Оливия опаздывала уже на двадцать минут. Никогда прежде ни одна женщина не заставляла его ждать, и Стивен никак не мог понять, заинтригован он или раздражен.

И тут он увидел ее. На Оливии было облегающее платье, полупрозрачная накидка прикрывала плечи, а туфли на высоких каблуках удлиняли восхитительные ноги.

Оливия сразу же заметила высокую внушительную фигуру Стивена, словно оттеснившую все остальное на второй план. Под светлым костюмом легко угадывалось крепкое мускулистое тело. По крайней мере, внешне Стивен казался совершенно спокойным, и, лишь подойдя ближе, она увидела, что он едва сдерживает напряжение.

Вернувшись в свой номер после экскурсии, Оливия уже почти решила, что никуда не пойдет, и несколько раз поднимала трубку телефона, собираясь позвонить Стивену. Она говорила себе, что ввязывается в нечто такое, чего не планировала и с чем может не справиться.

Или не сможет остановить.

И все же не позвонила — помешало что-то, не понятное ей самой. Возможно, это было воспоминание о чудесном моменте, когда она впервые увидела Стивена и после которого осталось понимание, что если ей суждено никогда его больше не встретить, то и мир уже никогда не станет прежним.

Когда Оливия подошла ближе, Стивен улыбнулся, но не сделал и шага навстречу. Пусть подойдет ко мне, подумал он. Ему было приятно смотреть, как она двигается: ее бедра чуть-чуть покачивались при ходьбе, а ноги переступали так легко, словно летели над мостовой. Стивен представил, как эти бедра вдавливаются в матрас под сокрушающей тяжестью его тела, и затаил дыхание. Ну, давай, девочка, мысленно повторял он, иди ко мне.

— Привет! — чуть задыхаясь от быстрой ходьбы, произнесла Оливия и почувствовала, как под его зовущим взглядом у нее перехватило горло.

Вот так. Никаких смущенных извинений за опоздание. Никаких застенчивых объяснений. Ее беззаботность еще сильнее распаляла желание Стивена, обостряя все чувства.

— Привет! Ну, куда мы пойдем? — спросил он.

Оливия подумала, что в облике ее случайного знакомого появилось нечто новое, опасное. Какая-то угроза, которая должна была бы испугать ее, но вместо этого только наполнила ощущением почти невыносимого волнения. И неизбежности.

— Вы знаете город куда лучше меня, — глухо ответила она. — Вы и выбирайте.

— Ладно, — непринужденно согласился Стивен и на мгновение ощутил раскаяние — как будто это не он простоял целый час под душем, решая, куда именно ее отвести.

Да, совсем недавно он стоял под струей холодной воды и чувствовал, как крепнет в нем желание при одной мысли о том, что меньше суток назад Оливия стояла нагая под этими же обжигающими ледяными иглами.

Впрочем, Стивен сомневался, что его гостье понадобился ледяной душ. Вряд ли ей требовалось укротить желание, подобное тому, которое одолевало его с неведомой прежде силой.

Выбранный им ресторан находился неподалеку от музея и славился своей кухней. Тихий и уютный, но совсем не старомодный. Лишь когда они расположились в полумраке уединенной ниши, Стивен смог наконец облегченно вздохнуть. Она здесь! — восторженно подумал он. Оливия рядом! Ему захотелось протянуть руку и распустить ее аккуратно собранные на затылке волосы, чтобы они упали ей на плечи.

— Вы прекрасно выглядите, — тихо сказал Стивен.

Оливия чуть помолчала, наслаждаясь комплиментом, и скромно проронила:

— Спасибо.

— Я думал, вы не придете.

Стивену не верилось, что с его языка слетают подобные слова. Разве суровые уроки детства не доказали ему, что он проведет всю жизнь в стремлении к неуязвимости?

— Я уже почти решила не идти.

О Боже, подумала Оливия, только не спрашивай почему. Потому что я могу ответить, что догадываюсь, чем грозит закончиться этот вечер.

— И что заставило вас передумать?

