Несколько месяцев спустя.

Под палящими лучами солнца городская свалка источала жуткое зловоние. Здесь и зимой пахло отнюдь не дорогим парфюмом и благовониями, а уж летом… Гниющие отбросы и вечно чадящие вонючим дымом кучи мусора досаждали даже водителям и пассажирам авто, проезжающим мимо свалки на большой скорости. Люди заблаговременно закрывали окна и включали кондиционеры на внутренний режим работы, чтобы в салон не проникли слезоточивые ароматы свалки. Но коварный смрад находил-таки лазейку, заставляя людей брезгливо морщиться. Но человек — существо пластичное, и может приспособиться к чему угодно. Правда для этого некоторым индивидуумам приходится опуститься на самое дно. Что и произошло с немногочисленными обитателями городской свалки. Неизвестно, каким образом эти "генералы мусорных куч" умудрялись выживать в таких антисанитарных условиях. Но, бесспорно, они являлись неотъемлемой частью свалки, такой же, как и многочисленное поголовье крыс и ворон. В этот жаркий летний день все население помойки пребывало в мрачном расположении духа. А попросту — мучилось поносом. Дело том, что двумя днями ранее одна из крупных фирм, занимающаяся реализацией мясопродуктов, вывезла на свалку целую фуру просроченной сырокопченой колбасы. Бомжи, считающие свалку своей вотчиной, устроили настоящий праздник живота: колбаса шла на первое, второе и вместо компота. Но радость была не долгой: вскоре животы скрутило так, что "мама не горюй"! А после пришел понос… Бомжей спасало лишь то, что на улице стояло лето. Приключись такая беда с ними зимой, многие не дожили бы до весны. Но, все хорошо, что хорошо кончается.

Когда на территорию свалки заехал навороченный черный джип, на него не обратили внимания разве что совсем болезные. Бомжи повыползали из своих нор и уставились на дорогой автомобиль, пускающий солнечных зайчиков полированными бортами и хромированными дисками колес. Появление на свалке такой тачки не сулило бомжам ничего хорошего: высокое городское начальство, изредка наведывавшееся на мусорку, их не жаловало. Частенько после таких вот посещений их попросту их попросту вышвыривали с территории помойки. Джип остановился, водительская дверь распахнулась. Приятный запах ароматизатора и новой кожаной обшивки на секунду заглушил смрад разлагающихся нечистот. Из машины выпрыгнул мужчина лет тридцати-тридцати пяти, облаченный в бежевую шелковую сорочку и светлые парусиновые брюки.

— Ну и вонища тут! — недовольно произнес он, доставая из кармана пачку сигарет.

Закурив, мужчина, старательно обходя кучи мусора, направился к группе любопытствующих бомжей.

— Здорово, бродяги! — громко произнес он, остановившись от них в паре шагов.

— И тебе не хворать, начальник! — отозвался плешивый субъект с лицом изъеденным оспой.

— А почему сразу начальник? — искренне удивился мужчина.

— А на тачку свою посмотри, — сипло ответил пьянчуга. — Разве простой работяга может на столько украсть? На таких машинах только шишки ездят…

— Ладно, босяки, — щелчком отбросив в сторону бычок, сказал мужчина, — кто у вас за главного канает?

— У работников или у нас? — уточнил плешивый.

— У вас, у вас… Мне муниципалы нахрен не нужны! Мне ваша братия интересна.

— Раз так, то здеся Лишай рулит, — почесав волосатую грудь сквозь прореху в замызганной майке, ответил плешивый.

— И где он?

— До ветру побежал, — охотно произнес плешивый, — брюхом мается… Как и все мы тут, — сипло заржал он. — А че за дело у тебя, начальник?

— Да работку одну хочу вам предложить…

— Работку? — глаза плешивого вылезли из орбит. — Нам? Ты че, начальник, сбрендил? Мы ж отродясь не работали! Не, ты лучше бы в службу занятости сгонзал…

— Постой, Сява, не гони! Может фраерок чего дельного предложит.

Мужчина обернулся на голос. К ним, подтягивая на ходу штаны, приближался еще один помоечный житель.

— Чего за работа-то, командир? — поинтересовался подошедший бомж, дохнув в лицо щеголю застарелым перегаром.

— Работка не пыльная, — закуривая очередную сигарету, ответил мужчина. — Загрузит одну фуру в день…

— Чем загрузить?

— Бытовой техникой.

— Темнишь чего-то, командир, — Лишай сморкнулся, зажав пальцами нос. Чего, грузчиков найти не можешь?

— Могу, но не хочу… Если согласитесь, поймете почему. Оплата шикарная… Да, после работы бухла — без ограничений. И закусь бесплатная! Думайте, чуваки. И чтоб лучше думалось… Пойдем со мной, Лишай.

Они подошли к машине. Открыв дверь багажника, мужчина сказал:

— В пакетах водка, закуска и сигареты. Пиво, я надеюсь, ты узнал. Это вашей бражке… для раздумий. Я приеду после завтра.

— Тебя как зовут, командир? — поинтересовался Лишай.

— Петр.

— Ладно, Петр, мы подумаем. Сява! — заорал он. — Тащи сюда свою задницу — командир угощает!

* * *

— Ох, и не нравится мне все это, Панкратыч! Ну, зачем тебе эти бомжи?

— А затем, что их искать никто не будет! А нам рабочая сила нужна!

