Автономизм

АВТОНОМИЗМ — один из удивительнейших мифов, которые когда- либо порождали левые. Родиной его считается Италия, а изобретателем — профессор Тони Негри, неординарная личность радикальной политики.

Родоначальником А. считается организация «Рабочая автономия», которую обвиняли в связях с «Красными бригадами». Культ террора в сочетании с либертарными ценностями и идеологией классовой войны, поиск «субъекта социальной революции» вне пролетариата, противостояние косному бюрократизму Итальянской компартии и католическому консерватизму сделали А. привлекательным для молодых бунтарей из различных слоев общества, а эффектные акции «городских индейцев» — контркультурного крыла А. — способствовали превращению движения в молодежную субкультуру.

Пока отец-основатель Негри отбывал срок за сотрудничество с «Красными бригадами», его детище в 1980-1990-х годах мигрировало в Германию, где приняло форму сквоттерского  движения, направленного против жилищной политики правящей партии ХДС. При активной поддержке бюргеров, взбешенных рыночными экспериментами консерваторов, А. превратился там в мощную политическую силу.

Сегодня — время упадка, а тактика А. — создание свободных от капитализма зон: молодежных центров, вегетарианских кафе, поддержание самиздата и тактических медиа. Идет интенсивная ассимиляция в социум. Так, структуры, связанные с зелеными, с середины 1980-х систематически оплачивают деятельность экологических инициатив автономов. Кроме того, отсутствие внятной политической перспективы чревато распадом движения. Зеленые и левые социал-демократы предлагают ту же тактику малых дел, что и автономы; традиционные радикальные направления имеют, пусть удаленную во времени, но цель, вместо барахтанья в юношеском максимализме. Посему, повзрослев, автоном идет либо в рядовые избиратели, голосующие за левых, либо в политические активисты. Соответственно, автономы нередко выполняют функции субкультурного «комсомола» для других партий.

А. имел все шансы исчезнуть еще в середине 1990-х годов, когда левые утратили контроль над улицей. Но движение против финансовой глобализации вдохнуло в автономов новую жизнь — под именем антиглобалистов. Например, наследники А., — те парни в белых комбинезонах и касках, которых любят показывать в телерепортажах с мест антиглобалистских потасовок. Называются «Ya basta!» и исповедуют смесь анархизма, марксизма и традиционного либерализма; они еще и экологи, верующие в благотворное влияние Сети на становление демократии.

В России А. стал синонимом анархокоммунизма. Если на просторах между Калининградом и Владивостоком кто-то называет себя автономом — значит, перед вами идейный наследник Кропоткина и Бакунина, подкрашенный западным неомарксизмом.

[В. Задирака]

СМ.: Анархизм , Антиглобализм , Сквот , Социальные Центры , Терроризм .

 

Автостоп

АВТОСТОП (амер. вариант — хичхайкинг) — неконвенциональный способ передвижения в пространстве. Базируется на отказе передвигающегося таким образом индивида от общепринятых услуг пассажирских перевозок, предполагающих оплату проезда в том или ином виде. Основной транспорт А. — тяжелые грузовики, то есть дальнобойщики (дальнобои), преимущественно КАМАЗы; их водители обычно берут попутчиков для компании, чтобы не заснуть за рулем в далеком рейсе, и денег за проезд не требуют. Железнодорожный вариант — передвижение «на собаках», то есть на электричках (раньше с одной ночевкой можно было добраться от Киева до Москвы), после ужесточения пограничного и билетного контроля внутри СНГ крайне затруднился.

С помощью А. передвигаются, как правило,хиппи. Соответственно, наиболее популярен А. был в конце 1980-х — начале 1990-х годов, в расцвет хипповской системы. Путешествовали в основном по трассе M2, связывавшей Москву с Украиной и Крымом, между Москвой и Ленинградом (Санкт-Петербургом), между другими крупными городами. Некоторые смельчаки проходили почти всю Россию, от Петербурга до Иркутска — такой маршрут занимал более недели, а наиболее опасными участками считались территория Татарстана и тайга. С открытием границ советско-российский А. освоил и Европу, где подобный способ путешествия, конечно, распространен давно, еще с 1960-х годов. Сегодня же существует специальный автостопный туризм, с хиппи ничего общего не имеющий.

Для путешествия А. лучше всего выходить ранним утром, когда дальнобойщики как раз отправляются в рейсы. При себе неплохо иметь «стопник» — карту или атлас автомобильных дорог — и спальный мешок, но последнее, зачастую, — лишний груз. Оптимальная точка старта — в районе городской черты, где выезд из города переходит в скоростную трассу. Если повезет, то можно с самого начала поймать грузовик, который идет прямиком в пункт назначения. Но чаще подвозят на 30-40, реже 100-150 километров, весь автостопный маршрут состоит из таких фрагментов. Машины лучше всего ловить на ровном участке, где вблизи нет ни спусков, ни подъемов, ни поворотов. Нежелательны для А. также дожди, холода,менты (как обычные, так и автоинспекторы) и молодежь поселков, расположенных вдоль трассы. Благоприятствуют же — неохраняемые фруктовые сады вдоль обочины, хорошая летняя погода, щедрый водила-дальнобойщик, подкармливающий попутчика в придорожном кафе, и подвернувшаяся вечером копна сена на обочине.

Наиболее запоминается в А. ощущение свободы, оторванности от каких бы то ни было корней и стен. Время исчезает, разливаясь солнечным маревом по раскаленной трассе. Автостопщик пуст и продут пройденными верстами. Нет ни денег, да они и не нужны, ни городов, только обочина и дорога, и небосвод над головой, дающий незримую трещину со звуком возникающего на горизонте грузовика. Поэтика А. — не изгнанничество, но отстранение, не потерянный рай, но рай постоянно обретаемый. Пройденные дороги никуда не пропадают, они, подобно пыли в рюкзаке, откладываются в том, страховочном участке памяти, который потом очень пригодится в безнадежно дождливый день, когда за окном — ничего, кроме мороси, колышущихся проводов и голых ветвей. Состояние А. задолго до его расцвета прекрасно описал Джек Керуак: «Нужно, чтобы мир заполнили странники с рюкзаками, отказывающиеся подчиняться всеобщему требованию потребления продукции, по которому люди должны работать ради привилегии потреблять все это барахло, которое на самом деле им вовсе ни к чему... Передо мной встает грандиозное видение рюкзачной революции, тысячи и даже миллионы молодых американцев путешествуют с рюкзаками за спиной, взбираются на горы, пишут стихи, которые приходят им в голову, потому что они добры, и, совершая странные поступки, они поддерживают ощущение вечной свободы у каждого, у всех живых существ... »

А. — физический уход от кошмара обусловленности, которым скован индивид, каждодневно курсирующий по одной и той же дороге вплоть до смерти. Контроль осуществляется крайне эффективно, путем перемежающегося бреда семьи/ответственности, учебы/карьеры, работы/отпуска. Свобода передвижений при этом ценностном регламенте просто отменяется как понятие. Поездка возможна только по заранее прочерченному и оплаченному маршруту. Напротив, поездка без причин, без зависимости от средств, не «по делам» вызывает подозрение. Такой путешественник третируется как чудак, даже полукриминальный элемент. В крайнем случае, его выбрасывают не только с дороги, но и из жизни — как в фильме «Беспечный ездок». Однако автостопщик всегда выигрывает. Свободу.

