Фрэнни

Люк сегодня перебирает книги в библиотеке, и поэтому он взял с меня обещание, что я останусь дома.

Ред Сокс так сильно проигрывают Янки, что на игру становится больно смотреть, и ругательства папы становятся более красочными, чем обычно. Он отталкивает подставку для ног от своего кресла и наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Он фокусируется на экране, как будто думает, что силой мысли может помочь любимой команде победить.

Я поднимаюсь с пола и начинаю путь к лестнице.

— Ты отказалась от общения с мальчиками? — спрашивает он.

— Я? Никогда! — отвечаю я в шутливом возмущении.

Он улыбается, но потом его лицо становится серьезным.

— Приятно видеть тебя дома вечером, для разнообразия.

Мама отрывает взгляд от своего кроссворда.

— Ты должна проводить больше времени дома, дорогая. Вот что. Через несколько месяцев тебя здесь больше не будет.

Я прислонилась к стене у основания лестницы и сложила руки на груди.

— Значит, вы перестали рассматривать Люка, как нечто…

Мама опускает газету на колени.

— Мы никогда и не относились к нему иначе, как с уважением.

— Мама, будь серьезной. Вы не относитесь к нему также как и к Чейзу. Он даже близко не может приблизиться к моей комнате.

— Ладно… он… я…

— Что она пытается сказать? — прерывает папа, глядя на маму, приподняв бровь. — До сих пор он демонстрировал поведение исключительно порядочного молодого человека и доказал, что мы вполне можем ему доверять.

Я мысленно воспаряю.

— Серьезно. Значит, теперь ему можно находиться в моей комнате.

Мама впивается взглядом отца.

— С открытой дверью.

Я ощущаю, как мои губы расползаются в счастливой улыбке, и я совершенно не способна этому помешать.

— Да, хорошо.

Я уже покидаю общую комнату, когда со мною что-то происходит. Я жду, пока боль в моем сердце пройдет, прежде чем я поворачиваюсь обратно.

— Почему вы никогда не требовали оставлять дверь открытой, когда здесь был Гейб?

Они переглядываются, затем снова глядят на меня.

— Ну… Гейб — он же ангел, — произносит мама.

Я вздрагиваю. И мне абсолютно нечего возразить. Он действительно ангел. Мой ангел. А Люк, определенно, нет.

Когда я разворачиваюсь к лестнице, я ощущаю ноющую боль в сердце, которую невозможно унять, и пытаюсь сконцентрироваться еще на чем-нибудь, кроме Гейба, поскольку я скучаю по нему.

Я себя заставляю подумать о чем-нибудь другом, о чем угодно. Поднимаясь по лестнице, я врезаюсь в Грэйс, выходящую из ванной. Она стаскивает полотенце с головы, позволяя влажным волосам рассыпаться по плечам, и капли воды с волос падают ей на спину.

— Ты дома.

Я впиваюсь в нее взглядом.

— Не по собственной воле. Люк в библиотеке.

Она просто смотрит на меня так, словно ее бледно-голубые глаза способны видеть меня насквозь. И когда я уже почти прошла мимо нее она произносит:

— Он другой.

Я раздраженно оборачиваюсь к ней.

— Кто?

— Люк. Его природа изменена.

В течение минуты я просто смотрю на нее, не зная, что сказать, и мне вдруг становиться любопытно, насколько глубоко она способна видеть.

Я киваю.

— Изменена.

Я разворачиваюсь и двигаюсь дальше, но прежде чем успеваю войти в свою комнату, она произносит:

— Как? Ты… — Ее фраза обрывается и она умолкает.

Я снова поворачиваюсь к ней. Она не могла догадаться, что Люк трансформировался, и уж точно никак не могла узнать, что это сделала именно я. Но что-то есть такое в ее пристальном взгляде, что заставляет меня задуматься.

— Поверь, он вовсе не такой злой, как ты думаешь.

И когда я открываю дверь, мне в след доносится:

— Но он был, — она утверждает это скорее себе, чем мне.