— Я проголодалась.

Стивен рассмеялся. Подошедший официант вручил им папки с меню. У Оливии дрожали руки. Интересно, заметил ли Стивен мое волнение? — подумала она.

Он заметил. Но, и не глядя на ее дрожащие пальцы, Стивен понимал, что Оливия находится в том же состоянии лихорадочного возбуждения, до которого он довел себя. Это было видно и по ее пылающим щекам, и по взволнованному блеску глаз. Это было заметно по припухшим влажным губам, приоткрывшимся словно в ожидании поцелуя. Об этом говорили расцветшие бутоны ее маленьких грудей, натянувшие шелк платья.

Оливия держала перед собой меню, но вместо букв видела глаза сидящего перед ней мужчины.

— Если хотите, я сделаю заказ сам, — вызвался Стивен.

Странно, но она была благодарна ему за предложение, которое в обычных условиях вызвало бы у нее негодование.

— Да, пожалуйста.

Стивен пробежал глазами перечень блюд. Пожалуй, единственное, что он съел бы, это королевские креветки в маринаде и гроздь винограда. В эту минуту мысли о еде перестали его занимать.

Стивен подвинулся ближе к столу, радуясь, что плотная белая скатерть скрывает явные признаки желания. Волнуюсь, как на первом свидании, мрачно подумал он, тщетно вспоминая, когда еще его так возбуждала женщина, к которой он пока даже не прикоснулся.

Стивен заказал салат, креветки и бутылку белого вина «рицина». Официант почти сразу же вернулся с бутылкой напитка с кедрово-смолянистым запахом и разлил вино по бокалам. Однако Оливия пьянела уже от одной легкой улыбки своего спутника.

— Не знаю, нужно ли мне вино, — призналась она.

— Я тоже.

Оливия пригубила вино и неожиданно почувствовала странную робость. Она опустила глаза, боясь того, что может увидеть в серых глазах сидящего напротив мужчины, как и того, что он наверняка сумеет прочитать в ее взгляде.

— Знаете, мы провели вместе почти целый день, а я о вас совершенно ничего не знаю, — негромко заметил Стивен. — Я не привык, что женщины напускают на себя такую загадочность.

Оливия поставила бокал на стол. Ну вот и наступила эта минута... Разговор на тему «кто вы такая». Разговор, которого она отчаянно не хотела. Трагедия коснулась ее, и все изменилось. Стоит только людям узнать, в чем дело, и они начинают относиться к ней иначе, а Оливии не хотелось, чтобы Стивен вел себя по-другому. Пусть бы он продолжал оставаться таким, какой есть.

— Что именно вы хотите узнать? — с напускным равнодушием спросила она.

Стивен прищурился. Большинство женщин любят поговорить о себе. Дай им только начать — и не остановишь.

— Допроса не будет, — мягко успокоил он Оливию и подался вперед. В его глазах запрыгали лукавые огоньки. — А что? Неужели вы скрываете какую-то темную, страшную тайну? Только не говорите... в своей настоящей жизни вы — стриптизерша?

Этот возмутительный вопрос немного ослабил напряжение, и Оливия невольно улыбнулась.

— Нет, у меня более волнующее занятие! На самом деле я работаю в книжном магазине.

— В книжном магазине? — медленно повторил он.

— Вот именно. — Теперь настала ее очередь поиздеваться. — Там продают книги. Знаете, это такие штуки, состоящие из склеенных страниц.

— А почему вы работаете в книжном магазине?

Оливия сделала глоток вина.

— Люблю книги. Я романтик по натуре, меня вполне удовлетворяет небольшая зарплата. Хотите, чтобы я продолжала?

— Всю ночь, — пробормотал Стивен. — Всю ночь.

Но тут подали восхитительно пахнущие креветки, и Стивен мрачно уставился в свою тарелку. Как бы ему хотелось знать Оливию подольше! Как бы ему хотелось, чтобы она уже была его любовницей — тогда он мог бы предложить ей оставить еду нетронутой и отправиться прямиком в отель. В постель.