— Зачем нам свидетели? У нас и так сейчас бабла, как у дурака махорки! Мы уже пробили банки, ювелирки…

— Еще нужно и квартирки пробить…

— Панкратыч, это уже мародерством попахивает! — возмутился я.

— Юсуп, я с тебя балдею! Какое мародерство? В том мире людей нет! Значит, и мародерством не пахнет! Да и какая тебе разница, Юсуп, магазины или квартиры?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Как-то мне не по себе… Не могу я квартиры грабить! Воспитание не позволяет.

— Да засунь ты его в задницу! Все, что мы берем в том мире — военные трофеи! Халява! Ничейное барахло! Имеем полное право! Чего оно пропадать будет… Да, — опомнился Петька, — я тут еще с мужиками перетер насчет машин…

— Каких еще машин? Ты еще кому-то рассказал?

— Да боже упаси! — возмутился Панкратыч. — Есть у меня пара чуваков… Запчастями занимаются. Несколько точек в городе держат. Есть у них одна бригада подпольная, тачки угоняют, разбирают…

— Панкратыч, ну чего ты в криминал лезешь?

— Да какой криминал? — Панкратов был само спокойствие. — Мы будем этим поцам машины поставлять. Они их разбирают — детали в магазин. Прибыль пополам — все довольны! Еще и бомжиков приспособим…

— Как бы нас кто не приспособил, — вздохнул я. — Слишком много людей… Я — против! Лучше уж квартиры чистить… Слушай, ведь есть еще города. Давай прокатимся… А вообще, нужно придумать, что с этими деньгами делать. Мы уже ими всю мою квартиру в том мире забили. По-моему, их уже за глаза! А ты все успокоиться не можешь. Панкратыч, какие машины, какая бытовуха? Живи и радуйся…

— Может быть, ты и прав, — задумался Петька. — Ладно, пока оставим суету и оторвемся на полную катушку.

— Только не у нас в городе, — предостерег я.

— Согласен, — не стал спорить Панкратов. — Тут Штырь. Если спалит — зароет сразу. В Москву поеду. Часть денег постараюсь через подставников за бугор переправить. В офшор… Часть налом возьму.

— А остальное? Там столько!

— Остальное — НЗ! Значит, действуем так: ты не высовывайся, а я попытаюсь отмыть сколько возможно.

— Хорошо, — согласился я. — Только осторожнее, не светись!

— Не дрейфь — прорвемся!

Следующий месяц Петька активно пристраивал наши денежки куда только можно. Наконец на наших заграничных счетах осели изрядные суммы. Правда, почти половина ушла на взятки, но нас это не волновало. На моей квартире в альтернативном мире куча бабок уменьшилась менее чем на четверть. И вот, к середине июля все дела были улажены. Петька вручил мне ворох разноцветных кредитных карт.

— Мы богачи, — сказал он мне на прощание. — Ты это, не теряйся.

— Ты знаешь, где меня искать, если что. — Мы заранее обговорили с Панкратовым всевозможные варианты связи друг с другом.

— Тогда приятного отдыха! — Петька протянул мне руку. — Мы все-таки не упустили наш шанс!

— Давай, Петруха! — я пожал протянутую руку.

На этом мы расстались. Петька укатил в Москву, а я, как мечтал когда-то, купил путевку в кругосветку.

* * *

На ознакомление с неведомым ранее миром мне потребовался всего-навсего какой-то год. Я носился по свету как сумасшедший. Где я только не был: Азия, Африка, Европа, Америка, Австралия, Новая Зеландия, Япония, Куба… Замучаешься перечислять! Ну разве что на Северном полюсе, да в Антарктиде не довелось побывать. Я дышал насыщенной смогом суетой многомиллионных мегаполисов и наслаждался тишиной тибетских монастырей, млел от тайского массажа и напрягал хилые мышцы на открытых пляжных качалках Гоа, курил настоящие кубинские сигары и торчал от китайского опия, страдал от Египетского зноя и ежился от промозглого Лондонского тумана. Объектив моего цифровика запечатлел, наверное, все чудеса света: окруженные песками пирамиды, замшелые ступенчатые храмы ацтеков и майя, змееподобную китайскую стену, живописные развалины Колизея, запорошенные снегом баварские замки, Таджмахал и многое другое. Год пролетел как волшебный сон. Как хорошо быть молодым, здоровым и… конечно богатым! Но в один прекрасный момент я понял, что устал от такого отдыха. Чудеса света, памятники старины, дорогие гостиничные номера, рестораны, пляжи, девочки — попросту наскучили, приелись. Краски потускнели… Ту массу впечатлений, коим я себя подвергал на протяжении последнего года, стоило переварить. Желательно в спокойной и привычной обстановке. Не придумав ничего лучшего, я решил навестить родителей, проживающих в небольшом поселке. Ну и погостить у них несколько месяцев, наслаждаясь степенной сонливостью жителей российской глубинки. Желания возвращаться к себе в городскую квартиру у меня не возникало. К тому же не хотелось даже случайно столкнуться с облапошенными криминальными авторитетами. Неизвестно еще, чем закончились их поиски. Хотя… прошел уже целый год… Может смирились с потерей?

— А ты бы смирился? — спросил я сам себя. — То-то же! Лучше не рисковать!

— Но у тебя же есть чудесное колечко, — подзуживал внутренний голос. — С его помощью ты в любой момент можешь свалить в спасительную альтернативку!

— А кто мешает подстрелить меня издалека, когда я этого не жду? А потом с моего хладного тела…

— Все-все, убедил! Делай, как знаешь! — внутренний подстрекатель сдался и замолчал.

