Фрэнни

Я смотрю в глаза Тейлор, не в состоянии дышать. Она прислоняется к Марку, который стоит, опираясь о сарай. Ее губы растягиваются в улыбке.

— Привет, Фи. Забавно встретить тебя здесь.

Я не знаю, как называть ее. Тейлор? Лилит?

— Привет. — Я едва могу сказать хоть слово.

— Рада, что ты смогла прийти.

Я почти забыла, зачем я здесь, когда смотрела в ее глаза. Они принадлежат Тейлор, но также и не ей. Когда я всматриваюсь в них, завитки некой темной силы начинают ползти через меня, заставляя видение из моего сознания сбываться.

Она улыбается.

— Ты чувствуешь меня, верно?

Марк тоже почувствовал ее.

Его глаза как у голодного хищника, когда он тянется к ней, чтобы поцеловать, но она отталкивает его. Он испускает стон, что-то между болью и удовольствием, когда она отходит от него, оставляя стоять там, и скользит через поляну ко мне.

— Я тоже тебя чувствую. Ты готова, Фи?

Марк откидывается назад к сараю, и просто стоит, сложив руки на груди, в ожидании.

Беги!

Но я не могу заставить себя сделать это. Где-то в глубине моего сознания находится мысль, что я пришла не просто так, что у меня есть план.

Но какой?

Я просто стою, как вкопанная, не в силах пошевелиться, когда Тейлор подходит ближе, медленно и плавно, как гремучая змея. Она останавливается всего в нескольких дюймах от меня, и я чувствую тепло, исходящее от нее, вместе с другими, более темными чувствами. Ее улыбка исчезает, когда она начинает скользить пальцами по моей щеке. Я прижимаюсь к ней, не в силах остановить себя.

— Ты хочешь меня так же, как я тебя. Я чувствую это, — мурлычет она.

И она права. Я поражена мыслью о том, чтобы быть с ней. Она продолжает гипнотизировать меня своими темно-зелеными глазами, когда медленно обводит пальцем линию моих губ. Когда я не вырываюсь, она продолжает путь вниз по моей шее к груди. В ответ на ее прикосновения, покалывание внизу живота взрывает каждую частичку меня, заставляя задыхаться.

Затем она вытаскивает нож из заднего кармана своих джинсов. Это зрелище выводит меня из транса. Это мой план. Мне нужно коснуться ее и убедить Лилит покинуть тело Тейлор и перейти в мое.

Я глубоко дышу и повторяю мантру в голове, а затем произношу ее вслух.

— Моя душа отмечена для ада. Ты не хочешь Тейлор. Тебе нужна я.

Ее тело застывает, и она начинает отступать, но я хватаю ее за руку и тащу обратно к себе.

— Ты не…, — начинает она.

— Да. Я помечена для Ада. — Я обнимаю ее, чувствуя холодную сталь клинка между нашими телами.

Она снова давит на меня, и я должна бороться, чтобы сохранить мои чувства.

— Ты отмечена для ада, — повторяет она.

— Я отмечена для ада, — подтверждаю я.

Затем все происходит одновременно.

Тейлор тянет меня в поцелуе, когда Анжелика выходит из-за сарая. Она смотрит и видит нас в объятиях друг друга. Ее челюсть падает от удивления, а глаза расширяются, прежде чем на лице появляется скептическая ухмылка.

— Вы, должно быть, издеваетесь.

Она направляется к нам.

— Вы двое — би! Невероятно.

Марк прочищает горло, и Анжелика оборачивается вокруг. Он опирается на сарай и поднимает бровь с наводящий полуулыбкой.

— Присоединишься к нам?

Анжелика в недоумении переводит взгляд с Марка на нас и обратно.

— О, Боже! Вы ребята…? У вас трио, что ли? Святое дерьмо!

Я продолжаю контролировать Тейлор. Я не могу рисковать, давая ей уйти. Мой пульс скачет в ушах, я не слышу свой голос.

— Уходи, Анжелика.

— Не терпится снять трусики, Кавано? Я просто потеряла свою цепочку.

Она нагибается и поднимает тонкую золотую цепочку из папоротника, около сарая, едва взяв ее, ее глаза расширяются глядя на нас.