[Д. Десятерик]

СМ.: Байкеры , Система , Хиппи .

 

Акция

АКЦИЯ — общая категория, формализующая виды действия в актуальном искусстве и радикальной политике.

В А. способом художественного произведения становится жест, содержанием — действенная провокация и реакция на нее публики и(или) общества. Первые осознанные, идеологически мотивированные А. в искусстве предпринимали футуристы и дадаисты в 1910-1920-х годах,чуть позже — сюрреалисты. После войны А. как в ее политическом, так и контркультурном измерениях была взята на вооружение Ситуационистским интернационалом во Франции, а в 1960-х годах этот способ манифестирования вошел в обиход любого уважающего себя радикала. В искусстве, помимо массового распространения перформансов и хэппенингов, это привело к появлению такого направления, как живопись действия (наиболее яркие представители — Дж. Поллок, Ив Клейн, Р. Мазеруэлл, Ж. Матье, японская арт-группа «Гутай»). Живопись действия ставит в центр внимания не законченное произведение или объект, а сам процесс рисования, способы работы художника, его жесты перед холстом. Для создания картины здесь используются различные, подчас самые неожиданные предметы или способы нанесения краски, кисть может быть заменена и человеческим телом — самого художника либо натурщика. Органичной частью А. является текст ее авторов: пространные комментарии у художников, прокламации у политиков, манифесты и у первых, и у вторых.

С легкой руки ситуационистов А. заняла заметное место и в политической практике, заметно потеснив более привычную форму многолюдной демонстрации. Многие А. уличных протестантов независимо от их воззрений зачастую выглядят как артистические действа. Цель подобной театрализации — вызвать возможно более широкий отклик в СМИ и социуме малыми силами, за счет продуманной режиссуры, шокирующих аксессуаров; политические акционисты взывают не столько к гражданскому сознанию или убеждениям зрителей, сколько к их эстетическим рефлексам и просто чувству юмора. Именно благодаря точным и эффектным А. во второй половине 1980-х годов достигла феноменальной популярности украинская организация Лучи Чучхе; А. «кулинарного терроризма» позволяют, несмотря на репрессии и обструкцию со стороны власти, удерживаться в центре внимания Национал-большевистской партии в России. Крайняя форма искусства действия — террористическая атака, но здесь уже под угрозой оказывается самое суть А., в своем исконном виде не предполагающей уничтожения аудитории.

Ужас, безобразие либо восторг, красота тех или иных А. — суть бесконечные акты одного и того же социокультурного трагифарса, призванного спровоцировать, пусть кратковременный, сбой во всеобъемлющем и унылом спектакле повседневности.

[Д. Десятерик]

СМ.: Боди-арт , Лучи Чучхе , НБП , Перфоманс , Ситуационизм , Флэшмоб , Хэппенинг .

 

Анархизм

АНАРХИЗМ — политическое и этическое учение, сочетающее идеи социального равенства и абсолютной личной свободы.

Парадоксальным образом анархисты, отрицающие всякую приверженность к традиции, любят искать себе родословную и называют своими предшественниками самые далекие движения, от даосов на Востоке до киников на Западе. Однако настоящими родоначальниками А. следует считать Михаила Бакунина и его соратников по Первому Интернационалу. Именно они в полемике с марксизмом, революционным национализмом и буржуазным либерализмом сформировали основы своего коллективистского и при этом глубоко индивидуалистического движения. За более чем 150 лет А. значительно эволюционировал, а его идеи были успешно заимствованы большевизмом,контркультурой и зелеными. Комплекс причин, который обусловил удивительную живучесть и настолько же фатальную неудачливость анархистов, лежит в том, что, в отличие от марксизма и национализма(фашизма), их идеология абсолютно отрицает компромисс с властью или капиталом.

Принципиальная антисистемность А. граничит с сектантством. Так, например, российский исследователь А. Михаил Шубин, полагает, что в Испании в конце XIX — начале XX века это, вопреки распространенному мнению, аскетическое (трезвенническое и вегетарианское) движение выполняло функцию протестантизма в не прошедшей антиклерикального освобождения фундаменталистской христианской стране. Лидеры анархистов демонстрировали отречение от мирских благ и почти религиозную веру, основой которой было практическое деяние, направленное на благо как всех трудящихся, так и отдельной личности. Самый известный испанский террорист Бонавентура Дурутти, согласно легенде, заявлял, что у него нет никакой собственности, которую он бы не отдал товарищам по первому же требованию, кроме персонального револьвера. В своей суровой аскезе и жестокой праведности анархисты были учениками Петра Кропоткина, который на примерах из жизни животных и людей доказывал биологически обусловленную моральность человека, искаженную властными отношениями, государством и собственностью. Так, ортодоксальный А. утверждает, что лишение эксплуататоров и чиновников собственности и власти есть благодеяние в первую очередь для них самих. Лишившись возможности эксплуатировать и угнетать людей, они сойдут с чуждого человеческой натуре пути. Именно такие идеи вдохновляли бомбистов первой русской революции 1905 года на насильственные действия против классово чуждых элементов.

В странах с сильной протестантской составляющей в национальной культуре (США) или переживших радикальное освобождение от гнета церкви (Франция), анархисты, в отличие от Испании, шокировали общественное мнение своим феминизмом и терпимостью к гомосексуализму. Иберийские наследники Кропоткина, напротив, практиковали убийства гомосексуалистов как людей, бросающих вызов природной нормальности, и буржуазных разложенцев.

