взмахнул мечом. Труп замахал своими огненными крыльями и резко остановился, позволив Каре пронестись мимо его лица.

– Глупый мул! – прошипел лорд-призрак. – Пошли со мной!

Труп проскользнул мимо Кары и вцепился обоими руками в запястья мула.

Крылья лорда забили, как сумашедшие, он тянул на себя, стараясь сбросить Рикуса с дау. Каждый раз, когда его крылья ударяли вперед, с их кружевных концов срывался узкий язычек пламени, лизавший лицо и руки мула.

Закричав от боли, Рикус бросился на палубу, чтобы между ним и трупом был костяной корпус дау. Ногами он обвил планшир и тянул изо всех сил, пытаясь затащить напавший на него труп в круг света от заклинания Келума. Никто не мог пересилить, враги стоили друг друга. Запястья мула оставались за пределами розового света, трепеща от боли и напряжения. Крылья трупа бились как сумашедшие, наполняя воздух перед дау желтыми искрами пламени.

Ниива проскользнула под парусом и, бросившись вперед, рубанула призрака своим топором. Сталь не пробила плоть, но она захватила изгибом лезвия шею трупа и начала тянуть. Ее сила добавилась к силе Рикуса, и вместе им удалось затянуть их врага в пятно света от заклинания Келума.

Лорд– призрак завыл от боли. Черные струйки дыма потянулись вверх от его тела, и его плоть вспыхнула, быстро превращаясь в черный пепел. Келум с трудом верил собственным глазам. Заклинание сработало, но вовсе не так, как он ожидал. Труп, наверное, был также могуществен, как и баньши. Иначе он должен был бы растаять в вспышке багрового пламени, как только оказался внутри круга.

Келум повернул руку к солнцу, призывая магию, способную испепелить призрака. Красное сияние охватило его руку, и он указал пальцем на труп.

Однака прежде, чем дварф успел произнести слова заклинания, Садира крикнула что-то с кормы лодки. Стрела черной энергии пронеслась мимо головы Келума и ударила труп прямо в грудь. Страшной силы гром потряс дау, едва не сбив жреца солнца с ног и выбросив труп наружу. Черный огонь охватил лорда, и он полетел вниз, к мелям. И к тому времени, когда он достиг земли, от него осталась только кучка пепла.

Келум вздохнул, чувствуя себя еще более бесполезным, чем обычно. Он подошел к мулу и сказал, – Дай мне взглянуть на твои ожоги, Рикус.

Мул покачал головой и, скрипя зубами от боли, стал подыматься. – Позже, – сказал он. – Ничего серьезного.

Келум положил ладонь на обожженные руки мула. – Лучше вылечить их прямо сейчас, – настойчиво сказал он. – Если все, в чем я хорош, это исцеление ран других людей, дай мне, по меньшей мере, сделать это хорошо.

С этими словами дварф высвободил исцеляющую энергию. Мул зашипел от боли, когда магия полилась в его тело. Зато ожоги быстро исчезли, на их месте осталась ровная, гладкая кожа с красноватым оттенком.

– Спасибо, – сказал Рикус. – Теперь намного лучше.

Клацанье катапульт послушалось снизу. Келум глянул через планшир как раз вовремя, чтобы увидеть рой серых камней, пролетевших под их корпусом. Четыре корабля, выбросившие свои камни, стояли почти прямо под дау, каждая пара по обе стороны от илового канала. Пятый тендер по прежнему лежал слегка впереди, перегораживая канал между мелями.

Несмотря на очевидную неспособность катапульт попасть в дау, мертвая, тупоголовая команда потянула ложки вниз, готовя их к новому залпу. – Вперед, ребята, так держать! – крикнул Рикус.

Когда они пролетали над последним тендером, палуба дау внезапно зашипела. На корме полыхнула голубая вспышка, послышался оглушающий гром и весь дау содрогнулся. Корпус взорвался, расколовшись на мелкие серые щепки. Келум схватился за планшир, чтобы не полететь вниз, и почувствовал, что его ноги свободно болтаются в воздухе. Сообразив, что дау лишился дна, он взглянул вниз. Боченки с грузом, сфера кораблеводца, топор Ниивы, Черная Линза и даже мачта с парусом уже летели вниз, к мелям, прямо под ним. Остались только люди, которые, спасая свою жизнь, повисли на планшире.