— Брендану бы это понравилось, — говорит она, искоса глядя на Тейлор.

И тогда Тейлор посмотрела на Анжелику.

— Убирайся отсюда, — снова говорю я.

Но уже слишком поздно.

Прежде чем я смогла остановить ее, Анжелика сократила расстояние между нами. Она останавливается, когда видит нож в руках Тейлор, и тут же выражение ее лица меняется и улыбка исчезает. На ее лице я вижу, что ей нужно — голая похоть — и она не может добраться до Тейлор достаточно быстро.

Она спотыкается, когда доходит до нас. Я выбрасываю руку, чтобы оттолкнуть Анжелику назад, когда Тейлор толкает меня свободной рукой. Она хватает Анжелику и, в то же самое мгновение, погружает нож в свой собственный живот.

Я стою, ошеломленная, на долю секунды, когда тело Тейлор падает на землю у моих ног. Я слышу собственный крик, когда падаю на землю рядом с Тейлор, которая зажимает руками рану в животе.

Здравый смысл пытается не позволить мне проверить ее состояние. Но я борюсь, чтобы сосредоточиться на Тейлор.

Она смотрит на меня в замешательстве, и хриплый стон вырывается из ее горла, когда ее глаза закрываются. Я оглядываюсь вокруг в панике, надеясь на помощь, но вместо этого нахожу Анжелику, стоящую около сарая в объятиях Марка с окровавленным ножом в руках.

— Иди, позови на помощь! — кричу я ей.

Она качает головой.

— Это был единственный способ, Фи. Ты не оставила мне выбора.

У меня сбилось дыхание, пока я пыталась зажать рану Тейлор. Но она нуждалась в большем, чем это. Я смотрю вниз и вижу лужу крови на земле под ней.

— О, Боже, — слезы горячим потоком струятся по моим щекам, скатываясь на бледное лицо Тейлор.

Она кашляет, и кровь извергается из ее рта. Окровавленной рукой я нахожу свой телефон в кармане. Он дважды выскальзывает из моих рук и падает в грязь, прежде чем я успеваю набрать 911 трясущимися пальцами.

— У моей подруги ножевое ранение, — рыдаю я трубку, когда мне отвечают.

Они хотят больше информации, но я не успела дать им ее, потому что телефон вытаскивают из моих рук. Когда я поднимаю взгляд, Марк стоит рядом со мной. Он улыбается и смотрит на меня, затем отключает мой телефон и бросает его в лес.

— О Боже, — снова произношу я. — Тейлор, не вздумай умирать, — шепчу я. — Помогите! — кричу я со всей силой, что могу собрать.

Но это все равно, что кошмар, где, как ни старайся, тебя никто не услышит. Мой крик звучал сдавленно и сухо.

— Никто не услышит тебя. Не с такой музыкой, — говорит Анжелика.

И в этот момент мое внимание привлекла песня. Фрай «Как спасти жизнь», звучала из динамиков.

Я не могу прекратить рыдания. Они звучали настолько жалко и слабо — как своего рода бесполезное, слабое, раненое животное. Я такая жалкая. И настолько глупая, чтобы думать, что мое Влияние что-то значит.

Оно ничего значит.

— О, Боже, — я хныкала, наблюдая, как мои слезы смешались с кровью на рубашке Тейлор.

И в этом момент я понимаю, что ее влажное, хриплое дыхание остановилось.

— Нет! Ты не можешь умереть.

Я повторяю это снова и снова, когда нажимаю ей на грудь, затем дышу ей в рот, чувствуя металлический вкус ее крови. Каждый раз, когда я поднимаю голову, кричу о помощи.

— Да, она умерла.

Голос Анжелики звучит почти грустно, когда она смотрит на Тейлор. Она выглядит более человечной, чем была до того, как Лилит завладела ею. Она делает шаг вперед.

— Я чувствую твой гнев. Ты хочешь убить меня, не так ли?

И неожиданно я делаю это.

Слезы ярости жгут меня и, издав яростный крик, я бросаюсь на нее, прижимая к земле. Она брыкается подо мной, но ее мягкое тело не может дать отпор мне с и восьми годам занятий дзюдо. Мне даже не нужно стараться, чтобы удержать ее.

