— Что бы вы хотели узнать?

А вы можете сделать так, чтобы земля вращалась под ногами?

Или вытащить из кармана фейерверк?

Вопросы по существу, подумала Джейн. По крайней мере учитывая, что она даже не представляет, о чем идет речь. Но они чертовски уместны, поскольку по коже у нее продолжают бегать мурашки.

Рискни. Это слово значило для нее куда больше, чем Бен мог предполагать.

— Ну… — Она сделала глубокий вдох, собираясь с силами. — Правда ли, что про это говорят, ну… что это нечто фантастическое?

Она с трудом представляла, что может удивить его больше, чем своим первым признанием, но, судя по всему, ей это удалось. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало об этом.

— Вы действительно не знаете? — наконец спросил он.

Крутя ножку бокала, Джейн отрицательно помотала головой.

— Не-а.

— Даже приблизительно? — Его длинные пальцы застыли, вцепившись в бутылку. — И ни разу…

В самом ли деле он испытывает такое потрясение?

— Ну… — она на секунду задумалась над ответом. — Ну, может, раз. — Джейн покачала головой. — Нет. Я все вспомнила. И не думаю, что это было по-настоящему.

Он так пристально уставился на нее, словно она говорила на иностранном языке.

— Вы не думаете? — Бен рассмеялся. — Вот это я должен выслушать.

Она подняла указательный палец и с насмешливой серьезностью уставилась на Бена.

— Минутку. Предполагалось, что вопросы здесь буду задавать я.

Он продолжал широко улыбаться.

— Да, но вы даете очень интересные ответы.

— Почему-то они меня смущают, — пробормотала она и сделала глоток вина.

Бен посерьезнел.

— Не надо смущаться, Джейн. И не надо стыдиться неопытности.

Она поставила бокал на влажную салфетку.

— Я никогда не говорила, что неопытна. Это большая разница.

— Нет, если вы никогда не испытывали оргазма, — сказал Бен, наклоняясь вперед. — Должно быть, ваши любовники были чертовски эгоистичны.

Острый укол стыда пронзил ее, но она тут же осудила себя за глупость. Бен был абсолютно прав. Чего ради ей смущаться — из-за их разговора или потому, что у нее были паршивые любовники? Сегодня вечером она может говорить и делать все, что хочет. Ведь она его больше никогда не увидит.

— Должно быть, вы считаете все это очень увлекательным, — сказала она.

Глаза у него потемнели и теперь напоминали цвет океанских волн.

— Да, у меня сложилось впечатление, что вы можете быть очень увлекательной женщиной.

Когда Джейн услышала эти тихие слова, ей показалось, что в воздухе над ними раздался треск электрической дуги. Живот ей свело острой судорогой желания.

— Мне то же самое пришло в голову, — отважно сказала она, не в силах отвести взгляд. — О вас.

Как жаль, что нельзя просто написать: «Возьми же меня, Жеребец». На лбу. Яркой губной помадой. Это будет прямо и откровенно, но не смешно и, уж конечно, освободит ее от обязанности флиртовать с этим парнем.

Он медленно и лениво улыбнулся. У него был такой потрясающий рот с полной нижней губой, что она умирала от желания попробовать ее на вкус.

У Джейн перехватило дыхание, и она с силой выдохнула. Если одна только мысль о поцелуе заставила ее задохнуться, то что произойдет, если она попытается решить с его помощью проблему оргазма.

Перед ее глазами плыли эротические образы, и каждый был соблазнительнее предыдущего. Все они кончались одним и тем же зрелищем — она, Бен и ближайшая кровать.

— Расскажите мне все-таки, что это такое.

Бен так внимательно посмотрел на нее, что она почувствовала желание провалиться сквозь землю. Невероятным усилием она почти справилась с напряжением, когда он вдруг сказал:

— А что, если я вам это покажу?