Келум, ошеломленный, смотрел как падал груз корабля. Мачту, к которой все еще был привязан парус, подхватил ветер, и бросил вниз, на мель. Она приземлилась первой, где то в ста шагах от тендера, пробила корку грязи и встала прямо. Бочонки с водой и топор Ниивы упали на твердый берег немного впереди, а Черная Линза пролетела дальше всех и нырнула в иловый канал.

– Нет! – закричал Тихиан. – Линза!

Король отпустил руки и прыгнул вниз, подняв фонтан грязи в том месте, где он вошел в иловый канал.

– Что теперь? – крикнула Ниива.

– Поворачиваем, – ответил Келум.

Дварф посмотрел назад, на тендеры. Лорды-призраки уже выпрыгнули из своих кораблей. – Мне наплевать на Тихиана, но мы не можем потерять линзу.

– Спускайся пониже, туда где парус, Садира, – приказал Рикус. Мул указал на мачту дау, с вершины которой все еще сиял розовый шар защитного заклинания дварфа. – Келум и я спустимся там и задержим их. А ты с Ниивой займитесь поиском линзы.

Садира развернула дау. Она опустилась так низко, что Келум мог бы сосчитать трещины в берегу под ним. Дварф подождал, пока они не оказались в розовом свете его собственного защитного заклинания, потом отпустил руки.

Еще не успев осознать, что он падает, Келум ударился о жесткую корку грязи и почувствовал, как она треснула от удара. Сила инерции понесла его вперед по горячей земле и он несколько раз перековырнулся через голову. Наконец он остановился, лежа на земле и глядя вверх, прямо на мачту с сияющим наверху шаром заклинания. Мачта слегка вздрагивала, как если бы могла упасть в любой момент, и каждый раз налонялась еще чуть-чуть к иловому каналу.

Келум с ужасом ощутил, что не чувствует ничего ниже пояса, и испугался, не сломал ли он себе при падении спину. Он попробовал ударить ногой – и едва не задохнулся в облаке грязи.

Осознав, что он наполовину лежит в иловом канале, Келум поспешно отполз обратно, на землю. Он встал на ноги, одновременно поднимая руку к солнцу, и повернулся лицом к лордам-призракам.

На удивление его никто не атаковал. Единственные неживые, которых он видел,были полуразвалившиеся трупы на палубах тендеров. Они стояли позади катапульт, тупо уставившись в небо пустыми глазами. Келум заподозрил, что они магически привязаны к кораблям, иначе они бы уже карабкались через планширы, чтобы напасть на них.

Из– за узкого илового канала донеслись ругательства Рикуса, -Прах побери мое гнилое счастье!

Келум взглянул туда и увидел мула, – по меньшей мере верхнюю половину мула. Рикус пробил твердую корку грязи и застрял в ней, его грудь и ноги болтались в мягком иле. Чтобы сделать жизнь еще хуже, все четыре призрака уже мчались к нему. Один из них, с дымящимися рогами, опередил всех и прыгнул на мула.

Келум наставил палец на него и выговорил заклинание. Из пальца выстрелил сверкающий багровый луч, взорвавшийся ослепляющей вспышкой света прямо перед глазами твари.

Труп заревел от ярости, из его дымящихся рогов выстрелили золотые лучи энергии. Лорд-призрак упал на землю рядом с мулом, тряся головой в тщетной попытке очистить глаза от пятен, оставшихся после заклинания Келума. Лучи из его рогов ударили в Рикуса. Мул заревел от боли не хуже лорда и махнул Карой, перерубив с одного удара шею духа, чья уродливая голова покатилась по обожженной солнцем грязи.