Пережив ряд революционных экспериментов, закончившихся сокрушительным поражением (Гуляй-польская республика Нестора Махно, испанская революция, боливийская революция в 1950-х годах), А., казалось, должен был сойти на нет. Однако движение «новых левых» извлекло на свет божий старые добрые лозунги. Пережив пик возрождения в середине 1970-х годов, А. продолжал тлеть в тени контркультурных проектов и маломощных федераций до появления антиглобализма (альтермондиализма). «Классические» анархисты тут же заняли самую радикальную нишу в движении. Так называемый «черный блок» в демонстрациях европейских антиглобалистов и одноименная американская коалиция ультрарадикалов в основном состоят из наследников Бакунина, Кропоткина и Сары Голдман. Более умеренные борцы за налог Тоббина (АТТАС) и экологи находят вдохновение для уличных драк с полицией и радикальными союзниками из «черного блока » в произведениях анархистов прошлого, экономистов-кейнсианцев, либералов XVIII века и публицистике троцкиста Джорджа Оруэлла. Сейчас можно утверждать, что после краха социализма идея анархии с ее моральным, а не историческим, как в марксизме, обоснованием революции обречена на стабильное существование или, по крайней мере, на очень медленное умирание. Да и полуторавековая история А. доказывает, что в разных формах он будет существовать до тех пор, пока есть государство.

В России и СНГ А., после большой сталинской прополки и работы прочих «садовников», расцвел вновь во времена Горбачева. Первые, еще общесоюзные объединения КАС (Конфедерация анархо-синдикалистов) и АДА (Ассоциация движений анархистов), насчитывавшие тысячи сторонников чуть ли не в сотне городов СССР (по данным адресной книги входившей в АДА Инициативы революционных анархистов), по большей части распались уже к середине 1990-х годов. Самым крупным на данный момент является «Автономное действие», имеющее представительства в основных регионах России, на Украине и Армении, а также союзников в соседней Белоруссии, где анархисты немногим уступают в популярности большинству оппозиционных партий. Сплочению постсоветских анархистов способствовали и репрессии: «краснодарское дело» (попытка покушения на губернатора края) и «дело Новой революционной армии». Если власть действительно стремилась запугать наследников Махно, то эффект достигнут обратный. Впрочем, в СНГ А. выступает не как реальная политическая сила, а как нонконформистский способ жизни, приобщение к которому происходит через принятие некоего набора культурных ценностей. Не имея ясной программы действий, организации отечественных анархистов становятся кузницей кадров для групп коммунистических радикалов.

Различные арт-группы так или иначе апеллировали к ценностям анархии. На сегодня же наиболее близким к А. художественным и культурным проектом является сайт Олега Киреева, посвященный «анархо-ориентализму», тактическим медиа, оценке политической и культурной ситуации в условиях борьбы с глобализацией.

[В. Задирака]

СМ.: Антиглобализм , Зеленые , НБП .

Петр Кропоткин (1842, Москва — 1921, Димитров Московской губ.). Князь, из семьи генерал-майора. Обучался в Пажеском корпусе, камер-паж Александра II. Отказавшись от придворной карьеры, стал казачьим офицером, исследовал Восточную Сибирь и Дальний Восток. В 1867 году выходит в отставку и служит чиновником в Статистическом комитете, параллельно изучает математику в Петербургском университете. В 1872 году, во время поездки в Швейцарию, вступил в Первый Интернационал. По возвращении в Россию занялся пропагандой среди рабочих. В 1874 году первый раз арестован. В 1876 году бежал из-под стражи в военном госпитале и эмигрировал. За рубежом становится самым авторитетным теоретиком анархизма. Кроме собственно политических работ, пишет и издает труды по биологии,географии, геологии, этике, социологии и истории. Пытается подвести под этическую доктрину анархизма научную базу: взаимопомощь и солидарность органически свойственны живым существам, и анархия просто раскроет благое начало в человеке. В эмиграции регулярно подвергался преследованиям за свои убеждения. В Россию вернулся в 1917 году после Февральской революции. Октябрьский переворот в целом принял, но с 1918 года оппонировал Советам, критиковал большевиков за политику террора, отстаивал права свободной прессы, неоднократно встречался с Лениным, чтобы склонить последнего к смягчению репрессий и добиться освобождения своих последователей из тюрем. Когда Кропоткин скончался, большевики согласились выпустить анархистов на волю... под честное слово, на один день, на похороны.

Михаил Бакунин (1814, село Премухино Тверской губ. — 1876, Берн, Швейцария). По образованию артиллерист. Член кружка Станкевича, друг Белинского. В 1840 году отправляется за границу. Сближается с Прудоном, принимает участие в европейской революции 1848-1849 годов,руководитель Дрезденского восстания. В 1850 году приговорен к смертной казни,замененной пожизненным заключением, в 1851 году выдан российским властям. Отбывал наказание в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, в 1857 году отправлен в Сибирь, откуда бежал. Через Японию и Америку добрался до Лондона. Примкнул к Интернационалу, поссорился с Марксом и до конца дней полемизировал с марксизмом. От радикального демократа эволюционировал в сторону анархизма,создал теорию безгосударственного социализма. Исповедовал демократический панславизм, активно выступал в защиту права на самоопределение малых славянских наций. Оказал влияние на формирование народнического движения.

 

Андерграунд

АНДЕРГРАУНД (от англ. underground — подполье, подземелье) субкультура (сеть субкультур), носители которой исповедуют взгляды и способы творчества, оппозиционные сложившейся, поддерживаемой и принимаемой социумом официальной/массовой культуре, в координатах этой оппозиции называемой мейнстримом, реже — оверграундом.

Понятие А. появилось после Второй мировой войны, когда было поставлено на промышленную основу производство развлечений, как традиционных (театр, литература, живопись), так и относительно новых (кинематограф, эстрадная музыка). Многомиллионное тиражирование книг и грампластинок, усиленное средствами радио и телевидения, стремительно создало своеобразную диктатуру потребителя. Заказчиком и властителем в ней выступает некий безликий субъект, который требует и покупает именно эту, а не другую песню на грампластинке (по радио), именно эту, а не другую книгу, смотрит именно этот фильм. Конечно, «модных» песен, грампластинок, книг, фильмов производится превеликое множество. Но это иллюзия выбора: в таком потоке индивидуальное своеобразие автора стирается. По сути потребители вынуждены выбирать между вариациями одного, усредненного, стандартизированного культурного продукта.

Таким образом, андерграундное — не значит маргинальное. Просто любителю классической музыки бессмысленно даже включать приемник, чтобы найти хотя бы одну БМ-станцию, удовлетворяющую его вкусам. Поклонник артхауса не имеет шансов провести интересный вечер в кинотеатре большой прокатной сети, перегруженной голливудским попкорном. Заядлому книгочею придется предпринять немало усилий, чтобы откопать желаемый фолиант среди развалов макулатурных покет-буков («карманная книжка» — формат развлекательной литературы). Одним словом, права субкультурных меньшинств неуклонно игнорируются ради роста прибыли за счет максимального оглупления аудитории.