От аэропорта до поселка меня быстро домчал улыбчивый таксист-балагур. Всю дорогу он развлекал меня дорожными байками и бородатыми анекдотами. Ну еще бы, ведь я забашлял ему тройную таксу! Он бы мне еще и сплясал за такие бабки, если бы не сидел за рулем. Наконец, после трех часов езды по трассе, я увидел долгожданный указатель. Белая надпись на синем фоне гласила: пос. Новокачалинский — 3 км. Таксист лихо свернул в сторону поселка и тут же угодил в большую выбоину на дороге. Машину подкинуло, водила выругался, костеря на все лады дорожные службы.

— Скажи мне, — риторически спросил он меня, — почему, как только съедешь с федеральной трассы — так дороге трындец?

— Да не расстраивайся ты так, — рассеяно произнес я, поглядывая по сторонам, — я тебе еще подкину… Сверх обещанного.

— Таксист тут же повеселел, забыв о неприятностях.

— Спасибо, старина! С деньгами сам знаешь — когда густо, когда пусто! Иной раз и копейке рад.

— Знаю, — согласился я. — Сам до недавнего времени так же страдал…

— А потом? — заинтересовался водила.

— Потом? — я задумался на секунду. — Потом просто повезло. Случайность. Свалилась большая халява, как мой корешок говорит. В один прекрасный миг проблемы с бабосами закончились.

— Эх, мне бы так! — завистливо произнес водила. — А если не секрет, на чем поднялся?

— Да так, копеечное вложение обернулось большой прибылью, — туманно ответил я.

— Вложение? — водила почесал лысеющую голову. — Биржа что-ли?

— Почти.

— У меня знакомый есть, так вот у него свояк тоже на бирже поднялся. Форекс называется. Прямо из дома с компа работать можно. Так вот он…

Я рассеяно кивал, не слушая болтовню водителя. За окном автомобиля проплывали памятные места моего детства. Вот в этом озерке, совсем заросшем ряской, мы купались с друзьями. Правда тогда эта лужа была почище и не смахивала на болото. В бетонных водостоках под дорогой мы ловили сапогами головастых ротанов. А вот по этой разрушенной узкоколейке когда-то возили с карьера щебень. И мы, чтобы не идти домой пешком, на ходу забирались на груженые платформы (благо состав на этом участке притормаживал). А вот тут…

— Вот черт! — таксист громко выругался, выдергивая меня из воспоминаний. — Чем несет? Воняет каким-то дерьмом, — пояснил он свою реакцию.

— А, — усмехнулся я, — вот в чем дело! На сопке длинные бараки видишь?

— Ну?

— Это птичник! Надо же, до сих пор работает, — удивился я. — Нас в школе частенько работать на птичнике заставляли…

— Птичник далеко, а вонища… — покачал головой таксист. — Как там люди работают?

— Да нормально работают — принюхались все давно. А воняет здесь потому, что ветер в нашу сторону дует…

— Ты бы заранее предупредил, я бы окна закрыл, — попенял мне таксист.

— Так я ж давно в этих краях не был. Забыл уже…

— А ты чего сюда? В гости?

— Родители у меня тут живут. Я здесь вырос… После школы в город умотал… Институт, работа, суета…

— Родителей давно не навещал? — спросил водила.

— Давненько, — признался я. — Лет десять здесь не был…

— У! — присвистнул таксист. — Родителей беречь надо…

— Согласен, других не будет. Поверни вот здесь, у светофора, — попросил я. — Почти приехали.

За время моего долгого отсутствия поселок почти не изменился, разве что в районе частного сектора выросло несколько новых пятиэтажек. Мы миновали центральную площадь, где все так же высился памятник погибшим героям, увенчанный рубиновой звездой. Дом культуры, на фасаде которого красовалось красное знамя со знакомым до боли профилем бессмертного вождя, не изменился ни капельки. Разве что над черным ходом, ведущим в спортзал, теперь висела цветастая вывеска, украшенная бумажными фонариками.

— Китайская кухня, — вслух прочитал я. — Узкоглазые уже и сюда добрались.

— А где ж их нет? — хохотнул таксист. — Анекдот про то, сколько будет стоить в Америке бутылка пепси после ядерной войны, слышал?

— Слышал, — отмахнулся я. — Старый анекдот.

— Старый, — не стал спорить водила, но правильный! На Дальнем Востоке скоро придется китайский учить. Там этого добра…

— Заворачивай во двор этой хрущевки, приехали, — распорядился я. — Остановишь возле второго подъезда.

Таксист вывернул руль, осторожно проехал по глубокой луже и остановился там, где я попросил.

— Держи, шеф! — я щедро заплатил за проезд.

Водила быстро пересчитал деньги.

— Спасибо, командир! — расчувствовался мужик. — Если нужно будет в город — звони! Подскочу…

— Да я и здесь колеса найду, — покачал я головой.

— На всякий случай запиши телефон, — настоял таксист. — Вдруг понадоблюсь.

— Диктуй, — я достал сотовый и забил номер таксиста в телефонную книгу.

— Ну, бывай! — водила протянул руку.

— И тебе не хворать! — ответил я предложенным рукопожатием. — Багажник открой — сумки заберу.