Нож.

Рука, держащая нож парит над грудью Анжелики.

Моя? Моя ли это рука?

Я не могла сказать.

Видения мимолетны, и мое сознание не может их обработать. Но потом я слышу, как Анжелика шепчет:

— Сделай это, Фи. Просто сделай это.

Я встряхиваю головой, чтобы очистить ее, затем смотрю на Анжелику.

Она больше не сопротивляется. Она улыбается мне, удерживая ладонью мою руку на рукоятке клинка. Я оборачиваю ноги вокруг ее шеи и переношу свой вес на них, наблюдая, как лезвие разрезает кожу. Капли крови стекают с ножа, затем скатываются с ее груди алой струйкой. Ее рука сжимает крепче, сжимая мою руку на ноже, и я чувствую дрожь, когда представляю, как втыкаю в нее клинок. Другой рукой она хватает меня за волосы. Я начинаю вырываться, но затем понимаю, что она не собирается драться со мной. Она притягивает меня ближе, и я понимаю, что она пытается сказать мне что-то, но, когда мое лицо приближается к ней, она поднимает голову и целует меня. Электрический огонь наполняет меня. Моя страсть к ней внезапна и всепоглощающа.

Я переношу свой вес на лезвие, чувствуя, как оно скользит между костей в более мягкие ткани между ее ребрами. Ее руки тянут меня за шею, углубляя наш поцелуй, а нож все глубже входит в тело. Когда я наваливаюсь, жажда крови переполняет меня. Я наваливаюсь на ее бедра и беру рукоятку ножа обеими руками, поднимая высоко над ее сердцем. Она стонет, но это не агония или страх. Ее глаза вспыхивают, когда ее руки тянутся ко мне.

— Сделай это, — умоляет она.

Неописуемо приятное потрескивание проходит через мое тело. Я закрываю глаза и замахиваюсь ножом. Но прежде, чем я готова нанести удар, я падаю на землю на бок. Нож вылетает из моих рук и катится через папоротник в кустарники около сарая.

— Нет, — кричу я.

И я слышу крик Анжелики, эхом разносящийся над ритмом музыки.

Нежный голос Люка звучит возле моего уха сквозь дымку. Я медленно начинаю осознавать, что меня окружает. Холод от земли проникает внутрь моего тела снизу, тепло Люка согревает в меня сверху, прожигая мою одежду, когда он наваливается на меня, прижимая к земле.

— Отвали, — кричу я.

Мои босые ноги зарылись во влажный папоротник, я пытаюсь выбраться из него. Даже при сильном запахе леса мой нос режет соленый медный запах крови Тейлор, заставляя мой желудок свернуться. Животный стон вырывается из меня.

— Отвали от меня, — кричу я, отталкивая его снова.

— Фрэнни, остановись. Это то, чего хочет Лилит.

Его руки убирают волосы с моего лица, его щека около моей.

— Она хочет, чтобы ты убила Анжелику. Она пытается изменить твою метку.

— Нет! — сильнее вырываюсь я, пытаясь выбраться из-под него.

Когда он не отпускает меня, я оборачиваю ноги вокруг него и перекатываюсь, прижимая его к земле. Он смотрит на меня нежным взглядом, когда я наседаю на него.

— Слушай меня, Фрэнни. Мне надо, чтобы ты услышала меня.

Мир, кажется, возвращается в реальность. Мое дыхание сбивается, мне не хватает воздуха. Он продолжает смотреть на меня, как будто ничего не имеет значения.

— Если ты сделаешь это, она победит. Если ты убьешь Анжелику, твоя душа будет помечена для ада и Лилит сможет забрать твое тело. Ты будешь принадлежать ей.

Запах корицы — запах Люка — вытаскивает меня из тумана. Я моргнула и огляделась вокруг. Два демона стоят по обе стороны сарая, их светящиеся красные кулаки направлены друг на друга.

Марк и Рен.

Я не могу оценить эту сцену, но мне все равно.