В качестве реакции на такое положение вещей и возникает А. Как понятие, подкрепленное соответствующими структурами, контркультурное подполье проявило себя в 1960-е годы. В первую очередь это касалось рок-музыки. Когда крупные звукозаписывающие компании начали активно работать в этой области, вознося до уровня мегазвезд одних исполнителей и игнорируя других, А. расцвел по-настоящему. В первую очередь это касалось, конечно же,кислотного подполья — рок-групп, вдохновлявшихся идеями Тимоти Лири и Кена Кизи, таких, как Grateful Dead. ЛСД-вечеринки этой, во всех отношениях замечательной компании, давно вошли в хрестоматии по эпохе 1960-х годов. Даже в относительно открытом обществе, как американское, андерграундная позиция давала возможность высказываться и действовать, не оглядываясь на многие, тогда еще существовавшие условности. Чем упорнее администрация пыталась не замечать поднимавшегося пацифистского, антирасового, психоделического движения, тем сильнее оно становилось. В конце концов, произошло то, что и поныне служит моделью для любых подпольщиков: пассионарность А. превозмогла сдерживающие факторы. Подполье разразилось политической,сексуальной, наркотической,этнической революциями, как в США, так и в Европе. Знаменитый лозунг Сорбонны 1968 года: «Будь реалистом, требуй невозможного» — типично андерграундный. И, вполне закономерно, что многие идеи А. были восприняты и усвоены социумом, а многие подпольщики (те из них, кто выжил) благополучно интегрировались в оверграунд. Вызвав, в свою очередь, новую волну сопротивления.

В СССР любое подполье, даже самое эстетизированное, неизбежно принимало оттенок политического. То есть деятели советского А., будь то художники, рок-музыканты, писатели либо новые левые, желавшие быть «краснее» КПСС, рисковали гораздо больше, нежели их сверстники на Западе. Но зато и А. носил более принципиальный характер. Противостояние официозу обретало романтический, даже театральный модус, требовало сильнейших страстей, героев и жертв, предателей и палачей. Редчайшие появления «на поверхности», как правило, приводили к скандалам и репрессиям. Потому советский А. обжил пространство домашнего салона, сосредоточившись преимущественно на квартирах, кухнях и дачах, в отличие от западного, имевшего опору в частных клубах, заброшенных ангарах, паровозных депо и на фермерских полях. В какой-то момент сложилась парадоксальная ситуация — в А. оказалось все мало-мальски интересное из литературы, академической и рок- музыки, изобразительного искусства. Традиционная операция замещения была возможна не в силу талантов подполья, но только лишь с ослаблением государства. Острое оппонирование донельзя закалило советский А., сделало его суровым и даже во многих отношениях жестоким — что проявилось, когда начали массово печатать, к примеру, тексты Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева, Эдуарда Лимонова. Более того, и поныне в русскоязычных странах существует немало этических и эстетических табу, благотворно влияющих на пополнение подполья. Жесткость и бескомпромиссность предыдущего поколения хорошо усвоена и нынешними экспериментаторами.

На Западе же ситуация принципиально иная. Шоу-бизнес достиг небывалой мобильности, и А.там просто не успевает пополняться достаточным количеством людей и концепций — все мало-мальски интересное очень быстро замечается и ставится на поток. При этом структуры, которые могли бы поддержать движение, — небольшие аудиолейблы, независимые издательства — заведомо проигрывают крупным корпорациям, стремящимся узурпировать весь рынок. Энергия сосредотачивается на социальном, не слишком продуктивном направлении, в сквотах либо социальных центрах, либо в борьбе с нормами политкорректности.

Впрочем, наличие непослушного, таинственного и пугающего Другого за (под) границами либерального миропорядка — очень продуктивный фактор. Где террорист — там и непротивленец, где рассвирепевший араб — там и рефлексирующий белый. Поэтому Россия, как раз размещенная на линии напряжения «Запад — Восток», или, точнее, «золотой миллиард — третий мир», густонаселенными подвалами оскудеет не скоро.

[Д. Десятерик]

СМ.: Другая Проза , Кислота , Мейнстрим , Панк , Самиздат , Сквот , Социальные Центры , Срамной Рок , Цензура .

 

Антиглобализм

АНТИГЛОБАЛИЗМ — совокупность движений, выступающих против глобального капитала и нового мирового порядка.

Когда рухнула Берлинская стена и распался СССР, антикоммунистическая истерия перешла в антикоммунистическую эйфорию. Однако лишенное интенсивной критики слева западное общество не заметило, как демократия превратилась в элемент биржевой игры. Правительства перестали быть настоящей властью, вынужденные действовать в рамках, установленных международной анонимной бюрократией. Самыми влиятельными людьми оказались не президенты, премьеры и канцлеры, а Билл Гейтс, Джордж Сорос или Тед Тернер, то есть люди, которых никто не избирал.

Нельзя сказать, что интеллектуалы не осознавали происходящего. Американский политолог Ноам Хомский писал о «Новом имперском порядке» сразу после краха СССР, но чудака, считавшего не только Советы, но и Штаты «империей зла», никто не принял всерьез. Гром грянул после мексиканского финансового краха начала 1990-х годов, следствием которого стало удачное развитие восстания сапатистов к югу от границы США. Парни в масках, говорившие от имени традиционных сообществ, озвучили новую критику всемирного капитала. Факты было невозможно игнорировать, и воспрявшая левая интеллигенция Франции бросилась на защиту идеалов гуманизма, демократии и благосостояния пролетариата и мелкой буржуазии. Из интеллектуальной игры парижских интеллектуалов и американских университетских преподавателей А. превратился в массовое движение.

К этому моменту эклектичные и слабые «новые правые» тоже обрели второе дыхание. Ведь дальнейшая глобализация потенциально угрожает не только благосостоянию средних слоев, но горячо любимым неофашистами и неоконсерваторами «традиционным ценностям». Волнения в Сиэтле, Праге, Генуе сформировали движению имидж опасных революционеров, что не совсем соответствует действительности. В стане антиглобалистов, как их окрестили в СМИ, очень разная публика: от анархистов и последователей Троцкого до националистов; экологи, фермеры и профсоюзные активисты. Разношерстное движение давит на международные финансовые структуры, «Большую восьмерку» и крупнейшие корпорации. Атакам подвергаются и местные структуры: Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), Евросоюз. С точки зрения правого крыла региональная интеграция — неплохая перспектива, а всемирные структуры — от лукавого. С другой стороны, организация АТТАС выступает за ограничение финансовых махинаций и отчисление налога с них на нужды развивающихся стран. Они вдохновляются воззрениями экономиста Кейнса, который считал предельно вредным превращение предпринимательства в необязательное приложение к виртуальному финансовому рынку. Левые антиглобалисты выступают и против местной интеграции: их раздражает не свободное движение капитала, а сам капитал. И всех объединяет требование отмены долгов слаборазвитым странам и России и противостояние распространению генетически модифицированных продуктов.