Выгрузив мои нехитрые пожитки, таксист уехал. Я постоял, вдыхая полной грудью аромат родного двора, а затем уселся на лавочку возле подъезда. Закурил. Потихоньку на поселок опускались сумерки. К моему большому удивлению лавочки перед подъездами были пусты. А раньше их по вечерам оккупировали бойкие старушки. Померли все что ли? Двор же не претерпел сколько-нибудь существенных изменений. Та же детская площадка с покореженными ржавыми качелями, беседка, зияющая прорехами в стенах, вездесущие гаражи… Только деревья стали выше и толще, а от некоторых остались только пеньки. Бросив окурок в лужу — урн возле подъездов как-то не наблюдалось — я зашел в подъезд. Мне показалось, что он стал маленьким и неказистым. Раньше подъезд мне казался другим… Или это я вырос? Я, не торопясь, поднялся по лестнице и остановился перед знакомой дверью. Дрожащей рукой нашел кнопку звонка и нажал её. В квартире заиграла мелодия. Такая же, как и в далеком детстве.

— Кто там? — вслед за звонком раздался до боли знакомый голос — мама.

— Я! — неожиданно хрипло прозвучал мой голос.

— Кто? — переспросила мама.

— Я, мам, я…

Дверь распахнулась, на пороге стояла постаревшая мама. Я невольно отметил, что за прошедшие десять лет она сильно изменилась.

— Сереженька, сынок! — воскликнула она, узнав блудного сына. — Наконец-то дождалась!

Она расплакалась, упав мне на грудь.

— Леночка, кто там? — услышал я доносившийся из комнаты голос отца. — Кто пришел-то?

— Сережка приехал! — утирая слезы, произнесла она.

— Серега? — не поверил отец, выскакивая в прихожую.

— Ну, здравствуй, пап… — сглатывая застрявший в горле ком, сказал я.

Отец тоже сильно постарел. Раньше я никогда не видел его в очках. А теперь он стоял, смотря на меня увеличенными толстыми линзами очков глазами.

— Серега, засранец! — произнес отец и крепко сжал меня в объятиях. — Не мог раньше приехать? Хоть бы позвонил, — укорил он меня. Но его глаза светились счастьем. — Мать вон чуть в обморок не грохнулась, тебя увидев…

"Гад же я все-таки, — на душе было муторно, — столько времени не мог навестить родителей! А ведь роднее их у меня нет никого!"

Через пол часа мы сидели за наспех собранным матерью столом. Отец степенно наполнил стопки:

— Ну, сынок, за встречу! И чтобы такие встречи почаще, чем раз в десять лет…

— Простите меня, балбеса! — виновато произнес я. — Обещаю, что теперь все по-другому будет!

— Ладно, Серега, не будем о грустном, — предложил отец. — Просто нас не забывай…

— Надолго приехал, Сереженька? — мама уже успокоилась и держалась молодцом.

— Ну… — я задумался для виду, хотя уже давным давно все решил. — Пару-тройку месяцев погощу.

— Серьезно? — обрадовано воскликнул отец.

А мама даже всплакнула от счастья.

— А как же твоя работа? — спросила она, промокая слезы салфеткой.

— А работать, мам, я могу где угодно, даже здесь…

— А что за работа такая? — полюбопытствовал отец.

Хорошо, что я заранее подготовился к этому вопросу. Правда, врать родителям не красиво, но не могу же я правду сказать! Еще подумают, что свихнулся сынок. Я долго думал, чего же такого наплести, чтобы как можно правдоподобнее выглядело. А помог мне, сам того не ведая, таксист-балагур. По дороге он мне рассказал, что родственник его друга поднял на бирже Форекс целое состояние. На этого родственника мне было, конечно, наплевать. Но тема с биржей засела в мозгу. Несколько лет назад я тоже пытался играть на Форексе, но ничего путного из этого не вышло. Но теорию я помнил, как управляться с терминалом — тоже. Так что пыль в глаза пустить — как два пальца об асфальт.

— Я теперь, пап, трейдером работаю, — сообщил я родным.

— Трейдер? А что это за зверь такой? — удивился отец, разливая по стопкам ароматный коньяк, привезенный мной из Франции. Знали бы они, сколько стоит эта бутылочка "Хенеси".

— Один человек, заработавший на этом деле миллионы, называл себя валютным спекулянтом…

— Спекулянтом? — не поверил отец.

— Сереженька, да как же это? — всполошилась мама.

— Да не переживайте вы так! — улыбнулся я. — Это не то, что вы подумали. Я не стою возле обменников с валютой в руках, не заламываю купюры, не впариваю фальшивки. Негативный оттенок самого понятия спекуляции — это эхо совдеповского стиля жизни. Все нынешние торговцы и коммерсанты занимаются спекуляцией: подешевле купил, подороже продал. Я покупаю и продаю валюту. Я — биржевой игрок.

— Игрок? — мама всплеснула руками. — Сереженька…

— Мам, я не играю в казино. Я играю на бирже. Это разные вещи! В казино выигрыш — чистая случайность. А для выигрыша на бирже требуются знания! Экономические, политические… Чтобы прогнозировать движение валют нужно понимание самого процесса. Существуют методы волнового анализа, технического анализа, да и еще масса всего другого. У меня ушло несколько лет, чтобы овладеть… Зато теперь я могу не задумываться о деньгах, у меня нет начальства, я свободен: хочу — работаю, а нет желания — бью баклуши. Кстати, вы деньги, которые я в прошлом году высылал, пристроили?

— Сереженька, сумма слишком крупная, — слегка помявшись, ответила мама. — Мы как-то побоялись их тратить…

— Мам, вы чего, дом так и не купили?