Тейлор лежит на земле, ее рубашка пропитана алой кровью, тяжелый запах заполняет воздух. Я отпустила Люка и перевернулась, садясь рядом с ним. Мой желудок снова скручивает и меня выворачивает в кусты.

— Я не смогла спасти ее… — судорожно говорю я шепотом, еле слышно.

— Ты ничего не смогла бы сделать, Фрэнни.

— Мое Влияние. Я должна была воспользоваться, чтобы вернуть ее обратно.

— Но не из Ада. Уже нет. Не сейчас. Вероятно, когда-нибудь, твое Влияние будет сильнее.

Я шатаюсь на своих ногах, вспоминая, что последний раз сказала Тейлор и затем падаю на Люка, он придерживает меня за талию.

Отправляйся в ад, сказала я. Я сказала ей отправляться в ад.

Я наклоняюсь, и меня снова выворачивает.

Затем я слышу, как шуршит листва, и поворачиваюсь, чтобы увидеть — Анжелика, сидит, прислонившись к сараю, ее рубашка насквозь пропитана кровью, она смотрит на меня с вымученной улыбкой.

— Он не понимает, Фи. Он не понимает, что мы нужны друг другу. — Она лезет в кусты и возвращается с ножом. — Мы принадлежим друг другу. Ты одна из нас, Фи.

Она немного наклоняется и протягивает мне нож, рукояткой ко мне. Руки Люка обнимают меня.

— Нет, Фрэнни.

Ее взгляд ненасытный. Я делаю шаг в ее сторону.

— Фрэнни. — Люк разворачивает меня в своих объятиях и пристально смотрит в мои глаза. — Просто смотри на меня.

Я начинаю оглядываться через плечо на Анжелику, но пальцы Люка на моем подбородке тянут меня назад.

— Только сюда, Фрэнни, — говорит он, показывая указательным и средним пальцами его свободной руки на свои глаза.

Я теряюсь в его черных глазах, когда он ведет меня обратно в сторону музыки во двор Галлахеров, подальше от Тейлор. Периферическим зрением я замечаю, как Рен светящимся кулаком прикрывает нас. Я в замешательстве.

Почему он помогает нам?

Анжелика призывает за нашими спинами.

— Фрэнни, не позволяй ему забрать тебя у меня. Мы принадлежим друг другу.

Я стну, и… мои ноги отказываются нести меня. Люк поднимает меня на руки и выходит из леса на задний двор. Я роняю голову на его плечо и пытаюсь подключиться к его силе.

Кто-то кричит. Кейт?

Но я продолжаю вдыхать запах корицы Лука, блокируя все остальное. Я слышу, как Люк просит кого-то позвонить в полицию. Люди толпятся вокруг нас. Я прижимаюсь к Люку. Кто-то тянет меня за руку, пытаясь оттащить от него. Я хватаюсь за него изо всех сил, что могу найти.

— О, Боже! Что ты с ней сделал? Отдай ее мне!

Этот голос принадлежит Риферу. Он кричит на Люка.

Я пытаюсь повернуть голову и сказать, чтобы он остановился, но это так трудно — трудно двигаться.

Оставь его в покое, думаю я. Пожалуйста.

И тогда я сжимаюсь в руках Люка, сидя на ступеньках крыльца. Люк так горяч, что я пытаюсь притянуть его поближе, мне так холодно, и я не могу унять дрожь. Наконец-то, я заставляю глаза открыться.

И я замечаю кровь — кровь Тейлор — она на мне везде. На моих руках. На моей одежде.

О, Боже — Тейлор.

Крик Баньши вырывается из моей груди.

Я думаю, что Люк обнимает меня — может быть — но я не могу перестать кричать. Люди вопят, кричат — нет… подождите, это все еще я.

А потом все исчезает в небытие.

* * *

Я просыпаюсь в своей постели, теплый утренний ветерок, развевает занавески, а запах холодного зимнего солнца окутывает меня. Когда я фокусирую свое зрение, я вижу Гейба, сидящего на моем столе, поставив ноги на кровать. Он улыбается я и трогает мою ногу сквозь одеяло.

— Привет.

И тогда все воспоминания возвращаются, сокрушающей тяжестью происшедшего, готовые поглотить меня снова. Я закрываю глаза.

— Тейлор?