— А где находится ваш книжный магазин?

Оливия терзала кусочек хлеба.

— В Глостере, штат Массачусетс. Доводилось бывать?

— Нет. Никогда.

Оливия задержала взгляд на впадинке над его верхней губой и без всякого смущения представила вдруг, как было бы восхитительно провести языком по ее четким очертаниям.

— А вы? Где вы живете? Чем занимаетесь? Должно быть, вы важная птица, не зря же ваша фирма оплачивает проживание в роскошном отеле.

Стивен колебался. Когда люди говорят, что, имея деньги, ты имеешь все, они не понимают, что деньги это еще и обязательства. Нелепо считать себя слишком высокооплачиваемым, но он уже давно осознал, что богатство имеет свои недостатки. Когда человека называют богатым — в мире, где деньгам поклоняются с большим рвением, чем Богу, — многие стремятся свести с таким знакомство, руководствуясь далеко не лучшими побуждениями.

Стивену нравилось, как мило и просто ведет себя с ним Оливия. Давно уже никто не обращался с ним, как с равным. И, если хотя бы намекнуть, сколько он действительно стоит, не станет ли она смотреть на него снизу вверх?

— О, я всего лишь ловкий делец, — наконец сказал Стивен.

— И чем занимается ловкий делец?

Он улыбнулся.

— Всем понемножку. Продаю и покупаю. Недвижимость, предметы искусства. Иногда даже автомобили. Случается, и лошадей. — Он подлил Оливии вина и, уже не скрывая, что не хочет продолжать тему, закончил: — Все это очень скучно. Как вам креветки?

— Очень вкусные, никогда таких не ела.

Однако, когда официант убирал тарелки, Стивен заметил, что Оливия едва притронулась к еде. Как и он. А между тем возбуждение не проходило. Скорее даже наоборот...

Оливия заметила, как потемнели глаза Стивена, и вдруг ощутила слабость во всем теле. Они смотрели друг на друга через стол не отрывая глаз, и все остальные звуки отступили, словно на всей земле остались лишь они двое.

— Вы не хотите десерта? — осведомился официант. Он повторил вопрос уже в третий раз. — Или кофе?

Стивен очнулся, его губы дрогнули в улыбке.

— Я подумал, что вместо кофе можно попробовать что-нибудь другое.

— Да, — согласилась Оливия, охваченная нервным возбуждением. Она прекрасно поняла, что Стивен имеет в виду, однако это не вызвало у нее протеста, испуга или негодования. — Да, наверное, можно, — повторила Оливия.

Словно в полусне, она позволила Стивену прикрыть ее плечи накидкой и вздрогнула, ощутив легкое прикосновение его пальцев к своей ставшей вдруг невероятно чувствительной коже. В горле у Оливии пересохло, словно она наглоталась пыли. Стивен взял ее за руку и вывел из ресторана в уже опустившуюся на город звездную ночь.

— Ты дрожишь, — негромко сказал он и медленно провел пальцем по ее изящной белой шее. — Опять.

— Д-да.

Стивен снял пиджак, набросил его на плечи Оливии, и она почти утонула в нем.

— Теперь ты замерзнешь.

— Не думаю, что мне грозит такая опасность, — мягко возразил он, обнимая ее за талию и наклоняясь, чтобы поцеловать.

Сердце Оливии готово было выскочить из груди, когда ее губы раскрылись навстречу первому прикосновению его губ. Какой-то нерешительный голос внутри еще бормотал, что надо остановиться, но Оливия не вняла ему. Да и кому под силу остановить стихию?

Стивен вдыхал в нее жизнь, согревал ее кровь, с удвоенной скоростью побежавшую по венам. Словно до сих пор Оливия была какой-то безжизненной статуей, а теперь... теперь...

— Стивен... — умоляюще прошептала она. — Стивен...

Но все слова утонули в сладкой нежности его губ. Желание пронзило его как стрела.

— О Боже... Да, Оливия, — простонал он сквозь стиснутые зубы. — Да, да, да!