Я беру старое издание книги Стивена Кинга «Противостояние» со стола и ложусь на кровать, пытаясь получить удовольствие от чтения. Но мысли о Грэйс не покидают меня.

Как много ей известно?

Пытаясь вытряхнуть разговор из головы, я беру телефон в руки и вижу смс от Тейлор: «Приезжай в „Бухту“ вечером».

Минуту спустя, я набираю ее номер.

— Меня нет, я в «Бухте». — Включен автоответчик.

Что? Тейлор, как всегда, в «Бухте».

Это ночной притон, переполненный туристами, и теми подростками, которым нечем заняться в школе. Она обычно разглядывает парней, а я ставлю очередной рекорд на игровом автомате.

И ничего? Я снова отправляю сообщение.

Я жду.

И жду.

И когда у меня уже лопается терпение, и я собираюсь позвонить ей, приходит ответ.

«Мы пошли с Лили», — читаю я на экране.

Меня пронзает ревность.

Я же сама хотела, чтобы она подружилась с Лили.

Я нажимаю кнопку вызова, и Тейлор сразу же отвечает.

— Хорошо я согласна. Куда мы отправимся?

— Прости, — отвечает она, и тут я ощущаю раздражение. — Мы идем на вечеринку, на которую меня пригласил Марк. Не думаю, что это тебе подойдет, Фи.

Я люблю вечеринки.

— И с каких это пор мне не подходят вечеринки?

— Послушай, Фи… по какой-то непонятной причине ты являешься магнитом для парней. Я наблюдала это у Галлагеров, и сегодня я не хочу соперничества.

— Ты ведь шутишь, правда?

— Хм… нет.

— Подумай хорошенько. Неужели ты вправду считаешь, что я намерена отбивать у тебя парней?

— Не преднамеренно, но это так.

— Замечательно, — вспыхиваю я, захлопывая телефон, разрывая связь.

— Дождалась, — говорю я сама себе. — Что со мною не так?

Но, честно говоря, я понимаю, что не так. У меня нет ни одного настоящего друга. Тейлор была самой безопасной из возможных друзей. Она не требует многого и сама не обещает. Даже не знаю, когда я успела к ней привязаться.

Но Лили удалось разрушить то, что связывало нас на протяжении девяти лет. И меня немного пугает тот факт, что до сих пор мне удавалось обманывать себя, веря, что я ни в ком не нуждаюсь.

Мэтт

Я слышу шаги на лестнице и поворачиваю голову. Я проявляюсь в человеческой форме и прислоняюсь к стене, желая присутствовать при происходящем. Мне нужно что-то сделать, а не стоять тут, словно истукан.

Она поднимается на верхнюю площадку, и я начинаю паниковать; я мечусь, пытаясь сообразить, что же я тут делаю. Я соскальзываю по стене вниз и сажусь. Потрепанный томик «Войны и миры» Толстого возникает в моей руке, и на моих глазах появляются очки в черной оправе. Пытаюсь себе создать образ интеллектуала. Пусть считает меня умным. Я понимаю, что Габриэль, окажись он на моем месте, ни за что не оставил бы Фрэнни, но она дома, под защитой отца. Она в безопасности. Ни одному демону не под силу туда пробраться. Поэтому я здесь. И у меня нет сил сопротивляться этому. Я должен с ней встретиться.

Лили огибает лестничный пролет, посматривая почту, и не замечая меня, пока не споткнулась о мои ноги. Она наклоняется, чтобы разглядеть препятствие. Лили отступает на несколько шагов, округлив глаза, когда замечает меня. Я поднимаюсь на ноги.

— О, мне искренне жаль, — говорю я, пожимая плечами, держа в руках книгу.

Она подозрительно смотрит на меня, осторожно движется, прижимаясь к противоположной стене. Она делает несколько шагов по направлению к своей двери.

— Почему ты сидишь в коридоре?

— Жду Люка. — Я указываю на его дверь. — Мне, правда, жаль. Я не хотел напугать тебя… или пытаться тебя убить, — добавляю я, улыбаясь.