Мой голос звучит как кваканье. И, когда я произношу это, холодный ужас пронзает мое сердце.

— Я так сожалею, Фрэнни. Я должен был быть там.

В его голосе боль…

Почему он не говорит, что его не было там по моей вине? Я не могу подавить сдавленное хныканье, появляющееся в моем горле, когда я стараюсь сдержать слезы. Гейб сжимает меня в объятиях, успокаивая меня. Ему нечего сказать, я зарываюсь в шею Гейба и плачу. К моменту прихода мамы, я успокаиваюсь, но гнев все еще горит как кислота в моем сознании, направленный в основном на себя. Гейб стирает слезы с моих щек и садится в кресло. Папа стоит в двери, когда мама присаживается на край кровати и пожимает мне руку.

— Как ты, милая?

Что за дурацкий вопрос.

— Дерьмово.

Она хочет сделать мне выговор за мой язык, я вижу это, но мне на самом деле плевать. Потому что я действительно чувствую себя дерьмово и хочу, чтобы все остальные тоже чувствовали себя так же.

Она глубоко вздыхает.

— Тебе что-нибудь нужно?

Я глубже зарываюсь в подушки, стараясь растаять в них.

— Тейлор.

— О, детка…

Я поворачиваюсь на бок, к стене.

— Фрэнни, — говорит она. — Мне очень жаль.

Если еще хоть один человек скажет это, я снова начну кричать. Кровать качается, когда она встает, и затем я слышу звук закрывающейся двери. Я едва ощущаю, как Гейб опускается на кровать, но я знала, что он рядом, потому что чувствую, что мой гнев затихает.

— Я знаю, это грубо, но, если ты будешь ругаться с мамой, лучше не станет.

Я не хотела, чтобы гнев исчезал. Мне необходимо ненавидеть себя.

— Просто заткнись! Убирайся!

Вместо этого он закидывает ноги на кровать и прислоняется к спинке кровати. Я уставилась на стену, не в состоянии блокировать воспоминания из леса, которые играют в моей голове, словно ужасный фильм.

— О Боже. — Из меня вырывается рыдание. — Я убила ее.

Он знает, что я права. Я это чувствую, когда он поворачивается позади меня.

— Фрэнни, это не твоя вина.

Мой голос такой же измученный, как и мое сердце.

— Я знаю, ты не можешь лгать.

— Тогда ты должна верить мне.

Он действительно успокаивает меня. Я утопаю в летнем снегу. Мое дыхание замедляется и я, кажется, успокаиваюсь. Но я не могу избавиться от видений в моей голове.

Тейлор. Анжелика. Люк…

Я поднимаю голову от подушки и смотрю на него.

— Где Люк?

— Он думал, что будет лучше, если он… уйдет.

Мое сердце…

— Что с Анжеликой? — спрашиваю я, боясь ответа.

— Лилит забрала ее. Она умерла.

Медленный стон вырывается из меня. Я испортила еще одну жизнь. Мои чувства к ней перепутались. Ненависть. Чувство вины. Похоть.

— Я хотела ее, нуждалась в ней. Но я не… я не… с девушками.

— Лилит — суккуб. Пол не имеет значения. Она может манипулировать твоими темными мыслями и желаниями — самыми низменными эмоциями. Заставит тебя взглянуть на это, хотеть этого. Это ее предназначение, и она сделает все что угодно, чтобы получить это.

— Ее предназначение?

— Она существует за счет похоти. Без нее она не выживет.

Я закрываю глаза, прижимая веки плотно, видение формируется в моей голове. Я сделала бы все из-за ее похоти, даже пошла бы на убийство Анжелики. В сознании мелькают картинки — Лили в постели Люка, его ошеломленный взгляд.

— Люк не знал, что делает… — говорю я себе, впервые осознавая произошедшее.

— Нет. Я уверен: он не понимал.

Моя голова опускается на подушку. Слишком тяжело, чтобы держаться дольше. Мой разум отключается, и я ощущаю пустоту, как вакуум. Когда я понимаю, что со мной делает Гейб, на мгновение я хочу разозлиться, но затем я просто позволяю ему делать это. И я не думаю ни о чем.