Практически все антиглобалистские направления отрекаются от названия А., поскольку, согласно их взглядам,глобализация — процесс непреодолимый. И цель их акций, нередко сопровождающихся мордобоем, — демократический мировой порядок. После 11 сентября 2001 года А. пережил глубокий кризис, поскольку теперь третий мир видится европейскому обывателю не безобидным индусом, жалующимся на нестабильность рынка овощей, а арабом в белом саубе с автоматом наперевес. Нападение США на Ирак несколько выправило ситуацию. Самый недоверчивый обыватель мог осознать, что за нефть можно развязать войну, а вранье западных СМИ способно конкурировать с аналогичным по цинизму идеологическим продуктом тоталитарных режимов. Проблема в том, что вторжение США и безобразные игры великих держав на Ближнем Востоке должны оставить у большинства умеренных антиглобалистов неприятный осадок. Теперь непонятно, как мировой порядок может стать гуманнее, если большинство жителей планеты было противниками войны в Ираке, и это никого не остановило.

В России, невзирая на наличие живых антиглобалистов, движение умерло, не родившись. Его лозунги, преломленные загадочной русской душой до неузнаваемости, вошли в обиход российских политических радикалов наподобие НБП, троцкистского Комитета за рабочий интернационал, Автономного действия и Российской партии труда (солидаризируются с антиглобалистским «черным блоком» и АТТАС соответственно). О своем А. заявляют евразийцы, российские исламисты, коммунисты и патриоты. Режим Путина исповедует правую версию А., причем антизападная риторика удивительным образом сочетается с участием в переговорах по вступлению в ВТО и заседаниях «Большой восьмерки». Критику либеральной экономики подхватили и респектабельные российские политики, поскольку местные бизнесмены слишком проигрывают от либерализации внешней торговли. Кроме того, российская властная элита — важный игрок в «восьмерке», которому жизненно необходимо не самому быть объектом глобализационных проектов, а в качестве субъекта «заглобализовать» соседей по СНГ.

[В. Задирака]

 

Альтермондиализм

АЛЬТЕРМОНДИАЛИЗМ (от франц. alter — другой, измененный, mond — мир, земля) — более точное и адекватное название программных целей и идеологии движения, называемого антиглобализмом. Годом рождения А. считают 1996 год, когда произошли первые мощные и скоординированные выступления противников мирового финансового порядка в Сиэтле, во время проведения саммита ВТО.

Окончательно движение оформилось (именно как А., а не стихийный и неартикулированный антиглобализм) с началом проведения собственных оппозиционных съездов, первым из которых был социальный форум в бразильском Порту-Алегри. Целеполагание А. — альтернативный глобальный порядок, построенный на более справедливых началах, действительно свободное перемещение товаров и рабочей силы по всему миру, а не только в рамках «золотого миллиарда», сохранение культурного своеобразия, отмена протекционизма — совпадает, в целом, с программными установками большинства левых течений. Однако по самому своему духу, практике и структуре А. бросает традиционным левым серьезный вызов.

Вне сомнений, левые в лице коммунистов, социал-демократов, зеленых, троцкистов пропустили момент, когда движение «другого мира» начало набирать вес и влияние в развитых странах. А. настолько отличается от организованных протестных партий, что последние просто не знают, как им реагировать на все это. Растерянность сквозит в каждом слове лидера французских социалистов Франсуа Олланда, пытавшегося сформулировать позицию партии по отношению к социальному форуму в Париже (2003): «социалисты изначально противостояли глобализации» (что далеко от истины, учитывая ту роль, которую сыграли социалистские правительства в становлении Нового мирового порядка), а нынешнее поколение партийных активистов «продолжает ту же борьбу, что вели их предшественники», что нельзя «отстаивать национализм и суверенизм во имя альтерглобализма» (?!), левые радикалы-де «хотят не изменения мира, но организации вражды». Социалисты же не собираются «слишком долго оставаться в оппозиции » и будут бороться за политическую власть и реформирование международных институтов, но при этом требуют для себя на Форуме «скромного, но легитимного места».

Растерянность состарившихся «красных» можно понять. Движение, которое вместо скучных и не всегда эффективных походов во власть и казенных демонстраций устраивает дни хаоса в каждом городе, где проходят саммиты политических и экономических элит, уже действует оригинально — ведь те же коммунисты и социалисты на подобные капиталистические игрища, где реально решались судьбы мира, не обращали никакого внимания. А. во многом перенял практику протестов 1968 года, однако учел и ошибки гошистов. Альтермондиалисты последовательно отказываются от иерархий внутри движения, у них нет ядра, руководящих органов, — а потому с ними сложно вести переговоры, склонять их к компромиссам и пытаться расколоть изнутри. А. удалось избежать и другой опасности — он совершенно не стремится к власти, к участию в выборах — и здесь его также невозможно поддеть. Принципиально неструктурированный, ничем не ограниченный характер движения позволяет ему объединять совершенно разные силы. Бок о бок в альтермондиалистских колоннах могут идти религиозные фундаменталисты, и радикальные феминистки, троцкисты и активисты профсоюзов, сторонники легалайза и обремененные местечковым национализмом фермеры, маоисты и панки. Их объединяет объект атаки — уверенные в своей правоте, идущие всепобеждающим маршем мультикорпорации, влиятельные финансовые организации, лично американский президент (на момент, когда писалась эта статья, им был Джордж Буш-младший), который опять кому- то объявил войну.

От 1960-х годов А. взял еще одну черту, позволяющую ему без проблем собирать на акции десятки тысяч молодых людей — карнавальную, ситуационистскую форму всех уличных действий. Их форумы, равно как и протесты, — развеселый театр без режиссеров и зрителей, «экстремальный туризм», энергичный хэппенинг с неограниченным числом участников. Здесь нет чужих, каждый встречный как брат; пол, возраст, вероисповедание, цвет кожи не имеют значения. Еще один залог живучести — сетевой принцип распространения. Имеется в виду не только компьютерная Сеть (бесценная для координации альтермондиалистских акций), но и умение находить и вовлекать сторонников по всему миру в «неформальную, горизонтальную и не иерархическую сеть сопротивления»: движение полушутя претендует на статус «межгалактического».