Юмор произвел должный эффект и ее плечи расслабились.

— Значит, ждешь Люка?

— Да. Я стучал, но никто не ответил.

Ее брови сомкнулись.

— Он что-то говорил о том, что будет допоздна работать.

— Ох. Спасибо. Я, наверное, еще немного подожду.

Она молча направилась к своей двери, но я готов поклясться, что видел, как улыбка тронула ее губы, когда она вставляла ключ в замок.

Настроение у меня падает, когда она открывает дверь и исчезает. Я слышу, как щелкает замок, и с тоской смотрю ей вслед. Я надеюсь, что дверь снова откроется, и, когда моя надежда почти угасла, я слышу, как в замке поворачивается ключ. Ее голова появляется в дверном проеме, как только открывается дверь.

— В общем… ты можешь подождать у меня.

— Спасибо.

Я иду и ощущаю некоторую неловкость, потому что она внимательно изучает меня. Я не знаю, что мне следует сказать. Затем она шире распахивает дверь.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Я перешагиваю через порог, и в тот же миг меня пронзает мысль о том, что же я творю. Но я откидываю ее и наслаждаюсь переживаниями.

— Конечно.

Она закрывает дверь, и я оглядываюсь. Кругом беспорядок. Почти как у Люка, не считая того, что вещи и грязные тарелки лежат повсюду. Я бросаю любопытный взгляд на корреспонденцию, минуту назад находившуюся у нее в руке, а теперь сваленную в кучу на столе.

— Прости, у меня тут беспорядок, — говорит она, сообщая очевидное.

Она поднимает небольшую стопку посуды с дивана и сваливает ее в раковину.

— Присаживайся.

Я делаю это. Она направляется к холодильнику, ныряет туда и достает две бутылки пива. Она подходит, садится на диван рядом со мной, не касаясь, и протягивает мне одну.

Пиво помогает избавиться от сухости во рту, и некоторое время мы просто разговариваем. Мои мысли мечутся, и мне едва удается уследить за разговором, но я рад, что она не спрашивает о том, о чем я не могу рассказать.

— Еще пива? — спрашивает она, поднимая пустую бутылку и вставая с дивана.

Без ощущения ее близости, даже при том, что мы не касались друг друга, мне как-то неуютно.

— Мне достаточно.

— А я сегодня иду на вечеринку, — замечает она, склоняясь к холодильнику.

Она возвращается ко мне.

— Я могла бы спросить у своей подруги, можно ли тебе присоединиться к нам, — Она разглядывает этикетку на своей бутылке. — Если хочешь, конечно.

Электрический импульс пронзает меня. Я знаю, чего я хочу на самом деле, но…

— Я, к сожалению, занят… я не могу. Извини.

Как глупо. Временами мне искренне жаль, что я не могу лгать.

— Никаких проблем, — говорит она, откручивая пробку на бутылке, так и не взглянув на меня.

— Мне бы, правда, хотелось.

Чувство, с которым я это произношу, вызывает прилив крови к моему лицу, и я боюсь, что покраснею. Я не покраснел, ведь это невозможно без крови.

Она поднимает взгляд на меня.

— Но у тебя есть подруга.

— Нет, — выпалил я.

— Тогда почему ты не можешь пойти?

— Я должен сделать… кое-что. Исполнить свои непосредственные обязанности.

— Откажись.

— Если бы я мог.

Ее внимательный взгляд опускается на ее колени.

— Извечная история в моей жизни. У хороших людей всегда есть что-то более важное.

Она считает меня хорошим.

Мне становится не по себе. Может, у ангелов тоже бывают сердечные приступы?

— Хорошо. Я пойду.

Она вскидывает на меня взгляд своих широко распахнутых глаз.

— Серьезно?

— Абсолютно.

Что я творю? Нарушаю правила.

У меня такое чувство, что все внутри меня взорвалось и полетело в тартарары. Я вздрагиваю, пораженный улыбкой на ее лице.