Он привлек ее к себе, и Оливия ощутила силу его желания. Теперь Стивен точно знал, что долго так продолжаться не может. Огромным усилием воли он оторвался от ее губ и ошеломленно посмотрел в ее огромные глаза.

— Кажется, мы оба сходим с ума, — с отчаянием простонал он, переводя дыхание. Прохладный ночной воздух обжег легкие. — Давно я не терял голову так безнадежно, — словно извиняясь, пробормотал Стивен.

Ему всегда нравился комфорт, но сейчас им овладело дикое, необузданное желание увести эту, лишь вчера встреченную женщину в ближайший темный закуток, прижать к какой-нибудь древней стене и овладеть ею.

Оливия не испытывала ни страха, ни стыда. Только всепоглощающую потребность быть около этого мужчины. Она осторожно, словно пытаясь лучше узнать Стивена, провела пальцем по его суровому лицу и прошептала:

— Кажется, я тоже теряю рассудок...

Стивен заставил себя задать вопрос, и это показалось ему самым трудным в жизни:

— Хочешь, я отведу тебя в твою гостиницу? Или...

— Или что? — тихо спросила она.

— Или пойдем ко мне? Мы могли бы все же съесть десерт и выпить кофе. Как ты думаешь? Тебе нравится мое предложение?

— Да, — шепнула Оливия, зная, что кофе ему хочется не больше, чем ей.

Тогда Стивен взял ее под руку и повел по темным улицам. Его близость кружила Оливии голову, она не понимала, где они и куда идут, так что Стивен мог бы увести ее хоть на край света — ей было все равно.

Лишь когда они оказались в его роскошном номере, Оливия вдруг осознала всю нелепость того, что она уже сделала и что собиралась совершить.

Надо остановиться, сказала она себе, остановиться прямо сейчас. Но чем больше Оливия всматривалась в завораживающий блеск полуприкрытых длинными густыми ресницами глаз Стивена, тем труднее ей становилось прислушиваться к голосу рассудка. Потому что теперь отнюдь не разум руководил всеми ее поступками.

Когда-то Джонни, погибший жених Оливии, сказал, что в мире нет ничего неизменного и предопределенного. Его смерть стала особенно ярким и неоспоримым доказательством хрупкости жизни. Оливия понимала, что может прямо сейчас уйти из номера, но тогда — в этом она была почему-то абсолютно уверена — ей никогда больше не доведется увидеть Стивена Гордона. Никогда больше она не изведает тепло его объятий, не почувствует восхитительную сладость его поцелуев.

Подчиняясь последнему порыву благоразумия, Оливия повернулась к Стивену, собираясь сказать ему, что ей все-таки лучше уйти, но эта слабая попытка протеста тут же оказалась подавленной, когда требовательные мужские губы прильнули к ее губам. Сладкий стон Оливии подтвердил ее капитуляцию. А в следующее мгновение она уже забыла обо всем на свете.

Стивен расстегнул заколку в ее волосах, и тяжелые золотые пряди густыми волнами тут же упали на плечи Оливии. Словно откуда-то издалека до нее донесся его голос:

— О Боже, Оливия, какие у тебя волосы — они как догорающий закат! Как ты красива!

Ей никогда не приходилось слышать таких обольстительных слов, испытывать их сладкую, нежную силу.

— Стивен, — тихонько, словно умоляя о чем-то, позвала она.

— Я хочу видеть тебя, видеть твое тело в лунном свете. Я хочу раздеть тебя! — прошептал Стивен, нащупал язычок «молнии» на ее платье, медленно расстегнул, покрывая поцелуями лицо Оливии и чувствуя, как расходится под его рукой шелк платья.

Оливия едва не задохнулась от прикосновения мужских пальцев к ее горящей коже, задрожала, когда руки Стивена властно легли на ее талию. А он уже целовал ее шею, и Оливия, чувствуя, как платье скользит все ниже по бедрам, внезапно поддалась порыву стыдливости и уткнулась лицом в плечо Стивена.