В любом случае, ребячество, отсутствие рамок, вождей, центральных комитетов и прочих взрослых штучек делают А. настолько же неуязвимым, насколько и непонятным. А пока власти и их левопартийные оппоненты пребывают в ступоре, всемирный праздник непослушания продолжается.

[Д. Десятерик]

СМ.: Альтернатива , Анархизм , Андерграунд , Антиглобализм , Зеленые , Сеть , Ситуационизм , Сквот , Социальные Центры , Революция .

 

Алкоголь

АЛКОГОЛЬ в искусстве —

1) культ горячительных напитков в литературе, живописи, театре, кино и т. п.;

2) личное пристрастие авторов к А.;

3) использование алкогольных атрибутов в качестве предлога для решения декоративных, философских, социальных, психологических проблем (вплоть до натуралистического воссоздания немецким художником Диком Флейшманом интерьера «Бистро» на 4-й «Манифесте» 2002 г.).

Порою две первые тенденции могут совмещаться (литература и жизненная практика представителей «потерянного поколения» 1920-1930-х годов), но одна свойственна скорее классическому искусству, а вторая всегда существовала в творческой среде. Зрелый модернизм отличает использование третьей тенденции, хотя уже в литературе XIX века А. подвергается разоблачительной интерпретации («Западня» Э. Золя, в 1911 году экранизированная Ж. Буржуа под названием «Жертвы алкоголизма», причем в рекламном приложении А. сравнивается с чумой и войной, маркирующими соответственно быт средних веков, «века железного» и начала XX века). В изобразительном искусстве аналогичная точка отсчета — «Абсент» Э. Дега.

Что касается биографического измерения, то до эпохи романтизма оно представало в качестве фактора малозначащего, внеположного истории искусства. «Золотой век» русской поэзии скорее мистифицирует ситуацию, подталкивая автора к воспеванию «жизненных услад» с их последующей антикизацией («теки, вино, струею пенной, в честь Вакха, муз и красоты!» — Пушкин, «Торжество Вакха», 1818; «весело, хоть на мгновенье, Бахусом наполнить грудь...» — А.Дельвиг, «К мальчику», 1814-1819). Да и ранее в мировой культуре сцены вакханалий и разгульных пиров были распространенной темой, причем преобладал здесь гедонистический настрой, несмотря на понимание неизбежности последствий пирушки (например, в древнегреческой вазописи — у мастера Брига). Подытоживая этот период, X. Ортега-и-Гассет в эссе «Три картины о вине» (1911) приходит к выводу, что уже Веласкес является «нашим художником»: «он вымостил дорогу, по которой пришло наше время... административная эпоха, в которой мы, вместо того чтобы говорить о Дионисе, говорим об алкоголизме». Тем не менее по инерции отношение к А. остается прежним в акмеизме («прекрасно в нас влюбленное вино» — Н. Гумилев), А. демонизируется символистами («как падшая униженная дева, ищу забвенья в радостях вина» — А. Блок, «Песнь Ада») — и формализуется кубистами, нередко использующими алкогольные аксессуары вплоть до винных этикеток (Ж. Брак — «Бутылка рома», 1912; «Натюрморт с бокалом», 1914; П. Пикассо — «Стакан абсента», 1914; гротесковая версия пуссеновской «Вакханалии», 1944; среди наших современников к приему винного коллажа прибегнул В. Медведев, воспевший шардоне). А для Г. Аполлинера в «Алкоголях» тема опьянения — лишь одна из метафор жизненных катаклизмов, что не исключает прямое потребление А. («и ты пьешь, и тебя алкоголь опьяняет, что схож с твоей жизнью: ее ты, как спирт обжигающий, пьешь» — из поэмы «Зона», 1912).

На Руси потребление А. издавна подразумевалось в качестве философии жизни, порою подменяющей или окрашивающей в соответствующие тона все прочие ее проявления. Оттого неудивителен Бог у Вяч. Пьецуха, отхлебывающий спирт из фляжки (новелла «Бог и солдат»); или пьяный чудик Шукшина, в хмельном угаре сочиняющий о своем покушении на Гитлера («Миль пардон, мадам!»); а развлекательный киноцикл об «особенностях национальных » времяпрепровождений, претендуя на звание национальной эпопеи, не чурается дзэнского душка. Пониманию идеологии Вен. Ерофеева, сочинившего алкогольную «поэму» «Москва—Петушки», может способствовать наблюдение И. Авдиева: «Пить — это тоже аскеза. Чтобы пить, нужно многое оставить... Сохраняется только братство избранных и Бога... Опрокидывая стакан, человек учится смотреть на небо...» Нечто подобное ранее уже изрек французский моралист Ален (эссе «Опьянение», 1924): «В пьянице есть нечто глубокое, пьянство похоже на отказ от всего...», пришедший, однако, к прямо противоположному выводу: «выпивка с продолжением — наиболее распространенный маневр против серьезности », с чем не согласился бы ни один стоящий русский человек.

Напротив, западная культура делает все для дискредитации алкоголизма, стремясь представить его яркие образцы в качестве досадного эпизода, для исправления которого сгодится и deus ex machina («Потерянный уик-энд» Б. Уайлдера, 1945). Экранизируя в 1958 году «Петлю» М. Хласко, В. Хасс переносит ее действие в неопределенное недавнее прошлое, всячески настаивая на нетипичности сюжета для жизни социалистической Польши. Ближе всего нашим людям были битники, в среде которых, правда, наблюдалась дифференциация между наркоманами (У. Берроуз) и алкоголиками (ср.: «я пьянел, ни о чем не задумываясь; все было прекрасно » — Д. Керуак «На дороге», 1957). Дальше всех — изящные и холодноватые эстеты, от Б. Виана, сочинившего в «Пене дней» (1946) пианококтейль с минимальным содержанием А. — до Я. Куннелиса, составившего в 1988 году грандиозную инсталляцию в Шаньи с тысячами стаканов виноградной водки. Невозможен также в отечественном искусстве своеобразный жанр «одинокого кафе» (Ван Гог, Э. Хоппер), акцентирующий состояние экзистенциального одиночества в стерильно чистой и враждебной индивиду среде.

[О. Сидор-Гибелинда]

СМ.: Митьки , Наркотики , Постмодернизм , Психоделия , Хиппи .