— Купили, — поспешно ответила мать. — Помнишь, где дед твоего одноклассника Суханова жил? Вот соседний мы и взяли. Место хорошее, домик добротный…

— Место действительно хорошее, — согласился я. — Только предполагалось, что вы купите добротный коттедж с центральным отопление и удобствами, а не хижину дяди Тома с деревянным туалетом! Вы же мечтали об этом! Так вот, мечты когда-нибудь сбываются! А моих средств сейчас хватит, чтобы выстроить в глуши настоящий небоскреб!

— Серега, а зачем нам небоскреб! — отец подмигнул мне, наливая очередную стопку.

— Да это я так, к слову пришлось. Значит так, участок хороший. Сносим старую халупу, а на ее месте строим настоящий дом. Пары-тройки этажей будет достаточно?

— Сдурел совсем, — опять всплеснула руками мама. — Куда нам три этажа?

— А вдруг я женюсь? Дети пойдут, где мы гостить будем? В вашей хрущевке и так не развернуться… К тому же вложения в недвижимость — самая лучшая трата денег.

— Ой-ли! — не удержалась от едкого замечания мама. — Ты жениться собрался? Да у меня такое чувство, что внуков мы не дождемся! Тебе уже сколько лет?

— А то ты не в курсе? — усмехнулся я.

— Да в том-то все и дело, что в курсе! Знаешь поговорку: в тридцать лет жены нет, и не будет…

— Зато насчет денег я эту поговорку отработал досрочно! — парировал я.

— Ох, — мама вздохнула, — если бы все в мире мерялось деньгами. Счастье-то не купишь…

— Ладно, давай-те не будем о грустном, — предложил я. — Хотите, фотки покажу, где я за этот год побывал?

— Еще бы! — в один голос воскликнули родители.

Я подключил цифровик телевизору и занялся демонстрацией. Родители ахали и охали, рассматривая снимки.

— Слушайте! — вдруг хлопнул я себя по лбу. — А почему бы вам не съездить куда-нибудь? Вы ж кроме своего Новокачалинска и не были нигде!

— Как это не были? — обиделся отец. — В Москве были, в Ленинграде… В Сочи один раз по профсоюзной путевке ездили. Ну… это еще при социализме было…

— Завтра же съезжу в город и куплю вам путевку! Для начала хотя бы в Египет…

— Сынок, а как же огород? Картошку копать скоро… — нашла причину для отказа мама.

— Да куплю я вам хоть тонну картошки!

— Так то ж наша, экологически чистая…

— Тогда бичей найму, они за пару флянцев и закуску весь огород перекопают!

— Нет, сынок, разберемся с огородом, тогда и подумаем над твоим предложением.

— Хорошо! — сдался я. — Поедете осенью или зимой. Так даже прикольнее: из зимы в лето. Чего вам на пенсии еще делать? А так хоть мир посмотрите.

— Ну, не знаю я, не знаю, — разволновалась почему-то мама. — Стары мы уже для таких путешествий.

— Да какое, — возмутился я. — Все будет оплачено по высшему разряду. Вас на руках носить будут…

— А что, мать, — вдруг поддержал меня отец, — Серега дело говорит! А то так и помрем с тобой, нигде не побывав.

— Ну, ты, отец, раздухарился! — фыркнула мать. — Не много ли на грудь сегодня принял?

— Скажешь тоже! Много! Я с сыном десять лет не виделся — право имею!

— Я тоже долго его не видела. Но это не повод надираться!

— Мамулёк, мы пропустим еще по паре стопочек и спокойно ляжем спать! — настаивал отец.

— Эх, мужики, мужики… — в голосе матери послышалась горечь.

— Мам, ну правда, не собираемся мы надираться! — вступился я за отца. — Еще по чуть-чуть, и на боковую.

— Ай, ладно! — мама махнула рукой. — Пейте! Сейчас я еще пельменей принесу.

Улеглись мы далеко за полночь, за прошедшие годы появилось столько тем, о которых стоило поговорить с родителями. Мы вспоминали прошлое, рассматривая старые пожелтевшие фотографии. Помянули ушедших от нас родственников.

— Все! Давайте спать! — наконец решительно заявила мама. — Еще успеете… Сынок, я тебе уже постелила.

— Спасибо, мам! — я поцеловал её в щеку. — Спокойной ночи!

Прохладные простыни приятно освежили уставшее тело. Я закрыл глаза и расслабился. Я дома! Здесь все напоминало о прошлом. О девстве, отрочестве, юности. Все вокруг было привычным. Звуки, запахи. Словно и не пробегали годы. В полудреме мне казалось, что я вернулся назад во времени. Наступит утро, и нужно вновь будет идти в школу… Там я вновь встречу своих старых друзей… И все будет замечательно… Разве может быть по-другому?