— Боже, ты сводишь меня с ума, — хрипло произнес он, когда одежда с мягким шорохом упала на пол у ее ног.

Стивен прервал наконец свои поцелуи и восхищенно смотрел на Оливию. Вид полуобнаженной прекрасной женщины поверг его в благоговейный трепет. Белый ажурный бюстгальтер, через который просвечивали набухшие розовые соски, и узкая полоска кружевных трусиков, ничуть не скрывавших рыжевато-золотистого треугольника волос. А еще восхитительно невесомый на вид пояс, поддерживавший почти невидимые и неосязаемые чулки.

Стивен стремительно терял самообладание. Куда подевалось незатейливое белье из хлопка, которое было на ней еще вчера? То, которое он отправил в прачечную? То, которое годилось для обольщения разве что пышущих здоровьем фермеров? Он не мог отвести глаз от изящных изгибов женского тела, недоверчиво касаясь его ладонью.

— Ты надела это ради меня? — дрогнувшим голосом спросил он, поглаживая чуткую кожу ее живота.

— Да...

— Моя милая мучительница. Ты... прекрасна! — Стивен перевел дыхание и прошептал: — Таких изысканных вещей я не видел.

Оливия покраснела. Это белье покупалось как часть ее приданого, и она собиралась носить его во время медового месяца, которого так и не дождалась. Взять белье в поездку Оливию уговорила мать, обеспокоенная состоянием дочери.

— Женщина в хорошем белье всегда чувствует себя лучше, — уверяла она. — Да и жаль, если такая красота будет просто лежать на полке в шкафу.

Не желая ссориться по пустякам, Оливия уступила матери и сунула сексуальный гарнитур на самое дно чемодана. И вот сегодня, словно по наитию, она выбрала именно этот комплект, когда одевалась, чтобы пойти на встречу со Стивеном. Может быть, втайне она мечтала увидеть его восхищенный взгляд?

Стивен наклонился, нежно поцеловал Оливию в губы и мягко приказал:

— Иди в постель. Я сейчас разденусь.

Оливия тут же скользнула под одеяло, радуясь, что Стивен избавится от одежды без ее помощи. Вряд ли она смогла бы расстегнуть хоть одну пуговицу — руки у нее просто тряслись. Глядя, как Стивен снимает шелковую рубашку, Оливия машинально прижала руки к груди, и пальцы нащупали тонкую золотую цепочку с кольцом.

Ее обручальное кольцо!

Стивен наклонился, чтобы снять туфли, и Оливия, воспользовавшись моментом, расстегнула замочек. Она уже хотела незаметно положить цепочку на пол, когда Стивен взглянул на нее. Увидев, как Оливия стыдливо натянула одеяло до подбородка, он только улыбнулся — ее робость доставила ему удовольствие.

— Ты такая милая, — пробормотал он. — Такая милая.

Оливия слабо улыбнулась в ответ.

А вот к нему слово «милый» никак не подходит. Сильный, загорелый и... возбужденный. Наверное, при других обстоятельствах вид сильного крепкого мужского тела испугал бы ее, но сейчас Оливия была очарована, ее переполняло томительно-сладкое желание.

Стивен занялся брючным ремнем, и Оливия, выпростав руку из-под одеяла, осторожно выпустила цепочку, которая тонкой золотой змейкой скользнула на ковер.

В следующую секунду Стивен снял брюки, и Оливия невольно зажмурилась, а, когда открыла глаза, он уже стоял над ней и нежно вглядывался в ее лицо.

— Стесняешься?

— Немного.

— Мне это нравится.

— Правда?

— Да... Но, если подумать, мне все в тебе нравится. И то, как твои золотистые волосы рассыпались по моей подушке. И твоя кожа, белая, как первый снег. — Стивен приподнял одеяло и лег рядом с Оливией. — Иди сюда, — ласково позвал он, заключая ее в теплые объятия.