Рикус взглянул на трех других лордов-призраков, которые были уже в дюжине шагов от него. – Мне с справиться с этой оравой, – крикнул он. Мул отвел руку с Карой назад, готовясь к броску. – Держи меч.

– Нет! Оставь у себя! – крикнул Келум.

Не давая Рикусу шанс поспорить, дварф бросился к мачте и попытался толкнуть ее в сторону Рикуса. Однако здоровенная жердь застряла в корке более надежно, чем казалась, и не уступила натиску дварфа. Келум продолжал давить. Шест наклонился, потом еще, но не падал.

Напротив, за каналом, три лорда-призрака уже добрались до мула. Они разошлись и встали вокруг него. Один, с хитиновой броней, встал прямо перед Рикусом, а труп с клювом вместо рта встал справа от него, поближе к руке, в которой мул держал Кару. Последний лорд, женщина с ногтями-иголками, обошла вокруг и встала у Рикуса за спиной.

Келум продолжал давить на мачту, чувствуя, как она медленно поддается. Одновременно он взглянул на иловый канал, прикидывая, может ли он позвать на помощь. Садира и Ниива были в нескольких сотнях шагов, летя низко над иловым каналом, спиной к нему и Рикусу. Насколько дварф мог видеть их головы, они внимательно глядели вниз, в поисках любого знака Черной Линзы.

Келум было закричал, но тут из-за канала донесся голос одного из лордов, – Сейчас, Лорд Воин.

Дварф взглянул обратно и увидел, как труп в хитиновой броне, вероятно Лорд Воин, метнулся вперед и ударил ногой мула по голове. Раздался громкий треск, когда мул отбил удар своей свободной рукой, потом полоснул Карой по ноге призрака. Лорд Воин отпрыгнул, уходя от удара. Приземлившись на одну ногу, второй он отбил руку Рикуса с мечом в сторону, – Теперь ты, Лорд Визирь!

Призрак-мужчина прыгнул вперед и схватил своим клювообразным ртом запястье Рикуса. Одной рукой Лорд Визирь обхватил кулак, держащий Кару, а ладонью второй ударил по локтю мула. Рикус закричал от боли но не выпустил меч, тогда труп попытался заставить его бросить оружие, выкручивая его руку.

Келум услышал, как корка грязи, державшая мачту, затрещала и мачта накренилась. Рыча, от уперся в мачту плечом и, как сумашедший, толкнулся ногами. Мачта накренилась еще больше, потом упала через канал. Сверкающая розовая сфера на ее конце оказалась прямо над Рикусом и призраками.

Лорд Воин вскрикнул и отступил, женщина-призрак последовала его примеру. Лорд Визирь постарался в последний раз выкрутить руку мула и вырвать Кару.

Это оказалось ужасной ошибкой, так как Рикус потянулся и схватив его за шею около затылка, удержал на месте. Лорд разинул свой рот-клюв и закричал от нестерпимой боли. Клубы черного, отвратительно пахнувшего дыма стали подниматься от его тела. Труп бешенно замахал руками, пытаясь сбежать.

Рикус вонзил меч в живот трупа. Лорд Визирь завыл и извиваясь всем телом упал на твердую землю, пытаясь уползти. Мул ударил еще раз, и призрак перестал шевелиться. Какой-то момент его тело только тлело, затем волна белого пламени превратила его в горку пепла.

Последние два лорда-призрака, стоя по обе стороны от Рикуса, взглянули на Келума. – Вы не могли бы позаботиться о нем, Леди Наслаждение? – спросил Лорд Воин.

С удовольствием, – ответил призрак-женщина, растопырила свои похожие на иголки пальцы и отошла от Рикуса.

Келум перебежал на другую сторону мачту, как если бы собирался сбежать. Он слышал, как корка грязи трещит под его весом и знал, что в любой момент может провалиться.

Леди Наслаждение обошла круг, освещенный залинанием Келума, потом остановилась на краю илового канала. Пальцем она показала ему подойти ближе, и дварф отчетливо разглядел каплельки темно-желтой жидкости, капающие с ее ногтей.