* * *

Солнечный луч коснулся моих закрытых век. Я недовольно зажмурился и перевернулся на другой бок — вставать не хотелось. Я полежал в постели еще с минут десять, но заснуть мне больше не удалось. Выспался. К тому же чувствовал я себя после вчерашних обильных возлияний просто превосходно. Вот что значит хороший коньяк. Я приподнялся на локтях и слегка потряс головой. Со мной уже такое бывало: пока лежишь спокойно, вроде бы все хорошо… А вот только пошевелишься — амба, башка лопается как перезревшая тыква. Но в этот раз пронесло! Только в теле какая-то странная легкость. Так хорошо я себя уже давно не чувствовал! Ничего не болит, не ноет. Видимо, домашняя обстановка способствует. Дома, говорят, и стены помогают! Ладно, хватит валяться! Я вылез из-под одеяла, скинул босые ноги на пол и, позёвывая, уселся на краю кровати. Что-то не так! А что не так понять спросонья я не мог. У меня всегда утром голова плохо варит. Что же все-таки не так? А! Вот оно! Я с недоумение разглядывал цветастые ситцевые труселя а-ля семейники. Я хорошо помнил, что вчера после душа одевал свои фирменные от Кельвина Кляйна, коих в избытке прикупил в Париже. А от этих, ситцевых, за версту несет махровой совдепией. Странно все это… Хотя, чего странного? Накушались мы с батей вчера отменно. Странно, что голова не болит. Я вообще-то спиртное плохо переношу. А после вчерашней дозы чтобы как огурчик? Хм… Может, все-таки дело в коньяке? Но что-то все равно не так. И дело здесь совсем не в труселях. Потирая глаза кулаками, я поднялся и пошел в туалет. Нет, черт возьми, я так прекрасно себя не чувствовал уже сто лет! В прихожей я остановился. Не понял? Мебель, обои, входная дверь — все было другим! Нет, я прекрасно помнил и этот одежный шкаф, и эти обои, и эту обшитую коричневым дерматином дверь. Только прихожая так выглядела во времена моей юности — лет двадцать назад. Забыв о туалете, я метнулся на кухню. Во дела! Газовая плита, тогда как газ в поселок перестали подавать лет десять назад, старенький однокамерный тарахтящий, словно трактор холодильник "Саратов", а вчера я собственными руками доставал "Хенеси" из большого двухкамерного "Стинола". А в углу… У меня даже перехватило дыхание. В углу маленькой кухоньки раскорячился большой дровяной титан. Когда-то, давным давно, в мои обязанности входило обеспечение этого монстра дровами. Да-да, чтобы помыться под горячим душем, или принять ванну, титан нужно было растопить. Дрова я таскал с пилорамы леспромхоза, расположившего прямо за дворовыми гаражами. Но леспромхоз приказал долго жить лет пятнадцать назад, после этого отец снес титан. А вместо него через некоторое время установили электрический "Аристон". Горячего водоснабжения в нашей хрущевке никогда не было. Так что же это выходит? Меня прошиб холодный пот. Неужели вчерашние грезы перед сном о прошлом сыграли со мной такую шутку? Я поднес левую руку к лицу. Перстень никуда не делся.

— Фух! — я смахнул со лба пот. — Значит не все потеряно!

Если колечко со мной, значит, я могу вернуться обратно! Знать бы только, куда меня занесло… Вернее когда? Я порыскал глазами по кухне — где-то здесь всегда висел календарь. Он нашелся над холодильником. Обычный отрывной календарь, вот только дата на нем… 31 августа 1989 года! Нифига себе! Меня отбросило назад на двадцать лет! Вот это номер отколол со мной перстенек! Стоп, а как же я? Мать с отцом, наверное, сейчас на работе. А вот когда они вернуться… Сюрприз будет! Ведь они сейчас чуть старше меня! Тихо, без паники! Я скосил глаза и вновь посмотрел на свои ноги. Вот что было не так с самого начала! Мои ноги толще, да и волосатее на порядок, чем те, которые тоже мои… Дьявол! Я совсем запутался!

"Зеркало! — пришла мысль. — Срочно!"

В прихожей на стене висело большое, во весь рост, зеркало. Остановившись напротив него, я невольно присвистнул: из зазеркалья на меня ошарашенно пялился взъерошенный подросток. Мама родная, неужели это я? И куда только подевался мой пивной авторитет? Живот был подтянутым и плоским. Видны были даже кубики брюшного пресса! А вот ручки, конечно хиловаты! Ну да, я же начал качать железо только в институте. Ух ты, исчезла проявившаяся года четыре назад плешь, исчезли залысины. Я стал обладаем довольно приличной шевелюры. Дела-а-а! Я задумчиво потер подбородок — гладкий, словно у младенца! А я, грешным делом, уже привык к своему, заросшему жесткой кабаньей щетиной, которую нужно скоблить не реже, чем раз в сутки. Мои щеки теперь были покрыты мягким юношеским пушком… Прикольно, блин! Теперь секрет хорошего самочувствия мне стал понятен. Во первых: это тело не потребляло вчера алкоголь. Во-вторых: я помолодел на двадцать лет! Все мои болячки, нажитые в период бесшабашной жизни, исчезли без следа! Можно сказать, что организм у меня сейчас с иголочки. Силенки, правда, не те… Разве можно сравнивать шестнадцатилетнего пацана с мужиком, разменявшим третий десяток?

"Ладно, харе балдеть! — подумал я. — Пора возвращаться…"

Я сосредоточился, стараясь возжелать… Хрен тебе! Ничего не произошло: я до сих пор в 1989 году в теле шестнадцатилетнего подростка. Черт! Я попытался перенестись обратно еще раз, но попытка вновь провалилась. Ладно, я не очень-то расстроился: ведь переход в альтернативный мир без людей тоже дался мне не с первой попытки… Кстати, а если… Комната подернулась дымкой и изменилась. Получилось! Я хлопнул себя ладонями по голым ляжкам — одеться я до сих пор не удосужился. Я огляделся: да, именно в этой квартире я заснул вчерашним вечером. За одним лишь исключением: эта квартира принадлежала параллельному миру без людей.