Их тела соприкоснулись, мускулистая грудь Стивена прижалась к упругим нежным холмикам груди Оливии, и Оливию захлестнула волна небывалого острого наслаждения, когда она через несколько мгновений почувствовала, как мужские губы прильнули к ее соску.

— Стивен... — беспомощно прошептала она.

— Господи, неужели я могу целовать тебя? — простонал Стивен.

Его губы легко коснулись ее губ и тут же отступили от призывно приоткрытого влажного рта. Стивен большим пальцем коснулся соска Оливии, и по всему ее телу пробежала легкая дрожь. Он тихонько счастливо засмеялся и спросил:

— Тебе это нравится, правда, моя милая мучительница?

— Да! — задыхаясь, шепнула она.

— А здесь? — Рука Стивена легла на трусики Оливии, и она застонала. — Так тоже нравится, да?

Стивен посмотрел на нее, чувствуя, что тонет в темной глубине женских глаз. Желание переполняло его, и ему показалось, что он вот-вот взорвется. Стивен сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь немного остыть и успокоиться, и шутливо поцеловал Оливию в кончик носа.

— Если хорошенько подумать, — с улыбкой сказал он, — у нас впереди вся ночь...

Стивен проснулся, когда уже рассвело. Прищурившись, он посмотрел в окно, которое вчера так и не зашторил, и увидел первые розовато-золотистые солнечные лучи нового дня.

Рядом спала Оливия, безмятежно раскинувшись на сбитых простынях. Ему не хотелось будить ее. И не только потому, что, истощенные страстью, они обессиленно уснули всего пару часов назад. Нет, просто ему требовалось хотя бы немного времени, чтобы разобраться во всем произошедшем.

Впрочем, что именно случилось, Стивен знал. У него даже во рту пересохло. Они провели эту ночь, воплощая в жизнь все известные ему сексуальные фантазии и выдумывая новые. Как будто в таком деле, как занятие любовью, существовало множество неведомых ему прежде вариаций. Похоже, этой ночью им обоим казалось, будто мир летит в тартарары, и они жадно и нетерпеливо спешили познать все чувственные радости, известные человеку и доступные мужчине и женщине.

Стивен вздохнул, почувствовав, как пробуждается желание. Нет, если разбудить Оливию сейчас, то все случится еще раз, а ему — как бы сильно он ни желал повторения — необходимо все обдумать.

Потому что, если уж быть до конца честным, Стивен вел себя так, как никогда в жизни. И даже не представлял, что способен на подобное. Он провел ночь, занимаясь любовью с незнакомкой! С женщиной красивой, умной и обаятельной, но — все же незнакомой.

Стивен снова посмотрел в окно — небо уже окрашивалось в нежный персиковый цвет. Годы и жизненный опыт позволяли ему понять, что случившееся между ним и Оливией ночью — не просто секс. И все-таки приходится признать, что он вел себя безрассудно, утратил контроль над собой. Да, близость с Оливией доставила ему удовольствие, но одобрить свое поведение он не мог.

Оливия что-то пробормотала и сонно потянулась под простыней. Глядя на манящие очертания ее стройного тела, Стивен вновь ощутил страсть, нарастающую как приливная волна и заполняющую каждую клетку его тела.

— Вот ведь дела... — пробормотал он.

Оливия открыла глаза и словно наткнулась на пронзительный взгляд Стивена. Соблазнительно сладкие воспоминания ночи пронеслись перед ней в мучительно дразнящем танце. Но теперь вместе с пробуждением к ней опять пришли сомнения. Она уступила мужчине, которого едва знает, отдалась, отринув все предосторожности и запреты. И что теперь?

— Который час? — неуверенно спросила она.

— Еще рано. — Стивен склонился над ней. Его широкая, поросшая волосами грудь притягивала взгляд Оливии как магнит. — Это все, что ты хочешь сказать?

Его близость растопила все сомнения Оливии. Она поддалась соблазну и, положив руку на грудь Стивена, коснулась пальцем твердого, почти плоского соска. Стивен застонал, потянулся к ней. Его ладонь легла на живот Оливии, потом скользнула ниже, к горячему, влажному и открытому для любви лону.