— Конечно, — повторяюсь я.

Я ощущаю себя неуверенным, диким, неконтролируемым. И мне это нравится. Принимать свои собственные решения. Делать то, чего захочется. Ощущение того, что у меня тоже может быть своя собственная жизнь, окрыляет меня.

Я жду в коридоре, пока Лили переодевается, и, когда она появляется, мысли вовсе оставляют меня. Она сменила серый спортивный костюм на джинсы и свободный черный топ. Ее волосы уложены в причудливый пучок — она обворожительна.

— Ух-ты.

Царствие небесное, почему мне не удается держать рот на замке?

Но когда на ее лице расцветает улыбка, а щеки покрываются румянцем, я полагаю, что не так уж и оплошал. Я не могу отвести от нее взгляда, когда мы идем к ее машине, чтобы заехать за Тейлор.

Пока мы едем, мне приходится притворяться, что я никогда прежде не бывал здесь, хотя потратил достаточно времени, зависая на крыльце, пока Фрэнни гостила у своей подруги.

Тейлор, пританцовывая, подходит и открывает дверь пассажирского сидения. Ее глаза на мгновения расширяются, когда она замечает меня, затем игривая улыбка появляется на ее лице.

— О-о… хорошая девочка, Лили.

— Я Мэтт, — представляюсь я, протягивая ей руку.

Она пожимает ее и забирается в грузовик.

Я сажусь посредине сидения, и она двигается таким образом, что наши колени соприкасаются.

— Тейлор, — представляется она, поедая меня взглядом.

Лили наклоняется вперед и осматривает, как мы с Тейлор разместились.

— Надеюсь, все хорошо.

— Мальчики — это всегда хорошо. Особенно такие аппетитные, — произносит она, подталкивая меня плечом и усмехаясь.

Мы движемся на северную окраину Бостона, в район старых заброшенных кирпичных домов. Нам попадаются группы людей, толпящиеся на тротуарах, подростки вперемешку с бездомными. Все кажется серым: здания, автомобили, люди. От места потягивает отчаяньем и безнадегой.

— Здесь, — говорит Тейлор, указывая на свободное место на стоянке между Харлеем и старым черным катафалком.

Как только Лили втискивается на это место, Тейлор выключает плеер и убирает его в сумочку.

— Как ты узнала об этой вечеринке? — спрашивает Лили, неуверенно поглядывая на катафалк.

Глаза Тейлор сияют.

— Это все тот горячий парень. Он играет в группе.

Лили все еще выглядит неуверенной, но открывает дверь и осторожно выбирается на дорогу. Я выскакиваю вслед за ней и обхожу грузовик, чтобы встретиться с Тейлор, уже соскочившей на тротуар.

Мы направляемся к железобетонному зданию на углу, из окон которого грохочет «Фиолетовый Туман» Джими Хендрикса.

Группа подростков на углу свистит нам. Без сомнения, Тейлор очень эффектна, и ее короткая черная юбка привлекает повышенное внимание.

Дверь открывается, и мы входим. И тут же сладковатый запах наркотиков ударяет нам в лицо. Мы следуем на звук музыки в темном зале, заполненном извивающимися телами. Здесь запах дыма смешивается с запахом пота и мускуса, затопляя мой разум фантазиями, требующими немедленного осуществления.

Я ощущаю, как активизировалось мое собственное влечение и делаю глубокий вдох. Я смотрю на Лили, которая кажется загипнотизированной подобной сценой. И очаровательная улыбка играет на ее губах, пока она рассматривает беснующуюся толпу в приглушенном свете.

Тейлор стоит, открыв рот, впившись взглядом в группу, расположившуюся в углу зала на небольшой платформе. Она заходит внутрь и пробирается сквозь извивающиеся тела.

Мое шестое чувство отчаянно гудит. Здесь присутствуют демоны. И довольно много. Но они настолько смешались с человеческой массой, что я испытываю некоторые затруднения с выявлением их.