– Нечего бояться, маленький человек, – сказала она, собираясь прыгнуть через канал. – Это не больно.

– Сейчас будет! – возразил Келум.

Использую всю свою силу дварфа, Келум рванул конец мачты. Корка лопнула с громким треском, и верхушка шеста по дуге упала вниз, попав прямо в грудь Леди Наслаждение, которая уже прыгнула в воздух. Красный шар ударил Леди в плечо. Женщина-призрак даже не успела вскрикнуть, а ее тело уже взорвалось колонной алого пламени.

Келум услышал, как Лорд Воин грязно выругался, потом сказал, – Меч! Отдай его мне!

У дварфа не было времени глядеть через канал. Его конец мачты уже погрузился в ил, но другой все еще лежал на корке грязи противоположной мели. Он разбежался и прыгнул, расставив руки как можно шире.

Келум сумел перепрыгнуть только половину канала. Он упал лицом на ил и ненамного погрузился в него, прежде чем удариться грудью о твердый шест мачты. Дварф ухватился за нее и вытащил себя наружу, кашляя и задыхаясь, когда он вынырнул из ила. Не дожидаясь, пока он снова сможет нормально дышать, Келум переполз на противоположную сторону и повернулся к Рикусу.

Оказалось, что он находится позади своего друга и Лорда Воина. Приземлившись после очередного удара ногой по затылку мула, труп отпрыгнул в сторону, когда Рикус изогнулся и попытался ударить Карой.

Лорд Воин отошел еще на шаг, готовясь к новой атаке. Дварф вскочил на ноги и кинулся вперед с таким рассчетом, чтобы напасть на лорда-призрака тогда, когда тот будет готов к новому удару. Лорд Воин остановился прямо позади Рикуса. Он отвел ногу, собираясь ударить в самое основание черепа мула.

Будучи уверен, что этот удар убьет мула, Келум закричал, предупреждая. Одновременно он прыгнул на Лорда Воина, ударившись всем телом о труп в области лопаток. Послышался треск костей, и его лицо врезалось в холодные, твердые чешуйки, покрывавшие тело трупа.

Лорд Воин вскрикнул от удивления, и инерция от удара Келума бросила их обоих через голову Рикуса. Труп упал прямо перед мулом, дварф покатился дальше.

Рикус успел нанести Карой с полдюжины ударов, прежде, чем у Лорда Воина появился бы шанс отреагировать. Когда Келум поднялся на ноги, от призрака остались только ломти гнилого мяса.

– Большое спасибо, – сказал Рикус. – Ты опять спас мою жизнь – в четвертый раз.

Мул пострадал в бою против лордов-призраков больше, чем думал Келум. Все его тело было покрыто ушибами, большими пурпурными кровоподтеками и дюжиной порезов, из которых лилась кровь, размягчая корку мели.

– Я еще не спас твою жизнь, – ответил Келум. Дварф поднял руку к солнцу и подошел к мулу. – Раны после ударов Лорда Воина могут свести тебя в могилу.

Рикус уставился на сияющую руку дварфа с выражением боли в широко раскрывшихся глазах. – Послушай, я слишком сильно ранен для этого, – проворчал он. – Может быть отложим, ты же не должен лечить меня прямо сейчас.

– Конечно должен, – раздался голос Тихиана. Келум оглянулся и увидел короля – или, скорее, тварь с головой короля – вынырнувшего из илового канала. Тела Тихиана даже отдаленно не напоминало человеческое. Он походил на ящерицу, с бугристой, зеленой кожей и короткими, сильными ногами, настолько широкими, что они выглядели, как ласты. Когда странная тварь выползла из канала на мель, дварф заметил, что ее длинный хвост крепко обвился вокруг Черной Линзы.

Тварь подползла к ним и положила Черную Линзу около Рикуса.

– А теперь успокойся и дай Келуму спасти твою презренныю шкуру – опять, – сказал Тихиан, глядя на тендеры. – А я займусь подготовкой дальнейшего пути. Возможно, нам удастся закончить наше путешествие в стиле, больше подходящим для моего звания.