Гийом Аполлинер (наст. имя Вильгельм-Альберт-Владимир-Александр-Аполлинарий Костровицкий; 1880. Рим-1918, Париж) — французский поэт, писатель, критик, идеолог кубизма, друг Пикассо (в 1911 году был вместе с ним обвинен в похищении «Моны Лизы»), Фактический родоначальник новой стихотворной поэтики XX века (шоковая образность, отсутствие знаков препинания, лексическая заумь), в драме «Сосцы Тирезия» (1917) изобретший термин «сюрреализм». Происходил из семьи польских политэмигрантов, считал себя потомком Наполеона I. Ушел добровольцем на Первую мировую войну, умер во время эпидемии гриппа. Соч.: сборники стихов «Алкоголи» (1913), «Каллиграммы. Стихотворения Войны и Мира» (1913-1916), мистерии («Цвет времени», 1918), повести, рассказы («Убийство поэта», опубл. 1916).

Венедикт Ерофеев (1938-1990) — русский писатель. Оставил сравнительно мало текстов: прозаическую поэму «Москва — Петушки», несколько эссе,пьесу «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора», записные книжки. Большинство исследователей ставят Ерофеева по силе и характеру дарования в один ряд с Гоголем. «Москва —Петушки» — преломленная через насыщенное спиртными парами сознание героя картина русской жизни, сравнимая с «Мертвыми душами». Ни до, ни после тема алкоголя не получала столь мощного, трагического воплощения. Поэму Ерофеева принято также называть «евангелием русского алкоголизма».

 

Альтернатива

АЛЬТЕРНАТИВА (фр. alternative от лат. alterno — дежурю, меняю) — необходимость выбора между двумя возможностями, которые исключают одна другую; каждая из этих возможностей; отклоняющийся от общепринятого путь развития чего-либо, отличная от господствующей точка зрения; также, последние полвека, в качестве синонима андерграунда, излюбленное занятие молодых интеллектуалов.

А., в первую очередь, — не только возможность или необходимость выбора, но и смелость совершить его. А. — преддверие бунта, но она же — лучший способ его усмирить. Именно разнообразие альтернатив позволяет выпускать, канализировать избыток энергии, который образуется в любом, самом сытом и благоустроенном обществе. Кстати, А. необязательно тождественна всему крайне радикальному, революционному — она действует, скорее, в пику сну общественного разума, порождающему, как известно, самых омерзительных чудовищ. Потому существует множество плодотворных традиционалистских А. — наподобие нынешнего интереса к аутентичному фольклору, к консервативной идеологии, неугасающего еще с 1960-х годов тяготения западных интеллектуалов к восточным религиям, буддизму в частности.

А. держит удар здравомыслия, составляющего смысловую сердцевину обывательского мейнстрима. С точки зрения официоза и оверграунда А. является фарсом, карикатурой на нормативную культуру и политику. Комическое начало в альтернативных исканиях, действительно, очень сильно. На многие вызовы творцы А. отвечают взрывом смеха. Систему не стоит уничтожать, ибо на ее руинах возникнет вовсе безысходный порядок, ее не получилось «залюбить» в 1960-е годы, но засмеять, возможно, выйдет. Однако, обращаясь к шокирующим практикам или прежде забытым традициям, А. движется по траекториям, выходящим за рамки как навязанных культурных стандартов, так и стратегии их ниспровержения. Сверхзадача иная, пусть и не всегда, наверно, осознанная, — созидание новой реальности. Измененной. Альтернативной. Существующей параллельно общепринятой и то и дело обогащающей ее величайшими идеями.

Этот измененный мир — царство талантливейших и бескомпромиссных, полнокровный Элизиум первых хиппи и последних анархистов, Антонена Арто и Джеймса Джойса, Уильяма Берроуза и Жоржа Батая, Ежи Гротовского и Ги Дебора, Тристана Тзара и Марселя Дюшана. Это то, что можно назвать высокой А., вопреки общепринятому взгляду, не усвояемой обществом — последнее может лишь выдергивать отдельные драгоценные фрагменты, упрощать и тиражировать идеи, нимало не разумея их сути. Суть и поныне, спустя десятилетия, а то и века, остается столь же обжигающей, не прирученной, жесткой. Не всякий талант альтернативен — но чем он ярче, тем больший конфликт ему сопутствует.

Так и получается, что наша реальность — тень А. Что и требовалось доказать.

[Д. Десятерик]

СМ.: Андерграунд , Антиглобализм , Артхаус , Вербатим , Контркультура , Панк , Радикал , Революция , Рок , Срамной Рок , Театр Жестокости , Хиппи , Этника .

 

Артхаус

АРТХАУС (от английского art-house, букв, дом искусств, музей) — независимый, некоммерческий кинематограф. Назван так по месту демонстрации: арт-хаузами в США называют кинотеатры при университетах и в музеях. Существует отлаженный артхаусный прокат.

Развитие А. в Америке порождено необходимостью противопоставить массовому голливудскому кино более глубокий, эстетически качественный экранный продукт, рассчитанный как на интеллектуальную публику, так и на любого зрителя, отвергающего попкорн-кинематографию, сконструированную по одним и тем же лекалам на Тихоокеанском побережье. В артхаусном прокате, как правило, идут картины американских независимых режиссеров, а также европейское кино, которому просто нет места в большом прокате, контролируемом голливудскими мейджорами. В последние годы, когда разрыв между кинематографическим мейнстримом и остальным миром приобрел все признаки антагонизма, А. стал синонимом любого малобюджетного, авторского кино, по большей части, конечно, неамериканского. В США не голливудских режиссеров предпочитают называть просто независимыми.

Понятно, что целостная эстетика на таком, более чем размытом фундаменте, невозможна. А. — крайне неоднородное явление, формируемое очень разными работами. Здесь могут быть свои звезды и свои маргиналы, свой авангард и своя попса. Общий знаменатель, скорее, социальный: А. — все неголливудское, неприбыльное, малобюджетное. Главная фигура — режиссер, не продюсер (А. еще можно назвать режиссерским кино). Высшая ценность — авторское высказывание. А. по-настоящему глобален: его лидерами, наряду с европейцами, в последние годы стали режиссеры из Ирана, Южной Кореи, Китая. Основной критерий — мера таланта постановщика. Этические(политкорректные) и эстетические нормы нарушаются постоянно.Цензура, замаскированная под ограничения по возрастным категориям, не действует. Возможен любой уровень насилия, порнографические сцены, при этом система жанров упраздняется — невозможно представить себе артхаусный боевик или фильм катастроф. Хотя жанровое кино постоянно, охотно и успешно эксплуатирует находки А.