Стивен прижался к Оливии, целуя ее губы, ресницы, щеки.

— Ты всегда по утрам такая доступная? — пробормотал он ей прямо в ухо, прикрытое завитком золотых волос.

Он опустил руку и стал шарить у кровати в поисках пакетика с презервативом. Пальцы наткнулись на что-то металлическое, похожее на кольцо, но Стивен отшвырнул его в сторону, торопясь найти упаковку.

Оливию сводила с ума его нетерпеливая напряженная плоть и собственная полная готовность принять ее. Прошлой ночью Стивен не только вернул ее к жизни, но и дал возможность ощутить себя равной ему. Ничто из того, что она говорила или делала, не шокировало его. Оливия с готовностью принимала все, что он предлагал ей. Это была поистине безумная ночь. Конечно, Оливия не собиралась сравнивать Стивена со своими прежними мужчинами, но прежде ей и в голову не приходило, что плотская любовь может быть столь свободной и раскованной, разнообразной и одухотворенной.

И теперь, вооруженная новым знанием, Оливия озорно улыбнулась и решительно отобрала у Стивена презерватив.

— Ничего, если я помогу тебе?

Он весело рассмеялся и тут же смолк. Странно, но сейчас она могла делать с ним все, что захочет, и он знал, что будет лежать смирнехонько и улыбаться от удовольствия. Черт побери, что с ним случилось? Обычно он брал инициативу в свои руки. Куда подевалось все его умение держать ситуацию под контролем?

— Сделай это, девочка, — попросил он.

Оливия толкнула Стивена на подушку и склонилась над ним, обхватив своими длинными ногами.

— Как быстро удалось с тобой договориться, — прошептала она, медленно, словно дразня, натягивая резинку и поглаживая упругую, подрагивающую мужскую плоть. — Так не поступают деловые люди!

— О Боже... — простонал Стивен. — Боже! Ну почему так медленно?!

— Но ты сам виноват, Стивен. Нельзя же быть таким... длинным.

Он позволил Оливии еще немного помучить его, затем без всяких усилий опрокинул ее на спину. И снова началась дразнящая игра — прелюдия к основной теме симфонии, которую им предстояло сыграть. Все было так же, как ночью, но что-то изменилось для Стивена. Ушло какое-то непередаваемое волшебное очарование страстной восточной ночи, солнце стремительно вставало над горизонтом — начинался новый день, со всеми его сомнениями, и теперь Оливия, увидев, как темны его глаза, могла только гадать, о чем думает ее возлюбленный.

— Знаешь, — задумчиво произнес Стивен, решив, что теперь наступила его очередь подразнить Оливию, — я всегда думал, что девушки из книжных магазинов робки, застенчивы и скромны.

— А разве я не такая?

Он улыбнулся, но в этой улыбке было что-то странное.

— Нет. Ты очень плохая девочка и не оставляешь мне выбора, поэтому придется сделать вот так...

В следующую секунду Стивен обрушил на Оливию такой вихрь страсти, что перед глазами у нее вспыхнул настоящий звездный фейерверк, и ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы оказаться на самом пике наслаждения. Волны пьянящего восторга накатывали одна за другой, и она тонула в них, хватая ртом воздух. Наконец последний могучий вал бросил ее, содрогающуюся и беспомощную, на берег и отступил.

Стивен хотел продержаться дольше, но потерял контроль над собой и вслед за Оливией упал в поток блаженства, который подхватил его и понес в неведомое. Такого оргазма он не испытывал давно, но после осталась какая-то непривычная пустота, как будто женщина, которую он только что любил, выпила его силу и заодно нечто такое, что он не намеревался отдавать.

Стивен отстранился и увидел, что Оливия смотрит на него, словно не веря, что все закончилось. Он печально улыбнулся и поцеловал ее.

— Давай-ка спать, милая. Спи.

И, только когда ее дыхание стало ровным, Стивен осторожно поднялся с кровати.