— Так, а теперь в нормальный мир! — сказал я, привычно перемещаясь.

И что вы подумали? Я вновь очутился в квартире родителей образца 1989 года. Вот попандос! В чем же дело? В альтернативку я прошел без проблем, а вот моя реальность оказалась почему-то закрытой. Может быть, я подсознательно не хочу возвращаться обратно, поэтому и желание мое не оформилось, как следует. Ведь и в прошлый раз было то же самое: пока Панкратыч меня не напугал, как следует, я и в альтернативку-то не мог переместиться. Ладно, со временем разберемся! Может к тому моменту сформируется настоящее желание вернуться… Либо что-нибудь произойдет! Ох уж мне эти приключения! А побывать в прошлом все-таки интересно! Вспомнить, как это было на самом деле. Утолить, так сказать, ностальгическую жажду. Я прошел обратно в комнату и поискал взглядом одежду — я до сих пор шлялся по квартире в веселых ситцевых семейках. И где же она? Штаны — синие треники с тонкими белыми лампасами, производства Биробиджанской швейной фабрики, и белая футболка с коротким рукавом и синим ромбиком "Динамо", обнаружились под кроватью. По всей видимости, я, тот молодой и не разумный, в чьем теле я сейчас обитаю, не утруждал себя аккуратным развешиванием вещей перед сном, а просто скидывал одежду и запихивал её под кровать. Блин, а я ведь уже и забыл. Было дело, было! Я с некоторой долей брезгливости оглядел неброскую одёжку. Футболка еще туда-сюда, а вот пузырящиеся на коленях треники меня как-то не воодушевляли. А чего ты хотел, батенька, — одернул я сам себя, — время такое! Во времена тотального дефицита перебирать одежкой бессмысленно! Родители у меня были люди простые, а чтобы одеваться мажорно — нужен большой блат. А времена доступных китайских "Адидасов" еще не подошли… Китайских? Я припомнил, что вчерашним вечером видел вывеску — Китайский базар. Буквально в ста метрах от дома в бывшей конторе леспромхоза. Я мгновенно переместился в альтернативку и выскочил из принявший обычный вид квартиры. Люди на улице отсутствовали, как и положено этому миру. Базар был именно там, где я его и заметил. Я заскочил внутрь и пошел вдоль заполненных китайским барахлом прилавков. Повозившись немного, я подобрал себе черный спортивный костюм "Адидас" с пепельно-серыми полосками. В тон костюму — черные кроссовки. В таком прикиде я буду первый парень на деревне! Факт! Да, до таких фасонов и фактуры еще далеко. Я взял с прилавка большой пакет и бросил в него пару туфлей, джинсы, несколько футболок и набор труселей. Ходить в ситцевых семейках мне больше не хотелось. Барахло, конечно, скептически оглядел я свои "покупки", надо будет прошвырнуться по поселку и найти магазин поприличнее. Уже покидая барахолку, я прихватил приглянувшую кожаную куртку, подошедшую по размеру. Осень на носу, а она принесет промозглую сырость и дожди. Что о моих приобретениях могут сказать предки, я как-то не думал. Слишком давно я привык отвечать за свои поступки самостоятельно. На улице я заскочил в продуктовый. Наскоро загрузив пакет всевозможными деликатесами (копченые колбасы, красная рыба, сыр, сигареты, коньяк, пару пакетов апельсинового сока) обычными для моего времени, но неслыханно роскошными для социалистической России, я вернулся обратно в квартиру. Затем переместился в 89 год, ибо больше мне переместиться, никуда не удалось. Я пробовал. Не вышло.

"Слегка перекушу, — решил я, — а затем прогуляюсь".

Забросив деликатесы в холодильник, я обнаружил в нем десяток яиц. Я неловко разжег газовую плитку и поискал сковороду. Обнаруженные в духовке сковородки оказались сплошь чугунными или стальными. Не знаю, как вы, а я уже и забыл, как на них жарить. Это надо с маслом, а я привык на тефлоне. Переместившись в альтернативку, я нашел на кухню тефлоновый "Тефал" и вернулся обратно. Вот это другое дело! Я поставил сковородку на огонь, дождался, пока значок индикатор станет равномерно-красным, а затем разбил яйца. И никакого масла, заметьте! Вывалив глазунью на тарелочку, я прошествовал в комнату родителей. Я упал в кресло, поставил тарелочку на журнальный стол и принялся привычно искать пульт от телевизора.

— Вот балбес! — я хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.

На тумбочке в углу комнаты стоял допотопный "Рекорд" в лакированной деревянной обшивке. Этот динозавр не имел пульта! Чтобы его включить, нужно было оторвать задницу от кресла, подойти к телевизору и нажать кнопку. Я воткнул вилку в розетку, раздался утробный гул: еще один анахронизм, — вспомнил я, — стабилизатор. Раньше все телевизоры включались в сеть через стабилизатор напряжения. Вещь достойная, намного действенней хилого сетевого фильтра. Наконец телик разогрелся, и появилось изображение. Я для проформы попереключал каналы — сильно не устал, работающих каналов оказалось два. По одному шел "Прожектор перестройки", по другому — выпуск новостей. Остальные доступные каналы транслировали лишь крупную качественную рябь, сопровождаемую шуршанием эфира. С телеразвлечениями туго. С видео тоже ни в дугу. Если мне не изменяет память, то видяшники с гнусавым переводом как раз в этом времени только начали обживать отечественные видеосалоны. Мало кто из честных граждан совдепии мог позволить себе личный видюшник. Я вспомнил, как первый раз посмотрел в салоне "Терминатора". Причем картинка была черно-белой — пятидесяти сантиметровый отечественный телик не имел декодера, чтобы давать цветную картинку с импортного видеопроигрывателя. Но фильм с Железным Арни, несмотря на дерьмовый звук и отвратное изображение, захватил полностью мое сознание.