Лили тянет меня за рубашку, указывая на бочонок с пивом, установленный в ведре со льдом в углу зала. Она протискивается в этом направлении, и я следую за ней. Она берет красный пластиковый стаканчик и протягивает мне, затем достает для себя. Я помогаю ей наполнить оба стаканчика.

Кто-то пихнул меня сзади, расплескав пиво, и оно пролилось мне на руку. Я разворачиваюсь и вижу высокого тощего парня, черные глаза которого смущают меня, давая понять, что он в курсе того, кем я являюсь. И я тоже знаю, кто он.

— Кто тебя пригласил?

Прежде, чем я могу ответить, его взгляд скользит мимо меня и останавливается на Лили, которая подходит ко мне.

— Это была ты, моя леди? — он протягивает ей руку.

Она отвечает на рукопожатие, и он подносит ко рту тыльную сторону ее ладони, целуя кончики ее пальцев. Кривая улыбка расцветает на его смуглом лице.

— Ведь, если это правда, я прошу прощения за бестактность.

— Я пригласила.

Слышу я ответ Лили сквозь грохот музыки.

— Я Чекс. Для меня огромное удовольствие познакомиться с тобой.

— Лили, — отвечает она.

Я заслоняю собой Лили и отнимаю у него ее руку.

— А я Мэтт.

У меня появляется желание увести ее отсюда.

— Мы уже уходим, — добавляю я, пытаясь не сильно раздражаться.

Он отводит от Лили взгляд и его тон становится ледяным.

— Я вообще-то не с тобой разговариваю.

Он оборачивается и смотрит назад на невысокого парня с длинными темными волосами, забранными в конский хвост, и такими же темными холодными глазами.

Чекс машет ему рукой.

— Привет, Эндрюс.

Его приятель улыбается и направляется к нам. Тела словно расступаются, словно волны Красного моря, когда он движется. Он подходит к нам, и ехидная улыбка растекается по его лицу. Улыбка Чекса становится хитрой, когда он кладет руку на плечо своему другу.

— Эндрюс, я хотел бы познакомить тебя с Лили, — говорит он, подталкивая Эндрюса локтем.

Лили жмется ко мне, и я обнимаю ее за талию. Обнимая ее, я внезапно ощущаю себя уверенно.

Насмешка Чекса становится откровенно злой.

— Ах, да и с ее другом Мэттом, — добавляет он, указывая на меня.

В этот момент, все словно остановилось: звуки музыки, голоса, и крики словно бы стихли.

— Привет, — говорит Лили, зябко ежась.

Она смотрит на Эндрюса, и тот задумчиво кивает. Его язык касается кольца, продетого в его нижней губе.

— Могу я узнать, как ты узнала о нашем скромном празднестве?

Ее глаза ищут Тейлор и находят в объятьях высокого косматого темноволосого парня. Он одет в потертые джинсы и черную футболку, на его спине болтается гитара.

— Полагаю, что этот парень пригласил нас… или его друг, — говорит Лили.

Эндрюс толкает Чекса локтем.

— Марк нашел новую игрушку.

Он разглядывает Лили с хищной усмешкой. Я уже серьезно настроен увести отсюда обеих девушек. Моя рука на ее талии напрягается.

— Так, Лили, ты готова идти?

Улыбка Чекса вспыхивает, он не сводит с нее взгляда.

— Вы не можете уехать. Вечеринка только начинается.

Он хватает Лили за руку и тащит ее на кушетку, самым непонятным образом возникшую в дальней части комнаты. Он усаживается и предлагает Лили расположиться на его коленях. Ревность вспыхивает во мне, вызывая неистребимое желание ударить его. Я могу воспользоваться своими возможностями, чтобы уничтожить его — или отправить обратно в ад.

— Ээ… я так не думаю, — сказала она.

Хорошая девочка.

Она смотрит на меня, и на какую-то долю секунды, я чувствую, что она видит настоящего меня. Наши взгляды встречаются, и ее губы искривляются в подобии улыбки. Она берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими, и все внутри меня взрывается в порыве экстаза.