Уход или скатывание в самоповторы многих выдающихся мастеров 1960-1970-х годов позволили критике к концу первого столетия кино вести разговоры о «смерти» изобретения Люмьеров. Исследователи констатировали идейный и художественный тупик, убыль пассионарности, эпохальную лакуну, заполняемую легковесными вариациями от постмодернизма. Положение изменилось после провозглашения в Дании манифеста Догма-95. Режиссеры, объединившиеся вокруг Ларса фон Триера, провозгласили оппозицию сложившемуся порядку вещей в кино. Добровольно налагаемые ограничения (отказ от искусственного освещения, титров и спецэффектов, съемка с плеча и т. д., — так называемый «Обет целомудрия») должны были способствовать радикальному обновлению киноязыка. Первые Догма-фильмы — «Торжество», «Последняя песнь Мифунэ» и, в особенности, «Идиоты» фон Триера, основательно встряхнули Европу. Впрочем, главный «догматик» почти сразу от собственных нормативов отказался, что в его характере. Вообще, Триер, с его умением сводить противоположности, на сегодня — ярчайшая персона режиссерской кинематографии. Он умудряется совмещать в себе качества и наиболее успешного, и наиболее радикального представителя А. Начав с изысканно-цитатной «Е-трилогии», в которую вошли абсолютно непохожие «Элемент преступления», «Эпидемия» и «Европа», завоевал всенародную популярность в Дании, сняв мистико-врачебные сериалы «Королевство» и «Королевство-2»; для каждого своего нового фильма создает отдельную, продуманную эстетику. Последний на сегодня игровой фильм Триера, «Догвилль» — вне сомнений, настоящая сенсация и позволяет говорить об А. как о возрожденном и обретшем энергию явлении. Именно последние работы датского гения преодолевают имморальность постмодерных игр; отлаженный формализм сочетается с острой постановкой этических вопросов. Героини «Рассекая волны», «Танцующей в темноте» и, особенно, «Догвилля» находятся в невозможных ситуациях и выбирают невыносимое. Определенно трагический выбор провоцирует адекватное переживание у зрителя, переживающего настоящий катарсис.

Это, в свою очередь, позволяет говорить о новой искренности, преобладающей сегодня в А. Формальная изощренность, в сочетании с высоким этосом характерны и для других лидеров А.: Такеши Китано (Япония), Михаэля Ханеке и Ульриха фон Зайделя (Австрия), Генриха Бина и Ларри Кларка (США), Кима Ки Дука (Южная Корея), Вонга Карвея (Гонконг, Китай).

На постсоветском пространстве понятие А. синонимично более традиционному «авторскому кино», явлению, по понятным причинам, изрядно политизированному. Фильмы, положенные на полку, изрезанные цензурой, снятые вне основного потока мелодрам, комедий,публицистики, уже давали право их постановщикам именоваться «авторами». С крушением советского кинопроизводства ситуация изменилась. Мейнстрим, в лице, к примеру, Никиты Михалкова с его многомиллионным «Сибирским цирюльником», освоил превалирующие позиции, поддержанный массовым вторжением американской продукции. Костяк творцов А. в таких условиях составили независимые мастера еще советской эпохи: Александр Сокуров, Алексей Герман, Кира Муратова. Наиболее интересны, конечно, двое последних. Своим «Хрусталев, машину!» Герман буквально расколол не только Канны, но и российских интеллектуалов. Если же вести речь об активно работающих, генерирующих новые идеи режиссерах, то Муратова — на первом плане. Она — наиболее активный и неординарный кинематографист бывшего СССР, значимый и во все европейском масштабе. Бескомпромиссность взгляда, нелинейная структура сюжета, беспощадные шокирующие эпизоды, особый стиль работы с актерами приближают картины Муратовой к вершинам А. Ей, как никому другому, удается разрушить зрительскую заангажированность кинозрелищем, просто показывая собак в клетке («Астенический синдром») или эстетизируя убийство («Три истории »). С ней неудобно, ее не встроишь ни в расхожие искусствоведческие клише, ни в привычный треп о добре и зле. Выводя на экраны «второстепенных людей » во всей их ничтожности («Чеховские мотивы»), Муратова не редуцирует их до положения хрестоматийных «маленьких человеков», хотя в каждом есть своя толика величия и страдания. Другой, маргинальный фланг А. воплощен в фигуре Евгения Юфита (СМ.:Некрореализм).

В целом диалектика существования А. предполагает и безбедную жизнь мейнстрима. Чем заметнее становятся массовость, крупнобюджетность и безвкусица второго, тем безупречнее своеобразие и новаторство первого. Инвестиции, интеллектуальные и финансовые, в оба направления также увеличиваются параллельно.

Но процесс гармоничен лишь внешне. Мейнстрим вымывает самое суть кинематографа, превращая его в конвейер, где фильмы собирают из единого набора штампованных деталей. А. — оставляет за кино право на уникальность, на эстетическое сопротивление грядущему тысячелетию пошлости.

[Д. Десятерик]

СМ.: Видеоарт , Мейджор , Монтаж Аттракционов , Некрореализм , Параллельное Кино , Попкорн , Трэш .

Ларс фон Триер крупнейший и наиболее амбициозный действующий европейский кинорежиссер. Родился и живет в Дании. Постоянно находится в фокусе внимания критики и все более широкой аудитории после своего дебюта в 1984 году. Удостоен наград на Каннском кинофестивале.

Фильмография:

«Элемент преступления» (1984),

«Эпидемия» (1987),

«Европа» (1991),

«Рассекая волны» (1996),

«Идиоты» (1998),

«Танцующая в темноте» (2000),

«Догвилль» (2003),

«Пять преград» (2003, неигровой).

В данный момент снимает «Мандалай» — вторую, после «Догвилля», часть трилогии «USA».

Кира Муратова русско-украинский режиссер. Родилась в 1934 году в г. Сороки (ныне — территория Румынии). В 1962 году окончила режиссерский факультет ВГИКа в Москве. С 1961 года живет и работает в Одессе. Награждена рядом призов: почетный «Леопард» МКФ в Локарно (1994), «Серебряный медведь» Берлинского МКФ (1989). Избранная фильмография: «Короткие встречи» (1967), «Долгие проводы» (1971, вышел на экраны в 1987), «Познавая белый свет» (1978), «Среди серых камней» (1983), «Астенический синдром» (1989), «Чувствительный милиционер» (1992), «Увлеченья» (1994), «Три истории» (1997), «Второстепенные люди» (2000), «Чеховские мотивы» (2002).