Бен взял у Джейн ключ от квартиры и открыл дверь. Он не терзался сомнениями, стоило ли принимать такое решение, и не тратил время, осуждая себя за то, что позволил наплыву тестостерона руководить своими действиями. Даже двадцатиминутной поездки от «Слоновой черепахи» до ее квартиры в Калвер-Сити не хватило, чтобы снизить накал желания, которое терзало его, едва только Джейн произнесла магические слова — «Давайте поговорим об оргазмах». Он должен почувствовать ее вкус, лично убедиться, такие ли у нее мягкие и зовущие губы, как он себе представляет.

Открыв дверь, Бен замер на пороге. Легчайший запах духов, разлитый по ее жилищу, привлек его настороженное внимание, и он напрягся, вдохнув экзотическое сочетание ароматов цветов и пряностей.

Пройдя вперед, Джейн остановилась, прижавшись спиной к дверному косяку. В ее взгляде светилось желание. В мягком полумраке Бен видел лихорадочное биение жилки у нее на шее. Отчаянное желание прижаться губами к ее нежной коже, ощутить языком это пульсирующее стаккато заставило его забыть обо всем на свете.

— Так вы входите? — Ее хрипловатый голос, теплое дыхание, коснувшееся его губ, наполнили его таким вожделением, которому не мог бы противостоять и святой.

Его взгляд поднялся от ее шеи к губам. Он увидел, как она провела языком по пухлой нижней губе. Неужели это предложение попробовать ее на вкус?

— Да, — ответил он на ее вопрос.

Впервые в жизни Бен отказывался думать о последствиях своего решения, о том, как оно скажется на остальных, о том, что будет дальше. Сегодня он будет действовать, подчиняясь лишь своим неодолимым желаниям. Бен поднял руки, и ее лицо оказалось в чаше его ладоней.

— Но сначала я вас поцелую.

Краешек ее губ дрогнул в соблазнительной полуулыбке.

— Надеюсь, что вам это будет под силу.

Не медлить, иначе можно сойти с ума. Бен не стал тратить время на осторожное прикосновение к ее губам. От мягкости не осталось и следа, когда он прижался к ее рту и слегка надавил большим пальцем на подбородок, заставляя ее открыть ему губы. Его язык властно проник ей в рот. Теплая шелковая мягкость ее губ, ее языка опалили его жаром мгновенного взрыва, и в долю секунду его возбуждение достигло предела.

Джейн обвила руками его шею, соблазнительно прижимаясь к его груди. У него зудели руки от желания крепко сжать ее соски. Он хотел почувствовать запах ее плоти, ласкать ее языком, слушая неудержимые стоны удовольствия.

Напряжение последних нескольких дней постепенно отпускало Бена, оно смолкало перед чувственными требованиями женщины, которую он держал в своих объятиях. Его тяга к Джейн не имела ничего общего с желанием разрядиться, сбросить напряжение. Это было страстное вожделение, предвкушение неземного блаженства, желание слиться в одно существо с этой восхитительной женщиной.

Джейн завершила долгий поцелуй задолго до того, как он был готов отпустить ее, и втянула в себя глоток воздуха, чтобы перевести дыхание.

Медленно опустив руки, она чуть отступила назад, словно хотела разорвать эту безумную связь между ними. Не желая отрываться от нее, Бен опустил руки ей на бедра, предотвращая бегство.

Ресницы ее затрепетали, и она сделала еще один глубокий вдох.

— Теперь-то вы соизволите зайти? — Сила и уверенность ее голоса удивили Бена. Он мог поклясться — только что она собирала последние остатки решимости.

— Вы уверены? — Она согласилась на его предложение отправиться к ней, где они смогут остаться наедине, но сейчас Бен отчаянно хотел знать, доподлинно ли она понимает, что может произойти, когда они окажутся в ее квартире. Поцелуй, которым они обменялись, не оставил у него никаких иллюзий по поводу того, что он сможет удержать себя в руках.

Она ответила тем, что оставила дверь открытой — как приглашение. Бен не мог не принять его.