"Черт возьми, — думал я после фильма, — и от нас все это скрывали за железным занавесом! Да здравствует гласность и перестройка! Виват!"

Ну а когда на рынок хлынули книги… Это было не передаваемое чувство. Рыночные лотки оказались завалены книгами на любой вкус. И это после книжной голодухи. Я уже учился в институте и читал запоем. Но книжки стоили денег, а где их взять бедному студенту, проживающему в общежитии? Иногда средств не хватало даже на жрачку, чего уж говорить о духовной пище! Сейчас мне стыдно в этом признаваться, но книжки мы банально воровали. Раз в две недели мы устраивали настоящие набеги на большие книжные магазины. В них было проще стащить — лоточники за своим товаром следили не в пример пристальнее. Мы приходили в магазин целой бригадой, человека по три-четыре. И пока двое отвлекали продавцов, остальные набивали книжками сумки. Благо, что в то время никто и слыхом не слыхивал о камерах внутреннего слежения. И охранников в книжных магазинах никто не держал. И это единственное, что я воровал в своей жизни… До недавнего времени. Погрузившись в воспоминания, я не заметил, как слопал яичницу. Я отнес тарелку на кухню и бросил её в мойку. Неожиданно раздался звонок в дверь.

"Кто это?" — мелькнула мысль. К встрече с родителями я еще не был готов.

Я подошел к дверям и заглянул в глазок.

— Вот дела-а-а! — прошептал я себе под нос, наблюдая в глазок своего закадычного "в прошлом" друга — Алеху Патласа.

"В прошлом" потому, что друзьями нам оставалось быть от силы год-два, а потом множество нехороших обстоятельств развели нас в разные стороны. Не превратили во врагов, но и друзьями мы быть перестали. К тому же, в моем настоящем, Патласа уже не было — Алеха умер от передоза наркотиков, ступив на жуткий путь наркомании. Наблюдая в глазок здорового розовощекого парня, у которого, как я знал, не было будущего, мне стало не по себе. В моей душе поселился червячок сомнения: может быть, открыть Алешке глаза? Попробовать изменить неизбежное? Да он просто подумает, что я сбрендил! Нет, такие поступки нужно хорошенько обдумать! Если изменить его судьбу, не измениться ли реальность? "Эффект бабочки" в моем случае не пустой звук. Я тяжело вздохнул: какие еще сюрпризы подбросит мне судьба в лице случайно попавшего в мои руки перстня? То, что мне придется здесь встретить давно ушедших в иной мир людей — факт. И мне придется какое время жить с мыслью, что я могу спасти кого-нибудь из них… По крайней мере до тех пор, пока я не найду способ вернуться обратно в родной мир, в будущее, домой… Заперев эмоции на большой амбарный замок, я открыл входную дверь.

Алеха ворвался в квартиру, едва не сбив меня с ног.

— Сержик, ты чего так долго не открывал? — накинулся на меня Алеха, тряхнув кудрявой головой. — Мы же договорились, что ты ко мне заскочишь с утра!

— Э-э-э, — мямлил я, не зная, что ответить. — Проспал я…

— Ну вот, а меня попрекаешь, что я до обеда дрыхну. А сам-то?

— Да ведь это… — усиленно соображал я. — Завтра ведь в школу… Это… Первое же завтра… Вот и выспаться решил, — наконец нашелся я.

— Да, блин, завтра в школу, — погрустнел вдруг Алеха. — Но зато — это последний, выпускной год! Мы теперь в десятом! Самые крутые в школе. Кстати, ты уже аппаратуру для дискотеки принял? И ключи от загашника… Опаньки! — Алеха, наконец, заметил мой новый прикид. — Откуда такой костюмчик? — в его глазах я заметил тщательно скрываемый огонек зависти. — И кросы новые… Блин, нифига какие классные шузы? Я таких и не видел!

"Еще бы! — я мысленно усмехнулся. — Лет двадцать подождать нужно. И тогда они будут дешевле грязи".

— Блин! Колись, где взял?

Я опять начал мучительно придумывать новую отмазку:

— Это… Отец мед сдал с пасеки… Талоны получил… Вот мать и отоварилась…

— В ОРСе (ОРС — отдел рабочего снабжения) леспромхозовском что-ли?

— Ага! — Кажется, получилось.

— Там чего, новую партию с Японии получили? Был я позавчера в том магазинчике, но таких костюмов и кроссов не видел.

— Я не знаю, мать вчера притащила…

— Блин, а меня талонов не осталось! — расстроился Алексей. — Те, что весной на папоротнике взяли, я на джинсы потратил… Варенки… Блин, ну классное шмотьё! Ладно, погнали?

— Пойдем. Только я ключи от квартиры найти не могу.

— Серж, ты чего? Обалдел от обновок? Вот твой ключ, лежит на полочке возле телефона. Он тут всегда лежит, даже я знаю. Давай, пошли быстрее — времени в обрез!

Я взял ключ и вслед за Патласом вышел из квартиры.