Джейн остановилась посредине комнаты. Между сведенных бровей легла легкая морщинка. Она передумала? Господи, только не это! Он никогда не был любителем холодного душа.

Настольная лампа легким маслянистым светом освещала комнату. Бен быстро пересек пространство мягкого ковра и, притянув Джейн к себе, осторожно поцеловал.

Пока еще Джейн могла соображать, у нее мелькнула мысль, что она совершает колоссальную ошибку. Когда она подошла к нему в баре, то даже на секунду не могла представить, что в состоянии провести ночь с мужчиной, с которым только что встретилась. Она так и не смогла понять, что с ней происходит, почему она делает то, чего никогда в жизни не делала и не собиралась делать. От поцелуя Бена все мысли исчезли, и она утонула в океане нежности.

Бен мягко подвел ее к стене, которой она коснулась ягодицами. Джейн обхватила Бена за талию, чувствуя под пальцами тепло его кожи. Мышцы спины под тканью рубашки отчаянно напряглись от ее прикосновения, дав Джейн удивительное чувство женского всемогущества. Сравниться с ним мог только опаляющий жар возбуждения, который заставил ее плотно сжать бедра. Прохлада стены противостояла жару тела. Всеми своими чувствами Джейн воспринимала лишь запах Бена, его вкус, его прикосновения. Она чувствовала, как его пальцы ласкают ей живот, который он обнажил, выдернув тонкую блузку из-под пояса юбки; она кружилась в океане страстей, не в силах дать им определение — жажда, вожделение? — которые сконцентрировались внизу живота.

Ответ на этот вопрос потерял всякий смысл в тот момент, когда ее груди легли в чашу его ладоней. Заведя большие пальцы под бретельки бюстгальтера, он стал гладить ее напряженные соски. Застонав, она оторвалась от его губ и, выгнув спину, стукнулась головой о стенку. Она отчаянно хотела чувствовать его прикосновения.

— Попробуй меня. — Неужели она прошептала эти требовательные слова? Джейн никогда не разговаривала во время секса, предпочитая сообщать о своих желаниях только лишь действиями. Может, в этом и заключалась часть ее проблем?

Глухой стон, сорвавшийся с губ Бена, сообщил, что он теряет последние остатки способности связно мыслить. В то мгновение, когда он, склонив голову, стал нежно ласкать округлости ее грудей, и Джейн забыла все свои сомнения — теперь ее переполняло лишь страстное желание.

С мучительной неторопливостью он расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки и скинул ее с плеч Джейн. Припав губами к ее соскам, он ласкал их сквозь ткань бюстгальтера. Джейн охватило такое острое чувство наслаждения, что она вскрикнула от потрясения.

Чтобы устоять на ногах, она вцепилась в плечи Бена. Уже ничто не сможет положить конец этому сумасшествию, потому в ней со штормовой силой бушевало ощущение неожиданно свалившегося на нее чуда.

Расстегнув бюстгальтер, Бен обнажил ее грудь и провел языком по розовому соску. Все тело Джейн свело судорогой такого острого желания, что, казалось, каждая клеточка гудела от предвкушения встречи с ним.

Неужели Хлоя и Лорен были правы? Неужели, занимаясь любовью с мужчиной с единственной целью получить удовольствие, можно абсолютно, полностью раскрепоститься? Даже то, как Бен смотрел на нее — взглядом, в котором трогательно смешивались благоговение и наслаждение, освобождало Джейн от привычной настороженности, место которой занимала яростная и нерассуждающая раскованность.

Его.

Ее.

И никаких сожалений — каков бы ни был исход их встречи.

— Я хочу вкусить тебя.

В его словах было опьяняющее сочетание нежности и напора. Мягкое, но непреодолимое. Как его поцелуи. Или прикосновения. Они расслабляли и требовали.

— Каждый дюйм твоей кожи, Джейн. Ты понимаешь, что я говорю?